Текст книги "Then Came You (СИ)"
Автор книги: anyahan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Что же, надежда на то, что он не прочитает их название, явно исчезла.
– Это обезболивающее. – Стараюсь предупредить его я прежде, чем он прочитает истинное предназначение таблеток на этикетке.
– Обезболивающие таблетки от менструальных спазмов. – Читает он и обессиленно откидывает голову назад.
Томлинсон, всё это время стоявший в стороне, громко смеётся, совсем этого не скрывая. Я же стараюсь даже спрятать улыбку, ведь Найлу и так сейчас плохо.
Киваю головой в сторону кулера с водой, и Хоран чересчур медленно поднимается с места и, скрючившись пополам, ползёт до стойки со стаканчиками. Женщина, которая всё это время сидит в холле больницы, усмехается, принимаясь вновь читать свою книгу.
– Как операция, доктор Кларк?
Тихо спрашивает Луи, и я спиной чувствую его тело. Горячее дыхание щекочет шею, и я откидываю голову ему на плечо, закрывая глаза.
– Лучшее, что случалось со мной за последнее время. – Говорю я, не открывая глаз. – После знакомства с тобой, разумеется.
Усталость всегда развязывает мне язык больше, чем алкоголь.
Томлинсон беззвучно смеётся, убирая с лица пряди моих волос, мягко касаясь пальцами щеки.
– Приятно слышать, что я лучше чьих-то органов.
– Когда это пройдёт? – Доносится издалека приглушённый голос. Найл малюсенькими шагами идёт в нашу сторону, но, видимо, силы его совсем покидают – он садится рядом с женщиной в нескольких шагах от нас.
– Ты только что выпил таблетку. – Улыбаюсь я, возвращаясь в нормальное положение. Рука Луи плавно спускается на мою талию, придерживая и помогая ровно стоять на месте. – Через пятнадцать минут всё пройдёт.
– Отвезём его домой? – Спрашивает Луи, и я поворачиваюсь к нему лицом. – Хотя, я бы с удовольствием оставил его здесь.
Господи, почему он всегда так хорошо выглядит? Как будто над созданием Томлинсона работали Карл Лагерфельд и Микеланджело.
Его спортивная толстовка и джинсы лучше, чем любой костюм с красной ковровой дорожки.
– Я всё слышу.
– Конечно отвезём. – Смеюсь я, ещё раз бросая взгляд на Найла.
Хоран вертит в руках баночку из-под таблеток с невозмутимым лицом, периодически тяжело вздыхая.
– Прости, – вновь извиняется Томлинсон, и я лишь непонимающе смотрю на него, – будь я на твоём месте, последнее, что хотел бы видеть в конце рабочего дня – покрасневшую рожу Хорана.
– Это даже забавно. – Отвечаю я. – Тем более, я уже начинаю привыкать к частым визитам Найла в больницу. Думаю, что скоро буду делать ставки на то, с чем он придёт в следующий раз.
– Не удивлюсь, если с вазой в заднице.
– Отвали, Томмо. Я не буду мешать вашим игрищам, только, ради Христа, отвезите меня домой, я не переживу автобуса.
Луи закатывает глаза, а затем трёт переносицу пальцами. Ему явно неловко из-за друга, но я только сдерживаю частые порывы смеха, показывая Томлинсону, что всё отлично.
– Ладно, поехали. – Вскидывает руки Луи. – Но учти, что в следующий раз я не куплюсь на твоё «Томмо, приезжай быстрее, у меня проблемы». – Передразнивает Луи Найла писклявым голосом.
– Хорошо, в следующий раз я придумаю что-нибудь другое. И у меня не такой голос.
Хоран медленно и аккуратно встаёт, будто в его руках бомба, которая может взорваться от одного неловкого движения, корча лицо от неприятных ощущений, и крепко держит коробочку с таблетками в руке. Женщина, до этого увлечённо читавшая книгу, исследует Найла взглядом, задерживаясь на таблетках.
– Я их тоже пью, когда льёт, как из ведра. – Сочувственно говорит она, возвращаясь к книге.
Растерянный Найл испуганно смотрит на меня, выпучив глаза. Сейчас он больше похож на маленького оленёнка в свете фар от машины.
– Спасибо, буду знать. – Пищит Хоран и, слегка согнувшись, направляется в нашу сторону, шёпотом добавляя: – Я даже не хочу думать о том, что она имела в виду. Почему она сказала «тоже»?
Раздаётся громкий смех Томлинсона, а за ним смеюсь и я, на что Найл лишь закатывает глаза, продолжая плестись, сложившись пополам, на подкошенных ногах.
– Ты ходишь как диснеевская ведьма. – Сквозь смех говорит Луи.
Мы уже подходим к выхожу из больницы, как я слышу знакомое недовольное мычание.
– Боже, Кларк, – раздаётся голос позади, и я резко оборачиваюсь, – в следующий раз напомни мне никогда не есть перед операцией. Мой живот просто в шоке.
Уставшая Шеффилд идёт в мою сторону, еле перебирая ногами, даже не замечая парней вокруг.
– Ощущение, будто у меня внутри танк проехался. – Скайлер безынтересно смотрит по сторонам, а потом понимает, что я тут не одна, и резко замирает. – Этот тот самый музыкант, да? – Спрашивает Скай шёпотом.
Но её шёпотом оказывается слишком громким, потому что я слышу, как за моей спиной усмехается Томлинсон.
– Да, тот самый.
– Привет! – Поднимает руку Шеффилд в приветственном жесте. – Я Скайлер.
– Луи, – улыбается Томлинсон, делая вид, что не слышал того, что уточняла у меня Скай пару мгновений назад. – А это Найл, он сегодня немного не в форме.
Скайлер переводит взгляд на Найла, который отчаянно пытается выпрямить спину и выглядеть более серьёзно в глазах новой знакомой.
– Очень приятно, Найл. – С опаской говорит Скай. – Вы же вместе играете в группе, да?
– Ага. – Сдавленно произносит шатен, кивая головой. – Классный халат. – Кивает Хоран на халат Скай с доктором МакСтаффинс.
– Спасибо. – Смущённо улыбается она. Слушай, – обращается ко мне Скайлер, – у тебя с собой обезболивающее? Мой живот сейчас взорвётся, если я не выпью таблетку.
– Хоть кто-то здесь меня понимает. – Хоран вытягивает руку наверх и трясёт баночкой с таблетками, а Скайлер лишь непонимающе смотрит на нас, встряхивая головой, но таблетки у Найла всё же забирает.
– Доктор Шеффилд, доктор Кларк, вы свободны? – Спрашивает медсестра за стойкой регистрации, как только кладёт телефонную трубку.
– Да, что-то случилось? – Спрашиваю я, мысленно надеясь, что мне не придётся идти на очередной вызов.
– Мистер Стайлс ожидает в двести втором кабинете, ему нужно снять швы.
Встречаюсь с Шеффилд взглядами и вижу, как она начинает мотать головой, словно в замедленной съёмке. Помню про её неприязнь к Гарри, но в прошлый раз она просто ушла, оставив меня в безвыходном положении.
– Я его зашивала, – пожимаю плечами я, и Шеффилд опускает подбородок на грудь, – твоя очередь.
– Сегодня был такой хороший день, – начинает ныть Скай, – я позавтракала тостами с авокадо, прооперировала лёгкое, завтра у меня ещё одна операция. Это не может закончиться Гарри Стайлсом.
– Не дави на жалость, Шеффилд, я всё равно уйду домой.
Скайлер исподлобья смотрит на меня испепеляющим взглядом, но понимает, что сегодня я не пойду снимать швы Гарри Стайлсу.
– Я иду! – Оповещает она дежурную медсестру, которая кивает и быстро записывает что-то в журнале.
– Об этой ситуации, – Скай обводит пальцем холл больницы, имея в виду меня и двух парней, – ты расскажешь мне дома, если, конечно, вообще сегодня вернёшься домой. – Шеффилд играет бровями, удаляясь в сторону лифта. – Пока, ребята! Найл, было приятно познакомиться.
Когда лифт приезжает, Скайлер напоследок спрашивает у меня, развернувшись:
– Как Стайлс вообще оказался в кабинете раньше врача?
– Главное унижение всей моей жизни. – Обиженно бормочет Найл, когда Скайлер исчезает.
– Не надо было сметать всё подряд. Ты ешь как слон. – Отзывается спереди Томлинсон.
– Мы с моими менструальными таблетками больше не будем с тобой спорить.
Мой смех заполняет парковку перед больницей, и тут уже даже Хоран издаёт подобие смешка.
***
Вваливаемся в квартиру Луи, громко смеясь, в очередной раз за вечер прокручивая ситуацию с Хораном.
Его чуть не стошнило в машине, потому что Томлинсон специально выбрал дорогу со множеством поворотов, но Найл держался из последних сил, постоянно напоминая мне о том, что ему нужно ещё раз познакомиться со Скайлер, только в нормальной обстановке. Луи сказал, что, судя по всем свиданиям Найла, это была отличная обстановка для первого знакомства.
– Можешь не снимать кеды, – говорит Луи, жестом показывая оставаться на месте.
Вижу, как Томлинсон подходит к кухонному шкафчику, открывая дверцу.
– Вино или виски? – Спрашивает он.
– Виски. – Уверенно кричу я и ловлю на себе удивлённый взгляд Луи. – С колой.
В моих руках две коробки с пиццей, и я решаю достать кусочек, но Томлинсон захлопывает коробку, ударяя меня ей прямо по пальцам.
– Эй! – От неожиданности я даже подпрыгиваю.
– Нет, Кларк, мы не будем есть дома. – Говорит он, забирая бутылку виски и газировку.
– Луи, я не ела почти целый день, я жутко голодная.
– Все врачи такие нетерпеливые?
Луи выталкивает меня из квартиры обратно на лестничную клетку. Измученно выдыхаю, опуская плечи, но всё равно иду за музыкантом.
Мы поднимаемся по лестнице на несколько этажей выше, после чего оказываемся на маленькой площадке с одной лишь дверью, на которой наклеена надпись «Не заходить, крыша на ремонте».
Конечно же, Луи открывает эту дверь.
– Крыша разве не на ремонте? – Спрашиваю я, осторожно переступая высокий порог.
– На самом деле нет. – Усмехается Томлинсон. – Это я наклеил. Раньше сюда ходили все, кому не лень, но сейчас соседи верят, что кто-то и правда занимается ремонтом крыши.
– Это приватизация общественного имущества.
– А ты ещё и юрист?
Поднимаю глаза и вижу перед собой Нью-Йорк, утопающий в лучах вечернего солнца. Дом невысокий, но отсюда прекрасно видно Ист-Ривер, за которой расположились высотки Бруклина. Стеклянные здания повсюду отражают мягкие лучи, отчего создаётся впечатление, будто кто-то пролил нежно-розовую краску на весь мир.
– У музыкантов такой фетиш – тусоваться на крышах и балконах?
– Что-то вроде того. – Улыбается Луи и ставит на маленький стол бутылки и коробки из-под пиццы. – На высоте лучше думается.
На полу лежит мягкий ковёр, стоят два кресла-мешка, а позади несколько высоких пальм, ветви которых накрывают кресла.
Томлинсон наливает алкоголь в два стаканчика, разбавляя его сладкой газировкой, и жестом приглашает меня сесть.
– Тут хорошо. – Выдыхаю я, не в силах отвезти взгляд от вечерней Ист-Ривер.
– Я прихожу сюда, когда надо подумать.
Томлинсон смотрит куда-то вдаль, слегка прищурив глаза, за реку, за высотки Бруклина, за тысячи километров от Нью-Йорка, за океан. И я чертовски хочу быть сейчас там, где его мысли.
– И о чём ты думаешь сейчас? – Решаю спросить я.
– Не знаю, обо всём и ни о чём одновременно. – Томлинсон переводит взгляд на меня, протягивая стакан, который я забираю.
Луи поставил наши кресла рядом прямо под пальмами, но меня нисколько это не напрягает. Томлинсон, виски и вечерний город меня успокаивают, и я откидываю голову назад на мягкое кресло.
– Устала?
– Немного.
Луи протягивает мне два куска пиццы на выбор, и я долго думаю перед тем, как выбрать гавайскую.
– Значит рассказала обо мне своей подруге? – Вдруг спрашивает Луи, сдерживая ухмылку, и я начинаю жевать чуть медленнее. – Что ж, мне очень приятно.
– Они узнали сами. – Говорю я как можно более расслабленно.
– Они?
– Скайлер и ещё один парень, с которым мы живём. – Уточняю я. – Ты должен его помнить, потому что, когда мы познакомились в баре, он устроил марафон песен Тины Тёрнер в караоке.
– Такое не забудешь. – Смеётся Луи. Тут действительно есть, над чем смеяться, ведь Ройс не попадает ни в одну ноту, когда поёт, постоянно придумывая новые слова и строчки, которых нет в песнях. – Надеюсь, ты сказала, что я безумно красивый парень с прекрасным чувством юмора.
– И с завышенным чувством собственного достоинства.
– Ты что, спишь с кем-то ещё? – Я смеюсь, качая головой.
Томлинсон всегда заставляет меня смеяться, даже если у меня нет сил, всегда спрашивает, как мои дела, поехал со мной к родителям, и у меня возникает чувство, что мне жизненно важно узнать что-то про Луи. С каждой секундой это становится только навязчивей, будто надоедливая песня, застрявшая в голове.
– Ты живёшь здесь один? – Решаю начать издалека, чтобы Луи сильно не удивлялся моему спонтанному интересу.
За всё это время, что мы знакомы, я не спрашивала Томлинсона о его жизни.
– Да, жить с кем-то для меня тяжеловато – нужно пространство.
– Давно ты живёшь один?
– Четыре года. Переехал, когда закончил университет.
– Где ты учился?
Каждый ответ Луи рождает во мне новый вопрос, и я тороплюсь задать его, чтобы быстрее узнать про жизнь Томлинсона до нашей встречи.
– Кларк, что с тобой? – Луи вытягивает руку, ладонью касаясь моего лба. – Температуры нет, с чего вдруг все эти вопросы?
– Просто мне стало любопытно. – Беззаботно пожимаю плечами я, делая несколько глотков виски.
Стараюсь не смотреть на Луи, но всем телом чувствую его взгляд и представляю в голове его фирменную самодовольную ухмылку.
– В Лондонском Университете Искусств. – Спокойно отвечает Томлинсон, улыбаясь уголком губ.
– Специально ездил учиться в Англию?
– Вообще-то, – усмехается парень, потирая шею, – наоборот. Переехал жить в Америку.
Замираю на месте, широко распахнув глаза. Резко поворачиваюсь к Луи, который лишь загадочно улыбается и пожимает плечами, мол, я сама виновата, что никогда не спрашивала о Томлинсоне у самого Томлинсона, и с грустью понимаю, что он оказывается прав.
– Господи, какая я дура. – Мне становится так стыдно, что я накрываю лицо руками, готовая провалиться под землю. – Прости меня, мне жутко стыдно перед тобой.
Я так была обеспокоена своими чувствами, комфортом и своей жизнью, что даже не знала, откуда Луи родом.
Но Томлинсон лишь громко смеётся.
– Я увидел твою неловкость, Кларк, это дорогого стоит.
Ударяю его по коленке, отчего Луи вновь накрывает волна смеха. Он перехватывает мои руки, каждый раз останавливая удары.
– Но почему ты ничего не сказал мне?!
– Ты никогда не спрашивала. Тем более, откуда мне знать, может у тебя плохое отношение к англичанам.
– Я ненавижу тебя. – Качаю головой, все ещё шокировано смотря на Луи.
– Люблю заставлять людей смущаться.
– Этого у тебя не отнять.
Мы замолкаем, а тишину прерывают лишь частые смешки Луи. Кидаю на него гневный взгляд, но он лишь посылает мне воздушный поцелуй и треплет за щёку.
– Значит, ты не из тех, кого родители заставляют учиться на экономиста против воли, чтобы потом уехать в другую страну и создать музыкальную группу?
На улице становится темнее, и пока я задаю этот вопрос, Луи включает гирлянду, которая обмотана вокруг пальм.
Небо становится малиново-персиковым, отражая цвет от переливающийся всеми пастельными оттенками Ист-Ривер.
– Точно не из тех, скорее, наоборот. Учиться в Академии Искусств что-то вроде семейной традиции – папа дирижёр, мама искусствовед, сестра учится на дизайнера.
Я запоминаю каждое слово Луи, внимательно исследуя его лицо в свете оранжевых огоньков и розового неба. Его волосы немного растрепал ветер, отчего Томлинсон постоянно поправляет челку, но это то, за чем я хочу смотреть постоянно.
Наверное это алкоголь и усталость, но сейчас я чувствую себя школьницей на вечеринке, которая играет в бутылочку с самым красивым парнем школы и мечтает о том, чтобы он её поцеловал.
– Они остались в Англии, да?
– Да, – кивает Луи, – но они сами хотели, чтобы я переехал сюда. Здесь больше возможностей.
Насколько разные бывают люди – одни самостоятельно посылают ребёнка в другую страну для перспективной жизни, а другие даже не знают, где живёт их собственная дочь.
– Мне нужно переварить эту информацию. – Говорю я, отворачиваясь к реке, и отпиваю виски. – У тебя и сестра есть, конечно. – Бормочу себе под нос я.
– Что расскажешь о себе, Кларк? – Весело спрашивает Луи, вновь обращая моё внимание на него.
– Ты и так знаешь обо мне больше, чем нужно.
– Брось, раз у нас сегодня вечер откровений, расскажи чего-нибудь, что я не знаю.
Беззаботный тон Томлинсона всё превращает в игру, и мне становится уже не так тяжело открываться ему. Он делает вид, что это неважно, никогда не акцентирует внимание на моей истории, и это то, что заставляет меня каждый раз рассказывать ему что-то, даже несмотря на то, что я пообещала себе не пускать его в себя.
В переносном смысле, конечно же.
Меня разрывает изнутри и перед тем, как ответить Луи, я снова делаю глоток и быстро спрашиваю:
– И что же ты хочешь знать?
Томлинсон усмехается в который раз за сегодня, перекидывает ногу на противоположную сторону кресла и резко подтягивает моё ближе к себе.
– Почему у тебя нет парня, Кларк? К чему ты придумываешь свои правила?
Я оказываюсь прямо перед лицом Томлинсона, и бежать мне некуда. Он задал вопрос в лоб с моего разрешения, так что давать заднюю уже не получится. В конце концов, я взрослый человек, и я могу хотя бы раз в жизни не убегать от вопросов.
Луи заслуживает того, чтобы ответить на него.
Но что мне ему сказать?
– Не знаю, – пожимаю плечами я, – просто так легче. Я постоянно торчу на работе, у меня нет времени на нормальные отношения. Я бы не смогла уделять столько времени человеку, сколько он заслуживает. – Луи пронзает меня взглядом тёмно-голубых глаз, в которых отражается свет тысячи огоньков от гирлянды. – Я делаю всё максимально проще.
Луи кивает, закусывая губу, отводит взгляд на реку, а затем вновь возвращает его на меня.
– Но ты делаешь всё проще только для себя. – Уверенно говорит он. – Тебе не кажется, что это нечестно?
Каждый вопрос Луи загоняет меня в клетку, дверь которой может захлопнуться в любой момент. И тогда мне уже будет некуда бежать. Мне будет нечего сказать.
– Именно поэтому я сразу обозначаю свою позицию, чтобы потом не возникало недопонимания.
– У тебя были отношения?
Замолкаю, смотря Луи прямо в глаза. Этого вопроса стоило ждать.
– Да.
Картинки начинают вспышками появляться в моей голове, так же резко исчезая, растворяясь золотой пылью.
– Расскажешь?
Томлинсон ловко достаёт сигарету из-за уха и закуривает, выпуская из лёгких густой дым. Он делает всё так, будто ему нет особого дела, но где-то в глубине души я понимаю, что он ждал этого с момента нашей встречи.
– Нечего рассказывать. – Говорю я, подаваясь вперёд. – Мне было двадцать, мы были помолвлены, но он изменил мне с моей подругой, с которой я же их и познакомила. Потом он ушёл к ней, и, насколько я знаю, сейчас они женаты, и у них есть ребенок. Банальная история.
Выпаливаю эту на одном выдохе так быстро, насколько могу.
Стараюсь не закрывать глаза, потому что как только я делаю это, в голове появляется его образ, а за ним следом картинка того, как они занимались сексом в моей же машине.
Тогда я думала, что моя жизнь кончена, но сейчас у меня нет ничего, кроме желания пожать плечами.
Но осадок внутри остаётся, его не вылечить ни советами, ни лекарством, ни временем.
Не могу прочитать эмоции на лице Луи, но по хмурым бровям и поджатым губам понимаю, что он вряд ли ожидал услышать такое.
– Он полный мудак раз ушёл от тебя, Хейли.
– Наверное.
Луи подаётся вперёд, сокращая расстояние между нами, и заглядывает мне прямо в глаза.
– Я не хотел расстраивать тебя, прости. – Тихо произносит он.
– Всё в порядке. Прошло много времени, и я думаю, что так даже лучше. Хорошо, что это произошло тогда. Скорее всего, сейчас я заколола бы его медицинскими ножницами.
Луи слегка усмехается, и я бы продала всё, что у меня есть, только бы понять, о чём он думает.
– Мне больше интересно, – начинаю я, переводя тему, – почему у такого парня как ты никого нет?
Улыбаюсь, растворяя в воздухе неловкость, и вздергиваю бровями, на что Луи лишь издаёт смешок.
Томлинсон думает, кусая внутреннюю часть щеки, медленно курит, тушит сигарету и выбрасывает бычок в пепельницу.
– Думаю, меня ещё никто не заинтересовал настолько сильно, чтобы начать серьёзные отношения. Я был влюблён, но это просто оказалось чем-то не тем – не той влюбленностью, которая нужна.
Томлинсон встаёт, хлопая себя по карманам в поисках сигарет, разворачивается, чтобы осмотреть крышу, и находит пачку на перилах. Наблюдаю за тем, как Луи подходит к краю крыши, облокачиваясь на железные прутья, и закуривает снова.
– С другой стороны, – начинаю я, подходя к Луи, – может при другом раскладе мы бы не встретились.
Томлинсон грустно усмехается, затягиваясь. Через секунду воздух пропитывается табаком и ментолом, и я вдыхаю до такой степени, что лёгкие начинают гореть.
Луи оставляет мой комментарий без ответа.
– Так значит, – не унимаюсь я, потому что в данный момент находиться в тишине с Луи для меня словно пытка, – ты закончил Академию Искусств, переехал в Америку, создал свою группу, и что потом?
Томлинсон разворачивается ко мне лицом, посылая добрую усмешку, и говорит:
– А потом появилась ты, Кларк.
В момент на крыше становится слишком мало воздуха, и вместо того, чтобы дышать, я, почему-то, задерживаю дыхание.
Опускаю взгляд вниз, стараюсь тихо выдохнуть, прислушиваюсь к гулу машин.
– Ты с предложением, от которого я просто не мог отказаться. – Продолжает Томлинсон. – Я так и не понял, ты правда пересмотрела «Секс по дружбе»?
Качаю головой, закатывая глаза, и разворачиваюсь боком к Луи. Он смотрит на меня, я знаю, и внутри себя я кричу, кричу так сильно, только чтобы он дотронулся до меня.
Томлинсон аккуратно заправляет прядь моих волос за ухо и пальцами дотрагивается до подбородка, разворачивая мое лицо к своему.
Смотрит прямо в глаза.
Моя клетка закрывается, оставляя меня без шанса на то, чтобы выбраться.
– Беда в том, Кларк, – тихо говорит Луи, проводя пальцами по моей щеке, – что ты интересна мне.
Я чувствую его дыхание около своих губ. Ещё чуть-чуть, всего-то пара сантиметров. Сейчас они и спасают меня, и мешают. Всё во мне делится на две части.
Что будет с нами завтра?
Жить нужно сегодняшним днём.
Секунды тянутся, словно вечность, Луи аккуратно приближается ко мне, и я непроизвольно подаюсь на миллиметры вперёд, разрешая ему сделать то, что он хочет.
То, чего, возможно, хочется мне.
Вдох. Закрываю глаза. Касание губ. Звонок телефона.
Отпрыгиваю от Луи, будто меня только что разбудили от долго сна, и начинаю крутится вокруг себя, в поисках телефона.
– Господи, Кларк, ты как юла. – Усмехается Луи так, будто секунду назад ничего не произошло. – Он на столе.
– Точно, на столе.
Томлинсон спиной облокачивается на железные перила на крыше, наблюдая за мной с ухмылкой на губах.
– Всё, что связано с тобой, происходит так не вовремя, доктор Кларк.
Комментарий к Глава 8
Окей.
Это моя любимая часть, руки тряслись, когда писала её, да и сейчас трясутся, когда выкладываю ахахха
Она должна была выйти вчера, но я опоздала на 3 минуты, и на фикбуке начались работы. Я так расстроилась, что всю ночь плохо спала)
Мы узнали про Хейли. Мы узнали немного про Луи. Мы узнали, почему фанф называется именно так.
Выкладываю и выдыхаю. Делаю глоток свежего воздуха и пишу дальше)
Надеюсь, вам понравится❤️
========== Глава 9 ==========
– Чтоб тебя, Ройс, я же говорила тебе, чтобы ты ходил в маске!
Шеффилд кричит из кухни, одетая в тёплую толстовку, и пытается медленно скользить по полу в шерстяных носках, потому что на то, чтобы элементарно поднять ногу и сделать человеческий шаг, у неё нет сил.
Из колонки слабо играет плейлист «Безмятежные дни», который тщательно составлял Флинн последние полтора часа.
Градусник пищит, я вытаскиваю его и вижу цифры, которые так надеялась не видеть: тридцать семь и девять. Обессилено откидываюсь на диван в гостиной, и прикрываю веки, которые так сильно горят от температуры, что мне хочется вылить тонну ледяной воды прямо в глаза.
Годзилла пытается поместиться между мной и спинкой дивана уже несколько минут, но его пушистая пятая точка никак не может протиснуться, отчего мне всё-таки приходится немного подвинуться.
– Я врач. – Бормочет Флинн, забирая у меня градусник. – Врачи не болеют.
– Врачи не болеют как раз потому, что носят маски. – Бурчу я в подушку.
– Три пациента с гриппом за два дня, Флинн, и каждого ты принимал без маски. Думал, что ты грёбаный Нео и собирался выделывать пируэты в надежде, что вирус пролетит мимо тебя?
– Это просто грипп, а не чума, успокойся. – Устало говорит Ройс, закатывая глаза.
– И на сколько из–за этого «просто гриппа» нас отстранят от пациентов?
– Говорите тише, голова и так разрывается на части. – Я забираюсь под подушку, заворачиваясь в одеяло.
Когда за Флинном закрепили троих с гриппом, он сказал, что контактировал со всеми пациентами от силы несколько минут, поэтому волноваться за то, что он может подхватить заразу, незачем. Итог: Шеффилд готова выплюнуть лёгкие от жуткого кашля, я умираю от перепада температуры, а Ройс не может говорить дольше минуты, потому что его горло начинает ужасно саднить.
Хотя последнее меня не так уж сильно расстраивает.
Минус совместной жизни номер я-сбилась-со-счёта: если в квартире болеет один, то, как правило, болеют и все остальные.
Я ненавижу болеть, но в этот раз, как ни странно, дурацкий грипп играет мне на руку: мне не приходится видеться с Луи.
Несколько дней назад, когда мы стояли с Томлинсоном на крыше, мне казалось, что во всём, что случилось и могло случиться, был виноват алкоголь, моя усталость и сам Луи, но потом я поняла, что в этом была виновата лишь я сама.
Потому что я хотела, чтобы Луи поцеловал меня.
– Значит, он всё-таки развёл тебя на свидание. – Возвращается к теме Скайлер.
Я начала рассказывать им эту историю ещё утром, а сейчас за окном начинает смеркаться. Мы каждый раз отвлекались от обсуждения меня и Томлинсона, перескакивая на другие темы вроде цвета машины нашей мечты и покупки нового пледа для дивана. Иногда мы даже проваливались в сон из-за плохого самочувствия, поэтому неудивительно, что в шесть вечера моя история с Луи рассказана не до конца.
– Это не было свиданием. – Из-под одеяла кричу я. – Мы просто выпили у него дома.
– Свидание.
– Нет.
– Вот если бы он готовил сам, то это было бы стопроцентным свиданием. – Встревает Флинн. – А так, семьдесят на тридцать.
– Хренов теоретик. – Слышу недовольное ворчание Скай, которая садится ко мне на диван. – У меня от температуры так кровь странно циркулирует, – Шеффилд проводит руками по телу, корча гримасу отвращения, – аж хочется кожу с себя снять.
– Но с другой стороны, – не унимается Ройс, – он почти раскрутил тебя на поцелуй, Кларк. Парень-то молодец.
– Слушайте, я просто…
Начинаю, но что сказать дальше не имею ни малейшего представления. Я просто что?
Мне просто начинает нравиться этот парень.
В глубине души я точно знаю, что хочу увидеть Луи прямо сейчас, несмотря на хреновое самочувствие, но мне надо о многом подумать. Когда Томлинсон находится рядом, здраво мыслить у меня получается не очень удачно.
– Он явно тебе нравится, Хейли. – Говорит Скайлер, громко сморкаясь. Шеффилд сама не понимает, что только что озвучила мысль, которую я сама боюсь произнести вслух. – Ты просто боишься, что вся твоя история повторится снова, и это понятно, но если ты будешь бояться и дальше, то ты так и не сдвинешься с места.
– Ты каждый раз легко отпускаешь парней, которые тебя используют, бросаясь на поиски нового, но, скажи, есть ли между нами разница? – Еле-еле выдавливаю эти слова, потому что мой язык заплетается. – Ведь ты сейчас тоже одна.
– Это разные вещи. – Вздыхает Скай. – Я одна, потому что ещё не нашла мужчину, который бы мне подошёл.
– Почему вы так уверены, что Луи мне подходит?
– Потому что он единственный, кто борется за твоё внимание по-настоящему, милая. – Не выдерживает Флинн и садится на кресло, забираясь на него с ногами.
– Флинн прав. – Кашляет Скайлер. – Вспомни Ллойда: он подкатывал к тебе только потому, что у тебя есть круглосуточный доступ к колёсам.
У Ллойда была мигрень, поэтому он всегда просил меня забрать парочку пачек таблеток из больницы, чтобы не покупать их в аптеке.
– Или, – моментально подхватывает Ройс, – Дилана, который пользовался тем, что у тебя есть скидка в «Ред Теде».
– А Марк…
– Всё, я поняла. – Перебиваю я и усмехаюсь, вытаскивая голову из-под одеяла. – Хорошо, допустим, что Луи действительно единственный, кому я понравилась. И..?
– И ничего, Кларк. – Зло бросает Скайлер, будто я глупый ребёнок, который даже с пятого раза не может сложить два и два. – У тебя всё через задницу: нормальные люди знакомятся, понимают, что нравятся друг другу, встречаются, занимаются сексом и женятся, а ты решила выпендриться. «Давай я буду Милой Кунис, а ты Джастином Тимберлейком, будем трахаться без обязательств, и всё у нас будет хорошо, ведь я умная и заранее придумала правила. Нет, мы точно не понравимся друг другу, но на свидание я с тобой схожу». – Передразнивает меня Шеффилд, и я хрипло смеюсь.
– Это было не свидание. – Вновь уточняю я.
Скайлер рычит, потому что её раздражает, что я всегда отрицаю возможную симпатию Луи и не признаю свою собственную к нему, и что сейчас я неправильно веду себя по отношению к Томлинсону. Её вообще бесит моё скептическое и отстранённое отношение к людям.
Думаю, что у меня есть небольшое оправдание: когда тебе изменяет жених с собственной подругой, ты невольно перестаёшь доверять не только парням, но и девушкам. А когда родители забывают про то, что у них есть дочь, ты не доверяешь не только своим ровесникам, но и людям вдвое старше тебя.
Господи, мой круг доверия равен ушку иголки.
– Перестань держаться за прошлое, Хейли. – Скайлер с надеждой смотрит на меня и кладёт руку на моё колено, слегка сжимая. – Тебе нужно это отпустить.
– Не лечи меня, Скай. – Хмурю брови и подтягиваюсь, занимая сидячее положение. – Я всё понимаю, но это нелегко. Вы не можете судить меня, потому что не были в такой ситуации.
Друзья замолкают, переглядываясь, а я делаю вид, что не замечаю их разочарованных взглядов, которые буквально кричат: «Нам снова не удалось её переубедить».
Я понимаю, что мой выбор нелепый и абсурдный – я не должна устанавливать себе рамки из-за какого-то придурка, у которого хватило ума переспать с моей подругой в моей же машине, но я каждый раз думаю о том, что это обязательно повторится вновь.
Я не думала об этом с Ллойдом, Диланом или Марком, потому что мне они были безразличны, но я постоянно думаю об этом с Луи, потому что он начинает нравиться мне.
Какой-то идиотский женский алгоритм мыслей.
Мне хочется прийти к какому-то логическому исходу, но мои мысли похожи на огромный лабиринт, выход из которого я не могу найти.
Луи: Ты там не умерла?
Усмехаюсь, увидев сообщение от Томлинсона. Он всегда пишет очень вовремя.
Я: Не дождёшься.
Луи: Как ты себя чувствуешь?
Я: Как муравей, которого раздавили, но не до конца.
Следом за отправленным мной сообщением, приходит фотография от Луи, на которой он, Найл и Зейн изображают грустные лица, а подпись под ней гласит, чтобы я быстрее поправлялась.
– Если бы я был на твоём месте, Кларк, то моментально бы вышел замуж на Луи.
