Текст книги "Then Came You (СИ)"
Автор книги: anyahan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Тут несколько седативных препаратов, – начинаю передразнивать Скайлер я, как только машина уезжает, – а также красное вино.
– Заткнись, Кларк. Это моя работа.
– Выписывать рецепты симпатичным парням?
– Выписывать рецепты самовлюблённым идиотам. Я давала клятву, мой долг – помогать людям.
– Как же. Свой телефон ты тоже написала, чтобы в случае чего, он мог позвонить тебе и проконсультироваться исключительно по медицинским вопросам?
– Ты же знаешь, я больше не трачу своё время на эгоистичных козлов. Просто не хочу вести себя так же, как и он, поэтому решила проявить акт милосердия. Тем более, мой блокнот с рисунками Финеса и Ферба, так что пусть подавится! – Я смеюсь, и Шеффилд забирает у меня половину документов, чтобы разнести по палатам. – Ладно, я пойду. Хотела сегодня заглянуть в детскую хирургию и спросить, может им нужна помощь.
Истинная причина весёлых халатов Скайлер – желание работать детским хирургом. Но пока она вынуждена торчать в отделении общей хирургии и разносить бумажки больным, записывать их на операции, определять причину болезни и выписывать рецепты парням вроде Гарри Стайлса.
Телефон на столе вибрирует, и на экране высвечиваются несколько сообщений.
Луи: Прошёл твой тест на тип личности. Оказывается, я Делец.
Улыбаюсь тому, что Томлинсон помнит, что я говорила ему об этом вчера вечером, но отвечать не спешу.
Луи: Дельцы полны страсти и энергии, и это дополняется рациональным разумом.
Луи: Энтузиазм и непредсказуемость Дельцов делают отношения с ними захватывающими. Подумай об этом, доктор Кларк.
Качаю головой от бесконечно приходящих сообщений Томлинсона, где он всячески нахваливает свою личность и рекламирует себя как самого идеального парня для отношений.
Луи: Дельцы адаптирующиеся, любопытные личности, которые постоянно борются за то, чтобы поддерживать отношения с человеком.
Луи: У Дельцов есть уникальная возможность замечать небольшие изменения, будь то лёгкие перемены в выражении лица, новый стиль в одежде или изменившаяся привычка. Смотри, я буду хвалить твой маникюр и замечать новую причёску.
Я: Не флиртуй со мной, Луи Томлинсон. Я не поведусь на отработанные уловки музыканта.
Луи: Никакого флирта, мы же просто друзья.
Луи: Секс-друзья*.
Комментарий к Глава 4
А вот и я!
Знаю, меня не было достаточно долго, но это не значит, что я исчезла насовсем:)
Пыталась понять, как сделать историю реальнее.
И бесконечные работы в универе явно меня тормозят.
Но с нами вновь милый Луи и неуверенная Хейли:)
И ещё хочу заранее извиниться: я далеко не врач, поэтому если вы заметите какие-то несостыковки с реальной жизнью, пожалуйста, просто закройте на это глаза😂
Но я читаю медицинские статьи ахахах
Надеюсь, вам все понравилось❤️
========== Глава 5 ==========
Вокруг шум бокалов, громкий смех и звуки ударов пластмассовых бит о шайбу от аэрохоккея. Рядом снуют люди, периодически толкая меня, но это даже хорошо: я сама не хотела возвращаться в пустой дом после смены. Вся окружающая обстановка удерживает меня в реальности и не позволяет утонуть в собственных мыслях.
День рождения отца через два дня, а я до сих пор не нашла в себе смелости, чтобы позвонить Грейс и сказать, что я не хочу приходить. Семейные праздники совсем не моя история, ведь снова придётся делать вид, что меня интересует архитектура какой-нибудь Бельгии, мысленно напоминая себе, что никто даже не соберётся спрашивать меня о моих делах всерьёз, а не для того, чтобы поддержать беседу.
Накрываю глаза рукой, внимательно вслушиваясь в шум бара, чтобы отвлечься от негативных мыслей. Где-то вдалеке два парня разговаривают о том, что скоро медсестёр заменят роботы, и я концентрируюсь на их диалоге. Конечно, я очень устала после дежурства, где два раза снимала обезвоживание и даже вырезала аппендицит, но домой идти не хотелось: Флинн и Скайлер всё ещё в больнице, а проводить время одной в тишине с мыслями о потрясающем приближающемся юбилее отца не то, чем я хочу заняться вечером перед своим выходным.
Сейчас я бы даже рассказала Скайлер и Флинну про Луи.
Подожду ещё полтора часа, пока не вернётся Скай, и пойду домой.
– Девушка, вы очень милая. – Доносится голос справа от меня. Я настолько зациклена на диалоге незнакомых парней, что еле разбираю слова подошедшего человека.
– Однажды мне уже это говорили, а потом он добавил, что не педофил. – Резко говорю я, разворачиваясь.
Сегодня у меня нет настроения, чтобы с кем-то знакомиться.
Но передо мной сидит не незнакомец, а шокированный Томлинсон, который отчаянно пытается скрыть рукой свою улыбку, шириной со ствол баобаба.
– Да, Кларк, – вздыхает он, качая головой, – познакомиться с тобой ещё сложнее, чем пройти Турнир Трёх Волшебников.
– Прости, – грустно улыбаюсь я, – даже не поняла, что это ты.
– Странно, ведь у меня настолько уникальный голос, что его сложно спутать с чем-то ещё.
– Единственное, что в тебе уникального, – это необъятное чувство собственного величия.
– Что ты здесь делаешь? – Игнорирует Луи мои попытки отшутиться и присаживается на барный стул рядом со мной. – Разве у тебя не было дежурства в больнице?
– Было, просто дома никого нет, не хотелось возвращаться в тишину. – Честно признаюсь я.
– Почему не сказала, что придёшь сюда? Могла бы зайти в репетиционную. Или позвонила, я бы приехал к тебе.
– Это не репетиционная, а подсобка. – Луи издаёт смешок. – И я же не маленькая девочка, чтобы отвлекать тебя по всяким пустякам.
Я опускаю голову на руки, сложенные на барной стойке, и смотрю на Томлинсона. Луи сидит в футболке с очередным логотипом какой-то неизвестной мне группы и чёрных дырявых джинсах. Его волосы взъерошенные и слегка влажные – он репетирует с ребятами в своём Мэдисон-сквер-гарден.
Завтра пятница, значит, у них будет концерт в баре.
– Люблю слушать про твои пустяки. – Томлинсон занимает такую же позу, как у меня.
Мы лежим на барной стойке и смотрим друг на друга так, словно вокруг никого нет.
– Что случилось, Хейлс?
Меня всегда удивляет желание Луи узнать, всё ли у меня хорошо. И я ужасно себя чувствую из-за этого, потому что не позволяю себе спросить у Томлинсона то же самое.
Наверное, я бы хотела всё рассказать ему – что я сменила три школы, ходила на танцы, препарировала лягушек, не общаюсь с родителями, люблю смотреть телешоу и фанатею от Гордона Рамзи, но меня останавливает страх, что как только я расскажу Луи о себе, он сразу же уйдёт.
Томлинсон внимательно смотрит на меня, от его улыбки, что была на лице пару минут назад, не осталось и следа. Он ждёт, когда я расскажу ему хоть что-то, и под этим взглядом ярко-голубых глаз я сдаюсь.
– Послезавтра юбилей отца. – Тихо начинаю я. По лицу Луи видно, что он напрягается, чтобы расслышать хоть что-нибудь. – А я не очень-то и хочу там появляться.
Томлинсон знает, что мои отношения с родителями нельзя назвать тёплыми, что я съехала от них рано, да и вообще во взрослую жизнь вошла тогда, когда мои одногруппники из колледжа ещё просили денег у родителей, чтобы купить колу и чипсы.
Парень кивает и кладёт подбородок на ладони, упираясь взглядом на подсвечивающуюся ярко-красным полку с разноцветными бутылками алкоголя.
– Почему не хочешь идти?
Я медленно выдыхаю, продумывая свой ответ. Ведь я сама точно не знаю, почему не хочу появляться на празднике и вообще напоминать родителям о своём существовании.
– Я всегда как-то не вписываюсь в семейную картину идиллии и взаимопонимания.
– Наверное, это всё из-за твоих шуточек про вскрытие и морг, они просто ужасны.
– И из-за них в том числе.
Всё это время не свожу взгляда с Луи. Он смотрит куда-то вглубь бара, где парочка играет в бильярд. В мою голову неосознанно врезается мысль о том, почему же Томлинсон до сих пор один. Это ведь самый идеальный кандидат для отношений: остроумный, всегда поддерживает беседу, чертовски красивый, своим обаянием может расположить даже Фиделя Кастро, да ещё и музыкант – Луи Томлинсон как будто сошёл со страниц журнала для девушек, которым с раннего детства вбивают в голову образ идеального парня.
Он снова разворачивает голову ко мне и спрашивает:
– Не хочешь прогуляться?
Томлинсон встаёт со стула, протягивая мне руку. Он так просто относится ко всему: в подсобке его ждут Зейн и Найл, и вместо того, чтобы репетировать перед концертом, Луи зовёт меня прогуляться.
Луи Томлинсон весь состоит из такой лёгкости.
Смотрю на ладонь Луи, а потом на него. Парень лишь закатывает глаза, намекая на то, что я как всегда слишком долго думаю перед тем, как что-то сделать. Даже перед тем, как сделать что-то, чего мне действительно хочется.
Выдохнув, беру Луи за руку, и он крепко сжимает мою ладонь, ведя к выходу из бара и ловко маневрируя между людьми.
Шум в «Ред Теде» становится чем-то далёким, когда мы выходим на улицу. Томлинсон тащит меня подальше от дороги, и я уже понимаю, куда мы идём.
– Не мог придумать ничего оригинальнее набережной?
– Можем наматывать круги вокруг заброшенного обувного завода, если тебе хочется разнообразия.
Всю дорогу до набережной мы болтаем на отвлечённые темы, и я даже забываю причину, по которой мы вообще ушли из бара. На улице ещё светло – солнце только начинает садиться. Везде много людей: дети бегают с огромными леденцами в руках, подростки дурачатся, родители медленно гуляют вдоль набережной, и меня волной накрывает спокойствие и комфорт.
– Так что там с юбилеем твоего отца? – Наконец спрашивает Луи, когда мы садимся на перила лестницы прямо около воды. – Давай, Кларк, сегодня мы разговариваем, а не занимаемся сексом.
Старушка, проходящая мимо, изумлённо ахает и начинает идти быстрее. Я смеюсь и выдыхаю, прежде чем вылить на Томлинсона свои семейные драмы.
– Не хочу чувствовать себя лишней.
– Почему ты думаешь, что будешь чувствовать себя лишней?
– Так происходит всегда.
Луи разочарованно качает головой и отворачивается от меня. Чувствую вину, потому что я снова отвечаю односложными предложениями, и всё это со стороны выглядит так, будто мне совершенно наплевать не только на Томлинсона, но и на всё вокруг.
Сложно открываться человеку, когда всю жизнь пытаешься жить сама по себе.
– Прости. – Говорю я, и Томлинсон возвращает на меня свой недоверчивый взгляд. – У нас с родителями слишком разные жизни, нам сложно найти даже одну общую тему для разговора.
– Почему бы тебе тогда просто не идти? – Спрашивает Луи, медленно засовывая руки в карманы. Его слова и интонация аккуратны, будто он боится меня спугнуть.
Все его движения кажутся такими мягкими и уютными, что мне хочется обнять Томлинсона и раствориться в его футболке.
– Не хочу расстраивать Грейс. – Сразу вижу мимолётное замешательство на лице Луи и спешу пояснить: – Грейс моя младшая сестра.
Томлинсон чуть отстраняется от меня и удивлённо распахивает глаза. На фоне голубого неба они кажутся ещё ярче, чем сотни прожекторов на стадионе Уэмбли.
Луи тактично молчит и не расспрашивает меня о сестре, хотя я уверена, что ему интересно узнать об этом. Ему интересно узнавать о жизнях людей, такой вот он человек.
– Не хочу расстраивать её, потому что она всё ещё надеется, что меня и родителей можно помирить. – Заканчиваю я.
Чувствую себя лучше, сказав Луи хоть что-то, но я знаю, что ему достаточно и этого.
Томлинсон смотрит на воду, внимательно следя за небольшими волнами, и молчит. Переводит взгляд на небо, наблюдает за чайками, а затем останавливает взгляд на мне, а я специально концентрируюсь на воде, притворяясь, будто бы не замечаю на себе пристального взгляда.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Этот вопрос стоило ожидать, но я всё равно искренне удивляюсь. Мне неудобно перед Луи, потому что своим поведением я не заслуживаю его заботы, внимания и стремления всегда мне помочь, но мне чертовски приятно, что он предложил поехать к родителям и поддержать меня, даже не зная моей истории целиком.
В моей голове есть чёткая картинка того, как пройдёт юбилей: большой дом родителей, который они спроектировали сами, полностью забитый незнакомыми людьми, отвратительные закуски матери на стеклянном столике в гостиной и пустые беседы. И как бы странно это не звучало, на дне рождении отца в доме родителей, где будет вся моя семья, я буду абсолютно одна.
И тут в мою голову врезается ещё одна картинка: Луи, который стоит со мной посередине гостиной и непонимающе смотрит на тарелку с закусками, потому что издалека это похоже не на еду, а на землю, размытую дождём. Или на дерьмо.
Я усмехаюсь, и понимаю, что единственное, что я хочу и могу сделать, – это принять предложение Луи.
– Это будет самая ужасная суббота в твоей жизни.
– Ничего, – отмахивается парень, пытаясь скрыть улыбку. К слову, я занимаюсь тем же самым, – мы же займёмся сексом на кровати твоих родителей?
– Нет.
Луи немного молчит и хмурит брови, а потом добавляет:
– Тогда я не поеду.
***
После разговора с Луи на набережной, мы вернулись в бар, потому что Томлинсон оставил ключи от квартиры в подсобке. Зейн и Найл уже уехали, и неудивительно, что мы с Луи переспали на кожаном диване прямо под плакатом группы Kiss. К слову, в пятницу после концерта мы тоже занимались сексом, но на этот раз уже в квартире Луи. Томлинсон уговаривал меня остаться у него, аргументируя это тем, что так будет удобнее ехать к отцу. Я отнекивалась и говорила, что все мои вещи дома, и мне надо вернуться. В итоге он нехотя меня отпустил.
Если бы осталась с Луи, он мог бы подумать, что я даю ему надежду на что-то большее, чем то, что у нас есть сейчас.
Ставлю тарелку из-под размороженной пиццы в раковину и натыкаюсь взглядом на Скайлер: она сидит на диване, закутавшись с головой в плед, и смотрит в телефон, слегка улыбаясь.
– Что, Роберт Дауни развёлся? – Шеффилд непонимающе поднимает на меня глаза. – Что за ухмылка?
– Да так, – отмахивается она, и я вижу, как сзади к ней подкрадывается Флинн и заглядывает в телефон.
– Сообщение от контакта «Миссис Стайлс, пациентка»: Скайлер, спасибо вам за совет. Гарри явно стал менее раздражительным. И подмигивающий смайлик в конце.
– Ты охренел? – Подрывается Шеффилд и сразу же прячет телефон. – Читать чужие сообщения всё равно, что заниматься сексом в парке аттракционов, где полно детей!
Пытаюсь провести у себя в голове сравнение Скайлер, но так и не понимаю, к чему она вела.
– Ты общаешься со своими пациентами? С каких пор, Шеффилд? – Спрашивает Флинн, подхватывая яблоко из стеклянной вазочки.
– Я не общаюсь с ней. – Строго говорит Скай. – Она только что написала мне это и всё.
– Благодаря твоим советам, сексуальному мистеру Стайлсу стало лучше.
– Он не сексуальный мистер Стайлс, а ублюдский Гарри, которому не нравятся мои медицинские халаты.
– Уверен, ты понравишься ему без халата больше.
– Он думает, что я не врач! – Не унимается Скайлер. – Посмотрим, к кому он ещё приведёт своих детей!
– Ты хотела сказать ваших детей.
Я бы смотрела на перепалку Ройса и Шеффилд вечно, если бы не сообщение.
Луи: Я внизу.
Читаю и подхватываю с дивана рюкзак, собранный заранее. Забираю свои ключи из мраморной вазы на тумбочке в коридоре. Хорошо, что сейчас Скай и Флинн спорят, иначе бы они пытались в очередной раз отговорить меня ехать на юбилей. Она оба были против моей поездки. Хорошо, что они не знают, с кем я еду – в этом случае вопросов было бы больше.
И как только я об этом думаю, Скайлер подходит к окну, отодвигая штору. Какого чёрта она всё утро сидела, не отрывая взгляд от телефона, а в самый последний момент решила проверить погоду?
– Странно, – задумчиво произносит она, – твой музыкант из бара стоит около нашей двери.
– Дай посмотрю. – Сразу же вскакивает с места Флинн. – О мой бог, – Ройс прикладывает руку к груди, – он так сексуально курит, что я только от одного этого вида могу кончить!
– Так что же он тут делает? – С подозрением спрашивает Шеффилд, разворачиваясь и отходя от окна. Сейчас она похожа на частного детектива, не хватает только черной шляпы и лампы, которую она направляла бы в мои глаза.
Было бы глупо всё отрицать или придумывать идиотскую историю о том, что Луи заказал обзорную экскурсию по жилым домам нашего района.
– Эм, – начинаю я, понимая, что мне с вероятностью девяносто девять процентов придётся объяснять Скайлер и Флинну всё с самого начала, – он едет со мной.
– Вы с ним общаетесь? – Спрашивает Шеффилд так, будто она была последним человеком, которому сказали, что Земля круглая.
– Не совсем. Он просто предложил меня подбросить.
– Нет-нет-нет, – Флинн сужает свои глаза, буквально сканируя меня взглядом. Только одному Ройсу известно, что происходит в этот момент в его голове, – она точно что-то недоговаривает. Постоянные вечерние прогулки в неизвестном направлении, глупые отмазки, телефон стала держать всегда при себе – она точно спит с музыкантом!
– Да ну нафиг! – Кричит Скай. – Это правда?
– Ты это решил всего лишь по трём перечисленным вещам?
Пытаюсь отвести от себя подозрения, но Ройс и Шеффилд только прожигают меня взглядами.
Я устало опускаю плечи и запрокидываю голову назад. Держать в тайне мои отношения с Луи удавалось недолго. Но удавалось же.
– Не может быть! – Скайлер аккуратно и медленно подходит ко мне, будто я тигр на экскурсии сафари, а она фотограф. – А говорила, что «Секс по дружбе» дурацкий фильм.
– Я говорила, что он неправдоподобный.
– Как же так получилось? Ты ведь была против этой идеи. И почему не рассказала нам?
Вопросы посыпались, как макароны из упавшей пачки, и их уже не остановить. Пока Флинн и Скайлер наперебой расспрашивают меня, начиная от «как долго вы спите?», заканчивая «покажи, какой у него член», я хватаю куртку и надеваю кеды.
– Я всё вам расскажу, когда приеду, ладно? – Флинн недоверчиво смотрит на меня. – И покажу, какого размера у него член. Я правда опаздываю сейчас.
– Хейлс, – я оборачиваюсь на пороге на резко изменившийся голос Шеффилд, – удачи. Я знаю, это тяжело, но, пожалуйста, не жди много от них.
Под «ними» они имеет в виду моих родителей.
Я мягко улыбаюсь и киваю.
– Покажешь на линейке! – Не унимается Флинн и кричит мне вдогонку.
– Только если она будет метровая!
– Я так и знал. Господи, ну почему и этот музыкант не гей?
Я смеюсь, выбегая на улицу, подальше от хаоса, посеянного всего лишь за секунду. По приезде домой они от меня точно не отстанут.
Томлинсон стоит около машины, облокотившись спиной на водительскую дверь, и докуривает сигарету, медленно выпуская из лёгких густой дым.
– Ты спускалась с Аскарда? Почему так долго? – Спрашивает Луи, приподнимая солнечные очки.
– Я смотрю, ты фанат комиксов.
– Я фанат фильмов по комиксам. – Поправляет меня он, выбрасывая сигарету. – Не люблю читать что-то, где картинок больше, чем слов.
Оцениваю Томлинсона взглядом и смотрю, оделся ли он так, как я его просила, но он проигнорировал мою просьбу.
Надо сказать, что белая рубашка ему чертовски идёт.
– Слушай, – Луи осматривает меня, усмехается и открывает дверь пассажирского сидения, – ты уверена, что толстовка и джинсы – подходящая одежда для юбилея твоего отца?
– Более чем.
Я знала, что такая моя просьба не останется без внимания Луи. Хотя, думаю, он и сам прекрасно понимает, зачем весь этот маскарад (точнее, антимаскарад). В конце концов, меня никто не предупреждает о дресс-коде, поэтому я в праве приезжать в чём угодно.
Чёрный Лексус Луи отъезжает от моего дома, и, подняв глаза на свой балкон, я вижу, как Флинн и Скайлер машут мне руками на прощание и показывают пальцы вверх.
После долгих споров с Томлинсоном о том, чей плейлист мы будем слушать, решаем оставить радио, по которому крутят хиты двухтысячных. Ехать нам недолго, так что сорок минут Мэрайи Кэри и Эминема – это не самый худший расклад.
– Есть что-то, что я должен знать? – Спрашивает Луи, не сводя глаз с дороги.
Я смотрю на него, внимательно изучая острые скулы и сосредоточенный взгляд голубых глаз, и думаю о том, хорошая ли это вообще идея, приезжать к родителям с Томлинсоном. И ответ мгновенно всплывает сам: да.
Да, это отличная идея. Они никогда не думают о том, как я буду себя чувствовать, а с Луи мне будет спокойно, я уверена в этом на все сто процентов.
– Маму зовут Хилари, а папу Дэвид. Есть ещё младшая сестра, Грейс, но ты уже знаешь про неё.
– У меня тоже есть младшая сестра. – Улыбается Луи. – Та ещё заноза в заднице.
– Младшая сестра, – пожимаю плечами я, – это её обязанность.
– Наверное, мне досталась самая обязательная.
– Вас двое в семье?
– Нет, – качает головой Луи, перестраиваясь, – есть еще близнецы, Коди и Хоуп.
Я удивляюсь, потому что раньше Луи ни слова не говорил о своих братьях и сёстрах. Не знаю, почему решил рассказать сейчас, то ли пытается меня взбодрить, то ли вывести на разговор, но я благодарна ему, потому что внимательно слушая Томлинсона, я забываю о том, куда мы едем.
– Я переехал от них три года назад, но они живут неподалёку, так что мы часто видимся. – То, как он рассказывает о своей семье, заставляет меня улыбаться. Голос Луи мгновенно меняется и становится тёплым, а глаза слегка сощуриваются. – А ты?
– Я? – Непонимающе переспрашиваю я. – Ты знаешь, где я живу.
– Я не про это. – Усмехается Томлинсон. – Как часто ты видишься с Грейс?
– Раз восемь в год. – Луи присвистывает. – По сравнению с родителями, это неимоверно много.
– Слушай, – машина медленно останавливается из-за пробки, скопившейся перед нами, и Луи разворачивается ко мне, запрокинув руку на подлокотник моего сидения, – когда ты сказала мне одеться в толстовку, я сразу понял, что ты… как бы это сказать. – Луи задумывается, а потом щёлкает пальцами. – Протестуешь. Я не знаю, что произошло между вами, но думаю, что ты слишком категорична. Ты не хочешь поддерживать отношений с родителями, хорошо, но не провоцируй ссоры. – Он оглядывает меня и останавливает взгляд на красной толстовке. – Я подумал, что ты можешь передумать, так что на всякий случай взял кое-что. – Он головой кивает на заднее сидение, где я вижу спортивную сумку и огромный букет белых пионов. – Там кое-какие вещи, вы с Лотти, вроде как, одного размера.
Томлинсон подмигивает мне, возвращая свой взгляд на дорогу и трогаясь с места.
– Тем более, что рядом со мной ты в своей толстовке явно проигрываешь.
Вновь смотрю на цветы и сумку и качаю головой. Он застал меня врасплох, и теперь я чувствую себя виноватой.
Прав ли Луи, говоря о том, что я протестую против своих родителей? Я оделась в обычную одежду не для того, чтобы привлечь внимание – мне давно не десять, и я не стремлюсь к тому, чтобы родители меня заметили. Уже поздновато для объединения семьи, да и желания нет ни у кого, кроме Грейс.
Ощущение, что я иду в гости к соседям – они, вроде как, чужие для тебя люди, но вы живёте через улицу и знаете друг о друге больше, чем хотелось бы. А когда идёшь к соседям обычно не задумываешься над одеждой.
И я понимаю, что мне хочется переодеться не из-за того, чтобы мой внешний вид понравился родителям, а из-за того, что Луи специально для меня взял вещи у своей сестры и привёз их с собой.
Мне настолько от этого приятно, что хочется бегать по ромашковому полю и петь песни из «Классного мюзикла», но всё же не до конца понимаю, зачем Луи делает для меня такие вещи, ведь он прекрасно знает, что между нами не может быть чего-то большего.
Хотя в последнее время эта мысль кажется всё более нелепой.
– Зачем ты это делаешь? – Решаю я задать вопрос в лоб.
– Потому что ты мне нравишься. – Усмехается Томлинсон.
Я прожигаю его взглядом, склонив голову на бок. Луи косится на меня, а улыбка на его лицо становится шире с каждой секундой.
– Не льсти себе, Кларк. Ты нравишься мне как друг.
Луи Томлинсон обладает удивительным даром: то, что он говорит, никогда нельзя расценивать как что-то точное, потому что это может оказаться как правдой, так и ложью.
Но я предпочитаю думать, что Луи не врёт мне. Друзья помогают друзьям, в этом нет ничего странного.
– Даже цветы для мамы купил. – Качаю головой я.
– Долго думал между цветами и тостером.
Мы слушаем песню Бритни Спирс, которую крутят уже третий раз за полчаса, и Томлинсон умудряется выучить слова и начинает подпевать. За окном обычные бетонные дома превращаются в красивые коттеджные особняки, и я понимаю, что мы подъезжаем к месту назначения.
Луи паркует Лексус на лужайке около дома. Вокруг уже стоит куча машин, но меня не напрягает масштаб этого псевдопраздника. На аллее толпится народ с бокалами в руках, о чём-то разговаривая и смеясь так нелепо, что хочется каждому присутствующему здесь надеть кляп.
– Шикарный дом. – Говорит Луи, заглушая мотор. Он нагибается, чтобы рассмотреть дом родителей через моё окно.
– Они сами его спроектировали. – Томлинсон переводит на меня свои удивлённые глаза, а затем усмехается, отчего вокруг его глаз собираются морщинки. – Они архитекторы.
– С каждой минутой ты удивляешь меня всё больше и больше, Кларк. Мне даже нравится, что я ничего не знаю о тебе.
Луи подходит к пассажирской двери и ждёт, когда я выйду из машины. Вновь смотрю на неоправданно большой дом, который даже не нужен нашей семье, ведь в нём живут лишь три человека. Родители всегда любили пускать пыль в глаза.
Своей красной толстовкой я пытаюсь сделать то же самое. Но я не хочу быть похожей на своих родителей.
– Хейлс, если ты сейчас не выйдешь, мы пропустим всё веселье.
Я смотрю в озорные глаза Луи, поворачиваюсь к заднему сидению, забираю букет и спортивную сумку.
– Дай мне две минуты, мне надо переодеться.
Комментарий к Глава 5
Хей-хей, я снова тут!
Надеюсь, вам понравится глава. А еще я обещаю, что следующая будет гораздо быстрее, чем через две недели)
========== Глава 6 ==========
Дом родителей всегда напоминал мне дом семейства Калленов, только в полтора раза меньше, что не мешает ему всё равно казаться огромным. Когда я была маленькой и приезжала сюда с бабушкой и дедушкой, то часто терялась, и, надо сказать, что ничего не изменилось спустя столько лет, разве что количество моих визитов.
Квартира, которую я снимаю, по площади похожа на один лишь туалет родителей.
Вокруг дома ухоженные клумбы и высокие деревья, мраморная дорожка, ведущая на задний двор, где стоит деревянная беседка с резьбой, небольшой пруд и конечно же зона для барбекю.
– Ставлю сотку, что тут снимали передачу «По домам».
Луи стоит передо мной и ждёт, когда я насмотрюсь на этот офигительно шикарный дом. Но я смотрю на него не потому, что он мне нравится, а потому, что я не хочу заходить туда. Мне не страшно, я не стесняюсь, мне не неловко, я просто не хочу.
– Мы ещё можем поехать домой. – Тихо говорю я, медленно поднимаясь по бетонной лестнице. – Остановимся где-нибудь около лесополосы и займёмся сексом.
– Это мы сделаем, но чуть позже. – Подмигивает мне Томлинсон.
Мне так хочется топнуть ногой, развернуться и уйти отсюда, но я не хочу выглядеть в глазах Луи капризной маленькой девочкой, тем более, он приехал сюда ради меня.
– Ладно, давай просто покончим с этим.
Из-за этого огромного букета цветов, Луи не может открыть для меня дверь, отчего я смеюсь и делаю это сама. Внутри слишком много людей, и мне кажется, что все они пришли не на обычный день рождения, а на вручение премии Оскар: вечерние платья, костюмы, причёски. Опускаю взгляд вниз и издаю смешок: чёрные высокие конверсы.
– А я ещё думал, что белая рубашка – это слишком нарядно.
В доме ничего не изменилось: все те же бежевые стены, никаких ковров, непонятные вазы во всех местах и исключительно деревянная мебель.
А когда я была маленькой, мне всегда хотелось босиком бегать по мягкому ковру с длинным ворсом. Такой теперь есть у меня дома.
Я оглядываюсь в попытке найти Грейс. Она единственный знакомый мне человек здесь, и сначала я бы хотела встретиться с ней перед тем, как подходить к родителям.
– Серьёзно? – Слышу насмешливый голос Луи и оборачиваюсь.
Томлинсон показывает на картину на стене, на которой изображены… коричневые пятна.
– В этом доме что, нет туалетной бумаги? Я всё понимаю, у каждого свои фетиши, но не выставлять же это на всеобщее обозрение. – Луи достаёт телефон и фотографирует сначала картину, а потом и себя на её фоне, показывая палец вверх и широко улыбаясь. – Покажу Найлу, он тащится по таким штукам.
Томлинсон подходит ко мне, показывая фотографию, и я громко смеюсь. Некоторые даже с осуждением кидают на нас взгляд, но мы не обращаем внимания. В конце концов, я нахожусь у себя дома.
– А я-то думала, что статуэтка Капитана Америки в твоём доме это странно. – Говорю я, подходя к высокой тонкой стойке, на которой располагается непонятный бюст африканской женщины с голой грудью.
– Смотри, – Луи тыкает своим пальцем прямо в её сосок, и я давлюсь от смеха, – набухли. Замёрзла, бедняжка.
Мы ещё несколько минут смеёмся над элементами декора в доме родителей, когда нас наконец-то находит Грейс.
– Хейли! – Кричит она, протискиваясь между людьми, чтобы добраться до нас. – Боже, я так рада тебя видеть! – Она сразу обнимает меня, крепко прижав к себе, и я отвечаю на её объятия, вдыхая аромат сладкого парфюма.
Грейс стоит передо мной в обтягивающем изумрудном платье, идеально выпрямленные каштановые волосы слегка взъерошены: скорее всего, сегодня она отвечает за атмосферу юбилея отца, больше похожего на Met Gala, бегает встречать гостей и следит за тем, чтобы шампанское на столах не заканчивалось.
Правильно, ведь без него этот день пережить будет сложновато.
– Я скучала по тебе. – Улыбается мне Грейс, держа за плечи. – Кстати, хорошо выглядишь!
– О, да иди ты! – Смеюсь, потому что самый последний человек, которому можно сказать эти слова сегодня, – это я.
– Слегка похожа на официантку, но зато вписываешься в обстановку. – Улыбается она, а затем резко переводит взгляд на Луи. А затем снова на меня. И опять на Луи. – Я что-то пропустила?
Она многозначительно осматривает Томлинсона, коварно улыбаясь, а затем поворачивается ко мне и одними лишь губами говорит «ничего себе!».
– Да, это… это Луи. – Немного теряюсь, потому что не знаю, как представить Томлинсона своей сестре, но он приходит на помощь.
– Её друг. Приятно познакомиться, Грейс! – Дружелюбно говорит он.
– Мне тоже. – Она незаметно подмигивает мне. – Родители были где-то здесь, пойдём. – Грейс машет рукой, и мы с Луи следуем за ней.
– Бабушка не приехала? – Спрашиваю я, когда мы проходим мимо столовой.
– Нет, – отвечает Грейс, – не хотела наблюдать «изысканное притворство своего ребёнка».
– И, кажется, я начинаю понимать твою бабушку. – Шепчет на ухо мне Луи.
Иду немного медленно, чтобы оттянуть момент встречи, но Томлинсон то и дело пихает меня в спину и наступает на развязанные шнурки кед.
