Текст книги "Наш величайший дар (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Все готово, – сообщил профессор и провел рукой по чистым, длинным волосам. – Надо со всем этим завязывать, а то какой пример я буду подавать детям.
– Я уверен, что только лучший, – заверил его Хэнк. – Я видел, как вы обучали первых студентов, у вас прекрасно получалось и сейчас будет все так же. Вы справитесь, профессор, вы не один, – продолжал подбадривать ученый, но Ксавьер только хмыкнул и слегка отъехал от него.
– Не стоит так обо мне беспокоиться. Я в порядке, – Чарльз провел пальцами у виска, не касаясь его, и Хэнк невольно смутился. – Эрик тут ни при чем.
– Вы отпустили его в Вашингтоне, вы не задержали его, когда он приходил сюда, даже зная, на что он способен. Вы сами видели, как он хотел убить Рейвен, что он сделал с Белым Домом, – сумбурно высказался ученый, но быстро постарался замолчать и взять себя в руки, и прохладный взгляд Ксавьера помогал это сделать.
– Ну же. Продолжай. Говори, что хотел сказать, – разрешил Чарльз.
– Я лишь считаю, что ему следовало оставаться в тюрьме, – тише, но все еще решительно сказал ученый. – Куба и Вашингтон, этот посланник из будущего, неужели вы не видите, что это он станет катализатором войны. Что бы мы ни делали, он жаждет ее.
– Я знаю Эрика, – мягко сказал Чарльз и на мгновение его взгляд расфокусировался, а сознание заволокло бесконечными воспоминаниями. – Это его выбор. И он не так глуп, чтобы начать войну.
– Вы уверены?
– Я хочу в это верить, – с легкой улыбкой произнес профессор, не желая вслух говорить, что если придется, то он сможет остановить своего друга. Ради его же блага.
***
Небольшие металлические бруски сдвинулись по столу и закрепили края широкой карты военной базы, не позволяя чертежам снова свернуться. Эрик так и не уснул этой ночью, и теперь все тело словно было заправлено свинцом, который не поддавался его способностям. И в таком виде ему нужно будет провести подготовительный инструктаж. Просто прекрасно. Ему нужен какой-нибудь мутант, способный восполнять энергию в чужих телах. Сейчас эта способность очень бы пригодилась.
Быстрый и короткий стук.
– Я войду? – бодро спросил Питер, и Эрик, слегка нахмурившись, посмотрел на часы. До назначенного собрания было еще около часа, нужно было дождаться, пока вернется Хавок, который сопровождал детей и парочку взрослых до вокзала.
– Собрание только через час, – напомнил Эрик вместо ответа, уселся на диван и передвинул проектор с коробкой слайдов. Питер шагнул в кабинет и внимательно посмотрел на помятого и усталого главу мутантского движения, задумчиво прикусил губу и на мгновение скрылся за дверью, вернулся еще до того, как Леншерр посмотрел в его сторону.
– Я просто решил …Кофе? – Питер очаровательно-невинно улыбнулся и прошел в кабинет, держа в каждой руке по кружке, передал Эрику простой черный кофе, а себе оставил нечто с крупными дольками зефира и резким сладким запахом фруктового сиропа. – Мама все время боится, что у меня годам к тридцати будет жуткая форма диабета, я пытался ей объяснить, что это не так. Мне просто нужно много энергии, люблю сладкое, вот и…
– Я не спрашивал, – перебил его Эрик, строго глядя на парня, усевшегося рядом с ним.
– Ну да, – согласился Питер, отпивая из своей кружки, но продолжил, прежде, чем Эрик смог бы приказать ему уйти. – Просто подумал, может тебе интересно. Ну, как мы жили, что у нас происходит, как поживает мама, – предположил Питер и удобнее устроился, развернувшись к Эрику. Он нервничал, но не хотел этого показывать, всю ночь думал, о чем ему хочется поговорить с отцом, но мысли до сих пор путались, и наутро ему уже не хотелось ждать собрания, и он решил просто на ходу придумать повод, чтобы зайти к Магнито.
– Мне достаточно знать, что у вас все в порядке, – ответил Леншерр, не уверенный в том, что вообще хочет что-то по-настоящему знать. Его все еще холодило изнутри осознание этой ситуации. Он закинул ногу на ногу и отпил кофе.
– А-а-а, – с легким разочарованием протянул Питер, – А я могу спросить? – и, не дождавшись даже кивка Эрика, спросил. – Почему ты ушел? – Максимов спросил это так легко и небрежно, как только мог. Он хотел понять, а не осуждать. Он не знал своего отца и не видел, чтобы мать страдала из-за мужчины, который ушел от них еще до его рождения. Но против воли его все равно тянуло узнать хоть что-то, будто это каким-то образом помогло бы ему разобраться в себе. Ведь в нем течет кровь именно этого мутанта.
Почему?
Эрик задумчиво посмотрел в черную гладь кофе. Он знал ответ и даже помнил день, когда ушел от матери Питера. Он был так молод, и в душе был лишь холодный туман, желание убить, отомстить. Оно ослепляло и вело вперед, оно заставляло бросать все, что могло стать важным. Он помнил Марту. Он помнил то мимолетное спокойствие, которое она ему даровала, желание оставить все и начать другую жизнь. Лишь призрак того, чего он никогда не смог бы получить. Но с ней он верил, что это возможно. Впервые начал доверять чьим-то рукам, не изображал человеческие чувства ради собственной выгоды, а по-настоящему испытывал их. Но стоило ему снова почувствовать след Шоу, и вся эта дымка рассеялась перед глазами, и дремавший все это время кровожадный зверь в его душе снова поднял голову. Это было важнее. Это было единственно важно.
– Я был молод. Думал лишь о мести, – хотя бы так, но он смог ответить, хоть что-то внутри тут же поднялось, сдавливая сердце и легкие. Говорить о себе Эрик не умел и не собирался вдаваться в подробные объяснения.
– Кому? – чуть тише спросил Питер, придвигаясь чуть ближе. Эрик пристально посмотрел на него, словно предупреждая парня держать дистанцию. Но Максимов так и норовил на всей своей сверхзвуковой вклиниться в его личное пространство.
– Тому, кто меня создал, – ответил Эрик, и стоило Питеру вовсе забраться на диван с ногами, Леншерр поднялся и отошел к столу, вот только юноше это не помешало последовать за ним.
– Мы будем штурмом брать военную базу? – с любопытством спросил Питер, разглядывая карту. Эрик поднял на него холодный взгляд и хотел сказать, что это они обсудят, когда соберутся остальные, но передумал.
– В числе прочего, – кивнул Магнито, чувствуя, как все внутри него успокаивается, подпитываясь решимостью. – Это одна из бывших баз Траска. Хоть официально его исследования были закрыты, на деле проект перешел к полковнику Страйкеру, и небольшой научный проект стал достоянием военных, быстро разросся. Эта ближайшая из баз, представляет собой координирующий центр, – Эрик перетянул в центр один из чертежей круглой комнаты. – Как у тебя с техническими навыками?
– Могу игровой автомат разобрать, – бодро произнес Питер, и Эрик едва заметно кивнул.
– Так и предполагал, – он сказал это легко и без особой интонации, но Питеру внезапно стало до ужаса обидно.
– Мне не нужно знать никаких кодов, чтобы проникнуть в здание.
– Туда, куда ты должен будешь проникнуть, иначе не попасть. Если мы хотим, чтобы это осталось незамеченным, – одернул Эрик сына и несильно ударил ладонью по чертежу. – Я бы мог проникнуть на базу и уничтожить ее в одиночку. Там достаточно металла, чтобы я мог сравнять базу с землей.
– Тогда в чем проблема? – бодро спросил Питер и засунул руки в карманы.
– На нижних ярусах держат подопытных мутантов. Подростков, таких же, как ты детей.
– Покажи где, я их выведу, – самодовольно предложил Питер.
– Ты не будешь заниматься спасательной частью, – сейчас так легко было с ним говорить, и все напряжение полностью пропало. Так проще. Держать его на расстоянии, видеть его возможности, не подпускать ближе, чем сам Эрик смог бы это вынести.
– Но я могу… – возмутился Питер.
– То, чего не могут остальные, – закончил за него Эрик. – Мне нужно чтобы ты проник в кабинет Страйкера, пока база будет обесточена. Нижний ярус восстанавливается первым, так что у тебя будет примерно полминуты. Тебе ведь хватит этого, чтобы достать нужные файлы, пока я с Хавоком займусь военными и пленными мутантами?
– Хватит? – хмыкнул Питер и достал руки из карманов, облокотился о стол и радостно растянул губы в улыбке. – Да за это время я смогу вынести все документы с этой базы.
– Прекрасно, – Эрик одобрительно усмехнулся. – Подробности на общем сборе, – он отошел от стола и вернулся к дивану, так и оставив чашку кофе на стопке бумаг. Щелчок зажигалки. Да, Эрик сказал Чарльзу, что бросил. За десять лет в тюрьме у него не было выбора, но сейчас усталость подкатывала к сознанию подобно резким волнам и ему нужно было отвлечься. А это всегда помогало.
– А капля никотина убивает лошадь, – небрежно заметил Питер и уселся на стол, свесив ноги. Эрик едва не поперхнулся дымом с первой затяжки, невольно вспомнив, как Чарльз как-то раз пытался отчитать его за курение, готов был целую лекцию о вреде никотина прочитать.
– Если что и способно меня убить, то это точно не сигареты, – ответил Эрик так же, как в свое время отвечал юному профессору и посмотрел на сына уже не так строго. – Слезай со стола, – приказал Эрик, и Питер страдальчески закатил глаза, но все же спрыгнул на пол, достал из кармана жевательную конфетку и засунул ее в рот. – И учи планы здания.
– Есть, босс, – Питер наигранно отдал честь и взял одну из папок с копиями планов, в мгновение ока оказался на диване.
– Разве я сказал, чтобы ты готовился здесь? – стальным голосом спросил Эрик, возвращаясь к столу, небрежно выдыхая дым и пронизывая юношу строгим взглядом.
– Нет, – Максимов посмотрел на отца невинным взглядом. – А я разве что-то делаю? Ничего, я не мешаю.
– Это мне решать, – почти приказал Эрик, и Питер физически почувствовал исходящие от него волны магнетизма. Они просто были, но не сминали металл, не двигали предметы, но юноша определенно их почувствовал, словно у него в теле был какой-то прибор, улавливающий их и определяющий силу магнитных волн.
– Да расслабься ты, я понял, – Питер поднял руки, сжимая папку, и моментально оказался на ногах, направился к выходу, внезапно понимая, что теперь он точно знает, каково это, когда у тебя есть строгий отец.
***
– Наверное, в следующий раз нужно будет арендовать автобус, – задумчиво проговорил Хэнк, глядя на заставленную такси парковку возле ворот школы. Студенты выбирались из машин и разбирали свои вещи, выглядели взволнованными, осматриваясь. Чарльз уже и забыл, какое впечатление на людей производит его родовое поместье с его окрестностями, и от одного пораженного вида учеников он не смог сдержать улыбки. И снова почувствовал то, казалось, забытое чувство тепла в груди у самого сердца, подсказывающее, что он все делает правильно, что все это единственно-верное решение.
– Неужели? – хмыкнул Ксавьер. – Вообще-то, Хэнк, я включал заказ автобуса в списки. Думал, ты все оформил.
– Что? ох, черт… Простите, профессор, – встрепенулся ученый. – Наверное, как-то совсем вылетело из головы.
– Ничего, – Чарльз снова улыбнулся. Теперь это удавалось делать легче, чем прежде, и так же искренне, как когда-то давно, когда они только начинали.
– Так, давайте я помогу с вещами, – сразу вызвался Хэнк и направился к группе взрослых, которые уже начали возиться с кучей чемоданов и сумок.
– Профессор Ксавьер? – к нему подошел один из будущих учителей и протянул ему руку.
– Да, – кивнул Чарльз, снова привыкая быть профессором для всех, а не только для упрямого Хэнка, который отказывался называть его иначе.
– Я думал вы старше, – улыбнулся мужчина и поправил сумку на плече.
– Я приму это за комплимент, – улыбнулся Чарльз и тихо вздохнул, чувствуя, как разорванная в клочья жизнь начинает уверенно приходить в норму.
Пятнадцать учеников, даже больше, чем Ксавьер рассчитывал с самого начала, а один из взрослых мутантов и вправду оказался преподавателем по специальности, что сильно облегчало работу, и он смог помочь остальным в работе с учениками. Обучение способностям и общей школьной программе не самое простое занятие, но оно приносило покой, и спать по ночам стало легче. Коридоры наполнились звуками, смехом и болтовней. Пока еще с подростками не было существенных проблем. Парочка подожженных занавесок, прорванная труба в ванной и легкая стычка не входили в список существенных проблем. А после того, как Чарльз смог разнять дерущихся мутантов, даже не выходя из своего кабинета, дети стали намного послушнее, боясь, что и их так же возьмут под контроль и разведут по разным углам. Как Чарльз и обещал своему старому другу, он провел отдельное собеседование со всеми учениками из братства. И не зря. Все они успели проникнуться ненавистью к человечеству, и у каждого были на то причины, которые под умелыми речами Эрика стали глубокой убежденностью. Некоторые из них даже рвались в бой. А пятнадцатилетний Брайан как-то ночью пытался сбежать, проучившись всего пару дней. И в его сознании была полная неразбериха, основанная на желании сражаться за мутантов, и образ Эрика, объятый ореолом силы. Они все его таким видели. Лидером, защитником, чуть ли не единственным спасением. Чарльз поймал сознание мальчишки, когда он уже собирался перелезть через ограду, не брал его под контроль, говорил с ним, невольно вспоминая, как на базе ЦРУ примерно так же он разговаривал с самим Эриком, пытаясь прервать его бесконечный путь мести, пусть даже вышло не так хорошо, как казалось в самом начале. Но с Брайаном ему удалось, и это придавало уверенности в собственных силах. Нет, вовсе не мутантских способностях, но в силе его убеждений, силы веры в других людей, которую Чарльз так надолго утратил и уже не надеялся обрести вновь.
Ближе к ночи, когда еще прозрачный мрак окутал поместье, преподаватели развели учеников по спальням. Нужно было время, чтобы они привыкли к распорядку дня. Хотя, не все преподаватели собирались отдыхать. С непривычки соблюдать учебный план было не так-то просто. Хэнк спустился в преподавательский кабинет Ксавьера на первом этаже.
– Профессор? – постучав, произнес ученый, и просочился в просторный лекционный зал.
– Только не говори, что и это мне на проверку? – насторожился Чарльз, глядя на стопку листов в руках ученого. – Мне и этих сочинений хватит до конца ночи, – он развел руками над своим столом, где лежали работы учеников.
– Ох, что вы, нет, – улыбнулся МакКой, – скорее, даже наоборот. Я тут написал несколько образцов тестовых работ, ничего особенного, просто, подумал, может, вы взглянете? Нужно отобрать наиболее подходящую.
– Конечно, оставь на столе, как освобожусь – просмотрю их, – кивнул Чарльз и стянул с запястья из-под манжета голубой рубашки резинку, убрал волосы в лохматый хвост и тихо вздохнул. – Будь добр, запиши меня к парикмахеру на следующей неделе.
– О! Наконец-то… – было обрадовался Хэнк, но тут же смутился. – Простите, профессор. Конечно. Я запишу вас.
– Хорошо. А то у меня уже трое из учеников спрашивали, не хиппи ли я.
– Ну, это сейчас популярное течение.
– И я не имею ничего против, но, видимо, пора двигаться дальше,– Чарльз потер переносицу, чувствуя, как медленно виски начала сдавливать пульсирующая боль.
– Что такое профессор? Вы в порядке?
– Да, – кивнул Чарльз и снова поморщился. – Я… ох. – Ощущения накатили сильным давлением в затылке. Он ощущал волнение, страх и агрессию. Они обширным сгустком неслись к школе, надвигались на нее как лавина.
Чарльз прижимая пальцы к виску, пытаясь увидеть приближающийся сгусток.
– Хэнк, идешь со мной, будь наготове, – приказал Чарльз, и чтобы не пугать детей и учителей, мысленно приказал им оставаться в своих комнатах, затем сконцентрировался на надвигающейся угрозе. Без Церебро достичь ее сознанием было сложно, можно было лишь поверхностно почувствовать. Пока еще слишком далеко, но стремительно приближается.
Кровь сочилась между пальцами, и сколько бы Эрик ни зажимал рану, кровотечение это не останавливало, и от него уже чувствовалась слабость в теле и кружилась голова. Он знал, что не в силах продолжить сражение, и не останавливался, чтобы вступить в бой, даже чувствуя и зная, что за ним движется целый военный отряд. Он уже знал, что даже если найдет в себе силы разорвать стальные листы бронированных автомобилей, даже если сможет остановить военных, пластиковые пули все равно ему будут неподвластны. Ночной воздух приятно холодил разгоряченную влажную кожу, а перед глазами вдалеке уже виднелись огни поместья. Леншерр едва не рухнул, когда слишком резко приземлился на аккуратный газон, упал на одно колено и уперся рукой в землю, лишь бы удержать равновесие, сминая колючую траву бледной ладонью.
Почти добрался.
Ноги с трудом слушаются, но Эрик держится. Должен продержаться хотя бы до порога школы. Тяжелые створчатые двери распахиваются от одного движения дрожащих пальцев, и Леншерр, стиснув зубы, вваливается в школу, хватаясь рукой за стену, чтобы не рухнуть в прихожей. Перед глазами все плывет, а кровь, сочащаяся между пальцев становится все горячее. Он чувствует обломок неметаллического сплава внутри своего тела, с каждым шагом она уходит глубже, врезается в плоть, движется под его кожей. Ноги дрожат, и он слышит голоса.
– Чарльз, – Эрик улыбается, почти не видя своего старого друга, но тяжесть на сердце тут же отступает. Он здесь.
– Черт! Что… что случилось?!
– Держи его.
Сильные руки подхватили Эрика и стоять стало гораздо удобнее.
– Он ранен.
– Чарльз… – Эрик успел ухватиться за плечо друга, пока его не оттащили от него.
– Черт возьми, Эрик, только не отключайся…
Теплые пальцы коснулись лица Леншерра, и он улыбнулся, чувствуя, как Чарльз насильно удерживает его сознание от бесконечной пустоты.
– Не нужно, – выдохнул Эрик. – Я дома… А ты лучше потрать свои силы на наших гостей, – посоветовал он, тяжело выдыхая и уже не слыша, что именно сказал Хэнк.
___________________________________________
* The Rolling Stones – Paint It Black
========== Глава 5: Trouble in believing ==========
Trouble in believing
(Проблема в вере,)
I just started seeing
(Я только начал видеть )
Light at the beginning of the tunnel
(Свет в конце тоннеля.)
But he tells me that I’m dreaming
(Но он говорит мне, что я сплю)
When he talks I hear his ghosts
(Когда он говорит, я слышу его бесов)*
– Что..? – проговорил Чарльз, но тут его сознание засекло их. Бронированные машины, шестнадцать солдат, трое из них ранены. Страх, агрессия, решимость смешивались с остальными чувствами, горели в их сознании, и этот сгусток несся по подъездной дороге к поместью.
– Проклятье, Эрик! – потеряв спокойствие, крикнул Чарльз своему теряющему сознание другу. – Какого черта ты их сюда привел?!
Но Леншерр уже не был в состоянии ответить, и Ксавьер махнул рукой Хэнку.
– Да оттащи его уже в лазарет!
– Да, – почти рыкнул ученый и без труда подхватил на руки Магнито, за которым по полу потянулся влажный след из тяжелых капель крови.
– Даже не думай, что ушел от разговора, – фыркнул профессор вслед раненому другу, чувствуя, что годы злости к Леншерру разгорелись в нем с новой силой. Да как он вообще додумался привести за собой целый карательный отряд? Сюда, в школу! – Черт, – процедил сквозь стиснутые зубы Чарльз и прижал пальцы к виску, сковывая своим сознанием разумы приближающихся солдат. «Стоять!» – машины медленно замедлили ход, пока не остановились на подъездной дороге школы, пускать солдат на порог школы Чарльз не собирался, даже мысли такой не допускал. Он торопливо просмотрел сознания застывших, словно безвольные марионетки, солдат. Пытался разобраться в разрозненных воспоминаниях о сражении.
Какая-то военная база. Гул сирен. Силуэты в небе. Стрельба. Скрежет металла. Вспышки в темноте. Крики. Приказы. Земля дрожит, вздымается и разверзается. На поверхность вырываются искореженные трубы и стальные балки, обломки стальных листов облицовки стен. Они, подобно пикам, вырываются из земли, прорывая незадачливых солдат, окропляя землю кровью, перекрывают дорогу, за которой видно движение в темноте, чувствуется запах дыма и видны всполохи огня.
– Эрик, что ты натворил…? – едва слышно спрашивает профессор, чувствуя, как все внутри сжимается от ледяной боли, от отчаянного разочарования и бессилия, как тогда на Кубе, когда он был так близко к Эрику и не смог его остановить, не смог достучаться до его сознания, удержать тот мрак, что окутывал душу его друга. «Монстр. Он монстр» – уверял себя Чарльз одиннадцать лет, но до сих пор не верит в это до конца.
Но эти люди были в этом уверены. Их страх перед Эриком был так силен, что порождал истеричную ненависть и желание убить. Уничтожить то, что так страшит душу одним своим существованием. «Страх порождает ненависть», «Давай же, скажи мне, что я неправ» – невольно вспомнились слова Эрика с того злосчастного пляжа.
Он прав. Он всегда был в этом прав.
«Его здесь нет, вы потеряли его, как только покинули базу. А сейчас, вы займетесь ранеными и забудете об этом месте, покинете его. Мне совсем не нужно, чтобы вы пугали детей,» – распорядился Чарльз, разворачивая преследователей Леншерра, чувствуя, как удерживать их становиться все сложнее на таком расстоянии, и переключился на сознание Хэнка, с облегчением освобождаясь от тяжести мыслей военных. Ученый напрягся, чувствуя вторжение в свой разум, но Ксавьер лишь наблюдал, видел его глазами, слышал его мысли, наблюдал, как торопливо МакКой разрезает окровавленную рубашку Эрика, подставляя под яркий свет лампы рваную рану, в краях которой виднелся темный обломок.
«Я сейчас спущусь» – предупредил Чарльз ученого, слыша, как тот проговаривает в уме последовательность оказания первой помощи и процедуру обработки раны, дозировку обезболивающего.
***
– Я проверил здание и окрестности, все чисто, – сообщил Питер, тяжело оперевшись о покореженный капот бронированного автомобиля, и почувствовал, как горячая влага стекает по виску, торопливо вытер кровь.
– Отлично. Эрик говорил занять один из перевалочных пунктов во время отступления, – кивнул Алекс и махнул рукой, пропуская вперед еще две машины, которые едва держались на ходу. Питер проводил взглядом изломанный транспорт, испещренный отверстиями от пуль, и медленно перевел взгляд на свою бледную ладонь, на которой еще не успела засохнуть кровь. Просто войти и выйти. Вынести документы. Просто. Просто. Просто. Пальцы начали дрожать, и Питер тут же сжал их в кулак. Какого черта все пошло не так? Все совсем не было похоже на игру. Не было даже близко похоже на ту спасательную миссию в Пентагоне. И уже все не так, как казалось в самом начале.
– Чего застыл, шустрик? – хмыкнул Алекс и дружески стукнул его по плечу. – Залезай в машину, у нас не так много времени.
– Мы должны вернуться за ним, – решительно сказал Питер, глядя на Хавока, и тот мгновенно перестал улыбаться, словно оледенел.
– В машину. Он сказал не возвращаться, – уже отработанным военным тоном сказал Алекс.
– И что с того?! – Питер неохотно залез в машину, благо дверей у нее не было, а бежать рядом и разговаривать было неудобно.
– А то, что его приказы нужно исполнять! – почти прорычал Хавок, сжимая руль и быстро нагоняя остальные машины.
– Исполнять? Мы бросили его там! – возмутился Питер, чувствуя, как противно сжимаются внутренние органы. Он почти не видел, что происходило на поверхности, все время был внутри базы. Ему хватило времени, чтобы вынести документы, но спешить было некуда, и все вокруг было слишком спокойно, поэтому Питер подумал, что будет полезно осмотреться, в душе надеялся, что сможет принести больше пользы, чем от него ждет Леншерр. От главных кабинетов, по общим залам, к лифтам и глубже в базу. Обойти солдат – так просто. Стащить ключи и пробраться в запертые комнаты, прошмыгнуть вслед за военным в запретную часть базы с кодовыми замками, которые уже успели включиться, после короткого отключения электричества.
Этой части здания не было на планах, которые изучал Питер, и сердце сжалось и азартно забилось. Раз тут все так хорошо охраняется, то должно быть что-то важное, раз даже на планах не было помещений, уходящих так глубоко под землю.
Наверное, все это заняло больше времени, чем Питеру показалось изначально. Он осматривал склад и не мог открыть ни один из массивных контейнеров с кодовыми замками, попался на глаза охраннику – и пришлось его вырубить. Осмотрел странную комнату с какой-то ванной-аквариумом, возле которой в пристроенном резервуаре булькало что-то серебристое. Осмотрел папку с рентгеновскими снимками чьего-то скелета, нашел в кабинете сейф и снова не смог его открыть. Поиски приносили все больше разочарований, а время шло, и все было тихо. Пока он не зашел в какой-то кабинет, похожий на архив. На выдвижных стендах замок был попроще, и Питер смог его вскрыть, нашел небольшую картотеку с личными делами солдат и несколько файлов на мутантов
«Леншерр Эрик 0001»
Ладони ощутимо вспотели, и Питер медленно отступил, сжимая увесистый файл с грифом “Секретно” и быстро пролистал его. Часть информации была изъята, требовался более высокий уровень допуска, но это уже что-то, это реальная информация. Настоящие факты. И, может, именно оттого, что проникнуть туда оказалось так просто, Питер, забыв о том, где он находится, сел за стол, чтобы лучше изучить дело своего отца.
Нужно было делать так, как говорил Эрик. Нужно было просто зайти и выйти. Может, он смог бы чем-то помочь наверху.
Все вокруг начало грохотать и рушиться, взвыла тревожная сирена, и начали запираться двери, Питер успел добежать до выхода из архива в последнее мгновение, впервые чувствуя, что ему не хватает времени. Замок щелкнул, и лампочка с зеленой начала переключаться на красную, и даже на своей скорости Максимов видел, как быстро это происходит, едва успел выбить еще незапертую дверь и вывалиться в коридор. Выстрелы и крики солдат, Питер резко сорвался с места, опережая пули, уже успевшие приблизиться к нему, и бросился по коридорам, запоздало понимая, что все остальные двери тоже должны были автоматически закрыться.
– Черт! – в ужасе вскрикнул юноша, толкая тяжелую стальную дверь с заблокированным замком. – Ну же, нет, нет, нет, давай. Открывайся! – но прочная сталь не поддавалась, стала непреодолимой преградой, а плана этой части базы Питер совершено не знал.
– Стоять! – прорычал один из военных, и стоило Питеру повернуться, как воздух снова разорвали выстрелы. Пули. Это не страшно, от них можно уклониться, от них можно убежать, военных можно сбить с ног, с ними можно справиться. Он может это, все может, но даже если он справится с каждым на этой базе, то двери по-прежнему будут заблокированы, а остальные даже не бросятся его искать. Ведь по плану Эрика, Питер должен был зайти и выйти, дожидаться их на окраине леса, а когда они опомнятся… Даже Питер не мог бегать вечно. Скорость выжигала слишком много энергии в его теле, и в какой-то момент он сам не сможет пошевелиться от слабости.
Новый выстрел – и Питер резко обогнал пулю, побежал не от нее, а к источнику выстрела, ловко встал за военным, пытаясь скрутить ему руки, не переломав их, но стоило выйти из скоростного режима, как солдат взвыл от боли, и Максимов отчетливо слышал, как хрустнула рука военного.
– Тише, – шикнул Питер оттаскивая свою добычу в сторону, пока не сбежались остальные. – Мне просто нужно выйти, мне нужно выйти, скажи мне код на дверях.
– Чертово мутантское отродье, ты хоть знаешь, куда пролез, щенок?! – военного перекосило от боли, но он схватился за Питера и попытался перекинуть его, повалить на пол. Снова все замедляется, и каждая алая вспышка тревоги теперь успевает залить своим светом все помещение и застыть в этом алом свете, не спеша гаснуть и пульсирующе мигать.
– Черт, – Питер нервно прикусил губу, глядя на лежащего в отключке солдата. Перестарался. Выше. Нужно хотя бы попытаться подняться выше, осторожнее поговорить с охраной, поискать, может, где-то есть записи или какие-то ключи. Отсюда должен быть выход.
Он промчался мимо запертой двери и не заметил через небольшое оконце, как внутри ангара солдаты мельтешат, устанавливая небольшой контейнер с белым крестом на грузовик. Лестницы, коридоры, плавный свет и резкий звук. Выхода нигде не было, и Питер уперся в очередную запертую металлическую дверь.
– Да ладно! – замерев, воскликнул парень и снова услышал, как щелкнули предохранители пистолетов охраны, для которой он только что возник из воздуха. – Че-е-е-ерт, – протянул Питер, но не успел ускориться. Сирена прервалась на середине протяжного воя, и свет замигал. Послышался пугающий, низкий звук, который отдавался вибрацией в теле. Скрежет металла. Пистолеты задрожали в руках военных и вырвались, зависли в воздухе вместе с остальными металлическими предметами.
– Проклятье, он здесь?! – в ужасе спросил один из солдат, но его голос заглушил дикий скрежет металла, который одним порывом рванул вверх. Питер слышал, как сминается и срывается с петель дверь позади него, извернулся и на одном выдохе бросился вперед, видя как все замедляется вокруг него, как на его глазах рушится вся база, как из стен вырываются трубы и проводка, выламываются стальные балки, слепо врезаясь в людей на своем пути, пробивая их насквозь, словно они вовсе не были преградой. Все металлическое, разрушая базу, тянулось на поверхность. И возвращаться уже было некуда. Питер едва успевал перепрыгивать через медленно плывущие в воздухе обломки, обходить замерших в беге солдат, перебираться через искореженные помещения. Нужно было лишь успеть понять, где проход открыт, а не смят. И это было куда сложнее, чем Питеру показалось вначале. Если бы он мог останавливать время, но нет. Все вокруг двигалось, пусть медленно, но верно, разрушалось слишком быстро. Максимов проскользнул через заваленный проход, перепрыгивал через балки, изгибался как мог, пролезая в узкие щели, чувствуя, как обломки стремительно нагоняют и его, задел плечом зависшие в воздухе брызги крови от военного, которого насквозь пробивали сплетенные стальные прутья. Он был еще жив, кровь пульсировала, стекала, пропитывая форму, отражалась гримасой боли и страха на пока еще живом лице, и Питер пронесся мимо так быстро, что не сразу осознал, что запачкался в чужой крови. Но за искореженной дверью впереди виднелся проход на темную улицу, и все внутри базы уже не имело значения, лишь сковывало тело страхом, от которого нужно было избавиться.
Он вылетел из здания базы на полном ходу и почувствовал, как ноги вязнут в мокрой земле, резко замедлился, возвращаясь в нормальное состояние и пытаясь определить, куда он вообще выбежал, но видел лишь пылающие деревья и силуэты построек. Треск огня смешивался с криками солдат и скрежетом металла. Питер чувствовал, как немеют ноги, впервые ощущая в себе примитивный, животный страх за собственную жизнь, всем телом ощущая, как воздух вибрирует от магнитных волн, накрывших собой всю военную базу. Ее остатки. Здание, вывернутое наизнанку, разлетелось на части, разорвалось, и небо наполнении обломки, которые то замирали на месте, то обрушивались на землю. Выстрелы и крики. А Питер совершенно не знал, куда деться, куда бежать на ватных ногах, в какую сторону…
