Текст книги "Песнь Пересмешника (ЛП)"

Автор книги: andinanotherlifetime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Что именно?

– Только тогда прилетает его настоящая подруга, – ответил Петир. Он опустил веки и склонил голову. Я смотрела, как ветер ерошит его чёрные волосы с серебряными висками под цвет бледных лунных лучей. Петир выглядел таким красивым под полыхающим на закате небом.

– Я хочу услышать твою песню, – я шагнула к Петиру и медленно заключила его в свои крепкие объятья. Запустив пальцы в его тёмные волосы, я прижалась щекой к его щеке. – Хочу услышать, как ты поёшь.

– Тебе может не понравиться, – сказал Петир мне прямо в ухо.

– Нет, ты ошибаешься, – уверенно ответила я.

– Как ты можешь быть настолько уверенной?

– Потому что… потому что я люблю тебя, – выдохнула я.

Петир опустил руки и высвободился из моих объятий. Поджав губы, он наклонил голову, глядя, как свет луны падает на моё лицо. Я заметила, что взгляд Петира смягчался по мере того, как он смотрел на меня. Но затем Петир закрыл свои серо-зелёные глаза, отрезая возможность понять его эмоции. Он спросил напряжённым голосом:

– Это правда?

Я подошла к Петиру и поцеловала его в эти губы, которые уже научилась любить. Они растаяли на моих губах, точь-в-точь как солнце только что растаяло в ночном небе. Мы всё делаем правильно, подумала я, обнимая Петира замёрзшими руками и притягивая его ближе.

– Да, правда, – призналась я, целуя острый изгиб его уха.

Я услышала короткий вздох Петира и затем он прошептал: “О Санса”, оставляя на моей шее нежные поцелуи. Его голос стал высоким, исполненным восторга. Петир повторил: “О, моя милая, милая Санса”.

Он провёл по моим волосам дрожащими пальцами, распутывая косы и давая им струиться по моей спине. Вместе с волосами Петир освобождал и меня, заставляя хотеть его так сильно, что невозможно выразить словами. Прикосновения к моей шее, грубое посасывание кожи, мягкое касание зубов, ногти, впивающиеся в кожу головы – всё это разжигало огонь у меня внутри. Мои руки дрожали от желания и дыхание убыстрялось самым невероятным образом. “О Петир!”, – стонала я, пока его губы ласкали мои ключицы, а пальцы усердно трудились, расстёгивая мой плащ. Сгорая от желания, я с силой потёрлась о Петира, ощущая, как с каждым движением разгорается жар между моих ног. Желание вспыхнуло, как неугасимый огонь, когда Петир покусывал мою холодную кожу.

– Петир, пожалуйста, – простонала я. – Трогай меня так, как только захочешь.

– Санса, ты же знаешь, я не могу…

– Пожалуйста, не спорь. Хоть раз в жизни сделай так, как тебе говорят! – рявкнула я в ответ. Жар между ног всё нарастал, пока Петир блуждал губами под моими ключицами.

Петир застенчиво улыбнулся мне, глядя на моё перекошенное лицо.

– О, моё милое дитя, ты ещё ничего не видела в этой жизни.

– Так покажи мне! – ощутив задор, я схватила Петира за запястья и потянула его ладони по своим бокам, пока они не достигли моих бёдер. Я больше не боялась того, что могло последовать дальше.

– Я и пальцем не прикасаюсь к своим шлюхам, – ни с того ни с сего заявил Петир. – Это просто вложение денег… И никакого удовольствия.

– Мне сейчас всё равно.

– Да, но ты сказала, что я обращался с тобой, как с одной из моих шлюх…

– Петир, я просто злилась на тебя! – перебила я, желая, чтобы он оставил эту тему и просто поцеловал меня.

– Я знаю. В конце концов, у тебя было полное право на это. Если я когда-нибудь снова заставлю тебя чувствовать себя неуютно, скажи мне и я прекращу. Сделаешь это ради меня, хорошо?

– Да, обещаю.

Вот-вот грозил разразиться грандиозный шторм. Набежали тёмные тучи, скрыв от нашего взора полумесяц, в снастях скорбно завыл ветер. Не предупреждение ли это нам, подумала я, а мстительный ветер налетел снова, чуть не сбив нас с ног.

– Санса, – прокричал мне в ухо Петир, пытаясь заглушить низкий рёв стихии. – Ты хоть представляешь, насколько ты мне небезразлична?

– Достаточно, чтобы выкрасть меня у Ланнистеров, – отшутилась я.

Петир тихо усмехнулся в ответ. Слегка отстранившись, чтобы иметь возможность видеть моё лицо, он произнёс:

– Ты очень много значишь для меня. Больше, чем ты можешь себе представить.

Я усмехнулась.

– Знаешь, а большинство людей в таких случаях просто говорят: “Я люблю тебя”.

– Я не такой, как большинство людей.

– Да, ты – пересмешник, – сказала я. Умолкнув на мгновение, я вгляделась в эти тёмные серо-зелёные глаза, отражавшие грозовое небо. – Но ты – мой пересмешник.

Петир неожиданно подхватил меня на руки и я вскрикнула, когда он понёс меня по деревянной палубе. Он спустился по ступеням, оглядываясь, не заметил ли кто-нибудь нас, а затем направился вдоль тесного коридора. И только когда мы оказались перед дверью моей каюты, Петир устало опустил меня на пол.

– Ты уже слишком старый для подобных подвигов, – насмешливо сказала я, обратив внимание на его учащённое дыхание.

– Я вдвое старше тебя, – отметил Петир. Я услышала, что его произношение опять немного изменилось, стало грубее, почти как северное наречие, но обильно приправленное какими-то новыми тонами.

– Всё в порядке, Петир, мне нравятся мужчины постарше.

– В самом деле? – спросил он. На его лице заиграла озорная улыбка. Достав золотой ключ, Петир вставил его в замок моей каюты.

– Я слышала, что они более опытные. По крайней мере, так сказала Маргери.

– А она разбирается в этом, – лукаво сказал Петир. – Сколько раз она прокрадывалась в мои бордели.

Я раскрыла рот от удивления, что заставило Петира тихонько усмехнуться. Деревянная дверь распахнулась и одним резким безжалостным рывком Петир втащил меня в тёмную комнату.

========== 4. Песня познания ==========

– Мне холодно, – призналась я, стоя голой посреди каюты. Дрожа от холода, я с нетерпением ждала новых прикосновений губ Петира. Ждала, что его жаркие руки согреют моё окоченевшее тело. Я не могла разглядеть Петира, его безмолвная фигура скрывалась во тьме, наполнявшей мою каюту в эту штормовую ночь.

– Тогда позволь мне согреть тебя, – ответил Петир. Его надёжные руки начали гладить мою ледяную кожу, а затем заключили меня в тёплые объятья. – Как ты теперь себя чувствуешь?

– Лучше, – выдохнула я, прижавшись к его шее. Его руки обвились вокруг моей тонкой талии, согревая меня даже глубоко внутри. Жар поднимался вверх, пока не достиг груди. Руки Петира замерли; он понимал, что подошёл уже к самой грани, хотя и желал вторгнуться на запретную территорию, как вор в ночи. Я видела, как потемнели его глаза, остекленели от вожделения, но всё же его руки оставались на месте, не касаясь моей пышной груди.

– Всё в порядке, Петир, – сказала я, взяла его за руку и направила вверх, пока его ладонь не легла в ложбинку между грудей. – Я доверяю тебе.

Петир начал водить рукой, с любопытством исследуя мягкие выпуклости моих грудей, покоряя холодные вершины, ранее недоступные никому. Петир был первым, кто оставил дорожку из поцелуев на коже цвета слоновой кости, кто попробовал на вкус эту снежную белизну. Тонкий серп луны неожиданно выплыл на ночное небо. Яркий луч света проник в мою каюту и я как будто впервые увидела Петира: растрёпанные волосы цвета воронова крыла и его лицо, склоняющееся к моей груди, чтобы его губы могли продолжить своё полное страсти восхождение на горные высоты. Но лунный свет отвлёк Петира и он поднял на меня свои блестящие тёмные глаза. Половина его лица была озарена светом, другая же половина скрывалась в тени. В этот момент Петир выглядел как бог – бог тьмы и ночи, явившийся из самой преисподней. О, как же он смотрел на меня! Глаза, как пышущие жаром уголья, в которых ничего невозможно разглядеть, но я смогла увидеть пламя страсти, желания и чувственного влечения в его зрачках.

Его бледные как снег руки торопливо расстегнули чёрный плащ и бросили под ноги. Петир рванул свой великолепный расшитый золотом дублет, как будто ненавидел каждую деталь своего наряда. Ни дорогие ткани, ни даже сама брошь в виде пересмешника сейчас не заботили его. Петир медленно стянул с себя последнюю одежду, как сбрасывающая кожу змея, давая мне достаточно времени, чтобы разглядеть печально известный шрам, рассекающий гладкую светлую кожу. Но вот, всё было снято, и Петир предстал передо мной голый, как в день своего рождения. Его тело было подтянутым, с крепкими мускулами и бледной, слегка землистой кожей, давно не видавшей солнечного света. Взлохмаченные чёрные волосы Петира напоминали сейчас вороньи перья, трепещущие на холодном ветру, а шрам, разделяющий грудь, придавал ему опасный вид. Подобно дикому зверю, Петир схватил меня за руку и увлёк за собой на постель.

Месяц скрылся в угольно-чёрных небесах, словно его ясные лучи побоялись стать свидетелями наших плотских утех. Петир сильнее прижался к моему хрупкому телу. Покрывая моё лицо влажными быстрыми поцелуями, он начал легко входить в меня. Двигаясь очень осторожно, он шептал мне в ухо разные милые глупости. Напрягшись, я попыталась избавиться от давления между ног. Руки Петира безумными птицами запорхали вокруг моего тела, страшась, что я могу ускользнуть в любой момент. Его сладкие губы прижались к моим губам, язык проник внутрь моего рта, и мне почудился вкус сочных лимонов и спелых гранатов. Моё лоно запульсировало, когда Петир погрузился ещё глубже, и взамен боли вдруг пришло наслаждение. Я резко выдохнула и распрямила ноги. Теперь с каждым движением Петира с моих губ срывался громкий вздох. Кровать скрипела, заглушая ветер, завывающий за окном каюты.

– Ты должна молчать, любимая, – прошептал мне в ухо Петир. – Сейчас… возможно, тебе захочется выкрикнуть моё имя.

– О, но ведь тебе бы этого хотелось? – возразила я.

– Больше, чем ты себе представляешь, – лукаво произнёс Петир. Затем стало тихо, но ненадолго, пока Петир не двинулся мне навстречу, штурмуя препятствие с такой силой, что я резко вскрикнула, но тут же подавила крик, так прикусив губу, что слёзы брызнули из глаз. Снова, и снова, и снова Петир рвался вперёд, давление внутри меня нарастало, грозя окончиться взрывом. Губы Петира оказались настоящим спасением, о, они пришли мне на помощь, даря поцелуи моим уже распухшим губам. Но вот поцелуи Петира стали такими грубыми, как будто голод свёл его с ума, навсегда лишив возможности насытиться. Петир прорычал моё имя и с силой укусил меня в шею, вцепившись зубами в обнажённую кожу. Я откинула голову, предоставляя ему больше доступа. Мне было так хорошо. Почему от этого так хорошо? Петир снова ворвался в меня и я внезапно осознала, что разверзнись сейчас небеса и обрушься на наш корабль ливень, моряки всё равно услышали бы мой вопль – вопль чистого безмятежного восторга, когда Петир достиг своего пика.

– Шшшш, – сказал Петир и быстро накрыл мои губы своими, предотвращая дальнейший крик. Я застонала прямо ему в рот, просто не способная в одиночку справиться с тем, что происходило со мной сейчас. Петир остался внутри меня, его тело обмякло и опустилось на меня сверху. Я поцеловала Петира в гладкую бледную щёку, а он прижался лицом к моей ключице и уткнулся носом в изгиб моей шеи. Я слышала, как колотится сердце у него в груди. – О Санса! Моя милая, милая Санса! – пробормотал он в темноте.

– Да, Петир, я знаю, тебе не нужно это повторять, – успокаивающе произнесла я, гладя его прекрасные волосы. По тому, как Петир прикасался ко мне, и по его нежным поцелуям, осыпавшим мою шею, я понимала, что он любит меня. Ему не нужно было произносить это вслух. Его полные любви взгляды и ласковые касания говорили всё за него.

– Я должен вытащить прямо сейчас, – простонал Петир, водя губами по моей шее. – Но мне хочется ещё побыть в тебе.

– Конечно, побудь, – сказала я, убирая волосы с его лица.

– Пока я остаюсь в тебе, ты полностью принадлежишь мне, – сказал Петир.

– Вот как? – спросила я, отмечая, что Петир вошёл в меня ещё глубже. Мои бёдра содрогнулись от нового ощущения, а лоно опять запульсировало. Петир ещё сильнее прижался ко мне.

– О Санса! Вот так, да! Здесь мне самое место! – прорычал Петир мне в ухо.

Меня охватило такое сладкое чувство. Я очутилась на седьмом небе, с которого совершенно не хотела спускаться. Не в силах больше сдерживаться, я издала громкий стон. Внезапно Петир так сильно толкнулся мне навстречу, что я закричала: “О боги! Петир! Я… больше… не… могу… молчать! Нет, пожалуйста, прекрати, ради бога! ПЕЕЕЕТИИИРРР!”.

– Шшшш! – ответил Петир. Он остановился и принялся осыпать меня поцелуями, чтобы заставить замолчать и осушить слёзы, текущие из моих глаз.

– О Петир! – стонала я, отчаянно крутя головой. – Ты и правда нехороший человек!

– О, моя милая Санса, – выдохнул он, проводя большим пальцем по моим губам. – А ты и правда прекрасно справилась.

– Но это было так тяжело, – пожаловалась я. – Мне… мне так хотелось…

– Как-нибудь в другой раз, когда на моём корабле не будет более сотни моряков, легко способных распознать крик удовлетворения. Ну же, Санса, не расстраивайся так. Позволь мне всё исправить, – игриво сказал Петир, вновь награждая меня поцелуем, но на этот раз более медленным и спокойным, который тянулся до тех пор, пока я опять не застонала от удовольствия. – Вот и славная девочка.

– Я тебе не девочка! – отрезала я.

– Да, теперь ты женщина. Как же иначе, после того, как я проник так глубоко внутрь тебя, – пошутил Петир и, как бы подчёркивая свои слова, он снова толкнулся в меня.

– Петир, пожалуйста! – захныкала я, впиваясь ему в спину ногтями, не способная вынести больше.

Петир расслабился, опустив на меня своё напряжённое тело. По его спине стекал пот, скапливаясь внизу и выступая бисеринками на груди. Кожа Петира была горячей на ощупь, как костёр жаркой летней ночью. Его волосы стали влажными, как и лоб, и та щека, которой он прижался к моей. Умиротворённым тоном Петир произнёс:

– Когда ты так близко ко мне, как сейчас, у меня возникает такое ощущение, что наши судьбы крепко связаны в сложный узел, который невозможно развязать.

Я хмыкнула в ответ, чувствуя себя немного озадаченной манерой речи Петира и тем, как он переплёл наши пальцы, отображая сказанное им.

– Ты свет, озаряющий тьму во мне, а я – тьма, крадущая твой свет, – внезапно сказал Петир леденящим кровь голосом. Он наклонился и легко поцеловал меня в лоб. Убрав с моего лица тёмно-рыжую прядь, Петир прошептал: “Санса, никогда не забывай об этом”.

========== 5. Любовная ссора ==========

Я открыла глаза и увидела, как солнечный свет льётся сквозь моё окно. Стекло затуманилось, но всё равно можно было разглядеть сияющее голубое небо и, кажется, там было ещё что-то новое.

Меня отвлёк лёгкий всплеск и я перевела взгляд от окна к стоявшему на столе тазику с водой. Я увидела Петира, окунавшего руки в холодную воду и плескавшего её себе на лицо так, что она стекала по носу и подбородку. Петир намочил слегка и свои красивые волосы и с тщательной аккуратностью разгладил их. Затем он вытерся серым полотенцем и сложил его рядом с тазиком так, как будто к нему вообще никто не прикасался.

Петир надевал свои золотые перстни, когда я подкралась к нему и обвила его руками, ощутив тепло, исходившее от его груди. Его дублет был расстёгнут, поэтому я почувствовала под своими пальцами неровности шрама – длинной полосы, разделявшей торс Петира. В этом рассветном часе и прикосновениях к этому шраму было что-то нереальное.

– Доброе утро, любовь моя, – сказал Петир, прижимаясь ко мне.

– Доброе утро, Петир, – тихо ответила я и начала целовать его в шею. Петир поддался и позволил мне пройтись губами от его затылка до самой ключицы. Я целовала Петира с таким воодушевлением, будто передо мной стоял драгоценный идол из слоновой кости и чистого золота. Я преклонялась перед ним, осыпая его тысячей поцелуев. Петир, повернувшись ко мне, немедленно раздел меня взглядом своих серо-зелёных глаз.

– Ты такая красивая, – прошептал Петир, а его ловкие руки ухватили меня за талию и притянули к себе. Поцелуи Петира были горячими и неистовыми, безумными от страсти, мои ноги ослабели от них, а внизу сделалось жарко и влажно. Я обвила руками Петира за шею и с силой прижалась к его груди, прекрасно помня, что я всё ещё голая с прошлой ночи. Петир был полон желания, я чувствовала это по тому, как его руки скользили по моей спине. Он прервал поцелуй и сказал напряжённым голосом:

– Хватит, а не то мне снова придётся затащить тебя в постель.

– Так давай, – промурлыкала я ему на ухо. Я провела большим пальцем по острой линии его подбородка, чувствуя покалывание растущих волосков.

– Что? – недоверчиво переспросил Петир. – Куда подевалась та милая невинная девушка, которую я знал когда-то?

Я просто улыбнулась в ответ и легонько прихватила губами кончик его носа. Если Петиру хотелось отговорить меня, ему нужно было больше стараться, потому что я была решительно настроена заняться с ним любовью ещё хотя бы один раз до заката солнца.

– Так куда же она пропала? – спросил Петир, а я взяла его за руку и потащила в постель.

– Её больше нет, – честно призналась я, ложась на кровать. Просто возьми меня уже, добавила я мысленно, прикусив нижнюю губу.

– Я развратил тебя, – медленно произнёс Петир с ноткой удовлетворения в голосе. Он поставил одну ногу на кровать, а второй опирался на пол. Тонко улыбнувшись, он наклонился вперёд, рассматривая мою наготу во всех подробностях. – Седьмое пекло! Ещё чуть-чуть, и у меня не будет другого выбора, кроме как переспать с тобой.

Петир сузил глаза, глядя, как я накручиваю тёмно-рыжий локон на палец.

– Санса, не усложняй мне жизнь.

– Петир, – промурлыкала я и поднялась на колени, выгибая спину. Проведя пальцами по взлохмаченным волосам, я позволила прядям упасть мне на грудь и обольстительно лечь по бокам. А затем застенчиво улыбнулась и пристально взглянула на Петира.

– Проклятие, – тихо сказал Петир и опустил взгляд на предавшего его врага. Его затвердевший член можно было рассмотреть даже сквозь бриджи и Петир растерялся ещё сильнее, поняв, что я тоже это вижу.

– Петир, – пробормотала я, соблазнительно погладив простыню передо мной.

– Утраченная невинность, – сам себе сказал Петир. Он вскинул голову и слегка прищурился, изучая меня. После краткого размышления он добавил, – теперь ты женщина, Санса, можно считать, опытная женщина.

– Да и винить в этом я должна тебя.

– И это только начало, – интригующим тоном заявил Петир. На его губах вдруг возникла проказливая улыбка, отчего на лице проявились незаметные до того морщинки и маленькие ямочки на щеках. Петир погладил свою острую бородку, размышляя вслух:

– Ты понятия не имеешь, что я хочу сделать с тобой, Санса. Даже не представляешь, какие ощущения я хочу вызвать в тебе.

Он не договорил, усмехаясь при виде того, как я сдвинула ноги и сильно прикусила губу, слушая, как он дразнит меня. Петир наклонился ко мне и медленно облизнул губы. У меня ещё сильнее заныло между ног.

– Но увы, сейчас не самое подходящее время для таких вещей.

Петир подошёл к столу, чтобы забрать тяжёлый зимний плащ, а затем вернулся ко мне и с нежным поцелуем накинул его мне на плечи.

– Идём, я хочу тебе кое-что показать, – шепнул Петир мне на ухо. Он подвёл меня к окну, запотевшему от утренней росы, и вытер его одним движением руки. Указав на кристально-чистое теперь стекло, Петир велел мне взглянуть туда. Моим глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к яркому свету, но когда это наконец произошло, я увидела не только привычную морскую гладь, но и берег: зелёные холмы и большие белые скалы. Наверху морские птицы ныряли со скал в бирюзовую воду, а сотни других серебристых птиц грациозно порхали по рассветному небу. Это был действительно великолепный вид, учитывая, что вот уже много дней я не видела ничего, кроме моря.

– Мы доплыли до Перстов, – спокойно сказал Петир. – Но от дома нас отделяет ещё несколько дней пути.

– Твоего дома?

– Да, – несколько мрачно подтвердил он.

– Ты не счастлив вернуться домой?

– Я не был там более десяти лет. С тех пор многое изменилось.

– К лучшему? – спросила я, переплетая наши пальцы.

– К лучшему, – согласился Петир. Он ласково сжал мою руку в подтверждение своих слов.

– Хотелось бы мне, чтобы нам не нужно было ехать в Долину, – тихо сказала я. – Я хочу, чтобы мы просто уплыли далеко-далеко и никогда не возвращались.

– А куда бы мы уплыли?

– Не знаю. Разве это имеет значение?

– Нет, милая, – мягко ответил Петир. Он отвернулся от окна и посмотрел на меня. – Но ты же знаешь, что так нельзя.

– Мы действительно должны ехать в Долину? – нервно переспросила я. – И ты должен жениться на моей тёте Лизе?

Лицо Петира застыло. Счастливый момент, которым мы наслаждались вместе, внезапно оборвался при одном упоминании имени моей тёти. Теперь между нами встал призрак Лизы Аррен: болезненный и бледный, однако намеревающийся уничтожить нас обоих. Её прозрачным рукам, должно быть, сопутствовала удача, потому что Петир ослабил хватку и позволил моей руке повиснуть в воздухе.

– Разумеется, я должен жениться на ней, – неловко подтвердил Петир.

– Петир, пожалуйста, – взмолилась я и протянула руку, желая коснуться Петира хотя бы кончиками пальцев. – Должен быть какой-нибудь выход.

– Нет никакого выхода, – с горечью ответил Петир. Он отдёрнул руку и сцепил пальцы, напомнив мне того невысокого человека, которого я встречала при дворе.

Он превращается в Мизинца, подумала я, глядя, как Петир застёгивает дублет и тщательно разглаживает на себе ткань.

Петир продолжил:

– Я женюсь на твоей тёте Лизе и, со временем, когда у меня будет достаточно влияния в Долине, мы вернём Винтерфелл и он будет твоим.

– Но я не хочу Винтерфелл! – раздражённо сказала я. – Я хочу тебя.

– Санса, я… – Петир замолчал, казалось, охваченный внутренней борьбой. Он топнул ногой, будто желая уничтожить все мучившие его мысли и воспоминания.

– Петир, пожалуйста! – воскликнула я. – Если ты любишь меня… если я действительно что-то значу для тебя, не поступай так.

Петир порывисто обхватил моё лицо руками и страстно поцеловал меня, как будто им завладело безумие. Он скинул мой плащ и его руки прошлись по каждому дюйму моей кожи. Я прижалась к Петиру, говоря этим, что хочу его – хочу его всего. Но Петир вдруг прервал наш поцелуй и сказал напряжённым голосом:

– Санса, я люблю тебя больше, чем ты себе можешь представить. Но ты должна доверять мне.

– Петир, я доверяю…

– Тогда позволь мне жениться на твоей тёте.

– Не могу…

– Ты должна!

– Нет!

– Санса, – простонал Петир. Он вновь поцеловал меня, прижавшись ко мне лицом, заставляя открыть рот, чтобы проникнуть туда языком. Петир терзал меня поцелуями и ласкал языком. И я уже сдалась, позволив его языку творить со мной что угодно, но что-то дрогнуло во мне и заметалось, как беспокойный дух.

– Петир, я не могу, – горько сказала я. Высвободившись из его объятий, я отступила на несколько шагов. Руки Петира повисли в воздухе, на его щеках алел румянец, а глаза горели огнём. Он сделал шаг вперёд, но я оттолкнула его.

– Нет! Больше никогда не прикасайся ко мне. Теперь ты, считай, женат. Ты сам так сказал!

– Санса, пожалуйста, постарайся понять, – нервно сказал Петир. – Ты должна понять, что это единственный выход. Я не могу дать тебе то, о чём ты просишь, но…

– …тогда я тоже не могу, – перебила его я. – Не рассчитывай, что я ещё хоть раз лягу с тобой в постель, Петир!

Я решительно подхватила валявшийся на полу плащ и набросила его на себя. Никогда ему больше не видеть моей наготы, думала я, яростно заворачиваясь в плотную ткань.

Я достигла своей цели, так как Петир тут же вспыхнул и так выкрикнул моё имя, что кровь застыла у меня в жилах. Петир шагнул вперёд, намереваясь нарушить границу между нами, но тут над нашими головами раздалось зловещее бренчание струн. Мою комнату наполнили звуки лютни, подобно колокольному звону знаменуя конец всему.

Петир собрался ответить мне, но всё, что он хотел сказать, потонуло в пении барда, вынесшего нам неизбежный приговор. Красивый голос, доносившийся из каюты сверху, пел:

Надёжно укрытая ото всех

Под палубой корабля,

Красотка с глазами небесного цвета

Давно ожидает меня.

И так хороша эта дева,

На свете всего мне милей,

Но ночью и днём она под замком,

О, как же мне встретиться с ней!

А как-то тайком я прокрался

К заветной запертой двери,

Но сразу охране попался,

Прогнали меня эти звери.

И так хороша эта дева,

На свете всего мне милей,

Но ночью и днём она под замком,

О, как же мне встретиться с ней!

В каюту к красавице рыжей

Однажды вошёл знатный лорд,

И только наутро он вышел,

Был счастлив безмерно и горд.

Досталась прекрасная леди

Лишь лорду тому одному,

Так пусть же красавица эта

Погибелью станет ему!

И так хороша эта дева,

На свете всего мне милей,

Но ночью и днём она под замком,

О, как же мне встретиться с ней!

Песня резко оборвалась и в моей каюте воцарилась напряжённая тишина. Я отвернулась, чтобы укрыться от пытливых глаз Петира и обдумать только что услышанную песню. Знают ли моряки, чем мы занимались прошлой ночью, и если да, то чем это грозит нам с Петиром?

Я ещё плотнее закуталась в плащ, словно пытаясь отгородиться от возникших неприятностей. Если тётя Лиза узнает об этом, она захочет увидеть мою голову на пике, подумала я. Мне мало что было известно о своей тёте, но слухи о её прихотях и странном поведении ходили по всей Королевской Гавани. Многие даже сочувствовали Петиру, но если кому и заключать брак с этой сумасшедшей, то именно мастеру над монетой. Я глубоко вздохнула, желая, чтобы всё это поскорей закончилось, а ещё лучше, чтобы нам не нужно было ехать в Долину. Стараясь успокоиться, я лихорадочно потёрла руки и спросила высоким голосом:

– Они знают?

– Не знаю, – прорычал Петир. – Но собираюсь выяснить это.

***

– О, вы только поглядите, кто наконец явился, – весело сказала я. Петир только что вошёл в мою каюту и сейчас запирал за собой дверь на ключ. – Четыре дня! Четыре проклятых дня, Петир, с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Санса, пожалуйста, позволь мне объяснить.

– Сделай милость! Хотела бы я знать, почему ты проводишь со мной ночь, а затем сутками избегаешь меня, словно я одна из твоих шлюх.

– Санса, – простонал Петир. – Мы ведь уже обсудили это.

– В самом деле?

– Я знаю, что ты достаточно сообразительна, чтобы суметь вспомнить тот наш разговор, – сказал Петир. Он прикусил губу и окинул меня похотливым взглядом. – Кажется, это было той самой ночью, когда мы занимались любовью.

– Ты просто несносный, Петир! – ответила я и швырнула в него подушкой.

Петир поймал её, забросил себе на плечо и так подошёл ко мне. Отдав мне подушку, он шутливо сказал:

– Кажется, тогда ты ещё призналась мне в любви.

Мои щёки вспыхнули под его чувственным взглядом. Я прижала подушку к груди Петира, как бы воздвигая преграду между нами, и сказала предупреждающим тоном:

– Я не в настроении, Петир.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – сказал Петир. Он слегка склонил голову набок и приподнял одну бровь.

Интересно, когда мы успели научиться разговаривать при помощи одних только взглядов. Но я с наслаждением сузила глаза в ответ.

– Именно то, что говорю, – сердито сказала я и слегка ударила Петира в грудь подушкой. – Ты уже всё равно что женат. Мы не можем сделать это снова.

– Это? – переспросил Петир. Он обнял подушку и ловко поймал меня за руки.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Разве? – хитро сказал он, склонив голову набок. – Но тогда ты будешь счастлива узнать, что в мои планы не входит прикасаться к тебе какое-то время. Мы приплыли к моему дому.

– Я знаю. Слышала радостные крики моряков сегодня утром. Мы уже причалили?

– Причалим через час, – ответил Петир. Схватив подушку и отбросив её в угол, он сократил расстояние между нами и произнёс, – с того момента, как мы покинем эту каюту, ты должна стать моей дочерью, Алейной Стоун. Сделаешь это ради меня?

– А у меня есть выбор?

– Нет, – вздохнул Петир. Уголок его рта дёрнулся, как будто Петир собирался улыбнуться, но сдержался в последний момент. – Нет, если хочешь сохранить на плечах свою прелестную головку.

– Что ж, вот и ответ.

Петир одобрительно кивнул и подошёл к стоящему на столе тазику, наполненному водой. Достав из рукава небольшой флакон, Петир вылил его тёмное содержимое в воду. Прозрачная вода мгновенно стала угольно-чёрной. Глядя на меня, Петир снял один за другим свои золотые перстни, а затем потрогал воду пальцем, вызвав рябь на её тёмной поверхности. Петир покрутил пальцем, пока не удовлетворился увиденным, а затем вытащил руку и стряхнул капли воды, прежде чем вытереться моим серым полотенцем.

– Это Ночная Тень, – холодно сказал Петир. – Её используют мои шлюхи, чтобы приобрести более притягательный вид.

– А что это?

– Краска, которая придаёт волосам цвет воронова крыла, – тихо ответил Петир. – Похожий на цвет моих волос.

– О, – с тревогой ответила я, понимая, что подразумевает Петир.

– Давай поскорее покончим с этим к нашему обоюдному удовольствию, – сквозь зубы пробормотал Петир. – Ты даже не представляешь, как я обожаю этот оттенок.

– О, не сомневаюсь, – дразняще произнесла я, подходя к столу.

Петир наклонил мою голову к тазику. Я ахнула, когда моя макушка коснулась ледяной поверхности и вздрогнула, когда Петир плеснул водой мне на волосы. Петир помассировал кожу моей головы, чтобы Ночная Тень как следует окрасила мои рыжие локоны.

Спустя какое-то время Петир поднял мою голову и ловко вытер насухо мои волосы.

– Теперь ты выглядишь по-новому, – вздохнул он.

– Лучше? – обеспокоенно спросила я.

– Темнее, – просто ответил Петир. Он подобрал полотенце и повесил его сушиться. Затем с неудовольствием посмотрел на свои испачканные руки. Ночная Тень оставила тёмные полосы на его кистях и запястьях.

– Всегда заботься о чистоте своих рук, – подчеркнул Петир, отмывая пальцы.

– Ты учишь меня плохому, знаешь ли, – сказала я, играя прядями своих волос.

– Ты ведь теперь бастард. Рождённая в грехе, – ответил Петир. Продолжая отмывать руки, он сказал, – Переоденься в дорожное платье и не забудь о той паре крепкой обуви, которую я купил тебе. Нам ещё предстоит долгий путь до моего дома.

Я сняла свою ночную рубашку прямо перед ним и сказала:

– Не похоже, что тебя радует возвращение домой.

– Ещё как радует, – вздохнул Петир. – Ведь теперь я ещё на шаг ближе к Долине.

========== 6. Голоса в тумане ==========

И вдруг Петир набросился на меня, толкнул к двери и принялся страстно целовать. Он задрал моё длинное платье, сминая подол, и его горячие руки прошлись по моей ноге. Петир погладил меня по внутренней стороне бедра, умело коснувшись самых чувствительных мест. Я застонала прямо ему в рот, не в силах сдерживаться дальше, и почувствовала, что Петир улыбается. Это длилось не дольше мгновения, а затем Петир прервал поцелуй.