Текст книги "Песнь Пересмешника (ЛП)"

Автор книги: andinanotherlifetime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== 1. Песня невинности ==========

Звук тяжёлых шагов за дверью прервал моё тоскливое одиночество. В позолоченном замке щёлкнул ключ и дверь распахнулась, впуская внутрь тень. Огонёк свечи выхватил из темноты усталое и хмурое лицо лорда Бейлиша. Глубокие морщины залегли под его серо-зелёными глазами, когда он посмотрел на меня.

– Я не причиню тебе вреда, милая, – прошептал он, присаживаясь на край моей кровати. Лорд Бейлиш провёл рукой по смятым простыням и пробормотал, – полагаю, сейчас тебе довольно одиноко. Ты просидела здесь взаперти несколько дней… не перемолвившись ни с кем ни словечком. Но я хочу, чтобы ты знала – я твой друг и желаю тебе только самого лучшего.

Лорд Бейлиш откинулся назад, деревянная кровать заскрипела под его дополнительным весом. Не обратив на скрип никакого внимания, лорд Бейлиш просто положил руку поверх моей и продолжил:

– В это самое время королева предлагает титул лорда всякому, кто доставит ей твою голову. Твой супруг гниёт в какой-нибудь тюремной камере в ожидании казни. А ты, моя дорогая, уплываешь прочь от опасностей, незамеченная ланнистерскими соглядатаями. Но всё может измениться, если я позволю тебе свободно разгуливать по моему кораблю в одиночку. Так что ты должна понимать, почему я держу тебя запертой в этой каюте.

Лорд Бейлиш наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание. Он прошептал:

– Помнишь, что Ланнистеры сделали с твоим отцом? Как они зарезали на Красной свадьбе твоего брата и мать? Не дай им и с тобой сотворить нечто подобное.

Он приподнял мою кисть и стиснул её, пытаясь меня утешить. А затем принялся нежно растирать мои холодные пальцы, пока возникший жар не проник до самых костей. Свободной рукой лорд Бейлиш приподнял мой подбородок и сказал:

– Я отвезу тебя домой, Санса, как и обещал. Ты веришь мне?

– Да, лорд Бейлиш.

– Зови меня Петир, – сказал он. Его глаза, казалось, потемнели, как ночное небо, когда он произнёс эти судьбоносные слова. Но когда Петир задал следующий вопрос, его глаза потемнели ещё больше. – Это стоит поцелуя, согласна?

И прежде чем я осознала происходящее, Петир развернул моё лицо к себе и поцеловал меня. Когда поцелуй закончился, Петир бросил на меня последний страстный взгляд и быстро покинул каюту, исчезнув, как призрак в ночи.

***

Мой тихий сон прервало яркое утреннее солнце. Потянувшись на кровати, я ощутила морозный воздух, холодивший моё тело, и услышала, как ветер воет и стучит в круглое окошко. Зима пришла. Выбравшись из постели, я бросилась к сундуку из эбенового дерева и достала оттуда длинный шерстяной плащ, чтобы защититься от холода. Этот плащ дал мне Петир в тот день, когда увёз меня из Королевской Гавани. В тот день, когда он снял ядовитую змею с моей шеи и разбил ей голову рукоятью кинжала. В тот день, когда Петир заключил меня в свои объятья прежде, чем набросить тёплый серый плащ мне на плечи.

– Теперь ты в безопасности, – прошептал мне Петир под покровом ночи. И оставался верен своим словам – по крайней мере, пока.

Расчесав кое-как пальцами свои тёмно-рыжие локоны, я подошла к деревянному столу с кувшином и тазиком на нём. На дне тазика лежали кусочки льда, напоминая мне о том нескончаемом холоде, от которого мне приходилось страдать с тех пор, как я поднялась на борт этого корабля семь дней назад. О, как же сильно я мечтала сейчас о тепле! Внезапно мне вспомнился жар, исходивший от пальцев Петира, когда он сжимал мою руку, и тепло его губ, когда он целовал меня в полной темноте. Я плеснула водой на свои бледные щёки, пытаясь погасить обжигающее чувство, возникшее во мне.

Мои мысли прервал лёгкий стук. Слишком рано для приёма гостей, а лорд Бейлиш уже навестил меня этой ночью. Я почувствовала страх, не зная, кто стучит в мою дверь.

– Кто там? – выкрикнула я.

– Петир, – ответил хриплый голос с той стороны.

– Лорд Бейлиш? – переспросила я, открывая дверь и впуская его внутрь.

– Я пришёл, чтобы узнать, не хочешь ли ты провести этот день со мной?

Мне не терпелось осмотреть остальной корабль, а главное, сбежать из заключения в этой каюте.

– Я смогу подняться на палубу? И увидеть море? А мы далеко от Винтерфелла?

– Нет, милая. Это слишком рискованно.

– Да, конечно, – ответила я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Поджав губы, я опустила взгляд: мои босые белые ступни резко выделялись на тёмном полу. Я чувствовала, как холодный воздух забирается мне прямо под кожу, – о, как я жаждала тепла, – пробирая до самых костей. – Но только если в вашей каюте будет теплее, чем в моей.

– Я уверен, что смогу обеспечить это, – пошутил Петир. Он отвернулся, но я успела заметить опасный блеск на дне его серо-зелёных глаз.

***

– Добро пожаловать, – сказал Петир, открывая передо мной дверь и приглашая войти. – Пожалуйста, устраивайся поудобнее.

Он был одет в безукоризненно сидевший на нём тёмно-зелёный дублет. Роскошь его наряда идеально подчёркивало богатое убранство каюты. В ней всё было безупречно, как я и ожидала, но самым приятным оказалось тепло, окутавшее меня, едва я переступила порог. На столе лежал ручной ткацкий станок, игла и нитки, явно приготовленные для меня. Я почувствовала прикосновение горячей ладони к пояснице, когда Петир подвёл меня к столу.

– У меня есть для тебя подарок, – весело сказал Петир.

– Лорд Бейлиш, вы уже столько всего дали мне!

– Петир, – мягко напомнил он, прежде, чем вручить мне небольшую коробку, стоявшую на краю стола. Я взяла эту изящную вещицу, перевязанную лентой и разрисованную чёрными и серебряными узорами. Развязав ленту, я не поверила своим глазам, с радостью обнаружив, что коробка доверху наполнена лимонными пирожными.

– О, это же мои любимые!

Петир издал тихий смешок.

– Я так и думал, что тебе понравится.

– Мне очень нравится, – благодарно ответила я, наматывая локон вокруг пальца. – Спасибо… Петир.

Его глаза опять потемнели, как этой ночью, когда Петир поцеловал меня в тени ночного неба. Меня охватило странное противоречивое чувство под его полным желания взглядом. Петир, должно быть, ощутил мою тревогу и наградил меня милой улыбкой, которая, впрочем, не достигла его глаз.

– У меня много работы, – сказал он. – Но ты можешь отвлекать меня, когда пожелаешь. Я очень рад твоему обществу, несмотря ни на что.

О, как теперь смотрели на меня эти серо-зелёные глаза – взгляд был полон тепла и нежности. На миг маска Петира соскользнула и теперь на меня смотрел он сам, а не этот порочный Мизинец. Это был мальчик с Перстов, друг моей матери. Он одарил меня доброй озорной улыбкой, а затем добавил:

– Надеюсь, ты тоже рада моему обществу.

***

По правде говоря, я наслаждалась тихим ненавязчивым присутствием Петира, пока сама сидела за рукоделием. Я так сосредоточилась на своей работе, что почти забыла, где я и с кем. Время от времени я бросала на Петира робкие взгляды и заметила, что когда он вчитывается в мелкие каракули на странице, между его бровей залегает глубокая складка. Иногда он запускал длинные пальцы в свои густые волосы, приводя причёску в беспорядок. Наблюдая за этим милым незнакомцем, я осознала, что по-настоящему счастлива. Наверное, я слишком засмотрелась на Петира, так как он вдруг поднял голову и сказал:

– Ты хотела что-то спросить?

– Нет, я… мне просто нужен перерыв, – запинаясь, пробормотала я. Что-то во взгляде Петира привело меня в смятение.

– Можешь почитать любую из моих книг, если хочешь, – он поднялся и окинул взглядом бесчисленное количество книг, стоявших на полках вдоль стен его каюты.

– О, а я думала, что это всё бухгалтерские книги.

– Нет, не все… Вот, возьми вот эту.

– “Песни Вестероса”, – я издала громкий стон. Гнев закипел в моей груди при виде книги в розовом переплёте с блестящей золотой отделкой. Это была детская книжка, а я больше не ребёнок. После Королевской Гавани я уже никогда не поверю опять в эти песни. Нет на свете ни доблестных рыцарей, ни отважных героев, жертвующих жизнью во имя единственной истинной любви. Зато есть злобные мальчишки-короли, без раздумий отнимающие жизнь у одних ни в чём не повинных женщин и жестоко избивающие других, пока красная кровь не замарает их белые платья. Джоффри преподал мне ценный урок, который я никогда не забуду: жизнь не похожа на песню. Давным давно Петир предупреждал меня о том же. Он отвёл меня в сторону и прошептал: “Жизнь – это не песня, милая. Однажды, к скорби своей, ты это узнаешь”. Если бы только я прислушалась к его совету, сколько бесчисленных жизней можно было бы спасти, в том числе и жизнь моего отца. – Я больше не верю в песни, – сказала я и в подтверждение своих слов швырнула книгу на стол.

– А когда-то ты их очень любила, Санса, – отметил Петир. Он дёрнул уголком рта, стараясь не смеяться над моим явным недовольством детской книжкой.

– Те дни уже миновали.

– Тогда, возможно, тебе понравится вот эта книга. Эти песни никто не поёт, милая, но они могут прийтись тебе по вкусу, – предложил Петир. Его голос сочился мёдом.

Я положила тяжёлую кожаную книгу к себе на колени и лизнула палец, чтобы перевернуть первую страницу.

– Почитай мне вслух, Санса. Я хочу послушать их в твоём исполнении, – попросил Петир до странности убедительным тоном.

– Но я не смогу сделать это подобающим образом…

– А ты постарайся ради меня, – настаивал Петир. Он поднялся и встал рядом со мной, сложив руки в своей обычной манере.

– Я за высокими деревьями таюсь и на твоём лугу пасусь. Блуждают губы тут и там, спускаясь вниз по знойным тропам. И больше ты терпеть не в силах…

– В чём дело, Санса? – тихо спросил Петир, когда я внезапно замолчала, прочитав первую строфу.

– Не понимаю. Это не те песни, которые обычно поют барды. Они слишком…

– Пикантные? – нараспев произнёс Петир. Он сел на стол, широко расставив ноги и оперевшись ладонями о чёрную столешницу. Перстни на его пальцах поблёскивали на угольном фоне. Петир слегка изогнул губы, в полной мере осознавая всю непристойность и двойной подтекст ситуации, и наслаждаясь пурпурным оттенком моих щёк. – Санса, – сказал Петир. – Разве тебе не известно, что происходит между мужчиной и женщиной?

– Известно! Мне рассказывала септа, – немного по-детски ответила я. – И мы с Тирионом почти сделали это!

– С Тирионом, – усмехнулся Петир, огладив свою острую чёрную бородку.

– Да, с Тирионом, – выразительно протянула я.

– Считай, тебе повезло, что он не тронул тебя.

– О! – раздражённо сказала я. – И почему это?

– Полагаю, его член не больше моего мизинца, – подколол меня Петир.

– Вот уж не знаю, какое отношение к этому имеет размер! – парировала я, немедленно пожалев о своих словах, как только они сорвались с губ.

– О, моё милое дитя, ты ничего не знаешь, – ответил Петир. – Но обещаю – однажды ты всё узнаешь об этом.

========== 2. Чарующий мотив ==========

И вот, время пришло, осела копоть и я смогла взлететь над чёрными клубами дыма, не обращая внимания на горестный плач, отдающийся звоном в моих ушах. Я пролетела сквозь зелень деревьев и села на белую ветвь чардрева. Время пришло и я увидела, как тени скользят к своим могилам, и услышала долгий вой лютоволка, призывающий вернуться домой. Пришло время полёта над высокими деревьями и почерневшими руинами замка Старков, столь милого сердцу достойного древнего оплота Старых королей. Но вот, едва я погрузилась в облако пепла, перед моими глазами возникли длинные чёрные цепи, обвились вокруг меня и одним резким безжалостным рывком низвергли с небес.

– Санса! – раздался голос в темноте. – С тобой всё в порядке?

– Петир? – я резко вдохнула ледяной ночной воздух, наконец осознав, что голос принадлежит лорду Бейлишу.

– Да.

Дрожа, я потянулась к тёмному силуэту и с безмолвным облегчением вцепилась пальцами в его руку.

– Петир, – выдохнула я в мрачную тьму. – Мне приснился такой ужасный сон.

Петир обнял меня и успокаивающе погладил по руке.

– И что тебе приснилось, Санса? – мягко спросил он.

– Дом.

– Дом? – переспросил Петир и слегка отстранился, чтобы взглянуть в моё бледное лицо. – В твоём сне с Винтерфеллом что-то было не так? Он не был похож на тот замок, который ты знала когда-то?

– Да, – я сглотнула. – Винтерфелла больше не было.

Я прижалась лицом к руке Петира, ощущая под щекой мягкую шерстяную ткань. Посидев так немного, я наконец нашла в себе силы рассказать обо всём.

– Я видела, как тени моих родителей возвращались в крипту и с ними мой брат Робб. Я столько всего увидела, Петир, словно прошла сквозь адские врата. Повсюду разрушение и смерть! Но там теперь больше ничего и нет, ведь так?

– Не знаю, Санса.

– А я знаю, что Винтерфелл сейчас в руках Болтонов! Я слышала о чём шептались за моей спиной… Что сделали с моей матерью и братом на свадьбе, – призналась я, не поднимая лица от рукава Петира. И вдруг принялась стучать кулаком по его руке. Моя старая рана вновь открылась. Глубоко внутри меня разгорался гнев и его пламя грозило выйти из-под контроля.

– Санса? – с тревогой произнёс Петир.

– Прости! Я просто знаю, что больше никогда не смогу вернуться в Винтерфелл. По крайней мере, пока его удерживают Болтоны. Я вовсе не глупа, Петир, и понимаю, что я последняя из Старков, оставшаяся в живых. И знаю, что все хотят моей смерти! Но я не понимаю, почему ты хочешь мне помочь? И почему ты пообещал отвезти меня домой, если знаешь, что у меня больше нет дома и возвращаться мне некуда?

– Пока что некуда, – мягко сказал Петир. Он наклонился к моему уху и прошептал, – но многое может случиться между “сейчас” и “никогда”.

Я взглянула на него с подозрением и спросила:

– Значит, ты сдержишь слово? Даже если мне ничего не останется, как вернуться домой?

Петир провёл руками по густым прядям моих волос, добравшись до самых кончиков внизу спины. Я ощущала жар его рук, скользивших вдоль позвоночника и остановившихся только на самом краю, у нижней пуговицы моего халата. Там Петир принялся выводить пальцами небольшие круги, пока от этих прикосновений меня полностью не охватило незнакомое наслаждение. Петир продолжал надавливать всё сильнее и моя спина изогнулась дугой, а с губ сорвался громкий стон. И тогда Петир сказал хриплым голосом:

– Ради тебя, милая, я сдержу своё слово. Но только если ты сдержишь своё.

Пальцы Петира прекратили блуждать вдоль моей спины и остановились в самом низу. Я обернулась и удивилась тому, насколько близко наши лица оказались друг к другу. Я ощутила у себя на лбу ровное дыхание Петира, воздух наполнился ароматом мяты. Я тихо спросила:

– И какое же слово я должна сдержать?

– Ты должна пообещать мне, что как только мы сойдём с этого корабля, ты больше не будешь Сансой Старк. Ты станешь моей незаконнорождённой дочерью Алейной Стоун.

– Но почему?

– Потому что я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу видеть тебя счастливой, – протянул Петир. – Я хочу, чтобы ты правила Винтерфеллом и была провозглашена королевой Севера. Но это станет возможным только, если ты полностью будешь доверять мне. Ты можешь сделать это ради меня?

Я мигнула, пытаясь решить, можно ли доверять такому человеку, как Петир. Он просил слишком многого, но разве я просила у него меньше? Я хотела вернуться домой, а если Петир желал мне того же, не лучше ли было бы принять все его планы? Но Петир хотел, чтобы я притворялась его дочерью, к тому же ещё и бастардом. “Алейна Стоун”, – украдкой произнесла я. Звучало непривычно, как слова на чужом языке.

– Так звали мою мать, – так же тихо сказал Петир.

Когда он взглянул на меня, на его лице отразилась боль.

– Это имя означает “красивая”, – пробормотал он. – Думаю, тебе как раз подойдёт.

Я взяла кисть Петира в ладони и многозначительно пожала её.

– Конечно, отец, – промурлыкала я ему на ухо. – Зачем же ещё называть меня Алейной?

Услышав это, Петир распахнул глаза и отвернулся. С его губ сорвался лёгкий смешок.

– Ты сегодня полна сюрпризов, – пробормотал он себе под нос.

– Разве только сегодня? – пошутила я.

Петир обернулся и некоторое время внимательно вглядывался в мои ледяные голубые глаза. Наверное, он остался доволен увиденным, так как улыбнулся и произнёс:

– С моим умом и красотой Кет весь мир будет твоим, милая.

***

Я открыла глаза, сонно прищурилась и увидела серебряную брошь в виде пересмешника, блестевшую на чёрном шерстяном плаще. Я поморгала и потёрла веки тыльной стороной ладони, но брошь Петира продолжала насмешливо глядеть на меня в бледном утреннем свете. Ничего не понимаю, подумала я, и попыталась отодвинуться. Я почувствовала на себе длинные рукава плаща Петира, а его ловкие руки держали меня в своих крепких объятиях. Обескураженная своим положением, я попыталась вывернуться из рук Петира, но обнаружила, что мои ноги переплетены с его ногами. С моих губ сорвался невольный смешок – я наконец осознала, что не смогу сбежать от Петира. Теперь мы связаны друг с другом, подумала я, откинув гудящую голову на подушку и продолжая смотреть на брошь.

Моя мать сгорела бы от стыда, думала я, разглядывая серебряного пересмешника. Я в постели с мужчиной и он не мой супруг. Я должна была попросить Петира уйти, размышляла я, прикусив губу от смущения. Я так и собиралась, но кошмары снова вернулись ко мне и я не смогла заставить себя отказаться от ласковых объятий Петира.

Тяжело вздохнув, я повернулась так, чтобы видеть лицо своего похитителя. Мне было плохо видно при таком тусклом освещении, так что пришлось хорошенько повозиться, прежде чем я смогла наконец-то разглядеть лицо Петира. Я рассмотрела его слегка загибающиеся вверх длинные ресницы, чётко очерченные скулы, аккуратную острую бородку, но наиболее притягательно выглядели бледно-розовые губы. Петир не целовал меня вчера, посетила меня горькая мысль. Я и не подозревала, как сильно мне не хватает его нежных поцелуев. Я медленно наклонилась, почти коснувшись губ Петира, а затем легко притронулась к ним своими губами. Петир вдруг открыл серо-зелёные глаза и его ясный взгляд встретился с моим.

– Санса? – произнёс Петир каким-то чужим голосом.

Страх сковал меня, заставив застыть под этим загадочным взглядом. Он зачаровал меня, подумала я, ощутив, как Петир проводит рукой вдоль моей спины и останавливается на затылке. Петир медленно наклонялся вперёд, до тех пор пока я уже не могла разглядеть как следует его лица.

– Что значит поцелуй? – неуверенно спросил Петир. Он так нежно коснулся моих губ, что это едва ли можно было принять за поцелуй. Я облизнула губы, желая чего-то более продолжительного и ощутимого. Петир, должно быть, почувствовал моё недовольство. Он прошептал: “Ничего”, а затем наклонился и жадно приник к моим губам.

Я сильнее прижалась к Петиру и, к нашему взаимному удивлению, ответила на поцелуй. Петир лёг на спину, а я забралась на него, как какая-нибудь распутная шлюха; наши лица почти касались друг друга. Я осыпала Петира лёгкими небрежными поцелуями, наглядно показавшими всю мою наивность и скромный опыт в любовном искусстве. Но Петиру всё равно понравилось. Я почувствовала, как уголок его рта изогнулся в улыбке, когда я коснулась его губами. Я подняла голову, чтобы отдышаться и поймала гордый взгляд Петира. Радужка его глаз была тёмно-зелёной с оттенком серого вокруг почти чёрных зрачков. Я должна сказать что-нибудь, подумала я. Какое-то время мы лежали совсем неподвижно и только наше дыхание нарушало абсолютную тишину. Я приоткрыла распухшие от поцелуев губы, но с них не слетело ни слова. Казалось, всё растаяло в вечном безмолвии.

И тут руки Петира лихорадочно заскользили по моему стройному телу, пока он вдруг не схватил меня за попу. Я непроизвольно зашипела ему на ухо, потрясённая таким неподобающим жестом.

– Петир! – с ужасом выкрикнула я, отчаянно вырываясь из его объятий, хотя это и не помогло ослабить его хватку. Я бросила на Петира угрожающий взгляд, а он посмотрел на меня в ответ, игриво приподняв одну бровь.

– Прости меня, – пробормотал он, проведя руками по моим бокам и ударив кулаком по кровати. – Я забыл, насколько ты ещё юна…

– И вовсе я не юная! – огрызнулась я. Я чувствовала, как мои щёки пылают от внезапного смущения, и завуалированная насмешка Петира лишь усугубила ситуацию. Сомнения просто разрывали меня на части. Было ли что-то неправильное в том, как меня трогал Петир?

– Мне пора, – сквозь зубы бросил Петир. Он слегка приподнял меня и уложил рядом с собой. Затем он встал с кровати и вышел за дверь.

– Подожди! – выдохнула я, но не успела договорить, как Петира здесь уже не было. Он так хлопнул дверью, что задрожало стекло в окошке каюты. Я замолотила кулаками по подушке, выкрикивая проклятия. Как же я ненавидела эту вечно запертую дверь, ставшую преградой между мной и Петиром! Но всё дело было теперь в замке, а не в расстоянии между нами, что заставило меня хотеть Петира ещё сильнее.

========== 3. Песня пересмешника ==========

Я нервно постукивала пальцами по оконному стеклу, наблюдая за движением солнца по небосводу. Было уже поздно. Судьбоносный час приближался, но придёт ли Петир сегодня? И хочу ли я, чтобы он пришёл? Я стиснула зубы, вспомнив то, что он сделал и сказал мне, прежде чем захлопнуть за собой дверь. “Ненавижу его!”, – подумала я, царапая стекло ногтями. Тем не менее я подошла к сундуку из эбенового дерева, чтобы приодеться к урочному часу. Я достала жемчужно-белое платье с вышитыми серебром листьями на рукавах, поясе и вдоль спины. Потом расчесала вьющиеся волосы и уложила в сложную причёску. Положив гребень на стол, я принялась небрежно водить по зубчикам пальцами, наблюдая за игрой теней на стенах моего одинокого убежища, предвещающих наступление ночи. Внезапно я услышала тихий щёлчок ключа в замке и скрип двери. В мою каюту вошёл Петир и запер за собой дверь. Он держал в руке небольшой шерстяной мешок. Поболтав им в воздухе, Петир аккуратно положил мешок на мою кровать и только тогда посмотрел на меня. Его грудь вздымалась от учащённого дыхания, а глаза жадно вглядывались в моё лицо.

– Лорд Бейлиш, – холодно произнесла я.

– Санса, – выдохнул Петир. – Мне очень-очень жаль.

– Действительно?

– Конечно. Я не должен был прикасаться к тебе. Не таким образом.

– Да, вы были не должны, – твёрдо сказала я. – Я не одна из этих ваших шлюх…

– Я бы никогда не подумал о тебе такое, – тихо сказал Петир. Он медленно подошёл ко мне и встал так, что его тёмный силуэт осветился золотыми лучами солнца. – Ты очень много значишь для меня.

– Хотелось бы мне верить вам.

– Однажды я уже просил тебя довериться мне, – странным тоном произнёс Петир. Он слегка сузил глаза и добавил, – и теперь я снова прошу тебя об этом.

– Скажите, лорд Бейлиш, почему я должна довериться вам? – я почувствовала, как внутри закипает гнев. На меня нахлынули давние воспоминания. – После всего, что вы сделали.

– Санса, я не хороший человек, – сказал Петир, делая ещё один шаг ко мне. Его невысокая фигура отбросила на пол долгую тень. – Но и не плохой. Некоторых людей невозможно отнести ни к тем, ни к другим. Ты поступаешь мудро, не доверяя мне. Ты мудрее, чем когда-либо был твой отец! Доверие – это слабость, которой вы, северяне, слишком сильно дорожите, как по мне. Но верность – вещь совсем иного толка. Если тебе так не хочется доверять мне, тогда я попрошу оставаться мне верной. Как дочь, которая верна своему отцу. Или как жена мужу? Ты могла бы быть верной мне?

– Верность? – усмехнулась я. – Верность нельзя купить, Петир, её необходимо заслужить.

– Вот теперь ты действительно похожа на своего отца! – шутливо сказал Петир. Он озорно улыбнулся и добавил, – я понял, что есть лишь две вещи, которым придают значение мужчины: женщины и золото. Мне повезло обладать и тем, и другим, и я использую их как разменные фигуры в своей игре ради достижения собственных целей.

– И что же это за цели?

– А об этом я тебе никогда не расскажу, – медленно проговорил Петир и его странный акцент усилился при этом как никогда. – Но в одном ты права – верность нужно заслужить.

Я победно улыбнулась ему. Петиру пора было признать, что я почти так же умна, как он. Но моя улыбка быстро погасла, когда Петир добавил:

– Так что ты легко поймёшь, почему я не притронусь к тебе до тех пор, пока ты сама не станешь желать меня.

– Что? Я не понимаю…

– Чего ты не понимаешь?

– Зачем впадать в подобную крайность?

– Серьёзно?

– Я не против, чтобы ты прикасался ко мне, – призналась я, буквально ощущая, как мои щёки покрываются неестественно красным румянцем. – Но только не так. Не сейчас. И ты был прав, Петир, я – юная. Может, не по возрасту, но по опыту, особенно в том, что касается определённых вещей, происходящих между мужчиной и женщиной. И иногда… иногда я забываю, что ты владелец борделей.

– А я забываю, что ты – девственница, – лукаво добавил Петир.

– Да, но… – пробормотала я. В горле пересохло и мне казалось, что у меня в груди совсем не осталось воздуха. Петир приблизился ко мне ещё на шаг. Боги, ну почему он так смотрит на меня, подумала я. Петир совсем близко склонился ко мне. Меня охватила дрожь. – Я…

– Да, милая? – Петир заманивал меня, как паук, плетущий свою паутину. Это был лишь вопрос времени, когда я должна была угодить в его мягкие серебристые сети.

– Я подумала…

– Да, – подхватил он. – Я подумал о том же.

Я открыла было рот, чтобы дать ему остроумный ответ, но Петир тут же крепко прижался губами к моим губам. Каждый его поцелуй был пылким и жадным, как будто Петир изголодался по вкусу моих губ.

– О Санса, – выдохнул он, на мгновение прекращая целовать меня.

– Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь, Петир? – проговорила я, задыхаясь.

Вместо ответа Петир медленно коснулся моих губ, растягивая единственный поцелуй на целую вечность. Он дразнит меня, подумала я, ощущая его руки, гладящие меня по спине и собирающие в ладони складки моего платья. Петир ускорил темп поцелуев, поощряя меня присоединиться к этой причудливой игре. Он знал, что это только вопрос времени, когда я полностью сдамся ему. Моё тело начало содрогаться от прикосновений, каждый его дюйм жаждал большего. Желание поразило меня как молния и странное безумие охватило меня, пока губы Петира продолжали целовать мои. Но если я уступлю своему желанию, смогу ли я не дать себе зайти чересчур далеко?

– Пожалуйста, Петир, мне нужно больше времени!

Петир отстранился и игриво облизнул губы.

– У нас в распоряжении всё время этого мира, любовь моя.

– Да, но… – запинаясь, снова пробормотала я. У меня кружилась голова и казалось, будто вращается вся каюта. Что он делает со мной, подумала я, ощутив, как самые сокровенные местечки моего тела заныли от странной боли.

– Договоришь, когда восстановишь ход своих мыслей, – насмешливо сказал Петир. Он взял меня за руку и подвёл к кровати, на которой лежал таинственный мешок.

– Я принёс тебе подарок.

– Петир, – раздражённо ответила я. Знала я эту хитрую усмешку, слишком хорошо знала. Он просто подлизывался ко мне.

– Нас ждёт суровая пора или как вы, северяне, любите говорить, зима близко. Я лишь надеюсь, что этот подарок сделает твоё путешествие более комфортным.

Петир достал длинный зимний плащ и развернул его перед моими глазами, в надежде получить одобрение. Фасоном и покроем плащ был похож на его собственный, который Петир надел в этот холодный осенний вечер. Мне понравилось, что на моём плаще был ещё капюшон и толстый меховой воротник, который должен был послужить дополнительной защитой от холода. Петир, по-видимому, понял, как я довольна. Он обошёл меня и набросил плащ мне на плечи.

– У моей дочери должно быть всё самое лучшее.

Я опустила глаза, любуясь замысловатыми узорами, вышитыми на рукавах и причудливой застёжкой на груди. Плащ идеально сидел на мне, слишком идеально, как будто Петир точно знал мои размеры. Я взглянула на Петира, вскинув бровь, с немым вопросом, а Петир в качестве ответа наградил меня понимающей улыбкой и отвернулся в сторону.

– И последнее, что хочу тебе вручить, – Петир не мог сдержать волнения, доставая крохотную шкатулку с чёрно-зелёной отделкой, обозначавшей цвета его дома, уже успевшего приобрести некую скандальную репутацию. – Я надеюсь, что моя дочь будет носить это с гордостью.

Я сняла крышку и увидела серебряную брошь в виде пересмешника. Громко ахнув, я вытащила пересмешника из шкатулки и подняла высоко в воздух. Зажав брошь между большим и указательным пальцами, я смотрела, как она блестит в золотых лучах солнца. Глаз птицы как-то недобро сверкнул в вечернем свете. Но как же прекрасен был этот пересмешник!

– Тебе нравится?

– Очень! – выдохнула я. Чем дольше я разглядывала брошь, тем больше мне казалось, что она всегда принадлежала мне. Такая же завораживающая, как и Петир, думала я, поглаживая пальцем эту волшебную брошь. – Она очень красивая.

– Ты правда так думаешь?

– Да, – в доказательство искренности своих слов я преодолела последнее неловкое расстояние между нами, так что мы почти прижались друг к другу. Потемнело, так как я заслонила последние лучики света, пробивавшиеся сквозь окошко моей каюты. Стало тяжело дышать, в воздухе повисло напряжение, словно в ожидании неминуемой гибели —настал миг, способный изменить наши судьбы. – Мне очень нравится.

– Санса, – хрипло сказал Петир, – у меня есть для тебя ещё один подарок, но ты должна позволить взять тебя за руку. Окажешь мне такую честь?

– Разумеется.

Петир взял меня за руку и, к моему удивлению, переплёл наши пальцы. Необычайно интимный жест, вызвавший прилив крови к моей голове. Петир мягко притянул меня к себе, закрывая от последних лучей света и повёл во тьму каюты, к самой двери.

– Накинь капюшон. Я не могу рисковать, чтобы кто-нибудь узнал твои знаменитые тёмно-рыжие волосы, – пошутил Петир. И легко поцеловав меня в щёку, он вывел меня за дверь.

Порыв холодного воздуха ударил мне в лицо в тот миг, когда я вышла на открытую палубу. Я прислонилась к Петиру, а ветер с завистью трепал мой толстый зимний плащ. Мы медленно подошли к краю палубы и, держась за поручни, принялись любоваться открытым морем.

– Как красиво, – выдохнула я, очарованная видом пурпурного неба и ярким оранжевым солнцем, тающим в прозрачной воде.

– Я так и знал, что тебе понравится, – прошептал Петир, опираясь спиной об ограждение палубы. Он раскинул руки и его длинные рукава развевались на ветру как крылья огромной чёрной птицы. Я неосознанно погладила серебряную брошь, приколотую у моей шеи. – Ты знаешь, как пересмешники выбирают себе пару?

– Как любая другая птица, – улыбнулась я.

– Нет, – серьёзным тоном возразил Петир. – Днём они поют различные песни, подражая всем птицам вокруг. Но все эти песни всего лишь подделки, только для того, чтобы приманить остальных поближе. Но едва солнце скрывается за горизонтом, а на ночном небе появляются первые звёзды, пересмешник начинает петь собственную песню, дивную, почти чарующую мелодию. Так странно…