Текст книги "Заточенная в Золотой Клетке (СИ)"
Автор книги: АlshBetta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)
– Что ещё? – слегка испуганно вопрошала она, переводя взгляд с плеча Эдварда на его лицо.
– Моя рука, её нет больше… – опуская глаза и голову, стальным и холодным голосом с плохо скрываемой болью произнес Эдвард, с ненавистью вспоминая день в больнице, когда сам узнал об этом.
– Как это нет? – удивилась Белла, глядя на его левую ладонь, которую до сих пор держала в своей.
– Я ничего не чувствую! – горестно выдохнул Эдвард, поднимая на Беллу глаза с плескавшимся в них океаном боли. – Я ничего не чувствую! Она парализована… – увидев испуганные глаза Беллы, Эдвард прерывисто задышал, чувствуя подступающие к глазам слезы:
– Мне жаль, Белла, – простонал он, опуская глаза на свою застывшую ладонь в руках девушки. – Мне жаль…
========== Глава 26 – Откровения и помыслы ==========
– Эдвард… – крайне ошарашенная произнесла девушка, сидя напротив мужчины, заново производя в голове его слова:
– Эдвард! – она коснулась его здорового плеча, дожидаясь, пока он посмотрит на неё.
– Белла,это одно из худших происшествий, что случалось со мной в жизни! – поднял на неё глаза Каллен, позволяя двум слезам скатиться по щеке. Он не собирался показывать Белле свои мучения, он собирался быть сильным для неё, но теперь это было выше его сил. Это было просто невозможно, ему ведь тоже хотелось сочувствия и понимания. А кто ему их мог дать кроме любимой маленькой девочки? – Потеряв все и заново обретя, – он вздохнул. – Я снова теряю! Это что, закон подлости?
– Эдвард, все хорошо, – мягко произнесла Белла, понимая, что сейчас очень многое зависит от её моральной поддержки для него. Всего за месяц она во многом повзрослела, что же с ней будет дальше?
– Нет, не все хорошо! – выкрикнул Эдвард, в упор, смотря на Беллу. – Ты хоть понимаешь значение слова «парализована»?
Раньше Белла бы обиделась, разбушевалась и накинулась на него, словно затравленный зверек, но теперь она была другой. Она изменилась и была горда этим. Поэтому, не теряя времени, она ласково посмотрела на Каллена, а потом, протянув руки к его лицу, взяла его в ладони. Обескураженный Эдвард всматривался в лицо Беллы, ища там подвох, но не находил. Как же жесток и ужасен мир, раз встречая по-настоящему любящего нас человека, мы все равно ищем в его поведении подвох!
– И тебе совсем не страшно? – недоверчиво, тихим шепотом спросил Эдвард.
– Нет! – уверенно произнесла Белла и своими пальцами стерла слезы со щек Эдварда. – Мне нечего бояться, если рядом ты!
Эдвард грустно улыбнулся, и на сердце у него снова потеплело. Он говорил эти слова ей самой, когда ей было страшно. И она права, чего ей бояться, когда он рядом? Он сделает все что угодно, что бы сберечь её. Только сможет ли он сберечь её от самого себя?
– Я могу попробовать? – он не сразу понял вопрос Беллы, размышляя об их взаимоотношениях, поэтому, когда он взглянул на девушку, не сразу понял что происходит:
– Что попробовать?
– Помочь тебе, – слегка смущаясь, пролепетала Белла.
– Чем помочь?
Вместо ответа Белла вопросительно посмотрела на его руку и он в растерянности кивнул, не представляя, что она задумала.
Белла аккуратно взяла руку Каллена в свою, оглядывая ее, словно экспонат в музее и немного приподнимая. Удивленный Эдвард следил за её действиями.
– Ты совсем ничего не чувствуешь? – спросила Белла, проводя пальцами по разным местам на его руке. Эдвард покачал головой.
– Хорошо, – неоднозначно ответила девушка и, вспоминая картинки и подписи к ним из древней книги Китайской нетрадиционной медицины, нашла на ладони Каллена ту самую точку нервного окончания, о которой и говорилось в рукописи. Попросив Бога, что бы все получилось, она, выждав секунду, немного надавила большим пальцем на то место, где располагалась определенная нервная точка. Через миллисекунду после того, как Белла окончила свою первую манипуляцию, один из пальцев Эдвард дрогнул, слегка согнувшись.
– Белла?! – ошарашенно и, не веря смотрел на девушку Эдвард. – Как ты это сделала?
– Ты чувствуешь? – с надеждой спросила она, прикасаясь к одному из его пальцев и снова блуждая по руке, в поисках ощутимых мест.
– Немного… – восторженно отозвался Эдвард – Как тебе это удалось?
– Среди тех книг, что ты назвал «пережитками средневековья», попалась одна весьма ценная, как оказалось… – объяснила девушка, все ещё блуждая пальцами по руке Эдварда. – Больше ничего не ощущаешь?
– Нет, больше ничего, – Эдвард расстроенно покачал головой, но потом вспомнил о книге:
– Что за книга из «пережитков прошлого»? – не понял он.
– Национальная нетрадиционная Китайская медицина, – произнесла Белла.
– Она издана на английском?
– Нет, на китайском.
– Тогда как же ты её прочла? – эта маленькая девочка, кажется, задалась целью в конец удивить его.
– Я переводила, – хмыкнула Белла. – Все равно делать было нечего!
– Ты переводила с китайского? – не веря прошептал Эдвард.
– Это неважно, – отмахнулась Белла. – Я продолжу, если ты не против? – он снова кивнул, и его рука оказалась в её ладонях, совершающих какие-то странные манипуляции, но с каждой из них он на пару секунд чувствовал какой-то участок кожи. Он был удивлен, обескуражен и восхищен. Он никогда не думал, что Белла будет спасать его в прямом смысле этого слова, но ведь она делает это! И от этого он любил её ещё сильнее!
Со стороны могло показаться, что Белла рисует. Она проводила пальцами по жизненным линиям, или вдоль «линии сердца», «линии жизни» и находила определённые участки, при затрагивании которых он на секунду ощущал один миллиметр ладони.
– Это не дело одного дня… – серьезно сообщила Белла и если бы не ситуация, Каллен рассмеялся бы её забавной серьезности. Она такая маленькая, но такая красивая…
– Это необъяснимо! – снова восхитился Эдвард. – Ты переплюнула пятнадцать лучших специалистов!
– Не я, – смущенно прошептала Белла, отпуская его руку и смотря в изумрудные омуты. – Китайцы это придумали!
– Напомни потом отблагодарить их! – шепнул Эдвард, рассмеявшись. Теперь у него появилась надежда! Его Белла, в который раз подарила ему надежду! Теперь он сам поверил, что когда-нибудь его рука полностью восстановится и за это нужно благодарить его маленькую девочку.
– Белла, а теперь я могу помочь тебе? – дождавшись своей очереди, спросил мужчина, чем заставил Беллу замереть.
– Чем? – настороженно спросила она, и Эдварду пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем начать:
– Скажи мне, ты просыпалась ночью? – озабоченно спросил он, прожигая девушку взглядом.
– Это имеет значение? – не поняла Белла. – Ну да, просыпалась, но если ты о кошмарах, то я уже привыкла. Я семь лет так сплю.
– Семь лет? – разбившись вдребезги, другие мысли Каллена утонули в её последних словах. – Эти кошмары мучают тебя с одиннадцати лет?
– Не важно… – отмахнулась Белла. Теперь она снова становилась ребенком, которого сильно обидели, который испытал худшую боль из возможных.
– Милая, я хочу помочь тебе, и поэтому снова предлагаю, давай обратимся к психологам!
– Я нормальная! – посмотрев на него яростными глазами, сообщила Белла.
– Конечно нормальная! Ты самая лучшая, – объясняя, Эдвард придвинулся ближе к ней на кровати.– Психологи просто обсуждают с людьми то, отчего им больно, и пытаются помочь!
– Мне не нужна их помощь! – наотрез отказала Белла.
– Тебе всего лишь нужно будет рассказать им свои сны, они полностью квалифицированные, и об этом больше никто не узнает. Это называется анонимность!
– Я не расскажу об этом никому! – шепнула Белла, чувствуя ком из рыданий в горле, едва представив, как совершенно перед незнакомым человеком говорит о таких вещах, о своих идиотских снах… Да они её в психушку запрут!
– Пока ты не избавишься от этого, не перестанешь бояться, оно не отпустит тебя! – спокойно продолжал Каллен, надеясь подействовать на здравый смысл девушки. Напрасно. Он ведь не знал, что скрывается за теми кошмарами.
– Тебе надоело возиться со мной? – гневно рыкнула Белла, отпрянув от него на кровати, и подвигаясь к левому нижнему краю.
– Нет, я готов возиться с тобой сколько угодно, но если тебе станет легче, мне будет спокойнее!
– Ты не первый кто просит меня рассказать об этом сне, но боюсь тоже, что и участь других просителей постигнет тебя, Эдвард! – ядовито выкрикнула Белла, пятясь по простыням и отползая все ближе к краю кровати.
– Белла ты помогаешь мне, а я всего лишь хочу помочь тебе, ведь тебе ничего не стоит… – но Белла не дала мужчине договорить, пресекая его попытку и смотря ошарашенными и злыми глазами:
– Ничего не стоит? Откуда ты знаешь? Ты ничего не знаешь… – она быстро подавила комок в горле, и сморгнула слезы. – Ты ничего обо мне не знаешь!
– Белла, давай не будем ссориться вновь, – милостиво предложил Эдвард, вставая и обходя кровать по направлению к Белле. Но сверкнув глазами, девушка снова отползла к центру огромного алого ложе.
– Я не ссорилась, ты первый начал! – хмыкнула Белла, обхватывая колени руками и снова смотря на Эдварда глазами дикого, не приученного котенка, который может поцарапать в любой момент. Он превращал этого котенка в ласковую кошку и доводил до белого каления, словно бешеного кота.
– Хорошо, хорошо. – согласился он. – Ты не рассказываешь сон психологам, потому что не доверяешь им, а мне?
– Что тебе? – нахмурилась Белла.
– Ты мне доверяешь? – с надеждой спросил Эдвард.
– Не всегда, – честно отозвалась девушка.
– А сейчас?
– Нет! – буркнула Белла и её локоны рассыпались по лицу от одного движения руки, пытающегося лишить Эдварда возможности лицезреть её.
– То есть мне ты тоже не расскажешь?
– Только с одним условием! – пару секунд подумав, нашлась Белла, зная, что так она тоже сможет хоть что-нибудь узнать об этом странном человеке, которого она ненавидела и любила одновременно, что бы ни говорили все вокруг, он и она сама.
– Какое? – устало спросил Эдвард. – Скажи мне, и я выполню! – подумав, добавил он, даже не догадываясь о подготовленном вот уже месяц вопросе девушки:
– Ты расскажешь мне про Изабеллу, а я про свои сны! – предложила сделку Белла, и Эдвард побледнев, отшатнулся от неё. Горестно улыбнувшись и хмыкнув, будто бы ожидая такой реакции, Белла опустила голову на руки.
Эдвард медленно отступал к стене, ища поддержки. Зачем Белле Изабелла? Что она хочет о ней знать и, главное, почему хочет знать?
– Я не могу… – не слушающимися губами прошептал Эдвард – Это слишком тяжело…
Белла подняла голову, и укоризненно посмотрела на Каллена:
– Вот видишь! Мне тоже тяжело! Всем тяжело и не стоит просить их о невозможном! – возмущенно и с горечью воскликнула она
– Что ты знаешь, что бы судить так? Откуда ты знаешь, почему я не могу рассказать тебе о ней? – гневно начал Эдвард, снова выпуская свою ярость, доставшуюся ему по наследству от Карлайла
– А что об этом знаешь ты, что бы просить меня рассказать о кошмарах? – нашлась с ответом Белла, угнетенно смотря на Эдварда. – Что ты знаешь обо мне?
– Оставайся здесь! – рыкнул Каллен и, выйдя за дверь, направился к своему кабинету. Он отыскивал папку одной рукой, практически наощупь, потому что вторая была застывшей и только Белла знала, как заставить её работать.
Черт, что же он делает? Почему так ведете себя с Беллой?
Но сейчас его гнев был слишком высоко, что бы контролировать его. Он зашкаливал на верхней отметке и если бы уровни ярости можно было поместить в пробирку, то сейчас бы она достигла пометки «Взрывоопасно». Эдвард был зол и снова стал пленником этого зла. Краем сознания он понимал, что Белла не причем и не хотел навредить ей, но и сдерживаться больше не мог. Пусть она знает, пусть знает о том, из-за чего он её похитил! И вдруг на глаза ему, как и два месяца назад, попался ангел с книгой рождественских гимнов. Эдвард замер и слезы подкатили к его лицу так же внезапно, как гнев напал на него.
Он вспомнил тот день:
Изабелла с самого утра ждала рождественского праздника. Это было её седьмое рождество с ним и он обещал сделать его незабываемым. Тогда он ещё умел держать обещания. В общем, он заказал елку, прислуга весь день украшала дом, Джейкоб – бойфренд Элис – переодевался в Санту и примеривал бороду, а Белль, просто счастливая, обходила дом и зимний сад. Они в тот день до вечера провозились с Эдвардом в саду, играя в «Снежную крепость» и «Снежных ангелов», а когда пришло время Рождества, он обнял её, крепко поцеловал и подарил один из своих многочисленных подарков. Ведь его девочка заслуживала всего самого лучшего, и он мог дать ей это. Мог дать тогда…
Он подарил ей любимый шоколад и множество других, дорогих и нужных для неё вещей, которые она очень хотела. А потом, глубокой ночью, когда все уже спали, она прокралась к нему в спальню и, забравшись на кровать, вручила свой подарок – рождественского ангела с книжкой гимнов.
– Этот ангел всегда будет оберегать тебя, папочка! – радостно, но тихо проговорила она. – Он обещал мне, что всегда будет с тобой и будет напоминать тебе обо мне!
– Я тебя и так никогда не забуду, милая, – он ласково погладил её по шелковой бронзовую шевелюре и, поставив Ангела на прикроватную тумбу, гостеприимно поднял одеяло, приглашая свою малышку сегодня поспать с ним.
Белль просияла и с радостью воспользовалась случаем, прижимаясь к отцу и даже не подозревая, что её счастливое детство окончится совсем скоро…
Слезы потекли по лицу Эдварда и папка, недавно найденная им на полке, выпала из рук. Он бессильно опустился в кресло, вспоминая каждую секунду рядом со своим личным ангелом, своей Изабеллой, прижимая к груди статуэтку. Сколько же она для него значит!
Когда Белла заволновавшись, направилась в кабинет Каллена, она увидела его, стоящего у окна и тихо рыдающего, неизвестно почему. От боли у неё сжалось сердце, потому что она подумал будто бы это из-за неё, или из-а её поведения.
– Эдвард! – испугано позвала она, вбегая в кабинет и становясь позади него. – Эдвард, что случилось? Тебе плохо?
– Ты хотела узнать про Изабеллу, Белла… – треснувшим голосом произнес Эдвард и Белла, медленно кивнув, снова протянула руку к здоровому плечу Каллена, надеясь успокоить его таким образом. Её пальцы медленно пробегали по материи рубашки, когда Каллен глотая слезы произнес:
– Изабелла – моя дочь!
Пальцы Беллы, ласкающие предплечье Каллена остановились, а оцепенелый взгляд переместился на Эдварда. В его здоровой, правой руке она увидела какую-то странную фигурку. Бело-красную…
– Эдвард, у тебя кровь! – воскликнула Белла, видя, что Каллен слишком сильно сжал статуэтку ангелочка с острыми крыльями. Она потянулась к его руке и, беря её в свои, медленно разжала его пальцы. Кажется, он её и вовсе не замечал, смотря в окно. Слезы текли по его лицу, которое не имело никакого выражения… – Эдвард, тебе нужно обработать раны! – видя насколько порезы глубоки, прошептала Белла, легонько потянув Каллена на себя. Он обернулся и его холодные и мрачные глаза уставились на неё:
– Она умерла семь лет назад. Сгорела в том особняке, куда приводила тебя Элис. Достаточно ли тебе этого?
– Эдвард… – тихо шепнула Белла, приближаясь к нему и все ещё держа кровоточащую руку в своей. Теплая жидкость теперь струилась и по её ладони, но это мало волновало обоих. Она неуверенно посмотрела на него, прежде чем обнять. Едва она это сделала, как Эдвард зарыдал громче, отчаянно цепляясь и без того кровоточащей рукой за свою Беллу, Беллу Свон.
– Не бросай меня! – молил он, прижимая её к себе. – Не уходи туда же, куда ушла она!
– Ну что ты, я никогда тебя не брошу! – пообещала Белла, ласково проводя рукой по спине и шее Эдварда. – И я не собираюсь умирать!
– Она тоже так думала… – прошептал Эдвард, замолкая и опуская голову на плечи Беллы. Она понимающе продолжала гладить его по спине, осознавая, что теперь снова повзрослела, что теперь способна утешить того, кто всегда утешает и будет утешать её.
В ней уживались маленькая девочка и взрослая женщина и совмещать эти две её натуры было сложно, но она будет стараться и у неё все получится, во что бы то ни стало! Ради Эдварда!
Ради её Эдварда Каллена!
– Все будет хорошо! – прошептала она ему на ухо и покрепче обвила руками этого человека, который теперь являлся для неё всем в мире. Только он!
========== Глава 27 – Невероятно, но факт! ==========
– Белла, ты прости меня за ту истерику, – неловко начал Эдвард. – Ты не должна была этого видеть… – виновато произнес Каллен, пока Белла с величайшей осторожностью и стерильными бинтами обрабатывала его правую руку, на которой крылья ангела подаренного Изабеллой оставили свои отпечатки.
– Нет, должна! – улыбаясь, воскликнула Белла. – Ведь сначала и ты не должен был видеть моих истерик!
Эдвард улыбнулся вместе с ней, все ещё наблюдая, как она обматывает белую повязку вокруг его руки.
– Ты тоже прости меня,за ту истерику по поводу психологов, – шепнула Белла, поднимая на Каллена шоколадные глаза. – Я правда не могу рассказать все это, если бы могла, рассказала…
– Ничего, пройдет время, и ты сможешь, – успокаивающим тоном проговорил Эдвард. А потом тихим шепотом добавил – И я смогу.
Белла почувствовала, что не стоит продолжать эту тему, и поэтому перевела разговор в другое русло:
– Раз уж я с бинтами, может быть, покажешь свою рану? – дружелюбно спросила она, несмело улыбаясь. Эдвард недоверчиво взглянул на неё, сомневаясь, что подобные зрелища нужны его маленькой девочке:
– Не испугаешься? – озабоченно спросил он, следя за каждой эмоцией в её глазах и на лице, но ничего не находя. Похоже, она действительно не боится, и ей даже не противно. За что ему такой небесный подарок?
– Чего-чего, а крови я не боюсь, – пожала плечами Белла, вспоминая, как Чарли приходил домой избитый, и его забирала скорая помощь. Это случалось так часто, что она даже перестала вздрагивать от его побитого вида. Конечно все это происходило до того случая, потому что после него она не то что вздрагивала, она запиралась в комнате даже от Рене, он тревожил её и днями и ночами даже когда его самого не было рядом. Она почувствовала как страх и сейчас грозится сковать её своими оковами, и поэтому остановила эту глупую череду мыслей.
– Ловлю тебя на слове! – ухмыляясь, но все так же немного волнуясь за Беллу, произнес Эдвард, расстёгивая рубашку относительно здоровой правой рукой. Когда пуговицы были расстёгнуты, он потянул ткань вниз, но как оказалось слишком резко, потому что через секунду Белла услышала его приглушенно шипение и скрежет зубов.
Эдвард снова почувствовала боль, но рядом с ним Белла, и ей видеть эту его боль совсем не нужно. В конце концов, все проходит. Его рана не станет исключением.
– Давай я помогу? – милостиво предложила Белла, и, обойдя Каллена, медленно и осторожно помогла ему стянуть рубашку.
– Спасибо! – выдохнул Эдвард, когда Белла снова оказалась перед его лицом. На миллисекунду ему показалось, что она смущена, но совсем скоро смущение на её лице исчезло, снова спрятанное под маской дружелюбия. Эдвард тихо усмехнулся: он как никто другой знал, как сводит с ума его тело. Видимо за эти две недели, что он перестал посещать спортзал, мало что изменилось, раз Белле тоже понравилось.
Сама же девушка, ещё стоя у спины Эдварда, увидела всю его природную красоту в полном свете. Идеально ровная, гладкая, пусть и бледная кожа, мускулистая, но не настолько как у Эммета, а как нужно, спина Каллена выглядела как задняя часть изваяния Адониса. А его грудь, его плечи… Эдвард действительно прекрасен! Почему он выбрал именно её? Что он в ней нашел? За все свои годы к внешности она относилась очень критически: длинные коричневые волосы, карие глаза, бледное лицо (но не настолько бледное как у Каллена), стройное телосложение, высокие скулы и розовые губы. Она никогда не считала себя красавицей, и вряд ли ей являлась. Её красотой вообще никто не восхищался! У Рене то ли не было времени на это, то ли, как и все другие любила внутреннюю красоту Беллы, а не наружную, а Эдвард – он называл её красавицей! Он восторгался её красотой внешней, не только внутренней. Она понять не могла, о чем он думает, и сначала пробовала бежать от этого, называла его сумасшедшим, обманывая саму себя…
Нет, Каллен определенно гордился своей внешностью, своей красотой, но при Белле он этого не показывал. Ему, несомненно, было приятно, когда она восхищалась его красотой, но он никогда не ставил эту красоту выше ее, неужели он тоже привязался к ней? Привязался ещё тогда, когда впервые устроил скандал, там, на веранде? Он вел себя ужасно и непростительно, но теперь она знала причину, и могла понять его. Он тоже не смог смириться с потерей родного человека, как и она. Он жил с этой болью, и когда приходила возможность выпустить хоть малую часть её, он это делал. Это делала и Белла. Все это неотъемлемая часть реальности, потому что вечно страдать не может никто. Лучше быть счастливым, каким бы ни было это счастье.
И, кажется, она нашла своё счастье. Своего Эдварда.
Эти мысли очень быстро пробежали в голове девушки, поэтому, когда она принялась разматывать бинты, то полностью сосредоточилась на том, что делает. Ещё одной причиной этому был внимательный взгляд Каллена на её лицо сверху-вниз из-за его роста. Он следил за лицом Беллы и при малейшем признаке испуга готов был тут же переключить внимание Беллы на себя, и каким-то мистическим способом набросить на себя рубашку снова.
Но у Беллы не было ни отвращения, ни испуга, когда она сняла последний слой повязки с плеча Эдварда, и взгляду её предстала самая настоящая огнестрельная рана. На её лице не было ничего кроме сожаления. Она сочувственно посмотрела на Эдварда, заново вспоминая, как могла лишиться и его. Около двадцати сантиметров вниз, и этот стрелок попал бы в сердце! Как же ему удалось так сильно промахнуться? Или его вовремя заметил Эдвард? Впрочем, это неважно, главное, что Каллен жив и перед ней. Остальное она перетерпит как-нибудь.
– Белла? – позвал Эдвард, неуверенный в том, что все в порядке.
– Все хорошо! – быстро ответила девушка и принялась с величайшей осторожностью, стараясь не касаться пальцами места раны Эдварда, обматывать вокруг неё свежую белую бинтовую повязку. Когда с этим было покончено, она снова помогла надеть ему рубашку.
Если с помощью одной руки Каллен ещё был в состоянии расстегнуть пуговицы, то для застегивания ему явно была необходима помощь Беллы. Она ободряюще улыбнулась ему, и её ловкие пальчики запорхали на ткани, сводя её вместе. Дело было сделано за полторы минуты.
– Как ты делал это сам? – вспоминая о том, что постоянно видела Каллена в рубашке, непонимающе спросила Белла. – Я не хочу обидеть тебя, но разве тебе не было больно? – она снова сочувственно взглянула на мужчину. Он усмехнулся:
– Обычно это занимало немало времени.
– Не бойся, скоро все будет как прежде! – пообещала Белла, поглядывая на его левую руку, и называя волшебством совершенно обыденные вещи. Он не ценил их, не считал ценностью. Возможно, это будет его наказание до конца жизни, а возможно это ангельское создание, его Белла, сможет вылечить его. Время покажет.
– С тобой мне нечего бояться, – улыбнулся Эдвард, ласково и нежно смотря на Беллу, которая слегка покраснела под его взглядом. Она оглянулась, и взгляд её пал на уже на обмытую от крови своего владельца фигурку, стоящую на столе за спиной Эдварда:
– А что связано с этим ангелом? – аккуратно спросила она, вспоминая как Каллен остервенело сжимал его в руке.
– Изабелла… – тихо ответил он, и Белла пожалела, что спросила. Они ведь только успокоились, только справились с этой недавней болью, и она снова все портит.
– Ясно, – неоднозначно ответила девушка, оглядываясь вокруг и ища другую тему для разговора, но Эдвард не дал ей этого сделать, решая, что может рассказать своей Белле хоть что-нибудь. У него не было возможности выговориться ни перед кем, только перед ней. Упустит ли он эту возможность? Нет.
– Ей было восемь, когда она подарила мне этого ангела. Она сказала, что он будет напоминать мне о ней, – горестно начал Эдвард, смотря куда-то поверх Беллы, и всеми силами пытаясь снова не утонуть в пучине страданий и отчаянья от того, что больше не может увидеть свою Белль, не может обнять её, не может сказать, как он её любит… – Это глупо, потому что я бы никогда не забыл о ней, – продолжал Эдвард, и сердечко Беллы сжималось от боли, но на этот раз не от собственной, а от боли Эдварда.
– И теперь я понимаю, что это действительно воспоминание, этот ангелочек напоминает мне о том, какой она была, он хранит в себе сотни воспоминаний, и она была права, когда выбрала именно его, что бы подарить мне на Рождество, – закончил Эдвард, чувствуя, что на одну сотую долю горя он смог найти избавление.
Он посмотрел на Беллу, и та без лишних слов обняла его, чувствуя, что этим и может помочь ему. Она не знала почему, но оказалась права. Именно так и было. Эдвард сам не знал, почему находит избавление в руках этой девочки, пока не понял, что любит её больше всего на свете. И причиной этому было не имя, хотя и не без того. Он полюбил её за настоящую, открытую и цветущую душу. Несмотря на все страдания, она осталась такой же светлой и любящей, будем надеяться, любящей именно его…
Если бы он в тот момент мог прочитать мысли Беллы, то её неуверенные помыслы о любви точно подтвердили его догадки. Сама толком не зная обо всем, она уже его любила. Белла любила его за то же, за что и он её. За открытость, за честность и за прекрасную душу. И пусть он бывает жесток, пусть он может сделать больно. Но он ведь с ней! Он не бросает её и никогда не бросит! Она любит его всем сердцем, даже не подозревая об этом, но скоро она узнает и тогда для них обоих придет долгожданная весна, после суровых зимних душевных холодов!
– Эдвард, ты говорил, что не был женат? – вспомнила Белла, все ещё не отрываясь от Эдварда, и пряча свое лицо у него на груди.
– Это так, – медленно ответил Эдвард, непонимающе смотря на Беллу, но, не видя её лица. Она что, ревнует? Или не доверяет ему?
– А как же мать Изабеллы? – быстро спросила девушка, и на секунду зажмурилась, надеясь, что на этот раз снова не перешла границу.
– Она была моей секретаршей, – бесцветным голосом сообщил Каллен
– Была? – непонимающе переспросила Белла, набираясь смелости, что бы отстраниться и взглянуть на мужчину – Она, что же, умерла?
– Я не знаю, – пожал плечами Каллен. – Она родила девочку втайне от меня, а потом, через полтора года я нашел под дверью ребенка… – Эдвард прерывисто задышал, и воспоминания снова захлестнули его.
Он переместился в тот дождливый день сентября, в 1993 год, когда выйдя на порог своего нового особняка, только что подаренного Карлайлом на девятнадцатилетние, увидел ребенка в какой-то колыбели. Малыш в колыбели спал, а поверх одеяла лежала записка, написанная второпях на клейких листочках для офиса – «Это твоя дочь. Изабелла». Его шоку тогда не было предела. Конечно, все Каллены и в том числе Элис, приняли малышку, но Эдвард не оставлял поиски, надеясь найти мать своего ребенка. Он перерыл всю Америку в поисках своей бывшей любовницы, но так и не смог её найти. Она будто бы растворилась, а у него были намерения жениться на ней, раз уж она подарила ему дочь! Но это все прошло, пропало и исчезло. Он бы, наверное, и не вспомнил о том дне, если бы Белла сейчас не спросила о матери его дочери.
– Тише, тише, – Белла снова ласково провела пальцами по его щеке, пытаясь показать, что все хорошо, и снова коря себя за затрагивание этой темы. Да уж, нужно что-то делать с её рвением к разговору о запретном.
– Это было уже очень давно… – промолвил Эдвард.
– Сколько ей было лет? – спросила Белла, не сводя глаз с Каллена, и поглаживая его лицо.
– Десять, – шепнул он, вспоминая тот самый день, когда все это случилось, и заново горя в аду. Тут уж и даже прикосновение Беллы мало чем помогало, поэтому ему самому пришлось всеми силами отгонять страдальческие мысли, дабы снова не напугать свою маленькую девочку незапланированной истерикой.
– Семь лет назад ей было десять? – будто не веря переспросила Белла. Эдвард кивнул, не понимая, к чему она клонит, и все ещё борясь со страданиями.
– То есть сейчас ей бы было семнадцать? – с легким ужасом произнесла девушка, чем поразила Эдварда куда сильнее, чем боль. Он, не веря смотрел на Беллу, а та на него. В её шоколадных глазах отражался страх и какая-то скрытая нервозность.
– Когда ты родилась? – спросил он вслух, все ещё наблюдая за девушкой, и замечая, что её пальцы замерли на его щеке. Как он мог не заметить года рождения в её деле? Как он мог не вспомнить об этом, когда она сказала, что ей семнадцать? Неужели он действительно начинал забывать все связанное с Изабеллой?
– Десятого сентября 1992 года, – медленно произнесла Белла, вспоминая то, что рассказывала ей Рене.
– Десятого…сентября? – бледнея ещё больше, чем есть, спросил Эдвард, надеясь, что она просто неудачно шутит или ошибается. Глупо, ей незачем шутить, а ошибаться по поводу даты рождения она никак не может!
– А Изабелла? – вопрошала Белла, уже догадываясь об ответе и пугаясь его одновременно. Это что, заклятье такое? Почему тогда именно с ней? Изабелла = Изабелла, 1992 = 1992, 10.10 – 10.10 – это явно какая-то ошибка, шутка или колдовство. Не бывает таких совпадений! Это просто нереально!
– Тоже, – выдохнул Эдвард, отводя взгляд от девушки, и натыкаясь на оконную раму, за которой ярко светило солнце. Он думал о том что же, что и Белла, о том, бывает ли череда таких страшных и пугающий совпадений, которые происходят с ним.
– Неужели это правда? – прошептала Белла, ища отрицания или подтверждения в остекленевшем, будто бы шарик со снежинками с фестиваля в Монте-Карло, взгляде Эдварда.
– Я не знаю! – отчаянно воскликнул он, и мигом вспомнил про папку с информацией о Белле, надеясь найти точный ответ там. Он быстро поднял папку с пола под удивленный взгляд девушки, и раскрыл её на третьей странице.
– Десятого сентября тысяча девятьсот девяносто второго года, – едва шевеля губами, произнес Эдвард, замирая с синей папкой в руках, и смотря куда-то поверх Беллы.
Сама девушка была испугана, но ещё сильнее она испугалась, увидев в папке полное досье на себя и Рене. Небольшие портреты матери и дочери были прикреплены на правом углу файлов.
– Что это? – непонимающе спросила она, проводя рукой по шершавой поверхности листа папки, которую только что забрала у Эдварда. – Откуда это у тебя?
Этими несколькими словами она заставила даже Эдварда опомниться, и он перевел грустный и умоляющий взгляд на неё:
– Белла это…
– И давно ты собираешь информацию обо мне? – тихим шепотом с укоризной произнесла она, не веря, что это и на самом деле происходит.
