Текст книги "Заточенная в Золотой Клетке (СИ)"
Автор книги: АlshBetta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
Белла кивнула и, вытерев слезы, позволила Каллену уложить себя на подушки и укрыть одеялом.
Эдвард лег рядом с ней, и его руки поверх одеяло обняли Беллу, продолжая поглаживать по атласным каштановым локонам. Она же доверчиво прижалась к нему, унимая всхлипы и пробуя снова заснуть…
Эдвард же думал о том, едет ли он в Африку, сможет ли он оставить Беллу здесь одну? Ответа он не знал – одна сторона его разума подсказывала мужчине быть рядом с его маленькой девочкой, а другая шептала, что он слишком сильно опекает её, и вскоре ей это надоест. Следовательно, надо дать ей хоть немного свободы в решениях. Но хочет ли она этой свободы? Нужна ли ей это свобода? Или он – все, что ей нужно сейчас?
Если бы Каллен спросил у самой Беллы, она бы ответила ему, ни секунды не сомневаясь, что он ей необходим. Как воздух, как вода. Только он, только Эдвард. Но он не мог спросить, не решался… и потому терялся в догадках…
Какое же в результате принять решение?
Он ещё не знал, что от принятого решения повиснет на волоске его жизнь. Да и не мог знать. Потому что данные события запланированы Всевышним, а не людьми. И только одному Богу пока известно, что туземцы приготовили для Каллена, и какая участь его ждет, если все пройдет по их плану…
Но он не знал. Он не мог знать…
Но он узнает, обязательно узнает, когда придет время – если оно конечно придет…
========== Глава 22 – Африка и пустые обещания ==========
– Это библиотека, – объяснил Каллен, проводя Беллу в огромную по размерам комнату. Во всю высоту и длину, насколько хватало её взгляда, простирались бесконечные, вышиной до неба шкафы с баснословным разнообразием книг. Потолок находился так высоко, что у Беллы возникло чувство, будто даже на ракете до туда не достать. Сама комнаты была выполнена в светлых бирюзовых тонах, а на полу был мраморный узор из каких-то неизвестных девушке цветов. Но все это так идеально гармонировало, что вкусу Каллена можно было только позавидовать…
– Ничего себе! – восхищенно воскликнула Белла, заходя поглубже внутрь и осматриваясь. Будто бы в цветном калейдоскопе, шкафы закружились перед ней, поражая ещё больше.
– Это одна из трех библиотек, – сообщил Эдвард, проходя по залу дальше. – Есть так же научная и историческая, они находятся за этими дверями, – его взгляд метнулся к двум другим деревянным дверям, идущими от промежутка между шкафами до окончания этого самого промежутка. По величине эти двери можно сравнить разве что с африканскими слонами…
– Если ты хочешь прочитать что-нибудь, – снова послышался голос Эдварда из другого конца зала, и, обернувшись, Белла направилась туда. Каллен терпеливо ждал её прихода, и только потом продолжил:
– Просто напиши название книги или автора вот здесь, – его взгляд указал Белле на небольшой металлический предмет, с приделанным к нему словно бы стержнем. Предмет был немного похож на современные гаджеты, которые она видела в школе пару раз, но такого ей видеть ещё не приходилось.
– Что это?
– Подобие графического планшета, – улыбнулся Эдвард и, взяв предмет в руки, стал напротив девушки, показывая ей планшет в действии.
– Как обыкновенной ручкой ты пишешь на его поверхности. Он соединён с компьютером, и через минуту на экране появится автор, название книги и полка, на которой она находится, – рассказал он, и ненадолго задумавшись, поднес стержень к экрану гаджета и вывел на нем ровную надпись «Ромео и Джульетта». Белла восхищенно смотрела как на Каллена с его манипуляциями, так и на светящийся голубой экран компьютера, на котором и вправду меньше чем через минуту появилась обещанная надпись – «Ромео и Джульетта». Вильям Шекспир. Сектор R, полка 456.
– Пойдем, найдем книжку, – ухмыльнулся Каллен, и, убедившись, что Белла следует за ним, направился к указанному местоположению.
– Сектор R значит «красный», всего здесь семь секторов, столько же, сколько цветов радуги. Они идут в порядке следования, что облегчает поиск. – уже подходя к заветной полке продолжал говорить Эдвард. – Номер полки подписан под ней, – он указал девушке на надпись на электронном табло, твердившем «456». И вправду, подойдя поближе, среди трех книг Шекспира она различила «Ромео и Джульетту».
Эдвард заметил восхищение Беллы и улыбнулся. Если такими мелочами можно доставить ей удовольствие и заинтересовать, то его задача по возникновению доверия к ней намного проще…
– А это что? – непонимающий голос Беллы заставил его обернуться, и он увидел груду старых, потрепанных книг из библиотеки деда Карлайла. Они здесь уже полгода лежат, почему их ещё не убрали? Эти книги разорвались на миллионы кусочков, и вряд ли кто-то примется разбирать их.
– Это старье, порванные пережитки средневековья, – отмахнулся Каллен, и снова повернул Беллу к величавым книжным стеллажам, построенным несколько лет назад.
– Ну как тебе? – вдохновленно спросил он, глядя в сияющие глаза девушки
– Это потрясающе! – воскликнула Белла. – Библиотека, тренажерный зал, музыкальная студия и художественная галерея. Мне кажется, я пересмотрела полдома, только зачем ты мне все это показываешь именно сегодня? – вопрос девушки заставил Каллена быстро выдохнуть, что вызвало удивление у Беллы. А у самого Каллена была лишь одна мысль – нужно рассказать ей о цели этой экскурсии, она должна знать, что завтра он уезжает и снова оставляет её. Но на этот раз он позаботиться о её безопасности – или он просто хочет так думать?…
– Возникли неотложные дела в Тунисе, Белла. У нас с Джаспером проблемы с местным населением и завтра мне придется уехать туда на пару дней… – виновато сообщил он и девушка посмотрела на него странным взглядом: он уезжает? Снова? А как же обещания?… Или все обещания – пустой звук для него?
– Послушай, я вернусь через четыре дня, они быстро пролетят, обещаю! – попытался оправдаться Эдвард и тем самым успокоить Беллу, в глазах которой уже потихоньку разгорался маленький огонек предательства.
– Ты мне все это показываешь для того… – решила спросить она, но он снова перебил её, отвечая даже быстрее чем нужно:
– Я показываю тебе все это, что бы тебе ни было скучно во время моего отъезда. Что бы тебе ни было скучно в этом доме.
– В этом доме? – взволнованно, решив, что ослышалась, переспросила Белла – Мне даже нельзя выходить на улицу?
– Почему? – отводя взгляд, Каллен обвел зал библиотеки и окна глазами – Здесь столько террас.
– Ты снова заточаешь меня в клетке? Запрешь в этом доме? – истерически вскрикнула Белла.
– Так будет лучше, Белла, – мягким голосом изрек Эдвард, – Тебе не будет скучно, обещаю!
– Очередное обещание… – злобно прошептала Белла, отворачиваясь от Каллена, и скрещивая руки на груди.
В принципе ей было все равно, что она не может никуда выходить. Она уже практически привыкла к этому заточению, только вот Эдвард. Для неё он здесь являлся избавлением, а теперь и его не будет. Только с ним она чувствовала себя под надежной защитой, чувствовала, что никто не посмеет её обидеть. Эдвард иногда срывался, но она приписывала все это горю с его Изабеллой, ведь она срывалась по похожей причине. Ему, как и ей было просто больно, а боль от потери родных ничем не затмишь, но и жить с ней не в силах! Нужно выпустить хотя бы немного этой боли, отдать её маленький кусочек другим, и пусть это неверное в изначальном виде решение, оно немного помогает. А потом, потом мы вспоминанием что делаем и приносим извинение. И что же прикажете делать ей теперь? Одной?
Ей нужно взять себя в руки. Она выросла с матерью и отцом, которые практически не видели её, утопая в делах и способах выживания. Она жаждала их внимания и не получала. Все чего она панически боялась – что бы Эдвард не поступил с ней так же, – но ведь он не поступил! За те полмесяца он тут, он ни разу не вспомнил о работе, никуда не уехал, а был с ней и днем и ночью. Так должна ли она отпустить его? Позволить уйти? Ведь это совсем ненадолго, на пару дней.
Наконец здравый смысл затмил эгоизм и, повернувшись к Эдварду, все так же растеряно стоящему у неё за спиной, Белла медленно сделала пару шагов разделяющих их и остановилась прямо напротив Каллена, обвивая руками его шею.
– Возвращайся быстрее! – только и смогла попросить она. Он удивленно улыбнулся, но тем не менее, обнял Беллу ответно, и, наклонившись, поцеловал в макушку:
– Ты даже не заметишь моего отсутствия! – ухмыльнулся он, поглаживая девушку по локонам.
– Это вряд ли… – с горечью прошептала Белла. Эдвард грустно улыбнулся и, отстранив от себя Беллу, немного присел перед ней, что бы их глаза были на одном уровне.
– Тебе нечего бояться. С тобой все будет хорошо! – обещал он, заправляя мешающие Белле, пряди волос за уши. – Когда мы с тобой заключили дружеский договор, я кое-что сказал тебе, помнишь?
Белла удрученно покачала головой, и слабо хмыкнув, Эдвард привел ей собственные слова из того дня пару недель назад:
– Я любого, кто причинил тебе боль, любого, кто заставил тебя плакать или страдать, сотру в порошок!
– Даже самого себя? – против воли сорвалось с языка Беллы, но она была горда тем, что услышит ответ. Ей бы хотелось это знать, очень хотелось. Она полностью изменилась за эти недели, и очень надеялась, что Каллен тоже изменился.
– Себя в первую очередь! – усмехнулся Эдвард, но его голос, несмотря на веселье, казался вполне серьезным. А потом Эдвард решил задать вопрос уже долгое время волнующий его:
– Белла?
– Да? – она внимательно всмотрелась в его изумрудные глаза.
– Послушай, расскажи мне, что тебе снится! – попросил он, и Белла отпрянула от Эдварда так же быстро, как он произнес эти слова. Все в ней сжалось, едва она подумала, что расскажет этот ужас Эдварду… Нет, она не сможет, он отвернется от неё, он будет смотреть на неё по-другому. Ведь после такого рассчитывать на сочувствие – максимум из возможного. Никакого понимания и заботы, только тупая жалось. Нет! Она сильная, она выдержит все сама, она справится в одиночку! Только бы Эдвард был рядом с ней, но если он устал от этого? Если ему надоело каждую ночь проводить около её кровати? Как же все сложно, господи!
– Нет! – громко выкрикнула Белла, пятясь к дальнему концу комнаты, хотя и понимала, что при малейшем желании Эдварду ничего не стоит догнать её…
– Белла, я не желаю тебе зла! Только добра! Я хочу помочь тебе! Я же вижу, как ты мучаешься!
– Справлюсь в одиночку! – взволнованно отозвалась девушка, отходя все дальше от Каллена.
– Белла, психологи – профессионалы своего дела! Они помогут тебе, они избавят тебя от страхов!
– Нет! – по-прежнему пребывая в ужасе, Белла качала головой, словно болванчик и слезы снова текли по её щекам, но на этот раз это были слезы предательства. Она не могла понять в чем дело, но её сознание уже выработало ответ и помогло этому пришествие Мари, главной домоправительницы:
– Мистер Каллен, прибыл господин Хейл!
– Сейчас Мари! – быстро отозвался Эдвард и Белла посмотрела на него ошалелыми глазами.
– Ты хочешь избавиться от меня? Ты отдашь меня им? – рыдая, вопрошала она, приближаясь к двери, ведущей из зала библиотеки. – На этот раз меня похитит Джаспер или вы вместе?
– Конечно же, нет! – делая шаг по направлению к Белле, выдохнул Эдвард. – Я хочу помочь тебе, милая, и Джаспер тоже!
– Себе помогите! – ядовито выкрикнула Белла и наконец, добравшись до ручки двери, выбежала из библиотеки…
Джаспер, сидевший в кресле, и, приехавший для того что бы поговорить с Эдвардом о предстоящей поездке, стал невольным свидетелем одной сцены, которой до этого никто не видел. Даже с Изабеллой такое не приключалось.
Он обратил внимание на приближающиеся из недр дома крики, только когда вся прислуга из дома сбежалась в гостиную. Растолкав горничных, он наткнулся взглядом на бегущую по коридору Беллу, которая захлебываясь рыданиями, видимо, направлялась в свою комнату.
– Куда это ты? Что такое? – успев поймать девушку за руку, спросил Джаспер.
– Убирайтесь все! Ненавижу! – выкрикнула Белла, и выдернув руку, даже не заметила как сильно удивленный Джаспер замер посреди коридора. Прислуга смотрела на разворачивавшуюся сцену во все глаза, впитывая каждую подробность, и зная, что такое вряд ли может когда-нибудь повториться.
Они подумали, что самое интересное уже позади, потому что Белла почти взобралась по огромной лестнице к своей комнате, но тут из коридорного проема показалась фигура Каллена, так же как и Белла пять минут назад, бежавшего по мраморным полам, и тоже в направлении комнаты девушки.
– Белла! – закричал он, хватаясь за перила и взбираясь по лестнице. Белла лишь на секунду замерла, но потом снова зарыдала, и хлопнула дверью прямо перед носом Эдварда.
– БЕЛЛА! – заорал он, стуча кулаками в дверь. – Какого черта ты делаешь?
– Эдвард? – удивленным голосом позвал Джаспер, но друг даже не отреагировал.
– НЕНАВИЖУ! – послышался гневный и громкий крик из-за двери комнаты девушки.
– Белла, – слегка успокоившийся Каллен, поглаживал дверь, будто бы волосы Беллы пару минут назад – Белла!
– Вам тут не театр! Разошлись все! Работы не хватает? – тем временем Джаспер внизу разгонял толпу штата прислуги, следившей за этим небывалым представлением.
– Простите, мистер Хейл, мистер Каллен? – рассыпалась в извинениях Мари, все ещё поглядывая на замеревшего у двери Беллы, Эдварда.
– Занимайтесь своими делами, Мари, – сдерживая гневный тон, посоветовал Джаспер и, заметив, что все удалились из холла, направился к другу.
– Эдвард, ты что творишь? Или по тебе тоже психологи плачут?
– Джаспер, я не должен ехать в Африку, – все ещё прислонившись к двери, прошептал Эдвард.
– Ерунды не говори! Ничего с твоей Беллой не случится, кажется, что когда ты тут, только все и случается. Ты зачем этот цирк устроил? Или теперь ты даешь благотворительные выступления в собственном доме?
– Что ты несешь? – нахмурился Эдвард, отходя от двери и опираясь о стену.
– Послушай друг, эта девчонка тебя погубит, я уже неоднократно это повторял и буду повторять. Ты поддаешься ей и смотри, что из этого получается!
– Она ещё ребенок! – серьезно и устало произнес Эдвард.
– Она уже почти взрослая, ей семнадцать! Она отдает себе отчет о своих поступках!
– Не всегда, – снова нахмурился Эдвард.
– В общем, вам обоим нужен перерыв. Бери чемоданы, поехали в аэропорт! – подвел итог Джаспер философским тоном
– Прямо сейчас? – не понял Каллен.
– А когда ещё? До завтра ждать нет смысла, а то она ещё что-нибудь выкинет!
– Я так не могу, – покачав головой, сообщил Эдвард. На душе у него скребли кошки от того, что Белле причиняли боль и она считает, что это делает он! Она считает порыв его помощи – подставой. В принципе она права, что от него ещё можно было бы ожидать, пока он не встретил её? Да и где гарантии для неё, что он не поступит так же как другие её мучители? Наверняка её кошмары связаны с каким-то человеком, раз она стремиться умалчивать от них…
Мебельные чехлы и кошмары – взаимосвязанные вещи. Но как? В чем же тут разгадка?
– Послушай, она не хочет тебя видеть. За четыре дня все пройдет и забудется. Ты вернешься и все будет как раньше! – продолжал убеждать Джаспер. – Эдвард, у меня с собой все бумаги и я отдаю их тебе прямо сейчас. Меня ждет Элис и я должен спровадить тебя в Африку. Давай быстрее, пожалуйста!
– Джаспер, мы договаривались на завтра! – крикнул Каллен, ударяя в стену кулаком и снова наполняясь яростью.
– А поедем сегодня! – тихо и серьезно заметил Хейл.
– Я обещал Белле! – упрямо и грозно заявил Эдвард.
– А мы у неё и спросим! – милостиво, будто бы находя разгадку, сообщил Джаспер, подходя к двери:
– Белла, – он скривился, произнося имя, чем вызвал неодобрительную гримасу Каллена. – Если ты не выходишь, пока я досчитаю до трех, то Эдвард уезжает в Африку прямо сейчас! – за дверью была полная тишина, и Эдвард со всей внимательностью вслушивался в эту тишину, надеясь уловить звук, говорящий ему остаться. Он так хотел остаться! Но он хотел, что бы Белла сама его об этом попросила, что бы подтвердила, что он нужен ей.
– Один! – сладостно прокричал Джаспер, опираясь о стену у двери. Ноль реакции. – Два! – прокричал Хейл, но Каллен опять же не уловил ни звука.
– Три, Белла! – крикнул Джаспер, но дверь не открылась. Она была так же закрыта и молчалива.
– Все, мы уезжаем! – предпринял последнюю попытку Джаспер и это подействовало:
– Убирайтесь и можете не возвращаться! – выкрикнула Белла, не успевая вытирать катившиеся по щекам слезы. Этот человек, Эдвард, снова бросает её! Он столько раз хотел причинить ей боль и причинял. Потом клялся, что больше не посмеет и вот вновь то же самое…
– Белла… – прошептал Эдвард, смаргивая слезы, навернувшиеся ему на глаза. Он должен был это предвидеть. Её слова, объятья, её утешения – что это? Если это привязанность, то где она сейчас? Ему нужно было всего лишь одно слово – «останься», а она не сказала даже этого, вместо этого он услышал другие её слова, разрезавшие его душу ржавыми кинжалами.
Эдвард почувствовал, как его сердце разрывается на мелкие кусочки, пока Джаспер уводит его от двери девушки.
Это чувство делало его абсолютно слабым и беззащитным, она отвергла его, он не нужен ей. Его мечты рухнули. Его сердце снова в руинах, и уже никогда не сможет заново воздвигнуться.
Белла же распласталась на мраморном полу перед кроватью и, громко рыдая, проклинала свою судьбу, которая так жестока с ней…
Теперь она уже никогда не сможет быть с Эдвардом, её тайные желания и помыслы пропали в забытье. Теперь она уже точно одна. Теперь она навеки пленница, навеки заточенная в золотой клетке без того, кем дорожила, о ком заботилась и кого…любила!
========== Глава 23 – “Обречен на одиночество” ==========
Белла сидела на полу своей комнаты в своей клетке, уставившись в потолок. Её слезы высохли, а глаза устали. Она блаженно прикрыла их, потому что больше ничего не чувствовала. Все, что у неё было, теперь не с ней. Она собственными руками, словами, прогнала Эдварда. Она велела ему не возвращаться! Чтоб её! Как она могла? А он, разве он не понимает, что нужен ей во что бы то ни стало? Несмотря на её дурной характер и подобные выходки? Он не понимает, что боль, причиненная ей Чарли, этот отголосок прошлого, нуждается в помощи. Она нуждается в помощи, только не психологической, не психиатрической, а его. Его помощи!
Её единственное желание быть рядом с Эдвардом, просыпаться рядом с ним и засыпать на его груди, не ощущая ночных кошмаров, видений прошлого…
А что теперь?
Каковы были и есть его желания?
Возможно, она слишком резко отреагировала на его предложение, ведь он действительно хотел помочь ей, но рассказать все это хоть кому-нибудь, кому-либо – невозможно! Она умрет от боли, когда попытается объясниться. Стыд, страх, боль – все это неотъемлемая часть её. Долгое время – с самого рождения – никому кроме Рене она не была нужна. У неё не было подруг, не было друзей, не было сестер или братьев, у неё даже не было отца – так редко она его видела, а потом тот случай…
Её судьба будто подвержена злому року. Она обречена терять самое дорогое, что есть в жизни, и потом пытаться вернуть это. Эдвард нужен ей, он годится ей в отцы, но он нужен ей! Белле плевать на его возраст, на его красоту и состояние, она даже готова терпеть его гневные выходки, но хотя бы иногда видеть человека, которого полюбила. Это нежного, заботливого Эдварда Каллена, проводящего с ней каждую ночь, гуляющего с ней по саду, спасающего её из темного леса и защищающего от всего на свете. Он обещал ей, что убьет любого, кто заставит её страдать, а она спросила, что бы он сделал с собой и он серьезно ответил, что тоже самое. Это правда или ложь? Можно ли верить словам человека, который вчера ласкает тебя, втирается в ее доверие, а на утро предлагает затащить в дурдом?
Или она просто не поняла Каллена?
Как бы там ни было, теперь ей не больно и не страшно. Она словно бы опустела, её душа унеслась куда-то к райским садам, пока она обдумывает свою жизнь и поганую судьбу здесь, лежа на мраморном полу. Слезы её иссякли, силы её пропали и жизнь ее, кажется окончена…
«Ну что ты теперь скажешь, судьба? – хотелось закричать ей. – Ты добилась своего?! Я одна здесь, и я умираю! Будь ты проклята, судьба!» – но она не закричала, она продолжала помышлять о жизни и о смерти, надеясь, что избавление от страданий и горестей принесет ей именно смерть!
Тем временем в жарком Тунисе, Каллен пытался прийти в себя и начать вести переговоры с туземцами, но это, кажется, было ему не по силам. Он будто бы был распилен на части. Его сердце, его душа, все это исчезло. Он верил Белле, он любил её, а она сказала ему «не возвращайся!». Господи, да за что же ему такое наказание?
Мечтал лишь раз поцеловать её, быть с ней, любить её и оберегать, а теперь потерял все это как в страшном сне. Он до сих пор краем сознания – что не характерно для взрослого мужчины – верил в то, что это просто страшный сон. Впервые за эти годы ему снится кошмар и когда он проснётся, все будет как прежде – Белла рядом с ним, доверчиво обнимавшая его и искавшая в нем забвения – но этого не будет и эту суровую реальность Каллену предстояло принять.
Он пытался забыться, пытался списать это на юношеский максимализм Беллы, на то, что она не отдавала себе отчета в том, что делает. И это у него получалось – но ненадолго. Он прекрасно осознавал, что чтобы не случилось, он будет любить её, он будет всеми силами пытаться быть с ней и вернуться к ней, но кто сказал, что она захочет?
Какая же ужасная у него жизнь! Полная трагедий и боли не только для него – он бы с этим с радостью справлялся сам – но и для тех, кого он любит, для тех, кому он нужен, кому был нужен.
А кому он нужен теперь?
– Monsieur Kallen, les représentants de l’autorité locale sontarrivés, ilssontprêts à se rencontrer et examiner avec vous de la condition de l’accord! (Мистер Каллен, прибыли представители местной власти, они готовы с вами встретиться и обсудить условия договора!) – сообщил ему вошедший секретарь, и Эдвард был вынужден оставить свои помыслы о высшем, и заняться делами. Он знал, что в Тунисе все говорят на арабском, но государственным языком является французский, потому что Тунис ранее был французской колонией, а так как арабским он не владел, придется через переводчиков доносить до сведенья этих людей свои правила, которым они должны подчиняться. Благо, он знает французский и общаться с политическими деятелями официального правительства сможет без проблем, а ведь именно от них он и ждет помощи в этом нелегком деле…
Покачав головой, будто пытаясь снять наваждение, он на миг остановился перед зеркалом, прежде чем выйти к представителям местной оппозиции.
С другой стороны стекла на него смотрел человек с серыми, пустыми глазами, в которых не было ничего, кроме пустоты. Боль он искусно научился скрывать, да и для злости сейчас в его душе места не было. Ему казалось, что из него вырвали душу и оставили страдать тело, а сейчас это тело должно работать, заключать договора и разбираться с туземцами. Что за судьба у него?
Наконец он отошел от зеркального проема и вслед за своим секретарем подошел к двум креслам, на одном из которых сидел человек в старом, замшелом костюме, не идущим ни в какое сравнение с элегантным и безумно дорогим деловым видом Эдварда. Этот человек собирается отвоевывать у него его же землю? Что за черт?
– Здравствуйте, – поприветствовал Эдвард на французском, уже зная, что переводчик не понимает английского. Человек стоящий рядом с мужчиной перевел ему и тот быстро кивнул, не спуская с холенного Каллена жадных и горящих жаждой мести черных глаз. Эдвард ещё никогда не видел таких глаз. У незнакомца из оппозиции была длинная черная, с крапинками белого борода, и огромные, широкие черные брови. Его голова была наполовину скрыта под тюрбаном, а невероятно загорелая кожа бросалась в глаза. Зачем он одел тюрбан под костюм? Или в этой арабской державе так принято?
– Здравствуйте и давайте сразу к делу! – послышался голос переводчика и Эдвард, быстро кивнув, сел на свободное кресло, рядом с этим странным человеком.
– Мне пришлось отложить очень много дел, чтобы прибыть сюда и поговорить с вами, Ибн-усууд-Халиф! – произнес Эдвард, пытаясь правильно произнести незнакомое имя туземца. Переводчик тут же перевел его слова самому Ибну.
– Я рад, что вы здесь, мистер Каллен, потому что неотложные обстоятельства есть и у меня. Я предлагаю побыстрее разобраться с этим вопросам, дабы не задерживать и вас и себя!
– Конечно, – согласился Эдвард, разглядывая незнакомца более внимательно и отмечая несколько шрамов на его лице, видимо от пулевых ранений… – Что вы хотите от меня и моего делового партнера Джаспера Хейла?
– Ничего личного, мистер Каллен, эти земли с алмазами должны принадлежать нам, потому что на них строили дома наши предки. Эти залежи были обнаружены нами за два дня раньше вас, но, к сожалению, выкупить их мы не успели. Закон будет на нашей стороне, поэтому предлагаю просто переписать россыпи на нас и мы разойдемся с вами как добрые друзья!
– Это невозможно, – устало, будто объяснял прописную истину, произнес Эдвард. – Ибн-усууд-Халиф, эти залежи принадлежат мне и моему партнеру, мы не намерены продавать их вам, или тем более отдавать даром! К вашему сведенью в вашем законе не предусмотрены статьи, о которых вы говорите и мне это прекрасно известно!
– Мистер Каллен, – наклонившись ближе к Эдварду, произнес туземец. Переводчик приготовился переводить. – Местное население насчитывает очень много вооруженных группировок, они недовольны происходящим и вы не в силах это изменить, исправить или «направить их на путь истинный», так как я понимаю, что вы христианин?
– Какое это имеет отношение к моей религии? – нахмурился Каллен, непонимающе глядя на Ибна и переводчика.
– А такое, мистер Каллен, что они все, как и я, полностью уверены, что нет бога кроме Аллаха на этом свете! Вы являетесь для них чужеземцем, как и они для вас! Не забывайте этого!
– Халиф, мы с вами собираемся обсуждать религиозные наклонности арабских и американских стран? – почти насмехаясь, спросил Каллен, которому натерпелось поскорее завершить с этим делом, и вернуться в Нью-Йорк, пусть его там ничего и не ждет, но он должен окончательно убедить в том, что не нужен Белле…
– Конечно же, нет! – отмахнулся араб. – Я говорю вам, мистер Каллен, что если вы не откажетесь от притязаний и владений этими россыпями, вас застрелят как… – тут внезапно переводчик остановился, и непонимающий Эдвард уставился на него.
– Договаривайте! – велел ему на французском Эдвард, и переводчик, сглотнув, вынужден был продолжить – …вас застрелят как вшивую собаку…
Эдвард перевел гневный взгляд на улыбающегося противной, желтозубой улыбкой Ибн-усууда-Халифа и яростно заговорил с ним, теряя терпение:
– Ваша страна является настолько дикой, что вы собираетесь застрелить меня?
– Не я, а наша оппозиция! – пожал плечами Халиф, смотря во все глаза на Каллена. – Это в ваших интересах, – отказаться от этих россыпей, если хотите жить!
– Вы за себя побеспокойтесь, Ибн, – зло произнес Каллен. – Правительство ведь и до вас доберётся и ещё неизвестно кого из нас застрелят!
– Мистер Каллен, советую вам быть поосторожнее со словами! – медленно и с угрозой произнес мужчина.
– В общем, я не принимаю ваше предложение. Предлагаю встретиться завтра и уже с вашими новыми условиями, обсудить это снова! – вставая с кресла, сообщил Каллен.
– Я так понимаю, вы отказывайтесь отдавать нам алмазные россыпи, мистер Каллен? – зло, блестя глазами, спросил Ибн-усууд.
– Вы абсолютно правы, Халиф! – усмехнулся Каллен. – До завтра! – и вышел из комнаты, возвращаясь к себе в апартаменты. Гневный араб отправил переводчика подальше и, выйдя на улицу, направился к своему сыну, известному как лучший командующий оппозиционным отрядом.
Войдя в свой дом насквозь пропахший ароматизированными свечами и, сжигаемым для тепла лошадиным навозом, он подозвал к себе сына Бали и когда тот сел перед ним, завел разговор:
– مرحباالأب،لماذاأنتفيوقتمبكرجدا؟كيفولماذاالمفاوضات؟(– Здравствуйте,, отец, почему вы так рано? Как прошли переговоры?)
– لاتسألابني،وهذايتصورالأمريكينفسهمنالله،ورفضأنيقدملناأرضنا! (– Даже не спрашивай сын мой, этот американец возомнил себя самим Аллахом, отказываясь отдавать нам нашу же землю!)
– وماذاستفعل،والد؟(– И что же вы будете делать, отец?)
– هذاالرجلفقدغريزةالحفاظعلىالذات،وقالانهلايعتقدماكنتأقوللهعنمجموعاتنا. كذلك،فإنهلاأصدقذلك،ثموهذاهومصير – لمعرفةقبلوفاته. (– Этот человек утратил инстинкт самосохранения, он не поверил тому, что я говорил ему о наших группировках.Ну что же, не поверил, значит, такова судьба – узнать перед смертью.)
– ماأنتالأب؟ (– О чем вы, отец?)
– لابني،وسوفغداسأتحدثإليهمرةأخرى ،ومناقشةبعضهراءمثلوقعنامعاهدةس لام،وفيساعةمناليومسوفتج لبإلىالمنطقة. عليكأنتكونهناكمعفريقناقناصالأعلى.وينبغيالانتهاءمنكلشيءفيخمسوثلاثينثانية. سأعطيكخمسثوانلهدف: لاطلاقالنارمباشرةإلىالقلب،واللهينهاكمتفوت!
– وماذاعنالأبالأمريكيوالحكومة؟بالتأكيدهذاالرجلكبيرفيالبلد! (– О том, сын мой, что завтра я переговорю с ним вновь, обсужу какие-нибудь глупости вроде подписания нами мирного договора и в час дня выведу на площадь. Ты будешь там с нашим главным снайперским отрядом. Все должно пройти за тридцать пять секунд. Я даю тебе пять секунд на прицел: стреляй прямо в сердце, и не дай Аллах тебе промахнуться!)
– إذاكانالأمركذلك،فإنهتنظيمجنازةفخمة! (– А как же правительство Америки, отец? Наверняка этот человек значим в своей стране!)
– وينبغيأنالعمليةستجرىفيساعةمنالنهار؟ (– Если так, то ему организуют роскошные похороны!)
– ليسبعددقيقةواحدة،بالي(– Операцию нужно провести в час дня?)
الاستماعإلىوالدي -! (– Не минутой позже, Бали)
– اللهيكونمعك،الله،بالي! (– Слушаюсь отец! Да хранит вас Аллах!)
– باركاللهفيك،الأب! (– Да будет с тобой Аллах, Бали!)
***
– Позвольте, Ибн-усууд, – продолжал Эдвард на следующий день, сидя напротив араба и не подозревая, что ждет его через пару минут. – Вы предлагаете мирный договор?
– А почему бы нет, мистер Каллен? – искренне удивлялся мужчина, нервно теребя по креслу пальцами.
– Ваша позиция изменилась за сутки?
– Я посоветовался с другими, – неоднозначно ответил Халиф.
– С кем? – непонимающе переспросил Эдвард.
– Это не важно, мистер Каллен, бумаги при вас? – напряженным голосом спросил Ибн, видя что часы на стене показывают без пяти час.
– Конечно, – Эдвард нахмурившись, взглянул на араба, подозревая, что что-то здесь не чисто. С чего бы ему пересматривать свои представления о россыпях? Он видимо пытается ввести его в заблуждение.
– Тогда давайте подпишем их! Мои представители ждут нас на площади! – вставая, пригласил за собой Эдварда араб.
