Текст книги "Проклятое Пророчество (СИ)"
Автор книги: Алин Крас
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Как говорит древняя поговорка: “ищите женщину”, – задумчиво произнес Эдмунизэль, нежно прижимая к себе Еваниэль. – По себе знаю, только женщина может пробудить в мужчине такие глубокие, всепоглощающие, яростные чувства, которые способны толкнуть его на убийство. Можно предположить, что это месть женщине. Ответное желание сделать ей больно. Например, и таким способом – расправившись с кем-то из ее близких. Значит, эта женщина отвергла этого мужчину или ее у него, каким-то образом, отобрали. Но, вот сама Алинаэль, в качестве такой женщины, отпадает. Она, до последнего времени, жила как непробудившаяся, прекрасная бабочка в коконе, недоступная восторженным взорам окружающих. Поэтому она не могла ни у кого вызвать такого ожесточенного накала чувств. Остаешься ты и Ивануэль, – напряженно глядя на Еваниэль, высказал свое мнение Эдмунизэль.
– Я, в этом Мире, отвергла всего двух мужчин. Это Адаминэль и Повелитель гномов – Тор, – при этих ее словах лицо Эдмунизеля заметно помрачнело. – Но мы знаем, что между нами остались искренние, теплые, дружеские чувства. Так что, я думаю, что речь идет не обо мне, а об Ивануэли, и наш мстительный враг – Лазарэль, ее первый муж. Если это предположение верно, то тогда многое становится на свои места. Ни для кого не секрет, что он отчаянный ненавистник орков. Эта ненависть возникла и из-за высокомерного чувства расового превосходства, и из-за того, что именно орка Ивануэль предпочла ему. Он, наверняка, участвует, а возможно и возглавляет противоорочье движение, чем, я думаю, и воспользовался, привлекая к своей личной мести идейных сторонников.
Я слушала, затаив дыхание, переводя взгляд с одного на другого. Как мне повезло с родителями. Какие они умные, чуткие, догадливые!
– Согласен, – сказал Эдмунизель. – Из этого следует, что мы завтра, отпустим домой, в Асмерон, эльфов, участников делегации к гномам. А сами, остаемся здесь, до возвращения из Орочей Степи Ивануэли. Я согласен с Орестонэлем, что самые уязвимые для мести это Алинаэль и дети Ивануэли. Поэтому в Асмерон будем возвращаться все вместе – Ивануэль, Горус, дети, мы с Еваниэлю и отряд охраны Горуса. Своих воинов охраны, их восемь, я оставлю здесь. Пусть посменно ходят на охоту, снабжая местных строителей мясом, и скрытно охраняют Алинаэль. А всем нам, надо быть максимально бдительными. Передвижение по лесу только в составе вооруженного отряда. Добравшись до Асмерона, я соберу Совет Старейшин и буду требовать от него согласие на ментальный допрос Лазарэля. Может быть, и на Королеву как-то удастся повлиять. Ведь ее слова все воспринимают как руководство к действию, а она такие опасные речи произносит, усугубляя проблему. Ну, и еще, я займусь выяснением, кто конкретно участвует в антиорочем движении.
На этом серьезный разговор закончился. Орестонель ушел в свое жилище. Гномы, готовые ради Еваниэли в лепешку расшибиться, нашли ей с Эдмунизэлем свободный дом, хоть я и предлагала поселить их вместе со мной.
На следующий день, Еваниэль, собрав вокруг себя всех присутствующих здесь гномок, обучала их находить и распознавать растущую на опушке леса нужную им траву. А потом, готовить из нее отвар, который надо пить гномам перед сном, чтобы повысить их устойчивость к ультрафиолету. Эдмунизэль отдал последние распоряжения, а потом и проводил, уходящую в Асмерон, эльфийскую делегацию. Я с Бором определяла, где именно лучше всего использовать рабочие руки вновь прибывших гномов.
Тренировка с Орестонэлем прошла как обычно. Я была ему очень благодарна за то, что он вел себя как всегда. Ни к чему не принуждал, не требовал, не выяснял. Благодаря этому между нами не возникло неловкости и отчуждения.
Когда ночью я уже засыпала в своей кровати, раздался тихий стук в дверь. Кто бы это мог быть в такое позднее время? Наверное, Еваниэль что-то понадобилось, решила я. Сонная, в короткой ночной рубашке, я вылезла из-под одеяла и пошла открывать дверь.
Сердце мое провалилось куда-то в пятки, когда я увидела, стоящего на пороге Данирэля. И я растерянно застыла, не в силах произнести ни слова.
– Я могу войти? – хриплым от напряжения голосом спросил он.
От неожиданности, волнения, нервного кома сдавившего мое горло, я смогла только согласно кивнуть.
Он вошел, закрыл за собой дверь, и прислонился к ней спиной. Мы оба напряженно разглядывали друг друга.
Он очень изменился и выглядел истощенным. Плечи поникли, под глазами тени, уголки губ горько опущены, измученные, потухшие глаза выглядят больными, во взгляде тоска.
– Что с тобой, Данирэль?! – сделала я порывисто шаг к нему, испуганная увиденным, испытывая чувство жалости и желания помочь.
Он, заметив мое движение, тоже сделал шаг навстречу, взяв мои ладони в свои и бережно сжав.
– Я скучал. Очень устал безуспешно искать тебя и ждать, – с каким-то отчаянием в голосе ответил он.
– Но почему ты меня искал? – спросила я, сбитая с толку, и, в то же время, чувствуя тепло в груди от этих слов.
– Потому, что я люблю тебя. Ты моя единственная, моя Дармия. Я без тебя жить не могу.
– Не понимаю, – несогласно покачала я головой. – Ты что-то путаешь. Я хорошо знаю, что такое Дармия, моя мать Дармия моего отца. Мужчина, имеющий Дармию, не может быть близок с другой женщиной.
Теперь его взгляд наполнился непониманием:
– Да, я не могу, а главное, не хочу никого кроме тебя.
– Зачем ты меня обманываешь?! Я же видела тебя с другой, во время вашей близости! – топнула я ногой, не сумев справиться с сердитым возмущением.
– Сердце мое, что ты видела?! – воскликнул он в отчаянии, сжимая мои ладони. – Меня никто не интересует кроме тебя, с тех пор, как я нашел тебя на дороге в Надмир!
– В последнюю ночь в твоем доме, я зашла в твою спальню и увидела тебя с другой женщиной. Потом, видела тебя с ней в гостинице, в Асмероне, – раздраженно растолковала я ему, не понимая его бессмысленных отпирательств.
– Титанур всех порви! Что ж ты придумала?! Да это же была моя мать! И была она не в моей спальне, а в соседней! И не со мной, а со своим теперешним мужчиной! – с не меньшим раздражением, воскликнул он.
– Ой!.. А я так обиделась на тебя… – виновато прошептала я, делая к нему последний шаг.
Он отпустил мои руки, притиснув меня к себе с такой силой, будто хотел навсегда вмять в себя. Одной рукой притянув за талию, другой рукой прижав мою голову к своей груди, и судорожно выдохнул.
– Как ты могла обо мне так подумать?! – возмущенно спросил он.
– А как я могла не поверить своим глазам? – возразила я.
– Ты что, видела конкретно меня?
– Нет, только голые мужские ноги и руки, – прозвучало это у меня, как-то смешно и жалобно.
А ведь и верно, почему я ни разу не подумала, что это может быть кто-то другой? Это мне, наверное, из-за влюбленности, способность здраво мыслить напрочь снесло, и я пошла на поводу у эмоций, даже не попытавшись ничего прояснить у Данирэля.
– А я-то решил, что после близости стал тебе противен, что сделал больно, что ты больше не хочешь меня видеть. Безумно скучал и тосковал о тебе. Искал, чтобы спросить разрешения быть хотя бы где-то рядом. Чтобы чувствовать тебя, видеть хотя бы на расстоянии, иначе я просто умру. А ты была неуловима. И я не понимал, за что судьба так жестоко меня наказывает.
– Я тоже скучала. Очень… – призналась я.
Он наклонил ко мне голову и нежно поцеловал в губы. Потом приподняв меня, донес до кровати и уложив, растянулся рядом, не выпуская из объятий. Тут я узнала, что ласкать можно и словами.
– Сердце мое… ненаглядная… – зашептал он, заглядывая мне в глаза, – прекрасная… только о тебе все мои мысли… желанная… без тебя мне и жизнь не нужна… единственная… я так отчаянно люблю тебя…
– И я люблю тебя, – прошептала я.
– Скажи это еще раз…
– Я люблю тебя.
– Еще, – попросил он.
– Люблю, и согласна повторять сколько захочешь.
– Скажи, что моя, – настойчиво потребовал он.
– Да, твоя.
– Всегда?!
– Да.
– А почему не отвечала в ту ночь? – напряженно спросил он.
– А потому, что оказывается, ты меня доводишь до такого состояния, что я, в этот момент, ничего не слышу, ничего не вижу, не способна соображать и только плыву в океане удовольствия. Если ты хочешь мне что-то сказать, или о чем-то спросить, делай это до или после, – с улыбкой ответила я.
– Понял, – с облегчением выдохнул он мне в губы, теснее прижимая к себе. – Ты мне расскажешь, что было с тобой после того, как ты убежала от меня?
– Да, – согласилась я. – А ты мне?
– Конечно.
Вначале я рассказала ему о том, что происходило со мной. Слушая, он с трудом сдерживал желание сейчас же вскочить и кинуться искать моих врагов, чтобы всех их поубивать, даже на секунду не задумываясь, что у эльфов, это под категорическим запретом. Права Еваниэль, времена меняются, и новые действия рождают новые противодействия – кто-то хочет убить меня, кто-то – моих врагов.
Его рассказ о себе, меня очень удивил. Оказывается, когда Данирэль нашел меня на дороге в Надмир, он ехал в Асмерон, на аудиенцию к Королеве, чтобы сложить с себя полномочия кризисного Советника и принять пост градосмотрителя Эльгномора. Этот визит состоялся позже, когда после моего побега, он бросился за мной вдогонку, в Асмерон. Но Королева велела Данирэлю временно остаться в должности кризисного Советника, пока, в ближайшее время, не подыщет ему замену.
Мать Данирэля сопровождала его в Асмерон, куда стремилась по собственным делам. Она зельевар, и у нее закончились некоторые, особенно редкие и дорогие ингредиенты для зелий и эликсиров, которые приобрести можно только в столице. Например, порошок из высушенной тимусовой железы Титанура.
Данирэль рассказал, как упорно искал меня. Как стал приглядывать за строительством Эльгномора, когда понял, что никто не знает куда я уехала, и он не сможет отыскать меня в Лесу, но я, рано или поздно, обязательно появлюсь здесь. И как не выдержал этого ожидания, когда я не объявилась к назначенному сроку.
– Почему же ты мне сразу не сказал, что ты будущий градосмотритель Эльгномора? – возмутилась я.
– Не успел. Только собрался преподнести тебе сюрприз, как ты сбежала.
Не в силах оторваться друг от друга мы так и лежали в обнимку, проболтав до утра.
– Все, Данирэль, отпусти меня. Надо уже вставать, дел много. И надо познакомить тебя с моими родителями и телохранителем.
С трудом выставив его за дверь, я привела себя в порядок и, как обычно, пошла завтракать к ждущему меня Орестонэлю, решая сложную для себя задачу. Как и что, деликатно рассказать Орестонэлю о наших с Данирэлем отношениях? Но меня около двери перехватила Еваниэль, позвав завтракать к себе в жилище, радостно сообщив, что Ивануэль связалась с Эдмунизэлем по амулету и дала знать, что их отряд уже на подходе.
Предупредив Орестонэля, что сегодня я завтракаю с родителями, я быстро с ними поела. И все мы кинулись навстречу, появившемуся на горизонте, отряду орков.
Всего их было около сотни. Тридцать лесных орков, состоявших в личном отряде Горуса. Ивануэль, ее дети и ее музыканты. Оставшиеся шестьдесят – степные орки. Сколько же раз пришлось плотам переправляться через пролив, чтобы переправить такую большую компанию? И согласится ли Эдмунизэль принять на территории Эльфийского Леса столько степняков? Тем более, сейчас, когда кто-то культивирует к ним негативное отношение.
Как всегда веселая, жизнерадостная, энергичная Ивануэль первая кинулась, к родителям и ко мне, обниматься. Потом, мы потискали ее детей. Двойняшки, Эракус и Эргонуэль, им по двадцати одному году, как все подростки, старались держаться независимо и не демонстрировали свою радость от встречи. А младшая, Эдитаэль, наша маленькая Пророчица, еще совсем ребенок, ей только пятнадцать, и она-то, со всей детской непосредственностью, охотно обнималась и целовалась со мной, Еваниэлью и Эдмунизэлем. Из всех детей Ивануэли, с ней я особенно близка, мы очень похожи по характеру.
Горус, поприветствовал нас своим красивым грудным басом, и стал представлять нам степных орков. У меня немного отлегло от души. Пятнадцать мальчишек-подростков и сорок пять женщин различных возрастов, взрослых мужчин нет. Орки, без стеснения, разглядывали нас во все глаза, в которых плескались удивление и интерес.
– Почему женщины и подростки? – тихо спросила я Горуса.
– Женщины не так агрессивны, привыкли подчиняться и много работать. Будут обслуживать здесь лесных орков мужчин. Ведь большая часть местных орчанок досталась эльфам. И подростки не так опасны, они многому научатся здесь, а потом, большинство из них, я отправлю обратно, в Степь. Я оставлю тут десять воинов из своего отряда, они будут контролировать всех вновь прибывших. Так что, за безопасность можно не волноваться.
Эдмунизель, слушающий наш разговор, одобрительно кивнул.
Повторилась суета, по расселению всех пришедших. Но я в ней почти не принимала участия. Меня отловил Данирэль. С трудом убедив Орестонэля, что мне ничего не угрожает, я смогла какое-то время побыть с Данирэлем наедине. Сегодня, он выглядел почти так же, как и при нашей первой встрече. Все следы изнурения, так поразившие меня ночью, практически сошли с его лица. И именно это заставило меня, со всей очевидностью, понять, я действительно его Дармия, и вместе с радостью, что я единственная, любимая и желанная, придавить грузом ответственности. Теперь, мне придется всю свою жизнь согласовать с его планами и интересами, чтобы не злоупотреблять его беззащитностью перед своей Дармией.
Не сводя с меня глаз, Данирэль на мою улыбку отвечал улыбкой, лучившейся безграничной радостью. Но стоило мне задуматься, и у него появлялась напряженное выражение глаз. При малейших проявлениях у меня тревоги, его ладони непроизвольно сжимались в кулаки. В общем, теперь мне надо лучше контролировать себя.
Но я и сама чувствовала зависимость от него. И в его присутствии ощущала то счастливое волнение, то навязчивые опасения совсем потерять здравый смысл, отдавшись всепоглощающим чувствам, влечению, желанию постоянно быть рядом.
– Ты согласна взять у меня брачный браслет? – волнуясь, с надеждой заглядывая мне в глаза, спросил Данирэль.
Из-за моей небольшой заминки с ответом, связанной только с сомнением в том, что не слишком ли мы спешим, и подходящее ли сейчас для этого время, его взгляд безжизненно застыл, губы плотно сжались.
– Да, согласна, – ответила я, обнимая его за шею и прижимаясь к его груди. – Только где же мы будем жить?
Он, обнимая меня в ответ, и прижимая к себе сильнее, скользнул губами по моему лицу, и, переводя дыхание, ответил:
– Здесь, в Эльгноморе. Пока, в моем временном жилище. А завтра, я начну строить дом для тебя. Самый красивый дом, на самом красивом месте.
Он, чуть отстранившись, достал из внутреннего кармана своего жилета два парных брачных браслета. Ого! Когда же он успел их раздобыть?! Я протянула ему руку, и он быстро защелкнул на ней браслет. Я поразилась изысканной, ажурной красоте браслета, а главное, его легкости, что для меня важно.
Данирэль тут же подставил свою руку. Как только я надела браслет на его руку, почувствовала, как мой браслет нагрелся, излучая приятное тепло. Данирэль крепко обнимая меня, накрыл мои губы своими, в глубоком, жарком, страстном поцелуе.
Ясное дело, что такую нашу близость и охваченность друг другом, заметили окружающие. Еваниэль нашла момент, чтобы оставшись наедине со мной, спросить, что все это значит.
– Я его Дармия, – просто ответила я, объяснив ей этим все.
– А ты его любишь? – с тревогой спросила она.
– Да.
– Ох, детка, я и рада за тебя, и сочувствую, – порывисто обняла она меня.
Когда поздно вечером улеглась суета, все разместились, успокоились, пришло время собраться в узком кругу и рассказать Ивануэли и Горусу о том, что произошло в их отсутствие.
На это совместное собрание всех, самых близких, кроме детей, я взяла с собой Данирэля. Продемонстрировав свой браслет, объяснила всем присутствующим, что я Дармия Данирэля, и сегодня приняла от него брачный браслет. На Орестонэля я даже смотреть боялась, чувствуя себя без вины виноватой.
После того, как мы с Данирэлем выслушали искренние, радостные поздравления, все направились к окраине леса, на нашу с Орестонэлем тренировочную поляну. Расселись в круг, на траве. Еваниэль между ног Эдмунизэля, прислонившись спиной к его груди. Ивануэль, в такой же позе, с Горусом. Я хотела сесть рядом с Данирэлем, но он решительно занял точно такую же позицию, как и другие пары. Бережно прижал меня к себе скрещенными, на моем животе, руками.
Взглянув на сидящего в одиночестве Орестонэля, поймала в ответ его взгляд полный тоски. Мне стало очень плохо. Стараясь, чтобы никто не заметил накатившее на меня острое чувство сожаления, сочувствия, жалости и вины я закрыла глаза. То ли Ментальный Дар Данирэля, то ли то, что я его Дармия, то ли брачный браслет виноват, но он все-таки что-то почувствовал и, прижавшись к моему уху губами, чуть слышно спросил:
– Что случилось, Сердце мое?
– Все в порядке, – неискренне ответила я.
Он напряженно стиснул руки на моем животе и снова спросил:
– Ты сожалеешь, что взяла браслет?
– Нет. Я хочу быть с тобой, – ответила я, посылая ему ментальную волну тепла и любви.
Руки Данирэля расслабились, и он довольно уткнулся носом в мою макушку.
Опять мне пришлось пересказать основные события, произошедшие со мной. Данирэль и Орестонэль дополнили мой рассказ подробным описанием той части, где каждый из них спас мою жизнь.
После бурных, возмущенных обсуждений случившегося, Эдмунизэль подводя итог, сказал:
– Давайте скоординируем наши действия. Как мы уже решили, в Асмерон возвращаемся вместе: я, Еваниэль, Ивануэль, Горус, дети и часть отряда приближенных воинов Горуса. Всем надо быть бдительными и в дороге, и в Асмероне. Я, вернувшись в Асмерон, буду настаивать на ментальном допросе Лазарэля. Если это дело его рук, в чем я практически не сомневаюсь, надо выяснить, кто его сообщники и каков масштаб возникшей проблемы. Буду добиваться адекватного наказания за попытки убийства Алинаэль и разжигание межрасовой розни. Ты, Горус, должен внимательно присматривать за лесными орками и полукровками, объяснить им, что они не должны поддаваться ни на какие провокации. Самую большую озабоченность вызывает безопасность Алинаэли. Поэтому свой отряд воинов я оставлю здесь, для ее негласной охраны. Подчиняться они будут тебе, Орестонэль. И, Алинаэль, детка, помни, что самое опасное это передвижение по дорогам. Если обстоятельства заставят тебя тронуться в путь, ты должна взять с собой всех моих воинов. Вот тебе новый амулет связи со мной, – сказал он, протягивая мне его. – Даже если у тебя все хорошо и нет новостей, регулярно связывайся со мной. Все поняли и согласны? – Когда мы заверили Эдмунизэля, что со всем согласны, он добавил: – Мы уйдем завтра, и, в этот раз, перед уходом не будет традиционного концерта Ивануэли. Нельзя терять время. К сожалению, карет у нас здесь нет, а путь не близкий.
Я, вспомнив свой мучительный пеший путь, сказала:
– Знаю, что в Степи, Горус поставил на главных дорогах придорожные трактиры, где путник может в нормальных условиях попить и поесть, привести себя в порядок, с относительным комфортом переночевать и взять в дальнейшую дорогу запас воды и еды. А что, если и нам организовать такие придорожные гостиницы на дорогах. Да еще и предоставить возможность для тех, кто передвигается на колесах, сменить уставшего ездового ящера на свежего, тем самым давая возможность продолжить путь и ночью, тем кто спешит? Тогда, например, от Асмерона до Эльгномора можно будет, без особого напряжения, добраться всего за три дня.
– Отличное предложение, – одобрил Эдмунизэль. – Я поговорю об этом с Королевой и подумаю, кому можно предложить его реализовать.
Все собравшиеся еще продолжали что-то обсуждать, но я, из-за бессонной ночи, избытка волнений и впечатлений, стала задремывать, теряя нить разговора, и Данирэль, подхватив меня на руки, понес спать. Он хотел занести меня к себе в жилище, но я сквозь сон пробормотала:
– Пожалуйста, давай я переберусь к тебе завтра, а сегодня, последний раз, останусь у себя. Все равно я сейчас отключусь. Сил нет даже на то, чтобы принять душ, – с трудом держа глаза открытыми и еле ворочая языком, попросила я Данирэля, и его ответ уже не услышала, провалившись в сон.
Утром я проснулась одна, на своей кровати, в одежде, но, почему-то, была уверена, что Данирэль был рядом всю ночь.
Во время быстрого завтрака в кругу близких, мы договорились, что через месяц, Эдмунизэль все-таки пришлет из Асмерона за мной карету, чтобы я не была здесь навечно привязана, как пленница. Чтобы могла побывать дома, в Асмероне. Повидаться со всеми, отдохнуть, получить из Королевской Сокровищницы несколько, заранее мне обещанных, кристаллов-накопителей, сделать необходимые покупки и забрать из дома родителей кое-какие свои личные вещи и книги. А если к этому времени вернется с востока Александрэль, то, возможно, я сумею его уговорить, и он согласится поехать вместе со мной назад, в Эльгномор, и помочь при строительстве города, пользуясь своей необъятной магической Силой.
С грустью смотря вслед отряду, уходившему по дороге Древних в Асмерон, я думала о том, что вот и наступила взрослая, самостоятельная жизнь. Но я, почему-то, этому не рада. Тяжело и страшно быть ответственной не только за себя, но и за тех, кто рядом, и не чувствовать постоянной поддержки родителей.
Данирэль, ни на секунду не отпускавший мою руку из своей теплой ладони, демонстрируя чудеса чуткости, тихим голосом произнес:
– Не печалься, Сердце мое, я всегда буду с тобой.
Я благодарно прижалась к нему. От него исходила надежность, уверенность, сила, вселяя и в меня успокоение.
День пролетел незаметно. Данирэль с кем-то из гномов что-то переделывал в своем жилище и устанавливал новую широкую кровать. В общем, готовился к моему переселению.
Бор увел меня на Гномью улицу, хвастливо демонстрируя уже готовые каменные подземные этажи, для первых сорока домов. И уточнил у меня, какой высоты делать цоколь для надземного этажа. Исходя из потребностей высоты потолка для гномов или для любого разумного?
– Высоту потолков делаем из расчета роста орка, – уверенно ответила я.
– А зачем? Это лишние затраты. Ведь, орки или эльфы не будут жить в этих домах, им в своих гораздо удобнее, – с искренним недоумением возразил Бор.
– Мы не знаем будущее. Может кто-то из гномов женится на эльфийке, или гномка выйдет замуж за орка. Мы должны все предусмотреть и позаботиться, чтобы в таком доме всем было удобно, – серьезно ответила я.
– Али, да ты что?! Ну и фантазии у тебя! – возмущенно воскликнул гном, шокированный услышанным. – Этого не будет никогда!
– Никогда не говори “никогда”, – назидательным тоном озвучила я древнюю поговорку. – Но даже уже сейчас, разве ты можешь исключить прихода в гости, в гномий дом, орка?
– Ну, такое может быть, – вынужден был согласиться Бор.
– Тогда из-за чего спор? Сэкономим сейчас, потом будем локти кусать.
– Ладно, уговорила, речистая, – проворчал гном.
После сиесты, Орестонэль, выразив мне недовольство, что я опаздываю, погнал меня на тренировку. Он делал вид, что с ним все в порядке и тренировка прошла как обычно, хоть я и чувствовала, как он ревнует, страдает, становится опять замкнутым. Но мне нечем было утешить его.
Когда наступил вечер, я, в нерешительности, спросила Данирэля:
– Мы с Орестонэлем привыкли, что завтрак готовит он, а ужин я, или мы вместе. Как же быть теперь? Будем ужинать втроем?
– Нет, Сердце мое, он и так проводит около тебя целый день. Я пытаюсь относиться к этому с пониманием и терпением, но хотелось бы иметь возможность побыть с тобой хоть какое-то время только вдвоем. Хочешь, я сам поговорю с ним об этом? – напряженно спросил он.
– Нет-нет. Я сама, – поспешно заверила я Данирэля, направляясь в сторону Орестонэля, стоящего от нас на некотором удалении и не спускавшего с меня взгляда.
Подойдя к нему, я уже знала, что не смогу сказать Орестонэлю то, что хочет Данирэль. Не могу его обижать даже в малом, он этого не заслуживает.
– Учитель, пора ужинать. Ты присоединишься ко мне и Данирэлем? – спросила я.
– Нет, детка. Сегодня, как я понял, ты выходишь замуж?
– Да, – смущенно ответила я.
– Не буду вам мешать, – решительно сказал он, стиснув зубы, и, повернувшись ко мне спиной, направился к своему жилищу.
А я застыла на месте, борясь со слезами сочувствия. Но это продлилось не долго. Сильные руки Данирэля подхватили меня, и он быстрым шагом понес меня к своему жилищу.
– Алинаэль, ты согласна быть хозяйкой в моем доме? – произнес он традиционную брачную фразу, хриплым от волнения голосом и судорожно перевел дыхание.
– Согласна, – ответила я, ласково улыбнувшись ему. Но бурной радости при этом не испытывала и думала почему-то о другом. Его мне тоже было жалко, он столько из-за моей глупости выстрадал.
Данирэль занес меня в комнату и уложив на кровать, устроился рядом.
– Я люблю тебя с первого взгляда. Нет слов, чтобы передать, как я счастлив, что ты со мной. Моя!
С восхищением, какой-то затаенной нежностью он изучал меня так внимательно, как будто видел в первый раз. Его взгляд скользнул по моим волосам, глазам, лицу, шее, груди, животу, ногам. Потом, тот же путь проделали кончики его пальцев, от чего у меня побежали мурашки по коже. Затем, этот путь повторили раздевающие меня руки. Когда он разделся сам, его руки сменили горячее дыхание, влажные поцелуи, осторожные укусы, искусный язык. Все поглощающий, чувственный жар охватил меня, вытеснив из моей головы все мысли.
Отзываясь на его ласки невольными стонами, я и сама испытывала неистовую потребность прикасаться к нему. Завораживающий ритм повлек за собой упоительное блаженство, подводя меня к взрыву нестерпимого, жаркого, страстного пароксизма наслаждения.
Не сразу вернувшимся сознанием, я отметила, что лежу стиснутая крепкими объятьями Данирэля, блаженно прикрыв глаза, наполненная сладкой истомой, счастливая от осознания, что я встретила потрясающего мужчину, способного ввергнуть меня в такую эйфорию.
– Скажи мне, – настойчиво прошептал он.
– Я люблю тебя, – прошептала я в ответ.
– Скажи, что моя.
– Твоя.
Он удовлетворенно перевел дыхание:
– Я до сих пор боюсь поверить в это, Сердце мое. – Нежный поцелуй коснулся моих губ. – Не хочу отпускать тебя из своих объятий, но нам надо подкрепиться, – с довольной улыбкой, сообщил Данирэль.
Я охотно согласилась, поняв, что после близости с ним, пережитых ощущений и эмоций, каждый раз испытываю несвойственное мне чувство голода.
Во время ужина я смущенно спросила:
– Как думаешь, нас не услышали соседи? Я вроде бы как-то шумно себя веду.
– Я наложил на эту комнату заклинание полога тишины. Это очень просто, имея Дар Воздуха, который, кстати, как и Дар Воды, теперь, с появлением у меня Дармии, усилился в несколько раз. Так что, не переживай понапрасну.
В эту ночь мы опять почти не спали, не в силах оторваться друг от друга, наполненные чувством любви, близости, наслаждения.
***
Следующие тридцать дней пролетели незаметно для нас, но очень заметно для будущего города. Дружная, слаженная работа гномов, орков и эльфов позволила полностью замостить все дорожные покрытия улиц. Было построено уже много домов на Гномьей улице и несколько на Эльфийской, которые сразу же, были заселены.
Степные орки, приведенные Горусом, присутствие которых всех поначалу беспокоило, освоились с существующим тут порядком и прижились. Все женщины занимались бытом и быстро нашли себе пару среди наших лесных орков. Подростки активно помогали в работе строителям. Первое время, все они дичились, удивлялись чистоте, порядку, размеренному ритму, жестким требованиям соблюдать гигиену, но постепенно привыкли, вели себя тихо, возможно, благодаря неотступному надзору воинов Горуса, и не доставляли хлопот.
Мы с Данирэлем тоже трудились не покладая рук. Он, используя свою магию, Сила которой, в моем присутствии, значительно возросла, с помощью своего Дара Воздуха легко укладывал обработанные стволы гигантских деревьев, возводя стены эльфийских домов. Его Дар Воды позволял быстро наладить водоприток чистой воды из ручьев в общегородской резервуар, и водоотток канализационных и ливневых стоков а специальный отстойник. Один раз Данирэль даже призвал грозу, чтобы промыть новые улицы и улучшить рост моих зеленых насаждений.
Я, тем временем, занималась озеленением Гномьей улицы. Она, по моей задумке, должна выглядеть как аллея из высоких деревьев с мощными стволами и густой широколиственной кроной, дающей плотную, насыщенную тень. Посадив небольшие ростки, взятые в лесу, я каждый день подпитывала их магией, стремительно ускоряя рост.
Изредка бывали случаи, что кто-то из-за невнимательности пострадал при строительстве. То тяжелая балка упала на плечо орка и выбила ему руку из плечевого сустава. То гном не удержал огромный камень, и он, упав, раздробил ему пальцы ног. То эльф, увлекшись на охоте и потеряв бдительность, был укушен ядовитой змеей. Был случай, когда целая бригада гномов, спеша закончить возведение гномьего дома, пренебрегла отдыхом во время сиесты и получила солнечные ожоги и тепловой удар. К сожалению, Целителя среди находящихся здесь эльфов пока не было и всеми этими проблемами пришлось заниматься мне, оказывая Целительскую помощь.
Но как бы я не была занята, как бы не уставала, Орестонэль не позволял мне пропустить ни одной ежедневной тренировки. И, каждый вечер, мой магический резерв был исчерпан до оставшейся четверти, от всего объема. Правда, и восстанавливался он удивительно быстро. К утру я снова была полна Силы, азарта, радости жизни, переполненная благодарностью Данирэлю за любовь, за понимание, за поддержку во всем, и за чувственное наслаждение от нашей близости.
Один из домов на Эльфийской улице, который предназначался нам с Данирэлем, был уже почти закончен. И Данирэль собрался в лес, на три-четыре дня, а с ним и отряд воинов, который он нанял для совместной охоты. Ему очень хотелось найти и добыть Титанура, что бы покрыть крышу нашего дома крупной, переливающейся на солнце всеми цветами радуги, чешуей этого хищного, страшного, злобного, громадного, древнего животного. Я вначале сопротивлялась этому его решению. Во-первых, это очень опасная охота, чаще всего заканчивающаяся смертью кого-то из охотников. Во-вторых, во всем Эльфийском Лесу, такое покрытие крыши было только на Королевской Резиденции, а я не обладаю такими амбициями, чтобы, хоть в чем-то, ассоциироваться с Королевой. Но Данирэль так этого хотел, так ласково настаивал, что я, несмотря на свои страхи и опасения, согласилась.