Текст книги "Проклятое Пророчество (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Села на лавку, прислонившись спиной к стенке, закрыла глаза. Слезы, которым я не давала вылиться из глаз, встали комом в горле и мелко сотрясали мое тело. Чтобы не пугать своих попутчиков, я закуталась в плащ и, под мерное покачивание кареты, притворилась спящей.

Путь домой оказался, насколько это возможно для меня, вполне благополучным. На коротких ночных привалах я спала в своем спальнике, на земле, отыскивая место поровнее, с мягким мхом. Помогала курьерам, утром и вечером, в приготовлении еды. Днем, иногда, с разрешения мужчин, занимала место погонщика ящера, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.

Все трое мужчин проявляли ко мне чуткое внимание и заботу, стремясь помочь преодолеть тяготы пути. Не изводили меня разговорами и ухаживаниями, видя мое напряжение и стоящие в глазах слезы. Сочувствовали, объясняя себе мое состояние пережитым покушением на меня.

А вот в Асмероне, меня поджидали неприятные сюрпризы, заставившие на время забыть обо всех личных обидах.

Глава 2.
ПРЕВОЗМОЧЬ СЕБЯ

Прибыв в Асмерон в середине дня, я тепло поблагодарила воинов-курьеров, вместе с которыми проделала длинный путь, и, простившись с ними, быстрым шагом отправилась в сторону своего дома.

Наконец, я спрячусь в родных стенах. Буду зализывать раны. На это, у меня есть почти полтора месяца, прежде чем я, согласно договоренности, должна прибыть к побережью Океана, на строительство Эльгномора. Там, сейчас, уже вовсю, ведутся подготовительные работы по расчистке территории, в границах будущего города, разметке и мощению главных улиц, строительству временного жилья для строителей. Приблизительно в это же время, там же, предполагается моя встреча с возвращающимися из Гномьих Гор родителями, а из Орочей Степи – Ивануэлью, с ее семьей.

Первым, кого я встретила на улице, спеша домой, был Лазарэль, бывший, первый муж моей сестры. Увидев меня, он повел себя странно. Вначале, он шарахнулся в сторону, потом схватился за рукоять меча висящего на поясе, как будто хотел напасть на меня, но, опомнившись, сжал кулаки и, развернувшись, стремительно свернул на боковую улицу. У меня никогда с ним не было теплых отношений, но такая неконтролируемая, недружелюбная реакция была удивительной и пугающей.

Потом, мне встретилась Миланиэль, подруга Еваниэли, которая, увидев меня, в первый момент, зажала рот рукой, как будто удерживая крик, задрожала, а затем бросилась ко мне, стиснув в крепких объятиях. Это, тоже, испугало меня. Обниматься? Да еще и на улице? Это так не по-эльфийски!

– Деточка моя дорогая, ты жива? – запричитала она. – А я-то исстрадалась! Ох, хорошо твоих родителей нет в городе, а то не знаю, что бы с ними было!

– Миланиэль, успокойся. Я жива. И объясни, что происходит? – растерянно спросила я, понимая, что о моих злоключениях здесь никто, пока, знать не может, курьерская карета только прибыла.

В это время, еще несколько прохожих остановились рядом, рассматривая меня во все глаза.

– Алинаэль, мы все считали, что ты погибла! Тебя убили орки! – с волнением воскликнула Миланиэль.

– Да почему вы все так решили? – ошеломленная услышанным, но стараясь держать себя в руках, терпеливо пыталась я докопаться до сути. В то же время, с недоумением наблюдая, как рядом собирается небольшая толпа зрителей, с радостью или озабоченностью на лицах.

– А как же еще можно было истолковать найденный на развилке дороги Древних твой фаэтон, с разломанным сиденьем, с твоей разодранной одеждой в пятнах крови, с оборванными привязными ремнями для ящера?

– Кто это обнаружил? – уточнила я.

– Отряд охотников, возвращающийся домой с добычей.

– А почему вы решили, что это дело рук орков, а не хищников? – задумчиво спросила я.

– Да потому что в фаэтоне был найден обрубок орочего хвоста и прядь черных волос, – ответила Миланиэль.

– И что? Вы решили, что у меня хватило бы силы, умений, решительности и ловкости отрубить орку хвост? – иронично заметила я.

– Ну, когда речь идет о жизни и смерти, всякие чудеса случаются, – нашла объяснение Миланиэль.

– Ладно, Миланиэль, как видишь, со мной все в порядке. Спасибо за рассказ. Мне надо скорее бежать к Юфемаэли и Ариканэлю, чтобы успокоить их, – с досадой и тревогой за горячо мною любимых старших родственников, родителей Эдмунизэля, заспешила я.

– Как бежать? А рассказать, где ты была, и что случилось?! – с отчаянием воскликнула Миланиэль.

– Сегодня вечером, перед закатом Красного солнца, в Королевском Парке, в Беседке, где проводятся женские собрания, я расскажу всем, кто захочет прийти и послушать, все, что со мной произошло, – решительно сообщила я, и поправив лямки рюкзака, сорвалась на бег.

Около дома Юфемаэли, активировав сигнал посетителя, я с беспокойством думала о том, как уже немолодые эльфы могли перенести такую страшную весть обо мне.

Увидев, как Ариканэль, непохоже на себя, тяжело ступая, ссутулившись, идет через сад к калитке, я кулаками стерла выступившие слезы жалости. Не дожидаясь, пока он подойдет, закричала:

– Ариканэль! Это я, Алинаэль! Я живая! Что это вы всем городом, раньше времени, отправили меня за грань?!

Он услышал мои крики, замер на минутку, нашел меня глазами и бегом бросился открывать калитку. Обнимая меня с отчаяньем, боясь поверить своим глазам, он бормотал:

– Живая… живая… детка… наша ненаглядная…

Тут появилась Юфемаэль и, заплакав, уткнулась мне в плечо, стесняясь своих слез.

После того, как все мы выпили успокоительного отвара, я рассказала, что со мной случилось по дороге в Надмир.

– Ну и дела творятся в Эльфийском Лесу… – потрясенно обобщил услышанное Ариканэль. – Думаю неспроста, все это произошло тогда, когда здесь нет Эдмунизэля, и контроль за Лесом ослаблен.

– Детка, не упрямься, согласись, что тебе нужен телохранитель, – с напором сказала более практичная Юфемаэль.

– Нет. Маловероятно, что кто-то решится проделать подобное еще раз, именно со мной. Опасность, как я теперь понимаю, может грозить любому, как провокация, с целью очернить орков.

– И все-таки, тебе надо быть осторожнее, – мрачно заметил Ариканэль.

– Согласна. И я подумаю над этим, в ближайшее время, – покорно ответила я.

Завершив этим обещанием нашу встречу, я пошла к себе в дом, который находится по соседству. Отметив гулкую пустоту родного дома, я остро почувствовала, что, впервые, нешуточные проблемы мне придется решать самой. Нет рядом родителей, на заботу и помощь которых я всю жизнь опиралась.

Немного отдохнув и приведя себя в порядок, подхватив самокат, ездового ящера и фаэтона теперь-то у меня нет, я поспешила на окраину города. Там, на берегу реки, южнее Тренировочного Поля для воинов, находится Арена для спортивных состязаний. Я надеялась застать там, на тренировочных спаррингах, кого-нибудь из воинов борцов. Тех, кто владеет редким, маловостребованным, имеющим в основном спортивный интерес, искусством рукопашного боя. Большинство воинов мастерски обращаются с оружием, здраво полагая, что врага лучше не подпускать ближе, чем на полет стрелы. Или, в крайнем случае, на длину руки, держащей меч. И, ни в коем случае, нельзя допускать, чтобы враг коснулся твоего тела.

Особенно умелые воины, виртуозно владеющие тем или иным видом оружия, иногда участвуют в показательных соревнованиях на спортивной арене, и чтобы продемонстрировать свое мастерство, и чтобы заработать, такой демонстрацией, денег. Зрители, традиционно стесняясь проявлять излишнюю эмоциональность, пытаются скрывать свой азарт, но открыто делают ставки на победителя. А победитель имеет призовые выплаты. Соревнования проводятся среди лучников, метателей кинжалов, мечников и рукопашников.

Добравшись до места, неуверенно огляделась. Я здесь никогда не бываю. Все это пульсирующее агрессией зрелище, нередко приводящее к тяжелым травмам, мне глубоко чуждо. Меня тошнит, в буквальном смысле слова, от всей этой опасной, воинственной жестокости.

С трудом отбившись от подростков-зазывал, предлагающих сделать ставки на тотализаторе, я, с их помощью, неожиданно выяснила, что сегодня проходит финал соревнований, по рукопашному бою. Соревнования уже заканчиваются. Осталось провести только два финальных боя, за звание победителя. Один бой между орками, второй, между эльфами.

Заплатив за вход на зрительские места, усевшись подальше от арены, я разглядывала вышедших на бой борцов-орков. Большие тела, просто две горы мышц. Оба напряжены, слегка сутулятся, нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, шестипалые ладони сжаты в кулаки, гибкие хвосты нервно подрагивают.

Со свистком судьи, они стремительно прыгнули друг к другу. Стараясь ухватить и в броске повалить противника, взять в болевой захват, нанести травму, используя руки, ноги, хвост, оскаленные зубы, при этом угрожающе рыча. Ужас! Ужас! Ужас! Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с подступившей тошнотой, и напряженно ожидая, когда же все это кончится. Зрители реагировали вполне сдержанно, чуть слышным гулом голосов. Только несколько раз, раздался недовольный громкий свист со стороны зрителей-орков.

В результате, я не увидела, кто победил. Открыла глаза только тогда, когда судья озвучил имя победителя:

– Саркис Асмерон!

Бойцы, как ни странно, покинули арену на своих ногах. А после короткого перерыва, на арену вышли эльфы.

Оба не обладали впечатляющей мускулатурой. Они были сухие, жилистые, держались уверенно, расслабленно, хладнокровно, не делая ни одного лишнего движения. Этот контраст с поведением орков, подчеркивал наши расовые различия.

Этот бой длился считанные секунды, за которые я не успела ни закрыть глаза, ни разглядеть и понять, что же там произошло. Противники сошлись, и один из них тут же оказался лежащим на земле. Напрягая магическое зрение и свой Целительский Дар, я поняла, что у него сломана нога. Его быстро подхватили, и на носилках унесли работники арены. Зрители издали разочарованный вздох.

Судья громко объявил победителя:

– Орестонэль Лангос!

Победитель чуть заметно кивнул зрителям, и невозмутимо покинул арену.

Я поднялась со скамейки и быстро направилась к длинному одноэтажному павильону, где располагались раздевалка, душ и комната отдыха для соревнующихся. Мне нужно найти и поговорить с этим Орестонэлем.

Но, не тут-то было. Неожиданно, я обнаружила толпу поклонников-фанатов, от которых охранник оберегал вход в павильон. Осторожно, чтобы никого не задеть, я пробралась сквозь толпу к охраннику.

– Могу я поговорить с Орестонэлем Лангос? – улыбнувшись, спросила я его.

– Красавица, вон вас сколько, желающих с ним поговорить, – с ироничной насмешкой ответил он, невежливо указав пальцем на стоящих позади меня эльфов. – Мне разрешено впустить только Целителя к пострадавшему бойцу. Ведь ты же не Целитель?

Хоть очень хотелось помочь раненому, я отрицательно качнула головой. Ведь я здесь не для этого. А Целитель, наверняка, где-то рядом, свой, знающий борцов, он справится лучше меня. Я же этот Дар использую очень редко. Оглянулась и с удивлением отметила, что наряду с подростками среди толпы фанатов есть и женщины. Неужели, этот боец им нужен с теми же целями, что и мне? Ладно, буду искать способ увидеться с ним в другой раз. Может быть, кто-нибудь из моих знакомых его знает и сможет представить нас друг другу. Интересно, он живет в Асмероне, или приехал из Лангоса только на соревнования?

Я поспешила к выходу, где оставила свой самокат. Уже скоро, мне надо быть в Королевском Парке.

Дома постаралась одеться и причесаться так, чтобы выглядеть красивой, трогательной, беззащитной жертвой, что, по большому счету, так и есть. Мои любимые легинсы, с одной стороны – очень удобно, с другой – подчеркивают длину и стройность моих ног. Сегодня, они черного цвета. Светло-серая с розоватым оттенком туника, до середины бедра, приталенного фасона, с разрезами по бокам, чтобы не стеснять движений, перехвачена широким черным поясом, подчеркивающим тонкую талию. Вместо традиционных сапожек, такого же цвета как туника туфли, благодаря которым вся фигура воспринимается еще более хрупкой. Волосы, скрученные свободным жгутом, уложены короной на макушке и открывают тонкую, длинную шею. Никаких украшений я не ношу, они кажутся мне слишком тяжелыми, ужасно мешают и раздражают кожу. Все. Я готова.

Подойдя, к назначенному времени, к Беседке в Королевском Парке, я пораженно оглядела огромную толпу собравшихся. Не ожидала такого интереса. Даже Королева присутствовала здесь, величественно выйдя из Беседки, уместиться в которой, всем желающим, было невозможно. Увидев меня, ко мне сразу же подошла Миланиэль, покровительственно взяла за руку и, усилив свой голос с помощью магии, скомандовала:

– Всем переместиться на Концертную Поляну!

Мы с ней, двинулись вместе с толпой. Затащив меня на помост, она отпустила мою руку и решительно сказала:

– Рассказывай!

Я тяжело вздохнула. Как я не люблю привлекать к себе внимание и быть у всех на виду! Это очень нарушает душевный покой. Но сейчас, надо сосредоточиться и собраться. Усилив голос с помощью стихии Воздуха, для чего совсем необязательно быть стихийником, это слабое магическое воздействие не требует особого Дара и относится к разряду бытовой магии, я обратилась к присутствующим:

– Здравствуйте, уважаемые, миледи, леди и лорды! Меня зовут Алинаэль Асмерон. Некоторые из вас, меня знают и были опечалены известием о моей гибели. Но, как видите, я жива. Хотя, надо признаться, благодаря редкостному везенью.

Подавив в себе моральную усталость от бесконечного повторения своего рассказа о произошедшем, я подробно изложила мою историю. При этом старалась представить ее так, как оценивала сама. Как страшное, нарушающее исконные традиции эльфов, подготовленное и хладнокровно продуманное, убийство. Мотив которого, межрасовая неприязнь. Об этом свидетельствовали и записка Александрэля, попавшая ко мне в подходящий момент, и покушение, и инсценировка моей смерти от орочей руки. Умолчала я только о своей метке, поставленной на напавшего, на меня, эльфа.

Закончила я словами:

– Посмотрите на меня внимательно! Да, я полукровка! Но, какой же вред я могу принести чистокровным эльфам? Чем нежелательна или опасна? Я, как и все вы, в силу своих возможностей, стремлюсь привнести в нашу жизнь больше комфорта, красоты, радости, взаимной доброты. Ставлю интересы соотечественников выше личных. Или, может быть, мой внешний облик вызывает непримиримое отвращение и оскорбляет эстетическое чувство некоторых эльфов? Неужели, я не имею права на жизнь только потому, что немного отличаюсь внешне?

Тишина, послужившая мне ответом, напугала меня. Почему они молчат? Это проявление эльфийской сдержанности? Или их не страшит складывающаяся ситуация? А может быть, им надо больше времени на осознание происходящего?

Прервала это тягостное для меня молчание Королева:

– Алинаэль, мы знаем тебя, и все испытываем к тебе добрые чувства. Я уверена, что ты оказалась в эпицентре этих непонятных событий случайно. Но вот то, что у нас, в Эльфийском Лесу, орков скоро будет больше, чем эльфов, тревожит и вызывает протест у многих. Мало того, что число орков среди нас неуклонно растет, но они еще стали составлять нам конкуренцию здесь, в нашем доме. Орки зачастую вытесняют эльфов с хорошо оплачиваемых рабочих мест. Подрывают традиции нашей культуры и менталитета. Они даже стали покушаться на самое дорогое, что у нас есть, наших женщин! И твоя сестра – яркий пример этому. Если мы смиримся с этим, и не примем никаких мер, чтобы изменить ситуацию, эльфов скоро совсем не останется в этом Мире! Разве я не права? – повернувшись лицом к окружающим, жестко спросила она.

Кошмар! Если уж даже Королева стала в открытую пропагандировать такую позицию, что же говорить об остальных? Почему я раньше не чувствовала и не понимала этого? Или не только я?

Ох, Эдмунизэль, где же ты, когда так нужен здесь и сейчас?! Моего авторитета недостаточно, чтобы тягаться с Королевой в словесных баталиях. Неужели никто не придет мне на помощь? Обвела взглядом присутствующих, может быть, здесь есть ректор Академии Зоровадэль или кто-то еще из членов Совета Старейшин? Нет, никого из них нет.

Тем временем, поднялся шум. Несколько присутствующих здесь орков начали протестующе свистеть. Эльфы молча разделились, в своем отношении к услышанному. Кто-то одобрительно кивал, но, как мне кажется, большинство все-таки с недоумением восприняли речь Королевы, хотя ее авторитет у эльфов традиционно очень высок. Ведь Артефакт Власти выбирает Королеву, как самую достойную для этой роли, из всех эльфиек Леса. Этот артефакт достался нам с Древних времен, и ошибки, в выборе Королевы, быть не может. Эльфы привыкли в этом не сомневаться, верить своей Королеве, и любить ее.

Ладно, деваться некуда. Вызываю фаербол на себя! Смело подняв руку вверх, призывая к вниманию, я вновь заговорила:

– Миледи, и все те, кто согласен с нашей Королевой, позвольте вам возразить. Ваши аргументы не выдерживают критики.

Что касается экономических вопросов, о конкуренции с орками за престижные рабочие места. Во-первых, это только способствует стремлению к повышению своего мастерства, что благоприятно отражается на конечном продукте, подталкивая технологии вперед. Во-вторых, орки, в отличие от эльфов, не обладают магией и никогда не смогут конкурировать в тех областях, где она применяется, а применяется она, практически, везде.

Теперь, о том, что относится к вопросам традиций. Скорее, орки перенимают нашу культуру, чем мы их. Хотя не могу не согласиться, что и мы в чем-то меняемся, живя с ними бок о бок. Но разве это плохо? Жизнь не должна стоять на месте! Все в Мире подвержено изменениям, и мы в том числе, как частица этого Мира.

А сейчас, главное! Я тогда еще не родилась, но многие из вас помнят, как, когда и почему у нас, в Эльфийском Лесу, появились первые дети-орчата. Ведь эльфы катастрофически стремительно вымирали! Межрасовое скрещивание было единственным доступным способом увеличить рождаемость. И он себя успешно оправдал. Через несколько лет не орки, а сами эльфы вновь захотели получить еще орчат, причем, чем больше, тем лучше. Мало того, что с их появлением, так нужный для нашего выживания прирост населения, впервые за долгие годы, начал увеличиваться, так мы еще несем моральную ответственность за этих орков. Ведь это наша инициатива выдернуть их из родной Орочей Степи и поселить в Эльфийском Лесу. А появившихся здесь, у нас, детей-полукровок, для которых Эльфийский Лес – родина, вы что, действительно, предлагаете убить?!

Ну, а пример миледи с моей сестрой совершенно неуместен. Ивануэль такая же полукровка. А полукровок хотят убить! Причем, только за то, что в нас течет не только эльфийская, но и орочья или, как во мне и Ивануэли, иномирская кровь.

На этом я закончила свою не по-эльфийски пламенную, эмоциональную речь, и, спустившись с помоста, села рядом с Миланиэль, надеясь, что кто-нибудь еще выйдет и скажет что-нибудь конструктивное. Но мои ожидания оказались напрасными, все потихоньку стали расходиться.

– Не огорчайся, детка. Вернется Эдмунизэль, и он так просто это дело не оставит. Проведет расследование, найдет виновных и, вместе с Советом Старейшин, назначит им суровое наказание, чтобы другим неповадно было. И с Королевой серьезно поговорит, убедив ее пересмотреть свои позиции, – попыталась успокоить меня Миланиэль, когда мы направились к выходу их Королевского Парка.

Но ее слова мало утешили меня. Зажав свои большие пальцы рук в кулаках, я все больше беспокоилась о том, что же такое происходит вокруг. Пугали слова произнесенные Королевой.

Почувствовав на себе внимательный взгляд откуда-то сзади, я оглянулась и, увидев, кто пристально меня разглядывает, быстро сказала:

– Миланиэль, спасибо тебе за поддержку. Ты иди одна, мне надо тут задержаться.

Простившись с ней, сделала несколько шагов в сторону, так нужного мне, эльфа. Он, поняв, что я двигаюсь к нему, пошел мне навстречу.

– Здравствуй, лорд. Меня зовут Алинаэль Асмерон, – сказала я вежливо, как требует традиция знакомства, хоть он и слышал мое имя, когда я произносила его, стоя на помосте. Внимательно посмотрела ему в глаза, что бы понять, сколько же ему лет. Яркость и чистота их цвета помогает безошибочно определить возраст эльфа. Взрослый, около трехсот.

– Здравствуй, леди. Мое имя Орестонэль Лангос, – вежливо ответил он, тоже внимательно меня разглядывая. – Я видел тебя сегодня на финальных боях. Хотя никогда не видел раньше. Тебе интересны бои?

Вспомнив недавно увиденное, я невольно зажмурила глаза, стараясь отогнать свои впечатления.

– Нет. Я пришла туда с другой целью, – ответила я и, не скрывая удивления, спросила, – а ты, на арене, еще и зрителей успеваешь разглядеть?

– Я разглядел только тебя. Тебя трудно не заметить, – сухо ответил он.

Я оставила это высказывание без комментариев, не поняв, это комплимент, или, наоборот, в свете событий сегодняшнего дня, стремление подчеркнуть особенности моей нечистокровной внешности. Но колебаться не стала, решив не отступать от задуманного.

– Орестонэль, я хотела после соревнований поговорить с тобой, но меня к тебе не пустили. Ты можешь сейчас уделить мне время?

– Могу.

– Это не быстрый разговор, может быть, ты согласишься принять мое приглашение на бокал вина?

– Согласен.

Ох, какой немногословный, трудно с ним вести беседы.

– Тогда, идем со мной, – предложила я.

Он согласно чуть кивнул.

Всю дорогу мы молчали. Я, стараясь это делать незаметно, разглядывала его. Высокий, движения скупые, уверенные. Я уже знаю, что он сильный, быстрый, ловкий, опасный. Его аура свидетельствует, что магией он владеет только на бытовом уровне, Дара нет. Пахнет очень мужественно и приятно, хвойной смолой, разогретой на солнце. Одет в традиционный эльфийский костюм, коричневого цвета. Почему-то поняла, что он мало придает значения одежде, и мало заботится о своей внешней привлекательности. Удивлял его взгляд, какой-то безразличный, потухший. Такое выражение глаз можно увидеть только у очень старых эльфов, уставших от жизни, но он-то еще молод, мужчина в самом расцвете сил.

Дома, пригласив его в комнату отдыха и налив нам по бокалу фруктового шипучего вина, которое мы оба только пригубили, я приступила к цели этой встречи.

– Орестонэль, я очень слаба физически. Моя кожа излишне чувствительна и легко отзывается болью на любое раздражение. Я боюсь и не переношу насилия. Не в состоянии нанести вред, даже нападающему на меня. Как результат, я не владею никаким видом оружия, несмотря на многочисленные попытки его освоить. Я категорически не хочу иметь телохранителя. Но, как показали последние события, я, все же, должна как-то научиться защищать себя. И, в минуту опасности, не быть мягкотелой устрицей без твердой раковины. Возможно ли, не используя оружия, подготовить меня к самообороне? При этом, не требуя от меня накачивать мышцы, так как это все равно невозможно. Главное, мне надо научиться, не столько физически, сколько психологически преодолевать внутренний барьер, чтобы я не растерялась в критической ситуации, – затаив дыхание, спросила я. От его ответа так много зависит.

– Возможно, – ответил он после длительной паузы.

– Тогда, не взялся бы ты за мою подготовку, за сумму оплаты, назначенную тобой? При этом, есть и еще один осложняющий фактор, – тяжело вздохнула я, понимая, что хочу и от себя, и от этого эльфа почти невозможного. – Уже через семьдесят дней я должна быть на побережье Океанского пролива, где мне предстоит руководить строительством нового города. Так что, время ограничено.

Он долго молчал, что-то внимательно отыскивая в глубине моих глаз. А я, все больше и больше, нервничала, но взгляда не отводила. Если он не согласится, то и никто не согласится. Тогда, либо забудь обо всех своих планах и сиди безвылазно дома, не доверяя ни одному малознакомому эльфу, либо все время таскай за собой телохранителя, забыв о личном пространстве, личной жизни и личной свободе. Знаю об этом на примере своей сестры, которой пришлось пройти через все это.

– Какой магией ты владеешь? – спросил Орестонэль, не отвечая на главный вопрос.

– Магией Жизни, импульсивник, – ответила я.

– Маленький резерв? – как и все, предположил он, услышав, что я импульсивный маг.

– Нет. Выше среднего.

– Каким Даром обладаешь? – уточнил он.

– Всеми, что присущи магии Жизни. Природным, Целительским, Зельеварения, Ментальным.

– Какое оружие под женскую руку есть в доме?

– Лук, арбалет, метательные ножи, кинжал, сюрикены, духовая трубка, – ответила я, хоть и не понимала, зачем он об этом спрашивает. Я же сказала ему, что не владею никаким оружием.

– Давай возьмем все это и выйдем в сад, – отдал он команду.

– Уже ночь, темно, – неуверенно возразила я, не желая позориться.

– А какая разница? Или у тебя еще и ночного зрения нет? – с нешуточной тревогой в голосе спросил он.

– Есть, – успокоила я его.

В саду, он заставил меня продемонстрировать, как я обращаюсь с оружием. Закусив губу и пряча стыд, который я испытываю в подобной ситуации не первый раз, показала, что ни в чем его не обманула. У меня достаточно ловкости и хороший глазомер, но тетиву лука не натянуть, как должно. Арбалет, вообще, не смогла зарядить, сил не хватает. Сила замаха метательного кинжала или сюрикена слаба и они не долетают до мишени. Для необходимой дальности полета иглы, выпущенной из духовой трубки, у меня недостаточный объем легких.

Мы вернулись в дом. Снова сели перед, все еще полными, бокалами с вином.

– Я возьмусь тебя учить, при выполнении тобой четырех условий, – сказал Орестонэль, внимательно наблюдая за мной и ни чем не выдавая своего разочарования во мне. – Первое. Мой дом в Лангосе, в Асмерон я приезжаю два раза в год, на состязания по рукопашному бою и временно живу в гостинице. Так что, обучаться ты едешь со мной в Лангос. Я живу один, и ты будешь жить и тренироваться в моем доме. К Океану, к положенному сроку, поедешь из Лангоса. Это нужно для того, чтобы твои враги, которые, я уверен, находятся в Асмероне, уж больно они осведомлены, не предприняли, в ближайшее время, следующей попытки отправить тебя за грань. Не строй иллюзий, это была не случайность, как утверждает Королева. К тому же, желательно, чтобы никто здесь не знал о твоих новых возможностях, которые появятся после обучения. Чем меньше о тебе знает твой враг, тем лучше.

– В качестве кого я буду находиться в твоем доме? – настороженно возразила я. – Это же неприлично.

– В качестве моей ученицы. И почему неприлично? Ты что несовершеннолетняя? Да и какое тебе дело, кто и что будет думать о тебе?

– Согласна, – ответила я, уже заранее страдая по поводу всех тех неудобств, которые придется вновь пережить в дороге, а потом еще и находясь в чужом доме.

– Второе. Ты не молчишь как рыба, когда тебе больно, плохо или нет сил.

– Согласна, – сказала я, поражаясь, как он сумел сразу понять, что обычно, я именно так и поступаю.

– Третье. Не надейся, что ты освоишь все то, что необходимо, за такой короткий срок. Я поеду вместе с тобой на строительство нового города и там, ты ежедневно находишь час в день для продолжения занятий со мной.

– Согласна.

– Четвертое. Первые семьдесят дней, пока мы находимся в Лангосе и ты живешь в моем доме, а я забочусь о твоем обучении, питании и твоей безопасности, ты платишь мне один золотой в день. В последующем – ползолотого в день.

– Согласна, – дорого, конечно, но у меня есть деньги. А предстоящая работа на строительстве Эльгномора и ее оплата, полностью компенсируют эти затраты.

– Тогда договорились. Завтра я получу за победу в боях на арене свои призовые деньги и сделаю необходимые покупки. Утром следующего дня я заеду за тобой на своем фаэтоне, и мы уезжаем. Итак, у тебя один день на сборы. Желательно никому не сообщать, что ты едешь в Лангос.

– Спасибо, Орестонэль. Удивлена, что ты берешь меня в ученицы, но очень благодарна, – с искренней радостью сказала я.

Перед тем, как проститься, я только уточнила, как он, не обладая ментальной магией, будет управлять ездовым ящером. Он объяснил, что достаточно состоятелен и имеет возможность приобрести и содержать степного ездового ящера, который хоть и дорог, но зато управляется не с помощью, недоступной ему, ментальной магии, а с помощью управляющих ремней.

С кем, куда, зачем, на какой срок я уезжаю, рассказала только Юфемаэли и Ариканэлю, попросив их держать это в секрете.

Уже имея опыт длительного путешествия, купила все необходимое в дорогу и предметы личного пользования с учетом проживания в чужом доме. Выгребла все свои сбережения, решив, что расплачусь с Орестонэлем сразу, вперед, за все время пребывания в Лангосе, а то, таскать лишнюю тяжесть мне ни к чему.

Все дни, после возвращения из Надмира в Асмерон, были насыщены впечатлениями, размышлениями, переживаниями, событиями и мне удавалось не думать о Данирэле. Но ночью, накатывала щемящая в груди тоска. Никак не давали уснуть навязчивые воспоминания о проведенном с ним времени. Об удивительном психологическом комфорте, который я испытывала рядом с ним. О той бесподобной, восхитительной близости, которая была между нами и той душевной боли, которую мне пришлось пережить вслед за этим. Как жаль, что все закончилось так печально для меня. Будут ли когда-нибудь в моей жизни еще такие яркие ощущения, впечатления и такой желанный мужчина? И смогу ли я так безоглядно довериться когда-нибудь кому-нибудь, после такого печального жизненного опыта?

В последний вечер в Асмероне, судьба как будто решила еще раз проверить меня на прочность. Заходя в центральные двери гостиницы, которой владела Миланиэль, и куда я пришла чтобы, не вдаваясь в подробности, проститься с ней перед отъездом, я увидела спускающихся по лестнице, со второго этажа, двух мужчин и женщину. Не заинтересовано скользнув по ним рассеянным взглядом, я замерла как загипнотизированная, случайно встретившись глазами с … Данирэлем.

Сердце мое, пропустив удар, взволнованно забилось в бешеном ритме, грохоча в ушах. Он тоже замер, впившись в меня потемневшими, от расширившихся зрачков, глазами, выдававшими и его волнение. С трудом оторвав от него взгляд, я еще раз коротко взглянула на его спутников. Незнакомый мне эльф и эльфийка, та, с которой я увидела его в спальне. Это и привело меня в чувство, заставив сделать шаг назад. Данирэль рванулся в мою сторону. Я захлопнула за собой входную дверь. Сорвавшись на бег, нырнула за угол здания и влетела в гостиницу снова, через запасной выход, в торце дома. Остановилась, в маленьком, темном коридоре, тяжело дыша. Теперь, хоть обыщись, Данирэль. Здесь ты меня не найдешь. Эта неприметная дверь только для своих, посвещенных.