Текст книги "Проклятое Пророчество (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Проклятое Пророчество
Алин Красс

Глава 1.
ЗАПАДНЯ

Посередине дороги Древних я сидела, закрыв глаза, обнимая подтянутые к груди колени и уткнувшись в них лбом. Промокшая под дождем до нитки, грязная, дрожащая от холода, с пустым магическим резервом, я морально приготовилась к смерти.

Мрачные мысли вяло текли в моей голове. Ни физических, ни магических, ни моральных сил, сопротивляться неизбежному, у меня не осталось. Невольно вспоминалась прожитая жизнь.

То, что моя жизнь оборвется так рано, конечно, неожиданно, но не удивительно. Скорее удивительно, что мне удалось дожить до своих лет. И это заслуга родителей, опекавших меня до самого последнего времени, особенно, активная забота матери.

В физическом плане я, наверное, маложизнеспособное существо, и, учитывая все мои особенности, могла бы погибнуть ещё в детстве. Нас, детей, у моей матери-иномирянки Еваниэли и отца-эльфа Эдмунизэля, трое. Из всех троих, я больше всех похожа на эльфийку. Кроме светлых волос на голове, ресниц на верхнем веке, чуть более рельефной фигуры, я ничем не отличаюсь от чистокровных эльфиек. Но это, только внешнее сходство. А по сути, мне не досталась эльфийская жизнестойкость с быстрой регенерацией, высокой энергетикой, мышечной силой и выносливостью.

С раннего детства я очень плохо ела, стоило только проглотить грубую пищу или лишний кусочек, или сделать лишний глоток, как все, что было съедено до этого, фонтаном вырывалось наружу. Рвоту вызывали и резкие запахи, к которым я была излишне чувствительна, и сильное волнение, вызванное излишней впечатлительностью. Но больше всего осложняла мою жизнь тонкая, сверхнежная, чувствительная, уязвимая кожа. Грубая ткань или швы на одежде, или складки на простыне кажутся мне орудиями пыток, вызывая болезненный дискомфорт. А еще, даже в нашем мягком климате, я умудряюсь мёрзнуть, как только оба солнца уйдут за горизонт. Ко всему прочему, я слаба физически. Быстро истощаясь во время тренировок, я не знаю, что такое “мышечная радость”, чувство, знакомое всем эльфам. К довершению этого, особенности моего магического Дара таковы, что я не сумела овладеть ни одним из видов оружия, что смертельно рискованно в нашем опасном Мире.

В общем, пока я, как стеклянным колпачком, защищена от внешних опасностей заботой родителей, стенами дома, городским рвом – жить могу, а вот за пределами, как показывает мое сегодняшнее состояние, вряд ли.

Всю свою жизнь, отставая от сверстников в физическом развитии я, только недавно, в свои шестьдесят лет, перестала выглядеть как ребенок-подросток. Такое позднее взросление, по словам моей матери, признак будущего долголетия, несмотря на все проблемы с моим физиологическим несовершенством. Но, в то время, как мои ровесницы уже либо живут самостоятельно, либо повыходили замуж, я все еще живу с родителями. Не хочу от них уходить, высоко ценя их внимание, поддержку и опасаясь, что одна я просто не справлюсь с жизненными трудностями. Особенно сейчас, когда я достигла, наконец, половой зрелости и внешней женской привлекательности. При условии катастрофической нехватки женщин у эльфов, напористый интерес многих мужчин меня пугает, и я предпочитаю прятаться от этого преследования, за стенами родительского дома.

Большинство эльфиек, начитавшись сказок, готовы к романтическим отношениям очень рано, едва достигнув, в сорок лет, совершеннолетия, еще даже не созрев биологически к зачатью. Часто, этим успешно пользуются взрослые мужчины. Зорко отслеживая каждую подрастающую девочку, они, в жесткой конкурентной борьбе, стремятся произвести на юную, неопытную эльфийку хорошее впечатление, заинтересовать и завоевать. Это и приводит, к так распространенным у нас, неустойчивым бракам, когда после нескольких лет совместной жизни, как правило женщина, увлекается новым партнером. А я сказок не читала, предпочитая им Эльфийские Хроники, поэтому романтичности во мне мало. Считаю, что для стабильных отношений надо созреть не только физически, но и психологически, когда ты готова не только брать, но и отдавать – внимание, душевное тепло, заботу о другом.

Ну, объективности ради, надо самой себе сказать, что наряду со всеми этими заморочками и недостатками у меня, все-таки, есть и некоторые достоинства. Будучи импульсивным магом, что подразумевает возможность не пользоваться заклятиями, а напрямую, сознанием, преобразовывать окружающее, и, свойственный всем импульсивникам, небольшой резерв Силы, мой-то магический резерв как раз большой.

Но, и здесь не обошлось без проблем. Моя магия Жизни имеет дефект. Мне не удаются действия и преобразования, связанные с разрушением. Видимо поэтому мироздание не побоялось наградить меня, импульсивного мага, большой Силой, которая так опасна своей непредсказуемостью в молодом возрасте, пока не научишься владеть своими эмоциями и полностью подчинять свою магию. Зато, согласно закону Равновесия, я, как мало кто, могу созидать.

Ещё, я обладаю неуемной жаждой знаний и закончила все три ступени Академии, проучившись в ней пятнадцать лет. Большую часть своей жизни я читаю все, что удается найти в общественной Эльфийской Библиотеке. Я готова бесконечно слушать рассказы старых, шестисот-восемьсот летних эльфов об их воспоминаниях. И доставать свою мать просьбами рассказать о мире, из которого она попала к нам. Хоть звучит это и нескромно, но, наверное, сейчас, я одна из самых эрудированных разумных этого Мира.

Ну а еще, не знаю, достоинство это или недостаток, но у меня есть страсть ко всему новому и красивому. Эта страсть, поддерживает во мне и неослабевающий вкус к жизни, и приносит неплохой материальный доход. Я ужасно устаю от однообразия и поэтому всегда стремлюсь внести, в наш консервативный мир, что-то новое.

Вначале, ещё в детстве, я предлагала всем желающим реконструировать их декоративные сады вокруг домов. Посадив новые растения, гармонично сочетав их, я могу добиться непрерывного буйного цветения садов круглый год. И, что считаю немаловажным, сделать эти сады – садами малого ухода, когда сад практически не нуждается во внимании к себе хозяина, всегда оставаясь красивыми, ухоженным, здоровым.

Затем, я увлеклась дизайном одежды, а заодно и созданием новых тканей. При этом, мало заботясь об общественном мнении, полагаясь только на собственные представления об удобстве и красоте. Новые модели одежды я демонстрировала на себе и членах своей семьи, которые всегда во всем меня поддерживали. Ничего раньше не знавшие, кроме эльфийского костюма, фактически одинакового для мужчин и женщин, мои соотечественники что-то из предложенного категорически отвергали, но кое-что вошло в моду и, сейчас, уже стало повседневным атрибутом. Теперь, многие эльфийки вместо традиционного костюма – рубашки заправленной в штаны, предпочитают носить придуманную мной одежду. Например, узкие, эластичные, туго обтягивающие ногу штаны – легинсы, или укороченные, свободные штаны, снизу собранные на манжете. А сверху, нарядные, женственные туники, всевозможных фасонов. Наряду с традиционными, мягкими, короткими сапожками в моду вошли и женские туфли, как нарядный вид обуви. А мужчины, преодолев свой негативизм, из-за ассоциаций с орочей одеждой, теперь, высоко оценили и не нарадуются удобству жилетов с огромным количеством карманов, надеваемых поверх рубашки.

Потом, мои пристрастия стали более масштабными. Я увлеклась архитектурой, лучшие образцы которой, описанные в Эльфийских Хрониках, стали для меня застывшей музыкой. Здесь, так же как и в декоративных садах или в одежде, мне хотелось сочетать очаровательную изысканность и изящество с уютным удобством и комфортом. Итогом этого увлечения стал гномий квартал, построенный по моему проекту, в столице Эльфийского Леса, городе Асмероне, где я родилась и живу. Правда, чтобы этот квартал органично вписался в эльфийский город, мне пришлось преодолевать сопротивление самих гномов, с их стремлением сделать все хоть и надежно, но дешево, в ущерб красоте.

За последние тридцать лет население Асмерона так существенно выросло, благодаря появлению у нас в Лесу представителей других рас – орков и гномов, что стало тесно, наметился дефицит жилья. И, впервые в новейшей истории, эльфы задумали построить новый город. Располагаться он будет на берегу пролива Океана, разъединяющего все три материка нашего Мира – Эльфийский Лес, Орочью Степь и Гномьи Горы. Этот город будет стоять на равном удалении от гномьего материка и орочьего, там, где заканчивается дорога Древних, ведущая из Асмерона к Океану. Этот город должен стать местом совместного проживания и межрасового общения, центром торговли, дипломатических и культурных встреч.

Создать проект этого города, руководить его строительством, надзирать за точным исполнением задуманного, Совет Старейшин поручил мне, учитывая, что у меня уже есть такой опыт, на примере постройки гномьего квартала. И вот, весь последний год, я увлеченно занимаюсь строительством нового города, правда, пока что за письменным столом, на бумаге.

Но вообще-то, страшно мне было согласиться на эту работу. И решиться на неизбежный отъезд из Асмерона, из родительского дома, к месту строительства, когда дело дойдет до реального воплощения мной задуманного. Я боюсь самостоятельной жизни. Боюсь ответственности за результат, и того, что мне придется контролировать строительные работы, руководя большим числом незнакомых мне разумных, многие из которых, значительно старше и опытней меня.

Что же касается моего характера, то я совсем не похожа не своего непоседливого брата Александрэля или общительную, энергичную, рискованную и деятельную сестру Ивануэль. Я произвожу впечатление тихой, замкнутой, домашней, боязливой, хотя по сути, такой не являясь. Я тоже деятельная, но предпочитаю творить в тишине своей комнаты или сада и, вынося свои творения на суд соотечественников, никогда не участвую в их коллективном обсуждении, потому, что не люблю споров. Я осторожна, зная свою физическую слабость и уязвимость. Не хочу создавать проблемы тем, кто рядом, заставляя их опекать меня.

Общаясь с окружающими, я часто улыбаюсь и, почти всегда, со своей улыбкой передаю частичку магии Жизни, хорошего настроения и душевного тепла, провоцируя и других этим чуть-чуть поделиться. Но редко кто из эльфов поддается на такую провокацию, чаще, я встречаю в ответ недоумение на такую щедрость души. Это только орки легко идут на контакт и на поводу у эмоций, впрочем, гномы, как ни странно, тоже вполне отзывчивы. Если раздавать с улыбками кусочек души всем вокруг, ничего не получая взамен, быстро начинаешь чувствовать себя опустошенной. Это трудно. Может быть, еще и поэтому, я ограничиваю свое общение с соотечественниками. Поэтому у меня, как, впрочем, и у всех эльфов, со свойственным им эгоцентризмом, нет близких друзей.

Еще я очень ответственная, и если берусь за какое-то дело, то стремлюсь довести его до конца, с максимально хорошим результатом.

В принципе, со всеми своими особенностями и слабостями, наверное, я могла бы жить, как жила до сих пор. Ничто не предвещало беды. И в том, что произошло, я, будучи сейчас так напугана, ослаблена и истощена, не могу ни разобраться и понять, ни осмыслить и принять.

***

Так случилось, что я впервые осталась в Асмероне одна, без кого-либо из близких. Все они разъехались в дальние края, каждый по своим делам.

Вначале, мой неугомонный брат, Александрэль, ушел в город Надмир. Вроде бы, там, в окрестностях города, появились очень опасные, неизвестные, хищные ящеры. Они обладают способностью ментально воздействовать на всех живых существ имеющих выраженный головной мозг, и, в том числе, могут влиять на высокоразвитых разумных. Эти ящеры способны вызывать острое чувство ужаса, и, тем самым, лишают жертву возможности защищаться. Поставить ментальный щит, и обезопасить себя, может не каждый эльф, а уж гномам и оркам это, вообще, недоступно. В городе, во время атак этих ящеров, возникает паника. Жители, пока, с трудом справляются с этой ситуацией, но воинам не удается очистить окрестности от этой напасти. С согласия Эдмунизэля, отвечающего за безопасность Эльфийского Леса, Александрэль и с ним еще два воина, обладающих ментальной магией, отправились в Надмир. Перед ними стояла задача, определить степень опасности, понять, как и чем можно помочь жителям города, и, если это возможно, самостоятельно справиться с проблемой, учитывая магическую мощь Александрэля.

Вскоре, вслед за Александрэлем, ушли в Орочью Степь моя сестра Ивануэль со своим мужем, Владыкой орков – Горусом, и их трое детей. Глядя на эту пару, удивляешься – огромный Горус и маленькая, по сравнению с ним, Ивануэль, при этом как угодно крутящая и вертящая им. От них исходит такая мощная аура энергии, радости, любви, что хочется завистливо улыбаться. В этом году, для Ивануэли подошел трехгодичный срок, петь оркам в Степи, как когда-то наказали, вовремя шаманского ритуала, орочьи Духи предков.

А наши родители, Эдмунизэль и Еваниэль, отправились на гномий материк, в составе официальной эльфийской делегации, для расширения рамок сотрудничества. И, в том числе, по моей просьбе, договориться о привлечении значительного числа гномов для строительства нового эльфийского города. Как показало возведение гномьего квартала в Асмероне, гномы – отличные строители, и мне, как ни странно, с ними легче общаться и договариваться, чем с эльфами. У Еваниэли в Гномьих Горах, ко всему прочему, была своя миссия. Она считает, что продолжительность жизни гномов, в триста лет, мала, и потенциально они могли бы жить гораздо дольше. Конечно, не обладая магией, они не проживут семьсот-восемьсот лет, как эльфы, но лет пятьсот, как некоторые орки, вполне возможный предел. Чтобы помочь гномам в этом вопросе, Еваниэль неустанно экспериментирует со всевозможными зельями и эликсирами, улучшающими здоровье гномов. А гномы, в свою очередь, за возможность прожить так долго, готовы всячески быть полезными эльфам, правда, и здесь, стремясь не упустить свою выгоду.

Тем временем, я не чувствовала себя одинокой и покинутой. Полностью погрузившись в проект нового города, и параллельно ведя работу по пропаганде придуманного мною для него названия – Эльгномор, я пыталась заручиться в этом вопросе поддержкой Совета Старейшин. Мне очень хотелось, чтобы в этом названии звучали первые буквы слов “эльфы”, “гномы”, “орки”, тем самым передавая, заложенный в строительство этого города, смысл.

И вот, восемь дней назад, в нашем доме раздался сигнал посетителя. Открыв садовую калитку, я увидела незнакомого мне эльфа, судя по его телосложению и экипировке, воина.

– Здравствуй леди. Ты Алинаэль? – спросил он меня.

– Да, – кивнув, приветливо улыбнулась я.

– Тебе записка от Александрэля, – сказал он, протягивая мне сложенный лист бумаги.

Какая еще записка? Он сейчас так далеко, что даже амулет связи до него не достает. Чувствуя нарастающую тревогу, я не обратила внимания на то, что воин даже не назвал своего имени, как это принято. Взяла послание, и тут же развернув, прочитала:

Нужна помощь. Остаюсь в Надмире.

Александрэль Асмерон.

Почерк и магическая печать без сомнения Александрэля. От волнения задрожали руки. Ох, Александрэлю нужна помощь! Чем же я могу помочь?!

– Лорд, ты уверен, что эта записка именно мне, а не Эдмунизэлю или заменяющему его сейчас Басонамэлю? – растерянно уточнила я.

– Да, леди, мне было велено передать ее лично тебе в руки, – уверенно ответил он.

– А кем велено. Александрэлем? Ты видел его? Что-то знаешь, что у него случилось?

– Нет, я ничего не знаю о нем. А записку передал курьер, прибывший из Надмира. Извини, я спешу, – и он, слегка поклонившись, развернулся и быстро ушел.

Я стояла с запиской в руках, перечитывая ее уже в пятый раз, и перепугано, с изумлением, думала о том, что бы это значило? У меня просит помощи Александрэль? У меня?! Ведь в нашей семье всегда считалось, что это мне, вечно, нужна помощь!

Ладно. Теперь помощь нужна от меня. Чем я могу помочь, находясь в Асмероне, и не имея возможности связаться ни с кем из близких? Так, без паники. Моя сила в моих знаниях. Что я знаю о животных, обладающих ментальной магией? Что-то такое встречалось в Хрониках. Значит, бегом, бегом в Библиотеку!

В спешке поприветствовав Хранительницу Библиотеки, Узилаэль, я закопалась в куче старых книг и свитков. Как жаль, что нам практически ничего не осталось от Древних. Только те дороги и дома, которые мы используем до сих пор и, с помощью простейшей, бытовой магии, поддерживаем в рабочем состоянии. Да еще, два-три уникальных Артефакта. Ну и то немногое, что сохранилось в Королевской Сокровищнице. Хотя я считаю, что то, что мы называем Сокровищницей, у Древних было просто складом ненужных вещей. По-моему, Древние даже наличными деньгами не пользовались, а имели какую-то магическую систему взаимных расчетов. Но самое прискорбное, что и информацию они хранили не в книгах, а где-то в эфире, извлекая ее, при надобности, с помощью каких-то, теперь уже давно затерянных, заклинаний. Обидно до слез, что все это безвозвратно утрачено.

Просидев в Библиотеке целый день, я нашла то, что искала. Были когда-то, в далекие времена, на нашем материке, такие ящеры. Называются Цератопсы. Считается, что давно вымерли. Не слишком быстрые, довольно большие, массивные, в высоту около метра, в длину почти два. Тело полностью покрыто крепким панцирем. Хищники. Находя добычу, фиксируют ее глазами и оглушают ментальной атакой. Именно глаза, являясь отростками мозга, способны аккумулировать и выбрасывать в цель магическую ментальную Силу. Объект нападения, в этот момент, испытывает ужас и либо застывает на месте, либо бессмысленно мечется, пытаясь спрятаться. Цератопсы могут объединяться в небольшие стаи. Убить Цератопса, очень трудно из-за непробиваемой стрелой брони. Самый надежный способ, это разрушить его мозг, до которого можно добраться через глазную впадину. Хоть глаз и прикрывается опускающейся роговой пластиной, но она тонкая и пробивается оружием. И еще, относительно слабое место – брюхо, где панцирь тоньше. Разумный может защититься от ментальной атаки, надев на голову шлем из сплава серебра и десяти частей никеля.

Вернувшись домой уже поздно вечером, быстро поев, задумалась, а как я могу передать раздобытые сведения Александрэлю в Надмир? Никак, кроме как через курьеров, ведь не ехать же самой в такую даль.

Утром, бегом помчалась в представительство курьерской службы, чтобы отправить свиток с моим подробным описанием всего того, что удалось узнать о Цератопсах.

Не передать словами степень моей досады, когда я узнала, что курьерская карета ушла в Надмир два дня назад. Следующая карета, пойдет только через тридцать дней.

Нервно зажав большие пальцы в кулаках, характерный для меня внешний признак нервного волнения, не замечая ничего вокруг, я стояла перед входом в курьерскую контору и напряженно думала. Что делать-то?

Поспешив домой, я решительно стала собираться в дорогу. Поеду сама, на родительском фаэтоне. Дорога займет восемь-девять дней. Конечно, отправляться мне одной, в такой дальний путь, по лесу, кишащему хищниками, довольно опасно. Но, во-первых, мне не к кому обратиться за помощью, все близкие в отъезде. Во-вторых, хоть я и не воин, никаким оружием не владею, зато я сильный ментальный маг и смогу, не хуже Цератопса, отпугнуть любого хищника. Тем более, у меня есть, подаренный отцом, безумно дорогой, кристалл-накопитель магической Силы и, на случай полного истощения собственного магического резерва, он мне поможет. Ну, надеюсь, до этого дело не дойдет, мне еще никогда не приходилось вычерпывать подчистую свой, немаленький, резерв.

Больше чем опасностей, я боюсь бытовых неудобств. К сожалению, я очень изнеженная, чувствительная, привыкшая к комфорту. Ладно, как-нибудь вытерплю. В конце концов, нельзя же всю жизнь просидеть под опекой родителей. Мне, все равно, скоро придется самостоятельно жить в строящемся Эльгноморе, где, пока, ни о каком комфорте речь не идет. Вот и будет мне и проверка, и тренировка к будущим трудностям. А назад, в Асмерон, буду возвращаться, уже точно, либо с курьерской каретой, либо с Александрэлем.

Весь день я посветила тщательно продуманным сборам, практического опыта-то нет. Сгоняла за покупками и приобрела для себя и нашего всеядного ездового ящера лиофилизированные продукты в дорогу. Ведь охотник из меня – никакой. Мой Дар Жизни не дает мне возможности, никаким способом, ни у кого, отбирать жизнь. Все известные мне маги Жизни с Целительским Даром, ну, кроме Универсала Александрэля, так же, как и я, не могут с помощью своего Дара убить живое существо. Ни полностью остановить работу сердца, ни полностью перекрыть доступ воздуха в легкие, ни полностью изгнать кровь из сосудов, или еще каким-нибудь аналогичным способом. Они могут, в случае необходимости, только ослабить противника, но не допускают перехода через грань. Иначе, можно лишиться своего Дара, он просто выгорит от противоестественного применения. Если надо убивать, на охоте или защищаясь от какого-то хищника, все маги Жизни берут в руки оружие. Дар им в этом не помощник. А вот для меня и это невозможно. Никакое оружие не слушается меня. Даже кухонным ножом я вечно умудряюсь порезать себе пальцы.

На всякий случай, купила и готовые общеукрепляющие эликсиры, самой, сейчас, некогда, всем этим заниматься. Приобрела спальный мешок с кожаным низом, а под него еще и эластановый коврик, легко сворачивающийся в трубочку, наверное, так будет теплее и мягче спать на земле. Длинный плащ с капюшоном, из тонкой, мягкой кожи, для вечерних часов, ведь я, в это время, обычно мерзну, а фаэтон, на котором я поеду, открытый экипаж. Походные сапоги на упругой толстой подошве и сменную, более легкую, обувь. Небольшую плоскую флягу, умещающуюся в кармане плаща. Большой запас воды мне не нужен. Я маг Жизни, и лес для меня как открытая книга, в нем я чувствую и воду, и животных, и растения. Походный котелок и складывающуюся трехногую подставку для него. Несколько смен белья и носков, две пары штанов-легинсов, четыре туники и толстый, теплый свитер.

Положила в кожаный мешочек побольше денег, на всякий случай. По привычке повесила на шею амулет связи с Эдмунизэлем. Хоть до него, находящегося сейчас в Гномьих Горах, не достать, да и для моей тонкой, слабой шеи даже такой незначительный вес воспринимается как тяжелый груз, но так как-то спокойнее. Пересмотрев все оружие имеющееся в доме, выбрала себе небольшой кинжал. Тяжело вздохнула, жаль, что я не умею метать ножи, как Еваниэль, или метко стрелять из лука, как Ивануэль. Впрочем, если бы и умела, вряд ли смогла бы воспользоваться.

Хоть я и вернусь, наверняка, раньше, чем родители, все-таки оставила им записку, объяснив, куда и зачем я отправилась.

Ну, кажется, ничего не забыла.

Закрыла все двери на магические запоры. Вывела из загона ящера и пристегнула к нему фаэтон, небольшое багажное отделение которого, оказалось забито под завязку. Села в мягкое кресло погонщика, и дала ментальную команду ящеру двигаться вперед.

Проявленная мной небывалая решительность, лихорадочные сборы, тревога за Александрэля и жителей Надмира, осознание важности взятой на себя миссии, понимание трудности предстоящего пути, все это, вызвало в моей душе незнакомое раньше волнение и возбуждение. Гремучая смесь страха и восторга подстегивала сердце биться чаще, рождала желание двигаться быстрее. И я, невольно, ментально торопила своего, в общем-то, и так резвого ящера бежать быстрее, чем вызывала недоуменные взгляды прохожих.

Выехав из города через Южный вход, я, на бешеной скорости, со свистом ветра в ушах, понеслась по прямой, как стрела, дороге Древних. Через несколько часов, подъехала к развилке, где дорога разделялась на четыре направления – на Надмир, на Лангос, на Борнавос, на Марикен – и свернула в сторону Надмира. Многочасовой, однообразный путь, постепенно унял мое возбуждение, и я позволила своему ящеру перейти на более спокойный ритм движения, осознав, что, в противном случае, он быстро устанет.

Первая ночь в лесу, когда я решила дать отдохнуть ящеру и сама немного поспать, была для меня мучительно страшной. Темно. Свет звезд практически не пробивается через густые кроны деревьев, даже ночное зрение не спасает. Только ночные светлячки, пролетая, время от времени освещают пространство вокруг. Установив магический защитный контур, который предупредил бы меня об опасности, накормив и напоив ящера, я, с относительным удобством, соорудила себе спальное место, расстелив на мягком мху коврик, и забралась в спальник.

Но мне, все равно, не удалось поспать. Всю ночь я, с замирающим сердцем, напряженно прислушивалась к многозвучью леса. Вздрагивала от каждого шороха, скрипа стволов, потрескивания веток, шелеста листвы, гула насекомых. Всюду мне мерещились угрожающие тени. А лежание на твердой земле, доставляло мучительное неудобство, и утром показалось, что меня били палками, настолько болезненно ломило все тело.

В последующие ночи, то ли я осмелела, то ли устала не спать и бояться, но решив – “будь, что будет”, уже полностью положилась на магический защитный контур, перестав напряженно прислушиваться к ночным звукам леса.

Иногда, меня будил предупреждающий, резкий звук, издаваемый защитным контуром, когда его пытался кто-то пересечь. Мне приходилось отгонять незваных гостей с помощью ментальной магии, хоть преодолеть защиту контура очень сложно, она и сама отпугивает живых существ, но и терпеть такое соседство поблизости я не могла.

Этой ментальной магией я пользовалась и днем, если за моим фаэтоном увязывался какой-нибудь ящер. Это оказалось несложно. Потраченный резерв магической Силы быстро восстанавливался благодаря непривычно высокой концентрации магии, разлитой в эфире. А я прочувствовала и поняла, что в городе, где сосредоточено много разумных использующих магию, ее в эфире заметно меньше, поэтому и восстановление резерва там идет медленнее.

Еще я поняла, что могу просидеть целый день в кресле погонщика, приспособиться к походной еде, искупаться в малоподвижной запруде ручья, с помощью бытовой магии подогрев воду. Но вот спать на земле – это сродни пытке!

И все же, это путешествие показало, что я не такая уж беспомощная, как считали все вокруг, да и я сама. Вполне могу терпеть неудобства и преодолевать страх, утешая и подбадривая себя тем, что все мои страдания временные. Как только я доберусь до города, смогу, наконец, получить горячий душ, еду за столом и мягкую постель.

Зато, какие потрясающие и незабываемые впечатления я получала от красоты окружающей меня природы. Лучи солнц, пробиваясь сквозь густую листу, рассеивают полумрак и, образуя пятна света, дают возможность насладиться видом незнакомых мне растений.

Очаровательные лесные цветы; хрупкие, резные листья кустов; роскошно цветущие и плодоносящие лианы; величественные хвойные деревья, макушками упирающиеся в небосвод. Дикая мозаика и причудливый контраст цветов. Какие-то листья только народились и были светло-зеленого оттенка, какие-то уже зрелые и сизые, какие-то краснеют перед закатом своего существования, а какие-то желтеют перед смертью. То там, то здесь, вспыхивают яркие, разноцветные цветы и бабочки.

Более живописную картину трудно себе представить. А мой тонкий нюх не улавливал никаких отталкивающих запахов. Аромат смолы и хвои, благоухание пряных трав и душистых цветов, перебивали запах влажной земли и преющих листьев.

Я наслаждалась тем, что видела. И с восторгом ощущала себя частичкой нашего прекрасного Мира. С невольным хищным азартом я высматривала растения, от которых, на обратном пути, отщипну росток и посажу в своем саду, сделав и его еще более многоликим и красивым.

Вчера утром, на шестой день моего пути, произошло непонятное, отвратительное, возмутительное, ошеломляющее своей жестокостью событие, не имеющее никаких объяснений и не укладывающееся в голове, из-за своей беспрецедентности.

Услышав, далеко за спиной, характерный шуршащий звук бегущего по дороге ящера и тихий перестук колес, я обрадовалась, поняв, что у меня появились попутчики. Остановив своего ящера и спрыгнув с фаэтона, я встала посреди дороги и, приплясывая на месте от нетерпения, с предвкушающим интересом всматривалась в подъезжающую карету. Поравнявшись со мной, она остановилась. Управляющий ящером эльф, не спеша поднялся со скамейки погонщика, и сошел на дорогу.

А я замерла от удивления. Такое вижу впервые. На его лице была маска в виде тонкой, темно-серой вязаной шапочки, надетой на голову и натянутой до плеч, а на месте глаз и рта прорези. Смотреть на это было жутко, и мое сердце тревожно забилось в груди, предчувствуя беду.

Он, молча, внимательно рассматривал меня, не высказывая удивления от нашей встречи. Загнав подальше свой страх, пришедший на смену радости, я первая прервала нелепое молчание:

– Здравствуй, лорд. Меня зовут Алинаэль Асмерон, я еду в Надмир. Обстоятельства вынудили меня отправиться в путь одной, и это оказалось трудно. Поэтому я рада нашей встрече, хотя ты и выглядишь в этой маске, как злодей из сказки. Зачем она?

Он как-то зловеще хмыкнул. Я почувствовала его внутреннее недоброжелательное напряжение и решительную, опасную агрессию. Невольно отступила на шаг. Что бы это значило? Что от меня может быть нужно? Ведь мы не степные орки и у нас никакое насилие, в отношении женщины, недопустимо!

Ох, сейчас не до этики, и я, чувствуя смертельную опасность, попыталась ментально атаковать этого сумасшедшего эльфа, стремясь вызвать у него желание быстрее убраться отсюда прочь. Но он, как будто знал о моих возможностях, и держал ментальный щит, пробить который, вот так, с наскока, не касаясь эльфа хотя бы рукой, мне не удалось.

Ментальный Дар позволяет чувствовать эмоции, мысли и намерения другого, даже побуждать к тем или иным действиям или передавать свои собственные знания, но все это возможно только на добровольной основе. А вот принудительное ментальное воздействие на разумного, действие очень сложное, особенно если надо взламывать ментальный щит. Это по силам только очень сильному, умелому магу, да и тому требуется, в этот момент, непосредственный телесный контакт, как и при использовании Целительской магии.

Ментальным чутьем я поняла, что в карете находится еще один эльф, который, вообще, почему-то из нее не вышел. Мелькнула мысль, что надо попытаться послать ему ментальный Зов о помощи, но додумать ее до конца я не успела.