Текст книги "В огне (СИ)"
Автор книги: alexsoliya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Однако, откинуть прочь все секреты, открываясь перед Палпатином Энакин не мог.
Стоило только заикнуться о том, что Падме участвует в заседаниях заговорщиков, с женой можно попрощаться навсегда, особенно, после того, как Сидиус понял, что именно она попросила мужа скрыть малышей от его взгляда.
В том, что учитель уже знает об этом, Скайуокер не сомневался.
Тщательно скрывая в памяти обрывки звукозаписи, намертво врезавшиеся в памяти, он посадил спидер ко входу в сенат, едва сдерживаясь от того, чтобы не раскурочить его намертво.
«Нельзя».
Нельзя показывать свой гнев, нельзя показывать все то, что сейчас бушевало внутри. Это было необходимо скрыть, замещая совсем другим, тем, что хотел видеть мастер.
Подделывать чувства не пришлось.
Клубящееся внутри раскаяние и сожаление и так вышло наружу, а по какому поводу – было неважно. Жалел Энакин сейчас о многом, и, в частности, о том, что не рассказал Сидиусу всей правды с самого начала…
Сейчас было нельзя ничего поменять.
Рассекая воздух резкими движениями, он толкнул дверь, заходя в кабинет, освещенный лишь лучами закатного солнца.
Ничего не говоря, Скайуокер опустился на одно колено, преклоняя голову перед мастером, который почему-то стоял посреди комнаты, будто ожидая его.
Долгое, выматывающее молчание…
Тщетно пытался Энакин считать чувства, настроения Сидиуса. Тот тщательно прикрылся, заставляя ученика лишь догадываться о своей реакции. Он будто прощупывал, как тот реагирует, мучительно заставляя того ждать, разрываясь от волнения на куски…
– Я разочарован, – холодный, будто арктический лед голос разорвал тишину, заставляя вздрогнуть уже потерявшего было надежду на любой разговор Скайуокера.
Тщательно подбирая слова, ученик поднял голову, пронзая мастера полными раскаяния взглядом голубых глаз.
– Как Вашу правую руку, мастер, меня многие ненавидят, и желают мне и моей семье смерти, – начал Энакин свое объяснение.
Мастер не мог почувствовать в этих словах ложь. Только сейчас, краешком сознания он понял, почему согласился на крайне глупое предложение жены.
Все было отнюдь не потому, что Падме боялась Палпатина… Хотя, конечно, первичной причиной, за которой скрывалась истина, стало это. Однако, стоило ему лишь один раз увидеть родные мордашки, чтобы понять, что если ему попытаются насолить, то сделают это через малышей… А этого он просто не мог допустить.
Возможно, этого оправдания Палпатину будет достаточно, пусть оно частично и было ложью. Но мастер не должен был этого понять. Он не сможет.
Энакин сам свято поверил в свою ложь с самого первого дня, едва почувствовал обжигающую ненависть в свой адрес. Именно тогда он понял, как жена была проницательна.
– Если меня захотят уничтожить, то они… будут действовать через малышей, – признал неизбежное Энакин. – Я не могу этого допустить, мастер.
Палпатин прикрыл глаза, считывая информацию, пытаясь докопаться до самых глубоких мотивов…
Ученик не врал.
Его и вправду каждый раз пронзали острые иглы страха, когда он думал о том, что кто-то может уничтожить детей.
Энакин был прав. Его ненавидели. Его боялись…
– Я не желаю тебе и твоей семье зла, – натянув доброжелательную маску, протянул Сидиус. – Но зачем было нужно скрывать это от меня?
Он не мог понять одного.
Было что-то странное, в тех чувствах, которые испытывал ученик. В том, что он верил в свои слова, Палпатин не сомневался ни капли. Но была ли это единственная причина? Или на самом деле все было чуточку по-другому?
Лишь одно мастер мог сказать абсолютно точно. Раз Вейдер скрыл эту информацию от него, на то была причина.
Падме или… недоверие?
В первом случае все можно было исправить. Просто подождать удобного случая… А потом девчонка просто исчезнет, как будто ее и не было.
А вот во втором… Если ученику есть что скрывать от своего мастера, это уже нехорошо. Значит, нет доверия, на котором он пытался построить отношения с Энакином. Может быть, метод кнута был бы лучшим вариантом?
Именно так его воспитывал Плэгас. Один кнут – и не одного пряника. Возможно, к Вейдеру был тоже необходим именно такой подход.
На мгновение на кончике пальца незаметно загорелась яркая молния, готовая сорваться в пространство, корежа и ломая.
– Ты не доверяешь мне? – короткий, будто жесткий удар, вопрос.
Скайуокер замер, понимая, что медлить нельзя. Каждая секунда, в течение которой он будет обдумывать ответ, смертельно опасна… Если он хочет все исправить, придется действовать наугад.
– Мастер… Я всецело доверяю Вам, но не могу сделать того же для Ваших лизоблюдов, – высказал он первые пришедшие на ум слова.
Да, этими словами он обвинял учителя в том, что тот может выдать конфиденциальную информацию кому-то другому. Но это было куда лучше, чем давать подозрения обвинять себя в недостаточном доверии.
Немного поразмыслив, Палпатин все-таки спустил сизую молнию на ученика, заставляя Скайуокера едва слышно зарычать от боли.
Похвальная реакция. Другие бы уже ползали по полу, хрипя и умоляя… А этот выстоял.
Возможно, с Вейдером не все потеряно… Но вот с его женушкой однозначно нужно завязывать.
– Я даю тебе последний шанс, ученик. Не заставляй меня усомниться в тебе еще раз… – гулкий, змеиный голос расползся по залу, наполняя каждый его уголок. – В следующий раз я не буду так снисходителен.
Сейчас его наказывать не стоило. Зная характер Вейдера, можно было быть на все двести процентов уверенным, что тот взбрыкнет, если слишком сильно накинуть петлю. Нет… Пока он был нужен.
Пока – приручить, а там посмотрим…
Будет хорошо себя вести, может быть останется у трона. Нет – просто заменит его кем-то из его же одаренных детей.
Кстати. Неплохо было бы узнать, насколько именно одарены малыши…
Искривляя губы в трудноразличимой улыбке, Палпатин подошел ближе, тщательно закрывая свои истинные намерения легким интересом.
– Встань.
Последовала небольшая пауза, в течение которой Сидиус тщательно сканировал эмоции, которые испускал ученик.
Облегчение… Короткие осколки вины, цепляющиеся за сердце…
Но это была не полная картина. На самом деле Скайуокер тщательно скрывал то, о чем догадался только сейчас, обещая себе, что подумает об этом потом.
– Дети одарены? – не спуская внимательного взгляда со Скайуокера, спросил Палпатин.
Тот кивнул, воскрешая в памяти образ малышей. Теперь картинки уже не были прикрыты толстым слоем щитов, и, расплываясь по залу, становились достоянием Сидиуса.
– Оба, – с некоторой долей гордости ответил Энакин. – В особенности – мальчик.
– Я хочу увидеть их, – после небольшой паузы заявил Император.
Скайуокер послушно кивнул, стараясь не думать о реакции Падме на визит Палпатина.
Им с Сидиусом было просто необходимо восстановить то, что он потерял в процессе своих покрывательств.
Доверие…
Его отсутствие грозило вылиться в большие проблемы.
– Когда Вам будет угодно, мастер, – склонился в изящном поклоне Скайуокер.
Сидиус кивнул, мысленно отодвигая завтрашнюю не очень продуктивную встречу.
«Куда важнее увидеть своих будущих учеников», – решил Палпатин. – «Куда важнее, чем какие-то переговоры».
Плэгас всегда учил его делать ставку на будущее. Именно благодаря его урокам сейчас Сидиус стоял у руля всей галактики, именно благодаря своему учителю он сейчас стал Императором.
– Что ж… Ждите меня завтра, – прокряхтел Сидиус, присаживаясь в удобное кресло. – Свободен.
Слегка помедлив, будто выжидая паузу, он едва слышно еще раз повторил короткое предупреждение.
– Энакин… Я дал тебе второй шанс. Третьего – не будет.
Борясь с желанием срочно выместить злость на каком-то разумном существе, Скайуокер изо всех сил вцепился в штурвал, едва не заставляя тот трещать по швам.
Спидер мчался по вечернему Корусанту на безумной скорости, заставляя вжаться в кресло…
Возвращаться домой в таком настроении Энакин просто не мог – иначе та же Дорме могла просто попрощаться с жизнью, в лучшем случае – здоровьем.
Его трясло.
Молодому ситху удалось прочесть намерения Палпатина сквозь строки. Даже больше, чем просто удалось…
Учитель четко дал понять, что еще один прокол – и Энакина больше на этом свете не будет, как и его жены. Скайуокера впоследствии заменят Люком или Леей, которые даже знать не будут, кто их родители…
Несмотря на показное радушие Палпатина, пирамидка, выстроенная им в сознании Энакина рушилась по кусочкам. Ни дай Сила, мастер узнает о том, что он уничтожил улики против своей жены… Тогда произойдет непоправимое.
«Великая Сила, почему я тогда просто не дал Винду закончить свое дело?!»
Мысль появилась резко, будто из пустоты, рисуя возможные картинки будущего. Как все могло бы сложиться? Отпустили бы его к Падме джедаи?
Скайуокер покачал головой. Та Сила, что плескалась в его крови, делала его пленником Храма. Орден никогда бы не отпустил его из своих цепких коготков. Как же… Он же Избранный.
Однако, этот самый Избранный чувствовал себя пешкой в чьей-то большой игре.
Из огня да в полымя… Это именно про него. Да, он сумел избавиться от Ордена, нависшего над головой, сумел спасти Падме (которая, вполне вероятно, не оказалась бы при смерти, если бы не его гнев), но это не приносило никакого облегчения.
Одну проблему он променял на другую, куда более серьезную, чем думал раньше. Тот Палпатин, тот добрый дедушка, который всегда помогал маленькому мальчику Скайуокеру, оказался сам себе на уме куда больше, чем этот самый Скайуокер хотел себе представлять.
Да, принося ему клятву, он уже понимал, что будущий Император – ситх, что это будет крайне опасно… но желание спасти Падме снесло напрочь все инстинкты, вопящие об осторожности.
«Пожинай теперь последствия своей сделки с дьяволом».
Правая рука Императора… Ага, как же. Скорее палач с функцией неограниченного подчинения. Именно таким его хотел видеть мастер. Но ОН мог позволить себе быть таким?
Сегодня, хоть и заслуженно, но едва не погибла Дорме, причем прямо у люльки малышей. Он едва не сорвался, как тогда, на Мустафаре…
Стоило помянуть эту планету, как перед глазами вновь вспыхнули осточертевшие картинки.
Тогда его тоже поглотил пресловутый гнев, который едва не стоил жизни жены и двух малышей.
Определенно, Темная сторона несла в себе не только преимущества, которые ему описывал Сидиус, заманивая к себе в ученики. Она несла опасность, которая могла вмиг уничтожить все то, что было дорого…
Чем больше Сила – тем больше и ответственность.
Темная сторона давала огромное количество древней энергии вдобавок к его и так неплохому запасу. Однако, подчиняясь пресловутому природному равновесию, она подкинула и внутреннего зверя, всегда голодного и желающего сорваться с поводка…
Сегодня мастер решал, стоит ли оставить у себя на службе этого зверя, или уничтожить его при первой возможности.
Сегодня решалась его судьба…
«Великая Сила, во что мы ввязались?»
Иллюзии разбивались, будто тонкая яичная скорлупа.
Не будет того доброго дядюшки, которого хочет разыграть Сидиус. Не будет ничего из того, что он сегодня говорил… Если ученик будет послушен, его оставят, но при этом уберут подальше любимого ангела, который мог воздействовать на этого самого ученика.
Возможно, разрушат даже любовь к малышам, которые рано или поздно вырастут во взрослых людей и смогут тоже влиять на его решения… А может быть, его просто потом уберут за ненадобностью, выметут прочь, как мусор или испорченный фрукт.
Штурвал выскользнул из рук, отпуская спидер в свободное падение. Энакин чувствовал, что если не сделает этого, то просто сойдет с ума.
Эмоции захлестывали с головой, заставляя чувствовать себя бракованным оружием, которое может рвануть в любой момент, погребая вместе с собой всех, кто окажется рядом…
Спидер стремительно летел к земле, рассекая воздух тонкими крыльями, а Энакин мысленно вел отсчет.
Раз.
Машинка влетела в облака, прорываясь на нижние уровни.
Два.
Короткие всполохи огня, вырывающиеся из промышленной трубы, едва не уничтожили спидер вместе с владельцем, но он по-прежнему не трогал штурвал, продолжая падать вниз и не обращая внимания на смертельную опасность.
Три…
Вдали показалась земля, испещренная наземными развилками.
Четыре…
Земля приближалась все ближе, заполняя собой весь горизонт.
Пять.
Одним резким, умелым движением пилот дернул за штурвал, поднимая спидер в воздух за какие-то миллисекунды до столкновения.
Боль, заполняющая все существо, ушла, оставляя за собой лишь шлейф выгоревших угольков. Теперь можно было возвращаться домой, не опасаясь, что по пути уничтожишь за собой половину планеты…
Аккуратно, стараясь не выбиваться из потока, он полетел по направлению к квартире, где ждала Падме, параллельно сканируя окружающую обстановку.
Каков план действий?
Для начала, вернуть доверие мастера. А потом…
Потом просто выжидать. Выжидать, когда Палпатин решит привести свои планы в исполнение… и помешать им, а потом, прихватив с собой семью, бежать на любой край галактики.
Прямого столкновения с мастером ему пока не выдержать. Голые медихлорианы ничего не значат по сравнению с ужасными умениями, которыми обладал Император. Из такого поединка он не выйдет живым…
Оставалось вести лишь умелую закулисную игру.
Удастся ли?
Посмотрим… У него осталась лишь одна попытка.
========== Глава 9 ==========
Within Temptation – Stairway to the Skies
____________
Атмосфера вокруг была пустой, не отражающей никаких чувств.
Молча, ничего не говоря, Падме стояла перед колыбелькой, вглядываясь в умиротворенные лица малышей.
Они спали… Спали, не чувствуя беды, которая надвигалась на их дом темным облаком.
Вчера вечером Энакин вернулся от Палпатина будто побитый. Он сообщил, что Император дал им второй шанс, предупредил, что учитель выявил желание посетить малышей и… просто сел, уставившись ничего не видящим взглядом в головизор.
Падме старалась ничего не спрашивать, понимая, что это чревато. Она уже поняла, что от штиля до бури всего один шаг, и не собиралась испытывать мужа на прочность. Сам расскажет, когда будет готов…
А тот молча сидел, обдумывая все варианты выхода из данной ситуации, перебирая их по косточкам. Жаль, что он не додумался сделать этого раньше.
Можно было просто отправить Падме на Набу вместе с малышами, и пусть бы сидела там с родней, в безопасности… Однако, сейчас было ясно, что это лишь отсрочило бы неизбежное.
Шила в мешке не утаишь, рано или поздно оно все равно всплывет наружу. Да и слишком маловероятно, что жена оставила бы свое проклятое «восстание» и сенат.
Она была слишком упрямой, всегда боролась за свою свободу даже с излишним рвением, подставляя себя под расстрел.
Что ж… Изменить ничего было нельзя. Визит Айсарда доказал это, лишь приближая неизбежное. Но вот что будет дальше?..
Рискованный план, который может уничтожить их всех, обнажил свою страшную голову, поднимаясь из бездны. Это был единственный выход, который мог обезопасить малышей с Падме раз и навсегда.
Однако, рассказывать его жене до визита Палпатина Скайуокер не спешил. Падме не умела ставить вокруг разума щиты – а значит, то, на что он потратил весь вечер и утро легко станет достоянием Сидиуса.
Это недопустимо.
А вот после ухода мастера… Им предстоит долгий и обстоятельный разговор.
Достаточно тайн, достаточно драться друг против друга. Либо полное доверие – либо можешь навсегда попрощаться с любой надеждой на хороший исход.
Комм пискнул, сообщая, что до визита Мастера оставалось несколько минут.
Почувствовав панику, охватившую Падме, Энакин шагнул к ней, посылая спокойствие, смешанное с надеждой, однако, никаких улучшений не заметил.
Тьма приближалась, заполняя комнаты невидимыми глазу тенями. Палпатин был совсем близко… Выглянув в гостиную, из которой было видно посадочную площадку, Энакин убедился в том, что его догадка верна.
Молча, еще раз окутывая Падме спокойствием, он взял ее за руку, легонько потянув в сторону входа на площадку.
Ненависть ненавистью, но этикет никто не отменял, да и война должна быть незаметной. Если она перейдет в открытую фазу – из его семьи никто, разумеется, кроме малышей, не выживет.
Стоило Падме почувствовать тяжесть, непонятно откуда навалившуюся на плечи, она неосознанно приблизилась к Энакину, будто бы ища в нем защиты, спасения…
Только он мог противостоять той неведомой силе, которая сейчас направлялась к их дому.
Роскошный императорский кораблик приземлился, и из него, в сопровождении своей охраны, вышла тень в мантии… Палпатин скрывал свое лицо с тех пор, как стал императором.
Долгие, смертельно долгие шаги по площадке в оглушительной тишине.
Последние секунды, в течение которых они оба могли подготовить себя к этой встрече: каждый по-разному.
Энакин окружал разум рядом непроницаемых щитов, пытаясь защитить свой план, а Падме бесплодными усилиями натягивала на лицо доброжелательную маску, которая никак не хотела вставать на место.
Человек, который сейчас шел в их квартиру, хотел отнять у нее и детей, и мужа. Он вызывал лишь ненависть и страх, но никак не дипломатические порывы, которые она вынуждена была проявить.
Перерубая на корню все неподходящие мысли, Падме все же нарисовала на лице приветливую, но осторожную улыбку, склоняясь в церемониальном поклоне перед Императором.
– Рады видеть Вас в нашем доме, Ваше Величество, – без запинки проговорила она, с благодарностью вспоминая своих учителей этикета, которые учили ее владеть собой.
Энакин, синхронно с приветствием Падме, аккуратно опустился на одно колено, приветствуя своего мастера.
Вопреки всему, что он пережил за эту ночь, поклон не вызвал никакой доли противления в душе. Это было всего лишь ставшее привычным действие, отнюдь не обозначавшее его покорности или преклонения…
– Встань, ученик, – натянув на лицо доброжелательную улыбочку, проговорил Палпатин, поворачиваясь к Падме. – Приветствую Вас, сенатор Амидала. Не беспокойтесь за ваших детей. С ними ничего не случится.
Огонь полыхнул, поджаривая внутри все, будто на жаровне, однако, на лице осталась лишь вежливая улыбка.
– Желаете каф? Или чего-то другого? – памятуя законы гостеприимства, принятые на Набу, предложила Падме.
Палпатин грустно покачал головой.
– К сожалению, у меня крайне мало времени… – добродушно протянул он. – Галактика полна проблемами, решать которые, к сожалению, некому. Энакин, – краткий кивок в сторону ученика. – Я бы хотел увидеть ваших отпрысков.
– Да, мастер, – покорно склонив голову, ответил тот, следуя в сторону детской.
Падме, борясь с вопящими инстинктами, проследовала за ними, не желая выпускать дорогих ей людей из поля зрения. Хоть она и понимала, что в случае чего не сможет никак помочь мужу или малышам, если Палпатин решит забрать их прямо сейчас, будто сомнамбула, все равно следовала за двумя фигурами в черном.
Тьма давила, заставляя едва ли не пригибаться к земле, однако, она, как и Скайуокер, которому это давалось куда легче, все равно боролись, не желая выглядеть слабыми.
Еще ни разу Сидиус после ночи, когда погиб Винду, не выпускал всю Тьму наружу, однако, сейчас она не была прикрыта никакими щитами, и буквально струилась, повторяя каждый шаг своего владельца.
Энакин был уверен, что мастер просто решил еще раз продемонстрировать ему свою мощь, тонко намекая на вчерашнее предупреждение о третьем шансе.
Два маленьких солнечных осколка, лежащие в детской, проснулись, с удивлением пытаясь понять, что происходит, однако, едва Император вступил в комнату, Скайуокер сразу же послал им очередную порцию спокойствия, загораживая от Тьмы, витающей вокруг.
Малыши успокоились, проваливаясь в сон, а Палпатин сделал еще один шаг к колыбельке, молча изучая струящуюся Силу.
Дети и вправду были сильны…
Жаль, что нельзя сделать тест на медихлорианы. Стоит ему сделать хоть шаг к этому, Вейдер, который и так сейчас находился на грани, сорвется вниз.
Пока нельзя.
Потом… Потом, когда он получит сразу всех, все станет ясно, а пока пусть будет просто будоражащий секрет.
– Да, как ты и говорил, ученик, малыши сильны, – так, чтобы услышал только Вейдер, проговорил Палпатин.
Падме, которая стояла чуть сзади, не уловила едва слышного шепота…
Скайуокер оторвал взгляд от детей, на мгновение вглядываясь в глаза Сидиуса.
Алчность. Жадность…
Он видел в крохах, что еще только лежали в колыбели, оружие своей абсолютной власти.
Любые иллюзии, чудом сохранившиеся после вчерашнего полета, исчезли, уступая место ничем не замутненному осознанию.
Сидиус попытается заполучить и их, и Вейдера при любом раскладе. Если дело зайдет в точку невозврата – только малышей, отметая очередного ученика на склад ненужных вещей.
Еще бы. Куда проще воспитать ситха с самого детства, с чистого листа, чем переделывать существующий шаблон…
Энакин прекрасно понимал, что Палпатин попытается провернуть все, как можно раньше… А значит, просто необходимо было хоть немного отсрочить это, выгадать время.
Только бы Падме согласилась на его предложение.
– Ваше Величество, малыши спят, – подала голос Падме. – Давайте не будем будить… Их потом так тяжело успокоить.
Сидиус обернулся, с трудом выдавливая из себя дружелюбную улыбку.
Девчонка совсем зарвалась… Только вот поделать с этим пока ничего нельзя.
Дети будут сильны только через добрых десять-пятнадцать лет, а если он открыто уберет Падме, то останется без одаренного. Пока терять Вейдера было нельзя, а значит, оставалось лишь терпеть его наглую женушку.
Как было бы прекрасно, если бы она погибла во время родов, как и было предназначено… Только вот вопреки всему, Амидала выжила, ломая все его планы. Впрочем, пока не бесповоротно.
Своеволие Вейдера еще можно было убрать, восстановить былой шаблон…
– Да, не будем, – согласился Палпатин.
У него еще будет время. Даже прорва времени вместе с этими прекрасными огоньками Силы.
Медленно, слишком медленно, он вышел из детской, направляясь на выход.
Здесь больше нечего было ловить. Он уже сделал все, что хотел, а создавать видимость «доброго дедушки» Сидиус не собирался.
– Я пришлю к вам Айсарда, чтобы он выделил несколько агентов для охраны детей, – проговорил он, перед тем как выйти на посадочную площадку. – Вейдер прав, слишком много людей, которые жаждут навредить вашей семье.
Аккуратный, выверенный до миллиметра реверанс Падме заставил ситха вновь изобразить на лице вежливую маску.
– У Вас прекрасные дети, Амидала.
– Благодарю вас, Ваше Величество, – склонилась в изящном поклоне она, заставляя на секунду всплывшую мысль о Набу сразу же закопаться обратно.
Нет, сейчас ни в коем случае нельзя ничего просить. Не здесь, не сейчас, не в этой квартире.
Еще одна аккуратная улыбка, больше смахивающая на оскал голодной акулы.
– Будут проблемы – обращайтесь, – проговорил Палпатин, будто намекая Падме на проблему с Набу.
Через несколько секунд стеклянные двери открылись, пропуская черную тень на улицу. Чем дальше уходил Палпатин – тем легче становилось.
Тьма отступала, удаляясь вместе со своим повелителем.
Когда шаттл взлетел, Энакин коротко выдохнул, направляя взгляд в сторону бледнеющей жены. Ее дружелюбная, вежливая маска спала, открывая взгляду истинную реакцию.
Она была напугана. Скорее – даже в ужасе.
Аккуратным, нежным движением он прижал ее к себе, забирая всю тревогу, всю боль…
– Нам нужно поговорить, ангел, – коротко сообщил он, когда Падме успокоилась, придя в нормальное состояние.
Услышав его слова, она отшатнулась.
– О чем? О том, что Палпатин не причинит малышам вреда? – ошарашенно спросила она, пытаясь противостоять надвигающейся истерике. – Ты что, не видел, как он смотрел на них?!
Энакин прикрыл глаза, медленно считая до пяти.
Падме находилась на грани нервного срыва… Видимо, он так хорошо сыграл свою роль преданного ученика, что даже жена поверила в нее. Или… она просто рассчитывала на худшее?
– Я полностью поддерживаю тебя, – поспешил он успокоить ее. – Нам нужно спасти детей. Вчера я нашел выход… Но он может быть очень опасен, особенно, если правда выйдет наружу.
Глазами, полными надежды, Амидала вгляделась в лицо мужа, не веря его словам.
Неужели он понял, с кем все это время находился рядом? Неужели он сумел понять, открыть истинное лицо ситха?
В груди замерло. Она ждала этого с того момента, как образовалась Империя, не сомневаясь, что рано или поздно муж поймет правду, что рано или поздно свет, искры которого он еще сохранил, вспыхнут внутри…
– Мы должны инсценировать вашу гибель, – с мрачным выражением лица проговорил Скайуокер.
Это был единственный выход.
Палпатин никогда не отступится от малышей, пока они будут живы… Он не оставит попыток убрать от него Падме, чтобы сделать ручного ситха-палача. Самое лучшее, что он может сейчас сделать – просто убрать их всех куда-то подальше от двора.
– Вы будете жить где-нибудь во внешнем кольце, там, где никто даже не слышал о Набу и тебе, – проговорил он, отгоняя от себя мысль о том, как же будет жить без Падме.
Благополучие семьи дороже, чем личные желания.
Молча, ничего не отвечая, Амидала присела на диван, обдумывая предложение мужа.
Да, это было идеальным выбором… Малыши смогут жить вдали от дворца, вдали от Тьмы, обосновавшейся рядом с Императором. Они не будут знать злобы, не станут ситхами, когда вырастут…
И самое главное, их никто не будет искать.
Но одного Падме никак не могла допустить. Она не могла оставить мужа в лапах Палпатина одного, особенно теперь, когда ему угрожала нешуточная опасность.
– Я не полечу с ними, – твердо проговорила она, поднимая взгляд на Энакина. – Я останусь здесь.
Тот упрямо покачал головой.
– Нет. Палпатин хочет убрать тебя – пусть так оно и будет.
Амидала сжала пальцы в кулаки.
– Я не поеду. Я не оставлю тебя одного, Эни.
Тот едва не закатил глаза.
– То есть ты предпочтешь оставить на произвол судьбы двоих малышей, чем покинуть мужа?
– Да. Это не вызовет подозрений: Сидиус прекрасно понимает, что мать не сможет покинуть своих детей, – упрямо гнула свою линию она. – Тем самым я уберу любые подозрения, да и… я просто физически не могу оставить тебя здесь одного.
Чувствуя непреклонную решимость в Силе, которую испускала Падме, Скайуокер понял, что переубедить ее он не сможет.
Мысленно делая себе галочку о том, что стоит подумать, как уговорить ее, или затолкать в корабль силком, он отложил проблему в дальний ящичек, концентрируясь на делах текущих.
– Чтобы подстроить все это, нам понадобятся союзники. Например, из вашего мятежного кружка. Вряд ли кто-то вроде Органы откажется подстроить пакость Императору… – криво ухмыльнулся он.
Падме замерла, анализируя факты.
Энакин знал.
Он знал о ее участии в заговоре, знал имена… Но почему тогда погиб один Зара а не все сенаторы?
Ответ лежал на поверхности. Он покрывал их.
Силясь понять причины, ведущие мужа, который до последнего дня был ярым сторонником Империи, она задала единственный вопрос, который сейчас был важен.
– Откуда ты узнал?
Если знает Скайуокер, значит знают и другие. Точку утечки необходимо было срочно прикрыть, причем любой ценой.
– Маленький диктофон в твоем платье, – проговорил он, считав ее волнение и страх за друзей. – Вряд ли кто-то, кроме меня сможет воспользоваться этой точкой, – коротко усмехнулся он, однако, улыбка вышла несколько деревянной. – Дело не в твоем кружке, ангел. С ними все будет нормально, если в ближайшее время не будут высовываться. Дело в другом… Смогут ли они довериться палачу Императора? Смогут ли они помочь нам?
Хоть ему и претило связываться с этой шайкой, поделать ничего было нельзя. Как Энакин уже убедился на своей шкуре, Палпатин куда опаснее, чем хотелось думать. Он не остановится, пока не получит то, что нужно…
Если для того, чтобы спасти семью, ему нужно связаться с Мотмой и Органой – так тому и быть.
========== Глава 10 ==========
Skillet – Rise (по смыслу и переводу просто один в один! Шикарная песня, у меня все революционные произведения а ля Дивергент, Голодные игры и прочее ассоциируются именно с ней).
_________
Короткий писк на датападе оповестил Энакина о визите Айсарда.
Мучительным до боли усилием запирая внутри всколыхнувшегося в предвкушении добычи зверя, он кинул короткий взгляд на Падме, которая в свою очередь не отводила его от малышей, впитывая каждую черточку их лиц в ожидании расставания (допустить которое он не собирался, всеми силами стараясь добиться того, чтобы жена улетела с детьми), и двинулся в сторону прихожей.
Ничуть не смущаясь жены и малышей, которых он уже загородил Силой, Скайуокер выпустил наружу вязкий поток Тьмы.
«Один шаг не в ту сторону, и он поплатится», – молча решил Энакин, открывая дверь с металлическим выражением лица.
Прихожая было озарилась подхалимской улыбкой директора ИСБ, однако, она сразу же погасла, едва Арманд почувствовал вязкую угрозу, витающую в воздухе.
“Очевидно, ученик Его Величества на мировую идти не хочет”, – ехидно подумал он.
– Добрый день, Лорд Вейдер, – едва ли не пропел Арманд, нагло шагнув в гостиную.
Энакин молча стиснул зубы, едва удерживаясь от того, чтобы приоткрыть хлипкую задвижку клетки, удерживающую зверя взаперти.
– И Вам того же, – стальным тоном ответил он, отмечая легкую вспышку страха, промелькнувшую в душе директора ИСБ, однако, будто назло, слишком быстро погасшую.
Деловито, будто хозяин, Айсард прошелся по гостиной, осматривая ее на предмет видеонаблюдения и других приспособлений. Возвращаясь к Скайуокеру, который по-прежнему стоял на месте, он натянул на лицо деловую маску, пряча внутри вспышку злорадства.
Айсард ненавидел Вейдера всей душой. Этот непонятный парень родом ситх знает откуда, был правой рукой Императора, отбирая у директора привилегии, который тот мог бы получить на этом посту.
Палпатин прекрасно знал о ненависти Айсарда к Энакину, и именно поэтому поручил ему расследовать появление тайны у своего ученика, рассчитывая, что директор сделает все, чтобы вывести Вейдера на чистую воду…
И он не ошибся.
– Безопасность у Вас здесь никудышная, – заявил Айсард. – Я считаю, Вам нужно установить…
Голубые глаза опасно полыхнули оранжевым.
– Думаю, я сам разберусь, что мне устанавливать в моем доме, – не меняя тона, ответил Энакин.
Мало того, что этот ублюдок сломал все его планы, так он похоже собирался вести себя в их с Падме квартире, будто хозяин!
– У меня прямой приказ от Императора, – заявил Айсард, не отводя взгляда.
Губы сами собой растянулись в ужасающую улыбку.
– Если Вы надеетесь, Арманд, что Вас защитит «приказ» от Палпатина, то Вы глубоко ошибаетесь, – тихо, будто кобра, готовящаяся напасть из засады, прошипел Скайуокер. – Не думаю, что он сильно огорчится, если его директор вдруг куда-нибудь исчезнет… Замену найдут быстро, буквально за пару дней.
