Текст книги "В огне (СИ)"
Автор книги: alexsoliya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Они с Палпатином уничтожили джедаев за одну ночь, – вырвал ее из раздумий голос Иблиса. – А мы даже Силой, чтобы защитить себя, не обладаем.
Мотма заколебалась.
С одной стороны, Зара был прав. С каждым новым указом Палпатина у них оставалось все меньше шансов, чтобы вернуть хотя бы малую толику той Республики, что они знали и любили, а ненавистная Империя укреплялась все больше.
Однако, Органа и Иблис тоже говорили правду. Храма джедаев больше не было, как и их самих. Если Палпатин сумел за одну ночь вырезать орден, участники которого были разбросаны по всей галактике, то их он убьет одним росчерком пера.
Причем даже не обязательно, что он поручит это дело своей игрушке. Теперь в его руках сосредоточена почти вся власть… Достаточно будет лишь объявить их заговорщиками, что в принципе, являлось правдой.
– Ну, убить всех джедаев до одного они не могли, – возразил алдераанец. – Кто-то обязательно должен был выжить.
Падме замерла. Это была не просто фраза, брошенная наугад. То был тонкий намек… Возможно, Бейл сумел спасти кого-то из джедаев, и теперь покрывал их на своей родной планете.
«Впрочем, не думаю, что эти сведения хоть немного могут помочь нам», – подумала она, вновь возвращаясь к обсуждению.
Вряд ли крохотная горстка выживших пойдет на бой с Империей, поддерживая идеалы старой Республики…
Через час большинство сенаторов разошлись по своим делам. В кабинете Органы остались лишь Иблис, Мотма, разумеется, сам Бейл и Падме.
– Мы ничего толком не решили, – озабоченно проговорила Мон. – Что будем делать?
– Я считаю, нужно пока остаться в стороне, если хотим жить, – продолжал гнуть свою линию Органа. – В крайнем случае, мы можем попробовать сдерживать власть Палпатина, а не открыто противостоять ему.
– Взвесив все «за» и «против», думаю, что я присоединюсь к Бейлу, – поддержал его Иблис.
Падме, которая и порекомендовала сенаторам пока оставаться в стороне, просто не могла не поддержать Бейла. В итоге, решение было принято почти единогласно.
После вежливого прощания Амидала вышла из кабинета, направляясь в сторону посадочной площадки, минуя свой кабинет первый раз за все время работы в сенате. Она слишком устала сегодня, чтобы разгребать завал, наверняка накопившийся за ее недельное отсутствие.
Короткими, решительными шагами она прошла в сторону своего спидера, где ее ждал Тайфо.
Едва они взлетели, в голове сразу же вспомнилась ситуация с детской.
– Грегор, как быстро Вы сможете установить звукоизоляцию в комнате детей? – решила сразу же, не откладывая в долгий ящик, спросить она.
Тайфо нахмурился, прикидывая сроки в голове.
– Если я верно понимаю, Вам нужно самое лучшее качество, – уточнил он.
Отметив утвердительный кивок Падме, Тайфо вновь замолчал на несколько секунд.
– Два-три дня, – наконец вынес вердикт он. – Разумеется, на срок переделки детей придется переселить в другую комнату, что тоже займет некоторое время.
Амидала согласно кивнула, переводя взгляд на пейзаж за окном.
– Приступайте немедленно.
До квартиры было всего около десяти минут лета, однако, Падме непонятно как успела задремать по пути.
Легкий толчок, свидетельствующий о посадке, разбудил, оповещая о прибытии. Немного смущенная, Амидала вышла из спидера, направляясь к стеклянным дверям, которые послушно отъехали в сторону, пропуская ее домой.
Блаженная тишина окутала со всех сторон, обещая долгожданный отдых. Энакин и вправду постарался на славу, успокаивая малышей…
Не сдерживая улыбку, она прошла в гостиную, отмечая, что муж так и сидит на диване, изучая текст в датападе.
Увидев жену, входящую в дом, Энакин одним движением поднялся на ноги, помогая ей снять легкое пальто.
– Как все прошло? – аккуратно, стараясь не выдать своей заинтересованности, спросил он, незаметным движением доставая из складочки на юбке маленький диктофон.
Ангел устало улыбнулась.
– Всё, как всегда. Все ссорятся, единой точки зрения нет, – улыбнулась она. – Пойду переоденусь, терпеть не могу эти церемониальные наряды.
Пользуясь отсутствием жены, Энакин присел на диван, быстро переводя данные с маленького устройства на датапад. В душе гнездилось волнение. Во время отсутствия Падме он продолжил изучать документ, отданный ему Палпатином, и уже ближе к концу обнаружил там имя жены.
Сделал ли это Сидиус специально, или это была ошибка? Вряд ли… Хотя, ничего нельзя исключить.
Увидев Падме, выходящую из спальни, он отложил датапад в сторону, наблюдая, как она забирается к нему на диван, будто кошка укладывая голову на его колени.
Ангел очень устала. Сила буквально кричала об этом, однако, Падме упорно держалась все это время, титаническими усилиями прогоняя от себя сон.
– Как тут малыши вели себя без меня? – спросила она.
Энакин едва не закатил глаза.
– Тебя не было всего час, любимая, – проговорил он. – Они даже не просыпались.
Та прикрыла глаза.
– Отлично…
Прошло несколько минут, прежде чем Энакин понял, что она заснула. Встать так, чтобы не разбудить ее, он не мог.
Вдоволь налюбовавшись такими знакомыми, любимыми чертами лица, Скайуокер аккуратно взял в руки датапад, вставляя в ухо маленький наушник.
«Открыть файл, плюс преобразовать одну копию в текст», – едва слышно скомандовал он.
Пропуская приветствия, которыми обменивались сенаторы, он сразу перемотал на середину, параллельно открывая текст, чтобы быстро пробежать его глазами. Однако, планам не было суждено сбыться.
Ему повезло – первая же попытка увенчалась успехом. Восстание среди сенаторов было обнаружено… только вот его жена являлась частью этого самого восстания.
Имена участников были как раз те, что он предполагал еще пару часов назад.
Органа, Иблис, Фанг Зара, Мотма…
Однако, участие жены в заговоре сводило все усилия по разоблачению сенаторов на нет. Палпатин, когда он предоставит ему список виновных, обязательно спросит, как он узнал об этом… А из доказательств имелась только звуковая дорожка и текст, в которых слишком откровенно мелькала Падме.
Да, он был сейчас крайне зол на нее за то, что она скрывала все это время свое участие в заговоре. Но отдать ее на растерзание Императору… Нет, на это он был не способен. По происшествию на Мустафаре уже стало ясно, что если с ангелом что-то произойдет по его вине, прощения ему не видать.
Учитель не станет щадить Падме только потому, что она его жена…
Откладывая в сторону датапад, стирая звукозапись от греха подальше, он кинул взгляд на Амидалу, мирно спящую у него на коленях. Вся злость исчезла мгновенно, разбиваясь о родной образ безмятежного ангела. Разве он мог предать ее? Разве мог отдать эти сведения Палпатину?
Но догадывалась ли она, насколько опасно ее участие в этом проклятом заговоре? Скорее всего, нет. Оставалось лишь молиться, чтобы никто, кроме него, не узнал об этом.
С Органой и прочими он еще разберется. Нужно просто найти другие доказательства… поймать за руку, что вполне реально, если учесть, что алдераанец покрывает джедаев. Бейл фактически сам признался в этом. Теперь достаточно лишь нагрянуть с обыском в его дворец.
Но вот Падме…
Аккуратно, стараясь не разбудить, он провел рукой по ее волосам.
«Что же мне делать с тобой, мой мятежный ангел?»
Комментарий к Глава 4
Как всегда, буду крайне рада вашим комментариям!
И да, если не сложно, сбросьте мне подходящей музыки)
Спасибо заранее.
========== Глава 5 ==========
Lana Del Rey – Born to Die
___________
Постепенно все налаживалось.
С того времени, как малышами начал заниматься Энакин, Падме наконец смогла спать по ночам, и утром спокойно вставала, принимаясь за дела с новыми силами.
Еще один повод для волнения ушел, уступая пространство делам. Тайфо прекрасно оборудовал детскую – теперь из нее не доносилось ни одного крика, даже если она стояла совсем рядом с комнатой.
Пользуясь данным преимуществом, сенатор Амидала начала проводить собрания их мятежного «кружка» у себя дома. Она считала, что это самое безопасное место – Энакина часто не бывало дома, а проверки к ней нагрянуть не могли, спасибо заступничеству мужа перед Палпатином.
Однако, несмотря ни на что, с каждым днем она все укреплялась в мысли, что если они начнут хоть как-то проявлять себя – Император их уничтожит.
Каждый день проходили все новые аресты сенаторов, подписавших прошение двух тысяч, с каждым днем проявлялось все больше репрессий…
Каким-то краешком сознания Падме сознавала, что расследование по заговору, зревшему в рядах сенаторов повесили на Энакина, однако, старалась не думать об этом.
Какая разница? Если не Энакин, то директор Айсард. Если не Айсард, то гвардия или отряды клонов… Так или иначе, укрыться от правосудия (если конечно такие действия являлись правосудием, в чем Падме крайне сомневалась) было практически невозможно.
Влияние Палпатина усиливалось все больше. Даже на Набу он поставил своего губернатора для контроля за королевой Апалайной, чем вызвал ее гнев. Вначале она было хотела подать прошение о его отставке, однако, узнав, что такие подобные меры приняты Императором по всей галактике, смирилась, подчиняясь совету Падме.
Иногда Амидала чувствовала себя этаким миротворцем, иногда – предателем.
Она не могла поручиться за то, что ее действия не помогают Палпатину, однако, точно знала, что они спасают жизни того же Органы и Иблиса.
Всем нутром она чувствовала, что все они сейчас находятся в огромной опасности, которая в любой момент может раскрыть свою страшную пасть, уничтожая всех с потрохами.
Пока ненавистная Империя побеждала. Но только пока…
Отрываясь от очередного документа в датападе, она кинула короткий взгляд в сторону детской. У хваленой звукоизоляции был и минус – она не могла услышать, когда ребенок начинал плакать (разумеется, в галактике была куча моделей звуковых нянь, однако, по понятным причинам, пользоваться ими Падме не могла), и поэтому ей пришлось задействовать в своем обмане еще и Дорме.
Она ничуть не сомневалась в верности своей служанки, как и всех, кто находился рядом с ней. Даже в Энакина она, несмотря ни на что, верила всей душой. Где-то внутри Падме понимала, что стоит ему узнать о ее противозаконной деятельности – огромных проблем, а то и тюрьмы не избежать, но вот насчет малышей не беспокоилась. Их он не предаст ни под каким предлогом…
Однако, некоторые переживания все-таки едким дымом клубились вокруг нее, покрывая настоящее тусклым привкусом горечи.
Да, сейчас она может брать работу на дом, апеллируя тем, что после отпуска ей комфортнее работать в удобной обстановке, но что будет потом? Рано или поздно возникнут вопросы. Что она сможет ответить на них?
«Будем решать проблемы по мере их поступления», – решила Амидала, отсылая мысли в самый дальний ящичек сознания.
Однако, один из назойливых, жалящих домыслов никак не хотел уходить.
Что будет, когда друзья узнают о том, кто ее муж? Что будет, когда они поймут, что она жена того самого палача Императора, наводящего ужас на сенат?
Ответ лежал на поверхности.
В компании своих друзей она станет изгоем и предателем. На нее обязательно спишут все аресты, все неудачи их «клуба», а потом еще и припомнят ее просьбы оставаться в стороне. Всем будет безразлично, сколько эти самые просьбы спасли жизней. Они просто сделают ее собакой для битья, как говорили на Набу…
Этого нельзя было допустить ни под каким предлогом.
Однако, она могла лишь отсрочить неизбежное, понимая, что на первом же официальном приеме в честь формирования Империи все всплывет наружу.
Разных вопросов в голове была уйма. Ответов – никаких, даже намеков на них.
Отгоняя от себя неприятные мысли, она вновь погрузилась в документы, пытаясь понять, как же хоть немного скинуть гнет Империи с родной планеты. К сожалению, пока это представлялось уж чересчур сложным, даже, лучше сказать, практически невозможным.
Строчить бесконечные петиции бесполезно. Нужно действовать по-другому, по-хитрому. Но как переманить нового губернатора на свою сторону?
Может быть, будь она там, то смогла бы сделать это. Но вот Апалайна не обладала тем искусством красиво складывать слова, что имела Амидала. У нее даже не было той харизмы, что привлекла когда-то Скайуокера вместе с ее красотой, преданностью и верой в свои идеалы.
У нее было лишь стремление любым образом сделать жизнь своих подчиненных легче и проще. Именно в этом ей собиралась помочь Амидала.
Голова уже болела от сливающихся в одно большое пятно букв. Хмуро отбросив папку в сторону, Падме встала с дивана, направляясь в детскую.
Несмотря на то, что после родов малыши были ее главной головной болью, эти заботы все же были куда приятнее чем боль за Набу и Апалайну. Тем более, Падме все равно пока ничего толкового придумать не могла.
«Мне нужен перерыв», – поняла она, аккуратно приоткрывая дверь.
Внутри было тихо.
Дорме сидела у окна, за своим извечным плетением, изредка кидая нежные взгляды на малышей.
– Как они? – едва слышно спросила Падме, приближаясь к колыбельке.
Такие спокойные… Удивительно.
Энакин и вправду сотворил чудо с помощью Силы. Каждый раз, когда малыши начинали кричать, он успокаивал их буквально за несколько секунд, а по прошествии нескольких дней уже было просто достаточно его присутствия для того же самого эффекта.
Крохи стали куда спокойнее, чем после родов.
Возможно, на тот момент им причиняла проблемы родовая травма – как никак, в тот страшный день их мама чуть не умерла дважды – такое даром для детей не проходит – однако, после вмешательства мужа, эта травма по-видимому исчезла, навсегда растворяясь в тумане, который потом рассеялся, оставляя за собой лишь спокойствие и умиротворенность.
Дорме улыбнулась, поднимаясь на ноги при виде Амидалы, которая сразу же жестом показала, что это лишнее.
– Все прекрасно. Спят, причем очень крепко, – прошептала она, кидая нежный взгляд на малышей.
Надо отдать им должное – несмотря на то, что им было всего несколько недель от роду, крохи уже обвораживали каждого, кому посчастливилось хоть немного понаблюдать за ними.
Падме чувствовала, что их дети будут на редкость прекрасны и харизматичны. Про другие качества, вопреки подсказкам интуиции, она стыдливо молчала, не желая давать волю гордости.
Материнское чутье подсказывало, что малыши вырастут не только в крайне красивых людей. Они еще будут крайне умны… и одарены.
Эни уже говорил, что его сын вырастет в одного из самых прославленных людей галактики – слов «джедай» или «ситх» он настойчиво избегал.
Первого слова, очевидно, потому что к джедаям относился негативно, и, вопреки волнениям Падме, наверное, собирался растить из сына ситха, второго – потому что жена относилась негативно к данному определению.
Наклонившись над люлькой, Падме что-то тихо пробормотала, вглядываясь в ангельски спокойные личики.
Дорме не лгала. Дети и вправду спали – да так безмятежно и глубоко, что ей тоже захотелось прилечь рядом. Вот только колыбелька была слишком мала для такой большой тети, которой она являлась…
Едва слышно усмехнувшись своим мыслям, она вновь повернулась к Дорме.
– Мне нужно отлучиться на пару часов, не больше, – прошептала она, взирая на малышей вместо спокойствия уже с некоторой долей волнения.
Служанка улыбнулась, переводя взгляд на свою начальницу, с течением лет уже превратившуюся больше в некое подобие подруги.
– Не волнуйтесь, Падме. С ними ничего не случится.
Мучительным до боли усилием Амидала кивнула, поворачиваясь к выходу из комнаты.
Нужно было заехать в сенат… Поговорить с Фангом Зара. Еще вчера Бейл попросил ее об этом, мотивируя тем, что Зара крайне сильно взвинчен, и срочно жаждет любых действий, пускай даже они будут опасны. Алдераанец уже пытался сам поговорить с ним, однако, никаких результатов эта беседа не принесла.
Падме очень надеялась, что сможет переубедить упрямого Зара.
Сенатор сумела собраться всего за пятнадцать минут, и, еще раз заглянув к Дорме, пошла к выходу, быстро усаживаясь в свой спидер.
На этот раз она ехала в сенат без Тайфо – в конце концов, нужна же ей практика! Так и разучиться управлению этим средством передвижения можно. Она не сидела за рулем уже несколько месяцев, начиная с середины беременности, и теперь, усевшись за руль, ощутила себя будто бы не в своей тарелке, однако, инстинкты быстро взяли свое, стоило ей поднять маленький спидер в воздух.
Вливаясь в поток машин, скользящих по воздушным дорогам Корусанта, она забыла обо всех своих проблемах, наблюдая прекрасные индустриальные пейзажи. Когда она первый раз прибыла сюда, город показался ей уродливым по сравнению с ее родной планетой. Однако, с течением времени Падме все больше привыкала к нему…
Вопреки всему, планета-город была очень красива. Даже несмотря на то, что на поверхности практически не осталось незастроенных мест, было что-то прекрасное в этих постройках…
Они стояли здесь веками, наблюдая за тем, как проходит время, безвозвратно уходя в прошлое. Они видели многое. Надо же, простые камни.
Пожалуй, даже в самых простых вещах можно найти романтику.
Стоит лишь приглядеться…
Аккуратно паркуя свою машинку у входа в Сенат, Падме, придерживая длинные полы платья, вышла, направляясь в сторону разъезжающихся в сторону стеклянных дверей.
Найти Зара было не такой простой задачей, как представлялось раньше. Его редко можно было поймать в своем кабинете: большую часть своего рабочего времени сенатор проводил в бесконечных коридорах, договариваясь с кем-то о выгодных сделках, бесконечно хлопоча о выгоде для своей родной планеты.
Как же она его понимала…
Однако, прежде чем писать ему на комм, Падме предпочла все же зайти в кабинет: послания на комлинк можно было легко отследить, а этого она как раз собиралась избежать. Нет, ей нужен был разговор с глазу на глаз. Так безопаснее.
Аккуратный, легкий стук в белоснежную, как и все остальные, дверь кабинета. Пауза затянулась.
Она уже собиралась уходить, как до ушей все-таки донесся знакомый голос.
– Входите, входите! – крикнул Зара, очевидно, не вставая из-за стола.
Войдя в его кабинет, Падме для начала поприветствовала сенатора, который обладал крайне вспыльчивым, импульсивным характером, чтобы подготовить его к разговору. Зара часто пропускал ее слова мимо ушей, озабоченный нуждами родины, однако, сегодня она пришла сюда не просто так. В этот раз он должен был выслушать все, до последней буквы.
– Как Ваша работа? – вежливо кивнула она в сторону стола, заваленного бумагами.
Фанг нетерпеливо покачал головой, будто бы намекая, чтобы она поскорее переходила к сути.
– Все хорошо, сенатор Амидала, – коротко ответил он.
Падме отвела взгляд.
«Очевидно, долгого разговора не выйдет», – горестно подумала она.
Делая глубокий вдох, она твердым взглядом окинула кабинет, возвращаясь к Зара.
– Фанг, я пришла сюда, чтобы просить Вас быть более осторожным, – завуалированно проговорила она.
Сенатор лишь покачал головой.
– Что Вы имеете в виду, Наберри? – слегка грубовато спросил он.
– Ваши действия могут привести Вас за черту смерти, – отбросив всякие приличия, проговорила Амидала, рассчитывая на то, что столь явный намек сможет отрезвить его.
Зара упрямо не хотел видеть меча, занесенного над его головой, и тем самым подставлял под расстрел их всех.
– Дорогая моя Амидала, – несколько хамовито ответил Зара. – Если Вы думаете, что бессмысленное выжидание может помочь делу, вы глубоко ошибаетесь. Ждать бесполезно.
Он сделал несколько шагов к столу, вынимая из стопки бумаг очередной указ Палпатина.
– Вот это в очередной раз доказывает, насколько я прав! – отбросив всякую осторожность, едва ли не вскрикнул он. – Каждая новая бумага, заверенная Императором, ставит крест на нашей свободе, ставит крест на всем, за что я борюсь!
В сердцах разрывая приказ на две части, он откинул кусочки в стороны.
– Не знаю, как Вы, сенатор, но я буду бороться, – через несколько секунд, уже спокойно ответил он.
Падме закрыла глаза, признавая свое бессилие.
Очевидно, Зара сошел с ума, если думает, что в одиночку может противостоять Палпатину. Да он уничтожит его одним движением, если узнает, какую политическую позицию поддерживает сенатор…
– Просто помните, что вы подставляете не только себя, – тихо проговорила Амидала, резко поворачиваясь к выходу.
Зара ничего не ответил. Впрочем, она и не рассчитывала на это. Бейл был прав, когда говорил, что агрессия сенатора перешла все границы. Любое его неосторожное движение – и на всей их затее можно смело ставить крест.
Но понимал ли это сам Фанг?
Раздраженная, она вышла из сената, не желая ни с кем встречаться. У нее было намечено еще несколько дел на сегодня, помимо разговора с Зара, однако, любое настроение приниматься за них улетучилось, будто бабочка под действием урагана.
Да, Падме было тяжело вывести из себя, однако, сегодня Фангу это удалось.
«Он просто не понимает, что творит», – подумала она, резко выводя спидер в поток.
Придется ехать сюда еще и завтра, или послезавтра. А она-то рассчитывала отдохнуть с мужем в выходные…
Впрочем, если Зара поймают, все выходные в ее жизни будут поставлены под очень большой вопрос.
– Ах, опустим все эти условности, – махнул рукой Палпатин на очередное церемониальное приветствие Айсарда. – Вам удалось выяснить что-нибудь?
Глаза Императора алчно блеснули, едва он уловил тонкий шлейф информации, которую сумел добыть директор…
Стараясь не выдать своего нетерпения, Сидиус сложил руки в замок, внимательно всматриваясь в лицо Арманда.
– Поступила информация, что сенатор Амидала из сектора Чоммел встречалась с Фангом Зара, которой, как я убедился сегодня, не сторонник Империи, – выложил директор на стол запись. – Сенатор убеждала его пока отложить все действия, проще говоря, затаиться на неопределенный срок.
Аккуратно, будто готовящаяся к броску кобра, Палпатин постучал ногтем по столу.
– Запись? – уточнил он.
Упрямый ученик откажется верить чему-либо без доказательств… Потребуется нечто серьезное, чтобы разрушить его веру в Падме. Нечто куда более серьезное, чем просто хлипкие слова, произнесенные в адрес Зара.
Айсард кивнул, выкладывая на стол маленькую дискету.
Молча, не нарушая гнетущего молчания, он резким движением подхватил маленький диск, загружая его в свой датапад.
Ничуть не скрывая радостного предвкушения, он воткнул в ухо маленький наушник, растворяясь в звукозаписи, считывая каждую эмоцию, каждое слово, произнесенное соперницей…
Вопреки ожиданиям, в разговоре не было ничего, что каким-либо образом серьезно компрометировало Падме.
Проклятая девчонка была слишком осторожна, ни разу не упомянув ни имен союзников, ни каким-либо образом не подтвердив свою причастность к группировке.
Однако, Фанг Зара, за которым Айсард установил наблюдение по просьбе Палпатина (именно этого эксцентричного сенатора Император подозревал больше всего) четко дал понять свою позицию.
– Все копии уничтожить, – брезгливо откладывая датапад в сторону, приказал Император. – Продолжать наблюдение за девчонкой. Вина Зара для меня очевидна, поэтому я займусь им сам. Свободны.
Доказательства против Амидалы были слишком хлипкими. Она не призывала сенатора к мятежу, а наоборот, отговаривала Фанга Зара от активных действий. Покажи он эту запись Энакину, тот наверняка скажет, что жена пыталась спасти нерадивого друга…
Нужны были другие доказательства. Куда более серьезные, чем какая-то звукозапись. Время покажет, отдаст ему их на блюдечке… Оно всегда делает победителями тех, кто умеет ждать и просчитывать свои ходы.
А пока…
Палпатин не хотел лично пачкать руки. Он должен был оставаться добрым и демократичным Императором. Роль палача должен был примерить на себя Вейдер.
Пусть именно он и займется Зара.
========== Глава 6 ==========
Рок-опера “Моцарт” – Penser l’impossible
Ben Cocks – So Cold
Тьма будто окутывала полупрозрачным коконом фигуру в плаще цвета воронова крыла, оттененную сзади белыми силуэтами клонов.
Фанг Зара задрожал, окидывая взглядом гостиную.
– По какому праву?! – попытался что-то крикнуть он палачу Императора, полностью скрывшему свое лицо под нависающим капюшоном.
В темноте, образовавшейся под черной тканью, что-то блеснуло, заставляя сенатора сжаться в комок.
Яркие, смертельно опасные оранжевые, будто у волка в ночи, глаза…
– Вы уличены в заговоре, мистер Зара. Наказание – смерть, – приглушенным, однако твердым, будто сталь, голосом, проговорил Вейдер, делая несколько шагов к смертельно бледному человеку.
Упиваясь сгустившейся в воздухе энергией страха и ужаса, он поднял руку, заставляя Силу сдавить до предела горло несчастного, перекрывая ему любой доступ к кислороду.
Послышались сдавленные хрипы…
Хорошо, что Палпатин приказал именно убить сенатора, а не допросить его. Кто знает, скорее всего под пытками Зара раскололся бы, выдавая имена заговорщиков. Несомненно, это было бы прекрасно.
Вот только минус тоже присутствовал. Вместе с остальными сенатор наверняка выдаст и Падме, а этого молодой ситх никак не хотел.
Падме…
На мгновение мир поблек, заставляя квартиру сенатора исчезнуть. Перед глазами возник до боли знакомый пейзаж.
Лавовые реки. Падме, кажущаяся в свете ярких всполохов перепуганной до ужаса. Ее лицо, когда она едва не погибла, пытаясь дотянуться хотя бы до крошечной искорки воздуха…
Лорд содрогнулся, на мгновение нарушая силовой захват. С гулким сипом втягивая в себя воздух, Зара упал на пол, цепляясь за горло.
Жуткие оранжевые глаза исчезли, возвращая на место голубые сапфиры.
Энакин сморгнул, возвращаясь к реальности. Нет, сейчас перед ним была не Падме. Сейчас перед ним был один из заговорщиков, которых приказал казнить Император, один из тех, кто мог с легкостью предать его жену, его ангела.
В зрачках вновь промелькнули золотые искры.
Одним резким движением Вейдер достал меч, выпуская наружу смертельное лезвие недавно собранного алого клинка.
– Именем Императора Палпатина, я приговариваю тебя к смерти, – произнес он, делая резкий размах, разрезающий воздух на молекулы.
Один короткий удар – и все было кончено. Завтра его тело найдут уборщики, возвещая о том, что произошло ночью. Мятежный кружок непременно будет напуган этими репрессиями. Возможно, они даже допустят ошибку, которую он так ждал…
Покинув квартиру, Энакин отпустил свой отряд, решительно усаживаясь в скоростной спидер.
Одна мысль назойливо крутилась вокруг разума, наталкивая на размышления. Почему разорвался захват Силы? Что произошло сейчас в квартире Зара?
Ответ был лишь один.
«Возможно, события на Мустафаре оказались куда более серьезны, чем я подозревал», – подумал он, стрелой взлетая в усеянное огнями небо.
Несмотря на то, что Энакин влился в поток движения, соблюдать правила этого самого потока он вовсе не собирался. Особенно теперь, когда его положение говорило само за себя…
Выжимая предельные скорости из нового спидера, ситх погрузился в то состояние, в котором нуждался.
Спокойствие…
Размеренность…
Именно то, что Энакин всегда получал как главный приз, поощрение от скорости, в его родной стихии.
Огни транспорта слились в одну сплошную полосу, которая напрочь уничтожала все то, что могло помочь сориентироваться в этом хаосе. Однако, Сила никуда не исчезла. Она всегда была с ним, от рождения и до этого момента. Подчиняясь ее коротким подсказкам, Энакин долетел до сената всего за несколько минут.
Медленно, будто нехотя, он посадил спидер на площадку, подходя к открытым несмотря на поздний час дверям.
Короткое путешествие по опустевшим белоснежным коридорам…
– Зара мертв, мастер, – встав на одно колено, объявил и так очевидное молодой ситх.
Палпатин, не отворачиваясь от ночного пейзажа, сделал знак, чтобы тот встал на ноги.
– Прекрасно. Начало положено, – кровожадно проговорил он, отрешенно наблюдая за огнями большого города.
Несмотря на то, что он с самого формирования Империи уже держал сенат под колпаком, начало чисткам было положено только сегодня. До этого дня Сидиус молча терпел инакомыслие, не торопясь подтачивать его опоры, но заговорщики уже перешли всякие границы, чтобы и дальше не обращать на них внимания.
– Как твои успехи в расследовании? – будничным голосом спросил учитель, хотя уже и так прекрасно знал ответ, и не только. Сидиус знал даже все возможные варианты этого самого ответа…
Энакин на секунду замялся, собирая слова, крутящиеся внутри, в красивую, и самое главное, не наталкивающую на долгие размышления фразу.
– Я думаю, что в мятежный круг прежде всего входят Мон Мотма, Бейл Органа, и прочие, – аккуратно, будто ступая по минному полю, проговорил он.
Палпатин ухмыльнулся.
– Доказательства?
Молодой ситх опустил глаза, признавая свое поражение. Та запись, которая раскрывала личность большинство лиц, участвующих в заговоре, была уничтожена. И почему, спрашивается? Все, чтобы покрыть глупости Падме…
«Ни дай Сила, об этом узнает Палпатин», – стремительно пронеслась мысль, взрывая сознание на осколки.
Что будет, если обо всем прознает учитель, думать не хотелось. Слишком много тайн от него он завел в последнее время: дети, инакомыслие Падме…
Рано или поздно все становится явным, он уже убедился в том, что эта фраза абсолютно правдива. Единственное, что оставалось – не допускать того, чтобы это самое тайное всплыло наружу. А когда, и если всплывет – нужно находиться как можно дальше от Сидиуса и Корусанта. Впрочем, не факт, что расстояние сможет спасти. Ой как не факт…
– Доказательств нет, – сквозь стиснутые зубы процедил Скайуокер.
Злость постепенно захватывала сознание, однако, бороться с этой эмоцией он не собирался. Агрессия уже растеклась по всему телу, заражая воздух вокруг… Пусть. Энакин знал, что Палпатин спишет это на недовольство по поводу отсутствия доказательств, а не на беспокойство из-за тайн жены, вдруг охватившее молодого ситха.
Энакин не просчитался. Мастер и вправду списал это на то, что кровожадность юного ситха осталась без подпитки. Он ценил это качество в своем новом ученике, тщательно подпитывая эту эмоцию, давая ей выход…
– Продолжай работать, – тщательно скрывая свое удовлетворение, ответил он. – Можешь идти, Лорд Вейдер.
Тот послушно поклонился и направился по направлению к выходу, исчезая в ночи… Черная мантия растворилась во тьме, накрывавшей город.
Палпатин по-прежнему стоял перед толстым стеклом, наблюдая за пейзажем Корусанта.
– Черное на черном не увидать, – едва слышно пробормотал он, опуская взгляд на покрытые дымкой нижние слои города.
Падме… Девчонка не будет шевелиться, пока с ее планетой что-нибудь не случится. По-видимому, она подговаривала и остальных к тому же – просто сидеть и ждать, чтобы успокоить любые подозрения.
Была бы его воля, ни одного волоска бы от мятежников не оставил…
