Текст книги "В огне (СИ)"
Автор книги: alexsoliya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Одним движением ангел отвернулась от окна, кидая на него обеспокоенный взгляд.
– Палпатин обязательно захочет использовать их, – дрожащим голосом, источая в Силе дикий ужас, проговорила она. – Сила сейчас – не дар, это проклятие!
Такой властолюбивый человек, как новый Император, как Шив Кос Палпатин, никогда не откажется от такого потенциала. Он забрал у нее Энакина, сделав из него совершенно другого человека, с которым она смирилась и свыклась.
Однако, мириться с тем, во что он превратит ее детей, Падме не собиралась. Разве могла она отдать ему на растерзание два своих малыша, два своих чуда?
Он вырастит из них монстров…
Амидала сделала шаг назад, поражаясь реакции Энакина, который по-прежнему оставался спокойным. Внутри все сжалось, прогоняя по телу невольную дрожь.
– Ангел… Что с тобой? Учитель никогда не отнимет наших детей, – твердо проговорил Эни, приближаясь к ней. – Я не позволю.
– Он уже знает о них, верно? – ошарашенно спросила она, вглядываясь в лицо мужа с дикой надеждой.
Хоть бы оказалось, он не говорил ему…
Казалось, она была готова отдать жизнь за это маленькое сведение, которое могло изменить все.
Ее беззвучная мольба наполнила Силу, клубящуюся вокруг, донося мысли Падме до него. Стремясь успокоить ее, он заверил жену, что вообще не связывался с Мастером после родов.
«Наверное, он вообще потерял меня», – с некоторой опаской подумал Энакин. – «Нужно придумать какую-то объективную причину, по которой я задержался».
Отгоняя непрошеные мысли о Мастере, он вновь обратил свой внутренний взгляд на жену.
Она успокоилась… но не полностью. Внутри хрупкого тела, в котором гнездился страх, возникла хрупкая надежда, мольба.
– Пожалуйста, не говори ему про Люка и Лею, – вкладывая в простые слова всю душу, выпалила Падме.
Энакин замер, пытаясь осмыслить ее простую просьбу.
Не говорить Мастеру? Рано или поздно он все равно все узнает. Он узнал о них с Падме, несмотря на то, что они скрывали свой брак, а детей скрыть куда сложнее, чем кольцо на пальце.
Однако, чтобы успокоить ее, он был готов пообещать все, что угодно.
– Если ты этого хочешь.
Энергия вокруг успокоилась. Падме, облегченно выдыхая, подошла ближе, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать мужа.
– Спасибо.
Он ответил на ее поцелуй, вкладывая в столь простое действие все накипевшие эмоции, все волнения, терзающие изнутри. Пламя разгорелось жарче.
Одним движением он прижал ее к себе, заключая в крепкие объятия.
– Все будет хорошо. Обещаю.
Простые слова… Энакин свято верил, что все самое трудное позади. Но было ли так на самом деле?
Вряд ли Палпатин будет рад, когда узнает, что ученик хоть что-то скрывал от него. Однако, ради спокойствия жены стоило пойти на риск.
Комментарий к Глава 2
Эх, кажется, у меня не получается тихое мирное повествование о влюбленных(
Скорее бы приступить к моему любимому экшену :D
По-прежнему очень жду ваших мнений! :)
========== Глава 3 ==========
Within Temptation – Whole World Is Watching (feat. Dave Pirner)
Within Temptation – Our solemn hour
________________
Крупные, тяжелые капли падали с бездонных небес, разбиваясь на тысячу осколков о гладкую поверхность посадочной площадки. Казалось, небо рыдало, оплакивая Республику, оплакивая джедаев…
Несмотря на то, что прошло уже больше недели с того момента как была объявлена диктатура Империи, горечь все равно таилась где-то глубоко внутри, пронзая сердце обоюдоострым ножом каждый раз, когда Падме вспоминала о том, чем стал ее муж.
Да, любовь могла сгладить все, любовь могла помочь ей забыть об этом на львиную долю свободного времени (а из-за малышей его было катастрофически мало), она даже могла помочь ей смириться с новой сущностью мужа… Но вот принять диктат, веющий от каждого слова очередного указа, подписанного Палпатином, Падме никак не могла.
Энакин ненавязчиво пытался убедить ее, что новая Империя будет лучше, чем Республика. Он пытался донести, что государство, которое управляется одним сильным лидером, куда надежнее, чем галактика, которой управляет сенат.
Он изо дня в день убеждал ее, что у Палпатина есть куча забот и без их детей, но жена настойчиво просила его принять меры, чтобы скрыть малышей от чужих глаз.
– Это невозможно, Падме, – тяжело качая головой отвечал он. – Рано или поздно правда все равно выйдет наружу.
Ангел соглашалась с ним, однако, все равно просила хотя бы попытаться. Ради ее спокойствия, он дал согласие, пусть и сомневаясь в успехе этой затеи. Да, она скрывала факт своей беременности за широкими юбками так, что ни у кого не возникло ни одной мысли на этот счет, но двойняшек под богатый костюм сенатора не запихнешь. С малышами надо гулять, в конце концов.
– Эни, признаться будет никогда не поздно, – убеждала в ответ его жена. – А вот попытаться необходимо.
И вот, сейчас им предстояло сделать первый шаг на поверхность планеты-столицы, под проливной дождь…
Кинув на него усталый взгляд, Падме, придерживая коляску, встала у трапа, ожидая, когда откроются двери. Она соскучилась по своей квартире, соскучилась по друзьям из сената… Ее терзала жажда действий, перемешанная со страхом за детей, и волнением за мужа.
Попытается ли Палпатин вбить клин между ними? Наверное. Ему невыгодно, чтобы Энакин был зависим от нее, чтобы он нуждался в ней. Оби-Ван говорил, что ситхи эгоистичны и заботятся только о себе…
Однако, если судить о Эни только по этим словам, полноценным ситхом он не являлся. Была ли еще надежда вернуть былое? Или о прошлом можно было навсегда забыть?
Лишь одно Падме знала точно. Если Палпатин сумеет разлучить их, убрать последнее, что удерживало мужа от падения в бездну – ее и детей – о старом Эни, которого она встретила в лавке Уотто, о том, кому она навсегда отдала свое сердце, можно будет забыть. Сейчас в нем еще теплился тот огонек, что всегда привлекал ее, будто бабочку на свет. Нельзя дать ему погаснуть…
Блестящая дверь поползла наверх, впуская в корабль струю прохладного воздуха.
Тяжелые, крупные капли застучали по трапу, нагоняя тоску. Стремясь прогнать от жены плохое настроение, укрыть ее от туч, несущихся по небу, Энакин подошел ближе, кладя ладонь на коляску.
– Пожалуйста, – прошептал он, вглядываясь во встревоженные карие глаза. – Я не дам вас в обиду. Просто поверь мне.
Она кивнула, глубоко вздыхая.
Да, Энакин мог защитить ее от всего. Кроме Тьмы, которая сейчас правила галактикой… Перед ней он был бессилен.
Ничего не отвечая, она решительно шагнула вперед, под холодные капли, ничуть не боясь намокнуть. Дождинки забились в прическу, делая ее влажной. Стекали по шее, устремляясь к груди… Однако, подавив дрожь, Падме вошла в дом, благодаря Силу, что камер в ее доме и на посадочной площадке нет.
Через секунду в приоткрытые стеклянные двери вошел Скайуокер, рукой отряхивая от влаги мокрые вьющиеся волосы. Увидев Тайфо, выходящего на встречу жене, он нахмурился.
Хоть начальник безопасности Падме и был компетентным специалистом, который еще ни разу не допускал промахов, Энакин его недолюбливал.
Наверное, причина была в том, что когда-то давно Грегор Тайфо был влюблен в его ангела, что Скайуокеру, с его-то чувством собственности, крайне не нравилось.
– Госпожа Падме, – поклонился Тайфо. – Я сделал все, как Вы просили. Комната для детей готова.
Падме, на миг расслабившаяся от близости дома, сразу посерьезнела, переводя взгляд на сопящих малышей.
– Я надеюсь, не нужно говорить, что эта информация строго секретна? – твердо проговорила она, параллельно вытаскивая Лею из коляски.
Тайфо кивнул, и, чувствуя, что он лишний здесь, удалился на свой пост.
– Эни, возьми Люка, – тихо проговорила она уже без следа опаски в голосе.
Все самое трудное было позади. Они были дома. Все волнения окончены… По крайней мере, на сегодняшний вечер.
Отмечая, как аккуратно, как бережно Энакин взял на руки малыша, она не смогла сдержать радостной улыбки.
В груди что-то заныло от такого щемящего, нежного чувства… Падме замерла, не в силах оторвать взгляд от Энакина и малыша, который проснулся, мирно глазея на отца.
– У него голубые глаза, – тихо, чтобы не разбудить Лею, проговорил Энакин, не отводя взгляда от сына, лежащего на руках.
– Ты это только через неделю заметил? – с коварной усмешкой переспросила она, направляясь в сторону комнаты, которую сделали для малышей по ее просьбе.
– Ну… они много спят, – пристыженным тоном отметил муж.
Дети и вправду очень много спали, за исключением тех моментов, когда начинали плакать, просясь на ручки к ангелу. Он тоже часто укачивал малышей – в основном сына, – сначала с неким трепетом, страхуя Силой, а потом просто пытаясь рассмотреть, на кого же все-таки больше похож Люк.
Падме объяснила, что сейчас о чем-либо подобном говорить рано, и надо подождать хотя бы полгода, однако, он упрямо выискивал любые сходства. Выискивать-то выискивал, а вот цвет глаз, казалось, самое очевидное, заметил только сегодня.
К тому времени, когда он дошел до детской, Падме уже успела уложить так и не проснувшуюся Лею в изящную кроватку, и, молча улыбаясь, аккуратно взяла на руки Люка, чтобы положить его к сестре.
Уже через несколько секунд яркие, небесного цвета глаза малыша стали сонными, и он понемногу засопел, проваливаясь в царство снов.
– Когда они только успели сотворить эту детскую? – не сдерживая улыбку, спросил Энакин, с подозрением поглядывая на жену.
«Когда она только успела сообщить им», – подумал он, понимая, что не видел комма в ее руках ни разу начиная с прибытия в клинику.
Падме лишь загадочно улыбнулась, легонько потягивая его в сторону спальни. Чувствуя ее невербальный посыл, которому так хотелось поддаться, он остановился, вспоминая о Палпатине.
– Ангел… – виноватым тоном проговорил он, слегка отстраняясь от греха подальше. – Учитель наверняка уже потерял меня. Будет лучше, если я сам схожу к нему, чем он пошлет сюда кого-то, чтобы сообщить мне, что желает моего присутствия.
Падме остановилась, с тоской глядя в глаза мужа. Как не хотелось этого признавать, но он был прав. Если Палпатин пришлет сюда хоть одну живую душу, есть шанс, что они могут понять, что в квартире есть дети. Никто не может ручаться, что они не заплачут в самый неподходящий момент…
– Ты прав, – была вынуждена признать она. – Возвращайся поскорее.
Энакин на мгновение сделал шаг вперед, заключая ее в объятия, прогоняя навязчивый страх, поселившийся внутри Падме…
– Не переживай, – твердо сказал он. – Все будет хорошо.
Через несколько секунд он уже вышел из дома, пропуская в холл еще один поток прохладного воздуха, смешанного с приглушенными звуками дождя.
В душе что-то болезненно скрутило при виде его исчезающей фигуры… Отпускать мужа в лапы Императора решительно не хотелось, однако, она ничего не могла предпринять.
Впрочем, у Амидалы тоже было, чем заняться. Несколько быстрых щелчков по клавишам комма…
– Тайфо, зайдите, пожалуйста.
Еще несколько быстрых щелчков. Необходимо было отправить сообщение ее друзьям-сенатором, в частности, Мон и Бейлу Органе. Наверное, они потеряли ее…
Едва текст ушел к адресатам, в холл вошел Тайфо, привычно сканируя обстановку профессиональным взглядом.
– Я хочу, чтобы Вы уничтожили эту коляску, и по максимуму скрыли присутствие детей в моих апартаментах, – безапелляционным тоном объявила Падме. – Так же я хочу усилить меры безопасности.
– Как прикажете, госпожа, – покорно кивнул Тайфо, удаляясь к своим ребятам.
Возможно, она сделала все, что могла. По крайней мере, безумно хотелось в это верить…
Окружая разум непроницаемыми щитами, Энакин опустился на одно колено перед фигурой в черном. Палпатин был… недоволен? Или наоборот, рад?
Несмотря на огромную Силу, которая струилась в его жилах, он никак не мог понять настоящие эмоции владыки Сидиуса.
Сканируя все клеточки его тела проницательным красно-оранжевым взглядом, Палпатин молчал, по-видимому, выжидая момент для начала разговора.
– Миссия на Мустафаре успешно завершена, Мастер, – первым нарушил молчание Энакин. – Сепаратисты уничтожены.
Молча, ничего не отвечая, Сидиус кивнул. В кабинете бывшего канцлера, а ныне Императора, вновь на несколько секунд воцарилась тишина.
– Неужели тебе понадобилась неделя, чтобы уничтожить их? – наконец медленно проговорил мастер. – Мне казалось, ты закончил все дела за несколько часов.
Силясь, чтобы не отвести взгляд, Энакин выпалил заранее заготовленную фразу.
– Мой корабль был поврежден в поединке с Оби-Ваном Кеноби, учитель. Мне пришлось вызвать Падме на «Нубиане» по комлинку.
Одной фразой он решал все дальнейшие расспросы, уничтожал все сомнения мастера по поводу того, что они с женой исчезли одновременно… Палпатин не знал о том, что Падме беременна, но мог легко догадаться об этом, если дать ему повод.
– Кеноби мертв? – спросил Сидиус, несмотря на то, что уже знал ответ.
Энакин не выказал ни единого следа раскаяния на лице.
– Да, Мастер, – твердо проговорил он.
В зале вновь воцарилось молчание.
– Что ж… Встань, – наконец нарушил затянувшуюся тишину Сидиус. – Я хочу, чтобы ты разобрался с бунтовщиками в сенате.
Энакин нахмурился, делая несколько шагов к столу.
– Вы говорили, что решение о формировании Империи было принято единогласно, – недоуменно объяснил он свое удивление.
Сидиус взял в руки несколько бумаг со столешницы, мельком пролистывая их.
– Всегда и в любом деле будут несогласные, мой дорогой ученик, – объяснил он. – Пока они таятся, опасаясь моего гнева, но я не могу ручаться за то, что будет дальше.
– Имена?
Сидиус покачал головой.
– Имен слишком много… Нужно просеять через мелкое сито тех, кто невиновен, и наказать тех, кто вправду причастен к заговору, – он протянул ему листок, на котором узкой полоской значились фамилии, имена и должности тех, кого подозревал учитель.
Ничего не отвечая, Энакин вгляделся в бумагу, вычленяя из текста знакомые имена.
Бейл Органа…
Мон Мотма…
Гарм Бел Иблис…
Многие другие.
Не желая затягивать, он отсканировал бумагу через датапад, загружая имена в электронную вещицу, откуда они не могли исчезнуть.
– Я займусь этим, – решительно проговорил он.
Сидиус улыбнулся, натягивая в жуткой усмешке бесцветные губы.
– Займись, займись… Только будь осторожен, не переборщи…
Заканчивать фразу он не стал, однако, и так было ясно, что именно не договорил Сидиус. Он знал, что у нового ученика порой безумный, вспыльчивый характер. Нельзя было допускать, чтобы слишком многие были недовольны политикой нового Императора и его ученика, который всегда предпочитал карать, а не щадить.
Пострадать должны были только виновные. Только те, которых и вправду было, за что уничтожать.
– Что-то еще? – вежливо спросил Энакин, стараясь не пускать в голову мысли о детях, что ждали дома.
Раз Падме так просила об этом… Пусть будет спокойна. Он не предаст их тайну огласке. Не стоило лишний раз волновать ее, особенно, после того, что произошло. Она и так пережила слишком многое, чтобы сейчас вновь испытывать нервы на предел.
– Пока новостей нет, – прокряхтел Палпатин, включая свой датапад. – Достаточно с тебя сената.
Вежливо поклонившись, Энакин уже было развернулся к двери, как его оборвал голос, вдруг ставший холодным, как лед.
– И еще… Не нужно от меня ничего скрывать, – осторожно прощупал почву Сидиус, отмечая реакцию молодого ученика.
Тот остановился, кидая мрачный взгляд через всю комнату.
– Как бы ни были плохи дела, я хочу знать обо всем, что происходит в сенате, – закончил прерванную фразу Император.
Кивнув, Энакин направился на выход, изо всех сил подавляя волнение, вдруг поселившееся внутри.
Учитель знал… Или это разыгралась его паранойя? Может быть, Сидиус всего лишь хотел сделать замечание по поводу ситуации в сенате. Или все же?..
Как бы там ни было, нужно было заехать домой, к жене, а потом отправляться по делам. Он не давал Палпатину повода для подозрений, а значит, беспокоиться не о чем.
Стеклянная дверь отъехала в сторону с тихим шорохом, пропуская его наружу.
Почувствовав, что Вейдер покинул кабинет, Палпатин с тихим шорохом отложил бумаги.
Юный ученик что-то скрывал от него, однако, не хотел признаваться в этом никоим образом. Да, когда он намекнул ему на это, тот никоим образом не выказал волнения или страха, но шестое чувство показывало, что здесь не все чисто.
Нахмурившись, он встал с кресла, делая несколько шагов к окну, за которым тучами проносились высотные спидеры.
Да, он получил поистине огромную Империю под свое крыло. Целую галактику… Теперь самым главным этапом было избавление от всех несогласных. Уничтожить их, вырвать всю ересь с корнем, заменяя тем, что было необходимо ему.
А дальше… дальше нужно было заняться выжившими джедаями. Рано или поздно они попытаются пустить под откос все, что он создавал долгие годы. Уничтожить его Империю, его детище…
Этого нельзя было допустить ни под каким предлогом.
Однако, ключевой фигурой во многих аспектах являлся Вейдер. Пока он не ставил его слова под сомнение, молча подчиняясь во всем. Ученик пока не давал своему новому мастеру повода колебаться в нем.
До этого дня не давал.
«Значит, «нубиан» он так долго ждал?»…
Интересно, очень интересно, особенно если учесть, что он мог позвать не жену, за здоровье и жизнь которой крайне опасался, а например, сообщить о поломке напрямую ему. Да и неделя – явно большой срок для довольно маневренного «нубианина».
Здесь явно что-то было не так. Чутье буквально кричало об этом, заставляя включиться в работу интуицию.
«Почему Падме? Почему она?»
Шестое чувство молчало, не выдавая ни одной действительно умной мысли. Лишь об одном он догадывался уже довольно долгое время.
Вейдеру не стать настоящим ситхом до тех пор, пока рядом с ним тенью маячит назойливая Амидала. Она держит его, будто канатами приковывая к прошлому… Только без нее под боком он сможет по-настоящему стать его учеником. А если затея сделать Вейдера своим приближенным окажется ущербна… Под вопрос будет поставлено само существование Империи.
Падме нужно было устранить. Пока – просто отвлечь, понять, чем она живет, а потом… А потом решим.
– Айсарда сюда, – резко приказал он в комлинк, делая несколько быстрых шагов обратно к креслу.
Арманд сможет узнать, в чем проблема. Он сможет завербовать несколько шпионов прямо под боком у соперницы.
Вряд ли прислуга откажется от круглой суммы взамен на информацию.
Директор СБР влетел в кабинет буквально через несколько минут, услужливо кланяясь Императору. Он был заинтересован в том, чтобы удержать свое место, а значит, пойдет на любую низость, лишь бы угодить новому начальнику.
– Садитесь, Айсард, – едва слышно приказал Сидиус, придирчиво наблюдая за директором.
Оставить или сместить?
Покажет время, и, в частности, успех данной операции.
– Вы знаете сенатора Амидалу Наберри из сектора Чоммел? – без долгих предисловий начал Палпатин, обрывая длинное церемониальное приветствие Айсарда.
Тот кивнул.
– Разумеется, – проговорил он. – Это моя работа.
– Отлично, – растянул уродливые губы в улыбке Палпатин. – Я хочу знать о ней все. Чем дышит, что скрывает, во что верит… Ну и само собой, то, что может послужить хорошей причиной, чтобы убрать ее с пути.
Айсард покорно кивнул. Палпатин ощутил некое подобие удовлетворения, когда заметил охотничий блеск в глазах директора.
– От этого задания зависит Ваше будущее, – счел нужным разжечь в нем стремление сделать все идеально Император. – Отнеситесь к этому со всей серьезностью… Можете идти.
Не обращая внимания на очередной церемонный поклон Айсарда, он взялся за бумаги, вникая и сопоставляя их содержание со своими планами.
Посмотрим, что ты скрываешь, юный Скайуокер. Посмотрим, что скрывает твоя жена, твоя слабость…
========== Глава 4 ==========
У меня начинаются проблемы с музыкой… Поскольку я слушаю обычно нечто что-то вроде WT (симфонический рок) или так называемых “эпических” композиций (все вышеуказанное подходит под то, что я писала в “Утопии”, либо под сцены битв), мне практически нечего подставить под рассказ о семейной жизни Энакина и Падме. Ну нет у меня в аудио чего-то позитивного, хоть убейте. Не слушаю я такое.
Исходя из вышеуказанного, буду крайне признательна, если покидаете мне что-нибудь подходящее из музыки в ВК (написан в профиле) или в ЛС сюда.
Итак, вот то, что мне удалось подобрать к сегодняшней главе титаническими трудами.
Within Temptation – Forgiven
Chroma Music – Playing With Fire (Feat. Casey Hensley)
________________________
Стараясь не отвлекаться на плач детей, Энакин раздраженно крутил датапад, решая, с кого же начать свое расследование. Жаль, что Палпатин приказал искать доказательства прежде чем разбираться. Это было куда сложнее… Каждый человек из этого списка наверняка приложит все свои усилия к тому, чтобы сокрыть следы своих преступлений.
В первые эшелоны, которые он решил проверить, вошли Мотма и Органа. Органа вообще был известным союзником джедаев, так что в его причастности к заговорщикам в сенате Энакин не сомневался.
Но как получить доказательства? Мало того, что Палпатин приказал ему начать расследование, так он еще и желал знать о каждом новом доказательстве в сторону очередного сенатора. Каким-то краешком души Энакин подозревал, что казнить и миловать (а точнее, просто казнить) ему разрешат только после предоставления этих самых доказательств.
Сидиус был слишком осторожным… Да и эта фраза, тонко намекающая на то, что учитель подозревает, что он что-то скрывает не выходила из головы, вновь и вновь всплывая в памяти. То, о чем умоляла Падме, было куда более опасным, чем хотелось предполагать. После вчерашнего разговора стало ясно, что никаких секретов мастер не потерпит.
Но что будет, если он узнает о двойняшках?
Энакин тряхнул головой, прогоняя от себя назойливые мысли.
«Нет, он не заберет их», – молча убеждал себя Скайуокер, кидая нервный взгляд в сторону детской, откуда несся плач.
Устало потирая глаза, он поднялся с мягкого дивана, делая несколько шагов в сторону комнаты, в которой Падме безуспешно пыталась успокоить малышей.
Под ее глазами залегли темные тени. Сегодня ночью ангел почти не спала…
Кинув на него потускневший взгляд, она вновь бросила все свое внимание на близнецов, никак не желающих успокоиться и дать отдохнуть маме хоть пару часов.
– Ангел… Может быть, дашь мне одного? – понимая, что Падме не может в одиночку успокаивать двоих детей, проговорил Энакин.
Та молча кивнула, продолжая ритмично укачивать малышей.
Аккуратно, будто пушинку, он, без помощи Силы, взял на руки Лею? Или Люка?
Покрасневшая маленькая мордочка малыша не давала никакого шанса определить, кто попал к нему на попечение. Сила тоже не могла дать определенного ответа – сейчас, когда малыши находились в растрепанных чувствах, они были абсолютно идентичны даже по ощущениям Силы.
– Эй, тихо, – прошептал он, однако, слова напрочь утонули в детских криках.
Да, затея Падме явно была слишком близка к провалу. Стоит кому-нибудь зайти в квартиру, и на всем можно смело ставить крест – ты же не станешь держать гостя в прихожей, не давая ему пройти в гостиную. А в этой самой гостиной был прекрасно слышен плач, свойственный только младенцам.
Падме тоже прекрасно это понимала, однако, уже нашла выход из ситуации. Нужно было поставить в комнату хорошую звукоизоляцию, и дело с концом.
Однако, дойти сейчас до Тайфо, или хотя бы до комма представлялось кое-чем из разряда невозможного, поэтому она просто отложила это до потом, полностью сосредотачиваясь на малыше.
Внезапно, один из голосов исчез, оставляя сына (в отличии от Энакина, Падме прекрасно различала малышей даже в таком состоянии) кричать в одиночестве.
Эни держал на руках совершенно спокойную Лею, нежно ей улыбаясь.
Секрет столь быстрого и действенного успокоительного был прост – сообразив, что без применения Силы ему ребенка не успокоить, Энакин применил свои полузабытые навыки по влиянию на настроение окружающих, заполняя пространство вокруг малыша поистине джедайским спокойствием.
Как ни странно, метод оказался действенным. Уже через несколько секунд дочь перестала кричать, с любопытством разглядывая папу. Стоило ей успокоиться, как Сила, да и зрение, услужливо подсказали, что именно Лея сейчас лежит на его руках.
Картинки с обучением Люка отошли на задний план, стоило взглянуть в эти знакомые, теплые карие глаза.
Не пытаясь бороться с нежным чувством, разворачивавшим крылья в груди, он мысленно пообещал себе, что обучит не только сына, но и дочь, если она конечно пожелает. Отказать маленькой принцессе просто не представлялось возможным.
«Кажется, у нашей дочери будет все, что она захочет», – с усмешкой подумал Энакин, представив, как великий и ужасный ситх окажется на побегушках у маленькой девочки.
Впрочем, он был не против.
Одним касанием Силы он погрузил девочку в сон, параллельно делая несколько шагов к кровати.
– Учитесь, сенатор, – он с хитрым выражением лица подошел к Падме, забирая у нее Люка.
Через несколько секунд малыш уже лежал рядом с сестрой, мирно, без всяких крикливых бунтов погружаясь в царство снов.
– В отличии от некоторых, я Силой не обладаю, – легонько толкнула его под ребро жена.
Энакин ухмыльнулся.
– А может быть, это вовсе не Сила, а золотые руки.
Закатывая глаза, Падме потянула его в сторону из детской, по-видимому, боясь разбудить малышей.
Как же хотелось сейчас забраться в кровать, с головой накрыться одеялом, и не просыпаться до завтрашнего утра… Однако, дела и встреча с друзьями ждать не будут.
Прижимаясь к Энакину, впитывая спокойствие, волной исходящее от него, она прикрыла глаза, борясь с внезапно накатившей дремотой.
– Иди поспи, – предложил муж, заметив ее состояние.
Однако, Падме лишь упрямо покачала головой, мучительным усилием заставляя открыться уже слипающиеся глаза.
– Нет… Мне нужно встретиться с сенаторами пока дети спят, – пробормотала она, по-прежнему не отрываясь от Эни.
Тот лишь устало покачал головой, не одобряя поступок жены. Если она будет продолжать действовать в том же духе, то просто истощит все свои резервы. За одну бессонную ночь она уже стала напоминать привидение, а уж о том, что будет дальше, думать вообще не хотелось.
Однако, он мог помочь. Энакин на миг прикрыл глаза, обещая себе, что по мере возможности будет сам успокаивать детей, понимая, что ему это удается куда проще и быстрее, чем жене.
– Я посижу с ними, – добровольно вызвался он, заставляя Падме улыбнуться. – Если не секрет, кто будет на встрече?
– Органа, Мотма, Иблис и другие, – усталым голосом ответила она, заставляя Энакина несколько отстраниться, погружаясь в свои мысли.
Стоило ли проследить за ней? Амидала однозначно входила в круг доверенных лиц сенаторов, подозревавшихся в измене Империи. Возможно, при ней они скажут что-либо компрометирующее…
Попробовать однозначно стоило. Когда она вышла в соседнюю комнату, чтобы переодеться и сделать легкий макияж, призванный скрыть круги под глазами, он аккуратно подложил в складку платья, которое обычно надевала жена на подобные мероприятия, миниатюрный, размером с ноготь, диктофон.
Входя в кабинет Органы, Падме ничуть не волновалась о детях, зная, что с Энакином они в полной безопасности.
– Бейл, – вежливо кивнула она, проходя мимо алдераанца.
Тот ответил ей тем же, приглашая к круглому столу, над которым маячила голограмма очередного законопроекта.
– Вы немного опоздали, – признался он. – Мы ждали только Вас.
Извинившись, и обменявшись вежливыми приветствиями с остальными, она заняла свое место в кругу сенаторов.
– Друзья, – тихо, но твердо проговорила Мон Мотма. – Вот уже больше недели назад Республика была расформирована, превращаясь в Империю. К делегации двух тысяч никто не прислушивается. Вся власть передана в руки Императора, бывшего канцлера Палпатина, – она сделала паузу, будто подчеркивая ужасное состояние дел, и параллельно выводя еще одну голограмму на всеобщее обозрение с личного датапада. – Очередные нововведения грозят обернуться полной диктатурой.
Тихий шум, будто шелест ветра, пронесся по пространству. На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина, но Фанг Зара первым подал голос, заставляя всех невольно прислушаться к его словам.
– С каждым новым указом Палпатин присваивает себе все больше власти, мотивируя это очередными опасностями и прочими военными действиями. Мы должны действовать, иначе…
Он не стал заканчивать фразу, зная, все и так прекрасно понимают, к чему идут дела.
Органа нахмурился.
– А что мы можем предъявить? Ничего, кроме бестолкового перекидывая прошений и прочих бумажек, – на мгновение он отвел глаза, будто признавая свое поражение. – Это бесполезно.
Падме шагнула вперед, обращая внимание на себя.
Как не хотелось бы признавать это, их перекидывания бумажек из одной инстанции в другую были абсолютно бесполезны – наоборот, они выдавали всех несогласных с потрохами прямо в руки Императора.
– Я бы даже сказала, что это опасно, – медленно проговорила Падме, изучая реакцию на свои слова среди окружающих. – Как я уже говорила, в период становления Империи Палпатин будет тщательно выискивать всех несогласных, уничтожая их. Своими бесконечными петициями мы сами ставим себя под удар.
Мон вежливо кивнула в ее сторону, давая понять, что приняла эту точку зрения к сведению.
– Падме, Вы в чем-то правы. Однако, к нашему глубочайшему сожалению, мы не можем сейчас ничего противопоставить Палпатину кроме наших «бумажек», – она покосилась на Органу, заставляя того почувствовать себя не на своем месте. – А ждать слишком долго – все равно что хоронить нашу свободу!
«Да, хорошая речь», – согласилась Падме, признавая, что Мон очень аккуратно отодвинула их с Бейлом советы в сторону, все равно добиваясь признания своей точки зрения.
– Нужно действовать. Чем раньше мы начнем, тем лучше, – поддержал ее Зара, недвусмысленно указывая на голограмму. – С каждым подобным указом мы становимся все слабее, а Палпатин набирает силу.
Органа хмуро покачал головой.
– Падме права. Для начала нам необходимо переждать опасное время, тем более, что у Палпатина есть ручной ситх, готовый растерзать нас по первому же приказу сверху.
Амидала отвела взгляд, пытаясь скрыть свою истинную реакцию на слова Бейла.
«Ручной ситх» …
Вот как здесь отзываются о Энакине. Безумно не хотелось верить, что они правы, что Эни и вправду уничтожит всех несогласных при первом же приказе Палпатина, однако, в чем-то сенаторы были правы.
Там, в клинике, муж убеждал ее, что Империя – великое благо для галактики, что Республика изжила свое, и место ей на свалке истории. Если ситх прикажет ему уничтожить тех, кого считает опасными, Эни скорее всего просто сделает это, причем беспрекословно.
