Текст книги "В огне (СИ)"
Автор книги: alexsoliya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Но единственным, что пока мог сделать Палпатин – нарушить эту идиллию, вывести Амидалу на чистую воду.
Точным, будто кивок змеи движением, Сидиус взял в руку коммлинк, отправляя сообщение новому губернатору на Набу.
«Утроить налоги. Усилить контроль за Апалайной… Одним словом, развлекайтесь».
Что ж.
Посмотрим, как ты теперь отсидишься в стороне, мелкая заговорщица. Да и Айсарду то время, в течение которого Амидала наверняка будет в истерике бегать по сенату, пойдет на пользу.
Теплый, яркий лучик солнца плясал на бледной коже щеки, постепенно перемещаясь к прикрытым глазам. Занавески не могли остановить его – солнечный зайчик упрямо продолжал свое путешествие к цели, наконец заставляя мирно дремлющую Падме открыть глаза.
Сладко зевнув, она приоткрыла глаза, привыкая к яркому свету, наполняющему спальню. Темная фигура у окна на мгновение заставила ее вздрогнуть, однако, по пылающим в лучах утреннего солнца волнистым волосам Падме вмиг определила, кто ее разбудил, направляя солнечный зайчик путем хитрых манипуляций с занавесками.
– Эни, – протянула она, потягиваясь. – Где ты пропадал весь вечер?
Вчера она долго ждала мужа, сидя на диване гостиной. Он обещал прийти к десяти, однако, не появился и к часу. Не теряя надежды, Падме просидела еще полчаса, пытаясь не поддаваться накрывающему с головой облаку дремоты, однако, все же переместила свою дисклокацию в спальню, где и заснула вопреки своим намерениям дождаться супруга.
– Дела задержали, – быстро оправдался он, присаживаясь обратно на кровать. – Соня, ты так крепко спала, что даже не услышала, как я пришел, кстати, опоздав всего… на пять часов!
Падме откинулась обратно на подушки.
– Всего час не дождалась, – с некоторой ноткой грусти в голосе проговорила она.
Энакин одним движением подобрался ближе, заключая своего ангела в мягкие, но очень крепкие объятия, зная, что она попытается сбежать, как только узнает, сколько сейчас времени.
Немного помедлив, Скайуокер все-таки решил помахать перед быком красной тряпкой.
– Знаешь, сколько времени? – коварно прошептал он.
Падме нахмурилась, кидая короткий взгляд в сторону окна.
– Ну, судя по положению солнца, часов восемь, – ответила она, придавая лицу умное выражение.
Энакин еще крепче стиснул ее.
– Не угадала. Двенадцать.
Ответом ему было лишь стремительно начавшееся копошение, которое затеяла жена в попытках убежать.
– Мне надо в сенат, – пробормотала она. – И дети…
Одним движением он схватил ее за запястья, нависнув сверху, намертво пришпиливая хрупкую Амидалу к дивану.
– С детьми все в порядке, – коварно проговорил Энакин. – А сенат подождет. Сегодня выходной.
Будто подкрепляя свои аргументы, он опустил лицо вниз, заставляя золотистые кудри щекотать лицо, а затем нежно поцеловал в шею, с удовлетворением отмечая легкий смех жены.
Еще несколько поцелуев, постепенно спускающихся все ниже.
Кто знает… Возможно, ему и удастся отвлечь ее хоть на пару часов.
– Император продолжает формирование флота, – начал выпуск новостей ведущий.
Закатив глаза, Падме откинулась на плечо мужа, не обращая внимания на бурчащий голоэкран. После небольшого утреннего… кхм, развлечения, и проверки детей, они переместились на диван в гостиной, где Падме по привычке включила выпуск новостей.
Раньше это было ее обязательным пунктом, однако, с тех пор как была сформирована Империя, каждый новый выпуск становился скорее пыткой, нежели удовольствием.
– Я смотрю, тебе совсем не нравится Империя? – уловив настроения, витающие в воздухе вокруг ангела, коварно спросил Энакин.
Падме закатила глаза.
– Не начинай. Ты прекрасно знаешь мой ответ, – короткий, нежный поцелуй.
Надо отдать ей должное – ангел прекрасно умела переводить тему. После короткого поцелуя все мысли о незаметном допросе жены куда-то улетели, уступая место совершенно другим…
Он снова заключил ее в объятия, прижимаясь к губам, заставляя их плавиться под своим огненным напором…
– Сенатор Зара найден мертвым в своей квартире, – будто специально, чтобы разорвать их идиллию, произнес ведущий.
Падме вмиг отпрянула от лица мужа, с жадностью направляя свой взгляд на экран.
– Очевидно, его смерть была связана с деятельностью, – продолжил диктор.
Ангел замерла, будто громом пораженная. Мысленно, кусочек за кусочком, перед ней сложилась страшная картинка.
«Так вот где вчера пропадал Энакин», – пронеслось в голове, когда осколки встали на свое место.
Палпатин таки начал чистки, слухи о которых давно проносились по коридорам сената. Свою первую жертву он специально оставил на виду, чтобы заставить других бояться, пресмыкаясь перед его мощью.
Все настроение исчезло, уступая место грусти. Хоть Зара и был неосторожен, и что уж греха таить, слегка глуп, его смерть все равно больно ударила по сердцу, заставляя его болезненно сжаться.
«Так вот где вчера пропадал Энакин» …
Уже не стремительная, а более горькая, будто настойка, которыми ее когда-то лечили на Набу, мысль. Она провела пальцами по вискам, пытаясь восстановить душевное равновесие.
– Ангел, что случилось? – пробормотал Энакин, уже совершенно позабывший о своих ночных похождениях.
Его не мучила совесть… Он воспринимал гибель Зара как нечто неизбежное, как то, что должно было произойти. Глупый сенатор сам подписал себе смертный приговор. Однако, Падме расстроилась куда больше, чем он мог предполагать.
– Я… пойду детей проверю, – едва сдерживая дрожь в голосе, ответила ангел, быстро отворачивая лицо.
Она была уже почти на пороге детской, предвкушая, как увидит родные, наполняющие счастьем личики, однако, тонкий писк комлинка заставил остановиться, возвращаясь в спальню. Ей писали крайне редко, только в экстренных случаях, поэтому проигнорировать данное сообщение Падме никак не могла.
«Утроены налоги. За мной установлен жесткий контроль. Прошу о помощи. Апалайна».
Короткое послание напрочь выбило Падме из колеи. Как там говорится? Последняя соломинка сломала спину вампы?
Едва сдерживая слезы, она рухнула на кровать, зарываясь под одеяло.
Хотелось заснуть, просто проспав всю эру Империи, а проснуться в старой Республике…
Почувствовав боль, витающую в силе, и плотным коконом окутывающую Падме, в комнату вошел Энакин, желая успокоить любимую любым возможным способом. Сделав несколько коротких шагов, он присел на край кровати, стягивая с жены одеяло.
– Ангел, что случилось? – сипло проговорил он, замечая странный блеск в родных глазах.
Она лишь прикрыла лицо руками, отгораживаясь от всего мира.
– На Набу утроили налоги, а я ничего не могу сделать, – дрожащим голосом проговорила Падме. – Будут голодать и дети, и взрослые, ты понимаешь, Энакин?
Уже не сдерживая слез, она отняла руки от лица, поднимаясь с кровати.
– Большинство жителей Набу и так нищие, а их еще будут грабить! – беспомощно, проговорила она.
Одним движением Скайуокер поднялся на ноги, заключая в объятия уже рыдающую от бессилия жену.
Она всегда так болезненно относилась к своему народу…
– А как же Апалайна? – спросил он, прекрасно понимая, что королева ничего не сможет сделать.
– А за Апалайной установлен жесткий контроль со стороны губернатора, поставленного Императором, – ответила она.
За всю свою жизнь Энакин не чувствовал себя таким беспомощным. Жена плакала, заставляя его рубашку промокать до нитки, а он даже не понимал, чем ей помочь… Кем-кем, а политиком он никогда не был.
Поглаживая ее по голове, посылая успокаивающую Силу в сторону всхлипывающей Амидалы, он пытался найти выход, который мог спасти их всех.
– Ну… Напишите петицию, – наконец сумел родить мысль он. – А я позабочусь, чтобы ты смогла отнести ее лично Императору, минуя всех его бюрократов.
Падме подняла заплаканные глаза.
– Палпатин просто порвет ее на кусочки вместе со мной.
Скайуокер едва удержался от того, чтобы не закатить глаза.
– Тебя он точно не тронет, – успокоил он своего ангела. – Езжай в сенат, пиши, а я попрошу, чтобы Император завтра принял тебя лично.
Падме едва удержалась от едкого замечания, мол, что всю жизнь мечтала о личной встрече с ситхом, который только и ждет момента, чтобы отнять у нее мужа и детей.
Однако, другого выхода не было. Если принесешь петицию лично в руки, есть шанс, что тебя заметят, а не потеряют еще одну бесполезную бумажку в кипе других.
Уже через полчаса она садилась в свой спидер, оставляя малышей на попечение мужа, который едва ли не силой подталкивал ее в сторону выхода. Чего-чего, а женских слез он не мог терпеть. А в особенности – ее слез.
Оставалось лишь надеяться, что Палпатин сможет принять Падме, и даже пойдет ей на уступки.
«Тройные налоги – и вправду много», – пронеслось в голове.
Да, он мало понимал в политике, но все же, что такое налоги, знал.
Проверив детей, Энакин вновь решил сесть за датапад, понимая, что без жены в выходной заняться особо-то и нечем.
Однако, через час дети закричали. Отбросив датапад в сторону, Энакин кинулся в детскую, посылая вперед себя нешуточный заряд спокойствия. Они плакали так, будто прямо сейчас над колыбелькой нависал крайт-дракон…
Спасибо Силе, что он смог почувствовать это, а то хваленая звукоизоляция так отгораживала маленькую комнатку от остального пространства квартиры, что туда можно было спокойно запускать нескольких вуки, зная, что это все сохранится в тайне.
Однако, даже когда он взял малышей на руки, они не желали успокаиваться. Вновь и вновь детская озарялась рваными криками, заставляющими сердце сжиматься от бессилия.
Да что за утро-то такое…
Чтобы убрать внезапно возникшие подозрения, Энакин заглянул в Силу, пытаясь просмотреть будущее на предмет опасностей. Кто знает, может быть крохи, уже чувствительные к древней энергии, почувствовали именно ее, и теперь пытаются предупредить отца…
Первую же попытку концентрации сбил писк комма. Даже не прикасаясь к нему, Энакин уже знал, что там лежит требование явиться от Палпатина…
Кого-кого, а учителя игнорировать было слишком опасно. Он мог что-то заподозрить, а этого Скайуокер допустить просто не имел права.
Едва не рыча от бессильной злости, он уложил малышей обратно в кровать, стрелой вбегая в крыло для прислуги.
– Дорме! Дорме! Присмотри за малышами, пока меня не будет!
Почувствовав, что служанка услышала его, и уже идет к детишкам, предвкушая радость от общения с ними (ага, щаз, успокой для начала), Энакин сорвался в спальню, хватая первые попавшиеся вещи и натягивая их на себя.
Уже через несколько секунд он покинул квартиру на своем сверхскоростном спидере, вливаясь в поток транспорта, перед выходом даже не сканируя обстановку вокруг квартиры.
А зря.
Сделай он все как обычно, может бы и заметил маленький огонек Айсарда, так и ждущего, когда он покинет свое жилище…
Новоиспеченный директор ИСБ уже несколько часов сидел в засаде, поджидая, когда же разлетятся по своим делам супруги. Падме улетела уже около часа назад, а вот палач Императора покидать свое гнездышко никак не собирался.
Лезть в дом пока там находился Вейдер, Айсард особого желания не испытывал, осознавая последствия, которые могут с ним произойти. Целая кипа крайне неприятных и болезненных последствий…
Пытаясь извернуться, он настрочил короткое сообщение на комлинк Императора с просьбой высвистать своего подчиненного из квартиры.
Палпатин пошел ему навстречу, понимая, что такой случай им вряд ли представится в ближайшее время. Еще с утра Сила подсказала ему, что сегодня тайна, тщательно скрываемая супругами, могла выйти наружу…
Через несколько минут Вейдер покинул свою квартиру, направляясь в сенат.
Удовлетворенно вздохнув, Айсард поднялся на лифте до этажа Амидалы, и обратил к визору входной двери свое тщательно выдуманное и выверенное до последней буквы послание.
– Сенатор Амидала, я прибыл к Вам для передачи важных сведений, касающихся королевы Апалайны, – твердо произнес директор ИСБ.
Взглянув на вибрирующий экран датапада, Дорме узнала в госте Арманда Айсарда.
«Что он здесь делает?» – пронеслось в голове, однако, все подозрительные мысли выветрились прочь, стоило ей услышать о королеве.
Как и Падме, Дорме тоже была патриоткой, и просто не могла отказать такому важному человеку, понимая, что дело наверняка было серьезным. Просто так директор ИСБ домой к сенаторам с вестями о их родной планете не ходит…
Амидала наверняка убьет ее, если узнает, что она не пустила Айсарда.
Успокаивая себя наличием звукоизоляции, она аккуратно уложила вроде бы успокоившихся детей в кроватку, быстрыми шагами направляясь ко входной двери.
Лишь одного Дорме не учла: она так спешила, что неплотно прикрыла дверь в детскую, которая теперь будто назло скользнула в сторону, нарушая всю хваленую и тысячу раз испытанную звукоизоляцию.
Малыши, чувствуя опасность, проникающую в их дом, в их крепость, проснулись, выражая свой страх единственным доступным способом.
========== Глава 7 ==========
30 Seconds To Mars – Revenge
System of a Down – Aerials
___________
Стремительно, будто молния, Падме скользила пальцами по клавиатуре, набирая текст петиции, призванной защитить ее народ, ее родину.
Было ли то, что она делала, правильным? Еще вчера она сама призывала всех затаиться, выжидая удобный момент, но теперь… Теперь все катилось под откос, спасибо новому губернатору Набу. Даже если бы от этого зависела ее жизнь, Падме чисто физически не смогла бы промолчать в ответ на те меры, что предпринял этот человек, поставленный Императором.
Раньше не промолчала бы. Но сейчас все изменилось. Раньше у нее был только народ, только родная планета, которую женщина оберегала как зеницу ока. Ради нее она была готова пожертвовать своей жизнью, всем, что имела… Но вот после родов, а вернее, чуть пораньше, ее приоритеты резко сместились.
Если бы сейчас перед Амидалой поставили выбор наподобие «семья или погибель Набу», она, пожалуй, выбрала бы семью. Эта мысль ввергала в ужас, заставляя содрогаться от нервной дрожи. Она, патриотка своей страны, с младенческих пор воспитываемая как политик, выбрала бы семью?
Скорее всего, да.
К счастью, пока выбор не стоял так остро. Сейчас ее не заставляли отдавать предпочтение Набу или семье.
«Какое счастье, что Палпатин не знает про детей», – пронеслось в голове.
Знай он про этот простой факт, мог бы вертеть ей как хотел… Да и не только ей. Энакин тоже был слишком, даже больше чем все те папаши, которых она наблюдала за свою жизнь, привязан к крохам. Император получил бы сразу обоих родителей, считай, что в рабство.
Сейчас у него такой возможности не было.
– И, надеюсь, не будет, – пробормотала Падме, машинально продолжая строчить.
Включенный головизор отлично заглушил ее тихие слова, не вызывая вопросов у Бейла и Мотмы, которые примчались сразу, как только узнали, какую цель преследует Амидала.
– Не советовала бы я Вам идти на личный прием к Палпатину, – поджав губы, тщательно скрывая свой страх, проговорила Мон, едва услышала цель, по которой Падме очутилась в сенате в выходной.
Да, конечно Амидала была тем еще трудоголиком… но не в последнее время.
Падме лишь покачала головой.
– Я не могу поступить иначе, – с болью посмотрела она на собеседницу. – Тройные налоги… это чересчур. Плюс ко всему, Палпатин сам родом с Набу… Может быть, он пойдет нам навстречу.
Мон отвернулась, слушая такие речи. Слишком глупо поступала Амидала… Слишком глупо. Этот монстр, обитающий в лучшем кабинете сената, славился своим искусством вытягивать из людей, которые появлялись под его светлые очи, всю информацию, все секреты, которые они тщательно желали скрыть.
Напрасно они припоминали Амидале ее же слова о том, как опасно сейчас высовываться – она, будто звездный разрушитель, настойчиво отстаивала свою точку зрения, готовая растерзать всех, кто попадется на пути.
Понимая, что с Падме, которая увидела опасность для Набу, ничего не поделать, Бейл и Мон решили остаться с ней, дабы потом проконтролировать, чтобы сенатор не написала в документе ничего личного.
Молча, пытаясь сдержать боль, плескавшуюся внутри от потери Зара, они невидящими взглядами смотрели в головизор, стараясь отрешиться от горьких мыслей. Все понимали – смерть Фанга лишь начало, так сказать сигнальный факел для всех, кто поддерживал неблагопристойные мысли насчет Империи и Императора.
Предупреждение, призванное заставить инакомыслящих закопаться в свои норки, и не вылезать оттуда…
Падме предвидела это. Бейл был крайне благодарен ей за рекомендации, которые, возможно, спасли не одну жизнь.
Страшно было даже подумать о том, что могло случиться, вылези они на поверхность, хоть немного прояви себя… Зара был бы явно не единственной жертвой.
Лишь один простой факт подтачивал решимость сенаторов, вселяя в сердца старательно скрываемый ужас.
Никто не знал, как умер Зара, однако, раны от светового меча не оставляли никаких вопросов. Вернее, был лишь один. Как много сенатор успел рассказать палачу перед своей смертью? Сколько имен он успел назвать?
Как ни странно, насчет этого вопроса Падме не волновалась. Если бы муж узнал о том, чем она занимается… с его-то характером, вряд ли Энакин сумел бы промолчать… Да и стремительные аресты других сенаторов послужили бы явным сигналом.
Так что она была уверена – Зара промолчал, игнорируя все заданные вопросы, если ему их, конечно, задавали.
Оканчивая петицию своей подписью, она встала с кресла, умоляя себя не торопиться. Да даже если она напишет эту бумажку сейчас, прием все равно будет завтра, так что времени было полно. Даже слишком много…
Однако, шестое чувство вопило где-то внутри, будто умоляя ее поскорее вернуться домой. Прогоняя от себя бессмысленную тревогу, она протянула датапад Органе.
– Вроде бы, все составлено так, что не придерешься, – задумчиво проговорила она, еще раз прокручивая в голове текст, который упрямо не желал идти на ум.
Перед глазами возникли такие родные личики…
Амидала мысленно махнула рукой.
«С малышами сейчас Энакин. С ними не случится ничего плохого».
Бейл задумчиво покачал головой, заставляя ее вернуться ее из тревог, заполняющих всю душу, в реальный мир.
– Так-то оно так, но… – он передал датапад Мотме. – Возможно, ты увидишь здесь недочеты. Все должно быть идеально.
Мон кивнула, ничуть не стесняясь обращения «ты». С Бейлом она дружила куда прочнее, чем с Падме, выжидательную позицию которой никак не могла принять.
Составление петиции глубоко в душе рыжеволосая сенаторша одобряла, однако, вида не показывала. Углубившись в чтение, она упорно выискивала любые опечатки, несогласованности… однако, документ был составлен просто идеально.
– Падме, и правда, все отлично, – медленно проговорила она, возвращая датапад хозяйке.
Та благодарно кивнула, молнией кидаясь к печатному аппарату.
– Надеюсь, все получится, – едва слышно, так, что пришлось разбирать слова, ответила Амидала. – Спасибо вам огромное за помощь.
Бейл почтительно кивнул, направляясь к выходу.
– Удачи. Может быть, Палпатин пойдет навстречу, – вопреки своим сомнениям, клубящимся внутри, проговорил Органа.
Мон исчезла вслед за ним, оставляя Падме в одиночестве.
Распечатав документ, сенатор еще раз перечитала его, засунула в папку, а потом… наплевав на все, просто направилась к выходу, уже не борясь со своим желанием поскорее вернуться домой.
Даже если в петиции и допущена ошибка, в чем она крайне сомневалась, она еще успеет поправить ее до завтрашнего утра. Главное, что на бумаге уже значились гербы сената, которые она нанесла в своем кабинете.
Остальное – не столь важно.
Страшная, грубая вспышка Силы прорезала воздух на молекулы, заполняя все внутренности горькой, будто смерть, настойкой.
Только что произошло что-то непоправимое, то, что нельзя было исправить… лишь принять, и жить с этим дальше. Если «жить» вообще подходило к этому чувству, окутавшему все тело…
Наплевав на все условности, Энакин тупо развернул спидер на сто восемьдесят градусов, ускоряясь до немыслимых пределов. Сейчас ему было плевать на все.
На эту проклятую Империю, на Императора, который вызвал его в столь неподходящую минуту… Все кануло в лету, уступая место лишь инстинкту сохранения своего потомства, своих двух маленьких солнышек.
Хотелось рвать все на кусочки, заполняя пространство потусторонним воем, но… он лишь стиснул зубы, изо всех сил сжимая начинающий трещать по швам штурвал.
Несколько минут безумной гонки. Кажется, он собрал за собой все кортежи воздушной полиции, следящей за порядком в воздухе… Только вот они безнадежно отстали, глотая за его спидером выхлопные газы.
Будто разъяренный зверь, Энакин ворвался в квартиру, на автомате доставая световой меч наизготовку. Стремительные шаги в сторону детской…
Алое, смертоносное лезвие вползло в рукоять, готовую едва ли не разломиться под напором бунтующей Силы надвое.
Он опоздал…
Тот, кто приходил сюда, тот, кто принес сюда это ядовитое чувство, раскалывающее душу надвое, уже ушел восвояси…
Он опоздал.
Теперь ничего было нельзя поправить, даже несмотря на то, что малыши были в целости и сохранности, однако, срочно требовалось куда-то спустить гнев, выжигающий все внутри диким, неестественным огнем.
Едва не рыча от злости, Энакин ворвался в детскую, готовый разить и убивать, если неведомый враг еще в квартире. Однако, он застал лишь плачущую Дорме у люльки, от которой так и сквозило раскаянием.
– Что ты наделала? – тихий, но отдающий опасной, расплавленной сталью вопрос.
Служанка вздрогнула, поднимая на темную фигуру красные глаза. Да, сейчас дети крепко спали… Но было уже слишком поздно.
Проклятая дверь… Как же она хотела вернуть все обратно. Айсард совершенно точно доложит обо всем, что слышал Императору, а дальше… никто не мог предугадать этого.
– Приходил Айсард, принес письмо Падме. Сказал, что это крайне важно и каким-то образом связано с Апалайной, – дрожащим голосом начала она, параллельно утирая слезы.
– Дальше можешь не продолжать, – прорычал Энакин, считывая картинки воспоминаний, витающие в воздухе.
Глупая, наивная девчонка недостаточно хорошо прикрыла дверь, а одаренные дети, чувствуя опасность, расплакались…
– С таким же успехом ты могла просто привести его в детскую, – тихим, смертельно опасным голосом проговорил ситх, приближаясь к насмерть перепуганной Дорме.
Тьма, которую он всегда задвигал в дальний уголок сознания рядом с детьми, потревоженная, выползла наружу, окутывая плачущую фигуру черным, постепенно сжимающимся коконом.
Слезы мгновенно высохли, и Дорме хрипло выдохнула, когда почувствовала дикий, всепроницающий ужас, захвативший все существо. Хотелось бежать, спасаться… Все инстинкты вопили об этом, умоляя ее исчезнуть.
Ни разу еще Дорме не видела Скайуокера в гневе, и, пожалуй, никогда в жизни не хотела бы повторить этого опыта.
От непоправимого шага Энакина остановил плач резко проснувшихся малышей.
Почувствовав Темноту, окутавшую комнату, они проснулись, разрезая воздух рваными криками.
– Благодари детей, – осознавая, что едва не сорвался, прорычал ситх. – Вон.
Загоняя зверя, грозящего вырваться наружу, последний раз кидая злобный взгляд резко ставших из сапфировых оранжевыми глаз на женщину, Энакин приблизился к люльке, окутывая маленькие солнышки спокойствием, от которого сейчас не отказался бы и сам.
Сзади послышались резкие шаги… Дорме кинулась на выход едва ли не бегом.
«Что теперь будет?»
Он успел отлететь так недалеко… Стоило вернуться на несколько минут пораньше, и информация никогда бы не всплыла наружу, похороненная вместе с тайной о внезапном исчезновении нового директора ИСБ.
Казалось, он уже почти успокоился, однако, при одном единственном упоминании Айсарда внутри вновь полыхнул огонек ненависти, постепенно разгорающийся в костер. Этот служака непременно доложит обо всем Палпатину…
Внезапная догадка пронзила разум.
«Айсард и был послан учителем», – внезапно понял Скайуокер. – «Пусть только попадется мне на глаза» …
Однозначно, долго после этого директор ИСБ не проживет. Судя по всему, уже в тот же день внезапно пропавшему Арманду будут искать замену…
Однако, с Палпатином все обстояло несколько сложнее. Оставалось лишь надеяться, что он не воспримет эту новость как личное предательство. А судя по всему, если конечно Энакин понимал его характер правильно, он воспримет это именно так…
Конечно, маленькая вероятность появления «доброго дядюшки» существовала, но… она была чудовищно мала, будто насекомое по сравнению со слоном.
Аккуратно, будто самое дорогое сокровище в мире, Энакин обнял малышей Силой.
«Никому вас не отдам».
Пусть даже все силы ада придут за ними, выстраиваясь в очередь у его порога, они уйдут ни с чем.
– Эни… Что случилось?
Встревоженный голос жены заставил вздрогнуть Скайуокера, глубоко погрузившегося в обуревающие эмоции. Он даже не заметил ангела, которая вернулась домой…
– Что ты сделал с Дорме? – ошарашенно спросила она. – Когда я приехала, она чуть ли не бегом направлялась в свою комнату, вся в слезах…
При одном упоминании дуры, которой они доверили детей, внутри вновь вспыхнул пожар.
– Поверь, ничего из того, чего мне бы хотелось, – стиснув зубы, проговорил Энакин, пытаясь успокоиться. – Она пустила в нашу квартиру Айсарда. Он теперь знает, что у нас в детской.
На мгновение Падме замерла, пытаясь осмыслить только что сказанное.
«Палпатин знает», – пронеслось в голове.
Лишь вовремя подставленные руки мужа спасли ее от падения на пол. Едва сдерживаясь, он подхватил ангела на руки, одним прикосновением заставляя ее вновь прийти в сознание.
Что ж за день-то сегодня такой…
Молча, сложив пальцы в замок, Палпатин сидел в своем кабинете, едва не разрываясь на части от любопытства. Он знал, что Айсард принес ему новости, принес ему ту самую завораживающую тайну, которую так тщательно пытался скрыть Энакин…
Однако, поскольку мысли в голове директора ИСБ роились будто разъяренные пчелы, понять, что это за тайна, Сидиус никак не мог. Да, конечно можно было вывернуть ему разум, но… директор еще был полезен, да и он не совершил ничего предосудительного. Даже наоборот… Потерпеть еще несколько секунд – не страшно.
Он, в качестве тренировки своего терпения, разумеется, даже вытерпел долгие приветствия Айсарда.
– Ваше величество, в квартиру я не заходил, – наконец начал Арманд. – Но мне хватило и нескольких секунд.
За короткими словами, внушающими столько надежды, последовала типичная интриганская пауза, которая, однако, быстро кончилась, стоило Сидиусу на секундочку приоткрыть перед директором ИСБ свою тщательно скрытую Силу.
– Как Вы и велели, я сделал основной упор на Апалайну, – слегка дрожащим голосом продолжил Айсард. – Мне открыла дверь служанка, и я передал ей конверт, напрасно намекая на законы вежливости. Она буквально закрыла дверь перед моим носом, выталкивая наружу, но… Я все же успел услышать детский плач.
Оранжевые глаза ситха изумленно распахнулись.
– Ребенок? – удивленно переспросил он, едва сдерживая себя от того, чтобы не проникнуть в голову Айсарда.
Тот кивнул.
– Да. Я совершенно уверен.
Палпатин прикрыл глаза, с головой погружаясь в окружающую его Силу.
– Свободны.
Ах, сколько же новых тропок вероятностей, которые могли произойти, приоткрылось теперь… Возможности, возможности.
Каким же он был идиотом… Несмотря на то, что он часто считывал эмоции с Амидалы, ситх ни разу не заметил того, что по-видимому, тщательно скрывалось. Все то время девчонка была беременна.
Так вот откуда взялась эта ее внезапно усилившаяся интуиция, потом вдруг замещенная некоей истеричностью и паранойей. Амидала носила ребенка Скайуокера, ныне Лорда Вейдера.
Как заманчиво. Шестое чувство подсказывало, что дети одарены, причем немало.
Стоп. Дети?
Сидиус с изумлением приоткрыл оранжевые глаза, пытаясь осмыслить только что приобретенную информацию.
Короткая, но такая действенная подсказка Силы…
У Вейдера был даже не один ребенок, а двое, совершенно уникальных и одаренных. Прекрасно. Какие перспективы…
Лишь одно подтачивало эйфорию, плотным коконом окутавшую темную фигуру.
Ученик скрыл это от него. С какой, спрашивается, стати?
Было ли это просьбой паранойной Амидалы, или он додумался до этого сам? Словно гнилая вишенка на верхушке идеального торта, этот факт упрямо портил всю картинку.
Было нужно что-то делать. То, что рано или поздно Вейдера придется заменить (в том, что он сумеет стать идеальным ситхом, Палпатин уже крайне засомневался), было однозначным. Возможно, если дети и вправду так одарены, как говорила Сила, именно они станут заменой своего отца. Хотя… Кто знает, может быть, если отнять у него их всех, он сумеет стать тем, кем ему было изначально предназначено?
С брезгливой усмешкой Сидиус отмел эту мысль, будто она заражена.
Отнимешь у него это сейчас – и Вейдер взбунтуется, откажется повиноваться. Куда лучше простая иллюзия добра, которое понесет в себе добрый дядюшка Император, который будет крайне рад потомству своего ненаглядного ученика.
Нужно лишь тонко намекнуть, что еще одного обмана он не потерпит… А вот с Амидалой однозначно нужно что-то делать. Но потом… Когда Вейдер укрепится в мысли, что мастер не желает ему и всей его семье зла.
Только потом…
А там, за горизонтом, его будет ждать обнаженная, ничем не испорченная абсолютная власть. Что ж… Время всегда было его другом, как и многочисленные маски.
– Мы подождем, – едва слышно пробормотал ситх. – Мы подождем…
Пока главнейшей задачей стояло создание необходимой иллюзии. И он ее создаст.
========== Глава 8 ==========
Bring Me the Horizon – Hospital for Souls
____________
Можно ли было сейчас что-то изменить, или по крайней мере, сгладить столь резкий выход их тайны наружу?
Будто опущенный на дно моря, туда, куда никогда не достает свет и любые звуки, Энакин летел в сенат, понимая, что неизбежный визит к Палпатину откладывать нельзя.
Кое-как успокоив напрочь убитую произошедшим Падме, он сел в свой спидер, и продолжил прерванный полет в сторону правительственных зданий, понимая, что если он сейчас не придет к мастеру, то на своей жизни как и жизнях семьи можно ставить крест.
«Зачем я начал все это? Зачем поддался просьбам Падме?»
Они ведь оба знали, что рано или поздно все закончится именно так, что тайна всплывет наружу, озаряя пространство вокруг яркими всполохами… На тот момент они по крайней мере могли быть уверены в том, что Палпатин не станет таить злобу за этот проступок, грозящую постепенно перерасти в смертоубийство.
Но сейчас… Еще во время первого визита он мог признаться, еще тогда, когда мастер тонко намекнул, на то, что догадывается о его тайне.
Все могло бы быть по-другому…
Однако, что сделано, то сделано. Вернуть уже ничего нельзя, а вот покаяться, изобразить свое сожаление, предпринять попытку пойти на сближение, откинув все тайны…
