Текст книги "Исход (СИ)"

Автор книги: Alex I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

– Э-э, так, погоди. – Ноэль почесал лоб, – У демонов есть свой язык, я правильно понял

– Ну конечно.

– И его знали паладины, а для тебя это был просто набор звуков?

– Да. Ну, не все паладины, у них есть специальный, если так можно выразиться, демонолог. Вот он умеет разговаривать.

Ноэль покосился на пироманта, который тоже сидел, задумавшись.

– Но демоны ведь знают человеческий язык?

– Высшие – да. Они, можно сказать, полиглоты. Знают все языки нашего мира.

Ноэль хмыкнул, вороша вилкой остатки еды. Руд дыхнул дымом.

– Ну а почему тебя так напрягают их имена? – Спросил пиромант.

– Не надо. Никто не знает, где и когда они могут появиться. Они чувствуют, когда их зовут.

– И могут появиться здесь?

– Могут, – мужчина трижды стукнул по столу и выплеснул остатки пива через плечо, чуть не облив проходящего мимо старичка.

– Мы видели высших демонов, Гектор. Вот как тебя сейчас.

– И остались в живых? – Ухмыльнулся трактирщик.

– Они не такие, как ты думаешь, они… гораздо хуже. И, если бы действительно захотели, давно бы уже оказались в Аррелионе и всех перебили. А если их до сих пор здесь нет, значит, они этого не могут. Расслабься.

– И кого же вы видели?

– Колдуна. Его зовут Тельесник…

– Тельесник! – Встрепенулся мужчина, – Тельесник! Это слово выкрикивал один из демонов! Так это имя какой-то шишки.

– Ага. Выходит, он тут много дел наворотил. Что-нибудь от паладинов про него слышал?

– Нет, что ты. Простым воинам они ничего не сообщали.

– А как давно это было?

– Так, Си тогда было примерно… ну, пятнадцать лет назад.

– Не так давно, – заметил пиромант.

– И как вы умудрились выжить? – В голосе трактирщика чувствовалось неподдельное восхищение.

– Просто ушли. Он защитил нас от хищных птиц и позволил выспаться.

– Позволил выспаться?! Демон?! – Гектор почти кричал. Вдруг он с силой хлопнул по столу, громко звякнув тарелками. – Черт возьми! Звучит абсурдно, но я почему-то вам верю. Сиеста! Пива!

– Так вот ее полное имя. – Улыбнулся маг. – Что оно значит?

– Да ничего, просто красиво звучит.

– В моих воспоминаниях… правдивых или нет, неважно, есть далекий континент, где всегда тепло. И люди там для самого жаркого времени дня, ну, когда солнце в зените, в полдень, придумали отдельное слово – сиеста. В это время они отдыхают от работы. Кайф…

– Дочка – отдых моей души. Моя кровь. Мое сокровище. Ноэль. – Он положил громадную ладонь на плечо эльфа. – Ты прости, правда. Не знаю уж, как Маркус, но Сиеста, она его любила. Она ведь еще совсем молодая, одна романтика на уме. Не надо было мне лезть, не надо. Дочка почти месяц со мной не разговаривала. Старый дурак.

– Ла-адно. Мы все виноваты, – эльф замялся, – и Маркус тоже. – Ноэль вдруг взял Гектора за плечо. – Все мы виноваты, старик. Все.

Си принесла еще три кружки пива, мужчины звонко ударились и продолжили разговаривать о былом. Ноэля уговорили взять сигару; с первой тяги его чуть не вырвало, но постепенно он свыкся с дымом, позволяя ему проникать все глубже в легкие, искренне не понимая, чего в этом такого особенного. Они сидели, сытые, отправляя под потолок кольца дыма, прячась от полуденного зноя, словно старинные крестьяне, вернувшиеся из сада на блаженную сиесту.

Солнце сдвинулось с наивысшей точки и направлялось вниз, стремясь закатиться за горизонт, когда мужчины вышли из трактира. Мимо них проходили постояльцы гостиницы, кто на еду, кто на выпивку, кто просто на отдых.

– Куда теперь? – Спросил Руд, слегка пошатываясь.

– Домой, наверное. Устал.

Ноги не ощущали земли под собой, тело наполняла приятная легкость. Все казалось ярким, живым. На одной из улиц Ноэля окликнул знакомый голос. Мирилет. Девушка позвала их в бар неподалеку. Многозначительно переглянувшись, мужчины согласились.

Людей здесь сидело куда больше, чем в сонном трактире Гектора. Больше половины столиков были заняты, в воздухе стоял галдеж и запах табачного дыма. Слышался шелест карт. За барной стойкой рулила женщина, уже приобретшая черты зрелости, но все еще чертовски привлекательная. Улыбнувшись, они предложила им по коктейлю.

– Мирилет, у нас ведь нет денег.

– Расслабься. – Улыбнулась эльфийка, – мы заплатим.

– «Мы», – повторил мечник себе под нос, глядя на спину удаляющейся девушки, – ну, тогда наливай нам, подруга.

– Нам теперь только повышать, – поджал губы пиромант в неясной гримасе.

Бармен поставила перед ними два граненых стакана и принялась подливать туда из разноцветных бутылок, затем аккуратно бросила по красной дольке неизвестного цитрусового, поднесла тонкие пальчики к стеклу, и из напитка выплыли льдинки.

– Вы ледяной маг? – Удивился Руди.

Женщина приятно рассмеялась.

– Что вы. Всего лишь кольца.

– Что, не понял?

Она пошевелила перед ним пальцами.

– Серебряные, видите? А на них синие надписи. Это руны. Знакомый маг подарил. Вот он да, ледяной.

Руди подпер кулаком щеку.

– Мне вот всегда было интересно, могут ли ледяные маги пользоваться магией воды?

– Хм, а сами-то как думаете? – Хитро улыбалась женщина.

– Ну, конечно же не могут.

– Конечно же могут. Лед – это ведь твердая вода. Что за глупости. Пейте, пока холодное.

Мужчины пригубили напиток. Запах спирта пробирал до мозга, но сладкий вкус и холод позволяли это пить, пусть и не залпом.

– Нет, серьезно, и льдом и водой? Но это же как бы… за две стихии считается, разве нет?

Тут уже не выдержал Ноэль.

– Да одна это стихия. Просто более глубокое владение ею.

– Послушайте друга. Дело говорит. – Бармен ушла к другому клиенту.

– Много ты понимаешь. Кто из нас маг, я или ты? Более глубокое владение стихией… Две стихии это. А нам что? Что пиромантам?

– Сейчас вернется, спроси у нее. – Эльф отхлебнул еще сладкого яда. Все-таки пиво Гектора было гораздо лучше того пойла, что он пил дома в Гобби. А этот коктейль вообще можно было пить, как лимонад, несмотря на львиную долю спирта.

Бармен вернулась.

– Послушайте, а как вас зовут?

– Анна.

– Руди.

– Рада знакомству.

– Я тоже. Скажите, а вот пироманты, ну, маги огня, у них есть какая-нибудь, ну, типа вторая стихия?

Девушка исчезла за стойкой, звеня стеклом.

– Я в этом не специалист… Ну, вроде лава у них есть. Да много чего. Базовая стихия дает широкое поле для фантазии. Воду ведь можно не только охлаждать, но и нагревать, создавая пар.

– Есть паровые маги? – Вмешался Ноэль.

– Да. Только это редкость. Сами понимаете, приходится совмещать в себе силы противоположных стихий.

– Но огнем они пользоваться не могут? – Спросил Руд.

– Нет, только манипулировать с водой.

– Это хорошо. Еще можно?

– Конечно. Может, чего-нибудь перекусить?

– Было бы неплохо. – Улыбнулся пиромант.

– Привет, – тяжелая рука легка Ноэлю на плечо. Он подумал, что это сегодня происходит с ним слишком часто. Развернувшись, увидел перед собой широкоплечего орка в расстегнутой рубахе, оголявшей мускулистый торс. Быстро, едва заметно он скользнул сознанием по его характеристикам. Двадцать первый уровень, Сила – 143, Ловкость – 60, Интеллект – 19. Значит, к авангардистам он все-таки затесался.

– Привет, – протянул свою руку Ноэль. Рукопожатие. Слишком крепкое для первой встречи. Неужели этот идиот ревнует?

Мирилет уселась рядом с Ноэлем. Видно было, что она уже навеселе.

– Ань, замути нам по Клубничному Оргазму, пожалуйста. – Попросила девушка, обхватив огромную руку своего зеленокожего кавалера.

Рывком взяв искрящийся розовыми брызгами напиток, Мирилет в одно движение вылила его себе в рот.

Глава 27

Крепко сжимая изящную талию эльфийки, Ноэль кружился с девушкой в полудиком вальсе, выдумываемым на ходу. Последние лучи солнца еще подкрашивали облака алым, но в баре уже установили свое освещение. Под потолком болтались многогранные шары из цветного стекла, в которые маги запустили прорву вращающихся световых и огненных сгустков. Столы отодвинули к стенам, и на освободившейся площадке вращались геометрические фигуры света, слепя танцоров.

Мирилет повело, и они ударились о стену. Девушка коснулась носиком его щеки, но быстро выпрямилась. Извинительно улыбнулась и потянула его обратно на танцпол. Музыканты начали новую мелодию, еще более быструю, и Ноэль вновь погрузился в танец, не ощущая собственного тела.

Периодически они менялись партнерами, Мирилет ловко выскользнула из его рук и вот он уже держит за талию эльфийского парня. У него фиолетовые волосы, подведенные глаза и накрашенные губы. Ноэль ведет, парень подчиняется каждому его движению, предугадывая и извиваясь так, чтобы мечник не отдавил ему ног. Когда цикл завершился, эльф коснулся пальцем с маникюром кончика его носа, лукаво улыбнулся и уступил место Мирилет.

– Ну что, с кем тебе больше понравилось: со мной или с тем парнем?

Ноэль скривил губы в улыбке, но ничего не ответил. Он знал, что девушка втянула его в их с Джорджем игру, пока еще не известную. Может быть, он слишком тесно с кем-то общался, и она решила ему отомстить, используя Ноэля. Для него, кто совсем недавно прозябал в сырых пещерах змеелюдов, это казалось чем-то сказочным, невозможным. Незначительным. Как быстро менялась жизнь, как быстро приспосабливались люди. Кто-то хлопнул его по заду, но в разноцветной суматохе невозможно было что-либо разобрать.

– Мирилет, я пойду на воздух… Надо подышать, говорю!

Он продрался через танцующих, через скопления людских ртов, выдыхающих дым в узком коридоре, ведущем на задний двор, пока наконец его лица не коснулась вечерняя прохлада.

Отмахиваясь от комаров, он добрался до сортира, приспустил штаны и с наслаждением отдался физиологическому процессу, опираясь о неошкуреную стену, чтобы не упасть. Где-то там, в вонючей тьме глубокой дыры журчало выпитое пиво с коктейлями.

Услышав приближающиеся по галечной дорожке шаги, он ненароком вспомнил подлое нападение Ньябы.

– Занято! – Крикнул он, стряхивая.

Шаги прекратились, некто потоптался.

– Ноэль? – Услышал он незнакомый мужской голос.

С увесистым двуручником за спиной, в свободно висящем тряпье, делающим широкоплечую фигуру более безобидной, перед ним стоял молодой воин. По двадцатому уровню он догадался, что это один из авангардистов.

– Да, Ноэль. А ты?..

– Билли, сэр.

Не обращая внимания на столь неожиданное обращение (надо будет уточнить у Лаурен), мечник продолжал.

– Ты чего-то хотел, Билли?

– Ну… в туалет.

– А. Пардон. Проходи, конечно.

Хлопнула деревянная дверца с прорезанным сердечком, через которое вечернюю темноту прорезала небольшая лампа, прилаженная к сортирной стене таким образом, чтобы слепить любого, кто решит заглянуть внутрь. Сваленные в кучу дрова, железные стойки для большого котла, пара потрепанных, но больших диванов; задний дворик определенно был рассчитан для посиделок. Музыка в доме утихла, и приятный женский голос начал что-то говорить. После недолгой паузы он запел, подхваченный приятны лютневым аккомпанементом.

Через минуту Билли вышел.

– Чем ты тут занимаешься? – Спросил Ноэль.

– Отдыхаю.

– Ты, я вижу, был в новой локации.

– Так и есть, был.

– Там за стойкой сидит орк, Джордж, ты что-нибудь про него знаешь?

– Довольно умелый воин, э-э, сам накачался до двенадцатого, в наших рядах где-то месяц. Что еще… А, зовут его вовсе не Джордж, а Пифагор. Он грек. Не любит подколов, поэтому придумал себе это дурацкое, на мой взгляд, имя. Джордж. Ну очевидно же, что оно выдуманное. Об этом немногие знают, но от вас, разумеется, секретов быть не может.

– Не может. – Повторил эльф, потирая виски. – Ладно, пойдем отдыхать.

Танцы прекратились, все разбрелись по углам, а в центр зала, перед сценой, поставили несколько левых столов и лавок, которые тут же заняли люди. Оказалось, что певица аккомпанировала сама себе, умело перебирая струны ярко расписанного инструмента. Первым делом бросался в глаза ее обтягивающий черно-красный костюм, нелепая шапочка с бубенчиками, но затем взгляд примечал ее грустное лицо, темно-красные губы, опущенные глаза. Слова ее песни, мелодия, талант, проявлявшийся в каждом движении, создавали удивительную атмосферу, а, перемежаясь с необычным обликом, погрузили весь зал и всех его посетителей в транс.

Молодые парочки сидели, обнявшись, кто-то смотрел перед собой, умом пребывая в далеких, одному ему известных мирах, кто-то украдкой вытирал слезы. А бард все тянула свою песню, выговаривая удивительным образом такие привычные уху слова, превращая их в нечто абсолютно новое, будоражащее.

Ноэль уселся на свое место. Бармен, облокотившись о стойку, о чем-то мечтала. Руди почти неотрывно смотрел на поэтессу, изредка поглядывая на Анну. Мирилет тихонько потягивала очередной коктейль через резную деревянную трубочку, а за ней громоздилась широкая спина Пифагора, то же, наверное, о чем-то размышлявшего.

Мирасцилла, так звали менестреля, сыграла последний душещипательный пассаж, дернула головкой, отчего бубенчики на ее шапке тихо звякнули, и склонила голову в поклоне. Зал взорвался аплодисментами. Слышались выкрики «браво», «умница», но девушка, не ловя звезд с неба, легко спорхнула со сцены и направилась к барной стойке. Усевшись возле Руди, она заказала выпить. Пиромант обомлел.

– Вы чудесно поете! Вы…

Ноэль уже их не слушал. Какой-то парнишка выскочил на сцену с гитарой и начал играть что-то легкое. Остальные музыканты смешались с толпой, явно проголодавшись. Бар опять превратился в человеческий улей, в котором не разобрать слов.

– Эх, Ноэль. Как давно я тебя не видела. – Повернулась к нему Мирилет. – Целую вечность. Сначала ходила к Лаурен, а потом, когда прошло две недели, перестала, чтобы лишний раз ее не нервировать. Она очень за тебя переживала.

– Я знаю. Она очень меня любит, кажется.

– Кажется?! Ноэль, береги свою женщину.

Эльф положил в рот креветку, думая о том, что ему дает советы пьяный подросток.

– Да-а, – протянула девушка. Румянец ее доставал до ушей. – Знаешь, (перешла на шепот), а ведь у меня сегодня День Рождения! Представляешь? Сегодня я стала чуточку взрослей.

– А чего не скажешь Джорджу?

Она нахмурила брови.

– В последнее время мы часто ссоримся. И потом, все эти разговоры про возраст… – она сделала движение, будто ее тошнит. – Все время обманываю. А он мне рассказывает, что его дочери тринадцать лет. Представляешь, как я себя чувствую?

– Погоди-погоди. Тринадцать лет? Но ему ведь двадцать один.

– Нет, это он выдумал. Где-то через неделю признался. Тридцать ему.

– Тринадцать. А он довольно рано начал заниматься сексом.

Девушка слабо улыбнулась.

– Я раньше.

Ноэль смотрел на нее, раскрасневшуюся, понурую, ни следа той оторвы, которая притащила их сюда. С шумом вздохнул.

– Ты вообще, как в этом плане? Тебе нормально? Может, он груб, там, или чего-нибудь от тебя требует…

– О да, он требует. И, знаешь, мне нравится. Заниматься сексом. С ним, с Дже… – Она запнулась. Посмотрела на него. Глаза ее начали наливаться слезами. Она резко встала и исчезла в людской массе, по направлению двора.

– Анна, налей мне еще той ледяной бадяги, пожалуйста. – Сказал он, не глядя. Он был рад, что пьян. И хотел напиться еще. Но тут Джордж-Пифагор развернулся и подсел к нему.

– Держи мой, я не трогал, – подвинул он стакан ладонью, и Ноэль немедленно выпил.

– Слушай, я, наверное, немного дерзко с тобой поздоровался, признаю. Извиняй. Почему-то не мог пересилить в себе это тупое чувство по поводу тебя и Мирилет. Хотя у тебя есть девушка, и я видел, как ты с моей танцевал; будто избегал ее, а ведь подпил уже достаточно. Зря я нервничал, короче. Ты парень нормальный. Да и в целом, один из первых людей среди игроков. Молодец ты, да. Нужно было раньше с тобой познакомиться, поблагодарить…

Мечник слушал вполуха, думая о том, что скоро этот дурак с Мирилет расстанется, и она пойдет по таким рукам, какие даже представить себе нельзя. Стукнул по столу приготовленный Анной коктейль. Он тут же принялся хлебать его понемногу.

– … своенравная она очень, с характером. Тигрица. А поначалу такой кроткой казалась. И, прикинь, в тихом омуте, да-да, так оно и случилось. Че только в постели мы с ней не вытворяли. – Ноэль хотел было отправить в рот соленый орешек, но почувствовал рвотный позыв и отложил его. На лбу проступила испарина, тело вдруг похолодело, но вскоре волна отошла, и он снова слышал окружающий мир.

– …конечно, мы все тут пропащие. Она вот ничего про себя не помнит. Это тоже печально, конечно же, но и кое-какие плюсы имеются, а вот у меня есть дочь и жена. И более того. Более того. Мы зашли в игру вместе, одновременно, но не думали, что нас будет здесь ждать такое. Ничего не обговорили: ни ников, ни рас. Дебилы. Вот как тебя зовут на самом деле?

– Я амнетик, Джордж. Так что меня зовут Ноэль.

– Оу. Не знал.

– Ничего. – Желудок изверг наружу небольшую порцию рвоты, но мечник сумел проглотить ее. Выбираясь из-за стойки, он увидел, что за ней стояла Мирасцилла. Анны и Руди не было.

– Понятно. – Пробурчал он себе под нос, пытаясь удержать равновесие.

Сказав орку, чтобы тот никуда не уходил, эльф стремительно понесся к душному коридору, ведущему на задний дворик. Мигом преодолев травяную лужайку и галечный сад, он оказался у сортира. Дернул дверь – занято.

Не выдержав, он нашел темный угол, в которым и изверг из себя всю ту гадость, что успел поглотить за вечер. Жаль, что с мыслями нельзя было сделать того же. Посидев на корточках, чтобы земля под ногами стала вращаться чуть медленней, он кое-как поднялся и поплелся к диванам.

Похоже, он оказался слабаком, так как занято было только одно ложе, да и то какой-то страстной парочкой. Не раздумывая, он рухнул на свободное. В темноте слышался стрекот сверчков, игра освежившихся музыкантов и влажное чмоканье где-то сбоку. Ноэль перевернулся на спину. Первые звезды прокалывали небосвод.

– Я хочу тебя… прямо здесь… – Услышал он сдавленный шепот до боли знакомого голоса.

– Руди? – Возня сразу же прекратилась.

– Ноэль?

– Ты что, с Анной?

В ответ послышался женский смех.

– Чувак, у нас тут как бы дело, а ты видишь в темноте, я неуютно себя чувствую.

– Дай отдышаться минут пять, и пойду. Надо вернуться в Гобби.

– Что, тошнит? У меня есть средство…

– Чувак, какая Гобби? Ты еле ходишь. Переночуем у Гектора. Пошлешь в деревню кого-нибудь из наших, вон, орка этого сраного, он вроде не особо пьяный.

– Лаурен будет недовольна…

У ног эльфа прогнулся диван. Рядом кто-то лег.

– Ноэль? – Голова Мирилет была на уровне его ребер. Она говорила шепотом.

– Что?

– С кем ты там разговариваешь?

– Не отвлекайся от Анны, пожалуйста.

– Я поступаю плохо, Ноэль?

– Как я могу судить? Я ничего не знаю о ваших отношениях.

– Я могу рассказать…

– Слушай, Мирилет. Как тебя зовут на самом деле?

– А что? – Девушка подползла выше, теперь ее голова лежала на его груди.

– Просто интересно.

– Калипсо. Я гречанка.

– А как ты попала в эту игру, если тебе тринадцать лет? Как родители могли позволить тебе воспользоваться таким непроверенным, сырым продуктом? Им не было страшно?

– У меня довольно богатая семья, мы купили три привода и зашли в игру все вместе.

– Когда я тебя нашел в той гостинице, в одной рубашке, ты, помнится, сказала, что ничего не помнишь.

– Да? Я те события смутно помню. Стараюсь забыть. Значит, тогда я решила, что лучше соврать.

– Мирилет, ты спрашивала Джорджа, как его зовут на самом деле?

– А что, это его ник? Я думала, имя.

– И скажи вот еще что, пожалуйста: как звали твоего отца, и сколько ему лет.

– Как великого греческого математика и мыслителя – Пифагор. Тридцать.

Ноэль смотрел на звездную россыпь, тщась отыскать на небосводе знакомые созвездия. На мгновение чернота неба осветилась вошедшим в атмосферу метеоритом, тут же погасшим, но какие-то крупицы времени еще видимым на оборотной стороне век. Он смотрел в бездонный звездный океан, искренне веря, что откуда-то оттуда за ними наблюдает сейчас тот, кто все это создал. Уголки его губ поползи вверх, и он начал смеяться, а после и хохотать.

– Ну что, говнюк, теперь-то ты доволен? О, теперь, я уверен, ты самый довольный из всех. Самодовольный! – Смех Ноэля перешел в истерический, и тут же погас. Он резко, насколько мог, поднялся, грубо сбросив с себя Мирилет, и поковылял в дом.

Продираясь сквозь поток облепивших стенки людей и орков, он чертыхался себе под нос:

– Гребаный Содом! Сраная игра! Ненавижу!

Перед глазами плыло, он то и дело останавливался, чтобы не упасть. А люди вокруг кружились, и никто не хотел ему помочь. Все это походило на адский карнавал, с которого он уже никогда не выберется; казалось, сейчас он упадет на пол, и в танце его затопчут насмерть. Кажется, он где-то уже видел подобную ситуацию, в книге, что ли, где главный герой, или героиня оказались на взаправдашнем адском балу, и тоже было все сумбурно и быстро, дьявольски.

Играли скрипки, быстро меняя такт, отчего тошнота вновь подступала к глотке, пронзало воздух дыхание флейт, но самым ужасным оказались барабаны. Они были совсем не к месту, как слива на тарелке с апельсинами, и каждый раз, когда барабанщик ударял по туго натянутой на обод коже, Ноэль припадал к полу, чтобы не распасться о части. Перед глазами вращался калейдоскоп разноцветных одежд и тел, подсвечиваемый с потолка всеми цветами радуги. Мечник подумал, что останется здесь навсегда, вечно блуждая меж безликих людских огней.

Чья-то рука подхватила его и вывела из толпы. Он увидел рядом с собой выбеленное лицо Мирасциллы; ее темно-красные губы приоткрыты, она выглядела обеспокоенно. Рука ее, в черно-красных перчатках, напоминающих латекс, источала приятную прохладу, а на изящном мизинце, так умело извлекающем из лютневых струн то, что способно задеть струны людские, красовалось серебряное колечко с синими рунами. Он приложил ее ладонь к щеке, почувствовав блаженный холод.

– Ноэль, да? – Неуверенно пролепетала девушка, явно куда более скромная, чем ее подруга. – Неважно выглядишь. Давай выпьем кое-что, полегчает.

– Сейчас ему полегчает. – Услышал он раздраженный голос позади.

Девушка вскрикнула и отпрянула от него, забрав с собой живительную прохладу. Что-то большое схватило Ноэля за шиворот и штаны, перевернув в воздухе, как щенка, и с силой швырнуло в звездную темноту.

Он вылетел на улицу через окно, разбавив стремительную барную музыку аккомпанементом стеклянного звона. Пролетел несколько метров, врезался в твердую землю, несколько раз по инерции перекатился и остался лежать лицом вверх, чтобы смотреть на звезды. Так странно, но вокруг ничего не изменилось. Никто из прохожих не вскрикнул, музыканты не перестали вдруг растерянно, отложив смычки и дудки; не стих разговорный гомон. Будто никто не заметил этого, будто это какая-то банальность, обыденность.

– Бана-альность… – Прокряхтел он, пытаясь подняться.

На пороге бара появилась высокая фигура Джорджа, нет, Пифагора. По его перекошенному от гнева лицу стекали две струйки влаги.

– Ты все знал! – Ревел он, приближаясь. – Знал, что я сплю с собственной дочерью!