Текст книги "Подарок судьбы (СИ)"

Автор книги: Alenkamalish

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Часть 1 ==========

Элайджа, прищурившись, оглядел пустую дорогу и, поджав губы, повернулся к сидящему на соседнем сидении внедорожника Клаусу.

– И долго нам еще ждать?

В голосе Майклсона сквозило откровенное недовольство. Чужая непунктуальность всегда раздражала бизнесмена, и этот раз не стал исключением. Клаус же напротив, казалось, пребывал в прекрасном расположении духа.

– Мы здесь всего пару минут, – с улыбкой отозвался он, поправляя темные очки, – и эта сделка стоит каждой. Я до сих пор не верю, что Спенсор согласился на общий проект. Как тебе удалось уговорить этого скрягу?

– Всего лишь показал график будущей прибыли, – сухо ответил Элайджа, немного расслабляя галстук.

Стояла привычная для июля жара, но Майклсон, не изменяя своему стилю, был облачен в дорогой костюм темно-синего цвета. Клаус выбрал гораздо менее элегантный наряд, отдав предпочтение рваным джинсам и рубашке-поло, чем, разумеется, заслужил полный неодобрения взгляд брата.

На несколько минут в авто воцарилась тишина, прежде чем ее нарушил сигнал о новом входящем сообщении. Клаус потянулся за телефоном.

– Это от Спенсора, – медленно проговорил он, водя глазами по строчкам, – он немного задерживается, но его дочь уже здесь…

– Единственное, чего нам не хватало, так это носиться с его соплячкой, которая будет изображать из себя бизнес-леди, – с пренебрежением поморщился Элайджа, качая головой, – Ребекка рассказывала, что они вместе учились и успели сдружиться. Уже представляю себе эту девицу.

Очередная бессонная ночь не лучшим образом сказалась на настроении старшего Майклсона и задержка будущего партнера настроение не улучшала. Склонив голову, Элайджа потер глаза и переносицу.

– Снова кошмары? – глухо спросил Клаус, улыбка на лице которого успела смениться обеспокоенностью.

– Кошмары – это часть моей жизни, – мрачно отозвался Элайджа, – как и кофе.

Он перевел взгляд с пустынной дороги на одиноко стоящее здание, на крыше которого красовалась чашка с надписью «Капучино».

– Не Старбакс, – хмыкнул он, – но выбирать не приходиться. Скоро буду.

Выйдя из машины, Майклсон направился в провинциальную кофейню, встретившую его одинокими посетителями, которые, впрочем, мало интересовали мужчину. Запах свежемолотого кофе наполнил воздух, и Элайджа устремился к стойке бара, намереваясь заказать эспрессо, а лучше сразу парочку, но прежде чем он успел сказать баристе хоть слово, в него впечаталась невысокая блондинка, которая, получив свой напиток, отступила от стойки, не отрывая глаз от смартфона. Раздражение вновь захлестнуло Майклсона, но словно этого было мало, девица из-за неожиданного столкновения не смогла удержать в руках чашку с кофе, и ее обжигающий американо в следующий же миг оказался на белоснежной рубашке Майклсона. Не сдержавшись, он громко чертыхнулся, переводя злой взгляд на ошеломленную девушку, голубые глаза которой расширились так, что заняли, кажется, половину лица.

– Простите, я случайно, – виновато прошептала она, прикусив губу.

– Нужно смотреть, куда идете, юная леди, – грубо отозвался Элайджа, опуская взгляд на испорченную рубашку.

– Я все исправлю, – прощебетала девушка, пытаясь промокнуть пятно салфеткой, но Майклсон отвел ее руки, качая головой.

– Боюсь, что уже поздно, – холодно процедил он, поджимая губы, – рубашка безнадежно испорчена, а стоит она явно дороже разлитого кофе.

Растерянное лицо девушки окаменело, и Элайджа тут же пожалел о сказанном – обижать невинное создание не входило в его планы, но прежде чем он успел добавить хоть слово, обида в голубых глазах рассеялась, и Майклсон увидел в них только лед и сталь. Криво усмехнувшись, блондинка достала из сумочки несколько крупных купюр, и бросила перед ним на стойку.

– Думаю, этого хватит на рубашку и кофе, еще и сдача останется. Ни в чем себе не отказывай!

От неожиданности Элайджа замер с открытым ртом, и девушка, воспользовавшись его замешательством, гордо удалилась, одарив его на прощание полным отвращения взглядом.

– Вот это дамочка, – протянул бариста ей в след, и Майклсона услышал в его голосе невольное восхищение, которое почему-то его разозлило. Кофе расхотелось, и раздосадованный, он поспешил к Клаусу, на ходу застегивая пиджак, надеясь, что сможет скрыть пятно, оставленное наглой девицей.

Выйдя из кофейни Элайджа обнаружил, что Спенсор уже прибыл – они с Клаусом о чем-то беседовали у внедорожника. Оказавшись рядом с ними, Майклсон поприветствовал партнера, и, обменявшись рукопожатиями, они некоторое время изучали друг друга, словно ищу слабые места. Спенсор, как и Клаус выбрал одежду без намека на претенциозность, что не ускользнуло от внимания Элайджи, но эта деталь не обманула его – простота внешнего вида и доброжелательная улыбка никак не отменяла того факта, что дела Спенсор вел обдуманно и твердо.

– Итак, если все в сборе, я могу показать Вам участок, – проговорил Майклсон, указывая рукой в сторону дороги, но Спенсор остановил его, качая головой.

– Еще не все, – хмыкнул он, поправляя темные очки, – не хватает моей дочери. Она уже должна была приехать.

Элайджа едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами от злости – общение с девчонкой, привыкшей тратить папины денежки и не имейшей ни малейшего представления о нефтедобыче, было последним пунктов в списке его желаний и уж точно грозило стать последней каплей в чаше его терпения.

– Мистер Спенсер, – прочистив горло, начал Элайджа, осторожно подбирая слова, – я не хочу вас оскорбить и отношусь к Вам с глубоким уважение, но вам не кажется, что юной леди не место в жестоком мужском мире нефтебизнеса? И Вы, и мы вложили слишком много в покупку этого участка земли. Я готов работать с вами, с вашими заместителями, а вашей дочери – если ей скучно – можно подарить бутик, где она…

– Мистер Майклсон, – прервал его Спенсер нетеряпящим возражений тоном, – Вы правы только в одном. Я тоже вложил в покупку огромные деньги и в праве сам решать, кто будет представлять мои интересы. Все вопросы Вы будете обсуждать с мисс Спенсер. Глории было шесть лет, когда я впервые привез ее на нефтеперерабатывающий завод, я помню этот блеск в ее глазах. Более сильный восторг у нее вызывал только…ничего. Этот вопрос закрыт. Надеюсь, мы друг друга поняли. А вот, кстати, и она.

Бизнесмен перевел взгляд в сторону и Элайджа последовал его примеру, собираясь поприветствовать дочь партнера, но улыбка застыла на его губах, когда он встретился с ледяным взглядом голубых глаз уже знакомой блондинки.

– Твою мать…

========== Часть 2 ==========

Плотно закрыв за собой дверь, Клаус, стараясь не шуметь, проскользнул в гостиную. За окном светало, и он едва смог сдержать довольную улыбку, вспоминая о том, как провел вечер. После дня в компании Спенсора и его самоуверенной дочери, которая только и делала что недовольно морщила свой вздернутый носик и закатывала голубые глаза, ему определенно нужно было развеяться. Впрочем, его брату и сестре знать об этом было совершенно не обязательно. В доме Майклсонов царила полная тишина, и Клаус, уверенный что все спят, больше не таясь, прошел к лестнице, ведущей на второй этаж, намереваясь наконец оказаться в своей комнате, чтобы хорошенько выспаться. Однако, в гостиной его ждал неожиданный сюрприз.

– Ребекка? – удивленно протянул он, заметив сестру, отрешенно смотрящую в окно.

– Привет, – вздохнула блондинка, поворачиваясь в сторону брата, – и как сегодня звали ту, которой ты разбил сердце?

– Ханна, Хейли, какая разница, – поморщился Клаус, сбрасывая на диван легкий пиджак, – лучше скажи, почему так рано встала?

– Я не ложилась, – едва слышно отозвалась та, не сводя с брата полного тоски взгляда, – Элайдже снова снились кошмары, он кричал на весь дом. Я его разбудила, дала снотворное, а сама не смогла уже уснуть. Что же нам делать, Клаус?

Ребекка прикусила губу, стараясь сдержать слезы, и тот поспешил к ней, заключая сестру в крепкие объятья.

– Но-но, Бекс, – прошептал он, перебирая ее белокурые волосы, – слезами Элайдже мы точно не поможем. Возможно, ему было бы полезно пообщаться с психологом, но сама знаешь, так рисковать мы не можем… Эта тайна должна сохраниться между нами тремя.

Ребекка судорожно всхлипнула, и Клаус прикрыл глаза, чувствуя, как его самого накрывают воспоминания о том, что изменило все их жизнь.

События ночи, когда погибли Майкл и Эстер Майклсон, оставили слишком глубокий след в судьбах и душах их детей. И если Клаус и Ребекка несли эту ношу, справляясь с болью и страхом, то Элайдже оказалось гораздо сложнее договориться с совестью. На момент трагедии он единственный был совершеннолетним, и ему пришлось на себя взять ответственность за братьев и сестру, за компанию отца, он закрылся в себе, стал холодным и черствым, и только Ребекка с Клаусом знали, что за этой ледяной маской прячется чувство вины, боль потери. Лишь ночные кошмары были проявлением слабости со стороны старшего Майклсона. Клаусу не хотелось даже представлять, что именно брат видит в своих мучительных снах, он и без того, помнил ту ночь в деталях, и голос отца – полный ненависти и презрения, все так же отчетливо звучал в его ушах.

– И не противно тебе прикасаться к этому ублюдку?

Покачиваясь, Майкл проходит в гостиную, направляясь к бару, и Эстер сильнее прижимает к себе сына, который сжимается от злого голоса отца.

– Не говори так, – пытается возразить она, поднимая на мужа умоляющий взгляд, – ты слишком много выпил, поэтому…

– Так же как и ты, когда кувыркалась с его папашей? – кривит губы тот, наполняя рокс до краев бурбоном, – или ты тогда была трезва? Отвечай, черт тебя дери!

– Мы не будем говорить об этом сейчас, – отвечает ему Эстер, качая головой.

– Мы будем говорить о том, о чем я захочу, – властно перебивает ее муж, переводя взгляд на Клауса, – и этот пусть послушает. Пора ему узнать, кто он.

– Замолчи! – кричит Эстер, резко поднимаясь на ноги, и пряча за своей спиной дрожащего сына, – если ты не умолкнешь сию же секунду, клянусь, завтра я подам на развод! Я никому не позволю оскорблять моих детей! Клаус, иди в детскую!

Сын слушается ее, убега вверх по ступеням и Эстер следует за ним, когда муж настигает ее, с силой сжимая шею.

– Я не разрешал тебе уходить, – рычит он, резко разворачивая жену к себе, – ты, жалкая шлюха!

Звук пощечины сливается с его словами, и глаза Майкла наливаются гневом, он с силой толкает жену на перила, но та, не удержавшись на ногах, падает, ударяясь о ступени. Все происходит слишком быстро, и Майклсон сам не верит своим глазам, когда видит ее в низу, у основания лестницы. Бездыханную. Без признаков жизни.

– Мама!

Голос Клауса срывается на плач, но Майкл словно не замечает боли ребенка, ослепленный смертью жены, он думает только о том, кто в этом виноват. И ответ слишком очевиден.

– Это все ты, маленький ублюдок, – рычит он, надвигаясь на сына, – ты…

– Папа, нет!

К голосу Клауса присоединяется голосок Ребекки, но Майкл не слышит их, оглашенный собственным гневом. Он видит лишь полные слез серые глаза, глаза его соперника, которые смотрят на него с лица того, кого он так и не смог за все пятнадцать лет назвать сыном, того, кто убил его жену.

– Иди сюда, отродье! – кричит Майкл протягивая руки к испуганному мальчику, но прежде чем он настигает его, темнота окутывает Майклсона плотным одеялом и он ощущает лишь боль, оглушительную боль, которой все заканчивается.

Он уже не видит, как над ним стоит старший сын, ладони которого совсем алые от собственной крови. Ваза, что он опустил на голову отца, рассыпается в его руках на множество впивающихся в кожу осколков.

Пару минут Элайджа просто стоит, не в силах пошевелиться. Произошедшее не укладывается в голове, кажется страшным сном, но морок быстро проходит, когда он слышит плач Ребекки и Клауса, лица которых искажены ужасом.

– Мама!

Они бросаются к телу матери, а Элайджа опускает взгляд на отца, лежащего у его ног. Он знает, что делать.

– Ты куда? – кричит Клаус, когда брат проходит мимо них, направляясь в кабинет отца.

– К телефону. Нужно вызвать копов.

Ребекка, все это время хранившая молчание, вздрагивает, как от удара тока.

– Нет, нет! Тебя посадят!

– Я убил нашего отца.

– Это он убил маму, хотел убить меня, – кричит Клаус, и, вскочив на ноги, удерживает брата за руку, – это он убийца! А ты спас меня!

– Значит, мне дадут условный срок, – безжизненно отзывается Элайджа.

– Не дадут! Очнитесь вы уже, – восклицает Ребекка, отчаянно борясь с истерикой, – тебе восемнадцать! Тебя посадят и дадут полный срок. Оглянись, у нашего отца было полно врагов, а сейчас ты единственный совершеннолетний наследник, они сделают все, чтобы тебя посадить. А я, Клаус и Кол отправимся в приют. У нас даже не будет денег, нанять тебе адвоката. Если ты сдашься копам, я наложу на себя руки, клянусь. Ты должен быть с нами!

– Ребекка, ты не понимаешь, – начинает было Элайджа, но Класу перебивает его, не желая слушать.

– Она права, – медленно говорит он, не сводя с брата пристального взгляда, – нужно что-то придумать. Ты не должен попасть в тюрьму. Ты ни в чем не виновен. Ты – все, что у нас осталось.

– Но я убил его, – выдыхает Элайджа, борясь со слезами, – я должен…

– Нет, – рыдает Ребекка, прижимаясь к старшему брату всем телом, – нет, я не отпущу тебя! Прошу, ради нас…

– Но полиция все поймет, – качает головой тот, – мне все равно не уйти от ответственности.

– Мы… – всхлипывает девочка, утирая кулачками слезы, – мы скажем, что это несчастный случай… Что они сами… Правда, Клаус?

– Нет, – глухо произносит тот, поднимая взгляд на брата и сестру, – мы что-то упустим, а копы найдут зацепки, нас будут бесконечно допрашивать и кто-то проговорится. Мы поступим иначе.

– Но как? – не понимает Элайджа.

– Мы взорвем дом, – не сразу отвечает ему Клаус, – инсценируем взрыв газа. Я сделаю что угодно, но мы не потеряем друг друга. Это будет нашей тайной, только между нами тремя. Заберите Кола и ждите меня на улице.

И он спускается в подвал.

========== Часть 3 ==========

Элайджа за спиной сжимает пальцы в кулаки, наблюдая, как соплячка Спенсор разносит в пух и прах их бизнес-план, безапелляционно указывая на ошибки в расчетах. Она, кажется, разбирается в нефтедобыче лучше, чем профессор кафедры геологии и недропользования, который консультировал их за немалую сумму, но его теоретические знания оказываются совершенно бесполезными рядом с той, что слишком хорошо знакома с практической стороной дела. Глория уже не оставляет от их бизнес-плана камня на камне, когда взгляд ее голобых глаз останавливается на Элайдже, и пылающее в них злорадство обжигает его словно пощечина, как и ее последующие слова.

– Но все же, Ваши идеи не совсем безнадежны, мистер Майклсон, – со сладкой улыбочкой сообщает она, поворачиваясь к отцу, – но конечно, нам предстоит очень много работы. Хотя на твоем месте, папа, я бы пересмотрела условия сотрудничества. Боюсь, что прогнозы о будущей прибыли несколько… преувеличены.

– Если в расчетах и есть какая-то ошибка, – ледяным голосом прерывает ее Элайджа, не в силах больше выслушивать белокурую выскочку, – уверен, что она незначительна, мистер Спенсор. Мы работали с лучшими специалистам, лучшими экономистами и маркетологами, и у меня нет никакого основания не доверять их мнению.

– Все это верно, мистер Майклсон, – кивает тот, не сводя пристального взгляда с Глории, – но я все же больше доверяю своей дочери. Проект мне интересен, и отказываться от него я не намерен, даже не смотря на имеющиеся нюансы.

– Рад это слышать, – улыбается Клаус, старательно скрывая облегчение, – уверяю Вас, что мы исправим всем недочеты в ближайшее время.

– Не сомневаюсь, – усмехается Спенсор, поднимаясь со стула, – что же, меня ждут дела. Дальнейшие переговоры будет вести Глория. Думаю, теперь ее участие в проекте – решенный вопрос, мистер Майклсон?

Он переводит вопросительный взгляд на Элайджу, и тому ничего не остается, как коротко кивнуть, игнорируя насмешливый взгляд белокурой стервы, что явно довольна происходящим.

– Может быть, сделаем небольшой перерыв? – нарушает напряженную паузу Клаус, глядя на Глорию, – как вы смотрите на то, чтобы выпить кофе?

– Он здесь слишком дорогой, – кривит губки блондинка, щуря голубые глаза, – верно, мистер Майклсон?

– Но вполне по карману Вашему отцу, переживать не стоит, – не в силах сдержать себя, холодно отзывается Элайджа, отвечая на провокацию Глории, которая на миг вспыхивает, явно не ожидая от него отпора.

Следя за их диалогом, Клаус непонимающе сводит брови, но и Глория и Элайджа быстро берут себя в руки, возвращая на лица вежливые улыбки.

– Думаю, будет лучше осмотреть участок, – говорит блондинка, переключая свое внимание на Клауса, – как я уже говорила у нас слишком много работы. Для перерывов слишком рано.

– Узнаю свою девочку, – смеется Спенсор, подходя к дочери, – приятного дня, партнеры.

Он кивает Майклосонам прежде чем уйти, и Клаус вызывается проводить его до авто, под предлогом обсудить детали сделки. Оставшийся в кабинете Элайджа не сомневается, что брат просто сбегает, не желая ни секунды оставаться в обществе белокурой стервы. Он и сам сделал бы это с огромным удовольствием, но, к сожалению, выбора у него нет.

– Как Ваша рубашка, мистер Майклсон? – нарушает тишину насмешливый голосок Глории, – хватило на химчистку? Я могу добавить.

Элайджа ничего не отвечает, скрепя зубами, уже предвкушая этот долгий отвратительный день.

И он совсем не удивляется тому, что даже полбутылки бурбона, выпитые им перед сном не помогают ему избежать того, чего Майклсон почти уже не боится, потому что слишком привык. Он прикрывает глаза, погружаясь в душный сон, от которого на лбу Элайджи выступают капли холодного пота.

Словно в замедленной съемке старого фильма он видит себя и Клауса – как они несут тела отца и матери на кухню, опускают у плиты, как заливается слезами Ребекка, несущая на руках спящего Кола, как Клаус спускается в подвал, чтобы спустить регулирующий подачу газа рычаг, как он сам зажигает огонь, но прежде долго-долго держит мать за руку, словно пытаясь попросить прощения.

Но Элайджа знает, что не достоин его, что никогда и ничем ему его не заслужить. Если бы можно было повернуть время вспять, он бы поступил иначе – оградил маму от разъяренного отца, не допустил ее падение со ступенек, не стал слушать Ребекку и Клауса, вызвал копов, взять всю вину на себя и понес наказание, но они поступили иначе.

Можно ли осуждать поступок более чем десятилетней давности, совершенный испуганными подростками? Спорный вопрос. Но Майклсон знает на него ответ и винит только себя за все события той ночи.

И кошмар не отпускает его. Слезы душат, он дрожит от боли потери, страха, отчаяния.

– Элайджа, быстрее, – раздается вдалеке голос Клауса.

Но как ни старается он не может сдвинутся с места, отвести полный животного страха взгляд от мертвого тела отца.

– Элайджа, – вновь кричит Клаус.

Маленькую кухню наполняет дым, становиться трудно дышать, но голос брата словно заставляет Элайджу очнуться от морока. Он отступает назад, к двери, но в тот же миг чувствует ледяные пальцы, что сжимаются стальной хваткой на его лодыжке.

– Куда это ты собрался, сынок? – рычит Майкл, отрывая от пола, залитую кровью голову, – к этому ублюдку, которого называешь братом? Останься с нами! Из-за него ты убил своего отца?

– Элайджа, ты мог меня спасти, – вторит ему безжизненный голос Эстер, – но ты опоздал или просто не захотел? Теперь Кол и Ребекка никогда не узнают материнской ласки. Все из-за тебя.

– Мама, я не хотел твоей смерти, клянусь, я…

Но оправдания Элайджи никому не нужны, они тонут в криках родителей, которые не сводят с него полных ненависти взглядов, повторяя те же самые слова, раз за разом выжигая его душу.

– Ты! Все ты!

Майклсон задыхается отравленный этими обвинениями, горечью и чувством вины, едва ловя губами душный, пропитанный газом, слезами и страхом воздух. Он привык к таким снам, смирился с тем, что следует потом, вот только боль, что накрывает его, заставляя кричать, каждый раз лишь усиливается, словно проверяя его на прочность. И он прикрывает глаза, готовый к ней.

Но в эту ночь все меняется.

Темнота вдруг рассеивается, и Элайджа слышит нежный женский голос:

– Дай мне руку, я тебя спасу.

Она появляется словно из воздуха, светловолосая, в белом платье, нежная, едва осязаемая, тянет его за собой, прижимается к нему всем телом, гладит по волосам, успокаивает. Элайджа тонет в ее бездонных глазах, все глубже вдыхая уже свежий воздух и… просыпается.

В первый раз за многие-многие месяцы он открывает глаза не от крика боли, не от ужаса и липкого пота. Губы Майклсона невольно растягиваются в улыбке, но она быстро покидает его лицо, и Элайджа задумчиво щурит темные глаза.

Он не верит в чудеса, всегда и всему находя логическое объяснение, но сейчас это просто невозможно, но неожиданно в памяти не всплывают слова Ребекки, которая факультативом изучала психологию.

«Появится человек или случится событие, эмоции к которым перечеркнут твой страх и боль, эмоции такой силы, что затмят твое чувство вины».

Майклсон вспоминает события последней недели, деловые встречи, совещания, сотрудников и снова все по кругу, так и не понимая, что могло так повлиять на него.

Разве что…

Белокурые волосы, голубые глаза, стройная фигура… Элайджа закрывает глаза, качая головой. Только этого ему еще не хватало.

========== Часть 4 ==========

– Ты серьезно?

Элайджа впился в сестру напряженным взглядом, отставив в сторону чашку с дымящимся кофе, всерьез опасаясь, что он вновь окажется на его рубашке. Будто ему было мало одного раза. Будто общения с белокурой стервой в офисе было недостаточным испытанием. О том, что она приходила ему еще и во сне, Майклсон старался не думать.

– Конечно, милый, – рассмеялась Ребекка, словно и не замечая его замешательства, – это лишь правила хорошего тона. Ваш контракт заключен, все идет отлично и это определенно стоит отпраздновать.

«Отлично – не то слово» – со злостью подумал Элайджа, отводя взгляд от улыбающейся сестры. Найти слова, чтобы объяснить ей, что последнее место в мире, где бы он хотел оказаться, была вечеринка с участием Глории Спенсор, было слишком сложно.

– И где пройдет это мероприятие? – поинтересовался он, стараясь не показать излишней заинтересованности.

– Разумеется, у нас дома, – пожала плечами Ребекка, – я уже заказала кейтеринг. Помнишь, тот чудесный французский ресторан, в котором мы…

– Так может быть стоит отправиться сразу туда? – свел брови Майклсон, склоняя голову. Он не особенно надеялся на успех, но попробовать все же стоило. Ведь уйти из ресторана, пробыв в нем какие-то полчаса, чтобы соблюсти приличия, было гораздо проще, чем из собственного дома. Хотя конечно, Ребекке об этом знать было совершенно не обязательно.

– Ресторан – это слишком официально, – поморщилась та, качая головой, – думаю, будет лучше, если мы соберемся узким кругом. К тому же, Клаус сказал мне, что пока вы держите партнерство со Спенсором в тайне.

– Это верно, – вынужден был согласиться Элайджа, скрепя зубами, – что же, пусть будет так. Но я надеюсь на твоей благоразумие, дорогая.

– Конечно, милый, – лучезарно улыбнулась Ребекка, не отрывая взгляда от смартфона, – узкий круг…

Это было утро среды. Вечером пятницы, переступив порог своего дома, Майклсон понял, что у них с сестрой определенно разное понимание этой фразы. Пройдя в гостиную он, оглядел толпу незнакомых людей, отыскивая Ребекку, чтобы высказать ей что он думает по поводу ее организаторских способностей, но в этот миг его темные глаза пересеклись с голубыми глазами Глории, которая насмешливо взглянув на него, отвернулась, продолжив беседу с окружившими ее мужчинами.

Элайджа почувствовал, как пальцы невольно сжимаются в кулаки от самодовольной ухмылочки, которой его одарила маленькая стервочка. У Майклосона до сих пор не укладывалось в голове, как ей удавалось мгновенно вывести его из себя одном только взглядом или метким словом. Его-то, у которого никогда прежде не было и намеков на проблемы с самоконтролем, за исключением ночных кошмаров, но их Элайджа никогда не переносил в дневную жизнь, каждое утро, замыкаясь в себе, надевая привычную ледяную маску.

Но чертова Глория Спенсор определенно была исключением. При этом, судьбе судя по всему было недостаточно того раздражения, которое не отпускало Майклсона все то время, пока она находилась в офисе компании, изводя всех сотрудников непрекращающимися придирками, которые впрочем всегда были по существу – ради проекта Элайджа готов был потерпеть взбалмошную девчонку, но словно в насмешку, Глория была с ним не только днем. Ее образ теперь сопровождал Майклсона и по ночам, вот только это была совсем другая Глория.

Нежная, воздушная, дарящая свет, спасающая его из мрака… Элайдже никак не удавалось поверить в то, что это один и тот же человек.

Почти помимо воли, Майклсон вновь взглянул на нее и тут же пожалел об этом. На девушке было легкое, белое платье, кружевной пеной обвивающее ее бедра, и бизнесмен ощутил дежавю, от которого его обожгло огнем. Слишком похожей Глория была сейчас на ангела из его снов.

Наверное, потому, что стояла к нему спиной и молчала.

Усмехнувшись, Элайджа двинулся к бару, по пути приветствуя гостей. Обменявшись рукопожатиями с несколькими коллегами, Майклсон наконец оказался у импровизированной стойки, где его встретил салютирующий бокалом с бурбоном Клаус.

– Что-то ты слишком задержался на работе, братец, – усмехнулся он, протягивая Элайдже наполненный рокс, – думал, ты уже не появишься.

– Уверен, вы бы и не заметили, – поморщился тот, делая большой глоток обжигающего напитка, – здесь куча тех, кого я вижу первый раз, да и звезда вечера на месте.

Майклсон бросил неодобрительный взор на Глорию, окруженную толпой поклонников. Отвергнутые воздыхатели Ребекки, не иначе. Сестра не отступала от своих правил, приглашая на вечеринки всех мужчин, которых знала.

– Малышка в ударе, – рассмеялся Клаус, заметив направление взгляда брата, – теперь ясно, чем они занимались с Бекс в колледже. Надеюсь, ее отец не расторгнет с нами контракт, узнав, что кто-то соблазнил ее в нашем доме.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – мрачно отозвался Элайджа, неожиданно ощутив злость, – думаю, пора спасать леди.

– Что это ты намерен делать? – склонил голову Клаус, удивленно глядя на брата.

– Сейчас увидишь.

Осушив еще один рокс, Элайджа направился в центр зала, намереваясь проучить маленькую стервочку, лишив общества заглядывающих ей в рот обожателей, отомстив тем самым за многочисленные насмешки. О том, что ему просто неприятно было видеть ангела из своих ночных кошмаров в компании других мужчин, Майклсона старался не думать.

Оказавшись прямо перед Глорией, Элайджа оттеснил одного из особо рьяных поклонников плечом, продвигаясь ближе. Белокурая стервочка взмахнула длинными ресницами, бросив на него короткий взгляд, и бизнесмен готов был поклясться в том, что на миг в голубых глазах мелькнуло облегчение. Впрочем, в следующую же секунду на хорошеньком личике появилось привычное насмешливое выражение.

– Чем обязана, мистер Майклсон? – вскинула она идеальную бровь, глядя на Элайджу, который прищурившись, протянул ей ладонь.

– Думаю, нам нужно обсудить некоторые моменты, касающиеся контракта, – проговорил он, наслаждаясь замешательством, отразившимся на лице блондинки, когда он, стиснув тонкое запястье, потянул девушку на себя, игнорируя возмущенные возгласы ее собеседников, которые, однако, быстро притихли, стоило Майклсону окинуть их тяжелым взглядом.

– Прошу прошения, – процедил он, едва сдерживая усмешку.

Стоило им с Глорией отойти в сторону от общего веселья, она резко потянула Элайджу за руку, заставляя повернуться к ней лицом.

– И какой же разговор нас ждет? – сузила глаза блондинка, замечая полную злорадства насмешку на лице Майклсона, – никакой? Я правильно понимаю? Ты сделал это специально!

В первый раз Глория обратилась к нему на «ты», и Элайджа понял, что наконец-то ему удалось вывести ее из себя, а не наоборот.

– Зачем ты распугал моих поклонников? – продолжила наступление блондинка, – неужто ревнуешь?

– Твои глаза молили об этом, – отозвался Майклосон, кривя губы, – это был лишь мой долг, как хозяина дома. Но я могу уйти и оставить тебя в компании этих молодых жеребцов или могу спасти от них. Поверь, комплиментов ты уж точно от меня не услышишь.

От его пренебрежительного тона Глория на миг застыла, но к удивлению Элайджи не прошло и дести секунд, как на ее губы растянулись в улыбке.

– Признаться, эта компания и правда изрядно утомила меня, – проговорила она и голубые глаза впились в темные, отчего Элайджу невольно обдало жаром, – спасибо.

Последнее слово она прошептала, и Майклсон хотел было ответить ей что-то колкое, но не успел – тонкие пальцы коснулись его ладони, одаривая нежными прикосновениями, от которых по телу мужчины прошла дрожь. Элайджа стиснул зубы, удивляясь столь бурной реакции на стоящую рядом с ним Глорию, которой всего минуту назад он был готов свернуть шею. Но сейчас перед ним была не дерзкая стервочка, а смущенная фея из его снов, чьи нежные щеки вспыхнули румянцем, которым Майклсон невольно залюбовался, не отрывая взгляда от девичьего лица. Впрочем, длилось это не долго.

– Значит, никаких комплементов? – разрушил иллюзию насмешливый голос Глории, и Элайджа едва не зарычал от злости, поняв, что блондинка вновь переиграла его.

– Мне только интересно, с чего ты решил, что с мольбой я смотрела именно на тебя, Майклсон? – продолжила она, отводя от его ладони свои пальцы, – вообще-то мой зов был направлен твоему брату. Но спасибо, что сделал грязную работу.

Сказав это, Глория отвернулась от замершего в изумлении Элайджи и направилась прямиком к бару.

========== Часть 5 ==========

Утром следующего дня Элайджа просыпается в отвратительном настроении, но виной тому вовсе не кошмары, которые больше не беспокоят бизнесмена. Майклсону совсем не хочется сознаваться в том, кто является этому причиной – потому, что и причина его дурного настроения сегодня та же самая.

Смех Глории Спенсор до сих пор звучит в его ушах, и Элайджа знает, что она смеется над ним. Чтобы они там с Клаусом, к которому она упорхнула от него, не удостоив даже мимолетным взглядом после своей провокации, не обсуждали, Майклсон не сомневается, что полные издевки насмешки посвящены именно ему. Она вновь застала его врасплох. Вновь взяла верх.

Если бы у Элайджи спросили, что его раздражает в белокурой стерве, он бы задумался, не зная, какое качество назвать первым.