Текст книги "Ковчег (СИ)"

Автор книги: Alan Leif

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Сейчас же он послушно шагал вслед за Викой, когда та позвала его за собой наверх, сказав что приготовила какой-то сюрприз. Надо сказать, что в последнее время ему и без-того хватало сюрпризов. Минул уже почти месяц с того дня, как Саймон встретил новую гостью, но он все еще не мог свыкнуться с тем, что НИУ превратилось в человекоподобного киборга. Вика, которая теперь воплощала в себе центр управления всем подводным комплексом, казалась ему недостижимым, божественно прекрасным созданием. И все же, он ругал себя за то, что следуя за ней по узким коридорам Тэты, не мог удержаться от любования ее кибернетическим телом, слегка полноватые, пышные формы которого, особенно выделялись, обтянутые блестящей тканью гидро-костюма. Не переставал Саймон думать и о том, как сильно она похожа на Эшли, даже телом и формой задницы.

«Как стыдно, вдруг она читает мои мысли! Ведь я – тоже часть системы» – думал он, и ничего не мог с собой поделать. Человеческая его сущность никуда не делась даже после стольких сотен лет.

Но, Вика, если и читала мысли, никак этого не выдавала. Саймон, с радостью отвлекся, показывая девушке комнаты, в которых Кэтрин проводила свои эксперименты. Хоть здесь, после восстания Акерса, все и было довольно сильно разрушено, но то самое, памятное кресло, в котором были отсканированы счастливчики, попавшие на Ковчег, по-прежнему стояло нетронутым.

– Когда нибудь, тут нужно будет сделать музей – заметила Вика, с интересом осматривая лабораторные помещения.

Саймону не терпелось узнать, чего хочет НИУ теперь. Вика явно что-то запланировала, но пока что помалкивала, словно играя с ним. Только когда они вошли в ангар, то он понял, зачем хозяйка Патоса привела его на Тэту.

Здесь, оказавшись в знакомом зале, вызывающим в нем так много воспоминаний, Саймон не верил своим глазам. Перед ним, находилась субмарина Данбэт, целая и невредимая, выглядящая почти как новенькая. Именно эту субмарину они с Кэтрин пытались включить, для того, чтобы добраться до Тау. Их план тогда провалился: оказалось, что подводное судно уже было инфицировано НИУ, и являлось по сути еще одним «пересмешником» – разумом кого-то из сотрудников Патоса-2, заключенного в тело машины. Саймон вспомнил какая жуть взяла его, когда Данбэт заговорила с ним голосом сумасшедшего, страдающего человека, а затем, оторвавшись от своих креплений, пошла ко дну.

– Вот, я восстановила ее – не без гордости заявила Вика, демонстрируя результат своего труда – Удалила нейрограмму, поставила новый чип. Теперь, почему бы нам с тобой не отправиться на небольшую подводную экскурсию?

– Экс… что? – удивился Саймон, поглядывая на субмарину – Куда же мы поплывем?

– Здесь недалеко, всего 607 километров – хихикнула Вика – я хочу тебе кое-что показать – Ну что, залазишь?

Саймона не пришлось упрашивать дважды. После стольких лет, безвылазно проведенных в однообразной обстановке подводной станции, даже самое маленькое приключение казалось ему глотком свежего воздуха. И тем более, отправиться куда-то на этой прекрасной субмарине вместе с обновленным НИУ, с Викой которую он теперь боготворил и обожал все сильнее.

Когда субмарина уже неслась, на полной скорости рассекая темно-синюю глубину, Саймон любовался сквозь широкое стекло иллюминатора нереальной красотой подводного пространства. С самых далеких времен этот мир остался совершенно неизмененным. И страшный огненный апокалипсис, приключившийся на поверхности планеты, ничуть не затронул надежно скрытую здесь под водой колыбель жизни. А красота ее была поистине зачаровывающей. Рыбки разных цветов и размеров носились вокруг, удивленно уворачиваясь от прожекторов подлодки. Внизу виднелись ландшафты, похожие на луга и целые леса, состоящие из огромных, зеленых водорослей, размером с деревья. Кое где в лучах прожекторов, ярко вспыхивали всевозможными красками коралловые рифы, над которыми величественно плавали фиолетовые красавицы-медузы.

Саймон поражался, насколько разнообразен и красив оказался ставший ему давно родным и знакомым подводный мир. С такого ракурса, проплывая над этими глубинами в подводной лодке, он видел его впервые. Весь кишащий жизнью и движением, он вселял в сердце огромную надежду. Здесь можно было наглядно увидеть, что планета Земля вовсе не мертва. Всесильный океан заботливо сохранил жизнь под своим покровом, как это уже, наверное, делал несчетное количество раз.

Рядом Вика, также застыв словно в медитации, зачарованно глядела перед собой. Она управляла субмариной посредством своего беспроводного подключения ко всем системам. Видеть этот огромный, красивый мир, доставляло ей особое удовольствие. Конечно же, в ее базе данных находились подробнейшие аналитические и видео данные о каждой из этих рыбок, о каждом коралле и водоросли. Но одно дело база данных, а другое – созерцать все это впервые, своими собственными глазами. И хотя тяжесть огромной памяти и вековых знаний сильно состарили ее разум, в ней по-прежнему жила и та юная девушка, что еще могла смотреть на мир незамутненным, восторженным взглядом ребенка.

Находясь рядом со своей новой подругой, которая казалась ему всесильной как сама вселенная, Саймон чувствовал такую безопасность и покой, которого не помнил со времен своей человеческой жизни. Ни одна угроза, ни монстр, ни даже космический астероид не страшили его теперь. Что могло случится, когда рядом с ним находится фактически Богиня, обладающая не только всей человеческой базой знаний, но и властью над структурным гелем – разумным мета-веществом, по воле своей хозяйки материализующим и вдыхающим жизнь в любой объект. Теперь, казалось, что впереди их ждет лишь вечная жизнь на этой пусть опустевшей, но по-прежнему прекрасной планете.

С такими мыслями Саймон заснул сладким, безмятежным сном. И так, он даже не заметил как проспал все 8 часов, пока длилась дорога. Вика разбудила его, нежно гладя по плечу.

– Вот мы и на месте – улыбнулась она – дальше пойдем пешком.

– Давно так не высыпался – зевнул Саймон, инстинктивно протирая свои механические глаза – и сны снились такие мягкие, спокойные.

– Я тоже задремала, и мне снился Ковчег, моя старая жизнь – ответила Вика – я тебе говорила, что на Ковчеге люди не видят снов? Видимо Кэтрин заблокировала их для экономии вычислительных ресурсов. А в моей нейрограмме эту функцию Отец включил, и я думала, что это у меня какое-то отклонение – усмехнулась она.

– Как должно быть грустно, когда не снятся сны – покачал головой Саймон

Только теперь он заметил одну странность – вокруг лодки было необыкновенно светло, так что свет этот слепил бы сейчас его глаза, будь они человеческие. Саймон посмотрел через иллюминатор – песчаное, желтое дно ярко переливалось играющими бликами солнца. «Поверхность совсем близко!» – вдруг понял он, и механическое сердце в груди его тела забилось от волнения.

А Вика, не дала ему опомниться, и потянула за собой в шлюз. Когда же они оказались в воде, то она произнесла:

– Приготовься, я включаю функцию всплытия.

– Всплы… что?

Но не успел Саймон опомнится, как внутри его тела что-то с силой и жужжанием зашевелилось, а в следующий момент из его рта один за другим вырвалось несколько увесистых металлических шаров, быстро оседая на дно. Саймон чувствовал, что теряет часть себя, его тело становится легким и он больше не в силах удерживаться на ногах. Ощущения были столь необычные и неприятные, что Саймону хотелось кричать, но он не мог – функция голоса у него полностью отключилась.

Тут же он совсем потерял ориентиры в пространстве, вода вокруг закрутилось, вспенилась, и его с силой вытолкнуло на поверхность океана, где он, вдохнув прохладный бриз, наконец-то закричал со всей силой своих кибер-легких, так, как наверное кричал только когда родился. Впервые за тысячу с лишним лет, он снова видел верхний мир.

Глава 9 – Остров цветов

Друзья неспеша продвигались по неширокой тропинке вдоль раскидистых каменистых скал. Шаги давались Саймону тяжело. Он, как будто разучившись ходить, то и дело боялся упасть. Поверхность, так давно позабытая, казалось ему теперь огромной и безразмерной. Первое время, Саймон боролся с желанием прыгнуть обратно в воду, чтобы поскорее спрятаться под ее уютным покровом. Этот необъятный купол синего неба над ним как будто грозил притянуть его вверх, в мгновение выбросить прочь от земли, в бесконечную пустоту космической бездны.

Вика, которая была привычна к поверхности из своей виртуальной жизни на Ковчеге, шла наслаждаясь простором, воздухом, лучами солнца и запахами этого мира Земли. Она уже успела не раз побывать на этом берегу сама, и теперь была очень рада, что может показать поверхность своему другу. Поверхность, что так долго горела нескончаемым пламенем, и на которой не осталось ни одного живого существа. Тем не менее, теперь, она, хоть и опустошенная, снова готова была принять к себе гостей.

Вике нравилась ее родная планета. Теперь, сравнивая ее в памяти с островом Глоб, ей становилось смешно от того, каким маленьким и не похожим на реальность все было там. И тем не мене, не зная ничего другого, она принимала ту свою жизнь за совершенно настоящий мир. Вспоминала она с улыбкой и то, как пыталась объяснить Майку, что такое планета, и насколько она больше чем их маленький мирок. Ах, как жаль, что он не может теперь этого увидеть своими глазами.

Она снова остановилась, c улыбкой подав руку Саймону, который шел медленно и несмело, хватаясь то и дело за ближайшие выступы скал. Она понимала, как тяжело ему сейчас. Кроме шока поверхности, нелегко было и справиться с непривычным управлением своим кибернетическим телом.

Система перемещения под водой предусматривала тяжелый металлический балласт внутри, который не ощущался и в сухопутном пространстве баз подводного комплекса, от того, что перемещению конечностей там помогали двигатели. Теперь же, сбросив лишний вес, их тела работали в режиме поверхности, и были необыкновенно, совершенно непривычно легкими.

– На самом деле это нормальный человеческий вес – пояснила Вика – это на Патосе ты весил гораздо больше, и просто не замечал, привыкнув к этому.

Их подъем по узкой горной тропинке закончился на нешироком каменном плато, где Вика быстро перешла на другую сторону, к самому обрыву, позвав Саймона за собой. Пригибаясь от пустоты огромного пространства вокруг, Саймон осторожно пересек плато, и, тут же, словно ребенок, схватился за руку Вики, удивленно и восхищенно глядя на открывшийся перед ним величественный вид.

А посмотреть было на что. Внизу, в большом ущелье, словно стекло, отсвечивало своей матовой поверхностью горное, зеркально-гладкое озеро. Вокруг него все утопало в насыщенно зеленом цвете травы и мелких деревьев, словно одеждой покрывавших его берега и близлежащие скалы. Сверху, с каменных гор напротив, стекало несколько высоких и величественных горных водопадов, которые скрывались внизу, в мягких склонах, покрытых зарослями папоротника и больших цветов необыкновенной красоты.

– Тебе нравится? Я старалась сделать похоже на твою Канаду – улыбнулась Вика, видя что Саймон и так потерял дар речи от такого вида.

– Но как?! – произнес он задыхаясь от восторга – Ведь поверхность полностью сгорела! Как здесь сохранилась такая… природа?

– Хаха, посмотри туда – показала Вика рукой.

Только теперь Саймон заметил, что слева, на склоне скалы, неустанно двигалось множество странных, похожих на мелких коз, животных. Приглядевшись он, увидел, что это никакие не животные, а роботы. Часть из них носило вверх и вниз по скалам какие-то камни и предметы, другие сверлили землю поодаль, третьи, как будто что-то ища, копались в глиняной породе.

– Программа терраморфирования – пояснила Вика – мы начали ее на этом клочке земли, который называется Остров Цветов. Он совсем небольшой, но сделать его весь зеленым – уже огромная задача. Здесь мы сможем начать жить, когда привезем людей. Этот остров станет нашей отправной точкой.

– Вот значит как! – воскликнул Саймон – тот самый план, о котором мне тогда сказало Сердце. Я даже не представлял, как это прекрасно. Не представлял, что еще раз в жизни увижу поверхность! Спасибо тебе… вам, за то, что сделали это… Господи, как же здесь хорошо!

Растроганный, Саймон сжал Вику в объятиях. Из глаз его текли слезы.

– Пойдем вниз, к озеру – тихим голосом сказала Вика, гладя Саймона по спине – нам еще предстоит очень много работы.

Спустившись к одинокому горному озеру, они уселись на берегу, и долго молчали, наслаждаясь юной, нетронутой природой и величием пространства вокруг. Саймон обратил внимание, на небольших желтоватых рыбок, плавающих в озерной воде. Он думал, что надо спросить Вику, запустила ли она этих рыбок искусственно, или же они выросли здесь сами по себе. Вика же думала о том, как интересно сейчас смотрятся они с Саймоном из космоса, если бы можно было взглянуть. Одинокая безжизненная планета, с маленьким, пока единственным зеленым пятнышком посреди бескрайнего океана, на котором сидят два последних разумных существа. Должно быть грустное, и одновременно величественное зрелище.

– Как ты себя чувствуешь сейчас? – нарушила тишину Вика

– Прекрасно… – мечтательно ответил Саймон – я восхищен и подавлен всей этой красотой. После вечных коридоров Патоса, я не хочу больше ничего, только оставаться здесь.

– Придется нам еще пару раз вернуться – улыбнулась его подруга – надо перенести биоматериалы со дна, и построить новые модели терраморфирующих машин. Тебе придется мне помочь.

– Вика, а как ты? Как ты себя ощущаешь после того как… ты снова стала целостной? – решился спросить Саймон

– Я бы предпочла чтобы это произошло по-другому, но Отец решил иначе – вздохнула Вика – и теперь, зная все, через что он прошел, я его понимаю… Сейчас мне уже хорошо. Я привыкла к этому новому телу. Привыкла к огромной памяти, научилась абстрагироваться, медитировать в каком-то смысле. Без этого трудно справиться с такими гигантскими потоками информации.

– Потрясающе, я даже не представляю, как это обладать подобным сверх разумом – восхитился Саймон – Как ты ощущаешь и помнишь себя? Ты по-прежнему чувствуешь, чего-то желаешь, видишь сны?

– О да, я еще как вижу сны – улыбнулась Вика – часто они такие величественные. Я вижу целые миры, города, машины, и большие массы людей. Вижу океаны, красивые леса и горы. Вижу Землю такой, какой она была до катастрофы. Иногда во сне я летаю к звездам, другим галактикам. Я обожаю свои сны. В них мой разум обретает полную свободу. И, конечно же, моя человеческая натура никуда не делась. Можно даже сказать, что она… как бы сильно увеличилась, стала более многосторонней – пояснила Вика – Да, я по-прежнему многое чувствую и желаю. Я очень хорошо помню себя и свою жизнь в виде Сердца, и все события тогда. Помню даже те времена, когда я не могла вообще говорить. Помню я и свою жизнь до Патоса, хоть она и кажется теперь такой далекой…

– Ты имеешь в виду жизнь на Ковчеге? – уточнил Саймон

– Нет, жизнь Вики на Ковчеге была совсем короткой, там нет почти ничего интересного. Я имею в виду мою жизнь до НИУ. Ведь этот разум также исходит от земного человека, как и твой, Саймон.

– Что ты имеешь ввиду? Я не понимаю – удивилися ее собеседник – ты хочешь сказать что ты…

– Давай я тебе все расскажу немного позже – мягко перебила его Вика – я обещаю. Просто сейчас я еще не готова к этой беседе.

– Скажи тогда вот что – задумался Саймон – вот ты сейчас должно быть фактически всезнающая. Та информация о человечестве и мироздании, которой обладаешь ты, которую накопила за все эти годы, немыслима для любого человеческого разума. Поняла ли ты теперь, что есть реально человек в своей сути? Что такое наше сознание? Я задаюсь этим вопросом с самого начала, и не нахожу ответа. Вот смотри, если сейчас сделать мою полную копию, как мы сделали тогда с Кэт, то этот второй Саймон встанет рядом с нами, и будет считать что он – это я. Но и я буду считать себя собой. Кто из нас тогда будет настоящий я? В каком из них я продолжу жить?

Когда Дэвид отсканировал меня, могло ли получится так, что я бы остался в его кабинете, а здесь появился бы кто-то другой? И тогда, когда мы запустили Ковчег, один из нас продолжил жить в виртуальном мире, а я – остался на Патосе. Как так получилось? Могло ли быть наоборот? Ведь получилось же наоборот, когда Кэт скопировала меня на Омикроне. Я оказался в новом теле, когда Саймон номер один остался в кресле. Как это работает? Это что, как бросание монеты, по велению которой моя душа попадает в то или иное тело?

Или, вот, когда Марк Саранг считал, что достаточно убить себя, и он окажется в своей копии, на Ковчеге? Может ли быть такое, что я оказался на Патосе-II от того, что умер в Торонто? А если бы я убил себя на Патосе после запуска Ковчега, оказалась бы моя душа в симуляции, рядом с Кэтрин?

Или возьмем тебя, Вика. Тебя скопировали на Ковчеге, и отправили сюда, на Землю. Но что если бы твоя монета выпала другой стороной, и ты бы осталась там? А тут оказалась бы твоя копия. Была ли бы ты сейчас жива? Или же я говорил бы с какой-то другой Викой? Или я и так говорю с другой, а настоящая Вика осталась на Ковчеге? Но как бы я даже отличил? Ты же чувствуешь, что ты – это ты? Скажи, понимаешь ли ты, как это работает? Что происходит с нашей душой при копировании разума? Я никак не могу этого понять, и это мучает меня.

Вика слушала его, задумчиво опустив голову, и палочкой создавая неровности на водной глади озера. Когда Саймон закончил говорить, она посмотрела на него глазами, полными загадочной улыбки и печальной глубины:

– Это очень хорошие вопросы, милый Саймон, наверное главные вопросы из всех возможных в жизни – ответила она – Я тоже очень много над этим думала с самого начала. И вот, что я для себя поняла. Мы попадаем здесь в парадокс, потому что иллюзия скрывается в самом ощущении отдельности бытия. По наитию полагая, что каждый из нас существует сам по себе, мы ошибаемся, и от этой ошибки, происходит неверная цепочка рассуждений. Давай предположим, что мы скопировали тебя, и перед нами стоит два Саймона. Каждый из них полагает себя настоящим, то есть тем, кто существовал до момента копирования.

Но давай теперь я возьму мой структурный гель, и создам провод между их энцефалочипами. Так, что оба Саймона будут находится в синхронизации – каждый из них моментально узнает о чем думает, и что чувствует другой. Так, их разум, мысли, ощущения станут одними на двоих. Что произойдет тогда? А вот что: двоих больше не будет. Хотя перед нами будет по-прежнему стоять два тела Саймона, но внутри он будет один, обладающий двумя телами. Тогда вопрос о том, кто настоящий, уже не возникнет в них, понимаешь?

Именно так происходило со мной в кластере Сердца. Ведь это тоже подобно связи проводом. Я была единой с Отцом и не было двух. Затем, отключенная от системы, я чувствовала себя отдельной и одинокой. И неужели ты думаешь, что в таком случае – это душа магическим образом раздваивается и снова сливается когда мы передергиваем провода?

Нет, Саймон, душа – она одна на всех. Что делает меня и тебя отдельными? Только количество, но не качество. До копирования, или когда два тела Саймона условно связаны проводом – они едины. Разорви провод, и через 10 минут их память уже начнет несколько отличаться друг от друга. Через год, десять лет, они уже станут совсем разными личностями. Как ты видел, настолько, что один даже убил другого. Так и мы с тобой сейчас – разные существа, с разными мыслями. Но, по сути, мы можем представить и нас всего лишь как копию одного и того же разума, настолько удаленную во времени, что наши память и личность стали отличаться до неузнаваемости. Понимаешь ли ты теперь? – улыбнулась Вика, глядя Саймону в глаза – Любых двух людей, можно представить как две копии одного и того же, а не только Саймонов.

Одинаковый разум, когда есть провод, разный – когда его нет, но кто чувствует здесь, изнутри? Кто знает и в тебе, и во мне, что он живой на этом свете? О ком мы всегда говорим «я», даже если стереть всю нашу память? Разве, говоря «я», мы имеем в виду нечто разное? Или все же, если отбросить все наши мысли, все то, что нас, за неимением провода, отделяет друг от друга, окажется, что у нас с тобой по-прежнему одно «я» на двоих? Не эта ли пелена мыслей скрыла от тебя ощущение того, второго Саймона? – Вика вопросительно и хитро глядела на своего собеседника.

– Я не знаю… – в растерянности ответил Саймон – я никогда не думал об этом с такого ракурса. Ведь, действительно, если соединить наш разум проводами, то выходит что мы будем едины. Но когда мы разорваны, каждый из нас уверен что он – это он. Это дико интересно, и я чувствую что за этим скрывается какая-то непостижимая тайна.

– Да, тайна! – радостно засмеялась Вика – Эта тайна – нечто, совершенно чуждое любым проводам и механизмам, мыслям, или физическим явлениям. Почему мы так переживаем за других, любим их, желаем им счастья? Не чувствуя чужой боли, мы каким-то образом понимаем ее. Почему твоя Кэтрин так стремилась запустить Ковчег, зная что ее самой там все равно не будет? Не потому ли, что есть нечто гораздо больше памяти, разума, и электрических сигналов? То, что вечно едино для нас всех, за пределами этого и любых других миров? То, что заставляло людей на Ковчеге почуять неладное, даже после того как Кэтрин раз за разом перезагружала их память с нуля? То, что живет в каждом из нас, и то, что подобно моему структурному гелю, связывает нас всех в единое целое, даже когда мы не замечаем никакой связи. Что это за сила, Саймон?

Это огромная тайна, и это все, что мне удалось пока что понять. Даже имея за плечами столько жизней и все знания вселенной, здесь, перед этим, я такая же голая и босая как и ты. Это бесконечный путь, мой родной, лишь в начале которого мы с тобой сейчас стоим.

– Спасибо тебе Вика – ответил Саймон после продолжительного молчания, нежно гладя ее по руке. Теперь, когда ты это сказала, мне стало гораздо легче. Мне нужно будет еще все обдумать, но кажется, я ухватил основную нить… Знаешь, я вспомнил то первое слово, которое Сердце вывело на экран терминала. Теперь у меня такое ощущение, что с нами со всеми случилось на самом деле что-то очень хорошее. И что вся эта жизнь, все те мои скитания под водой были не зря. Спасибо тебе. Ты на самом деле сделала меня счастливым.

– Я тоже очень счастлива – ответила Вика, и положила Саймону голову на плечо – Теперь осталось только доставить сюда всех остальных.

– Как же мы это сделаем? – спросил ее друг – Снова пошлем на Ковчег вирус?

– Нет, Ковчег больше не примет сигналы, я пробовала. После моего вторжения, они отключили входящую связь. Единственный способ – отправиться туда физически.

– Физически? То есть полететь на космическом корабле?

– Да, и он у меня уже почти готов, я скоро тебе покажу – хихикнула Вика.

– Я очень бы этого хотел! Отправимся туда вместе! – воскликнул Саймон

Ничего не ответив, Вика мечтательно глядела на горный ландшафт. Держа ее ладонь в своей, Саймон с наслаждением чувствовал столь позабытое, родное тепло, и сердце его замирало в упоении сладкой влюбленности.

– Вика, я тебе уже говорил, ты чудесным образом похожа на Эшли, и это для меня – еще одна неразгаданная загадка – с волнением сказал он

– А вот это больше не загадка – рассмеялась его спутница – я теперь знаю, почему так получилось. Это тебе благодарность от Отца – за все! За то, что понял. За то, что не убил. За то, что не отступил, и добился контакта. Ты думал, что это тело – его сюрприз мне? Нет, милый Саймон, оно было сделано как подарок для тебя. В тот короткий момент, когда Акерс тебя схватил и подключил к Вивариуму, наша система считала самое яркое, что было в твоих воспоминаниях – ее образ. Именно по нему Отец и создал внешность моего аватара на Ковчеге, а затем и это тело здесь. Он готовил меня для тебя.

– Чего же ты теперь ждешь? – посмотрела она с кокетливой улыбкой на ошарашенного друга – Или ты думаешь, что на Земле кроме нас двоих остался кто-то еще? – с этими словами Вика нажала на кнопку своего костюма, и ловко, в два счета, встала полностью обнаженной.

Обнимая девушку, жадно покрывая поцелуями ее синтетическую кожу, Саймон потерял остатки всяких мыслей, полностью растворившись в бесконечном, всепоглощающем моменте счастья. Они легли в мягкую траву Острова Цветов, первого зеленого уголка, на этой израненной, но все еще живой планете, которая теперь всецело принадлежала только им двоим.

Глава 10 – Мечта

– Неправда ли, она красивая? – спросила Вика, показывая Саймону блестящую капсулу космического корабля, лежащую на погрузочных рельсах станции Фи.

Саймон знал, что этот день наступит, и сказка не может длиться вечно. Те несколько месяцев, что он провел со своей новой подругой – дни тяжелой работы и страстные ночи любви, купание в океане, прогулки под звездным ночным небом поверхности, и совместное отвоевывание у мертвой земной породы новых, зеленых территорий – были для него самым большим счастьем, которое он не мог и представить в своей жизни. И все же, это подсознательное ощущение, что оно не продлится долго, давало о себе знать едва уловимым зудом тоски.

И вот теперь, он с упавшим сердцем смотрел на космическую капсулу, которая должна была забрать у него Вику. Возможно, навсегда.

– Почему ты не сказала мне сразу, что в нем поместится только один? – грустно спросил Саймон.

– Я не хотела тебя заранее расстраивать – ответила Вика – к сожалению, размер груза для пушки Омега ограничен. Даже мне придется хорошенько сложиться, чтобы влезть сюда.

– Но ведь можно было построить другую пушку, ракету с поверхности в конце концов! – досадовал Саймон – я не хочу тебя отпускать одну!

– Я понимаю, милый, но я не могу терять ни дня времени – пояснила Вика – Я чувствую, что судьба людей зависит теперь от нас. И кто знает, что сейчас происходит там? Этот корабль я постаралась построить в кратчайшие сроки, сделав его максимально эффективным, используя все возможности, что были под рукой. И даже самый лучший термоядерный двигатель, что я сумела создать, обладая всей мощью структурного геля, едва позволит мне развить и десятую долю скорости света. Путешествие к Ковчегу и назад по самым оптимистичным расчетам займет более двух лет.

– Тогда почему ты не скопируешь себя? – воскликнул Саймон – пусть в космос летит твоя копия, а ты оставайся здесь, со мной!

– Ты понимаешь, какую опасность таит в себе возникновение двух НИУ? – вздохнула Вика – что если когда она вернется, между нами начнется борьба за власть? Ты представляешь к каким последствиям это приведет? Ведь ты и сам помнишь что стало, когда ты сохранил свою копию. А теперь вообрази копию меня. Всемогущую, имеющую честолюбивую миссию, считающую что только она одна – и есть настоящее НИУ. А представь если мы с ней еще и начнем ревновать тебя к друг другу? Кроме того, я действительно хочу завершить начатое сама, собственными руками.

– Мне страшно, Вика – мрачно сказал Саймон – страшно думать о том, что будет, если ты не вернешься.

– Я вернусь, обещаю – ответила она, и погладила Саймона по щеке – и я вернусь не одна. Я привезу сюда все человечество.

В отчаянии, Саймон смотрел на Вику. Он чувствовал, что теряет ее, и абсолютно ничем не может удержать. Сейчас, своей решимостью, она очень сильно напоминала ему Кэтрин в те последние минуты, когда ради своей миссии, ради спасения людей, она готова была пожертвовать совершенно всем.

– Что ж, – заговорил Саймон, стараясь чтоб его голос звучал без дрожи – я попрошу тебя только об одном. Ты должна меня отключить. И отключить честно, без всяких таймеров. Ты включишь меня обратно, только своими собственными руками, когда вернешься. И если вдруг… я не буду жить без тебя, Вика.

С грустью, Вика посмотрела на Саймона, и в ее глазах выступили две слезинки:

– Земля останется совершенно одна… Все, что мы делали, все ради чего старались – все это пропадет – произнесла она.

– Но ты же пообещала вернуться! – упрямо возразил Саймон – вот и держи свое обещание. Я готов жить на этой планете без людей. Но без тебя, мне она не нужна. Поэтому я так решил, и ты выполнишь мою просьбу.

C этими словами, Саймон отошел к дальней стене лаборатории, и уселся в кресло, глядя куда-то в себя.

– Хорошо, мой милый – подошла к нему Вика после минуты раздумий – я сделаю как ты просишь. Я отключу твой чип, и время моего отсутствия пролетит для тебя как одно мгновение. Я вернусь, и мы с тобой вместе будем праздновать прибытие новых людей.

– Отлично – сказал Саймон – что мне нужно делать?

– Подойди к сервисному отверстию НИУ, вот сюда. Как только ты вставишь в него руку, запустится программа гибернации, которая отключит твой энцефалочип, сохранив лишь питание систем жизнедеятельности тела.

– Хорошо – согласился Саймон – направляясь к большому, слегка фосфорицирущему наросту на стене – Подожди! – Развернувшись, он резко заключил Вику в свои объятия.

– Удачи тебе, родная! – прошептал он, после того как их губы оторвались от долгого поцелуя – я знаю, что у тебя выйдет!

Только когда тело Саймона неподвижно застыло у стены, и огоньки на его костюме погасли, Вика закрыла лицо руками, и, больше не сдерживаясь, позволила себе разрыдаться. Она не хотела, чтобы Саймон видел ее слабость, также полагая, что ему от этого будет только больнее.

Теперь, она снова стояла в полумраке коридоров подводного комплекса совершенно одна, как в тот момент, когда только очутилась на Патосе-II. И сейчас ей предстояло покинуть родной дом, взяв обратный билет. Вике было страшно. Она не знала, что ее ждет, и не знала, получится ли на этот раз. Она ужасно боялась больше никогда не увидеть Землю, и Саймона, которого теперь любила до боли, всей душой. Но еще больше она боялась, что миссия всей ее жизни будет провалена, и Земля так навсегда и останется одинокой, безлюдной планетой.

Чувствуя, что от ожидания ей становится только хуже, она собралась с силами, и подошла к капсуле. «Я должна лететь. Жизнь человечества сейчас зависит только от меня. И жертва Майка была не напрасной. Даст Бог, там еще сохранилась его копия» – подумала она, и это придало ей сил. Она аккуратно залезла в кабину маленькой капсулы и свернулась в позу эмбриона. Тут же, с нескольких сторон, от управляющих механизмов космического судна, к ней потянулись черные кабеля-щупальца, вонзившись в ее тело. Эта система связала циркуляцию структурного геля Вики с кораблем, так что они, на время полета, стали единым целым.