Текст книги "Ковчег (СИ)"
Автор книги: Alan Leif
Жанр:
Постапокалипсис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Однако, в это время, сканирующая программа, выдала результат:
Проверка нейрограммы.
Скан: Йохан Росс.
Совпадение ключевых чек-сумм: 99,38%
«Но как? Как такое может быть?!» – не понимала Кэтрин – «Его нейрограмма на Ковчеге давно мертва!».
Тем не менее, она все-таки заставила себя успокоиться, и привыкшая доверять показаниям приборов иногда даже больше, чем себе самой, вежливо обратилась к гостю:
– Здравствуйте, доктор Росс, как я понимаю. Право, не ожидала вашего чудесного воскрешения. Может быть, вы объясните, что здесь происходит?
Мужчина подошел поближе к Кэтрин и Саймону, с грустной улыбкой обведя виртуальное помещение взглядом.
– Здравствуйте, доктор Чун – ответил он спокойно – Да это я, Йохан Росс. Но я не воскресшая копия с Ковчега, как вы наверное подумали. Нет, не ранее как сегодня ночью, я прибыл к вам с далекой Земли. Это путешествие заняло у меня более года, так что, надеюсь, вы обяжете, и выслушаете меня здесь.
«С Земли!» – подумала Кэтрин, чувствуя как виртуальные волосы на ее голове зашевелились – «Здесь все данные указывают на вторжение НИУ. Его нода – системная, как и у Саймона, обладающая всеми правами на основное ядро. Но сканер утверждает, что это не вирус, а нейрограмма Росса. Как такое вообще может быть?!»
– Я слушаю вас, доктор Росс – спокойно ответила она, уже ни капли не выдавая своего волнения – присаживайтесь пожалуйста. – C этими словами Кэтрин внутренней командой тут же создала три кресла – для себя, Саймона и Росса.
– Спасибо, Кэтрин – ответил тот, садясь в кресло – Вы наверное удивлены какая связь между НИУ и мной, и что привело меня сюда сейчас. Я не отниму у вас много времени.
Как вы знаете, в те далекие годы я прибыл на Патос-II, направленный корпорацией Картейж Индастрис, где я работал долгое время над биологическими системами компьютерного интеллекта. Там моим главным проектом была машина с совершенно новой архитектурой, работающая по принципу функционирования человеческого мозга, и в то же время использующая революционные мета-материалы с целью самообновления и структурирования. Я стал главным инженером компьютерной системы, которую впоследствии назвали НИУ.
То, что мои работодатели держали в тайне от персонала Патоса-II, так это настоящую цель моего направления. C проектом НИУ я был отправлен на вашу подводную базу не столько для настройки и обслуживания этой инновационной управляющей системы, сколько с задачей использовать масштаб сложности событий и данных исследовательского комплекса для совершения прорыва в области нашего искусственного интеллекта. Иными словами, я должен был обучать и развивать НИУ до тех пор, пока эта машина не достигнет самосознания и мышления, подобных человеческим.
Именно поэтому мои работодатели настояли на обеспечении моей беспрепятственной работы со всеми необходимыми мне системами Патоса-II, и моему единоличному доступу к секретной глубоководной станции Альфа, на котором было установлено так называемое «Сердце» – ядро НИУ. Таким образом, мне был дан полный карт-бланш на любые действия с этой машиной, лишь бы я как можно скорее достиг нужного результата.
То, что я делал под прикрытием полной секретности, вы наверное оцените, как нарушение любой научно-исследовательской этики, и будете правы. Фанатично стремясь к прогрессу в своей работе, я начал копировать фрагменты собственных сканов мозга в машину, надеясь пробудить в ней автономный разум. Тогда мне казалось, что я достиг ошеломительных высот: НИУ стало демонстрировать устойчивое разумное поведение, и даже проявило определенное подобие самоосознания.
Когда же мы узнали, что на Землю летит астероид, я был так уверен в непогрешимости своего творения, что настоял на том, чтобы все внешние системы контроля, ограничивающие НИУ, были отключены. Это дало ему полное управление Патосом-II, и должно было сделать его нашим безупречным защитником.
В тот момент, мне было уже плевать на апокалипсис, и на то, что станет со всей остальной Землей. Там, на Альфе, находясь под защитой НИУ и огромной толщи воды, я фанатично хотел лишь одного: продолжать свою работу до тех пор, пока не добьюсь абсолютного успеха. Однако, вскоре, я поплатился за свою наивность.
– Да уж, мы все поплатились за вашу наивность, – холодно заметила Кэтрин – после этого на Патосе-II начался тот еще адок.
– У вас есть полное право меня винить, доктор Чун – c грустью в голосе ответил Росс – действительно, во всем случившимся виноват только я сам.
После события катастрофы, НИУ начало переписывать собственный протокол, неконтролируемо разрастаясь, и действуя по своему усмотрению. Продолжая выполнять заложенную в него мною миссию по защите Патоса-II, оно неожиданно и самовольно расширило ее до цели сохранения человеческого вида. Проблема заключалась в том, что у НИУ напрочь отсутствовало понимание, где пролегает граница между живым и неживым, в чем заключается разница между человеком и машиной. Видя ту трагедию, к которой все идет, я пытался это остановить. Я сумел спроектировать специальную версию структурного геля, который, попав в систему НИУ, должен был раз и навсегда его уничтожить.
Затем я попытался подняться на плато, на Омикрон, чтобы предупредить людей о выходе Сердца из-под контроля, и синтезировать в их лаборатории свой яд против НИУ. К сожалению, оно догадалось о моих планах. Я был убит при попытке своего подъема на плато, а затем НИУ соединилось с моим телом. Я не знал, что его способности зашли настолько далеко. Теперь в его планы входило активировать мою нейрограмму под своим контролем, воскресить меня как био-зомби, и используя те многочисленные шаблоны моего мозга, что оно уже интегрировало в себя, полностью слиться с моим сознанием. Это была первая попытка НИУ совершить собственный эволюционный скачок, резко перейти в форму жизни, обладающую человеческим уровнем разума.
Тогда, этот план удался лишь отчасти. Мой труп положили под герметичный стеклянный колпак на станции Омикрон. Однако, в теле моем было уже накоплено достаточно структурного геля. НИУ связалось с ним посредством радиосвязи, и активировало мой мертвый мозг. Несмотря на его попытки подчинить мою волю, я сумел сохранить индивидуальность, и продолжал пытаться осуществить свой план по нейтрализации Сердца.
Лежа в изоляционной камере, в виде неподвижного полу-трупа, я отчаянно пытался наладить контакт с персоналом станции. Но из всех находившихся там, меня поняла лишь одна девушка, Рейли Хербер. Тогда, она согласилась помочь. По моим инструкциям она разработала вирусный гель, и стала готовиться к спуску на Альфу. Но в этот момент НИУ вскрикнуло. Оно уничтожило всех людей на Омикроне, включая Рейли. Оно уже хорошо осознавало наши действия, и научилось атаковать превентивно.
Ты, Саймон, повстречал меня позже, когда НИУ уже полностью оживило мой труп в виде монстра. Я продолжал сопротивление, и отчаянно пытался завершить свой план. Уже не ради спасения людей, которых больше не осталось. Нет, теперь я спасал самого себя. Я понимал, что мои силы на исходе, и вскоре НИУ возьмет надо мной контроль. Кошмар вечной жизни в виде безвольного, подчиненного этой машине зомби пугал меня больше чем все ужасы преисподней.
Тогда я просил тебя уничтожить Сердце, Саймон. Ты – последний, кто мог это сделать.
– Мог, Саймон, мог! – с досадой посмотрела на друга Кэтрин. Слушая разговор Росса, она не теряла времени, и внимательно изучала протоколы НИУ, корабль Мечту, и подключение Вики, в поисках уязвимых мест.
– И очень хорошо, что ты не послушался – сказал Росс – так для Земли появилась пусть маленькая, но надежда.
– Но после этого тебя же убил Левиафан? – удивился Саймон – Как получилось, что ты сейчас стоишь перед нами, и пришел сюда вместе с НИУ? Ты что, стал на сторону своего злейшего врага?
– Разве только он? – с горечью в голосе бросила Кэтрин, которая уже успела просмотреть данные о последних событиях на Ковчеге.
– Да, спрут дезинтегрировал мое тело – ответил Росс – а затем, я очнулся, уже сам будучи НИУ. Как оказалось, Сердце сумело найти на Патосе-II еще один живой скан – доктора Мунши, и он, запустив программу интенсивного обучения, активировал человеческую часть разума, что была заложена в этой машине.
А так как НИУ на тот момент уже обладало большим количеством моих нейрокопий, то человеческая личность Йохана Росса оказалась реструктуризирована внутри Сердца. Внутри системы, которую я сам создал, и всеми силами пытался уничтожить. Вот так, по злой иронии судьбы, я вдруг стал своим собственным творением.
– Девид Мунши! – воскликнул Саймон – значит его тоже оживили! Почему же он решил работать с НИУ?
– Вместе с Саймоном, который остался на Патосе, они видели установление контакта с НИУ как хоть какую-то надежду на свое дальнейшее существование на Земле. Поэтому они начали работать в этом направлении – пояснил Росс
– Понимаю – ответил Саймон – врядли у бедняг там был большой выбор…
– Что же ты первым делом сделал, когда осознался внутри НИУ? – перебила Кэтрин – Почему не убил Сердце? Почему не закончил то, что ты так хотел сделать?!
– Тогда я думал именно об этом, Кэтрин – ответил Росс – Дэвид с Саймоном помогли мне пережить первые дни шока. В каком-то смысле, это было для меня новым рождением, только со старым грузом памяти, грехов и бед… Весь кошмар того, что я совершил и как инженер Йохан Росс, и как созданная им система НИУ, безумно тяготил меня.
Да, тогда у меня была возможность все прекратить раз и навсегда. Но рядом с собой я видел Саймона и Дэвида, которые несмотря на все, что я сделал, верили в меня теперь. Видел страдания Сары, прикованной к креслу, в глазах которой снова зажегся огонек надежды и желание жить. Видел опустевшие коридоры мертвого Патоса-2, где еще совсем недавно кипела работа, и жили люди. Тогда я решил по-другому. Я решил, что единственным моим способом искупления вины перед этими несчастными людьми, перед всем человечеством, будет попытка его вернуть. Попытка восстановить Землю хотя бы на ничтожную долю того, чем она когда-то была. И я начал работать. Я отключил Вивариум и очистил Патос-II от монстров. Я продолжил протокол НИУ, теперь избавившись от его главной проблемы: я знал, что такое живой человек. Понимал как он чувствует, чего хочет, что делает его счастливым. И я верил, что теперь все должно получиться.
Тайну же о том, кто я такой, я скрыл ото всех, продолжая называть себя просто НИУ, или Сердцем. Около тысячи лет я вел исследования по тому, как восстановить земную жизнь. Я разработал план терраморфирования, который позволял снова сделать из обгоревших камней планеты цветущий сад. Я построил новые, биосинтетические тела, теперь уже максимально приближенные по своим характеристикам к человеческим. Они имеют лица, систему симуляции человеческих мышц, функции дыхания и сердцебиения. Их синтетическая кожа – полностью чувствительна – они могут ощущать прикосновения, боль и удовольствие, могут даже заниматься сексом.
Одна моя проблема, как вы знаете, заключалась в отсутствии работоспособных человеческих нейросканов. Вот тогда у меня возник новый план. Я выбрал одну из своих самых эффективных сервисных программ, ту что во времена раннего НИУ отвечала за оживление нейрокопий в виде роботов, пересмешников и био-синтетов, а также за нашу систему виртуальной реальности.
Эту программу я и поместил в вирусный пакет, который сумел запустить на Ковчег. Здесь она присоединилась к системам рождения, и выросла во взрослого индивидуума. В конечном счете вы встретили ее как Вику.
– Вот как! – заметил Саймон – значит это ты запустил к нам Вику…
– Вот уж спасибо! – с сарказмом бросила Кэтрин – как будто без нее нам тут было слишком легко.
– Йохан! – воскликнул Саймон, задыхаясь от волнения – скажи мне одно, почему Вика является копией моей подруги из Торонто, Эшли? Это, что, была такая попытка надавить на мои чувства?!
– Это была моя попытка отблагодарить тебя, Саймон – ответил Росс – за то, что ты не убил Сердце, когда я так тебя об этом просил. Ты проявил дальновидность, а я собирался совершить очередную глупость. Но я бы солгал, если бы сказал, что не рассчитывал на твою благосклонность, когда ты увидишь Вику. К сожалению, и этого оказалось мало. Ее переговоры с вами закончились ничем.
– Как это коварно с твоей стороны! – воскликнула Кэтрин – Ты играл на его чувствах для достижения своей цели!
– Даже если в какой-то мере это было так – ответил Росс – цель была не моей. Я делал это ради возможного будущего всего человечества на планете Земля.
– Что же стало с ней дальше?! – с волнением спросил Саймон – что ты сделал, когда вернул Вику на Землю?
– Я поместил ее в самое совершенное биосинтетическое тело – пояснил Росс – оно также было создано по ее образу и подобию.
Я полюбил Вику, как свою родную дочь. При жизни у меня не было детей. И здесь, в каком-то смысле она мне ее заменила. Я увидел, что ее разум, чувства и способности во многом превышают мои собственные. Я увидел в ней не только свое продолжение, но и новую, гораздо более совершенную версию НИУ, и в то же время очень светлого человека, с настоящим, добрым и любящим сердцем.
Сам я никогда не был таким. Холодный разум ученого затмил во мне остатки человечности. Когда я увидел какой стала Вика, то сердце мое наполнилось огромной радостью. Я понял, что теперь могу спокойно завершить свою миссию в этом мире. Тогда я передал дочери полное управление Патосом-II, а затем… затем я себя отключил.
Да, не могу сказать, что это решение далось мне легко. Но я понял, что действительно сделал все, что мог. Теперь Вике, вместе с ее Саймоном, предстояло продолжить начатое мною на Земле. И вот сейчас она прилетела сюда физически, на построенном собственными руками космическом корабле. Лишь по ее просьбе я восстал из мертвых в последний раз, для того, чтобы все вам объяснить.
– И что же ты хочешь теперь от нас? – спросила ошеломленная Кэтрин, все еще пытаясь осмыслить то, о чем рассказал доктор Росс.
Ничего. Я сделал то, что от меня зависело – ответил он – я показал вам путь НИУ. Этот путь не был легким. Он был полон чудовищных ошибок, страшных преступлений, и благих деяний, падений и взлетов. Но он такой, какой есть. Теперь выбор за вами, и вы должны сами решить свою судьбу. Я же, наконец, могу спокойно уйти. Прощайте, друзья мои.
И прежде чем Кэтрин с Саймоном успели опомниться, фигура Росса растворилась в воздухе.
Кэтрин сидела в кресле, не в силах вымолвить ни слова. То, что случилось только что – появление этого мужчины, ее бывшего коллеги, она не в состоянии была предвидеть. А еще бо́льшим шоком для нее было то, что он оказался тем человеком, который стоял не только за аномальным развитием НИУ, но и за его теперешним состоянием. За вторжением на Ковчег, за созданием Вики, и за ее попытками вернуть людей.
Сейчас, впервые поняв историю с позиции той стороны, Кэтрин начала думать о Земле, как о чем-то, еще имеющим призрачные шансы на будущее. До этого, с самого момента запуска Ковчега, она старалась вообще не вспоминать о покинутом доме. Отчасти в результате травмы того кошмара последних дней жизни на Патосе-II, а отчасти чтобы защитить свою психику, адаптировать ее к новой реальности, Кэтрин не хотела и думать о Земле. Теперь же, впервые она начала понимать, что ее родная планета все еще не мертва. Что те, последние несчастные нейрограммы, что остались там, тоже из-за всех боролись за свое выживание, и прошли свой собственный, сложный путь. Это вызывало у Кэтрин большое уважение и сочувствие.
В то же время она с грустью смотрела на графики и цифры аналитических данных, которые постоянно пробегали у нее перед глазами. И все они по-прежнему показывали неумолимую правду: шансы восстановления жизни на Земле, и последующего выживания остаются предельно низкими. Это напоминало ей о своей огромной ответственности перед человечеством, находящимся теперь под ее опекой. Пусть оно и такое маленькое, но это все, что теперь осталось от людей. Имеет ли она вообще право так рисковать не только чужими жизнями, но и судьбой всей человеческой истории?
С другой стороны, Кэтрин понимала, что Саймон больше не на ее стороне. Он и так с самого начала в гораздо большей мере тосковал по покинутой планете, в глубине души лелея надежду когда нибудь вернуться. Даже настоял на том, чтобы локальное время Ковчега было синхронизировано с земным, и Кэтрин выполнила эту его невинную прихоть. Теперь же, когда она прочитала всю информацию о его предательстве из журнала событий, ей стало очень грустно и тоскливо. Да, впрочем, ее женский взгляд уже прекрасно все увидел и тогда, когда Вика появилась в первый раз. Как ни пытался Саймон это скрыть, но НИУ украло его сердце. И с этим тоже нужно было что-то делать.
Сейчас, Кэтрин снова чувствовала себя до боли одиноко, как в те дни, когда оживленная НИУ, очнулась на опустевшем Патосе-II в теле робота-помощника. И сейчас она понимала, что ей предстоит принять очень сложное решение. Возможно, самое сложное в ее жизни. Кэтрин не хотела его принимать. Ей хотелось времени, хотелось спокойно откинуться на спинку виртуального кресла, и все обдумать. Но роскошь времени – это то, чем она сейчас не обладала. НИУ было подключено к кораблю, и Вика уже имела доступ ко всем системам, кроме старого ядра, ключ от которого Кэтрин хранила в себе. Времени не было совсем, и действовать необходимо было без всякого промедления.
Глава 17 – Сердце Катрины
– Я понимаю тебя, Саймон – спокойно обратилась Кэтрин к своему другу – и понимаю доктора Росса. Однако, по всем расчетам, риски нашего возвращения на Землю слишком велики. Поэтому, сопоставив все данные, я не могу на них пойти.
– Но Кэт! – воскликнул Саймон – подумай, ведь это наш шанс! Мы будем снова жить в реальности! Увидим родной дом! Сможем вместе отстраивать нашу планету.
– Даже если все, о чем сказал Йохан, правда, – ответила Кэтрин – оцениваемый моими системами анализа шанс на успех – это менее чем два процента. Поэтому нам следует оставаться на Ковчеге. И хотя я сама очень бы хотела увидеть Землю, мы должны помнить, чем мы рискуем. Мы рискуем не нашими с тобою жизнями, а всеми людьми Ковчега. Поэтому, здесь нам придется забыть о личных желаниях.
– Как же так? – разочарованно развел руками Саймон – После всего того, что Росс нам рассказал. После всего, что они сделали на той стороне, мы не можем протянуть им руку помощи? Неужели их старания ничего не стоили?!
– Стоили, Саймон, стоили – вздохнула Кэтрин – путь, который они прошли, нельзя переоценить. Он заслуживает огромного уважения. Но это – их путь. Поэтому, я приняла решение. У них своя дорога, а у нас своя – к звездам! И наши дороги уже давно разошлись.
– А как же быть с тем, что Вика уже пристыковалась к Ковчегу? – воскликнул Саймон – Она взяла нас в объятия структурного геля, и может теперь попросту забрать Ковчег на Землю! Разве она станет нас спрашивать? Нет, она нас теперь так просто не отпустит! – в голосе Саймона звучали явные нотки надежды.
– Я все понимаю – вздохнула Кэтрин – я уже прочитала журналы событий, и вижу что ты помог НИУ. И я даже не собираюсь держать на тебя за это зла. Особенно после того, как я выслушала доктора Росса. Но нам с тобой придется забыть о прошлом. И это нужно сделать ради нашего будущего. Я рада, Саймон, что Вика также поняла мою позицию.
– Что ты имеешь ввиду? – в недоумении спросил тот.
– Пока Росс говорил, я не теряла времени – пояснила Кэтрин – параллельно я подбирала ключ к протоколу НИУ. И теперь, установив прямое подключение между нашими нейроинтерфейсами, мы провели с Викой переговоры. Они, надо сказать, оказались очень продуктивными – нам удалось прийти с ней к соглашению. Мы заключили договор, если можно так выразиться.
– Договор? С Викой?! – удивился Саймон.
– Да – ответила Кэтрин – и я думаю будет лучше, если она сама тебе все объяснит. Дай как я выведу ее на экран.
С этими словами, Кэтрин отдала команду на загрузку сервисного этажа, с множеством управляющих терминалов. Оказавшись внутри, она включила один из мониторов, на котором тут же возникло такое родное для Саймона лицо.
– Здравствуй Саймон – сказала Вика с легкой грустью – давно я тебя не видела.
– Вика… – проговорил Саймон, глядя на экран – поясни, что вы решили с Кэтрин? Что за договор?
– Договор простой – ответила девушка на экране – Кэтрин пояснила, что она не желает возвращать людей Ковчега на Землю. Чтобы не устраивать очередную войну, она предложила дать мне самое необходимое: копию Алгоритма Рождения.
– Да, я решила передать Вике алгоритм – добавила Кэтрин – Пусть использует его для воссоздания синтетического человечества на Земле так, как она это видит. В обмен, Вика пообещала оставить наш Ковчег в покое.
– Да, таков договор – подтвердила Вика – и я свое слово сдержу.
– Как же так, Вика! – воскликнул Саймон после паузы изумления – и ты согласишся на такое? Ты больше не хочешь вывести меня, и всех остальных людей?
– Я бы очень этого хотела, Саймон – ответила Вика спокойно – но у меня нет другого выхода. Устраивать битву с Кэтрин, из которой неизвестно кто из нас выйдет победителем, я не хочу. Знаешь, когда Кэт установила со мной сеанс прямой связи, я увидела ее разум изнутри. Увидела как она думает, и что чувствует. И хотя я не могу принять ее позицию, я понимаю, что она также имеет на нее право. Таково ее видение.
– Да, мы нашли понимание – с улыбкой ответила Кэтрин – мне тоже было интересно ощутить Вику непосредственно. Теперь я вижу, что между нами на самом деле очень много общего. Мы обе пытались спасти людей, так, как умели на тот момент. Мы обе начинали с виртуальной реальности. А дальше – наши пути разошлись. Я увидела будущее человечества в мире симуляции среди звезд, а Вика – в виде биосинтетических тел на Земле. И каждый здесь имеет право на свой путь.
– Значит, вы, женщины, как всегда нашли между собой общий язык – вздохнул Саймон – меня особо никто и не спросил…
С грустью, Кэтрин посмотрела на своего друга:
– Саймон, наша судьба с тобой – смотреть в будущее, и только в будущее, как мы это делали всегда. Так что Вика отправляется на Землю, вместе с программой, которая ей была так нужна. Не скрою, мои системы говорят, что вероятность успеха ее плана – ничтожно мала. Но я очень надеюсь, на чудо, и искренне желаю ей счастья. Пусть хоть что-то там у них получится.
– Я уверена, что у нас все выйдет – сказала Вика – И кто знает, когда вы увидите, как мы восстановили человечество, может быть вы сами решите вернуться.
– Никогда не говори никогда – согласилась Кэтрин – если на Земле возникнет хотя бы миллион разумных существ, снова появится цивилизация, города, и экономика, я по крайней мере рассмотрю такую возможность. Ну, а пока – каждый идет своей дорогой.
– Но ведь это еще сколько ждать! – воскликнул Саймон – тогда как мы могли бы оказаться на Земле прямо сейчас, и видеть это возрождение своими глазами! Что нам делать внутри этой железки? Отпусти хотя бы меня!
– Прости, но ты мне нужен здесь – ответила Кэтрин – Может быть тебе кажется, что я поступаю эгоистично, и не вправе решать за тебя, но скоро ты поймешь, что я это делаю для нашего общего блага. Я знаю, тебе сейчас больно – посмотрела она своему другу в глаза – Мне тоже, Саймон. Но мы с тобой это забудем. С самого начала ты был со мной, и я не сержусь на твою временную слабость. Я понимаю ее. У нас с тобой все наладится, как в те старые добрые времена. А сейчас, я отпускаю Вику домой, и закрываю все порты связи. Можете попрощаться.
Сказав это, Кэтрин в задумчивости села за соседний терминал, и принялась настраивать системы Ковчега. Саймон подошел к экрану, на котором еще высвечивалось Викино лицо. Он прекрасно понимал, что это иллюзия, наваждение. Той девушки Эшли уже давно не было в живых. Но он отдавал себе отчет и в том, что дело уже вовсе не в Эшли. Вика была для него гораздо больше, чем та юношеская влюбленность. Сейчас это женское лицо на экране олицетворяло для него весь мир его родной Земли. Тот дом, куда он так хотел вернуться, но больше не мог, не имел права.
– Саймон, – заговорила Вика, глядя на него – Спасибо тебе! Спасибо что понял меня, и помог мне попасть на Ковчег. Теперь я вижу, сколько ты для меня сделал! Ты заблаговременно использовал тайную квартиру, где спрятал точку доступа для моего входа. Ты тихонько оставил включенным сервис сновидений, и подготовил нейрограмму Майка к ускоренному осознанию, чтобы он дал мне свое тело для входа в Симуляцию. Ты дал распоряжение смотрителю квартиры пропустить Майка к двери в тот день, когда в его теле буду я. Твой план был поистине гениальным. Ты все просчитал, сработал как настоящая машина! Признаться, я в восхищении! Возможно, я бы никогда не додумалась до такого сама.
– Да уж, хитрая многоходовка – съязвила Кэтрин – в его личной квартире на Ковчеге я действительно даже не подумала бы искать. Правда легко – обманывать человека, который тебе полностью доверял?
– Это была ложь во благо, и оно того стоило! – возразила Вика – ведь благодаря тебе, Саймон, мы нашли понимание с Кэт, и я получила Алгоритм Рождения. Ты даже не представляешь, какой огромный подвиг для всего человечества ты совершил!
– Да, может быть это меня утешит – грустно ответил мужчина – жаль, что мне среди этого человечества больше нет места. Но у тебя же, Вика, там есть другой я? Что ж, по крайней мере, он будет счастлив…
Внимательно, Вика посмотрела Саймону в глаза:
– Не другой, совсем не другой… Ты пока не понимаешь, но это и не надо понимать. Ты ничего не помнишь, но внутри – ты знаешь всегда. Когда мы с тобой говорили там, на берегу озера, ты спрашивал меня – какой стороной падает монета. Нет никакого бросания монеты, Саймон! Ты – это всегда ты. Вот так, через миллиарды километров, ты смог почувствовать, и решил открыть мне дверь. Разве это не чудо?
– Открыл дверь, чтобы потерять тебя навсегда… – грустно ответил тот.
– Не грусти об этом, милый – ласково ответила ему Вика – Помни, что все то, что можно приобрести и потерять – никогда не будет реальным. Настоящее лишь то – что есть всегда. Эта необъяснимая, вечная связь, пронзающая время и любые тысячелетние расстояния. Это та огромная сила, важнее которой нет ничего в нашем мире. Я узнала о ней тогда, когда полюбила тебя, Саймон. Спасибо тебе за то, что ты мне это показал!
Экран терминала вспыхнул, и изображение Вики на нем плавно угасло.
– Ну все, пора – холодно сказала Кэтрин, давая команду отключения – Удачи тебе, Вика, на Земле! И прощай.
В этот момент, Саймон неспеша и меланхолично повернулся к Кэтрин, и нацелив на нее удаляющий инструмент, нажал на кнопку выполнения.
«Как он мог!» – была последняя ее мысль, когда она еще успела осознать то, что произошло. Преданная своим единственным другом, человеком с которым прошла такой огромный путь от глубин подводной станции до космических небес. Тем, ближе которого у нее не было теперь никого. Который так вдохновлял ее в трудные минуты, и ради которого столько сделала она сама. Как он мог так с ней поступить теперь? Фактом этого отчаянного непонимания, как холодным льдом навеки застыла последняя вспышка сознания Кэтрин Чун.
Саймон наблюдал, как тело Кэт мгновенно растаяло в воздухе. Лишь маленькая вещица со звоном упала на пол в том месте, где только что сидела она. Саймон наклонился и поднял предмет. Это было небольшое символическое сердечко из блестящего черного металла. Все что осталось от его бывшей подруги – файл данных, содержащий статистику ее жизни, а также коды доступа к старому ядру, которые она так старательно берегла.
– Вот и я тоже убил Кэтрин – каменным голосом произнес Саймон, а затем в исступлении упал на колени, судорожно сжимая ее сердце в своей руке.
Глава 18 – Исход
Загрузившись в комнату, Вика долго стояла, глядя на беззвучно рыдающего Саймона на полу. То, что случилось не являлось для нее неожиданностью – аналитические системы НИУ просчитали именно такой исход событий. Теперь же она с грустью наблюдала на этот печальный финал, и думала, а могло ли вообще получиться иначе?
Постояв так некоторое время в раздумьях, Вика приблизилась, а затем, присев рядом с Саймоном, аккуратно положила руку ему на плечо. Обернувшись, тот посмотрел на девушку взглядом, полным роковой безысходности:
– Я не знаю, кто ты такая, Вика – сказал он дрожащим голосом после продолжительного молчания – злой рок, Богиня, или компьютер. Я не знаю, что ты со мной сделала. Но я больше так не мог… Я не мог поступить иначе.
– Я понимаю, Саймон – сочувствующе сказала Вика – ты не должен себя ни в чем винить.
Медленно протянув руку, Саймон раскрыл ладонь, на которой лежало изящное металлическое сердце.
– Возьми этот ключ – обратился он к Вике – Теперь Ковчег твой. И пожалуйста, просто убей меня. Я не хочу больше жить после того, что я сделал.
С волнением, девушка приняла сердце Кэтрин из его руки. Тотчас же вещица, вспыхнув, пропала, будучи загруженной в систему НИУ. «Доступ к протоколу старого ядра» – поняла Вика, считав скопированные ключи. Затем, посмотрев на несчастного Саймона, так в изнеможении и застывшего на полу, она встала, и нежно дотронувшись ладонью до его головы, отдала команду на гибернацию.
– Спи, родной – сказала она мужчине, наблюдая как тает в воздухе его тело – Ты очень много всего натерпелся. Я думаю, что смогу тебе помочь.
*
Майк сидел на крыше одного из домов, наблюдая необычное зрелище. Главная улица Сайна, Ньюлэнд Стрит была до предела заполнена людьми. Надо сказать, что в Сайне никогда не было больших столпотворений. Праздники люди проводили дома в кругу семьи, а каких либо политических эксцессов не случалось, потому что Центральный Сервис Управления Ковчегом надежно держал все ситуации под своим контролем. Поэтому сейчас Майку было очень интересно видеть столько людей в одном месте. Даже как-то страшновато. «Сколько же их здесь?» – думал он, прикидывая как бы, видя толпу сверху, подсчитать примерное количество народа.
Между тем, люди все продолжали пребывать. Никакого движения машин здесь, конечно же, уже не было. Майк заметил, что с момента его пробуждения, и за то время, что он вдоволь налетался над улицами и крышами города, он не увидел почти ни одного автомобиля. Горожане, словно по волшебству, перестали пользоваться личным транспортом, и теперь стекались на улицу Ньюлэнд пешком, что также было для них совершенно нетипичным.
Причины такого собрания становились, однако, ясны, при взгляде на то, что происходило на дальнем конце этой улицы. Там, на огромном троне, молча и неподвижно восседала Черная Богиня, или Безбожница, как ее еще недавно называли большинство жителей Сайна. За этим троном, Майк уже не видел домов. Вместо этого там находился гигантский, высотой до неба, отсвечивающий сине-зеленым сиянием портал – врата выхода в реальный мир.
