Текст книги "Из одного ручья (СИ)"

Автор книги: Аксара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Глупости, – несколько уязвленно произнес Маглор. – Элегантно, строго. Вышивки такой синдар вообще не снилось…

– Хорошо, – выдохнул Эстемирэ. – А что я к ней тогда надену? У меня все портки – светлые! А у тебя… Одни синдар выкинули, вторые на тебе.

– Предлагаешь снять? – хмыкнул Маглор. – Я штанов много с собой не брал. Ехали же по осени, куда мне…

– Вот! – горестно воскликнул советник. – А со светлыми штанами…

В дверь постучали, и спор сразу угас. Макалаурэ жестом показал другу скрыться за ширмой и позвал:

– Открыто.

– Прошу прощения? – в комнату заглянул Маблунг. – Вы так кричали…

– Заходи, – махнул ему рукой Маглор. – Эстемирэ идет знакомиться с родителями Нифредиль, они вчера в Менегрот по ее письму приехали. И нам нужны красивые одеяния… А где их сейчас достанешь, когда мы с ним ненадолго ехали, а все остальные нолдор, что сейчас в Менегроте, вообще на войну собирались.

– Так, может, я помогу? – начальник стражи скептически оглядел ворох тряпья на кровати. – Чего вам не хватает?

Эстемирэ тотчас же высунулся из-за ширмы:

– У тебя штаны черные есть?

– Есть, – невозмутимо кивнул Маблунг. – У меня их вообще много – маскировочных для стражников. Любой размер, любая длина. На тебя принести?

– Принеси, – энергично закивал советник Маглора. – Если есть – лучше новые.

– Найдутся и новые, – пожал плечами глава охраны. – А чего тебе еще надо?

– А рубахи черной нет?

– Вот чего нет – того нет, – Маблунг покачал головой. – По форме серая положена. Она хорошо сочетается…

– Я видел, – откликнулся Эстемирэ.

– …но лично у меня есть темно-синяя, – закончил начальник стражи. – Могу одолжить.

– Давай, – задумался нолдо.

– Темно-синяя сюда не подойдет, – отозвался Макалаурэ. – Туника черная, но вышивка – алая с золотом.

– Могу попробовать отыскать Белега, – уронил Маблунг. – У него черные рубахи точно есть.

– Давай, – обрадовался Эстемирэ, но Макалаурэ его осадил:

– Не надо. Белег тебя в полтора раза шире, я его видел уже. Эстиэ, ты просто вывалишься.

– Так, может, под туникой не видно будет?

– А рукава в пол – это мода такая? – Маглор фыркнул и повернулся. – Маблунг, принеси уж свою синюю, посмотрим.

Начальник стражи коротко кивнул, будто принимал приказ, но потом немного потоптался у порога и сообщил:

– Вообще-то у нас немного попроще обычно… Необязательно так наряжаться.

– Эстемирэ уже начал, – ровно произнес Макалаурэ. – Теперь остановиться не сможет.

Маблунг кивнул, явно привыкший воспринимать любые странности как должно, после чего исчез за дверью.

Маглор с легкой тоской произнес:

– А ты не перестраховываешься?

Эстемирэ снова высунулся из-за ширмы:

– Кано, Нифредиль написала родителям, что я собираюсь на ней жениться и что она дала мне свое согласие! По словам того гонца, который отвозил в том числе ее письмо, они были в ужасе и сразу же стали собираться в дорогу. Право слово, им хватит и того, что я нолдо из подданных Дома Феанаро. А если я к ним еще и приду, как ты к королю, босиком и в одном плаще, они мне дочь просто не отдадут. Я бы и сам не отдал оборванцу какому-то из братоубийц…

– Если уж братоубийца, то красивый и принаряженный? – поддел его Макалаурэ, но быстро сменил тон на серьезный. – Они наверняка не на это смотреть будут. Я бы больше смотрел на того, кому отдаю дочь, а не на то, как он выглядит. Не в обносках пришел – и ладно.

Эстемирэ раздраженно высунулся наружу целиком – абсолютно обнаженный, зато в сапогах:

– Макалаурэ! Я понимаю, что ты мой лорд… Но сейчас прошу как друга – перестань! Мне важен этот день. Ты можешь меня переплести? Чтобы красиво?

– Могу, – со вздохом согласился Песнопевец и шагнул ближе. – Повернись. И не дергайся. Я даже Финдарато переплетал, а это говорит о высоком уровне навыка…

Эстемирэ несколько успокоился и повернулся спиной, торопливо выпаливая:

– Кано, я…

Маглор не особенно вникал в его речь, зато раздраженно отметил, что чисто вымытые волосы друга высохли как попало – даже расчесать не удосужился! Для начала теперь надо распутывать…

– Я хотел тебя спросить, – продолжил Эстемирэ. – Что дальше-то?

– А что дальше? – рассеянно бросил Маглор, потому что гребня по карманам вроде бы не нашлось.

– Ну, подписали вы бумаги… Ну, союз. На Моринготто пойдем?

– Пойдем, – так же рассеянно подтвердил Маглор. – Только не сейчас. Дождемся Нолофинвэ. Вроде бы он в дружбе с Кирданом, да и Турукано, поди, не откажется пойти с отцом… Финдарато вроде бы в Хитлум обещался… Но с ним отдельно надо беседы вести. А уж Дортонион точно никуда не денется – они на первом заслоне. Но это Майтимо решит. И Нолофинвэ, конечно.

– Скорее, Финдекано, – буркнул Эстемирэ. – Нолофинвэ хорош в мир, а на войне я больше его старшему сыну доверяю.

– Майтимо тоже, – Маглор невидящим взором поискал по тумбочке и полез в ящики. – Но решать все равно Нолофинвэ будет. Куда я гребень дел…

– Давай я поищу, – Эстемирэ еще более нервно захлопал ящиками тумбочки. – Хотя… Здесь точно нет.

– А, – Макалаурэ даже оживился. – Я же вчера в кровати уже расчесывался! А потом, видно, заснул, потому что не помню, чтобы убирал.

Советник с тоской глянул на заваленную постель, но послушно начал перерывать бесконечные тряпки. Маглор уже хотел было подойти с другой стороны кровати, чтобы искать вдвоем, но тут Эстемирэ звонко выругался, а потом и достал гребень откуда-то между подушек:

– Порезался. Чем – не пойму.

– Это подарок Тьелпэ, – пояснил Макалаурэ. – Вроде как и гребень, и худо-бедно за оружие сойдет. Неудобно, конечно, но подарок…

– Ну-ну, – буркнул Эстемирэ, неловко согнувшись и слизывая с пальцев кровь. – Мастером вырос…

– Эстиэ, я тебя не узнаю, – Маглор отобрал гребень и отер его от крови прямо об штаны. – Ты ворчишь как Арафинвэ, которому в саду цветы потоптали.

– Нервное, видно, – друг попытался разогнуться, но тут с пальцев вновь сорвалась алая капля, и он снова начал зализывать довольно глубокий порез.

Макалаурэ тем временем уже успел прийти в себя и скомандовал:

– Не орать! У тебя на голове – сплошной колтун. Сразу расчесываться надо было.

– Мне сразу было не до того, – откликнулся советник, а почувствовав, что его дернули за волосы, и зашипел. – Кано!

– А я говорил, – невозмутимо откликнулся Маглор. – Терпи теперь.

– Ладно… – Эстемирэ почти разогнулся. – А Нолофинвэ… А!

– Да что ж ты так орешь…

Внезапно дверь распахнулась, и Маглор раздраженно перевел взгляд туда, хотя и ожидал возвращения Маблунга. Однако в дверь ввинтился вовсе не Маблунг.

Халдир, на лице которого застыла широкая улыбка, вдруг попятился и выпалил:

– Простите, я невовремя…

– Привет, Халдир, – радостно воскликнул Эстемирэ, окончательно выпрямляясь, и только теперь сообразил, что одет лишь в сапоги. Он хлопнул глазами и поспешно потянул к себе покрывало.

– Я… – голос синда сел, – зайду попозже…

– Чего тебе не так-то? – Макалаурэ наконец вынырнул из размышлений.

И тотчас едва не застонал. Халдир заглянул, а лорд Феанарион стоит над почти обнаженным советником…

– Зайди и дверь закрой, – скомандовал Макалаурэ.

Одновременно он попытался высвободить гребень, отчего Эстемирэ зашипел, сжав зубы. Сейчас тому казалось, что и в тех случаях, когда он бывал ранен, так больно не было, как когда за волосы дергали…

Халдир послушался, а потом недоверчиво посмотрел на обоих:

– Если я ошибся в своих первых выводах… То что вы делаете?!

– Расчесать вот этого пытаюсь, – буркнул Маглор. – Додумался высохнуть нерасчесанным…

– Так неправильно же! – Халдир явно намылился гребень отобрать, но Эстемирэ воспротивился, заворачиваясь в ткань:

– Дай мне хоть одеться!

Синда помотал головой, после чего воскликнул:

– Так ведь я для этого и пришел! Маблунг сказал, что вам тут рубашка черная нужна. Я и принес. Поглядите, подойдет?

Он сунул руку за пазуху и извлек оттуда сверток. Маглор тотчас развернул свернутую ткань и переглянулся с другом.

– Идеально, – разулыбался Эстемирэ. – Теперь еще Маблунга со штанами дождаться – и все вообще замечательно будет…

– Будет, – улыбнулся ему Халдир. – А я ведь вас хотел… Я чего вас искал! Принцесса Лютиэн меня лично поблагодарила за помощь… И благодаря ее слову, меня приняли в советники короля. Я больше не буду сражаться! Теперь – только дипломатия!

– Дипломаты без стука не заходят, – хмыкнул Маглор.

– Я же к вам, а не к кому-то там… – отмахнулся новоиспеченный советник. – Принц Маглор, а вы собачку у леди Лютиэн отберете? Она очень тревожилась.

Макалаурэ думал лишь секунду:

– Не отберу. Проезд нолдор через Дориат теперь не запрещен, так что пусть Тьелко сам свою кобелину отлавливает…

– Спасибо, – искренне поблагодарил синда. – Принцесса также просила меня справиться о хозяине пса… Видно, нашли общий язык на почве собаколюбия.

– Думаю, лорд Келегорм довольно скоро прибудет сюда и сам, чтобы Хуана забрать, – отозвался Макалаурэ. – А возможно, и справиться о принцессе. Эстиэ, оденься наконец! Или хоть в покрывало завернись, а то сверкаешь тут… Мало ли, кто еще без стука ворвется! И дай я тебя расчешу, а то потом поздно будет.

– Давайте я, – предложил свои услуги Халдир.

Маглор немного подумал, а потом протянул синда гребень:

– Держи, только осторожно – он острый.

Халдир с опаской принял в руки металл и произнес странным тоном:

– А я только было подумал, что нолдор ничем от нас не отличаются. А у вас даже расческа – оружие.

– Только у меня, по воле моего не в меру изобретательного племянника, – фыркнул Маглор. – Его фантазия порой поражает.

Халдир кивал, легко и старательно распутывая темные пряди приятеля-нолдо, а потом пробормотал раздумчиво:

– Вот я вас слушаю – и чувствую, как сбывается мечта: узнать ваш народ.

– Узнаешь еще, – улыбнулся Эстемирэ. – Раз ты теперь дипломат, поди, приезжать будешь. А потом, возможно, и на войну вместе пойдем… Ай!

– Извини, – торопливо произнес Халдир. – Я так радуюсь, что мне не придется больше поднимать меча… Я совсем не хочу войны, но если король Тингол пойдет против Моргота, то я с гордостью подниму меч снова.

– Надеюсь, когда-нибудь наступит и мир, – пробормотал Маглор. – Твоя королева сказала, что Проклятие Севера – вовсе не проклятие. Может, когда-нибудь и Клятва… – он не договорил, отвлекаясь. – Ну что, Эстиэ, как ты там?

– Почти, – буркнул синда, мучая последние пряди.

– Халдир куда опытней тебя, – довольно откликнулся Эстемирэ. – У него так здорово получается! Почти безболезненно и даже приятно.

– Звучит как-то… не очень, – заметил Макалаурэ.

Эстемирэ с сомнением глянул на своего лорда и вырвался из рук синда:

– Дальше я сам. Спасибо, Халдир… А куда Маблунг-то пропал?

– Слышу свое имя, – раздалось из-за двери. – Иду уже, иду.

Начальник стражи вошел с ворохом черной ткани и с облегчением свалил на кровать:

– Я сначала одни взял, – начал он. – А потом подумал – а вдруг не рассчитаю? И прихватил и побольше, и поменьше, и пошире, и поуже. Выбирай, а остальное я потом обратно отнесу.

– Вот это уже больше похоже на гостеприимство, – фыркнул Эстемирэ. – А то когда в темнице держал, от тебя и куска хлеба лишнего не дождаться было.

– Я выполнял приказ, – веско ответил Маблунг. – И потом, зачем тебе кусок хлеба лишний, когда я прекрасно знал, что к тебе дева постоянно ходит, у которой булочки и пирожки, а то и вино? Еще тогда подумал, что ни разу в Менегроте свадьбы за решеткой не играли, а тут…

– Вот уж спасибо, – откликнулся нолдо. – Я тут опасаюсь, что ее родители меня за штаны неуставного цвета проклянут…

– Штаны уставные, – не проникся начальник стражи. – Лучше опасайся, что тебя за плащ со звездочкой проклянут.

– Предлагаю взять мой плащ тогда, – вклинился Маглор. – Он черный, кожаный и без опознавательных знаков.

– Думаешь? – засомневался Эстемирэ.

– По крайней мере, девам из Источника нравилось, – хмыкнул Макалаурэ. – Мне сказали, что красиво и готично.

– Не знаю, что такое «готично», – нахмурился советник.

– Что-то вражеское, – добавил Халдир.

– Нет, просто строгая мрачная одежда, – весело улыбнулся Маглор. – Эстиэ, девы быстрее собираются, чем ты. Плащ-то мой возьмешь?

– Не надо, – наконец решился Эстемирэ. – Не хочу скрывать и прятать, кто я такой. Я – воин дома Феанаро. И Нифредиль полюбила меня таким.

Гордость в его голосе плохо сочеталась с попыткой попасть в штанину. Наконец нолдо справился, поерзал в новых штанах и снова натянул сапоги. Дальше дело пошло быстрее: он нацепил принесенную Халдиром рубашку, а поверх нее и праздничную тунику своего лорда, выкопав ее из-под вороха штанов.

– Ну как? – он прошагал к зеркалу, но смотрел не в него, а через плечо.

– Тебе идет, – кивнул Халдир.

Маблунг оглядел его более придирчиво:

– В таком виде лучше не к деве приходить, а в ночной дозор идти.

Маглор улыбнулся шире:

– А по-моему, очень даже ничего. Тебе бы сейчас очень подошла гитара.

– А это кто? – оглянулся Эстемирэ.

– Не кто, а что, – весомо произнес Макалаурэ. – Вот вернусь на Врата, сам себе такую сделаю, тогда и поглядишь. Кстати, Эстиэ, ты помнишь про обычай одаривать родителей невесты в залог грядущего счастья?

– Это должны были бы сделать мои родители, – разом погрустнел Эстемирэ. – Но они не увидят этого дня. Хотя, конечно, наверняка мечтали об этом.

– Ты увезешь Нифредиль еще невестой, – проговорил Маглор и заглянул другу в глаза через стекло зеркала. – Я лично отправлю им камень. Тот, который ты выберешь из моих сокровищниц.

– Красивый обычай, – оценил Халдир.

– И выгодный, – хмыкнул Маблунг.

– Ну что, я пойду? – Эстемирэ на миг зажмурился, выдохнул и потянулся за своим сброшенным плащом.

– Куда? – ласково осадил его Макалаурэ. – Халдир тебя расчесал, но переплетать тебя я ему не доверю. Так что садись.

– А потом я тебя провожу, – кивнул Маблунг. – Родители Нифредиль уже приехали, я лично распоряжался о покоях.

– Спасибо, – ответил обоим Эстемирэ, а потом добавил уже лично Маблунгу. – И меч мой верни. А то мы с Макалаурэ тут единственные безоружные во всем Дориате.

– Верну, – чуть смутился начальник стражи. – Надо сказать, совершенно забыл. Со мной в жизни такого не случалось!

– И это голодрим только в гости приехали, – добавил Халдир. – А как развернутся, так у нас здесь совсем жизнь другая пойдет.

– Я не уверен, что это благо, – приподнял бровь Маблунг.

– А я уверен, – твердо сказал Халдир. – Мы – сильный народ. Мы не станем перенимать ничего из того, что нам не по душе. А бояться нового – губительно. Лично я в это верю.

– Мне не наливать, – Маэдрос прикрыл верх изящного бокала единственной ладонью. – Мне завтра перед Нолофинвэ с утра отчитываться.

– Слыхал, Макалаурэ? – насмешливо фыркнул Келегорм. – Сидит в Менегроте, после заключения военного союза с Эльвэ – и пить отказывается! Ты уверен, что это наш брат?

– Уверен, – отозвался Маглор, удобно развалившийся в кресле. – Его твой Хуан сразу узнал.

– Хуану теперь веры нет, – шутливо-строго проговорил Тьелкормо. – Он меня предал! С Лютиэн сбежал!

– Твой пес умнее тебя, – отозвался Маэдрос. – Сразу понял, с кем выгодней.

Келегорм вдруг перестал улыбаться, хотя почти ничто в этом мире не могло стереть насмешливой ухмылки с его губ. Он прекратил попытки наполнить бокал старшего брата и щедрой рукой наплюхал себе вина почти вровень с краями.

– Зря смеешься, Майтимо, – проговорил он, отхлебывая и едва не поперхнувшись. – Мне она сразу понравилась.

– Вот как? – Маглор даже выпрямился в своем кресле. – Жаль, я не вел списка… В который раз ты это говоришь?

– Да, я часто такое говорил, – не смутился младший брат, чем заставил старших переглянуться – больно серьезным был его тон. – Многим девам. И о многих девах. Но теперь – совершенно иначе. У меня… мне…

– А вот теперь дело серьезное, – ничуть не шутя заметил Майтимо. – Если Тьелко начал запинаться… У него всегда слов находится и на себя, и на всех остальных.

Маглор только кивнул. Он, кажется, не видел Тьелкормо смущенным вообще никогда. Если и это – Рок…

– Об этом трудно говорить, – с вымученной улыбкой ответил Келегорм обоим. – У меня есть свое пророчество.

– Кано… – предупредительно заметил Маэдрос.

Макалаурэ прикусил губу. Слишком много пророчеств! Слишком много предопределенности и странностей в последнее время!

– Расскажи, – попросил Маглор, чувствуя молчаливую поддержку старшего брата.

– Это было давно… – в светлых глазах Тьелкормо мелькнули искорки, как и тогда, когда его глаза озаряло Смешение Света. – Помните, как мне Оромэ Хуана подарил?

– Еще бы, – откликнулся Майтимо. – Ты притащил несносного щенка, и отец очень ругался, потому как эта скотина сразу спелась с мелким Курво и пакостила с ним на пару – по разуму они друг другу тогда соответствовали.

– Да, это было… – Тьелко даже улыбнулся. – Но Оромэ мне сказал свои пророческие слова, когда передавал Хуана. Я тогда подростком был, едва ли мог понять слова вала…

– Ты и взрослым на слова валар… – начал было Макалаурэ, но не договорил. – И что он сказал?

– Он сказал, что Ириссэ, на которую я тогда смотрел с восхищением, едва ли станет моей судьбой. Я ему не поверил, – вздохнул Келегорм. – Ириссэ тогда ездила со мной почти на любую охоту; поддерживала меня, понимала каждое слово. И я верил, что она станет мне… если дозволят валар. А Оромэ сказал, что если Ириссэ отвергнет меня, то его подарок, его пес, сможет привести меня к любви, потому что сам я уже не буду на это способен. И в это я не поверил тоже! Я тогда любил, кажется, весь Аман. Любил родителей, любил вас, братьев, любил Ириссэ, любил всех тех дев, что дарили мне танцы и взоры… Как я мог перестать любить?

– Но ты перестал, – жестко произнес Майтимо. – Кроме нас, братьев, едва ли ты кого-то любишь.

– Тьелпэ еще, – легкомысленно брякнул Тьелко, но Макалаурэ видел, с каким трудом даются ему эти легкие речи. – А так – да, перестал. Слишком многому научила жизнь. И я не надеялся уже ни на что. Потому что слову валар я не верю давно. Но в этот раз… Мне доложили, что принцесса Дориата прискакала к первым постам нолдор у Завесы. И высказала желание стать заложницей против своего же отца и короля. Я, конечно, изумился изрядно, но тогда даже говорить с ней не пошел, слишком много было дел и забот. Просто отдал приказ принять деву и предоставить ей все необходимое. А Хуан…

– А что Хуан? – в тишине спросил Майтимо, потому что и Келегорм замолчал.

– А Хуан исчез. И я пошел его искать. Потом он показался мне – и снова удрал. Я – за ним, – все больше воодушевлялся своим рассказом Келегорм. – А потом, когда понял, где оказался, уже было глупо идти назад. Думал, извинюсь перед принцессой за невоспитанную собаку – и уйду. Ну и зашел. Извинился. Она совсем не сердилась, а я… был поражен ее красотой. Настолько, что почти не заметил, как согласился с ней поговорить о том, что в Дориате; о том, что в наших землях… Еще подумал, помню, что едва ли такая прекрасная эллет разбирается в политике или войне… А опомнился тогда, когда уже ночь была! И даже неловко было как-то от нее выходить… Но остаться – значило подвергнуть ее унижению, а я этого не хотел. Я боялся задеть чувства какой-то синдэ! Ушел, конечно, куда было деваться. И потом еще приходил, только днем. Каждый раз, как время позволяло. Хуан хранил наш покой. И Лютиэн, казалось, вовсе не видела во мне того, кто готов был убивать ее сородичей… А потом…

– А что потом? – на этот раз молчание нарушил Маглор.

– А потом принеслась весть о том, что ты, Макалаурэ, поднялся на ноги; о том, что Эльвэ согласился на твои условия, Майтимо. И я заглянул к ней, но она уже собиралась домой. Я даже хотел, – нолдо посмотрел на обоих братьев, – оставить ее у себя силой. Думаю, вы не удивлены. Вы же знаете меня. Хотел… А когда уже поднялся, чтобы отдать приказ – не смог. Она смотрела так… Живо, ярко! Я ведь почти забыл, как это – жить! И я отпустил. Точнее, просто ушел. А ночью Хуан не пришел ночевать ко мне, – тут Келегорм поморщился. – А ведь всегда приходит, если я один сплю! Наутро я велел его найти – и ничего. Удрал. Я сначала его костерил на чем свет стоит, а потом… Потом понял. Он ведь дал мне повод приехать в Дориат. И увидеть ее.

– И что, увидел? – немного грустно улыбнулся Майтимо.

– Увидел, – Тьелкормо тоже улыбнулся. – Она меня сразу поняла. Даже говорить запрещала. И за руку взяла. А я, знаете ли, давно отвык, что взять за руку – такой… интимный жест… Майтимо, – он посмотрел на старшего брата. – Я ее себе хочу. Совсем.

– Тут ты не властен, – твердо откликнулся Маэдрос. – И никто не властен, кроме нее.

– Я знаю, – твердо заверил его Тьелкормо. – Я дождусь ее слова. Макалаурэ, – он повернулся к Маглору. – Ты ведь говорил с Эльвэ, знаешь его. Что мне сказать ему, когда он откажется вверить мне дочь?

– Я совсем недавно это Эстемирэ говорил, – пробормотал Маглор. – Не знаю. Я совсем не знаю, что говорить родителям девы. Я вам даже завидую – и тебе, и Эстиэ. Наверное, если мне доведется полюбить, мне не нужно будет уже искать вдохновение в осени, ветре и дожде. Оно само меня найдет. Хотя теперь мне и стало много легче. И даже Клятва так не давит.

– А я теперь верю, что и Клятву можно исполнить, – упрямо отозвался Тьелкормо, чем вызвал несколько удивленные взгляды старших братьев. – Что смотрите? Я, кажется, все потерял. А теперь понимаю, что не все. А если можно вернуться с такого дна, где я был, то и Клятва тоже…

– Не надо, Майтимо, – поднял руку Макалаурэ, когда старший брат явно собрался высказаться. – Поверь ему. Ты, конечно, хотел сказать, что влюбленным весь мир кажется светлым, а для других он ничуть не лучше, чем день или год назад. Но это не так. Я только что говорил вам, что я не влюблен. Но я видел будущее. И я, даже без прекрасных глаз, чудесных волос и нежных губ, могу сказать, что я тоже верю. Клятва неисполнима – на первый взгляд. Но я говорил с Мелиан и об Эру. Она не слишком охотно говорит о Создателе, но не мог же он создать мир – и не любить его обитателей? Мы клялись его именем. Но он знает, как глупы и тщеславны могут быть дети. Разве не так?

– Все мы – эрухини, – глухо произнес Майтимо. – И я знаю, как глупы, тщеславны и жестоки могут быть дети. Я сам вас шестерых, можно сказать, вырастил… Хотя не был отцом. Но помнит ли Эру, что он – отец?

– Если не помнит, то чем наш мир хуже того будущего, что описала нам Артанис? – возразил Маглор, глядя на старшего брата. – А сейчас мы можем с уверенностью сказать – Эру еще видит нас. Еще не утратил надежды, если дозволил вмешаться в Рок. Мы выстоим, Майтимо.

Маэдрос помолчал, а потом спросил:

– А какое оно, будущее нашего мира? Я не прошу тебя, Кано, рассказывать обо всем. Расскажи о том, о чем можешь.

– Я тоже хочу услышать, – подался вперед Келегорм, плеснув вином на рукав. – Лютиэн прямо просветлела после разговора с матерью, но ничего рассказывать не захотела, хотя я спрашивал.

– Об этом трудно говорить, – Маглор чуть улыбнулся. – Оно не хорошее, не плохое… Просто… чудное. Науки достигли небывалых высот. Атани будут строить города, в которых будут жить не тысячами, не десятками тысяч – миллионами! Научатся делать обозы, что едут со скоростью двадцать лиг в час. Запустят в небо механизмы, которые будут летать, как Орлы…

– Не о том рассказываешь, – хмыкнул Тьелкормо. – Хоть Курво бы механизмами и заинтересовался, конечно… Я видел атани. Я слышал, с какой нежностью говорит о них Финдарато. Какими они станут? Что будут помнить о квэнди?

– Они напишут о нас истории и песни, – Маглор помолчал. – Не знаю уж, правда, верят ли они сами в эти истории. Но и это прекрасно. Они не будут знать валар и помощи эльдар. Они будут учиться жить, подобно аманьяр в Эндорэ – когда все зависит только от тебя самого.

Макалаурэ видел, с каким интересом ловят каждое слово братья, и продолжил открыто:

– Вот вы поверите, если я расскажу, что люди создадут школы, где каждый ребенок с малых лет будет познавать десятки наук? Что на улице – вопреки закону о шуме в ночные часы – будут звенеть чьи-то струны? Что будут играть свадьбы, где оба мужчины или же женщины? Что будут всем королевством собирать по нитке, чтобы вылечить малыша? Меня – растерянного и непонимающего – там накормили и привели к себе в дом при том, что мое имя им было незнакомо. Нет, я им назвался, конечно, но таких имен у них нет, и они подумали, что это прозвище… И они, думая, что я преступник, что, впрочем, так и есть, по мере своих сил пытались мне помочь. Совсем юные, без монет по карманам… поделились тем, что у них было.

– Наверное, ради такого следует жить, – неуверенно протянул Майтимо. – Ради того, чтобы воцарился наконец мир.

– Не о том и ты, Майтимо, – живо возразил Тьелко. – Что ж вы такие… Как будто не видите! Мир в Арде невозможен, пока ее оскверняет своим присутствием Моринготто. Если Рок имеет какую-то силу, – он посмотрел на Маглора и перевел взгляд на Маэдроса. – Если Клятва имеет какую-то силу… То нам следует победить Моринготто самим. Лишь тогда мы сможем жить, как нам должно. Лишь тогда мы сможем оставить земли атани, чтобы они преобразили их и научились всему тому, о чем ты толкуешь, Макалаурэ!

– Я поговорю с Нолофинвэ с утра, – вздохнул Майтимо. – С Финьо я виделся, но недолго. Он говорит, что его отец и сам желал пойти на Врага. Надеюсь, мы сумеем договориться… Но ты прав, Тьелко, ради мира стоит и воевать.

– Попроси Мелиан помочь, – здраво предложил Маглор. – Ей тоже хочется счастья. Видал я Эстиэ, когда он вернулся от родителей Нифредиль. Если и можно победить Моринготто, то только с такой уверенностью и таким счастьем.

– Ему отдали его синдэ, оттого он так счастлив? – фыркнул Маэдрос.

– А ты не смейся, – независимо бросил Тьелкормо. – Счастье – у каждого свое.

– Ну, ты-то его понимаешь отлично, – хмыкнул Маглор. – Тебе бы тоже свою синдэ заполучить – и счастье настанет. Может, счастье такое и есть? Синдэр с собой увозить?

– Не думаю, – покачал головой Майтимо. – Я вот таких желаний не испытываю… Пора бы спать? То есть вы-то можете хоть до утра колобродить, а вот мне еще лечь бы неплохо.

– Мы пойдем, – кивнул Макалаурэ. – Не будем мешать.

– Кано, как раз тебя бы я попросил остаться, – опустил голову Майтимо. – У меня есть к тебе пара вопросов. Это ненадолго. Тьелко, Хуана с Лютиэн навестишь завтра, сегодня уже поздно.

Тот несколько ревниво оглядел старших братьев, но встал. Однако уйти не успел – в дверь постучались.

– Эстиэ? – громко спросил Макалаурэ. – Не спится, поди?

– Это не Эстемирэ, – в дверь заглянула женщина, и Маглор даже хлопнул изумленно глазами – королева, почти ночью, одна…

– Приветствую, – вежливо поднялся Маэдрос.

– Сиди, – Мелиан махнула рукой. – Я ненадолго. Хотела сообщить, что король Финголфин выразил намерение отоспаться, как только побеседовал с Элу и убедился, что положение терпит. Вам не нужно вставать ни свет ни заря.

– Вы ведь не за этим пришли? – прямо спросил Макалаурэ.

– Да, – майэ чуть опустила взор. – Я пришла поговорить с тобой, принц Маглор. Только ты меня сможешь понять. Я… заглянула в Источник. Это оказалось сильнее меня.

– Не стоило этого делать, – покачал головой Макалаурэ. – Это могло быть губительно.

– После всего того, что я видела там раньше, вряд ли бы что-то меня напугало, – Мелиан нахмурилась, а потом подняла лукавый взор. – И нет, увы, мне не довелось увидеть городов эдайн, стремящихся в небо. Зато я видела… Неважно, что, но это будет хорошо.

– Скажите, – вдруг попросил Тьелкормо.

– Не скажу, – глаза женщины мелькнули ярким огоньком. – Но думаю, что тебя такое будущее тоже устроит, принц Келегорм. Я видела двух светловолосых крошек рядом с моей дочерью…

– Надо было его все-таки разрушить, – пробормотал Майтимо.

– Источник?! – тотчас вскочил Туркафинвэ. – Не дам! Я ведь… все правильно понял, королева?!

– Не уверена, что и я все правильно поняла, – звякнула браслетами та, сразу замахав рукой, точно отгораживаясь. – А теперь я ухожу. И я еще раз хотела сказать тебе спасибо, принц Маглор… Кстати, Эстемирэ поджидает тебя у твоих покоев.

Стоило захлопнуться двери, за которой раздался перезвон браслетов, как братья безмолвно переглянулись, понимая друг друга без слов.

– Мне остаться? – наконец разомкнул губы Маглор.

– Не нужно, – Маэдрос глубоко вздохнул. – Увидимся завтра. Иди, тебе еще своего приятеля успокаивать…

========== Часть 9 ==========

Эпилог первый

– Странно это все-таки, Вась, – Анархия пошевелилась, но Бахус обнял ее за плечо, и она успокоилась, хотя ранее и не позволяла ему таких объятий. – Я видела эти следы. Точно, утопился он, прямо в Финке. Или решил поплавать, а потом течением унесло.

– Ага, решил поплавать прямо в одежде, – откликнулся Нео. – И в сапогах. Видел я его сапоги. Они прям как средневековые. Хоть и легкие по виду, но плыть в этом – неудобно. Макалаурэ точно снял бы их, если бы собрался поплавать.

– Ты ведь не заявлял, Вась? – спросил Матроскин, отвлекшись от бутылки.

– Не заявлял, – вздохнул Вася. – Да и что я заявлю? Познакомились непонятно с кем. Имени-фамилии не знаем, только ник. Ему было некуда пойти, я привез его к себе на родительскую дачу, а он здесь, кажется, утопился? Так я скажу, по-твоему? Мы с вами тоже компания сомнительная, а при отсутствии тела менты нам посоветуют просто меньше употреблять всяких веществ, чтоб не глючились всякие левые люди.

– Я проверял новости, – встрял Нео. – Тел в этом районе не вылавливали в последнее время. Вась, а может, его убили? А потом в воду скинули. Он странный был… Кто его знает, что он творил.

– Не убили, – отреагировал Вася. – Я же вам фотки следов показывал. Дошел до воды, потом у самого берега стоял явно – следы впечатались. А потом вошел в воду. И никаких других следов рядом. Не было там никого. Дверь в дом была незаперта. А я Макалаурэ четко говорил – если уходишь с участка, запирай; ключ дал. И в доме все было так, словно он отошел недалеко. Ключ был на столе, гитара лежала в коридоре, как будто он играл перед тем, как уйти…

– Может, самоубился? – тоскливо протянула Химера.

– Вряд ли, – возразил ей Нео. – Он такой… живой был, когда мы с ним познакомились. Разве что что-то резко в голову вступило.

– Жаль, если погиб, – Танька-Анархия запрокинула голову в небо, уютно устраиваясь в объятиях Бахуса. – Он хороший был парень. Но ты, Вася, прав, что не заявляешь. Либо наши спецслужбы уже знают о нем… если он был из них. Но я сомневаюсь почему-то. Либо, если не знают, то и незачем им знать.

Вася согласно кивнул, хотя Анархия сидела к нему спиной. Вася поглядел на свою сумку, брошенную рядом. Там лежал его ноутбук и новенький, всего два дня назад приобретенный в «Буквоеде» томик «Сильмариллиона», и распечатка «Шибболета Феанора», сделанная в ближайшем к его университету копицентре.