Текст книги "Из одного ручья (СИ)"

Автор книги: Аксара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– А я и не стану отпираться, – поморщился нолдо. – Это я отправил его с поручением. Я был один, никто из моего отряда не имеет к этому отношения.

– Это я знаю, – так же отрывисто, но гораздо тише произнес Маблунг. – Хотя предполагаю, что твои воины обо всем знали. Леди Галадриэль сказала, что ты приходил к ней поздним вечером и задавал вопросы. Что ты был один, подтвердил и Келеборн.

С неожиданным облегчением Эстемирэ подумал о том, что до Нифредиль Эльвэ, видимо, не добрался, поэтому даже улыбнулся:

– Все верно. Я хотел узнать из первых уст о том, что случилось с моим лордом, а потом счел необходимым уведомить о происходящем своих. Можешь ли ты считать меня преступником? Ты поступил бы так же?

Маблунг опустил взгляд, а потом гордо вскинул подбородок:

– Да, я, вероятнее всего, поступил бы так же. И в моих глазах ты – не преступник. Но ты преступник в глазах короля Элу, а это куда хуже. У меня приказ: препроводить тебя в темницы, а при сопротивлении – драться.

Нолдо покачал головой:

– Я не собираюсь драться с тобой. Я исполнял свой долг, ты исполняешь свой. Веди туда, куда сочтешь нужным, я не стану сопротивляться. Об одном прошу, доложи своему королю, что мой отряд не принимал участия в моей вылазке. Да, они знали, что я собираюсь уйти, но более не знают ничего.

– Хорошо, – Маблунг не вложил меч в ножны, но опустил руку, демонстрируя, что не собирается пускать оружие в ход. – Следуй за мной. Возьми с собой то, что тебе потребуется в ближайшие дни. Король Элу наверняка навестит тебя или прикажет привести к нему, но ты можешь остаться в темницах надолго.

Эстемирэ с достоинством кивнул, но брать с собой ничего не стал – зачем? Если ему предстоит пробыть под замком несколько дней, то неудобства можно потерпеть. Если больше – синдар все равно придется предоставить ему все необходимое. Никаких памятных вещей у нолдо не было – все, что осталось от отца и матери, хранилось в замке лорда Канафинвэ, а перстень, подаренный лордом, Эстемирэ и так всегда носил на руке.

– Возьми плащ, – внезапно произнес Маблунг. – И тунику надень. В темницах прохладно, ты замерзнешь в одной рубахе. Кстати, у тебя кровь на плече… Уже высохла. Может, тебе нужен лекарь?

Нолдо хотел уж было отказаться – да, когти беркута в тело впились чувствительно, но ранами это было трудно назвать, – однако задумался о Нифредиль…

– Я бы не отказался от заживляющего настоя, если такое положено пленнику и преступнику, – произнес он медленно, а потом постарался успокоить встревоженного синда. – Не беспокойся, просто мы с беркутом королевы Мелиан не сразу нашли общий язык. Он слегка меня продырявил.

– Удивительно, что он вообще тебя послушался, – буркнул начальник стражи. – Впрочем, у королевы всегда так – не поймешь ее…

Эстемирэ тем временем оделся, чуть морщась от давящей ткани на плече, и выступил вперед:

– Я готов.

Маблунг вышел из покоев, указывая путь, а расступившиеся стражники отработанно замыкали шествие. Нолдо одобрительно подумал о новом знакомце – воинская дисциплина под руководством этого синда была весьма недурна. Им бы чуть больше настоящего боевого опыта – и тогда даже ему, воину-нолдо Дома Феанаро, не удалось бы остаться незамеченным в своих рискованных прогулках по дворцу.

На этот раз его вели куда-то глубоко вниз по длинным лестницам. Эстемирэ отстраненно подумал, что, похоже, ему довелось увидеть весь дворец Элу – от темниц до башен…

Внутри оказалось лучше, чем можно было предположить: железная кровать с набитым соломой тюфяком, кривоватый металлический стол и стыдливо прикрытая деревянной заслонкой дыра в полу для оправления естественных надобностей. Немного раздражало то, что одну из стен полностью заменяла решетка – это лишало призрачного чувства уединения. Во всем прочем, тут было вполне недурно. Жить можно.

Маблунг огляделся и со вздохом произнес:

– Может, тебе принести пару книг?

– Не откажусь, – кивнул нолдо. Отказываться вообще не стоило – мало ли, как жизнь повернется…

– Тогда после того, как король Элу уйдет, – кивнул синда. – Если он, конечно, не отпустит тебя отсюда.

Эстемирэ плюхнулся на тюфяк, вызвав громкое сухое шуршание, и фыркнул:

– Маблунг, ты ведь и сам не веришь, что так будет.

– Не верю, – согласился тот. – Но я всегда надеюсь на лучшее. Однако если ты останешься здесь, то я позову к тебе лекаря, а потом принесу почитать.

Синда уже собрался уходить, когда Эстемирэ окликнул его:

– Маблунг, постой! Скажи мне только… Кано, он?..

– Все так же, ничего не изменилось, – начальник стражи взгляд отвел. – Но он жив, даю тебе слово.

– Благодарю, – грустно уронил пленник и зашуршал соломой снова, откидываясь и намереваясь поспать – несмотря на неудобства, в сон клонило нещадно.

Проснулся Эстемирэ от знакомого властного голоса, в котором сейчас звучали нотки отвращения:

– Поднимайся, братоубийца.

Эстемирэ похлопал глазами, откинул в сторону плащ, которым накрывался, и с трудом сел – судя по тому, как затекло тело, прошло не меньше пары часов. В камере его уже стоял сам владыка Дориата, а у решетки несли караул двое стражников. Нолдо почувствовал в себе странноватое желание – подвинуться, чтобы король тоже мог сесть – кроме кровати с тюфяком, с темнице ничего не было, а сидеть при королевской особе было слегка неловко.

Эльвэ с презрением оглядел хлопающего глазами нолдо и заметил, поджимая губы:

– Я дал тебе три часа на то, чтобы ты обдумал свое положение, а не спал, как сурок!

Эстемирэ только плечами пожал:

– У меня не было приказа не спать. И потом, я подчиняюсь только приказам своего лорда, а он сейчас не в состоянии отдавать распоряжения.

Эльвэ поморщился еще больше и отступил, скрестив руки на груди:

– Куда ты дел беркута моей супруги?

– Отправил с вестью.

– Кому? – резко бросил король.

– Нолдор, разумеется, – отрезал Эстемирэ.

– Кому именно? – терпеливо повторил король. – Маэдросу, брату Маглора? Или в Химлад, чтобы побыстрее? Или сразу королю Финголфину?

Советник Маглора подавил торжествующую улыбку и равнодушно проговорил:

– Какая разница? Любой из владык нолдор будет возмущен и тем, что случилось с моим лордом, и тем, что ты пытаешься скрыть это. И это я еще не писал о том, что ты держишь гостя в темнице. Подумывал написать об этом, но решил, что и остального хватит.

– Но ведь ты тогда еще не сидел в темнице, – раздраженно откликнулся король. – И не попал бы сюда, если бы послушался моего слова!

– Я выслушал твое слово, владыка, – гордо отозвался Эстемирэ. – И угрозы – тоже. Ты в своем праве – запер меня здесь. А я в своем – сообщил своим. И если бы в твоей власти было отозвать мое письмо, ты воспользовался бы им. И я ничего тебе не скажу. Если хочешь, можешь пытать, но едва ли чего-то добьешься. Лорд Маэдрос рассказывал на случай плена, как лучше переносить пытки.

– Чтоб тебя, – Эльвэ опустил руки и сжал кулаки. – Я не уподоблюсь Морготу, но ты! Какая тебе разница, буду я знать о том, кому ты отправил письмо, или нет?

– Не знаю, – честно ответил нолдо. – Но ты с таким неистовством желаешь это узнать, что я лучше промолчу. Перед другом я бы не утаил ничего. Перед союзником – тоже. Да даже перед твоим Маблунгом, если бы не был уверен, что он так предан тебе, что тотчас передаст мои слова. А ты рискуешь жизнью моего лорда, потому что боишься признаться жене в своей слабости. И держишь меня здесь от бессилия.

***

– Ну что, пора бы расходиться? – Матроскин прищурился на подсвеченный циферблат на руке. – Иначе ты, Вась, не успеешь домой, а потом на электричку.

– Пора, – немногословно согласился Вася.

– Слышь, Макалаурэ, – Нео звякнул пустой бутылкой об урну и несмело улыбнулся. – Я не знаю, доведется ли нам еще увидеться, но я был рад познакомиться с тобой.

– Спасибо тебе, – улыбнулся в ответ Маглор. – Ты меня выручил.

– Не стоит того, – отмахнулся тот. – Мог – помог, и не о чем тут говорить. Ты бы, поди, тоже меня не бросил, если б я у тебя на пороге оказался.

Феанарион невольно задумался. До поездки в Дориат он вряд ли бы стал помогать невесть какому адану, что прибился к крепости. Нет, в ночлеге и еде не отказал бы, но и принимать участия в его судьбе не стал. Теперь эта уверенность пошатнулась. Все его новые знакомые – совсем юные, но чистые и горячие сердцем. Ничуть не хуже эльдар.

– Я был бы рад увидеть тебя у своего порога, – чуть прикрыл глаза Маглор.

– Ты… Это… – Матроскин упрятал часы под рукав утепленной куртки. – Если надумаешь насчет группы, ты мне в фейсбуке напиши. Я там Кот Матроскин. Из Краснодара. Нас таких немного, а на аватарке моя фотка.

– Не обещаю, – покачал головой Маглор. – Не знаю, как жизнь повернется.

– Помни, что я тебе сказала, – заявила Анархия. – Если что, просто решительно – «нет». И все.

– Мне понравились твои песни, – вклинилась и Химера, прощаясь. – Некоторые я почти целиком запомнила. Ты не будешь против, если я их подберу?

– Конечно, дева-воительница, – повернулся Маглор и к ней. – Даже если меня не станет, я буду жить в твоих песнях.

– Ты уж так-то не прощайся, – нахмурилась Анархия. – А то я тебя отпускать не хочу.

– Придется, – Макалаурэ фыркнул. – Кто же, кроме тебя, детей будет учить? Только ты. Это хорошее дело… У меня близнецы младшие были.

Анархия усмехнулась:

– Если я пойду в школу работать, я научу, не волнуйся! Класть болт на условности научу точно…

– И это тоже неплохо, – Маглор интуитивно понял смысл фразы и не удержался от ухмылки.

– У нас тут недопитое осталось… – Бахус смотрел в сторону, когда говорил.

– Один мешок нам, второй – вам, – решил Вася. – Когда мы на станции окажемся, уже ничего не купить будет, поздно. Ну что, Макалаурэ, идем?

– Идем, – кивнул Песнопевец, но, уходя, все-таки не удержался, повернулся. – Бахус… Обязательно научись играть на гитаре.

– Почему? – тот немного задержался, хотя компания эдайн уже немного отошла в сторону шумного тракта.

– Девам нравится музыка, – Макалаурэ улыбнулся самым краешком губ. – А сатанисткам – особенно.

Вася закатил глаза, чего в темноте сквера почти не было видно, и позвал:

– Идем, Макалаурэ. Вон троллейбус стоит, а если он уедет, мы тут еще долго прождем.

– Я запомню, – каким-то странным тоном отозвался Бахус и широким шагом отправился догонять своих.

Вася закинул гитару на плечо, нимало не смущаясь сплавил Маглору пакет с остатками пива, прикурил и спросил:

– С чего ты взял, что сатанисткам гитаристы нравятся?

– За всех не отвечаю, – хмыкнул Песнопевец, вглядываясь в желтый свет фонарей, что пробивался через холодный туман. – Но одной – точно нравятся.

Комментарий к Часть 5

*Песня “Ночной дозор” группы “Белая Гвардия”.

Также хочу отметить, что здесь и далее все стихотворные тексты, не отмеченные звездочками, моего авторства.

========== Часть 6 ==========

– Нет, это поэтический оборот, – Эстемирэ лежа закинул руки за голову, продолжая разговаривать со знакомыми стражниками. – Сейчас так на квэнья уже не говорят. Это же старинная баллада. Я, честно говоря, не знаю, как верно было бы эту фразу перевести на синдарин, но в целом, это значит…

Нолдо прервался – в коридоре, который вел к ступеням наверх, послышался звук распахиваемой двери. Приятели из стражников, которые давно уже ошивались у решетки Эстемирэ, совместно с пленником пытаясь перевести на синдарин поэтическую балладу, поспешно спрятали бумагу и принадлежности для письма. Маблунг, начальник стражи Менегрота, прекрасно знал, чем его подчиненные тут занимаются, и нельзя сказать, чтобы сильно одобрял – не из-за контактов с заключенным, а из-за того, что подопечные заинтересовались тем, как пел этот заключенный, и порой собирались целыми компаниями послушать. Пел Эстемирэ хорошо, в том числе и песни авторства своего лорда, а потом пересказывал смысл. Через пару недель слушатели начали частично понимать даже исполненное впервые…

Дверь хлопнула, и послышались знакомые пленнику быстрые легкие шаги. Эстемирэ тут же в ужасе подхватился со своей койки. Было раннее утро, стражники его и разбудили, и он еще не поднимался.

– А, это ты, – с облегчением сказал один из стражей, но тут же встревожился. – Что случилось? Что ты так бежишь?

– Там! Там! – выпалила Нифредиль, прорвавшись к решетке. – Там такое!

– Что с лордом Маглором? – Эстемирэ тоже рванулся к решетке со своей стороны, на ходу надевая рубашку, но уже, можно сказать, подруга не обратила на его растрепанный вид внимания:

– Там гонцы! О-о…

– Успокойся, – мягко проговорил Эстемирэ и положил ладонь на судорожно сжатые на решетке пальцы девы. – Учитывая, из-за чего я здесь нахожусь, и то, что ты прибежала именно сюда, я полагаю, что гонцы от нолдор…

– Да, – Нифредиль смутилась, потому что на них смотрели, но несколько пришла в себя. – С утра весь дворец гудит. Приехали ночью, с сопровождающими из пограничных отрядов.

Эстемирэ кивнул – от той же Нифредиль, которая еще в первый вечер заключения пришла обрабатывать его царапины от когтей беркута, он узнал, что птица вернулась в Менегрот – без письма на лапе. Поэтому он был почти уверен, что послание до адресата дошло.

Потом Нифредиль повадилась ходить сюда каждый вечер, и Эстемирэ был этому только рад. Камера его благодаря деве приобрела вполне обжитой вид – одеяло, книги, гребень, лютня для «концертов», две чашки и даже подушка с вышивкой. Король Элу более не приходил и этого безобразия не видел; никто из стражи этому не противился; а Маблунг, очевидно, не докладывал.

Два дня назад в Менегрот возвратились Мелиан и Лютиэн. Один из стражей сказал, что за ними посылали письмом – гонцом был его родственник. Королева-майэ побывала у постели Маглора, но о ее вердикте никто точно ничего не знал. До Нифредиль, которая была целительницей и обреталась неподалеку от палат, донеслись только неясные слухи о том, что королева говорила с мужем о каком-то Роке. Так или иначе, Маглор продолжал находиться в странном состоянии сна-оцепенения, лишенный обычных потребностей и не реагируя ни на что.

– Всё случилось еще ночью, – тем временем продолжала свой рассказ дева. – Идуирэ разбудили и приказали отправиться на совет. Там уже были король и королева, леди Галадриэль и Маблунг. Идуирэ видел незнакомца, по виду, из нолдор. В таком же плаще, как у вас – так он мне сказал. Король ему приказал рассказать о нынешнем состоянии принца Маглора гостю, Идуирэ рассказал. И после его отпустили обратно, сразу же. По всей видимости, разговоры велись и до, и после. И еще он видел письмо на столе. Это все, что я знаю точно.

– А слухи какие ходят? – встревоженно спросил один из стражников.

– Ох, – Нифредиль схватилась за голову. – Маблунг молчит, но он всегда молчит, пока точно ничего не стало известно. Слухи в основном исходят от знакомых леди Галадриэль. Вроде бы, приехавших трое…

– Это странно, – перебил ее Эстемирэ. – Обычный отряд – десять-двенадцать. Разумеется, если нет опасений за дорогу.

– Я же говорю, точно ничего не знаю! Идуирэ вообще видел только одного…

– Я понимаю, – кивнул нолдо. – Что еще говорят?

– Говорят, что гонец требовал встречи с тобой. Но было ли ему это обещано или нет, неизвестно.

За дверью в коридоре снова послышался шум, и Нифредиль испуганно отступила от решетки, увидев, кто приближается к камере. Однако Маблунг не обратил на деву ровным счетом никакого внимания, только сделал нервный жест рукой, разгоняя своих подчиненных, и обратился к Эстемирэ:

– Слушай, нолдо, и не перебивай. Сейчас к тебе приведут посланца из Химринга…

– Кого? – тотчас перебил советник Маглора.

– Имя мне не называли, – коротко сообщил Маблунг. – Все случилось слишком быстро. Так вот. Этот посланец изъявил желание поговорить с тобой, и король дал дозволение. Приказа освободить тебя пока не было, поэтому я приведу его сюда.

– Подожди! – окликнул явно встревоженного руководителя стражи Эстемирэ. – Я знаю, что недавно приехала королева Мелиан… Что она сказала о моем лорде?

– Точно мне неизвестно, – Маблунг отвечал обрывисто и постоянно оглядывался. – Предположений при мне она не высказывала. Говорила только, что в Арде есть предначертания, данные самим Создателем, и твой лорд, вероятно, пал жертвой одного из них. Но что это значит для Маглора – не знаю. Королева умеет прозревать будущее, но обычно не говорит об этом, и заставить ее говорить не сможет и Моргот… Всё?

– Всё, – пробормотал Эстемирэ. – Хотя нет, подожди. Скажи, с чего это король Элу так благосклонен, что дозволил поговорить, а не запер прибывших в соседних камерах?

Маблунг коротким жестом отогнал стражников и затаившуюся Нифредиль подальше, склонился к решетке и почти беззвучно произнес:

– Потому что если твои сородичи не лгут, то к востоку от наших границ стоит армия нолдор во главе с Маэдросом Высоким, готовая пойти на Дориат войной, если гонцы не вернутся. И если это правда, то… – Маблунг помолчал. – То Моргот, должно быть, с удовольствием понаблюдает за битвой с Тангородрим.

В первый момент Эстемирэ показалось, что его как будто серьезно ранили – закружилась голова и он почувствовал слабость, разве что боли не было. Нолдо невольно ухватился рукой за решетку и кивнул, не имея ни слов, ни сил, чтобы сейчас говорить. Разумеется, оставлять без ответа самоуправство Эльвэ было нельзя, но Майтимо, похоже, решил более чем круто. Может, тому виной была давняя неприязнь… А может, Тьелкормо и Куруфинвэ постарались – они жили в сопредельных с Дориатом землях и имели с синдар хоть и бескровные, но неприятные конфликты…

Заключенный невольно прижался лбом к холодной стали решетки и припомнил свое же письмо – но не находил в тех строках решительно ничего, что могло бы сделать его виновником войны между квэнди. Эстемирэ доводилось убивать, но это…

Маблунг ушел и увел слегка сопротивлявшуюся и постоянно оглядывающуюся Нифредиль с собой, а стражники остались.

– Не успеем балладу перевести, – грустно заметил один из них. – Вот разве что ты, Эстемирэ, еще захочешь здесь посидеть…

Нолдо не понял, услышали те слова своего начальника или нет, только вздохнул, поспешно одеваясь, чтобы быть готовым ко всему:

– Может, доведется еще закончить… Король Финрод ведь бывает здесь? Его попросите, он не откажет…

Эстемирэ и сам не очень верил в то, что говорил. Если тут все действительно так закрутилось, то чем бы оно ни кончилось, вряд ли арафинвиону доведется здесь бывать, как раньше, на празднествах и приемах со смехом, музыкой и танцами. Если войны удастся избежать – на что Эстемирэ очень надеялся, то всякие отношения с нолдор Эльвэ тем не менее наверняка прервет, и возможно, что и с родственниками тоже. А то раз только уступил просьбам – и сразу хлебнул таких неприятностей, каковых веками не видел. Пророчество Севера не щадит никого…

Когда Маблунг вернулся, Эстемирэ уже успел одеться, ополоснуться, переплести волосы и вдоволь себя накрутить. Начальник стражи был еще бледнее, чем в тот раз, когда пришел с приказом сопроводить Эстемирэ под замок. За ним, из темноты, выступили еще двое молчаливых – или перепуганных – стражников, а вели они…

– Сардэ! – обрадованно воскликнул Эстемирэ. Последний раз он видел двоюродного брата не так уж давно, когда уезжал вместе с Макалаурэ и отрядом из Химринга в Дориат; но казалось, что с той поры прошла целая Эпоха, а не три месяца…

– Эстиэ, – слегка улыбнулся Сардафион, хотя лицо его напоминало каменную маску. – Мне дозволили говорить с тобой на условии, что разговор пойдет на синдарине. Наши наблюдатели хотят слышать и знать, что мы с тобой не замышляем коварных планов.

Заключенный нолдо кивнул, оглядывая старшего брата. Тот был при мече, и явно чувствовал себя довольно раскованно и уверенно. Эстемирэ знал, что дипломат из Сардэ, вообще-то, не очень – но видимо, нужды в дипломатии уже и не было… Но сейчас нужно было выяснить как можно больше, а потому он кивнул, и стараясь говорить легкомысленно и улыбаться, ответил, как и требовалось, на синдарине:

– Мне несколько трудно строить коварные планы – немного мешает стальная решетка и каменные стены. И вооруженная стража.

– Тебе все это не помешало призвать сюда Нельо, – фыркнул в ответ Сардафион. – Ты так отлично составил письмо, что Нельо только прочел – и сразу бросился одеваться. Я едва уговорил его лечь доспать. Впрочем, он, кажется, и не спал – писал в Хитлум и на Амон Эреб, потому как я пришел – а он…

– Сардэ, – Эстемирэ опомнился, – это правда, что Нельо сюда армию привел и у границ стоит?

– Правда, – с явным удовольствием протянул верный Маэдроса. – Не совсем еще армию… Пока только около пяти тысяч воинов, но и с востока, и с юга уже подтягиваются.

– А Завеса?

– А что Завеса? – хмыкнул Сардафион. – Мы даже Финдарато написали, и он очень возмутился тем, что Эльвэ тайно пытался погубить Макалаурэ.

– О… – Эстемирэ даже растерялся. – Но он не пытался погубить! Вроде даже лечить пытался…

– А для Финдарато не оказать помощи – уже страшное преступление против совести и чести, – довольно откликнулся Сардафион. – Ты не беспокойся, я без тебя и твоего отряда не уеду. Нельо дал мне четыре дня, а если я не вернусь…

– Я надеюсь, обойдется, – нервно ответил Эстемирэ.

– Пока не знаю, обойдется или нет, Элу мне еще ответа не дал, хотя о сроках знает, – Сардафион небрежно пожал плечами. – Но вообще, я тоже надеюсь, что здешний король хоть иногда может благоразумие проявить… Тут вон своя майэ имеется, чтобы Кано помочь, да и дочь ее можно себе забрать, пока не поможет.

– Сардэ, – Эстемирэ нервно посмотрел на почти зеленого Маблунга, – это как-то… Дева-то тут при чем?

– А что ей будет? – возразил советник Майтимо. – Посидит в башне какой-нибудь, повышивает… Лучше всего в Аглоне, это поближе.

– Там Тьелко, – осторожно уронил Эстемирэ.

– Тьелко уже не там, – бодро откликнулся Сардафион. – Он химладскую армию сюда ведет, а Курво собрался Амбаруссар встречать, чтобы не разгромили чего не того по пути…

– Подожди! – Эстемирэ даже руку поднял в умоляющем жесте. – А Нолофинвэ?

– А Нолофинвэ не очень нас поддержал, – отмахнулся друг. – Но Финдекано его уговорил.

Эстемирэ даже отступил в угол камеры, чтобы иметь возможность опереться о стену. Новости… ошеломляли. А Сардафион так же воодушевленно продолжил:

– А Морьо писал, что приведет наугрим. У них в Белегосте вроде бы на Эльвэ свой зуб имеется. То ли он им не заплатил, то ли еще чего… Тут-то Финдарато, если что, и пригодится – он единственный мастер наугрим успокаивать.

– Сардэ, – немеющими губами пробормотал советник Маглора. – Что же я натворил?

– То, что должен был, – отрезал друг Майтимо. – Мы не псы цепные для синдар. Раз позвал, то следовало должным образом относиться к гостям. В общем, ты собирайся, брат, нечего тебе тут сидеть. Я Эльвэ скажу, что готов отправиться назад, но только с тобой и твоим отрядом.

– Я не поеду, – жестко произнес Эстемирэ. – Договаривайся с королем, забирай мой отряд и уезжай. Но я остаюсь. Я никуда без Макалаурэ не поеду.

– Понимаю… – протянул Сардафион. – Хорошо. Мы так или иначе придем в Менегрот – с согласия Эльвэ или без него, тогда и тебя заберем. Постарайся выжить, если дело примет нехороший оборот.

– Постараюсь, – серьезно кивнул Эстемирэ.

– Ну, а выйти-то ты отсюда хочешь?

– Это было бы неплохо.

– Я договорюсь, – кивнул Сардафион. – Выпустят и отдадут оружие, в этом почти уверен, – он повернулся к Маблунгу и ровно произнес, – я выяснил всё, что мне было нужно. Мы можем возвращаться.

***

За окнами быстро несущейся электрички было темно. Маглору был в новинку и неторопливый троллейбус, а уж этот длинный постукивающий обоз и вовсе несся с запредельной, на взгляд эльда, скоростью. Вася молчал, сидя напротив, а потом вдруг спросил, вглядываясь в светлый отсвет на оконном стекле:

– Так и не скажешь, откуда ты?

– Нет, – покачал головой Макалаурэ. – А что ты сказал родителям?

– Правду, – тот мотнул головой. – Что встретил друга и собираюсь с ним на дачу. На все выходные. Родители не удивились, я не в первый раз так езжу.

– А они не удивились, что ты пришел один, а без друга?

– Они этому не удивляются, – глуховато ответил адан. – Велели только сильно не пить и дом не спалить. Надеюсь, ты не собираешься? А то я что-то такое вроде бы слышал… про корабли.

Макалаурэ поморщился. Видимо, этих упреков ему не избежать ни в какую Эпоху; даже в Санкт-Петербурге Моринготто знает какого года…

– Я неплохо обращаюсь с огнем, – сказал он вслух и тотчас поправился. – Случайно ничего не спалю.

– Да я шучу, – хмыкнул Вася. – Если бы я всерьез опасался такого исхода, я бы тебя к себе не повез. Нашел бы тебе какую-нибудь вписку…

– Ты имеешь в виду под этим словом… трактир? – решился спросить Маглор.

– Вроде того, – протянул парень и внимательно посмотрел на собеседника. – Только в приличных местах у нас паспорт требуют. Поэтому…

– Понятно, – Маглор тоже хмыкнул – похоже, нравы людей, точнее то, что он о них слышал, за Эпохи не поменялись. – Значит, вписку со всяким отребьем… Впрочем, меня одолеть было бы непросто.

– Так то в честном бою, – скептически приподнял бровь адан. – А вот со спины… На одни твои колечки много бы желающих нашлось.

– Это верно, – признал Макалаурэ. – А где твой дом?

– Место хорошее, – с гордостью произнес вдруг Вася. – На Финском. Еще в девяностые деду участок перепал, но дом только лет десять назад построили. Там до залива недалеко, можно пешком дойти, если грязи не боишься.

– Грязи я давно не боюсь, – задумчиво пробормотал Маглор.

– Посидим, пиво допьем, – воодушевленно произнес Вася. – На гитаре поиграем… Там потрясающе звук разносится. Соседи, правда, могут возмущаться… Но надеюсь, все уже в город подались, хоть и выхи. Ты холода не боишься?

Макалаурэ с легкой тоской припомнил родные Врата, где лето было коротким, а зимы – долгими и суровыми. Так далеко сейчас казалось до них… Да и кто знает, на каких землях отстроен этот огромный город? Может, там, где Врата и были… когда-то. А может, здесь некогда была гряда гор под забытым названием Эред Ветрин, что давно стерта войнами ли, умелыми ли руками эдайн…

– Не боюсь, – проронил он, когда молчание стало затягиваться. – Я вообще мало чего боюсь, Вася. Разучился. За близких своих боюсь, за братьев… Да, в общем, и все.

– А у тебя много братьев? – полюбопытствовал адан. – Ты говорил, что вроде близнецы…

– Да, младшие двое – близнецы, – Маглор слабо улыбнулся. – Нас семеро, я вторым родился.

– Ничего себе, – как-то отстраненно проронил адан. – Повезло, наверное. Я-то один у родителей.

– Но у тебя есть замечательные друзья, – искренне постарался утешить Макалаурэ.

– Это верно, – Вася словно очнулся от меланхолии и весело фыркнул. – Что там тебе Анархия говорила? «Нет – и все»?

– Да, – немного замялся Маглор. – Она мне это дважды повторила, но я так и не понял, чего она так опасается.

– Это не она опасается, это ты меня опасаться должен, – еще веселее заговорил адан. – Что я попытаюсь тебя…

Электричка резко затормозила, из динамика раздался страшный хрипящий звук, и Вася вдруг подхватился, резко вскидывая гитару на плечо:

– Макалаурэ, бегом!

Маглор послушался без вопросов, как в бою. Он подхватил мешок, ответственность за который была на нем, и отправился вслед за новым приятелем, хотя тот передвигался вовсе не быстро – состав тормозил, и идти было трудно.

Адан рванул в стороны сходящиеся, как на пружинах, двери, и торопливо выскочил на прохладный воздух узкого тамбура, а потом и шагнул на платформу, сразу разворачиваясь и готовясь помочь. Но Макалаурэ умел двигаться куда быстрее него, поэтому безо всякой помощи оказался на улице и сразу спросил:

– Что произошло?

– Пригрелся и чуть станцию свою не пропустил, – чуть виновато буркнул парень. – Сейчас спустимся и пойдем. Дорога темная, но довольно ровная.

Макалаурэ сначала не понимал, о чем тот толкует – дорога, на которой они оказались, была плотно укатанной, как в городе, и вполне прилично освещалась. Но вскоре Вася дошел до поворота и оправился по проселку, уводящему куда-то под сень деревьев.

Макалаурэ глубоко вдохнул. Здесь в воздухе тоже ощущался резковатый запах неизвестно чего, но все-таки дышать было легче. Под сапогами начало хлюпать, а с веток перелеска на кожаный плащ то и дело срывались крупные капли. Зато стоило пройти не больше лиги, как впереди заблестела вода – огромная и широкая, словно Море.

– Финский залив, – пояснил Вася, чуть обернувшись; небо немного расчистилось, и Маглор мог видеть, как блестят белки его глаз. – Нравится?

– Да, – не задумываясь, ответил нолдо. – Вода всегда меня влекла.

– Значит, тебе тут понравится, – заключил молодой адан. – Идти недалеко уже. Не больше пары километров.

Теперь дорога шла неровно и как-то кусками. То освещалась, то темнела; то хрустела мелкими камушками под ногами, то отзывалась шлепаньем мокрой грязи. Наконец Вася завернул еще раз, и Макалаурэ увидел первое строение – высокий, в три этажа, дом. На редкость безвкусно отстроенный.

– Тут везде так, – словно уловил его настроение Вася. – То хоромы, то лачуга. Но ты не надейся, у меня не хоромы.

– А что, лачуга? – усмехнулся нолдо.

– Нет, – ответил ему такой же усмешкой адан. – Хотя на фоне некоторых хором, пожалуй, и лачугой зваться будет.

Вода блеснула ближе, и Маглор зачарованно на нее уставился, но Вася, отойдя на несколько шагов, его окликнул:

– Потом полюбуешься. Сначала дверь открыть надо.

Макалаурэ тотчас стряхнул наваждение и отправился вслед. Парень прошел за невысокий забор, распахнув незапертую калитку, и забряцал связкой ключей, подбираясь к дому.

Домик, невысокий, но крепкий, стоял в низинке, поэтому под ногами чавкало и шуршала пожухлыми стеблями мертвая трава. Маглор хотел было предложить помощь, но адан справился и сам, распахивая дверь.

– Проходи, – раздался уже изнутри его голос. – Осторожно, тут ведро.

Маглор в темноте видел неплохо, но шагал все равно аккуратно, памятуя о том, что в этой Эпохе могут отыскаться неприятные сюрпризы. Однако скоро зажегся яркий свет, и нолдо даже глаза прикрыл рукой – не ожидал сразу и так ярко.

– Ну, чего ты? – Вася выглянул из-за какой-то двери. – Разувайся и заходи. Я сейчас огонь разведу. Есть хочешь?

– Не хочу, – честно откликнулся Маглор.

– И хорошо, – донеслось из соседнего помещения, – потому что все равно нечего.

– Тогда чего предлагаешь? – фыркнул нолдо, снимая сапоги и шагая по холодному полу.

Вася обнаружился в комнате у небольшого очага. Наклонившись, он ворошил непрогоревшие дрова, а потом разогнулся с тяжелым вздохом:

– Отсырели.

– Давай я разведу, – предложил Маглор.

– Из сырых дров? – с сомнением посмотрел на него Вася.

– У меня все в руках горит, – улыбнулся Маглор. – Дай зажигалку.

Адан послушно протянул маленькое огниво, но не отошел, придирчиво глядя, как нолдо укладывает ветки и поленья – он явно не очень доверял.