Текст книги "Из одного ручья (СИ)"

Автор книги: Аксара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Часть 1 ==========

Золотые, алые, рыжие и бурые листья облетали с деревьев и превращали крепость на холме Химринг из грубоватого тяжеловесного строения в мрачноватый замок, не лишенный, однако, романтизма и своеобразного очарования. В теплом еще воздухе явственно ощущалось дыхание осени; ветра становились все более крепкими и стылыми, хоть дули они и не с враждебного севера, а с запада. Макалаурэ поежился в слишком тонком плаще и рассеянно подумал о том, что возвращаться в свои владения надо побыстрее, иначе путь может показаться весьма тяжелым – не Вздыбленные Льды, конечно, но все-таки мало приятного не чувствовать ног и прятать ледяные пальцы в рукавах.

Зато в такую погоду ему всегда лучше писалось и пелось. Отчего-то не пробуждение природы вызывало в Песнопевце нервное возбуждение и мурашки по коже, а ее угасание. Когда воздух становился прозрачен и свеж; когда мертвые листья размякали в кашу под копытами коней и ободами повозок; когда первые перелетные птицы становились на крыло и исчезали в стороне Амон Эреб – тогда-то и звучали над Вратами Маглора самые пронзительные и берущие за душу песни.

Макалаурэ сжал бока скакуна коленями, подгоняя, и тот понял – неспешная иноходь сменилась резвым галопом, хотя путь был пройден нелегкий, и конь очевидно устал. Но виднеющаяся впереди дорога, ведущая прямо к химрингской крепости, придала сил и скакуну Маглора, и небольшому отряду эльдар, что следовал за предводителем. Уже совсем немного отделяло уставших путников от грядущего тепла очагов, сытного ужина и мягких постелей.

Маглор, однако, не расслаблялся. Призыв Майтимо не сулил ничего доброго. Хотя бы потому, что Маэдрос давал младшему брату полную свободу, зная, что тот и сам непременно захочет навестить. А раз уж письмо прозвучало почти в приказном тоне, то по определению старший сын Феанаро ничего хорошего сообщить не мог. Впрочем, и не бывало особенно в Белерианде хороших вестей.

По подъездной аллее Макалаурэ пронесся быстрее ветра. Серые камни, укрытые лиственным ковром, глуховато и печально отзывались под новенькими подковами, а тонкий плащ хлопал на ветру, точно боевой стяг.

Сардафион, бессменный советник Маэдроса, вышел приветствовать гостя и, церемонно поклонившись, ибо с башен и со стен на них пялились любопытные, совершенно открыто и бесцеремонно заметил, пользуясь тем, что отряд Маглора еще не подкатил, а обитатели Химринга не успели высыпать на крыльцо:

– Привет, Кано. Нельо третий день мрачный. Хорошо, что ты так быстро явился, а то он даже мне ничего не рассказывает.

– А что случилось? – хмуро поинтересовался Макалаурэ, бросив поводья коня мальчику-эльда, конюшему. – С чего-то же Майтимо помрачнел?

Сардафион немного нервным жестом указал вперед, приглашая гостя пройти в замок, а уже на ходу пояснил:

– Письмо пришло. Беркут принес. От кого – не знаю, но бумага дорогая, гербовая, а на письме – восковая печать. Беркут мне в руки не дался, а к Нельо сам на плечо сел. И кстати, неплохо так его продырявил, бинтовать пришлось.

Маглор недовольно нахмурился. Гербовые письма приходили только от Нолофинвэ и от сыновей Третьего Дома, но все они неплохо знали Сардафиона. К чему нужна такая секретность, что письмо должно было быть передано исключительно Маэдросу, было непонятно. И уж тем более было непонятно, как объяснили птице, что в этот раз Сардафион – не друг.

В общем, как и предполагалось, ничего хорошего.

– Майтимо меня примет? – буркнул Макалаурэ, решив, что отдохнуть и даже переодеться он может и позже.

– Сомневаешься? – хмыкнул советник. – Да он меня к тебе навстречу чуть ли не пинком выставил, едва его уговорил самому не ходить, чтобы воинов твоих не баламутить.

Макалаурэ коротко кивнул и попросил:

– Моих пристрой пока. И вина не давай, а то вдруг они мне трезвыми понадобятся.

Маглор еще из-за двери услышал, как старший брат меряет комнату шагами, что он делал только в минуты смятения, обычно предпочитая держать себя в руках. Впрочем, появление второго сына Феанаро под дверью тоже незамеченным не прошло. Майтимо замедлил ход, а потом и распахнул дверь:

– Проходи, Макалаурэ. Здравствуй.

Гость шагнул через порог, захлопывая створку за собой, коротко обнял брата и с насмешливой улыбкой поинтересовался:

– Все совсем скверно? Раз уж ты сначала отдаешь приказы, а только потом приветствуешь?

– Сам не знаю, – в сердцах отозвался Маэдрос. – Только привыкну к укладу, как обязательно что-то происходит. Да еще Финьо приезжал, все нервы вымотал…

– А Финдекано-то что? – недоуменно воззрился Маглор на брата. – Он вроде бы спокойный… И тебя отлично утешает.

– Спокойный… утешает, – передразнил Майтимо, чего себе и вовсе не позволял с валинорских времен.

– Ну-ка давай по порядку, – Макалаурэ уселся в кресло, не дожидаясь приглашения, и отстраненно подумал о том, что обычно старший брат не забывает о нуждах младших, а уж теперь, с дороги… – Почему тебе Финьо все нервы вымотал; что это было за письмо, после которого тебя перебинтовывать пришлось; и зачем ты вызвал меня так срочно, что я даже подсчет урожая не успел закончить.

Маэдрос сверкнул глазами, явно недовольный тем, что новости достигли ушей брата раньше того, как он сам рассказал обо всем. Усевшись за свой стол и бездумно шурша бумагами на нем, Майтимо постарался говорить ровно, но нервы у него сейчас и впрямь явно были ни к черту:

– Финьо прибыл с дружеским визитом. Можешь не ухмыляться, именно с дружеским, Нолофинвэ тут ни при чем.

Маглор только приподнял бровь, и Майтимо тут же запнулся:

– Почти ни при чем. То есть при чем, но косвенно.

– Майтимо, – жалостливо посмотрел на него менестрель, – я знаю, ты не мастер слова, но хоть немного яснее ты можешь говорить?

– Хорошо, – Маэдрос выдохнул и собрался. – Финьо собрался жениться.

– Вот как? – Макалаурэ столь удивился, что поднял и вторую бровь. – Разве это так скверно? И на ком же, если не секрет? Я не слышал, что у него есть возлюбленная.

– Он сам еще не знает, на ком, – буркнул Нельяфинвэ.

– Это как? – озадачился Маглор.

– А вот так, – Майтимо раздраженно стянул длинную золотистую ленту, распуская волосы, и пятерней помассировал голову. – Нолофинвэ видел сон… Нехороший. Финдекано говорил, что его отец видел во сне собственную смерть. Это уже само по себе неприятно, поскольку сны нам посылает Ирмо. И теперь Хитлум готовится к войне, а Финьо – к возможной свадьбе.

– Как-то это плохо вяжется, – поморщился Маглор. – Либо война, либо свадьба.

– Нолофинвэ тревожится, и счастьем детей озаботился, – Маэдрос закатил глаза. – Турукано жену потерял; Ириссэ вышла замуж отнюдь не с благословения отца, а Аракано и вовсе не успел.

– И что теперь? – нервы у Макалаурэ тоже начали сдавать. – Срочно жениться, чтобы Нолофинвэ хорошо стало?

– Именно, – скривился Майтимо. – А на ком – пока непонятно.

– Никогда не думал, что я это скажу, но я рад, что мы здесь без отеческого присмотра, – горько вздохнул Маглор. – Майтимо, дальше давай, а? Финдекано явно не мог довести тебя до такого состояния.

– Вообще-то мог, – хмыкнул Маэдрос. – Финьо делает вид, что все в порядке и он вовсе не против, но знаешь… Ладно, к делу. Когда уехал Финдекано, я подумал, что мне неплохо бы нанести ответный визит нолдорану и вправить ему мозги. Только я, как и ты, хотел сначала завершить сезон, а выдвинуться, когда дороги прихватит, чтобы по грязи не тащиться. Но мне и того не дали… Выпить хочешь?

– Не хочу, – напряженно откликнулся Макалаурэ. – Я не ел с утра. Дальше!

– А дальше… – Майтимо откинулся на спинку стула, запрокинул голову и заговорил, размеренно и четко. – Прилетел беркут, принес письмо из Дориата.

– Вот как? – от удивления Макалаурэ распрямился и распахнул глаза.

– От Артанис… То есть теперь уже Галадриэль. Так было подписано письмо.

– И что же пишет тебе Артанис? – Маглор весь обратился в слух, ибо ранее писем из Дориата сыновьям Феанаро получать не доводилось.

Маэдрос резко подался вперед, распущенные рыжие пряди прикрыли иссеченное мелкими шрамами лицо.

– Мало мне было Нолофинвэ с его виденьями, так теперь и у Нэрвен дар прозрения проснулся, – раздражённо произнес Майтимо. – И мощно так… И не к месту, конечно. Она не написала ничего конкретного, но… – он сделал эффектную паузу. – Она приглашает одного из нас – из принцев Первого Дома – в Дориат!

– Что?! – Макалаурэ изумленно хлопнул глазами на старшего брата и попытался осознать. – Артанис… приглашает… одного из принцев Первого Дома… в Дориат. Бред какой-то. А Эльвэ что на это сказал?

– Артанис написала только о том, что он дал свое согласие на визит одного из нас, – отрезал Маэдрос. – А когда мне пришло письмо еще и от Финдарато, полное мрачных предчувствий и сумбурных эмоций, я не выдержал и написал тебе.

– А почему мне? – слабо спросил Маглор, но сам себя оборвал. – Хотя, конечно. На кого-то же ты должен оставить Химринг, когда отправишься в гости…

– Какие еще гости! – рявкнул лорд Нельяфинвэ. – В гости ходят с бутылкой и лютней! А я никуда не поеду. В Дориат поедешь ты.

– Совсем рехнулся, – посмотрел в сторону Макалаурэ, но тоже не удержался, повышая голос. – Какой еще Дориат? Я?! Не поеду я к Эльвэ, и не уговаривай! Я туда могу только с мечом наперевес приехать… Но тогда мне моего отряда будет мало.

– Любой из принцев Дома Феанаро может пересечь границу Дориата и взять с собой отряд до десяти эльдар включительно, – чуть успокоился Майтимо. – По письму, условия таковы.

– А много еще условий? – язвительно поинтересовался Маглор.

Майтимо порылся на столе и извлек оттуда плотный лист желтоватой бумаги:

– Читай, – бросил он брату. – И ты поедешь.

Макалаурэ быстро пробежал глазами строки и вздохнул, пытаясь успокоиться:

– Майтимо, ты знаешь, я ценю твое слово и твои решения. Но то, что ты мне сейчас предлагаешь…

– Это единственный выход, – буркнул Маэдрос. – Я поехать не могу, потому что отвечаю за вас всех, а кроме того, если ты там задержишься, то я все равно буду вынужден отправиться к нолдорану. Никого из наших братьев посылать нельзя, потому что в лучшем случае они начнут войну, а в худшем – сложат головы. Там явно происходит что-то важное. Ты – единственный, кто может это выяснить, и при этом не затеять раздора.

Маглор помолчал, после чего смирился:

– Ладно. Ты перенес плен… Я тоже постараюсь это перенести.

– Хорошо, – Нельяфинвэ облегченно вздохнул. – Возьмешь самых доверенных из своих воинов. Если что-то нужно, то я предоставлю.

– Да у нас и с собой всё есть, – задумчиво откликнулся младший брат. – Вот только, Майтимо… я не знаю, что за дело к нам у Артанис и насколько я могу задержаться в Дориате. Мне нужно что-то посерьезнее, чем мой плащ. Сменный у меня почти такой же. Я думал, что успею обратно до холодов, и не брал с собой теплых вещей.

– Думаю, будет лучше пошить кожаный, – задумчиво ляпнул Маэдрос. – Наступает пора дождей, а за Завесой ты будешь избавлен от опасений нападения сил Моринготто.

– А Эльвэ? – мрачно поддразнил Маглор.

– И Эльвэ тоже, – пожал плечами Майтимо. – Он не может не понимать, что если с тобой в его владениях что случится, то от его Сокрытого Королевства одни клочки останутся, сколько бы майэр у него в женах не было. Кстати, посмотришь на Мелиан…

– Тогда отдай приказ – и побыстрее, – Маглор поднялся. – И напиши Артанис, что я приеду. Не хочу задерживаться и лишнего дня, мне же на обратном пути еще к тебе заезжать.

***

Макалаурэ остановился перед Завесой и обернулся, оглядывая крошечный отряд. Эстемирэ, конечно, держался рядом, а вот все остальные как-то приближаться не торопились. Маглор терпеливо ждал, и всадники мало-помалу добрались до границы Дориата вплотную.

– Как будто впустить – впустит, и больше не выпустит, – озвучил кто-то из отряда общие сомнения.

Макалаурэ с досадой передернул плечами. Будто оставался выбор! Но он придирчиво осмотрел свою маленькую армию и остался доволен. Нолдор Первого Дома, сильные и решительные – с такими не боязно вступить в любую схватку. Мысль о том, что именно к таким нолдор король Элу Тингол питает больше всего неприязни, менестрель загнал подальше.

Пока путешествие протекало на редкость мирно. Никто ни разу не потревожил их ни в пути, ни на привале; кони были крепкими и выносливыми; новая одежка – немного необычная, зато теплая – отлично защищала от унылых дождей, ветра и прочей непогоды…

– Поеду первым, – коротко объявил Маглор. – Вы – за мной. Если нас встретят синдар, на провокации не отвечать, да и вообще в разговоры лучше не встревайте. Эстемирэ, если со мной что случится – отряд и командование будут на тебе. И повнимательней гляди, а то у меня, вполне вероятно, возможности не будет.

– Сделаю, – так же коротко отозвался советник. – Только давай уж лучше я первым буду?

– Нет, – твердо отрезал Маглор. – Мы не знаем, какой приказ у пограничных отрядов.

Песнопевец направил скакуна прямо в серебристую дымку, окутывающую расстилающийся впереди лес, и на всякий случай прикрыл глаза коню. Однако ничего не произошло: серебристый туман как будто расступился, а за ним лежали точно такие же леса, как и остались позади. Стоило всем нолдор переправиться через Завесу, как Маглор услышал позади оживленные речи в стиле «никогда не думал, что здесь побываем», но Эстемирэ только глянул назад, и все притихли.

Не успело пройти и пары минут, а Маглор не успел заволноваться, куда им ехать дальше – ибо никаких карт Дориата у них, естественно, не было; как им навстречу выехали несколько незнакомцев в серо-зеленых одеждах и с луками, и тот, что возглавлял прибывший отряд, произнес на синдарине с непривычным слуху акцентом:

– Принц Феанорион? Добро пожаловать в Дориат. Мы были предупреждены о вашем появлении.

– На вашем языке меня зовут Маглор, – бросил Макалаурэ, внимательно оглядывая пограничников. – Мне не хотелось бы задерживаться здесь, поэтому прошу побыстрее сопроводить меня к кузине Галадриэль или указать дорогу.

Синдар переглянулись, и главный покачал головой:

– Так не принято. Сначала вам должно представиться королю Элу, а уж он решит, когда вам дозволят свидеться с леди Галадриэль.

Макалаурэ спиной почувствовал растущее недовольство своего отряда, но Эстемирэ быстро погасил назревающий ропот, а сам Маглор произнес:

– Мы не испрашивали аудиенции Элу Тингола, но уважаем ваши традиции. Проведите нас к королю, если именно к этому призывает вас долг.

Эстемирэ быстро нагнал своего лорда и негромко произнес, косясь на проводников:

– А ведь они даже не представились.

Тот самый, высокий светловолосый предводитель отряда, дернулся, а потом и повернулся:

– Прошу вас, говорите на синдарине. Мы не владеем вашим языком, а как воин и защитник своей земли… И король Элу будет куда более расположен к вам, если вы примете мои слова за добрый совет.

– Ты не назвал свое имя, – Маглор кивнул советнику и выдвинулся вперед, нагоняя провожатого. – Среди моего народа это не считается признаком уважения.

– Меня зовут Халдир, – с достоинством откликнулся тот. – Со мною двое братьев и подвластные нам воины. А как зовут того, кто говорит с тобой на равных?

– Эстемирэ, он мой друг, – Макалаурэ удовлетворенно улыбнулся. – Его имя не переводили… Далеко ли до вашего города?

– Вовсе нет, – Халдир жестом отогнал своих воинов подальше, дождался, пока Маглор настороженно повторит движение, и едва слышно проговорил. – Король Элу приказал, если у нас будет хоть единое сомнение, доставить вас в Менегрот с завязанными глазами, но я решил, что это плохое начало для дружбы.

– У нас и так маловато поводов для дружбы, – хмыкнул сын Феанаро. – Я бы не поехал с вами на таких условиях.

– Боюсь, что пришлось бы, – немного смутился синда. – Леди Галадриэль была очень упорна в своем желании. Поверь, принц Маглор, ей стоило немалых трудов уговорить короля на ваш визит.

– Отчего же она сама не приехала к нам? – наконец задал так давно волнующий его вопрос Маглор. – Ей бы ничто не угрожало в наших землях. А если бы она чего-то опасалась, то могла бы искать защиты у короля Нолофинвэ.

– Ты нужен ей именно здесь, – туманно произнес Халдир. – Я думаю, что дело в Источнике.

– Источнике чего? – нахмурился Песнопевец.

– Леди Галадриэль нашла неподалеку от Менегрота источник ключевой воды, – начал объяснять синда. – Я не знаю, что она сделала с ним, но вода оттуда наполняет тело бодростью, а в его водах можно многое видеть.

– Волосы, что ли, туда макала, – пробормотал на квэнья Макалаурэ, после чего вновь перешел на синдарин. – Я бы предпочел побыстрее устроить здесь дела и отправиться назад, пусть даже для этого придется пожертвовать пищей и сном.

– Думаю, король Элу считает так же, – доверительно ответил ему Халдир. – А мне, признаться, любопытно вас видеть. Иные нарекали вас чудовищами, а я и до того видел нолдор. Мне жаль, что я не могу подольше поговорить с вами и поведать о том, как мы достигали здесь вершин мастерства – воинского ли, прекрасного ли; и не могу услышать рассказов о том, каким был Свет Древ и чему вас учили айнур. Наша королева многому научила моих родителей, а ведь она – одна из многих.

– Финрод бывает здесь, – пожал плечами Маглор. – Он может рассказать.

– Король Финрод – нечастый гость у нас, – вздохнул Халдир. – Его сердце принадлежит нолдор, хоть он и близок по крови нашему королю. Его же братья приезжают еще реже и говорят так же, как ты – закончить поскорее дела и уехать в свои земли.

– Обязательно Морьо передам, – снова пробормотал себе под нос Макалаурэ и вдруг едва не прикусил язык – конь его оступился и сильно тряхнул седока.

– Осторожнее, – несколько запоздало напутствовал его синда. – Мы приближаемся к Менегроту, здесь скалы и камни.

– Я заметил, – буркнул на синдарине Макалаурэ, крепче перехватывая поводья.

– Еще лига – и пойдем пешком, – Халдир зорко огляделся и вдруг неожиданно громко свистнул.

Ему в ответ донесся такой же свист, а феанарион поморщился – какая… несовершенная система сигналов. Диалог с воином-синда получался каким-то странным. Вроде бы и мирная беседа, а вроде и проверка друг друга. Иначе, конечно, и быть не могло, но было бы куда как проще, если бы пограничники цедили слова, а то и вовсе не заговаривали. Но Халдир с интересом впитывал все, что ему говорили, и сам охотно делился сведениями. Не то чтобы разбалтывал тайны – всё, что он говорил, и так было известно – но при всем при этом у него явно был какой-то другой, отличный от Изгнанников, взгляд на мир. И говорили дориатские синдар иначе, чем их сородичи у Митрим – немного по-другому произнося слова, речь текла раздумчивее, медленнее.

И вроде бы это тоже было интересно, но все-таки Макалаурэ с облегчением воспринял информацию о том, что до королевского дворца остается совсем немного. Спешившись и ведя коня в поводу, он почти уже не заговаривал со своим спутником, а цепко оглядывался, стараясь отметить как можно больше деталей.

Мрачный подземный ход в столицу сменился добротно отстроенными улицами и крепкими домами. С каждым шагом все более изящными и совершенными становились украшения на фасадах и лепнина; начали появляться статуи и роскошные клумбы с цветами… Здесь, где воздух был пропитан запахом камня, аромат цветов воспринимался совсем не так, как среди цветущих лугов. Да и отцвели уже цветы на севере, а тут, в подземном-то городе, они отчего-то не вяли, хотя вся природа угасала, а деревья сбрасывали листву.

Эстемирэ нагнал своего лорда и не удержался от вопроса:

– Как здесь вообще растут цветы?..

Несмотря на то, что вопрос был задан на языке Изгнанников, Халдир понял и жест, и интонацию:

– Это благодать королевы Мелиан. В Менегроте не бывает холодов, а цветы не угасают круглый год.

– Хорошо устроились, – вздохнул советник сына Феанаро. – Почти как валар.

Маглор фыркнул, но переводить не стал. Впрочем, не исключено, что любопытный и прозорливый спутник и так догадался.

Но все-таки, какими бы прекрасными ни были улицы Менегрота, это совершенно не подготовило нолдор к виду королевского дворца. Макалаурэ едва не поморщился – чувство прекрасного было если не оскорблено, то поругано. Дворец владыки Дориата можно было описать одним словом – слишком. Слишком высокий – по сравнению с прочими строениями; слишком большой – ведь Менегрот не крепость, дворец не был рассчитан на осаду; слишком богатый; слишком резной… Будто изукрашенный клинок поместили между девичьими украшениями. И – как по опыту знал Маглор – такой клинок редко бывал полезен в бою.

Халдир нервно оглянулся и, дождавшись, когда вверенный ему отряд нолдор подойдет ближе, звучно произнес:

– Коней можете оставить, о них позаботятся. Во дворце короля Элу я прошу вас не шуметь; соблюдать тишину и покой; не совершать резких движений…

Эстемирэ вздохнул и тоже перешел на синдарин:

– Мы похожие правила в лазаретах соблюдаем.

Маглор раздраженно скосил взгляд на друга и негромко и быстро произнес на квэнья:

– Считай, что это и есть лазарет. Для скорбных разумом. И молчи, Эру ради, Эстемирэ…

Халдир дождался окончания диалога и, не дрогнув, добавил:

– И я прошу вас сдать оружие.

– Что?!

Воины из отряда Макалаурэ переглянулись и возмущенно-вопросительно уставились на своего лорда. Эстемирэ это тоже не понравилось:

– Послушай, синда, мы прибыли сюда, чтобы защищать нашего владыку…

– Вам не от кого его защищать, – парировал Халдир. – Никто не нападет на вас, не меряйте по себе. А если король Элу возжелает взять вас пленниками, то десять мечей не спасут вас от всего воинства Дориата.

– Не спорь, Эстиэ, – бросил Маглор, резким движением расстегивая пояс с мечом. – Надо выдержать, я Майтимо обещал.

– Кинжал я оставлю, – упрямо буркнул советник, разоружаясь.

– Зачем? – Халдир развернулся к нему. – Неужели ты хочешь поразить им короля? Ты не выйдешь отсюда живым и не спасешь своего владыку.

– Да чего они пуганые-то такие? – риторически вопросил советник у Маглора, а потом принялся втолковывать. – Кинжал – это не только предмет для убийства квэнди. Это вообще очень удобная вещь. Подцепить что-то, подрезать, заточить… Да что я тебе объясняю?

– И овощи для закуски нарезать, – хмыкнул Халдир. – Ладно, нолдо, оставь, раз уж он тебе так дорог. Плащом только прикрой и не раздевайся перед королем.

– Вот уж чего я делать точно не собирался, – фыркнул Эстемирэ и добавил, обращаясь к Маглору. – Я и так без меча себя будто голым чувствую.

Макалаурэ не сказал, что у него тоже с собой походный нож, но несколько успокоился. По крайней мере, этот синда вроде бы был довольно разумным.

– Мы готовы, – коротко обратился он к Халдиру, когда все его воины передали грозные мечи безмолвным стражникам, что уже успели заняться лошадьми.

Синда провел их под огромной аркой, что ознаменовывала собой вход во дворец короля, и направился куда-то по затейливо украшенному коридору. Макалаурэ придирчиво оценивал убранство и пришел к выводу, что здесь совсем недурно, но как-то уж очень по-ваниарски. Видно, оттого, что Море далеко.

До торжественного зала идти пришлось недолго, хоть путь и большей частью проходил по лестнице. Оказавшись в заветном Чертоге, Маглор снова закрутил головой. Тут было… интересно. Лепнина и резное дерево образовывали собой такие чудные узоры, что казалось, будто стоишь в заколдованном лесу – полупрозрачном, светлом… Зеленые витражи создавали искусную иллюзию тяжеловесных крон, а колонны казались оплетенными вьюном толстыми стволами деревьев. Именно здесь, в этом «лесном чертоге» и стоял на возвышении трон. Макалаурэ снова едва заметно поморщился.

Трон был достоин владыки Белерианда, но такого кричаще богатого седалища себе и Манвэ не позволял, хоть и был склонен к позерству и меланхолии.

Рядом с троном стояло небольшое кресло тонкой работы – видно, для королевы, которая вовсе не чувствовала себя владычицей Белерианда. Или просто обладала вкусом. Сейчас оно пустовало.

Король Элу Тингол, на которого Маглор последним обратил внимание, тоже оказался любопытным. Даже сидя он казался высоченным, а длинные его ноги как-то нескладно выглядывали из-под длинного светлого одеяния, украшенного серебряными узорами. Почти белые волосы были прижаты венцом, а на руках переливались яркими чистыми цветами тяжелые перстни – все разномастные. Зато лицо было приятным – высокий лоб, острые скулы, ясный и прямой взгляд…

На фоне великолепного короля Дориата Маглор невольно почувствовал себя как-то… бледно. Походное одеяние и пустота под рукой, где обычно был эфес меча, не добавляли уверенности, но зато почти одновременно с этим Макалаурэ ощутил жалость к этому недокалаквэнди. И яркое чувство свободы. На Вратах Маглора, несмотря на обилие творческих эльдар, не принято было так наряжаться даже ради приезда гостей и даже на празднествах.

Позади трона стояли какие-то синдар – очевидно, личная охрана короля, но на них Макалаурэ даже не посмотрел, широким шагом пересекая залу и вставая перед троном.

Изобразив вежливый полупоклон – чего не сделаешь ради любимого старшего брата, – менестрель произнес, старательно выговаривая слова и пытаясь подражать произношению Халдира:

– Приветствую короля Дориата. Меня зовут Маглор, я второй сын Феанора. Мой брат Маэдрос, которому наша кузина Галадриэль написала письмо, счел, что я наилучшим образом подойду, чтобы исполнить ее просьбу. Я не знаю точно, в чем эта просьба заключается, но хотел бы поговорить с кузиной и отправиться назад.

– Здравствуй, сын Феанора, – опустил веки Эльвэ, демонстрируя приветствие. – Я слышал о тебе от Даэрона… только хорошее.

Маглор проглотил готовый вырваться вопрос. Учитывая песенную дуэль на Мерет Адертад, которая окончилась победой нолдо, вряд ли Даэрон говорил только хорошее… Но Эльвэ неожиданно удовлетворил его любопытство безо всяких вопросов:

– Он говорил, что ты великолепный менестрель, не воин. И я понимаю, отчего выбор Маэдроса Высокого пал на тебя.

Подошедший и державшийся чуть позади своего лорда Эстемирэ, который не раз бился с Маглором рука об руку или спина к спине, неясно булькнул, но, слава Эру, ему хватило выдержки промолчать. На слова «владыки Белерианда» добавить было нечего, поэтому Макалаурэ только склонил голову, показывая, что всё так – пусть и дальше тешится…

– Твоя сестра ждет тебя, – не стал ходить вокруг да около король, – но я полагаю, что тебе после тягот пути наверняка хочется отдохнуть.

– Мой путь вовсе не был тяжел, – возразил Маглор. – Да и письмо сестры было исполнено тревоги. Мне бы хотелось как можно быстрее успокоить ее и узнать, в чем же дело.

– А твои спутники? – качнул венцом Элу. – Я не давал им дозволения на встречу с Галадриэль, поэтому тебе стоит подумать о том, чтобы устроить их, и позаботиться, чтобы они не чувствовали себя ущемленными… Гости Дориата никогда не жалуются на кров.

«Кому жаловаться-то?» – хотелось фыркнуть Маглору, но вслух он сказал совсем иное:

– Я провожу своих друзей и устроюсь сам, поскольку до ночи не так уж далеко. Но мне бы хотелось побеседовать с сестрой еще сегодня. Тогда, возможно, завтра с рассветом нам удастся выехать в обратный путь. Я не хочу испытывать ваше терпение и гостеприимство.

Эти слова явно понравились Тинголу, и он милостиво кивнул:

– Ты учтив и приятен в общении, принц Маглор. Рад, что мы нашли общий язык хотя бы на те часы, что ты пробудешь здесь.

Без меча и с напутствием Майтимо быть учтивым и вежливым было необходимо, поэтому Маглор только чуть улыбнулся, когда Эльвэ сообщил ему, что его доведут до гостевых покоев, а потом и проводят к Артанис.

Первое испытание было пройдено с блеском.

========== Часть 2 ==========

Под сводами Менегрота не было видно ночного светила, но коридоры озарялись факелами, когда Макалаурэ – единственный из прибывших нолдор получивший дозволение свободно передвигаться по замку, вслед за Халдиром шагал к выходу. Едва оказавшись на воздухе, он почувствовал, что даже дышать стало проще, и поинтересовался у синда:

– Далеко ли до того источника?

– Недалеко, – заверил его провожатый. – Леди Галадриэль ушла туда сразу, как весть о том, что вы добрались, облетела приближенных. Запомни дорогу, принц Маглор. У меня есть приказ не подслушивать ваших бесед, и я уйду. А вот проводит ли тебя леди обратно, не знаю. В крайнем случае ты можешь обратиться к любому из встреченных, хоть это и было бы нежелательно.

– Отчего же? – хмыкнул Макалаурэ. – Моя кровь не заразна.

– В Дориате и по сей день хватает тех, кто желает сблизиться с родичами из Благословенных земель, – словно бы доверил тайну Халдир. – И услышать историю Исхода из первых уст. Но наш владыка не желает с вами знаться, так что лучше не береди.

– Мне кажется, что тактика уклонения от опасности не всегда хороша, – осторожно заметил сын Феанаро. – Она прекрасна для небольшого отряда, но не для народа.

– Не нам решать, – отрезал Халдир, а потом, словно извиняясь за резкость, добавил. – Уж точно не мне. Если задержишься дольше, чем на один день, поговори с Маблунгом – он начальник королевской стражи. Или с Белегом – он предводитель армии. Их слово ценит король Элу, и они оба сейчас в Менегроте.

– А ты? – по наитию уточнил Макалаурэ.

– А я – ни валар свет, ни тьма Морготу, – усмехнулся собеседник. – Советник короля, но далеко не ближайший. Мой отец был близок к трону, но отошел от дел. Я же пока еще ничего особенного не достиг.

– Тогда почему тебя отправили встречать нас? – нахмурился нолдо.

– Потому что я и дипломат, и воин, – пояснил Халдир. – А еще потому, что меня не жалко.

– А что же, – Макалаурэ насмешливо улыбнулся, – мы должны были сразу достать мечи и начать убивать всех, кто попадет в поле зрения?

– Иные здесь думают о вас именно так, – едко заметил Халдир. – И страшатся даже случайно оказаться в ваших владениях.

– Лучше бы Моргот нас так боялся, – с тоской протянул Маглор.

Синда уводил его куда-то к подножью скалы. Под ногами захрустели камни, и пару раз песнопевец чувствительно ударился, отпинывая с дороги почти невидимые в таком освещении камни. Халдир приостановился и извлек из-за пазухи… свет. Такой родной и до боли знакомый…

– Возьми, – как ни в чем ни бывало произнес синда. – Я эту дорогу отлично знаю, тебе нужнее.

Макалаурэ принял в руки круглый светильник и почувствовал, как в душе разливаются тепло и боль. Отец много таких сделал, не одну сотню точно… И теперь этим светом пользуются те, что боятся нолдор почти так же, как орков.

Однако идти стало легче. Вскоре послышался звук падающей воды, звенящие нотки источника, о котором рассказывал Халдир. А завернув за большой камень, скала над которым терялась во мраке, Маглор увидел и Артанис – она, босоногая, в светлом платье, стояла рядом с бурливым ручейком, падающим на камни, и кончиками пальцев касалась воды. Распущенные волосы ее, едва на них попал свет, замерцали тем самым щемящим душу сочетанием… Точно где-то, совсем рядом, наступало дивное в своей красоте смешение Света. Макалаурэ смутно подумал о том, что если такой эффект создается всегда, то и к лучшему, что Артанис теперь живет среди тех, кто никогда не видел Древ.