Текст книги "Ещё один дракон (СИ)"

Автор книги: Akiya Peach

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Что вообще произошло? – тихий голос рыжей почти не получилось разобрать в шуме улицы. Осмотренные со всех сторон плащ и огрызки сумки оказались оставленными в траве. Растерянный взгляд поискал что-то в лицах прохожих, но вскоре вернулся к девчонке у ворот.

– Дракониха, – выдохнул Такемаса, провожая взглядом неловко шатающуюся фигурку в черном. – Ящер меня задери, Хийори, можешь поверить? Та рыжая, которую я принял за мамашу семейства. Она и есть дракониха, оборотень.

– Я думал, что оборотней давно не существует, – прошептал в ответ испуганный голос. – Карликовые драконы уже несколько сотен лет как потеряли способность перекидываться.

– Видимо, не все, – заключил Такемаса. Осторожно сбегав обратно к месту происшествия, он торопливо собрал свои вещи и вернулся за угол. Не хватало еще, чтобы услышавший жалобу на странный случай маг пошел разбираться и обнаружил его плащ с сумкой. Подумав, Такемаса кивнул в сторону дороги. – Пойдем, пока нам лучше оставить их. Надо обдумать.

***

Гомон в домишке стоял пугающий, восемь девушек весело переговаривались то между собой, то с гостями, то с командующей их рабочим отрядиком матушкой, пока еще не появлявшейся с кухни; смех, вопросы, свежие сплетни, старые упреки, всё смешалось в голове Махиро. Он всё ждал того момента, когда хозяйка дома выплывет в зал к гостям с полными закусок подносами и окончательно вольется в разговор. Друзья его подавленности совсем не замечали. Слушали рассказы девушек, отвечали собственными историями. А Махиро поглаживал пятнистого серого кота и молчал. Лишь поднял взгляд, когда теща его всё же выплыла из-за угла. Как грузное облако в белом платье, покачивающее волнами рюш при каждом шаге. Поставив жирные жареные лепешки с начинкой на стол, она неожиданно грациозно опустилась на скрипнувший диванчик и призывно помахала пальцами, оглядываясь за спину. Одна из дочек тут же пристроила рядом с ней поднос с двумя кувшинами и дюжиной пухлых винных чашечек, похожих на крохотные бочонки. Куина коротко глянул на друзей.

– Понурый-то какой, ажно смотреть больно, – закатывая рукава, начала хозяйка, голос прозвучал тихо, почти угрожающе. Махиро неловко улыбнулся. Разливая темное вино по чашкам, женщина неумолимо продолжила: – А что это еще за ветошка дряхлая? Нешто сам себе рубаху простирнуть да подлатать не можешь? В магию-то горазд, чего ж ею же не приведешь себя в вид приличный, а?

– Я стирал одежду дня три назад, – тихо возразил Махиро, отводя взгляд. Девушка с пышным бантом на толстой косе поставила перед гостями полные чашки с вином, Субару с Куиной благодарно кивнули.

– Совсем без жены ничего не может, – не слушая его, продолжая женщина. – Диву даюсь, такой ладный жених был, головастый, рукастый… – Куина тихо прыснул со смеху, тут же уткнувшись носом в чашку, чтобы не заметили. – А что сталось? Тебе ежели совсем туго, ты хоть скажи. Али думаешь, не приютим убогого? – На этот раз поперхнулся и Субару. Схватив с ближайшего блюда лепешку, скорее вгрызся в поджаристое тесто, тут же обляпавшись жидкой ягодной начинкой. Младшая из дочерей с улыбкой подала ему яркую суконную салфетку, такое поведение ее, похоже, позабавило. А женщина между тем не обращала внимания ни на что. – Мы же, хоть и виним тебя во всем, что стряслось – ничьей больше вины в том нет, – но не отказываемся ведь. Ты всё ж нам родич, свой, а мы своих не бросаем.

Махиро совсем опустил плечи.

– Я безмерно благодарен, дамы, но только мне сейчас помощь не требуется. – Махиро хлебнул вина для храбрости. Крепкое, но вкусное, ароматное, как и всегда в этом доме. Обжигает поначалу, но после греет и услаждает, мягко пьянит, расслабляя. – Я справляюсь с делами по хозяйству, работаю в общине…

– То-то и оно. Дошли до меня слушки нынче нехорошие. На что ты там подрядился опять? Зачем уходишь? – строго перебила женщина.

– Да не подрядился. Приказ главы, его нельзя не выполнять. Послали разыскать одного уклониста и предателя. Нужно привести его на общинный суд, будут решать, отбирать ли разрешение. Хотя решено уже давно всё, но привести-то его всё равно нужно.

– И куда отправитесь? Долгой вас не будет? Имей в виду, я своих девок без конца и края припрягать не собираюсь, чтобы они твой дом в чистоте содержали. По разу полы сметут, и хватит с тебя.

– Ну что вы! Меня всего-то пару дней не будет. До Последнего Водопада дойдем и обратно, я же говорил. Уверен, это путешествие благотворно скажется на моих магических способностях и природной интуиции… – На этих его словах женщина нахмурила черные брови.

– Ты когда мне дочь дорогую возвращать собираешься, ирод?

– Вот с обновленными силами и верну, – выдавил Махиро и залпом допил вино, со стуком поставив чашку на стол. – Не переживайте, с ней всё будет в порядке, обещаю.

– В порядке? А что с ней может быть не в порядке?

– Я же сказал, – усмехнулся Махиро. – Всё в порядке. Было, есть и будет.

– Какой же это порядок, когда жены от мужей сбегают, родимым матерям на глаза не показавшись, словом не обмолвившись? Довел бедную, а у самого совесть не зазрит. Ох, не верю я тебе, пройдоха-калдунишка. Но деваться некуда. Жду, а ты там не размусоливай, смотри. Юшки горяченькой с зеленью хотите?

Все трое гостей встрепенулись, заинтересованно примолкнув и уставившись на едва заметно улыбнувшуюся женщину.

– Только-только состряпали. Моя Линточка нынче утром рыбки с реки принесла. – Она любовно погладила по руке сидящую рядом девушку с короткими волосами, та смущенно потупила взгляд, прикусывая аккуратную губку. – Дюже вкусная: сочная, мягкая, ароматная, прямо тает во рту. Линточка у меня на все руки мастерица, но вот с рыбой ладней всего управляется, будто какие духи речные ее своей магией одарили.

Хозяйка подмигнула гостям, дожидаясь ответа.

– Признаться, обожаю рыбу, – тихо согласился Субару, кивая. Линта робко подняла веселый взгляд. На том и согласились. Можно было перед уходом хорошенько отдохнуть и подкрепиться, дорога-то дальняя предстояла.

========== Часть 3 ==========

Лес радовался теплому дню, но уже ждал ночной прохлады, побаиваясь всё нарастающей жары. Солнце в свой день, третий праздничный день, желтый, расстаралось на славу. Казалось, что даже деревья, привыкшие тянуться к солнцу, осторожничают – не слышалось ни звука, листочки не шевелились, боясь обжечься. Горячий воздух замер. Скрипели птичьи переклички, вздрагивала изредка трава от редких зверьков, но лес казался почти пустым. Путники шли практически без остановок, держась в тени, и уже начали уставать, так что шум реки их обрадовал.

Завтрак уже успел забыться, хотелось скорее упасть на мягкую подстилку, вытянуть гудящие от прогулок по диким дорожкам ноги, расслабиться и съесть чего-нибудь сытного.

Когда на пути попалось поваленное и высохшее дерево, Арю решился на привал. Пройдя еще пару десятков шагов и бросив сумку прямо под куст, внимательно осмотрелся, оценивая место. Смирная речушка в узком русле с крутыми берегами, маленькая опушка, отгороженная густой стеной леса, тишина и покой. Ориола уже без спросу вытаскивала себе из его магической сумки покрывало, чтобы скорее свалиться отдыхать. Дракон замер на самом обрыве, свесив голову и наблюдая за волнами. Арю не сразу понял, что он делает. Хвост время от времени коротко взмахивал, едва шевеля траву, но сам дракон застыл подобно фигурке из камня, почти слившись с природой.

– Сдвинься ближе к деревьям, – мотнув головой и принимаясь тоже рыться в сумке, тихо бросил Арю племяннице. Покрывало медленно потянулось в сторону, освобождая центр опушки. – И хвороста набери. Там недалеко дерево сухое.

Арю пощупал почву под травой, проверяя камни, и осторожно воткнул тонкий ножик в землю. Ориола, поднимаясь, с недоумением наблюдала за тем, как он неспешно вычерчивает лезвием круг. Когда круг замкнулся, маг отложил нож, занес над ним ладонь и стал медленно поднимать руку. Травинки зашевелились, выпрямляясь по струнке, потянулись вверх, послышались треск и шуршание. Через пару мгновений круг земли вместе с корнями оторвался и отплыл в сторону, пристроившись в нескольких шагах. Арю между тем выгреб несколько горстей земли, утрамбовывая ямку. Снова осмотрелся. Мелких камней поблизости не нашлось, укладывать один большой не захотелось, так что маг пожал плечами и глянул назад. В тот самый момент Хатч белой капелькой бесшумно юркнул в воду, через пару мгновений показавшись над волнами с крупной серебристой рыбиной в зубах.

Забрав добычу, Арю остался на краю, рядом со снова застывшим Хатчем. Вернувшаяся Ориола высыпала охапку разных веток рядом с ямкой и с отвращением отвела взгляд, буркнув: «Мерзость какая, аж аппетит пропал».

– Отлично, – тут же отозвался Арю. – На одну рыбину меньше ловить придется.

– Да я же не всерьез! Просто мерзко это всё. Да и жестоко. Ты ведь понимаешь, что это делает тебя убийцей?

– А ты думаешь, что твои дворцовые повара не потрошат рыбу и птицу? – усмехнулся колдун, придерживая тушку ладонью и разрезая брюхо. – Полагаешь, зажаренные крылышки сразу такими и появляются?

– Я прекрасно знаю, как готовят мясо и рыбу, – холодно возразила девчонка, – но предпочитаю не видеть процесс, а только употреблять результат.

– Ну так отвернись, – искоса глянув на исчезнувший под водой кончик драконьего хвоста, тихо рассмеялся Арю. – Употреблятельница. Этого я и не хотел, – вдруг серьезно продолжил он, касаясь пальцем брошенной рядом с ним второй рыбины. Та моментально перестала трепыхаться. – Не приспособлена ты к выживанию без слуг, приносящих всё на фарфоровом блюдечке. Тяжело тебе будет. Так нет же, поплелась. Еще и недовольна чем-то, когда за нее всё делают.

– Не всё. Я дрова принесла, – тихо возразила Ориола.

– Обязательно папе с мамой расскажи, как вернемся, они будут гордиться. Как и твой дядюшка-убийца.

На какое-то время девчонка стихла, глядя хмуро, но почти обиженно.

– Хорошо, – вздернув носик и отвернувшись, отчеканила она. – Я не буду тебе мешать, готовь спокойно свою рыбу.

– Вот ж спасибо, – покачал головой Арю. Зачерпнув пару раз ладонью воды, плеснул на вторую рыбину, отмахнулся от шипучего парка и принялся счищать чешую, которая после кипятка сама сползала от прикосновений. Когда Хатч нырнул в третий раз, Ориола всё же снова перевела на них взгляд. Чем Арю тут же и воспользовался. – Сумку подай. Не эту, маленькую.

Найдя среди содержимого мешочек с солью и кое-какие пригодные в пищу травы, Арю улыбнулся. Ужин обещал быть не только сытным, но и вкусным. Сложив попарно шесть натертых приправами кусков филе, упаковав их в листы лопуха и заколов тонкими щепками, с предвкушением заботливо уложил в ямку. Присыпал выгребенной из нее землей, уплотнил хорошенько ладонями и принялся разводить костер.

Как только пламя занялось, он уселся на второе покрывало, вздохнул и перетащил на колени обсыхающего дракона.

Поднявшееся высоко солнце лениво наблюдало за ними. Тени деревьев медленно тянулись к костру, будто хотели погреться. Вскоре от ароматной рыбы ничего не осталось, день уже плавно перетекал в ранний вечер. С помощью магии наведя порядок на опушке, уложив на место круг земли с травой и собрав вещи, отдохнувшие путники снова двинулись в лес.

Когда солнце окончательно упало за горизонт, утянув за собой пелену розоватого света и оставив лишь сверкающую звездами сине-фиолетовую скатерть, идти стало сложнее. Арю выбрал удобное место для ночлега неподалеку от всё той же речушки и понемногу обустроился.

Вечером Хатч выглядел подавленным, от воодушевления осталась только маска, всего лишь притворство и наигранность. Он постоянно неуютно оглядывался по сторонам, оттягивал воротник одеяния и то и дело прикладывал ладонь к груди, когда думал, что его никто не видит. Арю старался не замечать, но постепенно тревога взяла верх. Дождавшись, пока Ориола спустится от их стоянки к реке, он попытался расспросить оборотня о самочувствии. Остаток вечера Арю провел в молчании. Уткнулся в свои записи, подвесив над головой волшебный светящийся шарик, выстраивал одну под другую тонкие строчки текста и даже не смотрел на спутников, болтающих перед сном. Хатч честно отвечал на неприятные вопросы, Ориола изящно насмехалась, а Арю не вмешивался в этот раз. В руке всё не проходило странное ощущение, жжение от поразительно сильной магии, как будто он всё еще держал руку на груди оборотня, всё еще чувствовал то волшебство, которое Хатч объяснил зарождением новой жизни.

***

Трое мужчин с первого взгляда на край земли поняли, что за ним и начинается легендарное Небесное Царство. Лучший мир, куда после смерти попадают лишь достойнейшие. Гостиница, стоящая у самой границы, как будто впитала немного той благодати, что случайно пролилась на землю через край.

– Хочу здесь жить, – мечтательно вздохнул Махиро, с улыбкой оглядывая местность. С холма открывался отличный вид и на дикие леса, и на пышный сад, и на таинственный водопад, укутанный туманом мельчайших капелек, сверкающих в лучах усталого солнца. До них доносился рокочущий шум воды, переливчатое пение птиц, звонкий смех девушек, но это не рушило всепоглощающего умиротворения, уже захлестнувшего волной путников, даже не успевших спуститься в долину.

– Слишком мало клиентов для троих магов, – тихо ответил Куина, первым делая решительный шаг навстречу гостинице и осматриваясь по сторонам. Субару с Махиро, переглянувшись, двинули следом. – Но остановиться на ночь вполне можно. Здесь даже воздух кажется вкуснее!

– Это точно, – поведя носом, глубоко вдохнув и зажмурившись от удовольствия, согласился Субару. – А еще, кажется, я чувствую запах съестного. Сегодня же готовят картофель и репу. Может быть, мы как раз к ужину подоспели?

– Так, мужики, сначала разберемся с делом, – вскидывая руки и осаждая еще больше воодушевившихся друзей, резко потребовал Куина. Субару и Махиро с готовностью закивали. – Поговорим с Арю, только после этого будем ужинать.

– На голодный желудок, конечно, разговоры разговаривать не охота…

– Но ты прав, мы и так много времени потеряли.

Гостиница встретила их радушно распахнутыми дверями. Порхавшие по саду точно феи работницы кланялись, но не спешили заводить разговор, принимать новых гостей вышел мужчина в длинном темном одеянии. И единственным, что испортило ощущение от прекрасного места, стал короткий разговор с ним. Точнее – известие, что нужного им мага уже нет в гостинице.

Судьба не намекала, прямо говорила, что не стоит задерживаться, нужно спешить. Кричала, пытаясь вразумить забывшихся магов. Но был день солнца. На третий день все наряжались в императорский золотой и желтый, в этот день подавали угощения из сладких дынь и мёда, а вечером, собравшись у костра, рассказывали сказки, легенды и загадки. Это был день историй, а Субару так любил послушать небылицы и поломать голову над мудреными задачками. Как же велик оказался соблазн остаться на вечер в гостинице, где собрались самые разные путники со всех уголков страны!

***

– В человеческой ипостаси не легче, – тяжко вздохнул Хатч.

Слышать от него жалобы было весьма непривычно. Арю скосил взгляд, ожидая продолжения, но оборотень только, откинувшись на спинку стула, устало наблюдал за кошкой, по-хозяйски вышагивающей по балкам. Хвостатая легко перепрыгивала с одного деревянного бруса на другой, осматривала столы в зале и как будто выбирала, к кому идти выпрашивать угощение. Нахально пользовалась тем, что в праздничную неделю люди всегда балуют кошек еще больше обычного, прощая любую шалость, почти как самим ангелам-котам. И Хатч тоже был готов поделиться с пушистой красавицей своим завтраком, но кошка никак не подходила ближе, то ли чувствуя в нем конкурента, то ли не желая завтракать куриной печенью. Печень, кстати, и сам Хатч не хотел. Арю задумчиво посмотрел на работниц закусочной и вскоре вышел из-за стола, молча отмахнувшись на все вопросы племянницы. Девчонка поджала губы, но тут же перевела взгляд на оставшегося за столом спутника. Хатч упорно не сводил взгляда с кошки.

– А это… больно? – с подозрением щурясь, вдруг спросила Ориола, ткнув пальцем себе в грудь. Хатч натянуто улыбнулся, но честно кивнул. Как-то так получилось, что за утро, которое выдалось шумным и суетливым, полным споров и обсуждений, императорская дочь оказалась в курсе всей сложившейся ситуации между ее дядюшкой и странным оборотнем. Теперь ее холодность и легкое презрение, которого девчонка даже не скрывала, разбавились еще и любопытством. – Очень?

– Пока не очень, – тихо отозвался Хатч. – Через пару дней куда больнее будет, когда оно созреет.

– И что тогда?

– Уверена, что хочешь это знать? – усмехнулся оборотень. Девчонка тут же закивала, требуя объяснений. Хатч пожал плечами, подбирая слова, и неуверенно выдавил: – Как говорила мама, когда приходит время, драконы инстинктивно вспарывают шкуру когтями. Так им сама природа подсказывает сделать. Шкура на груди в этот период бывает очень тонкой, зато быстро затягивается, через месяц-другой грубеет, окончательно избавляется от шрамов и становится такой же, как прежде. – Ориола сморщила носик. – Думаю, это будет намного больнее, чем давящее на всё нутро яйцо размером с кулак. Надеюсь только, что магия как-то поможет.

– Боишься?

– …да.

Ориола фыркнула. И тут же отвернулась. Продолжать затеянную беседу никому из них не хотелось, поэтому возвращение Арю оказалось очень кстати. Поставив перед спутниками по миске, он снова уселся в свой уютный угол и зевнул, посчитав долг перед близкими выполненным. Хатч склонил голову к плечу, разглядывая принесенное угощение.

– Что это такое? – с любопытством спросил он, тыкая палочкой белый шарик в своей миске. От рыхлого шарика пахло мятой и едва ощутимо веяло прохладой. Доверия странная масса сама по себе не вызывала, но принес ее Арю, так что Хатч рискнул отковырнуть немного и попробовать. На вкус оно оказалось… холодным, то есть сладким, но больше холодным, от чего и сладость почувствовалась не сразу.

– Замороженное молоко с зелеными яблоками и мятой. Как и положено в день растений. Ты же сам говорил, что тянет на молоко и фрукты. Ешь.

– Молоко? Вот это твердое и холодное?

– Так замороженное же. Никогда не пробовал? – искренне изумилась Ориола, выковыривая из своего шарика яблоки, а после звонко рассмеялась, наблюдая за растерянным оборотнем. – Жалкое зрелище, даже такую ерунду не знает.

Арю посмотрел на племянницу так выразительно, что звонкий смех мгновенно затих. Заметно смутившийся Хатч украдкой улыбнулся хозяину.

– Он живет на самом краю мира, в отдалении от крупных городов. Ничего удивительного, если ему до этого не выпадало возможности попробовать каких-то причуд. Уверен, он потерял намного меньше, чем какая-нибудь девчонка, росшая во дворце, пробовавшая все существующие сладости, но так и не научившаяся по-человечески общаться, быть сдержанной и учтивой… как ее матушка. – Арю приподнял бровь, наблюдая за реакцией Ориолы. Девчонка со злостью стиснула палочку, но промолчала. Ей всегда ставили в пример матушку, на которую малышка была так похожа внешне, но до которой было еще так далеко. Сдержанная, вежливая, мудрая, утонченная, обаятельная, настоящая Императрица, Теима умела казаться всем вокруг идеальной. Того же требовали и от Ориолы. – За что только тебя любит этот несчастный мальчишка?

Ориола моментально вспыхнула. Отложив свою палочку, резко встала и, метнув на дядюшку яростный взгляд, стрелой вылетела из закусочной. Только дверь хлопнула, да служанка растерянно глянула вслед.

– Ориола! – испуганно окликнул Хатч, собравшись было кинуться следом. Но всё же сел обратно на скамью, укоризненно глянув на Арю, вздохнул, возвращаясь к замороженному молоку. – Тебе не кажется, что это вышло грубо? Даже жестоко.

– Детей нужно воспитывать, – невозмутимо ответил Арю, отмахнувшись.

– Знаю я твое воспитание, – тише пробормотал Хатч, опуская взгляд. – Сначала… воспитываешь, как шкодливого детеныша, а потом и вовсе бросаешь. Отличная закалка характера.

– Но ты и был шкодливым детенышем, – пожал плечами Арю. – И она тоже. Если она не уважает свою мать, вбивать в нее воспитание придется мне. У дамы императорского дворца должны быть безупречные манеры.

– А у ребенка должно быть нормальное детство. Ей и без тебя учителей хватает, не мучай. Мне показалось, что Ориола была рада видеть тебя, а ты с ней так грубо.

– Как и со всеми.

– Именно. Разве не стоит иногда быть ласковее с теми, кто тебя любит?

– Менять себя ради неженок?

Хатч вздохнул, отворачиваясь и отодвигая миску с остатками десерта. Желание и настроение доедать окончательно пропало. И без замороженного молока стало как-то холодно на душе. Он всё никак не мог понять мысли и чувства Арю по поводу всего происходящего. Теперь, когда маг окончательно поверил в то, что яйцо есть, растет и ждет своего часа, похоже, он испугался. И Хатч уже не представлял, чего ждать после возвращения из Эдерна.

– Знаешь, есть большая разница, – сказал он наконец, немного успокоившись. – Я увязался за тобой сам. Понимал, выбирая тебя хозяином, чем мне это грозит. Ориола тебя не выбирала…

Арю только хмыкнул. Но и не возразил ничего.

– И я уже побаиваюсь, что моя наивность и глупость испортят жизнь не только тебе, но и – больше того – дракону, которого еще даже нет. Моя мать была чудесной, смогу ли я так же заботиться о ребенке, если останусь один?

– Уже уходить от меня собрался?

Арю откинулся на стену, лениво оглядывая шумных посетителей закусочной. Праздники продолжались, так что толпы веселящихся горожан никуда не делись и в этом городе, только, как и положено для четвертого дня праздничной недели, повязали на косы зеленые ленты, ленты четвертого цвета радуги. У Арю лежала без дела такая же в сумке, Хатч предлагал помочь, проворчав что-то про растрепанного мага, но Арю и в этот раз взбрыкнул, отказавшись, не дав даже прикоснуться к волосам. Не удивительно, что дракон снова успел почувствовать себя брошенным.

– Когда ты пообещал, что больше не оставишь, я ни капли тебе не поверил, я наученный. Знаю, как легко ты даешь громкие обещания, которые после не сдерживаешь. Но глупое сердце всё равно отозвалось. Порадовалось. Значит, скучал, если так сказал. Значит, рад был встрече.

Арю улыбнулся.

– Только, хм. – Хатч недовольно прищурил глаза. – Я никогда не был шкодливым, это тебе было проще так утверждать, сваливая свои ошибки и неумение на мою несуществующую непоседливость.

***

Едва успев проснуться, Субару с Куиной с воодушевлением принялись за пятый праздничный день. День воды освежал разгулявшийся народ. Утром бодрил купанием в прохладной речной или озерной, вечером – расслаблял и очищал горячими ваннами да парными комнатами. И два мага ответственно выполняли все положенные традиции, подвязав волосы голубыми лентами, обновив одежки и дожидаясь обязательных угощений из речных рачков, пойманных ранним утром, еще до купания.

А Махиро с самого утра сидел в снятой комнате. В ее центре стояло большое блюдо, что он выпросил у Сайи, по темной глине были разбросаны белоснежные рисовые зернышки. Разлегшись рядом на полу, маг осторожно перебирал зернышки, касался каждого пальцем и прислушивался к ощущениям, затаив дыхание и прикрыв глаза. Тишину в комнате нарушало только пение птиц за окном, внутри же всё замерло в ожидании. Комната наблюдала. Одна рисинка, вторая, третья, десятая. Когда дело дошло до шестого десятка, Махиро открыл глаза, вдохнув резко и глубоко. Зернышко легло в ладонь с теплом, совсем не так, как остальные.

Даже шагов в коридорах гостиницы больше не слышалось. Махиро выпрямился, поджимая ноги под себя и задумчиво глядя на рисинку. Крохотное круглобокое зернышко выглядело так же, как все другие на блюде, ничем не привлекало внимания. Но маг с надеждой улыбался самыми уголками губ. Накрыв рисинку второй ладонью, Махиро вновь закрыл глаза.

Его шепот сплетался с шуршанием ветра в листве сада, с журчанием вод в реке, с шелестом травы в лесу. Никто бы не разобрал слов, будь рядом. Мягкое свечение магии между ладонями быстро пропало, Махиро аккуратно положил испускающее теплый свет зерно на пол. Оно шевелилось и росло на глазах. За считанные секунды крохотная рисинка разрослась до кокона размером с неплохую тыкву. Махиро поджал губы. Еще через пару мгновений перед ним, приветственно кланяясь, стоял аккуратный рисовый человечек. Он походил на белую фигурку из рисового теста, казался мягким и сладким, как булочка. Только живо переступал с ножки на ножку, складывал ручки на пухлом животе, с любопытством оглядывался по сторонам, вертя безликой головой.

– Здравствуй, ивираихи, – устало улыбнулся маг, протягивая руки ожившему. Тот осмотрел открытые ладони, коснулся пальца одной рукой, пробуя, и вскарабкался, дрыгая ногами. Ивираихи, рисовые духи, в большинстве своем были миролюбивы, с радостью заводили дружбу с людьми и домашними животными, соглашались помогать в хозяйстве. Но жили обычно всего несколько дней, после превращаясь в самую обычную белую пыль. Живи они дольше, люди бы часто просили магов создать им такого помощника и приятеля, Махиро, первым придумавший заклинание для оживления рисовых зерен, призыва скрытых в их глубинах душ, мог бы прославиться и войти в историю магии. Да и здорово заработать. Но пока он просто призывал каждый день по одной душе, создавал по одному ивираихи и отдавал их кому-нибудь. Как недолговечный сувенир. Ему самому от горстки риса, хранившейся во фляге, нужно было совсем иное.

После его появления на кухне началась суматоха. Сайя смотрел на ивираихи с недоумением, не понимая, что и делать-то с таким подарком. Столпившиеся вокруг стола работницы разглядывали человечка с интересом и умилением, засыпая Махиро вопросами и восхищенными похвалами. Маг едва успевал рассказывать про необычное для них существо: что можно делать, чего нельзя, что они любят, чего боятся. Рисовый человечек скромно стоял между мисками с соусами, пряностями и нарезанной зеленью, с интересом поглядывал то на жарящихся в глубокой сковороде раков, то на булькающий в кастрюльке бульон.

– Не знаю даже, что за задание можно ему поручить, – в конце концов признался Сайя, пожимая плечами, сдался под напором девушек, умоляющих приютить рисовое чудо, – но он мог бы просто пожить в нашей кухне как гость. Если найдет себе занятие по душе, я не стану возражать.

Заперебиравший ножками ивираихи благодарно поклонился человеку. Махиро сделал то же самое, встав из-за стола. С ежедневным колдовством было покончено, поэтому он решил, что пришло время вытаскивать друзей из горячей купальни и отправляться в обратный путь. Но трое мужчин просидели в приятной водичке еще с пару часов, нежась, грея косточки и наслаждаясь чудесной атмосферой праздника и жареными раками в пряном соусе.

***

Такемаса выдохнул последний дым и помахал ладонью перед лицом, разгоняя сизые кольца. Сильно пахло табаком, но на открытой местности запах быстро выветривался, растворяемый теплым ветерком, пронизывавшим крохотное селение насквозь. Сидя у пышного куста, они с Хийори сквозь листья наблюдали за посетителями небольшой закусочной. Колдун вынес с собой на задний двор ведро. Сначала Такемаса и не понял, что он собирается делать, но едва только ведро коснулось земли из-под плаща колдуна показалась морда драконихи. Она сползла по руке вниз, цепляясь когтями, принюхалась к теплой воде и соизволила белоснежной капелькой нырнуть в приготовленную “ванну”. Только тихо плюхнуло.

– Обычная дракониха, – пожал плечами Такемаса, глядя с прищуром на то, как белая мордочка, показавшаяся над краем ведра, внимательно наблюдает за колдуном, раскладывающим полотенца и щетки. – Похоже, ее в качестве зверушки держат.

– Почему ты так думаешь? – прошептал Хийори, склоняя голову к плечу. Ему тоже сценка казалась обычной, но выводов никаких из нее сделать Хийори не мог. То ли опыта не хватало, то ли уж слишком незначительно всё было.

– Иначе бы она не дала себя намывать в ведре…

– Мало ли, – пожал плечами Хийори. – Кто знает, какие у них отношения. Может, для них это в порядке вещей, откуда нам понять? Я, например, никогда не видел человека, который бы с драконом… отношения строил. Видимо, у них вообще другой взгляд на всё.

Такемаса отодвинул мешающую ветку. Колдун в этот момент растирал между ладонями нежно-розовый мыльный цветок, разбавляя пену водой. А вот дракониха… как будто внимательно смотрела на куст, за которым они прятались. Черные глаза не выпускали его из виду ни на мгновение, даже когда колдун намочил алую гриву, начав о чем-то рассуждать. Неуютно поджав плечи, Такемаса сглотнул.

– Что-то мне в этом заказе не нравится, предчувствия неприятные, – совсем тихо пробормотал он.

Хийори лишь поджал губы.

***

Дневное солнце уже успело хорошенько прогреть сад, ветра совсем не чувствовалось, тепло окутывало каждый листик, каждую травинку, каждую пылинку. Помогало жить. Так что даже обиженная императорская дочка скоро оттаяла. Скинув маску надменности и высокомерности, вышла во двор, оценивающе осмотрела природу вокруг, хмыкнула и, поблуждав вокруг да около, села в высокую траву. Рядом, но не слишком близко.

– Смотрю, дядюшка, вы в восторге, – сухо протянула она, расправляя ладонью лежащее рядом мягкое полотенце.

– Еще бы, – усмехнулся Арю, откладывая в сторону щетку и на вытянутых руках поднимая дракона. Тот мокрой тряпкой повис над ведром. По серебрящейся шкурке стекали вода с пеной. Длинный хвост, дергаясь из стороны в сторону, разбрасывал брызги. – Такое чудо. А маленький-то будет еще смешнее.

– Только представьте, что вас ждет в ближайшее время, – с насмешкой улыбнулась Ориола. Хатч медленно повернул морду в ее сторону, девчонка даже не заметила, с прищуром глядя на облака. – Дети… это же сплошные проблемы.

– Ты – главное тому доказательство, – кивнул Арю. – А драконье детство проходит куда приятнее для окружающих. Бессонные ночи, режущиеся клычки, крепчающие когти, первая линька. Попытки учиться превращаться, говорить, ходить. Попытки научиться не кусаться без повода, – добавил он, задумчиво глянув на Хатча, тот с готовностью кивнул. – Обучение охоте…

– Охоте? Гадость. – Ориола передернула плечами, но поспешила сменить тему, помня недавний разговор. – Скажите лучше, почему вы вообще пришли во дворец? Закончились деньги или опять какие-то проблемы? – На этих ее словах Хатч замер, перестав перебирать лапами по полотенцу. Арю, обтиравший ему мокрые бока, понял, что дракон насторожился и внимательно прислушался.

– Дурочка, – тихо ответил Арю, – я же тоже могу соскучиться.