Текст книги "Ещё один дракон (СИ)"

Автор книги: Akiya Peach

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Теима? – между тем позвал Арю негромко. Они замерли недалеко от помоста. Императрица танцевала с кем-то из знатных и богатых господ. Остальные пары почтительно держались на расстоянии, давая лишнюю свободу сдержанному танцу. Когда снежно-золотые волны ткани замерли, мужчина поклонился, благодаря, и тут же растворился, будто и не было. Арю подал даме руку. – Позволят ли мне украсть императрицу ненадолго?

Теима оглянулась, одарив ласковой улыбкой. Темные глаза смотрели весело, спадающие на плечи белоснежные пряди переливались в тусклом свете. Она была прекрасна… и так похожа на Арю. Хатч мотнул головой, окончательно перестав что-либо понимать.

– Милая сестрица, – ворковал Арю, подводя даму к Хатчу, – полагаю, ты не раз слышала от своего правящего супруга про гостиницу у Последнего Водопада. И, разумеется, про ее таинственного хозяина.

– В наших краях ходят слухи, что основал гостиницу пришедший из Небесного Царства ангел-кот. – Даже голос у Теимы был немного похожим, только нежнее и тоньше. Таким бы рассказывать на ночь добрые сказки. – Говорят, ангел мечтал помогать людям, дать им защиту, кров и пищу, потому и взялся за подобное дело.

– Брось, – усмехнулся Арю, – ангел не брал бы с людей такую громадную плату за свои услуги.

– Отнюдь, – покачала головой Теима, – даже ангел не может сотворить из воздуха вкусную еду, мягкие перины и плату для работников.

– Как бы то ни было… – Арю протянул вторую руку Хатчу, тот неуверенно положил на нее свою ладонь. – Позволь представить тебе Хатча. Хозяина прославившейся гостиницы, моего давнего и преданного друга.

– Слухи почти не врут, – кокетливо улыбнулась Теима, когда Арю по давнему обычаю соединил их руки. Тонкие пальчики императрицы оказались холоднее льда. – Вы точно ангел.

– Должен заметить, и о вас молва не лжет: вы прекрасны, как тихий зимний день.

– Вы оба до тошноты милые, но завязывайте, – скривился Арю. – Я хотел всего лишь представить вас друг другу. Хатч, это та самая стерва, из-за которой родители не разрешили мне привести тебя в дом. – Хатч поджал губы, Теима охнула, щеки ее моментально вспыхнули от румянца. – Сестра, это тот самый, как ты когда-то изволила выразиться, гад ползучий, из-за которого двадцать с лишним лет назад я ушел из дома. Увы, война разлучила меня с обоими, но теперь всё будет иначе. Верно?

Теима метнула на брата строгий взгляд.

– Жизнь теперь совершенно другая, – сказала она. – Но ты… ты останешься с нами? Ты столько лет отказывался, может быть, пришло время остепениться?

– Пришло, может быть, – с усмешкой пожал плечами Арю и сделал шаг к Хатчу. – Но для меня это значит совсем не то, чего ты ждешь. Я лишь хотел поздравить Ориолу с праздником, потому и наведался в гости. А вообще мы с Хатчем собирались немного попутешествовать и вернуться в гостиницу. Меня не прельщает жизнь в императорском дворце. Я ведь… и частью семьи-то не считаюсь, так, личная тайна императрицы. Внебрачным детям не положено пользоваться благами, что подарила судьба их родне.

– Но ты в праве пользоваться расположением императора, – сквозь зубы процедила Теима, сдвинув светлые брови то ли обиженно, то ли недовольно. Арю усмехнулся. – Как достойный маг. Мой дорогой супруг вынужден из-за твоих отказов менять одного за другим придворных волшебников, никто не в силах достойно справляться с этой тяжкой работой.

– Милая сестрица! – Арю ловко украл с проплывавшего мимо подноса пару симпатичных бежевых розочек с розовой кромкой лепестков, протянул одну Хатчу. Тот с любопытством осмотрел цветок и нерешительно отправил в рот. Яблоко, тонко нарезанное яблоко с розовой кожурой. – Тебе лучше всех в этом мире известно, как ненавижу я работать. Тем более – тяжело работать. Таких лентяев еще поискать нужно. К чему мне связывать себя по рукам подобными обязательствами?

– Чтоб быть с семьей, – едва заметно пожав плечами, ответила Теима.

– Это, – Арю осмотрелся вокруг, – твоя семья. А я лучше заведу свою, с ней и останусь. Давай хотя бы на сегодня закроем эту тему, пока у меня не началась…

– Дядюшка!

Звонкий голосок прервал недовольное ворчание, вклинившись в разговор и проникнув в самые глубины души. Хатч изумленно оглянулся. В паре шагов от них стояла хозяйка праздника, выглядела она совсем иначе, обычная озорная девчонка, почему-то нацепившая дорогое платье и роскошные украшения. Прищуренные от широкой улыбки глаза горели лукавым огоньком. Как будто успела нашкодить и теперь ждала реакции. Надо заметить, на восклицание ее обернулись и некоторые гости.

– Кому было велено не звать меня так? – прошипел Арю, осторожно ткнув девчонку в лоб. Ориола отмахнулась от его руки и изобразила насмешливый поклон. – Мать ее воспитывает, учит, а она даже элементарные просьбы не выполняет. Давно пора тебя хлыстом.

– Действительно, – издевательски протянула девчонка. – Но – вот незадача – папенька не приемлет телесные наказания при воспитании детей.

– Вот и будь благодарна, – устало выдохнул Арю. – А то некоторым в твоем возрасте жилось несладко. Да?

Императрица Теима только покивала, поджимая пухлые губы. Хатч задумался. Арю почти ничего не рассказывал ему о своем детстве, да и про семью вообще. После того, как случился небольшой скандал, заставивший Арю собрать вещи и уйти из дома, он не хотел вспоминать родню. Тогда юному магу было всего шестнадцать, его ничто не могло удержать в нелюбимом доме, где он сам себе казался лишним, порочащей тайной. Хатч, бывший тогда и вовсе крохой-драконышем, не многое понимал. Знал только одно: после встречи со странным беловолосым человеком настала новая жизнь. Не приходилось больше бояться каждого шага, опасности не ждали за каждым поворотом, враги не прятались под каждым кустом. Хатч научился спать спокойно, не прислушиваясь к тихим шорохам. За пазухой, в сумке или на плечах. А после – и неподалеку, в человечьем обличье, под таким же грубым одеялом, на такой же подстилке из сухих листьев. Знакомые леса стали другими после той встречи. Хатч был счастлив и даже не думал спрашивать, чего стоила человеку эта новая жизнь. Может, потому он и не вернулся за драконом, что хотел совсем иного?

Вечер уже давно перетек в ночь, празднование понемногу стихало, когда Арю снова заговорил с ним.

– О чем ты думаешь весь вечер? – шепнул он, отставляя в сторону свою чашу и ненавязчиво уводя Хатча к выходу в сад. Снаружи заметно похолодало. Ветер, промерзший меж льдинками-звездами, норовил пробраться под одежду, погреться в теплых складках тканей. От его касаний пробирало до дрожи. Зато Арю смог вздохнуть свободно. – Ты казался очень мрачным.

– От всех этих разговоров вспомнилось детство. – Хатч вышел на петляющую тропинку. Выходившие освежиться гости уже успели нечаянно раскрасить ее крохотными разноцветными бумажками, которыми был усеян пол в зале. Раскинув руки в широких рукавах подобно крыльям и осторожно наступая только на красные кружки, Хатч медленно шел в глубь сада. Усмехнувшись, он продолжил: – Нас нельзя было назвать остепенившимися, уж точно нельзя. Но почему-то мне казалось, что путешествия будут длиться вечно. Наверное, в детстве всё таким кажется.

– Тебе и дорога от деревушки под Белой Горой до столицы казалась вечностью! – тихо рассмеялся Арю.

– Верно. Всего три дня пути. А я даже успел забыть, откуда, куда и зачем мы направляемся. Как будто со дня сотворения мира мы только и знали, что идти по этим мрачным лесам. Вдоль Серебряной реки… – Его голос стих.

– Через пару лет после окончания войны я отправился к пещерам на Серебряной реке, где когда-то нашел дракона. Провел там всё лето, надеясь увидеть старого знакомого. Даже встретил еще одного дракона, правда, он не захотел со мной говорить… как вспомню, аж передергивает, меня эта сырость насквозь пропитала. Кашлял, как умирающий, всё тело болело от холодов.

– Не пытайся давить на жалость, не проймешь. Я бы ни за что не вернулся в те пещеры. – Хатч улыбнулся, оглянувшись через плечо. – Можно было и догадаться, что я пойду к Последнему Водопаду, там я родился, там умерла моя матушка, там осталось наше пустое гнездо в норе. Гостиница сейчас стоит на его месте.

– Живописное местечко, – сдавленно ответил Арю. По его лицу было видно, что он не помнил, откуда родом его дракон. Правду ли он вообще сказал про лето в пещерах? Или просто хотел задобрить, сделать вид, что искал?

– Да, – согласно кивнул Хатч, остановившись под высоким деревом и сквозь сплетение ветвей разглядывая полумесяц. В столице он казался мельче и бледнее, как будто устал взбираться так высоко на темный небосвод. – Когда вернусь, обязательно расскажу Сайе про цветы из фруктов. Он сумеет повторить, уверен. Сайя, знаешь, чудесно готовит. Может, станем иногда делать пироги с такими украшениями, думаю, они очень понравятся гостям. А чем ты планируешь заняться, когда остепенишься?

Арю пожал плечами. В длинных волосах запутались несколько цветных бумажек. Хатч устало улыбнулся, он всё отчетливее видел, как сильно изменило время его мага. Внешне он был всё еще похож на того мальчишку, только взрослее. А вот говорил и поступал теперь иначе. Одевался тем же колким ехидством и несгибаемой строгостью, но внутри горел совсем иной огонь.

– Может, попытаюсь научить Сайю готовить чимы. Знаешь такие булочки? В столице они сейчас популярны. Наверное, Сайя сможет разобраться в рецепте…

– Разобраться? – рассмеялся Хатч. – Да Сайя их придумал! Не так давно придумал для императора, чтобы порадовать и удивить. А тому и понравилось, привез рецепт в Марциан. Теперь столичные умельцы пытаются повторить это чудо. Если хочешь попробовать по-настоящему особенные чимы, приезжай к Последнему Водопаду, угостят. Так что план бессмысленный. Другие идеи есть?

– Попробую напроситься в работники к хозяину гостиницы, что ж мне еще остается. Стану обеспечивать магией его постояльцев, может, польза от меня будет, возьмусь помогать по хозяйству или еще с чем… а то не правильно это, на шее просто сидеть у дракона.

Сделав пару небольших шагов, Арю замер совсем близко. Убрав руки, сцепив их за спиной, с интересом наблюдал за реакцией. А Хатчу уже хотелось заурчать, но…

– И как долго ты думаешь отдыхать в гостинице?

– Надеюсь, что очень и очень. – Арю осторожно поднял руку, выуживая из рыжих прядок цветную бумажку. – Я много путешествовал и многое узнал. И теперь понимаю, что мне по-настоящему нужно. Более любящего и преданного друга у меня никогда не будет, не хочу его больше упускать.

Арю улыбнулся, наблюдая за Хатчем. Тот просто ластился к его теплой ладони, зажмурив глаза, вытянув шею и не решаясь даже накрыть руку хозяина своей. Дышал тихо-тихо, почти не шевелился, просто позволял осторожно гладить себя по волосам. Совсем ручной дракон…

***

Когда прием окончился, а дворец распрощался с последними гостями, была уже глубокая ночь. Глядя через огромное окно уютного кабинета, Хатч видел осколок луны в черном небе. Казалось, полумесяц танцует в хороводе звезд, красуясь и наслаждаясь наступившей после душного дня прохладой. Звезды игриво подмигивали, прячась в ветвях высоких деревьев, и будто шуршали листьями, подражая распевшимся цикадам. За их мелодиями Хатч почти не слышал разговора. Лежал на коленях у устроившегося в мягком кресле мага, ворочался на подушке-подстилке и возил хвостом по подлокотнику, не позволяя магу гладить по гриве, как кошку. На столике перед ними стояли чай и угощение, под важный разговор им подали на пробу новое блюдо, которое придворный кулинар собирался явить миру на третий день празднования. Странный десерт. Все мысли Хатча именно он и занимал. Дракон протягивал то одну лапку, то другую, тихонько шкрябая коготками по краю тарелки. Полупрозрачные черные кубики вздрагивали и тоже танцевали с кусочками ароматной дыни под музыку ночи, переливаясь бликами огоньков.

– И что же я там найду? – Арю взял с тарелки скользкий кусочек черного желе, посыпанный сладкой пудрой, дракон в предвкушении замер на спине, выгнувшись и поджав лапы. – Это какой-то артефакт?

– Именно, – кивнул император, тоже отправляя в рот кусочек желе. Вкус у него был необычный, как будто сочетал одновременно и легкую горчинку, и обволакивающуя сладость. Теима усмехнулась, наблюдая за удивленно чавкающим драконом, но тут же прикрылась ладошкой и отвернулась, не позволяя себе мешать разговору. – Ему как своему бывшему придворному магу я могу доверить самые важные вещи. Но одна из тайн мне сейчас очень нужна. Артефакт плодородия.

Арю хмыкнул, протягивая руку за кусочком дыни. Хатч зажмурился, дыни ему всегда нравились, а после желе она показалась совсем медовой. Определенно, он хотел такой же десерт в свою гостиницу.

– Любопытно, – между тем вкрадчиво пробормотал Арю, слегка щурясь, но продолжая смотреть только на дракона. – Мне доводилось слышать жалобы на засушливую погоду, люди опасаются, что лето будет слишком жарким, что солнце погубит их посадки. Отец-император решил позаботиться о народе?

– Набрав сильных магов и взяв под контроль старый артефакт, дворец сможет защитить народ от неурожая.

– А тот ли артефакт вы выбрали, мой повелитель? – Арю с улыбкой поводил кусочком дыни перед мордочкой дракона. – Земля разродится буйной зеленью. Поля, сады и огороды пышно зацветут. А солнце спалит всё это. Не лучше ли позаботиться о благоприятных условиях, оставив плодородие в покое?

Император тихо кашлянул.

– Арю, – робко подала голос Теима, присаживаясь на подлокотник его кресла. Хатч убрал хвост, чтобы не мешал. Когда она продолжила, голос ее стал совсем иным, прохладным и жестким. – Забудь об огородах. Об этом позаботятся маги общины, как заботились всегда, из года в год. Опасения за урожай – лишь картинка. Ширма.

– И что же прячется за ней? – Арю попробовал кусочек желе и облизал пальцы. Император снова кашлянул, похоже, ему не нравилось, куда заходит разговор. Но лицо Теимы было строгим.

– Старшая дочь императора, – честно ответила женщина, – которая не так давно вышла замуж. Вся страна ждет известия о скором появлении первенца. А это невозможно без вмешательства сильной магии.

– Вот теперь я верю.

Хатч свернулся на подстилке, наблюдая за людьми из-под полуприкрытых век. Теперь и он разобрался в странных ароматах смущения и скрытности, что наполняли комнату. Он не помнил города, о котором шла речь, может, не бывал там ни разу. Но уже был готов сорваться с места и идти хоть на противоположный край света, куда бы ни отправился маг. Гостиница легко переживет его отсутствие еще пару недель. А вот Арю… держать его насильно рядом с собой или тащиться следом везде и всегда Хатч не собирался, не смог бы. Но в нем не исчезала надежда, что Арю и сам захочет остаться. Что нужно просто чуть больше времени, чтобы он понял, что хочет. Мягкое травяное желе и сочная дыня прекрасно дополняли друг друга, Хатч верил, что и они с магом сочетались бы не хуже, если бы только позволили себе снова расслабиться.

========== Часть 2 ==========

Как только рассвело, маг и его дракон покинули спящий дворец. Смысла задерживаться дольше Арю не видел, поэтому поспешил снова сбежать. Закинув сонную зверушку на шею, повел плечами. За прошедшие годы Хатч успел подрасти в человеческом обличие, повзрослеть, драконом же он оставался всё таким же, размером с молоденькую кошку, мелкий даже для карликового дракона… но вот Арю отвык таскать на себе живой груз, сопящий и время от времени дергающий хвостом. Разбудить бы да погнать собственным ходом, но совесть ворчливо напомнила, сколько всего уже успел натерпеться Хатч.

За прошедшие с долгожданной встречи несколько недель Арю твердо понял, что его дракон изменился не только внешне, хотя и сохранил главное в себе.

Легенда гласит, что много тысяч лет назад Богиня-Кошка, хранящая мир и покой в Царстве Небесном, без памяти влюбилась в Бога-Ящера, управляющего Царством Подземным. А Бог-Ящер был очарован ее грацией и красотой, истиной силой, сочетающейся с нежной лаской. Но их дитя не нашло приюта ни в одном из миров родителей. Его считали изгоем, плодом запретной любви, его изгнали из обоих Царств в мир людей, наделив возможностью принимать вид подобного им. Убитый горем и обидой, не желая оставаться в одиночестве среди непонятных существ, он потратил последние свои божественные силы, чтобы создать себе подобных, а после прожил недолгую, но счастливую жизнь, умер, не как Бог, как человек. А потомки его, карликовые драконы-оборотни, разбрелись по свету. Храня память прародителя, они ставили себя выше людей. Карликовые драконы издревле предпочитали оставаться драконами. Вольными или одомашненными, но драконами. И, говорят, до того упорно избегали попыток приравнять их с людьми, что спустя столетия разучились превращаться, уже много поколений общество не знало драконов-оборотней.

Хатч же всегда вел себя как обычный человеческий ребенок: запоминал язык, учился читать и общаться, считать, рисовать и писать; хотел знать всё, что знают люди. Спустя годы, похоже, он окончательно решил считать себя человеком. Неудивительно, что он даже обустроил собственную гостиницу. Вот только спать почему-то через раз укладывался в драконьей ипостаси, в которой его было почти невозможно добудиться.

Впрочем, в то утро Хатч подскочил и сам. Выполз из-под подушек, забрался на подоконник, уставившись на едва посветлевшее вдоль горизонта небо и слушая пение птиц. Из-за этого Арю и решил выйти раньше, чем собирался. Поднялся, прихватил мигом притворившегося всё еще спящим дракона, распрощался с гостеприимным дворцом и отправился в путь. Почти в путь. В закусочную, чтобы хорошенько позавтракать перед дальней дорогой и набить сумку запасами на путешествие.

Поднимающееся солнце светило в спину, в лицо дул пока еще прохладный ветерок, на груди болтался драконий хвост с красной кисточкой, а следом то и дело плелись восторженные девушки, желающие погладить необычного зверька. Хатч иногда пофыркивал, дергался, впиваясь когтями Арю в плечо, если какой-то нахальной ручонке всё же удавалось дотянуться до белой шкурки, но терпел и продолжал изображать соню.

***

Трое мужчин сидели на шатающейся скамье в пропахшем горелым зале дешевенькой закусочной. Трое мужчин сидели и щелкали орешки. Смотрелись они здесь слегка неуместно. Особенно не вписывался разодетый в пух и прах, пафосный донельзя Субару – у него прямо на лбу было написано «Зажиточный столичный волшебник». Он оглядывал каждую проходящую мимо девушку взглядом месяц голодавшего тигра, мимо которого туда-сюда выхаживают аппетитные кролики, и казалось, ничто другое его в этом заведении и не интересует. Махиро и выглядел, и вел себя попроще, поэтому, одетый в неприметный черный плащ, он с натяжкой, но всё же мог сойти за местного завсегдатая. Как будто выдались не самые лучшие времена, а посидеть да выпить охота. Куина же, время от времени поправляющий рукава старой и изрядно потрепанной рубахи, идеально сливался с обстановкой. Он вообще любил отдохнуть вечерком в подобных местах, разглядывая проходящих мимо людей, прислушиваясь к разговорам, подыскивая клиентов на мелкую халтурку. Только на такие заведения и хватало денег большей части его заказчиков.

Трое мужчин сидели за столиком у окна и щелкали кедровые орешки. Сидели спокойно и молча, пока одному из них это всё не надоело. И под всем подразумевается не закусочная, скамейка и твердые орешки.

– Мужики, пора бросать пить, – неожиданно решительно заявил Куина, хлопнув себя ладонью по колену. Двое мужчин изумленно притихли, перестав возиться с орехами.

– Тебе там что, голову напекло? – удивленно спросил Субару, нервно усмехнувшись от такого заявления и глянув в окно. День выдался ясным, солнечным, почти жарким. Лето еще не успело разыграться, но природа баловала теплом, иногда не щадя неосторожных.

– Серьезно. Гляньте только: солнце светит, птички поют, у всех праздники, гуляния, веселье, яблочки в карамели. А мы только из общины вышли – сразу напились.

– Так ты яблочко хочешь?

В закусочной яблоки подавали, выглядели они аппетитно, стоили недорого, раскупались на ура.

– Нет. – Куина нетерпеливо встал со скамьи, пошатнувшийся от неожиданности, и начал выхаживать перед друзьями взад-вперед, загораживая Субару вид на «кроликов». – Я не яблочко хочу. Давайте не будем пить эту праздничную неделю. Вообще.

– Ого. – Махиро даже положил орешек обратно в надтреснутую миску.

– Хотя бы эту неделю. Все наши проведут праздники по-человечески, а мы опять не будем выползать из бутылки. А ведь у нас задание есть, провалим опять, если за ум не возьмемся. Вышвырнут из общины всех, как пить дать.

– Всё же напекло, – с сочувствием вздохнул Махиро, снова набирая горсть орешков.

– Кажется, мне тоже, – тихо добавил Субару, помотав головой. Не помогло. Тогда он усмехнулся и кивнул на шумную компанию, спешившую мимо закусочной. И трое мужчин дружно уставились на толпу. Завораживающее зрелище им открылось, надо заметить. Впереди всей процессии шел длинноволосый блондин. На шее у него спал карликовый дракон с красной гривой и пышной кисточкой на кончике хвоста. Следом тянулась стайка девушек, смеявшихся, постоянно о чем-то пытавшихся говорить с блондином. Тот неловко отвечал на вопросы и просил девушек не шуметь, но дракону, похоже, звонкие голоса ничуть не мешали.

– Не он это, – усомнился Махиро, щурясь и силясь рассмотреть спину уходящего. – Он на краю должен быть, нас же туда послали. Что ему в столице-то делать? Знает, наверное, что его здесь дожидаются уже.

– И правда, – пожал плечами Субару, выбрасывая из головы всё лишнее. Снова повернувшись к залу, он с довольной улыбкой уставился на полотно с картинами, выдуманные художником речные нимфы интересовали его в тот момент больше, чем незнакомец с драконом, кем бы тот ни оказался. Разговор вернулся в прежнее русло.

– Махиро, ты-то хоть со мной согласен? – уже с некоторым отчаянием в голосе спросил Куина, слабо надеясь на поддержку.

Махиро задумчиво посмотрел на протертый и пыльный носок туфли, почесал вытянутую шею и медленно проговорил:

– Как ни странно, согласен.

Трое мужчин переглянулись, немного помолчали, размышляя, и Субару решил.

– Уговорились. Не будем пить эту неделю. Тогда давайте хотя бы закажем что-то пообедать, а то чего мы с орешками одними сидим? Поедим и двинем к Последнему Водопаду.

– Мне нужно забежать к тёще, – скривил губы Махиро, потянув завязку плаща. – Она обещала к этому времени уже собрать гостинцев для племянников…

– Потом, по пути, – отмахнулся Субару, с хрустением в костях вставая со скамьи и направляясь к хозяину закусочной, чтобы сделать новый заказ.

Серьезных заданий от общины они не получали давненько, провалить еще одно было прямо-таки нельзя, так что с тяжелым сердце, но всё же Субару мысленно согласился с другом. Трезвая голова в их деле могла спасти жизнь, а именно так и виделась ситуация, когда трое друзей-магов оказываются из-за серьезных провалов на самой грани – рискуют вылететь из общины. Лишившись разрешения на магические работы, каждый из них лишился бы почти всего. Субару протянул бы какое-то время на сбережениях. Махиро спасся бы за счет любящей и многочисленной родни. Куина хватался бы за любую грязную работу. Все бы прожили. Но как можно подобное звать полноценной жизнью?

Тяжело вздохнув, Субару отрицательно мотнул головой на предложение достать из запасов чудесное вино из слив, заказал только еды. А после, уже собираясь возвращаться к столику, вдруг неожиданно вернулся, прохрипев таинственно:

– И яблочки в карамели, пожалуйста. Три штуки.

***

Открыв глаза, Такемаса долго лежал на матрасе, смотрел в потолок, недовольно хмурясь и силясь проснуться. Мысли расползались сонными овечками, неуверенно блея о том, что должно вставать, что есть дела, что не стоит залеживаться. Даже в такой особенный день.

– В дверь, что ли, стучали? – хрипло протянул он, медленно садясь.

– Угу… – раздалось справа. Глухое мычание сменилось тихим шуршанием тканей одеяла, накрывающего с головой. Из-под него осталось видно только светлые локоны, в которых все еще пестрели мелкие цветные кружочки после бала.

Такемаса слабо улыбнулся мазкам розовой и зеленой пудры, коснувшись кончиком пальца светлой прядки и вытянув один из бумажных кружков. Розовый, самый подходящий цвет. Сдув с пальца бумажку, он потянулся, с зевком встал с матраса и вышел из комнаты, неторопливо спускаясь на первый этаж. Стук повторился. Значит, не приснилось. Торопливо натянув брюки с широкой рубахой, Такемаса руками пригладил растрепанные волосы, почти сбив остатки пудры, и открыл. На пороге мялся незнакомый мальчишка.

– Вам письмо, уважаемый, – проблеял он, протягивая тонко скрученный свиток, перевязанный льняной нитью и скрепленный сургучной печатью.

– Ошибочка, не я хозяин, но я ему передам.

– Нет, уважаемый, письмо вам. Господину с зелеными волосами, ночевавшему в доме многоуважаемого Хийори.

Спустя пару мгновений Такемаса забрал послание. Выглядело солидно, как заказ от знатного господина. Должно быть, кто-то из приглашенных приметил его на балу и решил не упускать своего шанса. Такемаса хмуро кивнул и махнул ладонью, прогоняя мальчишку, всё топтавшегося на крыльце. Мелких монеток у него давно не водилось, как и крупных, а накануне последние запасы ушли на восхитительное вино и дорогие закуски в честь приятной встречи. Дать посыльному было нечего. Тот надул губы, но сдался и ушел. Такемаса закрыл дверь, задвинув щеколду, оперся спиной на стену и осторожно с хрустом надломил коричневую печать, отрывая от бумаги. На свитке совершенно бесхарактерным почерком было выведено короткое письмо. Просьба о встрече. Без всяких подробностей о самом деле.

Внимательно осмотрев бумагу на просвет, Такемаса хмыкнул, складывая письмо небольшим прямоугольничком и перевязывая той же нитью. Никаких тебе ошибок, клякс, жирных пятен. Знатный. И весьма осторожный. Спрятав до поры письмо в карман рубахи, мужчина прошел на кухню. В ней было светло и ужасно тесно. Дом весь казался крохотным, но кухня всё же давила. Отыскать мятный чай оказалось непросто, Такемаса гостил здесь редко и обычно не брал на себя наглость хозяйничать. Дожидаясь, пока закипит вода в ковшике на небольшом глиняном очаге, он еще раз коснулся кармана, чувствуя жесткую бумагу сквозь ткань. Такемаса давно пообещал себе не вмешиваться в мутные дела, но заказов не подворачивалось пугающе долго, а написавший письмо, похоже, был богат, мог заплатить немалую сумму. При удачном стечении обстоятельств даже большую, чем он брал обычно, – некоторых богачей удавалось уговорить на доплату, если дело оказывалось скользким. Поставив на поднос две чашки и заварник с ароматным даже в засушенном виде чаем, Такесама открыл один из сундучков, стоящих на столе вдоль стены, достал прятавшийся там сверток пергамента, что вчера смог незаметно подложить. Чимы были еще мягкими, даже сладкая пудра совсем не обсыпалась. Когда вода закипела, Такемаса залил чай, подхватил поднос и медленно заскользил к спальне, всё продолжая размышлять о работе, прикидывать так и эдак. Хозяин дома уже сидел на краю постели, укутавшись в тонкое одеяло и жмурясь от пробирающихся через окошко солнечных лучшей. Опавшие кудри лежали по зябко поджатым плечам светлыми змейками. Из-под одеяла виднелся расписанный узором пышных цветов хвост розовой шелковой накидки, которую он так и не снял после бала и бурной ночи, когда не мог уже сопротивляться накатившей усталости и сонливости.

– Доброе утро, – улыбнулся Такемаса, проходя через комнату. Он поставил поднос на столик и раздвинул полупрозрачные внутренние створки окна. День набирался сил и соков. Солнечный, теплый и тихий. Высокая трава около дома шла волнами от легкого ветерка, в ней тут и там мелькали белые пятна цветов. На высоком заборе отдыхал раздобревший с последней встречи черно-белый кот. В щелочку между досками пытался просунуть нос соседский пес, даже вставший на задние лапы, кот же только издевательски возил хвостом прямо перед его мордой. – Кошаре твоему наглости не занимать. Будь он человеком, многого смог бы добиться.

– Добиться, – усмехнулся Хийори. – Статус, знатность, уважение. Иногда всё это настолько надумано. Вроде ты придворный, приближенный императорской семьи. А на празднике дворца таскаешь грязную посуду из-под угощений на кухню.

Такемаса разлил чай по чашкам. Одну из них тут же перехватила дрогнувшая от утренней слабости рука. Такемаса подал булочки на пергаменте.

– То, за что хорошо платят, редко бывает приятным, – протянул он тихо. Уж кто мог знать это лучше него? – Я иногда думаю, что согласился бы даже прислуживать во дворце, лишь бы совесть оставалась спокойна.

– Это был заказчик? – насторожился Хийори, замерев.

– Посыльный с письмом, – поправил Такемаса, хлопнув себя по карману. – Сам не понимаю, чего можно ждать от такого заказчика, но предчувствия весьма странные. Зато, похоже, можно отхватить солидный мешочек с золотом – на письме стояла печать с гербом, знать щедра с теми, кто знает их секреты.

– Возьмешься?

Такемаса отвернулся, облокотившись на узенький подоконник. Ветер растрепал слишком отросшие темные волосы. «Обжегся на молоке, дует и на воду», – бросил однажды знакомый, узнав об очередном отказе Такемасы. И эти слова вдруг снова всплыли в памяти в то утро. Внутри всё гадко напряглось. Несколько секунд размышлений, и всё встало на свои места. Хитро усмехнувшись, Такемаса едва заметно кивнул, зная, что Хийори внимательно следит за каждым движением, дожидаясь ответа. Что ему какие-то скользкие дела и темные тайны? Не впервой. Сколько раз он уже ловко выходил сухим из воды, выполнял заказы, получал свою плату и оставался в тени? Не сосчитать. Чем этот случай сложнее?

– Схожу на встречу и разузнаю, что требуется, – бросил он, едва пригубив чай и отправившись собирать разбросанные по дому вещи. Сумка и плащ нашлись в коридоре, кинжалы валялись прямо на лестнице, узкий меч в старых ножнах стоял в углу около спальни, а возле матраса были разбросаны жесткие щитки на руки. Собрав всё в невнятную кучу, Такемаса стал медленно собираться, перебирая содержимое сумки. – Ты будешь дома сегодня?

– Да, – не совсем понимая, кивнул Хийори.

– Оставлю у тебя свои вещи до вечера? У меня полная сумка всякого барахла, собирался задержаться на праздничную неделю. Еще где-то должен стоять лук со стрелами, не трогай. Схожу, послушаю, что скажет этот тип, а после решу.

– Будь осторожен, – шепнул Хийори уходящему из комнаты гостю.

– Когда я был неосторожным? – усмехнулся Такемаса.

Лестница проводила несколькими тихими скрипами. Хийори проводил внимательным взглядом из-за края окна. Старался остаться незамеченным. И Такемаса с готовностью притворился, что не оглянулся напоследок украдкой проверить.