Текст книги "Птица с белыми глазами (СИ)"

Автор книги: Aihaa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Джейкоб уже поднялся на ноги, чтобы идти к нам, но внезапно развернулся в противоположную сторону. Оно здесь. Ещё более неожиданным стало то, что Портман заговорил на моём родном языке. На языке пустот.

– Стоять, – грозно произнёс он.

Я не видела и тени монстра в этой темноте, но я была уверена, что он остановился. Это было невероятно, но существо поддавались, как собака. Кстати, Эддисон также замер завороженный Портманом. После того, как он убедился что пустота не шевелится, взял Эмму за руку, помогая опереться на себя, повёл её к нам. Я с надеждой посмотрела на Сергея.

– Он живой? – спросил Джейкоб, усаживая рядом с ним Эмму.

Я утвердительно кивнула, не поднимая с анерексика взгляда. Чувство вины глушило все остальные мои чувства.

– Простите, – тихо произнесла я.

– Почему ты не застрелила его? – серьёзно спросил Портман.

– А ты бы смог убить Франклина? – он знал, о ком я. О мистере Портмане, отце Джейкоба. Последний отвёл угрюмый взгляд. – Сможешь приказать пустоте уйти?

– Я не знаю как.

– Минуту назад ты знал, – заметил Эддисон. – Звучало так, будто у тебя внутри демон.

Это была чистая правда. Язык пустот картавый, сложный и трудный для выговаривания человеческим ртом. Но Джейкоб всё-таки попытался.

– Уходи! – крикнул он на английском куда-то в стороны темноты. – Убирайся отсюда! Оставь нас в покое!

– Оно ушло? – слабым голосом спросила Эмма.

– Все еще здесь, – отозвался Джейкоб. – Я не понимаю, в чем дело.

– Возможно в твоём английском? – предположила я. – Сможешь повторить за мной?

Портман неуверенно кивнул. Щупальце в моём рту сжалось, извернулось и я максимально чётко произнесла на языке пустот: «уходи». Джейкоб слегка нахмурился, открыл рот, нахмурился ещё больше, попытался что-то произнести, но закашлялся. Всего несколько минут назад у него всё классно получалось, но теперь его дар дал сбой.

– Ладно, не важно, – произнесла Эмма. – Пустóты и не предназначены для того, чтобы с ними беседовать. – Она высвободила руку и попыталась зажечь огонь, но он с шипением угас.

– Побереги свои силы, спичка, – проворчал Эддисон. – Уверен, они нам еще понадобятся.

– Ладно, пошли отсюда, пока оно не очнулось, – откашлявшись утвердил Джейкоб.

Мы все одновременно посмотрели на Сергея. Его взгляд бегал по нам, но он всё равно напоминал труп. Я соболезнующе посмотрела на него, как будто сама виновата в произошедшем. Хотя, на самом деле, так и есть.

– Оставьте меня, – прохрипел он. – Меня скоро не станет.

Не слушаясь, я взяла его на руки, встала и вопросительно посмотрела то на Джейкоба, то на Эмму.

– Идём наверх, – сказал убийца пустот.

– Идём за поездом в тоннель, – сказала огненная девочка.

Я опустила плечи. На моих руках странный лежал как большой ребёнок и невероятно лёгкий. Его тощие ноги болтались возле моего локтя, а голова покачивалась у меня на плече. Джейкоб и Эмма начали спорить, тянуть друг друга в разные стороны. Но они притихли, когда по лестнице на станцию послышались шаги.

Две фигуры, грохоча ботинками, сбежали по последним ступеням эскалатора и остановились в окаймлении бледного дневного света, вглядываясь в темноту. Эмма указала на пол, и мы тихо опустились на колени, надеясь, что они не заметят нас, что это просто гражданские, решившие сесть на поезд. Они оба зажгли фонари, лучи которых блеснули на светоотражающих жилетах. Это могли быть медики или спасатели, или твари, замаскированные под таковых. Нельзя было сказать точно, пока они одновременно, как по команде, не сняли широкие солнцезащитные очки.

Мы замерли, молча проклиная судьбу и нашу несуществующую удачу. Темнота укрывалась нас, но в любой момент луч света мог раскрыть нас. Меня передернуло, когда в конце туннеля блеснул ещё один луч. Одновременно с этим раздался оглушительный вопль. Голодная пустота была совсем близко. Я в надежде посмотрела на Джейкоба, но тот был в растерянности. Эмма также выглядело отчаянной. Мы попали в самую ужасную ситуацию. Хуже некуда. Дно.

Но внезапно Портман встал и всё-таки произнёс на языке пустот:

– Его!

Несколько мучительных мгновений ничего не происходило, но потом потеряв равновесие, один из мужчин выстрелил, попав в потолок, а затем его вздернуло вверх ногами в воздух, и начало швырять, орущего и брыкающегося, из стороны в сторону. Второй мужчина достал рацию и проорал что-то в неё.

Тем временем поезд подполз к станции. Джейкоб взял Эмму за руку и дал опереться на себя. Двери вагона открылись и мы вбежали туда. Эддсона также не пришлось уговаривать. Ещё пара секунд и автоматические двери захлопнулись. Поезд вздрогнул и медленно поехал, плавно набирая скорость.

– Ты в порядке? – спросил Джейкоб у Эммы.

Она сидела на полу, тяжело дыша и изучая подростка внимательным взглядом.

– Благодаря тебе, – ответила огненная девочка. – Ты, в самом деле, заставил пустóту делать все это?

– Похоже.

– Это потрясающе, – тихо произнесла она. «Это жутко», – подумала я.

– Мы обязаны тебе жизнями, – проговорил Эддисон. – Ты очень особенный юноша.

Даже Сергей улыбнулся ему, через гримасу боли. Я положила его на сиденье, бережно расклыдвая каждую его тонкую конечность.

– А это давно с вами? – тихо спросил Эддисон Эмму и Джейкоба.

– Ещё с Кэрнохолма, – слабо усмехнулась я.

– То есть ты за нас? – чуть шире спросил пёс, делая шаг ко мне.

Я запустила руки в волосы, понимая что, да, я за них. Всей душой. Всеми душами. Моя малышка уехала вместе с тварями на другом поезде. Я не смогу жить с мыслью о том, что оставила её. Мне ничего не остаётся, кроме как спасти Аишу.

– Ага, – наконец ответила я, за передние лапы подтягивая к себе пса.

Он слабо задергался, хотя мне просто хотелось почесать его за ушком. Я поставила его на сиденье рядом с Сергеем.

– Он долго не протянет, – заметил Эддисон, пододвигаясь ближе и принимаясь лизать лицо анерексика.

– Возможно, у меня хватит жара, чтобы прижечь рану, – откликнулась Эмма и поспешила к нему, на ходу растирая руки.

Я отвернулась и села на противоположное кресло. Моя спина терпимо ноет. Ноги перестали кровоточить, но к ним прилипли брюки. Ещё я безумно голодна и было бы не плохо поспать пару часиков, чтобы наконец выспаться.

– Кровотечение остановилось, – сообщила Эмма, – но он умрет, если не попадет в больницу в ближайшее время.

– Боюсь, он умрет в любом случае, – отозвался Эддисон. – И особенно в больнице здесь, в настоящем. Представь, он просыпается через три дня, его рана вылечена, но все остальное распадается, после ускоренного старения на двести с птица-знает-чем лет.

– Попробовать стоит, – предположила я.

– У нас нет времени, чтобы отнести его в больницу, – напомнил Джейкоб.

– Времени нет, но выход должен быть. – я присела и посмотрела на карту метро, висящую на стене рядом с сиденьем. Но на карте красовалась свежая надпись: «Червь и Белуга-Дилан рулят!». Я устало промычала. – Только нам не везёт.

Я рухнула обратно на сиденье. От спины по всему телу прошелся импульс боли. Похоже у Эллисона появилась идея, потому что он лапой отодвинул замок на окне и приоткрыл его. На нас обрушились грохот поезда и теплая волна прелого туннельного воздуха. Эддисон уселся и принялся изучать его своим носом, его глаза блестели, а переносица подергивалась.

– Ты чувствуешь их? – спросил Джейкоб.

– Чувствую. И их след, к тому же, свежий и отчетливый.

Отлично! Если бы не этот пёс, мы бы не доехали! Теперь появился шанс найти странных. Хотя и без пса понятно, что наших друзей ведут в Дьявольский Акр. А это, пожалуй, самое худшее место для странных. Если мир, полный особенных людей рухнет, то лучшее места для самого ужасного конца – крепость тварей. Мой дом.

Поезд сбавлял ход, приближаясь к станции, чернота туннеля за стеклом сменилась белой плиткой. Он высунул нос в окно и прикрыл глаза, полностью сконцентрировавшись:

– Я не думаю, что они сошли здесь, но будьте готовы в любом случае.

Джейкоб и Эмма встали перед Сергеем, пытаясь закрыть его от взглядов нормальных. Я же подошла к открытой двери и внимательно изучала станцию и людей на ней. Платформа была шикарной, как все другие в городе, и современной. К тому же, она была мне знакомой. За два года здесь только повесили экраны и сменили рекламные щиты. Станция «роял принц».

Двери захлопнулись, и с электрическим свистом поезд снова тронулся в путь. Вдруг Эмма подскочила, словно что-то вспомнив.

– Эддисон? – спросила она. – Что случилось с Фионой и Клэр?

Я повернулась к ним, вспоминая петлю-зверинец. Когда я уходила, в его сторону уже шли твари. Тогда мне не пришло, а голову, что это Каул сдал странных. Стало как-то совестно.

– А, – мрачно произнес Эддисон. – Боюсь, у меня для вас плохие новости. Какая-то часть меня, признаюсь, надеялась, что вы не зададите мне этот вопрос.

Мои плечи опустились. У Эммы кровь отхлынула от лица. То, что раньше казалось мне истинно правильным, сейчас бьёт по совести, как страшные ошибки.

– Вскоре, после того, как вы ушли, на нас напали твари, – Эддисон посмотрел на меня. – Если честно, я думал, что это ты нас сдала, – потом глубоко вздохнув он продолжил. – Мы бросали в них яйца армагеддоновых кур, затем разбежались и спрятались. Старшая девочка, с непричесанными волосами…

– Фиона, – дрожащими губами подсказал Джейкоб.

– Она использовала свои способности, чтобы спрятать нас, на деревьях и выращенных ею густых кустах. Мы были так хорошо замаскированы, что тварям пришлось бы искать нас несколько дней, но они пустили газ и выкурили нас из укрытий.

– Газ! – воскликнула Эмма. – Эти ублюдки поклялись больше никогда не использовать газ!

Я тихо усмехнулась. Помню, как мы с Бахом ещё смеялись над этим. Сами мы редко использовали газ, но в крайнем случае он был полезен.

– У меня до сих пор под кроватью во Флориде два баллона газа, – честно призналась я и облокотилась на поручень. – Мы никогда не прекращали использовать газ.

– Я доверяю тебе всё меньше, – безразлично предупредила Эмма.

– Они согнали нас в кучу, – продолжал Эддисон, – и допросили относительно местонахождения мисс Королек. Они вывернули ее башню наизнанку, искали карты, дневники, я не знаю что, а когда бедная Дердра попыталась остановить их, они застрелили ее.

– Господи, это ужасно, – произнес Джейкоб.

– Младшую схватили твари, – ответил Эддисон. – А другая… Ну, там произошла стычка с солдатами, и они были рядом с краем утеса, и она упала.

«Это Спарта!» – подумала я, представляя девочку прыгающую с обрыва. Странные же сильно погрустнели. Джейкоб рухнул на параллельное сиденье, а у Эммы тряслись колени.

– Нашли время поддаваться эмоциям, – закатила глаза я.

– Как ты можешь?! – Эмма бросилась в объятья Джейкоба. Её плечи задрожали, послышались тихие всхлипы. – Нет, – слышались сквозь слёзы. – Нет, этого не может быть. Вероятно, она ухватилась за что-нибудь по пути. За ветку или за выступ. Или деревья внизу смягчили ее падение и поймали ее как сеть! Она может разговаривать с ними, вы же знаете.

– Ясно, значит нам стоит разделиться, – процедила я. – Конечно сейчас я на вашей стороне, ведь мне надо найти Аишу. Однако, мало ли, – я уселась рядом с Сергеем, сглотнула и запрокинула голову назад. – У меня полторы недели.

– До чего? – почти без интереса спросил Джейкоб.

– До того, как пущу щупальца и захочу жрать всё, что двигается. А ещё у меня может начаться ломка, – на самом деле мне казалось, что у меня больше времени, но что-то меняется и это сказывается на моём состояние. – Но есть и хорошая новость. Через одну станцию – ближайшая станция к петле Дьявольского Акра. Туда свозят всех пойманных странных.

– Нас будут поджидать? – осведомился Портман, гладя огненную девочку по спине.

– Разумеется.

Мы как раз подъезжали к следующей станции. Поезд замедлялся. Эддисон запрыгнул на сиденье и выглянул в окно.

– Спрячьтесь, – велел он, быстро пригибаясь. – Враги близко.

Мы бросились на пол под окном, в надежде, что они разминутся с нами, но я знал, что этого не произойдет. Та тварь с рацией сообщила о нас дальше, и они, должно быть, уже знали, что мы в этом поезде. Теперь им оставалось только обыскать его.

– Сможешь предугадывать их действия? – шёпотом спросил Джейкоб.

– Нет, – подумав ответила я. – Мне легче предсказать действия при нападение на петлю. А подобными розысками я не занималась лет пять.

– Предательница, – фыркнула Эмма, вытирая слёзы.

– Если тебя это успокоит, я вполне смогу свернуть шею твари, если она зайдет сюда.

– Ну-ну.

Я присела, выглядывая в открытые двери. Тварей было несколько и они начали проверять вагоны. Один из лже-полицейских был всего за четыре вагона до нас.

– Может обойдётся, – прошептала я. – Когда двери скроются, прячемся за сиденье со стороны дверей.

====== 21 глава – Темнота обмароков ======

Тварь была всего в двух вагонах от нас, когда динамик мягко произнес: «осторожно, двери закрываются».

– Задержите поезд! – заорала тварь.

Но двери уже закрывались. Мужчина успел сунуть в щель руку. Двери упруго отскочили и разъехались обратно, и он зашел в поезд, в соседний с нами вагон. Двери вагона скользнули обратно, и поезд тронулся. Мы переместили складывающегося человека на пол и съежились за сиденьями около двери. Здесь нас не должно быть видно.

– Что нам делать? – произнесла Эмма. – Как только поезд опять остановится, он пойдет прямиком сюда и обнаружит нас.

– Не успеет, – заявила я. – Следующая станция наша, – я аккуратно взяла Сергея на руки. – А точнее, ваша, – игнорируя надпись: «не прислоняться», я уперлась спиной в раздвижную дверь.

– Что ты задумала? – поинтересовался Джейкоб.

– Как только поезд остановится, разбегаемся в разные выходы. Будем надеяться, что твари не заметят вас и побегут за нами.

– Не выйдет, – проронил Эддисон.

– Тебя сразу застрелят, – согласилась Эмма.

– Они не станут распугивать нормальных ради меня одной.

– Так и задумал Каул или ты действительно жертвуешь собой? – спросил Эддисон.

– Я сейчас передумаю, – пригрозила я, потом опустил взгляд на Сергея. – Меня по-любому убьют, потому что Аишу я не смогу оставить.

– Она тоже работает на Каула? – Эддисон склонил голову на бок.

Я слабо усмехнулась. Надоело что-либо доказывать.

– А что они сделают с ним? – Джейкоб взял Сергея за руку.

– Вылечат и доставят в Дьявольский Акр, или наоборот. После этого у вас будет не больше дня, чтобы спасти абсолютно всех странных.

Внезапно тварь забарабанила в запертую дверь, ее пустые глаза горели желанием убивать. Кажется, нас всё-таки заметили, но добраться до нас можно будет только на станции.

Последовал толчок и визг тормозов. Поезд как раз приближался к платформе. Я приобняла Эмму, Джейкоба, погладила Эддисона.

– Следи за ними, – попросила я последнего.

– Удачи, – кивнула Эмма.

– Встретимся в следующем мире, – прохрипел Сергей, чуть приоткрыв глаза. – В Абатоне.

– Нет, не говори так, – взмолилась я, поднимаясь на ноги и подходя к двери, ближайшей к вагону с тварью.

Эмма, Джейкоб и Эддисон подошли к дальнему выходу. Поезд замер. Мы обменялись нервными взглядами.

– Да поможет нам птица, – слабо усмехнулась я, за мгновение до того, как двери разъехались.

Я быстрым шагом направилась куда-то в толпу. Пускай я могла сделать анерексику только хуже, но прижимала его к груди, как маленькая девочка, игрушечного зверька, с которым было не страшно спать.

В сторону Эммы и Джейкоба я старалась не смотреть, а только идти за толпой. Всего через несколько секунд я оказалось в центре станции. Остановившись, я начала оглядываться. Тварь из поезда шла ко мне, яростно расталкивая толпу. Успех. Эта станция, в отличие от остальных, просто трещала по швам.

Потом я заметила ещё одного солдата-тварь, идущего ко мне с противоположной стороны. Голод в их глазах никогда бы не показался мне таким отвратительным.

Я просто опустила взгляд на Сергея. Он смотрел на меня. Потом его веки вздрогнули глаза закрылись. Я встряхнула его, но ответа не последовало. Холодеющее тело обмякло и замерло в позе, в которой находилось. Я закрыла глаза. Он отправился в Абатон.

Удар рукояткой по затылку и я впала в темноту.

Я несколько раз просыпалась и снова падала в темноту. Меня везли, несли, тащили, пытались вести в обморочном состояние. Странного анерексика со мной не было уже после первой отключки. С каждым разом, когда я просыпалась всё становилось хуже и хуже. Одни серые пейзажи сменялись жуткими, другие отвратительными. А из-за нарастающего запаха полного гниения я просыпалась всё чаще.

Позже, когда я начала просыпаться, к режущему свету и удачному запаху добавилась боль. Моя спина снова закровточила, но на это всем было всё равно. Меня били носками ботинков в живот, таскали за волосы, как будто вконец забыв о жалости. В конце концов насилие дошло до изнасилования. А ведь я так надеялась остаться верной Баху…

Раздражающая рубашка прилипала к телу, из-за крови, но этот предмет одежды исчез. А за рубашкой и бинты из рукавов прошлой. Но разумеется, это не для того, чтобы обработать мои раны и проявить заботу. Чудом в моей руке оказались ключи от дома. Я сжимала их в руке, как ценнейшие сокровище. Даже обморок не смог разжать моей руки.

Мои ноги раздвигали в самых разных позах. Входили так глубоко, что только вскрик скрывался с губ липких от спермы, пока моё тело вздрагивало от боли. Я кричала, стонала и скулила. Омерзительно было ощущать в себе пульсирующий член, но ещё более отвратительно чувствовать, как горячая сперма струей вливается в меня с противном хлюпаньем.

Ко мне относились как к игрушке, как к рабу. Я перестала ориентироваться во времени уже давно, да и счёт того, сколько раз я падала в обморок и снова приходила в чувства. Но я уже была в крепости твари, только каждый раз просыпалась в разных комнатах, коридорах и подвалах.

Закончилось всё, когда я проснулась в комнате, где пахло препаратами и медикаментами. Голова кружилась и пришлось потерпеть пару минут, что я лежу на холодном металлическом столе. На мне белая, местами грязная, мятая простынь натянутая до подбородка. Рядом со мной стоял блондин в медицинской одежде. Обычно такие здесь экспериментируют с странными, пытают странных или вытягивают души. Но я не странная и неудачный подопытный образец, чтобы проводить опыты. Или, наоборот, слишком удачный.

Ни сил, ни желания, чтобы сопротивляться нет. Поэтому я просто устало посмотрела в бесцветные глаза «доктора». Ему было безразлично. Он стоял рядом со мной. Через секунду он поднял куда-то к яркому свету блестящий шприц с какой-то жидкостью. Я тяжело вздохнула, просто ожидая конца. Мою руку кольнуло и тонкая игла ввела под кожу вещество. Я мельком посмотрела на надпись на шприце. «Рицин». Достаточно сильный яд. Через шесть часов начнутся первые симптомы. Смерть наступит через два дня. Противоядие есть, но оно совсем новое, даже названия ещё нет и не испытывалось на тварях.

Раз у меня есть два дня, значит я ещё нужна. Что-то внутри меня слабо екнуло. Возможно, это надежда. У меня появляется слабый шанс спасти свою имбрину.

Первые симптомы: головокружение и тошнота. Но к этим двум ощущениям я почти привыкла и, наверное, будет трудно отличить одну тошноту от другой.

Дальше я ожидала, что меня снова вырубят. Но, этого не происходило. Убрав шприц, «доктор» отошёл. Откуда-то сверху доносились крики и шум. Мои глаза начали привыкать к свету и я смогла поворачивать голову. Остальная часть комнаты оставалась в мраке. Потом я повернула голову в другую сторону и заметила темный, мужской силуэт в дверном проёме. Мужчина явно смотрел на меня. Доктор подошёл к нему, сообщил о выполнение поручения.

Вконец отрезвев, я узнала в силуэте Каула. Этому подонку что-то было нужно от меня. Он решил замучить меня за предательство. Я сильнее сжала руки, в одной из которых находились ключи. Он возненавидел меня, как я его. Теперь это существо я никогда всерьёз не назову «отцом».

Чтобы разозлить его ещё больше, и чтобы не выслушивать его лекцию, я превратилась в птицу. Пришлось постараться, однако в птичьем теле боль ушла и мне стало легче. Я оказалась под простыней и тут же нашла здесь же ключи. С трудом подцепив их клювом, я взяла их в него. Готова на всё, что угодно, лишь бы ключи остались при мне.

Внезапно меня грубо потащили за лапу наверх. Я нелепо барахталась, рассекала воздух крыльями и неуверенно пыталась вырваться. Меня вытащили из простыни и подняли над столом. Это был Каул. Я продолжала махать крыльями, просто не в состоянии остановится. Висеть вниз головой вообще не прикольно. Каул грубо встряхнул меня так, что головокружение усилилось и мои крылья вынужденно повисли. Я бы прокричала что-нибудь грубое, если бы не ключи в клюве.

– Глупая птица! – выругался Каул.

Он встряхнул меня ещё раз и, немного подумав, куда-то понёс. Сложно сказать мне больше страшно или неловко от ситуации. Хотя после того, что я перенесла, моя психика не могла не пострадать. Какая тут неловкость? Да, и такая вещь как моя психика вообще существует? Наверное, она появилась от жизни во Флориде, но лишь чтобы ненадолго понаслаждаться спокойной жизнью.

Каул спустился в подвал, прошёл немного и в этой темноте я заметила странных. Своих странных! Они здесь, но заперты группами за решетками тюремных камер. Увидев знакомые лица, я снова начала барахтаться. Странные и без этого заметили меня. Они подходили ближе к решёткам и что-то выкрикивали.

Но, не обращая на них внимания, Каул нёс меня дальше. Всё произошло слишком быстро и я не смогла пересчитать странных и убедиться, что здесь все. Но Бронвин, малютка Клэр, Хью, слепые братья и другие, лица которых промелькнули в моих глазах были уже многим. Они живы! Потеряв странных из виду я опять обмякла и расслабила крылья. Аиши среди них я не заметила.

Дальше была длинная прямоугольная комната, заставленная простой практичной мебелью и освещаемая сверху зеленоватыми флуоресцентными лампами. Стены комнаты покрывала пористая звуконепроницаемая пена, а дверь была такой толстой, что смогла бы выдержать и ядерный взрыв. Я пару раз бывала здесь, но очень давно и заглядывала совсем не на долго.

Сейчас, как и всегда, комната пустовала. Каул взял со стола пульт с небольшим количеством кнопок и нажал на одну из них. Сбоку от нас с шумом отъехала в сторону панель в стене. За ней была вторая стена из толстого стекла, за которой находилась еще одна комната, погруженная в темноту. Это повергло меня в шок, ведь такого от вечно-скучной комнаты я не ожидала.

Каул подошёл к стеклу, нажал на ещё одну кнопку и оно начало отодвигаться. Моя лапа уже болит, но кажется скоро она от этого избавиться. Там за стеклом, в темноте были другие имбрины. Пока что большинство из них в порядке и более-менее хорошо выглядят. Стекло отъехало и грубым движением Каул бросил меня в комнату имбрин. В воздухе я перевернулась несколько раз, сделала несколько махов крыльями и кое-как приземлилась, чудом ничего не сломав. Но больно всё равно было.

Каул за мной не зашёл и ничего не сказал. Ещё раз нажав кнопку, он сделал пару шагов к выходу. Сначала стекло отъехало обратно, потом стена. Несколько мгновений было абсолютно темно и я решила встать, но как только сделала это в комнате зажглись слабые длинные трубчатые лампы. Этого света было достаточно, чтобы различать предметы и лица имбрин, но не больше. Этот полумрак вполне можно назвать освещением подходящем для клуба, только без дополнительных лазеров.

Я стеснительно приклонило голову перед имбринами. Среди них была и моя тётя. Мне дико неловко и одновременно радостно за странных, в соседней комнате. Пускай они в клетках и мы все в одной клетке, с ними пока что всё в порядке.

====== 22 глава – В плену ======

Я стеснительно приклоняла голову перед имбринами, которые как, оказалось приняли меня за свою. Здесь были все. Моя тётя, Мисс Королёк, прибывающая в странном размытым состоянии, все-все. Они отступили меня и понимающие накрыли простыней. На этот раз она была чистой, пускай пыльной, и даже глаженной когда-то. Это надо, чтобы я смогла стать человеком.

Оставаться птицей нет причин, да и посмотреть в глаза Алме в этом виде… Это всё равно должно когда-нибудь случиться. Сейчас самый подходящий момент, если уж мне осталось меньше двух дней.

Я вспомнила свои руки, своё тело, чёрные прямые волосы над плечами. Ко мне плавно вернулось моё тело. Я судорожно вытащила ключи изо рта. Резко стало холодно. Я поспешила взяла простынь за края и медленно встав, прикрывалась. Волосы спадали на моё лицо и закрывали его.

Сквозь волосы птиц было видно плохо, также как и им меня. Я опустила простынь на плечи, продолжая скрывать под ней, всё, кроме головы. Чуть вздрагивая от холода, движением головы я откинулся волосы назад.

Имбрины вздрогнули и замерли, не зная что делать дальше. Я бы также растерялась, внезапно встретив другую имбрину-тварь. Тем более, Сапсана. Хотя я и без этого зародилась всеобщем ступором. Выйти из него хотелось всё больше. Эта напряженка не может длиться вечно или пока Джейкоб с Эммой не придут и не спасут нас. Пускай это и было бы забавно.

Я качнулось из стороны в сторону, давая понять что действительно здесь существую. Можно было бы поздороваться, выпалить всё накипевшее, выговориться, возможно даже выплакаться. Но зачем? Сбрасывать на плечи мисс Сапсан умирающую племянницу? Нет уж.

Я отвернулась от птиц, медленно размеренным шагом подошла к углу и села на корточки лицом к нему, лбом уперевшись в холодные стены. В правой руке я продолжала сжимать ключи вместе с простыней.

Меня никто не тревожил. Ко мне никто не подходил. Как мне и хотелось. Имбрины разошлись по комнате и я осталась наедине с собой.

После превращения в птицу и обратно, тошнота и головокружение пропали. Пускай, это не излечило моих многочисленных ран и синяков, зато теперь я точно распознаю воздействие рицина на себя.

Маловероятно, но Эмма и Джейкоб могут прийти достаточно рано. Я должна знать, когда у меня примерно начнутся сбои. Для этого я буду считать секунды. Делать всё равно нечего. В последний раз я считала овечек перед сном ещё малышкой. Но тогда у овечек, которых я представляла, были вырваны глазки и сердечки. Теперь мои овечки будут реальными людьми.

Один. Сойка Аиша. Два. Баходыр. У меня на глазах появились слёзы. Три. Джейкоб Портман. Убийца пустот. Четыре. Эмма Блум. Огненная девочка. Пять. Бронвин Брантли. Супер-сильная девушка. Шесть. Оливия Аброхолос Элефанта. Невесомая. Семь. Миллард Наллингс. Невидимый. Восемь. Енох ОʼКоннор. Девять. Хью Апистон. Десять. Клэр Денсмор.

Одиннадцать. Фиона Фрауэнфельд. Двенадцать. Алма ЛеФэй Сапсан. Моя тётя. Тринадцать. Каул Сапсан. Четырнадцать. Слепые братья эхолокаторы. Пятнадцать. Мелина. Шестнадцать. Уинни. Странный голубь Мелины. Семнадцать. Эсме. Восемнадцать. Сэм. Девятнадцать. Мисс Королёк. Двадцать. Сергей.

Двадцать один. Стремный клоун. Двадцать два. Заклинательница змей. Двадцать три. Франклин Портман, отец Джейкоба. Двадцать четыре. Марианна Портман, мать Джейкоба. Двадцать пять. Абрахам Портман, дедушка Джейкоба. Двадцать шесть. Эддисон и весь его зверинец.

Дальше пошли имена дальних друзей, тварей с которыми мне приходилось работать, одноклассников из Флориды, малознакомые странные. Так набралось на две минуты. Это было ужасно скучно, но я продолжала. За овечек считать никого не осталось. Дальше пошли просто цифры и загибания пальцев.

Сто сорок пять. Триста пятьдесят шесть. Шестьсот шестнадцать. Шестьсот шестьдесят шесть. Девятьсот шестьдесят девять. Тысяча девятьсот сорок. Тысяча девятьсот восемьдесят семь. Пять тысяч пятисот пятьдесят пять. Шесть тысяч.

Надо же, уже полтора часа держусь. Не думала, что до такого досчитаюсь. Но это уже напоминает психическое расстройство.

Я начала вспоминать свои приключения с странными. Каждый момент вместе с ними врезался в память. Это было невероятно. От самого Кэрнохолма и до этого филиала ада на земле вместе с ними воздух наполнялся чем-то новом для меня.

А ведь всё началось с конца моей прошлой жизни. Произошло самое ужасное. Бах умер и это спровоцировало меня на действия. Я следовала за странными, при следуя одну единственную цель. Месть. Но как только у меня появилась возможность схватить их, сломать шеи, разорвать на части, меня перемкнуло. Ещё несколько часов и я уже присоединилась к странным. До этого я спела их с поезда, направляла на них дуло винтовки. В какой-то момент они меня даже пожалели, но я не отступила от своего. Догнав странных, впервые превратившись в птицу, я всё ещё была на стороне тварей.

Но сошла с поезда уже вместе со странными. Пускай никто из нас этого не хотел. Мы сближались всё больше. В какой-то момент это дошло до того, что я кинулась закрывать собой Оливию от бомбы. Всего неделю назад такое поведение было не представляемым для меня.

И вот после всего-всего. Петли, птиц, странных, бомб, войны, безумных мыслей, добрых и колких фраз, я здесь. Там, за спиной имбрины. Почти все. Единственная птица, чьей судьбы я до сих пор не знаю – Аиша. Не видела её с тех пор, как она исчезла в поезде метро. Можно было бы забыть об этом, если бы не пустота в головами возможность думать только об этом. О чём бы не думала, прихожу к ней.

Началось лёгкок головокружение, тошнота.

Мои бесконечные и бессмысленные мысли прерывала внезапная темнота. Я даже вздрогнула и подумала, что это отбой. Но стена начала отъезжать, заполняя комнату светом. Затем поехали стекло. В комнату влетел какой-то комок живой шерсти. Я повернулась на него и только через пару мгновений узнала в этом Эддисона.

Но с ним было ни как со мной. За ним зашла тварь в тёмных очках. Это был не мой отец, но профиль его был знаком. Тварь в неизвестной мне военной форме подошла к имбринам и вытянул из их компании мисс Иволгу. Она сопротивлялась, остальные дамы аккуратно пытались спасти подругу. Но тут подошла вторая тварь и они всё же увели мисс Иволгу. Я смотрела на это повернув голову и сверкая глазами. Встревать хотелось, но не хотелось больших проблем.

Эддисон очухался, когда стекло уже ехало обратно. Увидев мисс И, он рванул к ней не разбирая дороги и врезался в стекло. Затем заехал стен, на секунд десять воцарилась темнота и комнату вновь залил мягкий свет трубчатых ламп.

Я продолжала смотреть на Эддисона, но он не заметив меня, обернулся к имбринам. Мисс Королёк встретила его слабой, доброй, приветливой улыбкой. Я повернулась обратно к углу и снова уперлась лбом в стены. Ноги затекли и я поменяла их положение, сев по-турецки.

Имбрины были рады встречи со странным псом. А он был рад вдвойне. Я сдала руки в кулаки так, что ногти впились в кожу и кажется вот-вот пойдёт кровь. Они болтали о самочувствие друг друга! Как будто это чаепитие, а пёс просто случайно зашёл и попал в центр приятной компании!