Текст книги "Феникс"
Автор книги: afan_elena
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Ее взгляд устремлен в пустоту, и одному Богу известно, какие мысли сейчас роятся в ее голове.
Пальцами она размазывает кровь на своем лице, появившуюся после побоев Джоанны, и смотрит на свою, ставшую красной, руку… Смотрит долго. Внимательно.
– Зря ты ее остановил, Пит, – говорит она, и я понимаю, что она имеет в виду Джоанну. – Надо было добить чокнутую Сойку.
В ее голосе нет эмоций.
Ни печали, ни боли.
Нет совсем ничего.
– Ты не виновата, Китнисс, – начинаю я, но не могу закончить.
Стрела в груди Финника говорит сама за себя.
И все-таки Китнисс не желала ему смерти, она боролась с кошмарами….
– Его смерть на совести Сноу, – опять говорю я.
Она не дает мне закончить, пронзая взглядом.
– Мой лук. Моя стрела. И будет справедливо, когда Рыжая убьет меня за это.
Не сразу понимаю, о ком она.
– Мы ей не скажем, – внезапно решаю я.
Она долго смотрит на меня. Или сквозь меня?
Потом медленно, выделяя каждое слово, произносит.
– У меня слишком много долгов. Этот я уплачу.
– Китнисс…
Она разворачивается и идет прочь.
Не знаю, что мне делать.
Идти за ней я не хочу.
Это тупик.
Нам никогда не выбраться из этого туннеля.
Даже если мы выживем, кошмары того, что только что произошло, будут являться ночами до конца жизни и мне, и Китнисс.
Только вот она собирается свою жизнь укоротить в любом случае.
Что делать?
Должно быть, я сижу и молчу достаточно долго, потому что, когда меня зовет Джоанна, я вздрагиваю от неожиданности.
– Его надо похоронить, – говорит она.
Перевожу взгляд на бывшего друга.
Мы в чертовой тюрьме из бетона – здесь негде хоронить человека.
Дорогу к выходу теперь знаю только я.
Если я расклеюсь и сдамся, то никто из нас никогда не выйдет отсюда.
А выйти надо.
Не для того, чтобы снять проклятую запись, ради которой мы пошли.
У меня теперь другая цель.
Сжимаю кулаки так сильно, что сводит мышцы.
Я собственными руками убью Гейла Хоторна и Кориолана Сноу.
... даже не знаю, что написать “от автора”...
самой тоскливо на душе...
====== Глава 6-1. Костер ======
POV Китнисс
Почти целый день блуждаем по коридорам. Продвигаться приходится медленно: постоянно бросаем камни, проверяя мины.
Все вымотаны и подавлены.
Мы спустились в туннель почти семь дней назад в команде из двадцати человек.
Теперь нас восемь.
Финник…
Не хочу об этом думать!
– Китнисс! – зовет меня Пит. – Ты в порядке?
Даже не смотрю на него. Не могу.
С тех пор, как погиб Одейр, во мне что-то надломилось.
Я убивала людей и раньше, но меня вынуждали правила Игр. Сейчас мы не на Арене, и Финник мой друг.
Был моим другом.
– Китнисс?
Пит касается моей руки, но я выдергиваю ее.
Мне не нужна его жалость.
Или осуждение.
Мне ничего не нужно.
Ни с кем не разговариваю с тех пор, как мы ушли, оставив тело Финника лежать на холодном полу. Пит сказал, что, как только мы выберемся, он настоит, чтобы Койн отправила своих людей забрать его…
Мне все равно.
Вчера я убила Финника: его кровь на моих руках.
Но это должен был быть Пит.
Что бы ни сделал с моим разумом Сноу, теперь я обречена бояться Пита.
Он – мой кошмар.
И он – моя цель.
Абсолютно четко понимаю, что страх трансформируется. Теперь я не просто убегаю от того, что мне кажется Злом, но и обороняюсь.
Однажды моя стрела пронзит сердце самого Пита.
Ненавижу Сноу!
Но вчера его не было рядом.
Яд вколол мне сам Пит.
Мне следует продолжать верить, что мой напарник ни в чем не виноват?
Я не знаю…
Идем вперед еще пару часов, когда Джоанна кричит нам.
– Здесь люк!
Действительно, в конце длинного коридора к стене прикреплена лестница – над ней люк.
Пит поднимается первым, за ним остальные. Я последняя, но мешкаю.
Зачем мне подниматься?
Снова играть по чужим правилам?
Постоянно сомневаться, где реальность, а где фантазии моего воспаленного мозга?
Мне не дают подумать – сильные мужские руки появляются сверху и тянут меня к себе.
В помещении, в котором мы оказываемся, темно и сыро. Но, судя по кислотного цвета стенам, мы в Капитолии. Комната небольшая, так что мы стоим плечом к плечу.
Мое внимание привлекает шум, доносящийся из-за ржавой металлической двери.
Внезапно она распахивается, и я вижу несколько вооруженных человек.
Они целятся в нас!
Съемочная группа начинает наперебой верещать от страха.
Победители молчат. Может, для каждого из нас смерть стала старой знакомой, и нам не страшно?
Солдаты держат нас на мушке, когда один из них говорит другому.
– Я узнаю ее, – шепчет он, – это Китнисс Эвердин!
– Сойка? – спрашивает второй.
Очевидно, меня действительно узнали, как и остальных, потому что солдаты опускают оружие и позволяют нам выйти из комнаты.
Пит обходит меня так, чтобы я постоянно находилась у него за спиной. Защищает?
«Я убила твоего лучшего друга, а ты снова пытаешь спасти мне жизнь?»
Во второй комнате значительно светлее, и она просторная. Здесь несколько десятков солдат, и все они вооружены.
Инстинктивно оглядываюсь по сторонам, ища выход, когда военные расступаются, и к нам выходит командующая Нина Пэйлор.
Мы с Питом переглядываемся удивленно, Джоанна фыркает, но не задаем вопросов. Хотя их десятки.
Мы в Капитолии! Откуда здесь Пэйлор и ее люди? Почему они вооружены?
Что вообще происходит?!
– Где остальные? – спрашивает она без предисловий.
Пит выходит вперед и говорит за всех нас.
– Остались только мы. Туннель оказался заминирован.
Некоторое время Нина рассматривает нас, словно знает, что мы недоговариваем, но потом произносит.
– Ваш сигнал пропал с радаров. В Тринадцатом решили, что все погибли. Так что пришлось предпринимать крайние меры.
– И что это значит? – спрашивает Джоанна.
С улицы раздается несколько выстрелов, и я вздрагиваю. Пит отступает назад, так что я оказываюсь прижата к нему. Но в эту минуту я не против быть под его защитой.
Меня беспокоит присутствие всех этих людей и перестрелка снаружи.
– Ополченцы захватили Капитолий, – говорит Пэйлор. – В городе ведутся бои.
Я шокирована! Остальные, кажется, тоже.
– Койн пошла в наступление, потому что решила, будто Сойка погибла? – недоверчиво спрашивает Пит.
Пэйлор отрицательно машет головой, но молчит. Ловлю ее сочувствующий взгляд, но не понимаю причины.
– Нина? – повторяет Пит.
– После того, как вы покинули Тринадцатый, Капитолий начал его бомбардировку. Койн решила, что там стало не безопасно… Она собрала всех, кому нет четырнадцати, и отравила их в Пятый.
– Почему в Пятый? – удивляется Джоанна.
Меня не особенно интересует, какой был выбран Дистрикт.
Больше я беспокоюсь о фразе «все, кому нет четырнадцати»…
Прим только тринадцать…
– Там располагается несколько подземных убежищ, о которых не знает Сноу, – говорит Пэйлор. – Но…
Она делает паузу и снова смотрит на меня.
– Группа не добралась до места. Миротворцы устроили засаду – многие наши погибли…
– Прим!...
С моих губ срывается то ли вопль, то ли жалкий писк.
Рука Пита тут же крепко сжимает мою. Я хватаюсь за него, как за спасательный круг.
– Мы были вынуждены атаковать Капитолий, – вздыхает Нина. – Все до единого дети Тринадцатого в плену у президента Сноу!
Отзывы, пожелания, предложения :)
====== Глава 6-2 ======
POV Китнисс
Пит держит меня, насколько у него хватает сил, но я брыкаюсь и царапаю его.
Я должна идти: мне надо спасти Прим!
Сноу безжалостен! Я не дам ему причинить вред сестре!
– Пусти меня! – кричу ему, но он не разжимает рук.
– Эвердин, – говорит мне Пэйлор. – В эти минуты Дворец штурмуют наши войска. Сейчас ни Вы, ни я ничего не можем сделать. Только ждать.
И нам приходится ждать.
Мне кажется, время остановилось.
Минуты тянутся бесконечно.
Я скулю, упрашиваю, ругаюсь!
Все бесполезно: Пит не выпускает меня из объятий.
Наконец, я выбиваюсь из сил и просто сижу, уткнувшись носом в его шею.
Слезы жгут глаза, но я сдерживаюсь. Лишь пара горячих капель обжигает кожу Пита, отчего он вздрагивает и еще сильнее прижимает меня к себе.
Тишину нарушает крик с улицы, зовущий Пэйлор. Она выходит, но почти сразу возвращается к нам.
– Охрана дворца сдалась. Дети не пострадали. Их сейчас выведут на площадь, – улыбаясь, говорит она.
Я вскакиваю и тащу Пита к выходу.
То, что я вижу на улице, повергает меня в шок.
Теперь площадь перед Дворцом похожа на мрачные грязные руины. Некогда поражающий изысканностью и великолепием Президентский дворец покрыт копотью, и кое-где в его стенах зияют дыры от попавших бомб.
По ступеням к нам спускается группа солдат, следом за ними я вижу детей.
Их десятки!
Господи боже, здесь действительно все дети Тринадцатого!
Площадь оцеплена, так что я не могу прорваться к ним, но старательно выискиваю в толпе Прим.
Бегаю из стороны в сторону, давно оставив Пита позади.
И я нахожу ее!
Сестра идет в одном из первых рядов. Она не выглядит измученной, скорее просто уставшей.
– Прим! – кричу я изо всех сил, и, кажется, она меня слышит.
На ее лице появляется улыбка, и она машет мне рукой.
По телу растекается приятное облегчение.
Все хорошо!
Неожиданно недалеко от меня на землю падает цветной мячик.
Будто игрушечный.
Удивленно смотрю на него, узнавая…
Мячи самых разных цветов начинают сыпаться на площадь с разных сторон.
Дети хватают их и радостно передают друг другу.
Я где-то видела такие…
Не могу вспомнить!
Мячей становится все больше, я не понимаю, кто их бросает.
«Такие мячи лежали на столе в одной из лабораторий Тринадцатого», – осеняет меня.
«Это не игрушка! Это… бомба!»
Крик застревает в груди, когда мяч рядом со мной взрывается.
В мое тело разом втыкается сотня маленьких иголок, причиняя жуткую боль.
Падаю на землю, пытаюсь встать, но не могу!
Краем глаза замечаю Пита, бросившегося сквозь заграждения к моей сестре, но тут же теряю его из вида.
Вокруг взрываются десятки шаров!
Площадь заполняется истошными детскими криками!
Где Прим?
– Прим!!!
Она мечется в толпе других детей, не выпуская один шар из рук.
Шар взрывается!
Ее глаза распахиваются от удивления…
Она жмурится от внезапной боли…
И, как подкошенная, падает на землю…
– Прим!!!
.... .... ....у меня нет комментариев. Извините.
====== Глава 6-3 ======
POV Пит
Это невыносимо…
Выхожу из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и оставляю Китнисс наедине с ее горем.
Тело Прим, как могли, привели в порядок: отмыли от крови, причесали…
Она похожа на куколку, но это не делает ее более живой.
Китнисс железной хваткой вцепилась в тело сестры.
Она не плачет.
Скулит, уткнувшись лицом в волосы мертвой девочки.
Мне не осилить тяжести ее горя…
Моя семья погибла.
Но у нас были прохладные отношения со всеми, кроме отца.
Прим для Китнисс была целым миром!
Она была единственной, кого Китнисс любила.
Я пытался обнять ее, утешить, но вскоре понял, что она даже не понимает, что я рядом.
Так что теперь я просто оставляю ее одну.
Им надо попрощаться.
Мои ноги сами несут меня в нужном направлении. Я знаю, что мне надо сделать в первую очередь.
Не только у Китнисс есть долги!
Нахожу Хоторна в одной из комнат Дворца, который после захвата Ополченцами превратился во временное жилище для солдат. Он в форме Тринадцатого, гладко выбрит и, сердито хмуря брови, листает какие-то на бумаге.
«Ненавижу!»
Еще ни к одному человеку на земле я не испытывал подобного чувства.
Но Гейл это заслужил.
Он подсунул мне шприц с ядом!
Он свел Китнисс с ума!!
Его руки тоже в крови Финника!!!
«Ненавижу!»
Подлетаю к нему и со всей силы бью кулаком по лицу.
От неожиданности Хоторн падает со стула и непонимающе смотрит на меня.
Уже в следующую минуту мы с ним боремся, мутузя друг друга везде, куда только удается дотянуться. Лицо, ребра, ноги…
Мой нос разбит, кровь горячим потоком стекает на шею, но я не прекращаю.
– За Китнисс! – кричу ему я. – За Финника! За твой чертов яд!
Его кулак больно врезается мне в подбородок, и на минуту я теряю ориентацию в пространстве.
Гейл использует преимущество и опрокидывает меня на спину.
– Какая оса тебя укусила, Мелларк?! – требовательно спрашивает он.
Второй раз ему меня не обмануть!
В его голосе удивление, но теперь я в него не верю!
Делаю выпад, и мне удается скинуть Хоторна с себя.
Мое дыхание сбилось: я давно не дрался, тем более так сильно, но желание убить его не проходит.
Снова бью по лицу.
– Ты подсунул мне шприц с ядом! Ты пытался убить Китнисс!
Несмотря на нашу борьбу, его лицо удивленно вытягивается.
У меня появляется какое-то сомнение, но отгоняю его.
Гейл выворачивается и оказывается за моей спиной, загнув мою руку так сильно, что меня согнуло пополам.
– Что за бред ты несешь! – орет он. – Я дал тебе вакцину, излечивающую приступы!
– В шприце был яд! – возражаю я. Меня ломает от боли в руке, но я борюсь. – Он вызвал новый приступ! Она убила Одейра!
– Это невозможно, – отвечает Гейл и отпускает меня.
Резко разворачиваюсь, собираясь снова кинуться на него, но Хоторн выглядит озадаченным.
Какой смысл ему врать теперь, когда все уже произошло?
Его сомнения так натуральны, что неуверенность проникает в меня.
– Где ты взял шприц? – требовательно спрашиваю я.
– Бити сказал, что изобрел вакцину…
Он тут же замолкает, будто сболтнул лишнего.
Собираюсь допрашивать его, пока не получу все ответы, но нас находит Хеймитч.
Он озадаченно осматривает наши кровавые физиономии. Не комментирует.
– Пошли, – обращается он ко мне. – У Сойки мозги набекрень от горя. Она не отдает тело сестры.
– Я занят! – бросаю я.
Но Хеймитч не отступает. Он подходит ближе, берет меня за край майки и тянет на себя.
– Мне тоже морду набьешь? В кои-то веки ей действительно нужна твоя помощь, а ты будешь здесь кулаками размахивать?
Это приводит меня в чувство.
Кидаю на Гейла злобный взгляд, обещая вернуться, и ухожу с Хеймитчем.
Китнисс забилась в угол той комнаты, где я ее оставил, и прижимает к себе Прим.
Вокруг толпятся люди в белых халатах. Они хотят забрать тело и поместить его вместе с остальными детьми. После того, как состоится суд над президентом Сноу, все тела отправят назад в Тринадцатый.
Глаза Китнисс безумны.
Она не узнает меня, когда я подхожу к ней.
Касаюсь ее, и она вздрагивает.
Костяшки ее пальцев белые от усилия, с каким она держит сестру, и я не решаюсь бороться с ней.
– Это я, Китнисс, – шепчу ласково. – Послушай, докторам нужно забрать Прим…
Она так резко поворачивает голову, что наши лбы почти сталкиваются.
– Нет!
Ее голос, как металл.
Я оставил бы ее в покое, если бы мог…
– Никто не обидит Прим! Я обещаю.
Мы смотрим друг другу в глаза, мои пальцы касаются ее…
Замечаю, что пока она отвлеклась на меня, к ней сбоку подходит врач и делает укол.
Я зажмуриваюсь, боясь, что снова увижу красный воспаленный след, но похоже сейчас это просто морфлинг.
Зрачки Китнисс сужаются, хватка ослабевает, и я разжимаю ее пальцы.
Доктора сразу же забирают тело и выносят из комнаты.
Спустя пару минут Китнисс засыпает.
Несколько часов я сижу с ней. Прямо там, на полу.
Слишком многое случилось в последнее время.
Если потерю друга я как-то переживу, то не уверен, что Китнисс переживет потерю сестры.
Не замечаю, как проваливаюсь в сон, но мне снятся кошмары.
Просыпаюсь от собственного крика.
Китнисс продолжает дремать под действием лекарства.
Осторожно переношу ее на кровать и отправляюсь снова искать Гейла: у меня остались вопросы!
В коридоре слышу крики и бегу на их звук.
Несколько солдат ведут другого, заломив его руки за спину.
Удивляюсь, когда узнаю в заключенном Хоторна.
Наши глаза встречаются, и он неопределенно качает головой.
– Что происходит? – спрашиваю я.
Сначала меня игнорируют, но все-таки отвечают.
– Солдат Гейл Хоторн арестован за убийство Бити и Альмы Койн.
... Костер не щадит ни одного поленца, попавшего в него....
====== Глава 6-4 ======
POV Китнисс
Ее нет.
Не будет никогда.
Я не могу этого изменить?
Слез нет.
Даже боли нет.
ПУСТОТА…
Не вижу Хеймитча, сидящего у моей кровати почти постоянно.
Не слышу сочувствующих разговоров посетителей.
Не чувствую укусов тонких врачебных иголок, вводящих мне морфлинг каждые три часа.
Теперь нет ничего.
Она была у меня на руках…
Я обнимала ее хрупкое тельце и пыталась вдохнуть в него жизнь…
Забрали!
Пит!?
Он помог им отобрать у меня Прим!
Отвлекал… Предатель!
Я бросалась на стены свой палаты…
Кричала!
Ругала!
Молила…
Ответ был всегда один: новая порция морфлинга.
Теперь мне все равно: нет боли, нет чувств, нет ничего.
Осталась одна пустота.
Я не встаю со своей кровати уже несколько дней.
Отказываюсь от еды.
Не говорю ни слова.
Они продолжают поддерживать во мне жизнь.
Зачем?
У меня не осталось ничего.
Прим ушла.
Я не слушаю Хеймитча, пытающегося отвлечь меня.
Его слова ничего для меня не значат…
Капитолий пал.
Сноу будут судить.
Койн убита.
Гейл сделал это.
Он же лишил жизни одного из Победителей – Бити.
Новый президент – Нина Пэйлор.
«Я не слушаю!»
Тело Финника отправили в закрытом гробу в Тринадцатый.
Энни еще не знает, что он погиб.
Убит стрелой чокнутой Сойки-пересмешницы.
Рыжая беременна…
«Я ведь не слушаю? Тогда почему щеки мокрые от слез?»
Прим увезут в Тринадцатый с остальными детьми.
Они собираются воздвигнуть памятник в память о десятках погибших в огне революции.
Мне все равно, но я шепчу Хеймитчу: «Нет».
Прим должна вернуться домой.
В наш с ней единственный дом, Двенадцатый дистрикт.
Он обещает, и я киваю.
И снова не слушаю.
Игры не заканчиваются, просто однажды тебе уже нет смысла бороться.
Яркие цветные шары…
Один у моих ног.
Второй в руках Прим.
Десятки – вокруг…
Они снятся мне в кошмарах – вспышки ярких взрывов и детские крики.
Это шары из лабораторий Тринадцатого.
Как они попали в Капитолий?
Хеймитч считает, что детей убил Сноу.
Это станет еще одним обвинением против него на суде.
Но ведь это шары Тринадцатого…
Я их видела! Или нет?...
Сноу приговорили к смертной казни.
Завтра.
Стрела Сойки пронзит его сердце?
Я соглашаюсь.
Это мой шанс отомстить.
За Игры.
За мой поврежденный рассудок.
За Двенадцатый, Седьмой и остальные.
ЗА ПРИМ!
Все будет кончено.
Для меня тоже.
Они не узнают до последнего, что мой ментор снова дал слово – у меня будет морник.
Сойка-пересмешница закончит революцию так же, как начала…
Горсткой ягод.
Вместе? Раз, два... Стойте! Представляем вам победителей 74-х Голодных игр!....
====== Глава 6-5 ======
POV Пит
Я не вижу Китнисс уже несколько дней.
Она почти все время под действием лекарства, но это для ее же блага.
Когда она поняла, что Прим забрали врачи, билась в истерике, бросалась на докторов, пыталась резать себе вены…
Китнисс на пути самоуничтожения, и я не знаю, что будет, если она перестанет получать морфлинг, притупляющий ее чувства.
Хеймитч почти все время с ней. Он любит ее. Я всегда это знал, но не подозревал насколько. Пока она была в плену у Сноу, мы не часто общались.
Теперь мне становится ясно: Китнисс для него дочь, которой никогда не было. Хеймитч не бросит ее, что бы ни случилось.
Чувствую себя ужасно. Почти не сплю из-за кошмаров.
Финник, Прим и Китнисс, которой все-таки удается свести счеты с жизнью…
Каждый раз просыпаюсь в холодном поту и не могу уснуть до утра.
Гейл.
Меня не пускают к нему. Я пытался уговаривать Пэйлор, избранную новым президентом. Безрезультатно: никакой связи с Хоторном.
Его поступок заставляет меня сомневаться во всем, что я знал раньше.
Гейл сказал, что Бити изобрел ту вакцину, которая, в конечном счете, погубила Финника. Если это правда, то что это – ошибка ученого или осознанный шаг?
Гейл застрелил Койн.
Мне необходимо увидеться с ним, чтобы понять почему. Я всегда подозревал, что она может вести двойную игру. Так неужели Хоторн нашел этому подтверждение?
Завтра состоится казнь Кориолана Сноу.
Судьи решили, что привести их решение в исполнение должна Китнисс Эвердин, символ революции Сойка-пересмешница.
Хеймитч передал мне записку, где написал, что она согласилась. И очень просил быть все время рядом с ней. Мне кажется, или в этой просьбе что-то особенное? Какой-то скрытый подтекст?
В любом случае, я буду рядом с ней – об этом и просить нет смысла.
Захожу в кабинет к Нине Пэйлор. Она по-прежнему носит простую солдатскую форму и оттого смотрится странно среди шикарного интерьера Дворца.
– Как Китнисс? – спрашивает она с участием.
Я знаю, что это не простая вежливость. Есть в Нине что-то такое, что заставляет ей доверять.
– Лучше не становится, – отвечаю я.
Несколько минут мы молчим.
– Она сильная, Пит. И ты сильный, – говорит она, и я удивленно поднимаю на нее глаза. – Вы справитесь!
– Прим…
Слова не идут у меня с языка.
Как объяснить кому-то, «что» значила сестра для Китнисс?
– Это война. Она всегда уносит жизни наших близких. Но тем, кто остался, надо научиться жить дальше!
– Не знаю, сможет ли Китнисс…
Пэйлор не спорит.
Все, что было дорого Китнисс, исчезло: ее Дом, ее сестра, ее Гейл…
Я не нахожу определения их отношениям. Порой я исходил от ревности, а иногда верил, что они просто друзья… Как бы это ни называлось, он – часть ее вселенной. И его жизнь висит на волоске.
– Нина, я должен увидеться с Хоторном, – говорю я.
Она долго смотрит на меня.
– Что это даст, Пит? – наконец, произносит Нина.
– Когда-нибудь Китнисс спросит, что стало с Гейлом…
Пэйлор достаточно проницательна, чтобы не обмануться таким ответом, но все-таки смягчается.
– Один час, – говорит она. – Я дам тебе ровно час. Хоторн – убийца. Но за прежние его заслуги, и ради вас с Китнисс, я организую встречу. Подумай заранее о том, что ты хочешь спросить у него.
К вечеру я уже стою на одном из подземных этажей Дворца. Здесь несколько длинных коридоров и множество камер.
В одной из таких Сноу держал Китнисс и Энни.
Одна из этих комнат помнит крики Сойки.
Несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки, отгоняя от себя подобные мысли.
Охранник открывает тяжелую металлическую дверь, и я прохожу в камеру, где содержится Гейл.
Обычная серая комната. Прохладно и сыро. В стене ниша, служащая кроватью. Единственный источник света – тусклая лампа под потолком.
Хоторн определенно удивлен моему визиту, но не прогоняет.
– У тебя были веские причины сделать то, что ты сделал? – спрашиваю я.
Он усмехается.
– Называй вещи своими именами, Мелларк. Я застрелил своего президента и одного из Победителей.
– Ну да, – говорю я. – И все-таки?
Вижу, что Гейл сомневается.
Мы никогда не были друзьями или даже приятелями.
– У меня давно были сомнения, – начинает он. – Мы с Бити должны были стать просто коллегами в Отделе новых технологий, но он слишком часто интересовался тем, как дела у Китнисс. Вероятно, переживал за бывшего союзника… А потом Китнисс похитили в лесу!
Смотрю на него с прищуром.
– Я нашел передатчик Тринадцатого в том доме, где ее держали!
– Я подозревал, – отвечает Гейл, – но не был уверен. Бити заказал новый, когда вернулся из Седьмого… Я не спрашивал, что произошло со старым. Мне ведь и в голову не приходило, что это может быть связано с Китнисс. Она, кстати, обвинила меня в том, что это я напал на нее в лесу!
Хмурю брови.
– У нее странные галлюцинации во время приступов: она видит тебя и меня, – говорю я.
– Забавно, правда? – спрашивает Гейл с улыбкой.
– Наверное, – грустно усмехаюсь в ответ.
– Утром, перед тем, как Койн объявила о том, что все Победители должны отправиться в Капитолий, я слышал обрывок ее разговора с Бити. Они уже тогда знали, что там опасно.
– Поэтому он не поехал с нами? – спрашиваю я.
– Не знаю, но, очевидно, Койн не хотела рисковать его шкурой.
Оба молчим.
Я перевариваю информацию, а он, наверное, решает, что еще мне сказать.
– Есть еще кое-что, – говорит он. – Шары. Бомбы.
Кровь отливает от моего лица.
Мне страшно услышать его слова.
Возможно ли, что Альма Койн имеет отношение к смерти детей?
– Их изобрел я, – произносит Гейл.
Такого я не ожидал!
– И я показывал их когда-то Китнисс.
Пытаюсь связать эти факты воедино и боюсь собственной догадки. Видимо, выражение моего лица говорит о многом, потому что Хоторн кивает.
– Да, я думаю, когда Китнисс отойдет от шока после потери Прим, она решит, что это моих рук дело!
– А на самом деле? – мой вопрос звучит достаточно агрессивно.
Он садится на голый пол и прислоняется к спине.
– Я не знаю, как они попали сюда, Пит. Твое дело – верить мне или нет, но я не мог причинить вред Прим! И Китнисс!...
Может, я наивный дурак, но я верю ему.
И это тоже проблема.
Сноу осудили на казнь, в том числе и за убийство детей.
Но откуда бы у него взялись эти шары?
– Мне все равно, что со мной будет, – говорит Гейл отстраненно. – Я не жалею, что сделал это! Койн понимала, что детям грозит опасность, когда отправила их из Тринадцатого. Вероятнее всего, она надеялась, что Сноу просто убьет их. Но он поступил иначе.
– Это дети ее людей! – спорю я.
– И эти люди готовы были сложить оружие, если война не закончится в ближайшее время! Что бы тогда у нее осталось? Полуразрушенный Тринадцатый? Она уже почувствовала вкус настоящей власти!
Для меня это слишком жестоко.
Уничтожить десятки невинных детей, чтобы не потерять власть??!!
– Меня будут судить завтра, сразу после казни Сноу, – продолжает он. – На снисхождение я не рассчитываю.
Я киваю.
Гейл не просит пощады, не ищет уловок, чтобы оправдать себя.
Он сделал то, что считал нужным.
И готов отвечать за это.
Я уже выхожу, когда он начинает говорить снова.
– Одна просьба, Мелларк. Считай, что мое последнее желание.
Оборачиваюсь и жду.
– Проследи, чтобы меня похоронили на Луговине. Хочу быть поближе к Китнисс.
... по-моему, Гейл все-таки няшка :) Как думаете? :)
====== Глава 6-6 ======
POV Пит
– Повторим еще раз? – спрашивает Плутарх.
Злюсь. Сценарий предстоящей съемки я слышал уже несколько раз, но от этого он не становится менее отвратительным.
Любая смерть оставляет отпечаток на тех, кого она касается. И не важно, кто прав, а кто виноват.
Очевидно, мое молчание Хэйвенсби принимает за согласие и снова рассказывает.
– Ты и Китнисс будете стоять на импровизированной сцене. Сноу мы привяжем к столбу напротив. Камеры будут по периметру, чтобы все заснять. Не делайте резких движений, Пит, и старайтесь не смотреть напрямую в кадр – пусть все будет максимально естественно.
Почему мне хочется ударить его?
Морщу нос от отвращения.
Для Плутарха это шоу. Еще одни Игры. Он получает удовольствие от самого процесса.
Он так же смаковал детали, когда собирался убить меня и Китнисс на Арене?
Я стою на ступенях Президентского дворца и наблюдаю за многолюдной и пестрой толпой, собравшейся поглазеть на казнь. Удивлен, что серое море людей в форме Тринадцатого разбавлено островками цветных капитолийцев.
Отчего я считал, что каждый житель Капитолия безоговорочно верен Сноу?
Или это война их изменила?
Ожидаю, когда приведут Китнисс.
Хеймитч сказал, что с утра ее уже накачали успокоительным, чтобы она не билась в истерике перед камерами. Меня терзают сомнения: понимает ли вообще Китнисс, что происходит?
Она появляется в сопровождении нашего ментора и трех солдат из Тринадцатого.
Красивая!
Грозная!
Но совсем не знакомая мне Китнисс.
В ее глазах нет прежнего огня.
В них теплятся лишь слабые вспышки ненависти.
На ней костюм Сойки-пересмешницы, который мы не раз уже использовали в съемках. Волосы заплетены в традиционную косу.
Она смотрит сквозь меня и просто идет мимо, так что мне приходится идти следом.
Толпа встречает нас приветственными криками, и Китнисс машет им рукой.
Оборачиваюсь назад, ища глазами Хеймитча. Он выглядит встревоженным.
Я и Китнисс проходим мимо столба, предназначенного Сноу, и поднимаемся на сцену.
Люди скандируют: «Сойка!», «Месть!», «Смерть Сноу!».
Мне кажется, все сошли с ума.
Жажда мести пропитывает воздух, проникает в легкие и уничтожает меня изнутри.
Мы устраиваем цирк, а не вершим возмездие.
Громкий гимн Панема оглушает меня на минуту, но я понимаю: пора.
К нам ведут бывшего президента великой страны – Кориолана Сноу.
Его шаги спокойны и размеренны.
Спина гордо выпрямлена, губы искривлены в усмешке. Или это судорога?
На нем один из его дорогих костюмов, к карману, как всегда, прикреплена роза.
Солдаты привязывают его к столбу, закрепив руки за спиной.
Ни один мускул на его лице не дрожит.
Я невольно восхищаюсь.
Он был когда-то великим лидером, превратившимся в тирана.
Годы не пощадили его – яд медленно разъедает Сноу изнутри. Может быть, поэтому он не боится смерти? Она лишь избавит его от боли.
Напротив нас загорается огромный экран. На нем я и Китнисс. Оглядываюсь вокруг и сразу нахожу камеру, которая ведет съемку. Таких вокруг около десяти – снимают нас, Сноу, жителей…
Каждый момент должен войти в историю Освобождения Панема.
Замечаю, как Плутарх дает мне сигнал к началу выступления.
Вздыхаю и зачитываю длинную речь о том, какие злодеяния совершил Сноу, чтобы оказаться сегодня у этого столба.
Люди кричат, выражая свое согласие.
Дохожу до пункта о гибели шестидесяти семи детей из Тринадцатого дистрикта, и мой голос предательски дрожит.
Сноу смотрит на меня внимательно: он понял, что я знаю правду.
Но ничего уже не изменит происходящего.
Снова звучит гимн, и Китнисс медленным движением руки снимает с плеча лук.
Вкладывает стрелу и прицеливается.
В эту минуту Президент Сноу похож на обыкновенного старика: больного и беспомощного. Инстинкт выживания берет верх над гордостью, и он сжимается так сильно, как только позволяют ему привязанные руки.
Но это не изменит его судьбу.
Мне кажется, я слышу, как летящая стрела разрезает воздух и вонзается в сердце Сноу.
Его глаза расширяются от удивления, а на груди появляется кровь...
Через мгновение Сноу уже мертв.
Толпа неистовствует! Уши закладывает от грохота музыки и людских криков.
Больше не смотрю на того, кто был некогда великим человеком.
Смерть не к лицу ни одному существу на земле…
Китнисс стоит рядом, напряженная и отстраненная. Ее щеки бледные, а губы дрожат.
Заканчивается действие лекарства?
– Все в порядке? – шепчу я ей.
Она не отвечает, даже не поворачивает головы.
Наши лица снова крупным планом на большом экране.
Всматриваюсь в глаза Китнисс и беспокоюсь.
Я когда-то видел что-то похожее в ее взгляде… Безысходность?
Мы собирались съесть морник на своей первой Арене…
Не хочу вспоминать об этом.
Протягиваю руку, чтобы обнять ее, но внезапно Китнисс приходит в движение.
Она выхватывает свою руку из кармана, сжатую в кулак, и спешно несет ее ко рту.
На какое-то мгновение она разжимает кулак – я узнаю ягоды, лежащие на ее ладони…
Морник!
Дергаюсь вперед, желая не дать ни одной ягодке попасть ей в рот, и ощущаю резкую боль в руке.
Зубы Китнисс врезаются в мою кисть, прикрывшую отраву.
Ее глаза распахиваются от удивления, и тут же она кусает меня уже целенаправленно.
Второй рукой сгребаю ее в объятия, пытаясь рассыпать ненавистные ягоды, но Китнисс сопротивляется.
– Пожалуйста! – молит она. – Отпусти меня!
