Текст книги "Феникс"

Автор книги: afan_elena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Но пару раз я ловил на себе ее взгляд, полный ужаса, когда она заставала меня на кухне с ножом или чем-то подобным. В такие минуты ее зрачки расширяются, и она будто перестает видеть меня, погружаясь в кошмары наяву. Но она не кричит. Иногда плачет. Я не делаю попыток подойти, пока ее взгляд снова не становится осмысленным: боюсь напугать еще больше.

Вечерами рисую. Почти всегда это портреты Тэма и Китнисс, и лишь иногда на картинах появляюсь я сам. Однажды, уложив Тэма спать, я застал Китнисс в гостиной у камина, разглядывающей мой рисунок. Она как зачарованная вглядывалась в образы, созданные моей рукой, и водила по бумаге пальцем. Только оказавшись за ее спиной, я понял, что она гладит мое нарисованное лицо…

Я люблю ее!

До боли в груди. До беззвучного крика. И все чаще мне кажется, что она чувствует что-то похожее.

Мы об этом не говорим.

Но когда я целую ее, она отвечает.

Будто пара влюбленных подростков, мы держимся за руки на улице, вспыхиваем, когда случайно касаемся друг друга наедине, и засыпаем, крепко прижавшись друг к другу.

Ничего не прошу.

Она ничего не обещает.

У нас исковерканное прошлое.

Туманное будущее.

Существует только настоящее.

И мы стараемся быть счастливыми.

Здесь и сейчас.

посвящается всем, кто верит в СВЕТЛОЕ будущее Питнисс....

и еще...

сегодня И ВСПЫХНЕТ ПЛАМЯ признан Лучшим фильмом 2013, Джош и Джен – Лучшими актерами 2013

(по версии MMA)

Я счастлива!!!!!!!!!)))))))

====== Глава 8-3 ======

POV Китнисс

Пит мечется на кровати. У него жар.

Вчера наша очередная прогулка втроем закончилась под проливным дождем. Пока мы добежали до дома, одежда промокла до нитки.

Пит заботливо обтирал Тэма согревающей жидкостью, пока я кое-как готовила ужин. И он, и я очень переживали, что малыш заболеет. Но ласковые руки Пита справились – мальчик здоров.

А вот у самого Пита утром поднялась температура, и теперь он лежит покрытый испариной и бредит.

Доктор из меня никакой. Это я выяснила еще на первых Играх, когда пришлось обрабатывать рану Пита, нанесенную Катоном. Но положить ему холодное полотенце на лоб я могу. Не помогает.

Тэм все время плачет. Удивляюсь, каким спокойным был ребенок с Питом, и как сводит меня с ума теперь. Хеймитч и Сэй уехали в город – вернутся не раньше послезавтра.

Паникую.

Трудно описать, как проходят сутки, но к следующему утру у меня страшная головная боль от недосыпа, от почти непрекращающегося плача Тэма и уже настоящего страха за жизнь Пита. На руках свежие ожоги, оставленные перегретой сковородой, которую я опрокинула вместе с ужином для ребенка.

Все плохо! Я ни на что не гожусь в доме.

Мое место в лесу. Я охотник!

Не хозяйка. Не жена. Не мать. Ничего из этого у меня не выходит.

Малыш ходит за мной по пятам, требуя внимания и ласки, к которой он привык на руках у Пита.

Но я не могу. Отворачиваюсь, ухожу в другую комнату – что угодно, но не касаюсь его.

Мне стыдно.

Я ведь действительно привязалась к Тэму, и мне нравится, что он живет с Питом и почти со мной. Но каждый раз, когда я вижу его маленькое личико, передо мной снова и снова всплывает видение мертвого Финника на грязном полу...

В сотый раз убеждаясь в своей трусости, плачу, сидя на корточках возле кровати Пита. Касаюсь его лба. Горячий. Не представляю, что делать дальше.

Слабая!

Я убивала людей! Я прошла войну!

Но я абсолютно беспомощна там, где справилась бы любая другая девушка.

Реву в голос, положив голову на колени. Когда внезапно моего плеча касается маленькая рука, вздрагиваю всем телом. Смотрю в зеленые заплаканные глаза Тэма и ощущаю что-то странное.

Почему-то мне вспоминается Прим…

Она тоже была маленькой.

И такой же беззащитной.

Я готова была умереть ради сестры, но отказываю в простой ласке другому ребенку?

Вся вина малыша в том, что его лицо слишком похоже на лицо Финника.

Он сын своего отца.

Когда он снова тянется ко мне, я не отстраняюсь. Сначала неловко, потом чуть смелее я прижимаю его к груди. Крохотные руки обвивают мою шею. Маленькие глазки смотрят с наивной доверчивостью.

Наверное, что-то изменилось во мне, но я перестаю замирать от страха. Просто позволяю малышу быть рядом. И я продолжаю свои неумелые попытки вылечить Пита, но теперь уже не выпуская ладошки Тэма из своей руки.

Жар спадает к середине вторых суток, но Пит продолжает лежать без сознания.

Мне кажется, что прошло бесконечно много времени после того злосчастного дождя. Сижу в кресле напротив кровати, Тэм устроился на моих коленках. За окном уже темно, но я никак не могу уложить его спать. Мы оба измучены. Глажу мальчика по голове и шепчу убаюкивающие слова – он склоняет голову мне на плечо и довольно сопит, теребя кончик моей косы.

Сама не знаю почему, но мне вдруг хочется спеть ему колыбельную. Ту, которую много-много лет назад пел мне отец…

И я пою.

Мой голос поначалу дрожит от отсутствия практики, но быстро приходит в норму. Я пою Тэму песню о красивой стране, где все растения цветут и вкусно пахнут, где нет плохих людей, и всегда рядом те, кого ты любишь…

Прим, отец, Гейл, Рыжая, Финник…

Мои самые близкие. Я всех их потеряла.

Теперь у меня остался только Пит.

И маленький мальчик, которого я держу на руках.

Слезы катятся по щекам, но я не прекращаю петь. Глаза Тэма закрыты, дыхание ровное. «Спит», – проносится у меня в голове, когда я слышу шевеление на кровати.

– Когда ты поешь, замолкают даже птицы, – шепчет Пит.

Счастливо улыбаюсь! Болезнь отступила. Аккуратно, стараясь не разбудить ребенка, укладываю его в детскую кроватку и сразу же направляюсь к Питу.

Ложусь рядом, и его руки тут же оказываются на моей талии. Проверяю ладонью лоб – температура почти нормальная.

– Ты больше не боишься? – спрашивает Пит.

– Теперь нет, – отвечаю я.

Его губы находят мои, и я понимаю, что сейчас отдам все на свете, чтобы просто лежать так, в объятиях Пита, зная, что рядом в кроватке спокойно спит наш малыш…

«Я люблю Пита!» – сообщает мне внутренний голос, но я не решаюсь сказать это вслух.

Кладу голову на грудь любимого и почти сразу засыпаю.

.... няшество )))

====== Глава 8-4 ======

POV Пит

Заботы о ребенке отнимают почти все время, но я счастлив!

У меня есть Тэм и Китнисс, которая практически живет у меня. К нам перебрался даже Лютик, и теперь у малыша есть четвероногий друг. Китнисс бурчит, что «этот вшивый кот» – плохая компания для Тэма, но, вероятно, это разновидность ревности.

Мне нравится засыпать, обняв Китнисс, и просыпаться от ее поцелуев. Общение с Тэмом пошло ей на пользу. Она стала позволять себе чаще проявлять ласку и много улыбается, заставляя мое сердце трепетать.

Бывает, ночами я просыпаюсь от того, что ее рука нечаянно коснется меня в самых чувственных местах, и тогда мне сложно не будить ее поцелуями.

Сдерживаюсь. Почти уверен, что Китнисс ответит мне взаимностью, потому что вижу, как реагирует ее тело на меня, но именно теперь хочу, чтобы «все было правильно».

Пятнадцать лет я любил ее и ждал. Она достойна того, чтобы наш первый раз был необыкновенным. И еще…

Я собираюсь попросить ее стать моей женой.

До сих пор Китнисс ни разу не сказала мне, что любит. Но разве нужны слова, чтобы чувствовать ее заботу, внимание и ласку?

Однако у нас уже был грустный опыт «несчастных влюбленных». На первых Играх я тоже думал, что я для нее особенный… Сейчас нам не приходится бороться за жизнь, нас не снимают камеры, и, значит, нет смысла притворяться… Но страх быть отвергнутым, видимо, так силен, что я до сих пор не решился сделать ей предложение.

Я и Китнисс стоим на крыльце моего дома, махая вслед Хеймитчу, который уводит от нас Тэма. В городе впервые устраивают большую ярмарку, и малышу будет интересно в этом поучаствовать. Ментор обещал присмотреть за ребенком, позволив «молодым родителям», как он нас назвал, отдохнуть от любимого чада.

– Хеймитч изменился, – говорит Китнисс. Киваю.

– Дедушка Эбернетти! – шучу я.

Мы держимся за руки, когда возвращаемся в дом. Нас встречает гостиная, полная разбросанных игрушек, и телевизор, круглосуточно показывающий мультики.

– Хочешь булочек? – спрашивает Китнисс.

Удивлен, ведь пытался пару раз приобщить ее к готовке, но она только улыбалась и предоставляла все делать мне.

– Ты или я?

– Я делаю – ты помогаешь, – отвечает Китнисс и тащит меня на кухню.

Усаживаюсь на стул, который обычно занимала Китнисс, и жду.

Меня умиляет ее старательность, когда она замешивает в кастрюле тесто и, вывалив его на посыпанную мукой столешницу, пытается раскатать ровный пласт. Китнисс так увлечена процессом, что высунула язык. Прыскаю со смеха, за что тут же получаю гневный взгляд.

– Мог бы и помочь, – бурчит она, замахиваясь скалкой.

Уже смеюсь в голос, поднимая руки вверх и демонстрируя полную покорность, но встаю, чтобы не провоцировать ее. Пытаюсь отодвинуть ее от стола, намереваясь доделать все сам, однако Китнисс упирается. В итоге просто прижимаюсь к ее спине и кладу свои руки поверх ее.

Она сопротивляется, пытаясь оттолкнуть меня, но вместо этого выходит, что она трется о мое тело.

– Стой смирно! – командую я и все еще пытаюсь сосредоточиться на будущих булочках.

Но ее близость дурманит.

Кровь стучит в висках.

Скольжу ладонями по ее рукам от запястья до предплечья, и она издает тихий стон.

Вдыхаю аромат ее волос. Смесь мяты и корицы.

Чувствую, как сбилось дыхание Китнисс, когда разворачивается и прижимается своими губами к моим.

Наши руки в жадном порыве исследуют тела под одеждой друг друга.

Поцелуи горячие. Влажные.

Сердце бьется так, будто вот-вот выпрыгнет из груди…

Отстраняюсь.

Я обещал, что все будет правильно!

– Китнисс, – шепчу я, – надо остановиться.

Она непонимающе смотрит на меня и пытается снова приблизиться.

– Мне надо умыться! – на ходу придумываю я, в доказательство показывая свои руки, перепачканные мукой. Не дожидаясь ее реакции, быстрым шагом поднимаюсь наверх.

Мне правда надо освежиться. Когда Китнисс рядом, я схожу с ума. Она настолько соблазнительна, что каждый раз я рискую потерять контроль над собой.

Включаю воду на полную мощность и стягиваю с себя майку, бросив ее на пол. Собираясь снять штаны, когда подняв глаза на зеркало, вижу Китнисс, стоящую за спиной.

Перестаю дышать. Поворачиваюсь.

Она медленным шагом приближается ко мне, пробегая взглядом от моего лица к расстегнутой ширинке и обратно. Ее щеки горят румянцем.

– Китнисс…, – хрипло говорю я.

Она уже близко. Наше дыхание смешивается. Обжигает.

Губы сливаются вместе, ее руки скользят по моей обнаженной спине.

Подхватываю ее и, развернув, усаживаю перед собой. Стою между ее ног, а она со всей силы тянет меня все ближе и ближе.

– Пит, пожалуйста…

Горячие губы.

Влажные. Зовущие. Любимые…

«Все должно быть правильно!»

Отрываюсь от нее, но не могу отойти. Я пойман в кольцо ее стройных ног, сомкнувшихся вокруг меня.

– Китнисс, ты выйдешь за меня замуж?

Мой голос дрожит. От волнения и страсти.

Слова, так долго хранившиеся на сердце, произнесены.

Она отстраняется от меня, отсаживаясь дальше. Чувствую себя покинутым.

Китнисс выглядит растерянной и молчит.

Вот он – миг, которого я так боялся. Мысленно ругаю себя последними словами и уже собираюсь просить у нее прощение, когда она поднимает на меня глаза и шепчет.

– Да.

Почти уверен, что ослышался. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой, но Китнисс улыбается.

Она станет моей женой!

Наши губы снова находят друг друга.

Нежно. Ласково. По-особенному.

Теперь, вероятно, и она решает, что нужно подождать, чтобы сделать особенной нашу брачную ночь, поэтому сползает вдоль моего тела на пол и зовет прочь из ванной.

– Нас ждут булочки, Пит!

... мммм.... Китнисс + Пит....

====== Глава 8-5 ======

POV Китнисс

Церемония в Доме правосудия занимает совсем немного времени. Несколько росчерков синей пастой на бумаге, и мы с Питом теперь муж и жена.

Он неловко целует мои губы, будто все еще не веря, что я согласилась.

– Я люблю тебя, – шепчет он, но я молчу в ответ.

«Странная», – твердит мне внутренний голос. – «Ты вышла за него замуж, но до сих пор боишься сказать главные слова».

Мотаю головой и, видя удивленный взгляд Пита, боюсь, что он воспримет это на свой счет.

– Все хорошо, муж! – выделяю я последнее слово, вызывая счастливую улыбку на его лице.

Нас долго обнимают немногочисленные гости, которых мы захотели видеть на официальной церемонии. Наш старый ментор, Сальная Сей с внучкой да несколько моих старых знакомых из Котла. Со стороны Пита нет никого. У него не осталось близких, кроме меня и Тэма.

Мальчик вьется между нами, взирая на мир широко распахнутыми глазами и беспрестанно улыбаясь.

– Фото на память? – спрашивает мэр, и мы киваем.

Пит берет на руки Тэма и целует его в щеку. Улыбаюсь, когда мальчик заливается смехом и сразу же перебирается в мои объятия, обхватив руками шею. Подмигиваю Питу, и его сильные руки обнимают нас обоих: меня и сына. Хеймитч стоит справа и усмехается, но сегодня это выражает лишь одно: одобрение.

Я чувствую себя сильной. Все правильно. Все так, как должно быть!

Яркая вспышка света, и на пленке навсегда запечатлен этот важный для меня день.

Моя свадьба.

Теперь я Миссис Мелларк по законам уцелевшего в огне революции Панема.

Пит сжимает мою ладонь, и я отвечаю. Наши взгляды встречаются. Он задает немой вопрос, но я знаю, что он хочет услышать.

– Я не жалею, Пит. И я жду тебя вечером с хлебом, – наклонившись к самому его уху, говорю я.

Он любит меня. Всегда любил.

Его хлеб когда-то спас мне жизнь в первый раз. С тех пор его любовь раз за разом спасала меня вновь.

«Я люблю его!» – понимаю это так же ясно, как то, что дышу. Наверное, всегда любила, но не решалась признаться даже самой себе. Он заслужил это услышать… И я найду в себе силы, произнести слова любви вслух.

Небольшое застолье в столовой Дома правосудия пролетает, как один миг. Смех и шутки друзей кажутся такими естественными, что я почти забываю о том, как невозможно это казалось еще несколько лет назад. У каждого из нас было много потерь, но все мы выжили и учимся жить дальше, радуясь всему, что с нами случается.

К вечеру я и Пит идем в деревню Победителей вдвоем. Мы держимся за руки, но соблюдаем некоторое расстояние между нами. Я думаю, он тоже волнуется.

Мы расходимся на дорожке между нашими домами. Каждый знает, что нужно делать.

Захожу в гостиную и сразу направляюсь к печи. Еще вчера я подготовила все необходимое, так что через несколько минут ярко-оранжевое пламя уже отбрасывает блики на мое лицо.

Пит приходит некоторое время спустя. В его руке буханка горячего хлеба.

Я смотрю в родные глаза, не мигая, стараясь запомнить каждую минуту этого вечера.

Наши пальцы касаются друг друга, когда мы отламываем от хлеба кусочки и кормим друг друга. Тепло от огня обжигает мою кожу, хотя я могу ошибаться, и дело вовсе не в нем.

Пит клянется мне в любви. Бесконечной, как само мироздание.

Я плачу, принося ему обет верности, и обещаю, что нас разлучит только смерть.

Его рука легко касается моей щеки, а я закрываю глаза от удовольствия.

Он стоит очень близко, чувствую его дыхание на своем лице.

– Ты любишь меня. Правда или ложь? – спрашивает он с придыханием, вспоминая игру, которая помогала мне когда-то перебороть действие беспощадного яда.

В его глазах, мне кажется, можно увидеть всю вселенную. Но сейчас в них отражаюсь только я. Немного напуганная, но бесконечно счастливая.

– Правда, – шепчу я, и он накрывает мои губы своими.

Мы не спеша опускаемся на большую шкуру, постеленную мной у огня.

Его руки теплые и ласковые. Я позволяю им скользить по своему телу так бесстыдно, как только захочется Питу. Внутри меня пылает костер, сжигающий изнутри. Жажда, требующая утолить неизвестный мне голод.

Пит осторожен и терпелив. Он слишком долго ждал, чтобы спешить сейчас.

У нас впереди вечность.

Он обводит пальцем каждый мой изгиб, а рисую узоры на его спине.

Мой мальчик с хлебом. Напарник, союзник, муж. ЛЮБИМЫЙ.

От его прикосновений я забываю свое имя, беспрестанно повторяя лишь его. Зову, изгибаясь навстречу губам и блуждающим ладоням.

Между нами нет одежды, мой взгляд скользит по нашим изуродованным войной телам, но для меня нет никого прекраснее на свете, чем мужчина, сжимающий меня в объятиях. И его тихий голос, шепчущий мне «люблю», определенно говорит, что он чувствует тоже самое.

Мы сливаемся в одно.

Его неловкое движение.

Мой тихий вскрик.

И сладкие влажные поцелуи, сводящие с ума.

Вечный танец страсти, движения которого знакомы теперь и нам.

– Я люблю тебя, Пит, – решаюсь произнести я, когда мы лежим обессиленные и удовлетворенные.

Говорю это тихим шепотом, но для меня это некое заклинание, которое, наконец, произнесено вслух.

Губы снова встречаются, будто ставя печать на наших душах.

Я прижимаюсь к его груди, убаюканная размеренным стуком его сердца.

Я не была полноценна без него. Как и он без меня.

Мы – два подростка со сломанным прошлым. Кошмары никогда не оставят нас, но мы будем засыпать вместе год за годом и сможем охранять сон друг друга.

– Пит, – зову я ласково.

Он поворачивает ко мне голову и вопросительно смотрит.

– Я хочу, чтобы у Тэма была сестренка…

Его глаза несколько раз открываются и закрываются вновь, будто он не верит моим словам.

– Китнисс…

– Можно, конечно, и братика, но мне все равно, – перебиваю его. – Главное, чтобы это были наши с тобой дети!...

Он бережно целует мои щеки, сильно, до боли, прижимается к губам.

Мой Пит. Мой муж. Мой любимый.

Мы засыпаем вместе.

Счастливые. Влюбленные. Женатые.

... следующая глава последняя, дорогие читатели...

Надеюсь, вам понравилась моя история))

Оставляйте отзывы ))) ФЕНИКС ВОСКРЕС ИЗ ПЕПЛА...

====== Глава 8-6 ======

POV Пит

Теплый летний ветер пытается вырвать листок бумаги у меня из рук, но я не позволю. На нем моя семья.

Я сижу на Луговине, прислонившись к темному стволу дерева, и рисую тех, кого люблю.

Китнисс увлеченно мастерит лук из веток, объясняя младшему сыну, как им пользоваться. Повзрослевший Тэм играет в догонялки со своей светловолосой сестрой. Очевидно, он поддается и специально падает, но девочка забирается ему на грудь, издавая победный клич. Они смеются, и их голоса, как целебное зелье для моих старых ран.

Панем пережил войну. Восстановление дистриктов в самом разгаре. Возводятся новые города, строятся дороги, которые позволят свободно перемещаться по стране.

Арены Игр, в основном, уничтожены. Осталась парочка. Теперь, это мемориалы в память павших трибутов. Десятков подростков, погибших ради усмирения народа, который все-таки восстал.

Мои младшие дети еще не знают, что их мама и папа – герои революции. Но Тэм расскажет им, когда придет время. Он же объяснит им, почему иногда Китнисс замирает с безумными глазами или кричит по ночам в подушку. Он знает, как много мы потеряли. И понимает, как надо ценить то, что есть сейчас.

– Мои жизнеспасительные советы все-таки пригодились, – усмехается Хеймитч, подходя сзади и усаживаясь рядом.

Смотрю на старого ментора, который теперь так не похож на того, что встретил меня в поезде, мчавшимся на первые Игры. Он больше не пьет. У него тоже семья. Сальная Сей поначалу просто помогала ему по дому, а теперь они живут вместе.

– Да, – отвечаю я, возвращаясь к рисунку.

Мне хочется взять цветной карандаш, чтобы выразить на бумаге то, что для меня дороже жизни: небесно-голубые глаза близняшек и ярко-зеленые глаза старшего сына.

Мои дети. Моя жена. Мой верный ментор.

– Мама, – кричит Тэм, зовя Китнисс. – Энни защекочет меня до слез! Помоги!

Радостный смех девочки разносится по поляне, когда к ней наперегонки бросаются второй брат и Китнисс. Они возятся в траве, почти скрытые от моих глаз.

Тэм любит малышку. Он знает, что ее назвали в честь его родной матери. Той, которая до последнего верила в мою любимую. Верила, что Китнисс – Феникс, который не боится огня.

Китнисс действительно Феникс.

Она воскресла из пепла. И воскресила меня.

Мы прожили вместе полжизни и останемся вместе до последнего вздоха. Наш прах развеют над Луговиной, и часть его, быть может, попадет на две ухоженные могилки с краю. Прим и Гейл. Те, память о которых навсегда с нами.

Но сейчас мы живы и счастливы.

Меня зовут Пит Мелларк. Я победил в Семьдесят четвертых Голодных играх. Я пережил Квартальную бойню. Я был лидером Повстанцев и уцелел в войне против Капитолия. Но то, что для меня действительно важно – я муж и отец. Мои дети и Китнисс – то, за что я боролся.

– Я люблю тебя, – шепчу я ей, и, видимо, ветер доносит до нее тепло моих чувств, потому что она поднимает голову из травы и зовет меня к себе.

– Иди! – бурчит Хеймитч, – я покараулю твои рисунки.

Когда губы Китнисс накрывают мои, младшие дети прыскают со смеха, а Тэм снисходительно вздыхает.

– Взрослые!.., – бурчит он, отворачиваясь.

Я люблю и любим.

Вчера, сегодня и навсегда.

Мой первый в жизни фанфик подошел к концу.

Надеюсь, мне удалось увлечь вас повествованием и заставить сопереживать героям.

Благодарна всем, кто читал, оставлял отзывы и помогал исправлять ошибки в публичной бете.

Всем-всем, кто прошел вместе со мной этот нелегкий путь из серого Тринадцатого до цветущей Луговины, СПАСИБО!!!

Надеюсь, вы останетесь со мной!

С уважением, Елена )