Текст книги "Феникс"

Автор книги: afan_elena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Он благодарит меня и всех участников за отличную работу и предлагает посмотреть один из роликов. Свет в Штабе гаснет, и на большом экране появляюсь я.

Меня снимают на фоне горящей машины, мой взгляд решителен и грозен. Я обещаю Сноу скорейшее возмездие за причиненное зло, призываю людей не поддаваться панике и продолжать сражаться. Словно в подтверждение моих слов, кадры начинают сменять друг друга: я карабкаюсь по склону наверх, к дороге, я кричу и зову напарников, наконец, я осматриваю раненную ногу Джоанны. Заканчивается видео черным экраном, центр которого начинает тлеть и постепенно пламя охватывает все вокруг.

Когда свет зажигается вновь, некоторое время все молчат. Я сам под впечатлением. Потом зрители начинают удовлетворенно кивать и перешептываться.

Койн дает нам время, чтобы поделиться эмоциями, а потом вновь призывает к тишине.

– Это еще не все новости, – говорит она. – Меньше, чем через неделю, состоится праздник. В нынешние неспокойные времена такие мероприятия особенно важны для нас.

Я заинтригован. Джоанна рядом хихикает – очевидно, что она знает, о чем говорит Президент.

– Я рада сообщить, что каждый желающий житель Тринадцатого приглашен на свадьбу Финника Одейра и Энни Кресты!

Я открываю рот от изумления и глазами выискиваю в толпе Финника. Он машет мне и весело подмигивает. Смешок Джоанны рядом заставляет меня повернуться к ней.

– Нас не было несколько дней, а тут такоооое…

Я не успеваю спросить, что ее так веселит, когда Койн добавляет.

– Сойка-пересмешница станет особым гостем этого праздника.

Помню, как дрался однажды с братом, и он так сильно стукнул меня о стену, что я думал, будто разучился дышать. Сейчас я чувствую что-то похожее.

Неужели Китнисс настолько быстро пошла на поправку? Она узнала сестру? Она больше не винит меня в ее смерти? Я должен ее увидеть! Но сначала надо найти Прим и выяснить все о вчерашнем вечере.

Оставшуюся часть совещания я считаю секунды, совершенно не слушая, о чем говорят с трибуны. Как только нас отпускают, спешно пробираюсь к двери. У самого выхода сталкиваюсь с Гейлом.

– Пропусти, – говорю я.

Но в ответ Гейл только шире встает в проходе, не давая мне покинуть Штаб.

– Далеко собрался? – спрашивает он.

– Не твое дело, Хоторн!

– Ты и пальцем не прикоснешься к Китнисс, понял? – угрожает он мне.

Я злюсь, но вместе с тем томимый неизвестностью мучаюсь его словами.

– Это еще почему? – говорю я.

– Потому что она моя! – нагло заявляет он.

Я уже заношу кулак, чтобы ударить, но передо мной возникает Джоанна.

– Эй, эй, мальчики! Не устраивайте детский сад: песочница большая – всем места хватит! – шутит она, но в глазах беспокойство. Мне кажется, что я вижу, как она едва уловимо кивает, указывая в сторону позади меня. Оборачиваюсь и понимаю, что почти все, кто был в Штабе, с интересом наблюдают за нами.

Чертыхаюсь и, толкнув Гейла в сторону, покидаю комнату.

Где мне искать Прим? Почему она не пришла ко мне вчера? Пока я брожу по коридорам Тринадцатого, эти вопросы раздирают меня.

Почему Гейл считает ее своей? Это она ему сказала? Я хочу узнать, пока боль, растущая внутри, не поглотила меня целиком.

В одном из коридоров, около медицинского отсека, нахожу, наконец, Прим. Она видит меня и кидается на шею.

– Пит, она узнала меня! Ей лучше! Она уже видела маму!...

Поток восторгов так и льется из нее. Я жадно хватаю каждое слово, радуясь, что Китнисс стало лучше.

Улыбаюсь, когда Прим извиняется, что не пришла вчера: Китнисс просила ее остаться, и она не смогла отказать.

«Я бы тоже не смог отказать, попроси она», – думаю я.

Прим все рассказывает и рассказывает, пока я не понимаю, что так и не услышал заветных слов.

Борюсь со смущением, но все-таки решаюсь спросить.

– Китнисс ничего про меня не говорила?

Девочка затихает и смотрит в пол.

– Прим?

Она поднимает глаза и тихо-тихо говорит.

– Китнисс сказала, что не хочет тебя видеть. Никогда.

Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))

====== Глава 3-2 ======

POV Китнисс

Час назад я опять проснулась от кошмара. Мне снилось то, что еще несколько дней назад составляло мою реальность: смерть Прим. Но моя сестра сладко спит рядом, так что я быстро успокаиваюсь.

Я постоянно прошу ее ночевать со мной. Часто она соглашается. Тогда мы часами сидим, обнявшись, и разговариваем обо всем на свете, пока она не засыпает на моем плече.

Не хочу отпускать ее от себя ни на минуту, потому что сразу начинаю по ней скучать.

Но есть еще одна причина, о которой я не говорю никому.

Когда Прим нет рядом, мне снова кажется, что я потеряла ее.

Странно, но в последнее время у меня такое чувство, что за мной наблюдают. Может, это опять игры моего больного разума? Но как иначе объяснить, что порой доктор Аврелий знает о моих приступах, даже когда я ему не говорю? Как-то вечером я подробно исследовала свою палату, пытаясь отыскать камеру или что-то такое, но все в пустую.

Теперь у меня есть часы. Прим принесла их, когда первый раз решила ночевать со мной. Почти восемь утра – скоро мне снова придется остаться одной. В Тринадцатом строго следят за расписанием, так что ей нельзя опаздывать.

Дотрагиваюсь до ее плеча и зову. Она сонно потягивается, поворачиваясь ко мне лицом, открывает глаза. Ее глаза – я часто с тревогой заглядываю в них, страшась увидеть, что они изменились, и мой кошмар все-таки реален. Но сейчас все в порядке, сестра улыбается мне, а я шепчу.

– Доброе утро, Утенок!

Я сожалею о потраченных месяцах, когда боялась рискнуть и проверить слова тех, кто хотел мне помочь. Пролиты реки слез, а только то и надо было, что заглянуть своим страхам в глаза.

Хотя… Даже теперь, держа сестру за руку, я не могу сказать, что те страшные воспоминания поблекли. Я по-прежнему помню все в мельчайших деталях… Крики, кровь…

И я по-прежнему боюсь даже думать о Нем…

Логика тут бессильна.

– Возвращайся скорей, – говорю я Прим, когда она собирается уходить.

– Я всегда буду возвращаться, – отвечает сестра, и мы обнимаемся.

После ее ухода мне одиноко. Ложусь на кровать и просто жду, пока наступит вечер, и Прим вернется ко мне. Так проходят часы. Мое тело изнывает от жажды движения, но, пока я заперта в этой палате, мне придется с этим смириться. Начинаю бесцельно ходить по комнате: прикасаюсь к стенам, рассматриваю медицинское оборудование, находящееся в палате, рисую пальцем на стекле входной двери. Время остановилось – мне совершенно нечем здесь заняться.

Опять собираюсь лечь, когда мое внимание привлекает цветной платок, оставленный Прим на тумбочке. Пальцами ощупываю его – он свернут кулечком, а внутри что-то небольшое и круглое. Мое любопытство побеждает и, взяв платок, забираюсь с ногами на кровать. Узелки довольно тугие, но мне все же удается их развязать. На моей ладошке оказывается маленькая белая горошина. Несколько мгновений непонимающе смотрю на нее, а когда узнаю, глаза начинают жечь непрошенные слезы.

Жемчужина.

Мне подарил ее Пит в наш последний день…

Уже потом он превратился в злодея и убийцу, а тогда это все еще был мой «мальчик с хлебом»...

Тот Пит, который готов был умереть за меня на первых Играх и собирался сделать это на вторых…

Я тихо плачу, прислонившись к стене. Сейчас это не приступ: я не чувствую страха или паники. Это просто горе от того, что я навсегда потеряла его. Касаюсь губами жемчужины, вспоминая небесно-голубые глаза, нежные руки, несмелые поцелуи… Мне начинает казаться, что я чувствую запах его кожи… Как приятно было уткнуться носом в его шею, когда он обнимал меня… Запах булочек с корицей…

Но внезапно что-то меняется. Теперь мне кажется, что вокруг пахнет чем-то… Липким? Это запах страха, понимаю я. Но уже слишком поздно! Смотрю на руки – они в крови. На ладони все еще лежит жемчужина Пита, и она кажется неестественно белоснежной на фоне алой жидкости, стекающей на постель…

Мое горло разрывает крик. До боли, до хрипоты. Швыряю жемчужину в сторону и падаю на пол. Корчусь от ужаса, который внушают мне демоны в моей голове.

Я теряю счет времени и уже не узнаю собственный голос, осипший от крика, когда моя рука натыкается на стекло, и из раны начинает литься настоящая кровь. Внезапно прихожу в себя.

Кошмар закончился так же неожиданно, как и начался. Рука пульсирует от боли, и, подняв ее к свету, понимаю, что порез глубокий. Обвожу глазами комнату в поисках того, чем можно перевязать рану, и попутно вижу последствия приступа. Вещи разбросаны, кровать сдвинута в сторону с привычного места, а в углу разбитая ваза.

Понимаю, что никто не должен это видеть, иначе меня сочтут опасной, и запретят Прим приходить. Кое-как навожу порядок, прижимая раненную руку к себе. Вазу оставляю лежать на полу. Она будет моим объяснением полученной травмы.

Хочу спать. До прихода сестры еще несколько часов, а сон поможет быстрее пережить их.

Меня будит звук, открывающейся двери. На пороге стоит доктор Аврелий. Его взгляд проходит по комнате и останавливается на мне. Опять он выглядит так, будто знает, что здесь произошло! Как ему это удается?

– Ваза упала, и я поранилась, – начинаю оправдываться, но доктор не дает мне закончить.

– Ты хотела бы переселиться к своей маме и Прим? – спрашивает он.

Чувствую, что мои глаза расширились от удивления.

– Это правда возможно? – недоверчиво спрашиваю я.

Он кивает и предлагает мне собрать вещи. Я встаю и, достав из тумбочки одежду, скорее иду к двери, пока он не передумал. Заметив мою суетливость, доктор смеется.

– Не забудь здесь даже маленькие вещи, – говорит он и, подмигнув, выходит из комнаты.

Снова, снова, снова! Невозможно, чтобы он знал про жемчужину! Тогда, что он имел в виду?

Обещаю себе подумать об этом позже и, опустившись на колени, начинаю поиски.

Моя драгоценность лежит в дальнем углу, поблескивая в свете ламп. Зажимаю ее в здоровой ладони и выхожу прочь.

Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))

====== Глава 3-3 ======

POV Китнисс

Я первый раз в коридорах Тринадцатого. Доктор впереди меня идет уверенным шагом, а мне кажется, что я попала в лабиринт. Все вокруг серое и мрачное.

Несколько раз ловлю на себе любопытные взгляды и слышу перешептывания за спиной, но иду с гордо поднятой головой. Я поглощена мыслью о том, что теперь смогу видеть Прим постоянно.

Думаю, мы идем уже довольно долго, когда доктор останавливается перед деревянной дверью с табличкой В-117. Внешне дверь ничем не отличается от десятка других таких же в этом коридоре и всех предыдущих. Но за ней мой новый Дом, поэтому я набираю в грудь побольше воздуха и захожу.

Я оказываюсь в небольшой квартирке. Здесь только скромная прихожая и две крохотные спальни. В комнате, где будем жить я и Прим, стоят две кровати и маленький стол в углу. Этому жилищу не сравниться с моим домом в Деревне победителей, но я даже не знаю, уцелел ли он после бомбежки.

Вечером, собравшись вместе с мамой и Прим, устраиваем скромный праздник: шоколадное масло и тосты. Теперь, когда мне знакома боль от потери близкого человека, я стала добрее к матери. Я все еще не простила ее за то, что она бросила нас с сестрой после смерти отца, но теперь я хотя бы понимаю, как она страдала.

Постепенно у меня появляется собственное расписание: мне разрешают посещать спортивный зал и общую столовую. Если первому я была несказанно рада, то вот походы в столовую все еще требуют от меня немалой силы воли. Десятки глаз следят за мной пока я там, так что я благодарна Прим и Гейлу, которые всегда составляют мне компанию и позволяют не чувствовать себя белой вороной.

Хотя я забыла. Я не ворона. Я – Сойка-пересмешница.

Об этом мне любезно напомнила Президент Койн при нашей первой встрече. Без лишних церемоний она выразила надежду на то, что в самом ближайшем будущем я присоединюсь к благому делу Революции.

Я начинаю общаться с другими Победителями. Сначала я чувствую себя не в своей тарелке, день за днем боясь наткнуться на Пита, но постепенно успокаиваюсь. Уже несколько недель как он уехал вместе со съемочной командой и Джоанной в Восьмой и продолжает оставаться там.

Это, кстати, был единственный раз, когда при мне заговорили про Пита. Подозреваю, что к этому приложил руку мой доктор, но я благодарна ему за старания.

Я не скучаю по Питу. Я просто не думаю о нем. Необходимость приспосабливаться к новой жизни целиком поглощает мое время. Лишь иногда по ночам, если я просыпаюсь от кошмаров и не могу уснуть, то, бывает, подолгу кручу в руках его жемчужину…

Доктор Аврелий считает, что яд полностью вышел из моего организма. На мой вопрос «почему приступы не проходят?», он отвечает, что «охмор» это не столько сам яд, сколько воспоминания, порождаемые им. Порой мне трудно различить реальность и галлюцинации, вызываемые приступом, но я привыкаю жить с этим.

Иногда, глядя на Прим, мне мерещится, что ее одежда в крови… Бывает, что я бегу на крик мамы, а она мирно читает книгу… Но это лишь отдельные вспышки, которые проходят, и я стараюсь жить дальше.

Сегодня у меня «важный-преважный» день, как говорила когда-то Эффи. Через пару дней Энни и Финник поженятся. Для всего Дистрикта будет устроен грандиозный праздник, на который приглашены все. Койн не скупится на развлечения, видимо, потому что их не так уж много в этом мрачном подземелье.

Я сижу на кушетке, передо мной Рыжая примеряет уже четвертое платье и никак не может определиться с выбором. Подумать только, я нахожу удовольствие в этих сугубо женских делах: примерка платьев, обсуждение причесок…

Невольно вспоминаю, как все это раздражало меня, когда я сама собиралась выйти замуж. Стоп! Я не собиралась выйти замуж. Я собиралась положить себя на жертвенный алтарь ради спасения близких.

– Они мне все нравятся, Китнисс! – жалуется Энни, а я улыбаюсь.

Наконец, когда она перемеряет платья еще по разу, мы вместе останавливаемся на одном. Я называю его «тортик», а Рыжая считает, что оно похоже на пенный прибой в ее родном Четвертом. В любом случае, какое бы платье она не выбрала, она останется красавицей, думаю я. Потому что красивой девушку делают не платья, а счастье в глазах.

К концу вечера я чувствую себя выжатой как лимон, настолько непривычны для меня такие занятия. Но Энни настаивает, чтобы и я выбрала себе наряд. Иду в примерочную, бубня себе под нос что-то вроде «мне без разницы, что носить». Но среди десятков платьев замечаю то, которое сразу хочу надеть.

Это платье средней длины из белейшего шифона, струящегося сияющей волной. Я кручусь перед зеркалом, и Энни считает, что я в нем милая. Шучу насчет того, что сюда отлично подошел бы мой лук, и мы обе заливаемся смехом.

В какой-то момент выражение ее лица становится серьезным, а потом она разворачивается и уходит в сторону.

– Что случилось? – спрашиваю я.

Она качает головой и пытается сменить тему.

– О чем ты подумала, Энни? – настаиваю я.

Рыжая внимательно смотрит на меня и отвечает.

– Я подумала, что ты была бы очень красивой невестой, Феникс! Только свадьба должна быть настоящей…

Меня шокируют ее слова. Я только сейчас замечаю, что платье действительно можно принять за свадебное. А меня за невесту…

Мотаю головой, отгоняя от себя такие мысли. Это просто платье. И у меня даже жениха нет, так что глупости это все.

Но отходя от зеркала все-таки оборачиваюсь. «Питу бы понравилось», проносится в голове.

– Дура, – отвечает мне внутренний голос.

Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))

====== Глава 3-4 ======

POV Пит

Поворачиваю кран и захожу под душ. Теплые струи воды массируют натруженные мышцы, принося желанное расслабление. Глаза закрываются от усталости. Но мой сон в последнее время слишком беспокоен, так что я стараюсь бодрствовать как можно большее количество времени.

Возвращаюсь в раздевалку и натягиваю штаны. С волос на плечи падают холодные капли, поэтому беру полотенце и, наклонившись, начинаю усиленно вытирать голову. Закончив, оборачиваюсь и вижу перед собой красивую обнаженную женщину. Она стоит, прислонившись к стене напротив, и призывно улыбается мне. Против воли взгляд скользит по ее изгибам, и я задерживаю дыхание. Лицо горит от смущения.

Джоанна делает это не в первый раз, словно провоцируя меня.

– Ты опять покраснел, Пит, – весело констатирует она.

Опомнившись, отворачиваюсь и ворчу, что душ уже свободен.

– Потрешь спинку? – ее голос совсем близко, чувствую, что теперь она у меня за спиной.

– Мне пора идти, – выпаливаю я и спешно покидаю раздевалку. Вслед мне летит ее заливистый смех.

До своей спальни дохожу за считанные минуты и закрываю дверь на ключ. Зачем? Мне хочется отгородиться от всех и каждого. Когда-то давно я сказал Китнисс, что она слишком чистая для мира Голодных игр. Сейчас я чувствую, я тоже не готов к подобной реальности.

Последние недели стали для меня чередой сменяющихся дней, когда я старался занять свое тело физической работой настолько, чтобы не вспоминать о черноволосой девушке, оставшейся в белой палате Тринадцатого. После того, как Прим призналась, что Китнисс по-прежнему не желает меня видеть, я понял, что больше не могу оставаться там.

Койн разрешила мне уехать для съемок в Восьмой, в отряд командующей Пэйлор. Джоанна увязалась следом. Первые дни Пэйлор не знала, что с нами делать: ролики выходили все одинаковые и не впечатляли даже нас самих. Я жаждал какой-то деятельности, а не просто разгуливать перед камерой, так что, когда появилась возможность, меня сразу вывели в ряды солдат действующего Ополчения.

Я таскал мешки с песком из одного конца лагеря в другой, помогая укреплять заслон, участвовал в перестрелке с миротворцами, переносил раненых. Мои волосы были постоянно серыми от копоти и гари, а мышцы первое время болели с непривычки, но только так мне удавалось не поддаваться воспоминаниям.

Джоанна следует за мной по пятам. В бою она незаменимый товарищ. С ней мне легко и спокойно. Вечерами, сидя после ужина в столовой, мы подолгу разговариваем о том, чем может закончиться эта война. Мейсон считает, что наша цель – свергнуть Сноу и позволить Койн управлять страной. Я не разделяю ее мнения. Могу назвать это только интуицией, но Альма Койн слишком жестока, так что нет смысла менять одного деспота на другого.

А еще Джоанна периодически вгоняет меня в краску. Сам удивляюсь, как ей это удается. В самые неожиданные моменты, как тогда, в лифте Тренировочного центра, она вдруг предстает передо мной обнаженной, демонстрируя почти идеальное женское тело. Я рефлекторно реагирую на нее, но мой разум остается нетронут. Очевидно, поэтому я каждый раз веду себя, как дурак: спасаюсь бегством. А она всегда смеется надо мной. Только временами, на следующее утро, мне кажется, что ее глаза красные от слез, но она все отрицает, а я не настаиваю. В конце концов, это не мое дело, и я могу ошибаться.

Просыпаюсь утром и направляюсь в столовую. Здесь уже сидят многие мои боевые товарищи и машут мне в знак приветствия. Джоанна тоже здесь. И снова она выглядит расстроенной.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

Она отрицательно мотает головой и протягивает мне клочок бумаги. Это телеграмма, в которой Хеймитч сообщает, что через два дня состоится свадьба Финника, и настаивает, чтобы мы с Джоанной возвращались в Тринадцатый.

Замолкаю на некоторое время, размышляя над ситуацией.

Я знал, что это день наступит. Пропустить свадьбу друга я не могу, так что мое пребывание в Восьмом, очевидно, завершилось. Но слова Койн про «особого гостя праздника» не дают мне покоя. Мне придется встретиться с Китнисс. Смогу ли я вынести ее ненависть, когда она перейдет от слов к делу? Тактичной Огненная девушка не была никогда, так что вряд ли она будет стараться быть милой, если решила, что я – исчадие ада.

– Это больше похоже на приказ, чем на просьбу, – говорит Джоанна, прерывая мои рассуждения.

Она права. Нам приказывают вернуться. И мы подчиняемся.

Уже к утру следующего дня я вновь ступаю по земле Тринадцатого.

День проходит незаметно в череде предпраздничных приготовлений.

Финник показывает мне кольцо, которое он подарит будущей жене. Оно простое, без камней и украшений, но на его внутренней стороне я вижу надпись красивым шрифтом: «Мое сердце принадлежит только тебе».

Такому кольцу не сравниться по нарядности и блеску с тем, которое я подарил Китнисс на нашу вынужденную помолвку, но именно это кольцо станет символом их взаимной любви и крепкого союза. В моем случае, это был просто фарс.

Ночью меня опять преследуют кошмары. Переродки, вгрызающиеся в мое горло, люди, погибшие по моей вине… И она. Я вижу ее в красивом белом платье, стоящую напротив меня. Ее улыбка такая искренняя, что сердце щемит от счастья. А потом она начинает говорить. И с ее губ срываются слова ненависти и злобы!...

Просыпаюсь в холодном поту и больше не могу уснуть.

Утро начинается с очередного заседания Штаба и поздравлений в адрес Одейра.

Теперь, когда я ближе познакомился с Пэйлор, то не могу перестать сравнивать ее и Койн. С первого взгляда именно Командующая вызывает страх и трепет, но теперь я знаю ее как смелого и отважного солдата, справедливого руководителя и просто умную женщину. В то время как Президент Койн остается для меня загадкой.

Вечер подкрадывается незаметно, и вот я уже стою перед зеркалом в черном костюме, украшенном только белым платком, виднеющимся из кармана. Мое сердце стучит, будто я пробежал марафонскую дистанцию.

Я увижу Китнисс.

Сколько месяцев прошло с тех пор, как мы расстались на Арене? Сегодня ей все-таки придется быть рядом. Только смогу ли я справиться с тем, что теперь не могу взять ее руку, обнять и прижать к груди?

Дышу глубоко, стараясь подавить волнение.

«Будь, что будет», говорю я себе и захожу в праздничный зал.

Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))

====== Глава 3-5 ======

POV Пит

Огромный зал щедро украшен лентами и цветами. Вдоль стен тянутся ряды столов, на которых уже расставлены угощения. У дальней стены на возвышении, имитирующем сцену, стоят несколько канделябров и небольшой круглый стол.

Здесь уже достаточно много людей, и мне приходится несколько раз останавливаться, чтобы переброситься парой слов со знакомыми, пока я, наконец, добираюсь до Финника, стоящего возле сцены. Он уже в парадном костюме, и выглядит взволнованным. Мы обнимаемся, и я ободряюще хлопаю его по плечу.

– Было время, когда казалось невозможным, что я увижу ее вновь, а теперь…

Голос друга дрожит от волнения, но это счастливые переживания.

Мы переговариваемся о деталях предстоящей церемонии, когда к нам подходят Хеймитч и Плутарх. Они поздравляют Одейра, и ментор отзывает меня в сторону.

Пару минут он говорит о чем-то совершенно незначительном, а потом, наконец, добирается до сути.

– Ты уже встречался с Ней? Ну, после всего…

Ему даже не надо уточнять, о ком он говорит.

– Нет, я не видел Китнисс, – спокойно отвечаю я. – Как она?

Хеймитч усмехается и пожимает плечами.

– Кажется, нашей малышке нравится, что ее больше не держат в палате, как чокнутую! И она неплохо держится, учитывая обстоятельства.

– Охмор больше не действует? – спрашиваю я с надеждой.

– Если ты о приступах, то их почти нет. Но до сих пор ей не приходилось встречаться с главным героем своих кошмаров. С тобой.

Ментор делает ударение на последних словах и ждет моей реакции. Но я молчу, глядя в сторону.

– В любом случае, – продолжает Хеймитч, – сегодня она вроде как подружка невесты, так что сбежать ей не удастся.

Я киваю, давая понять, что услышал его, но все еще не произношу ни слова. Некоторое время Хеймитч неловко топчется рядом, а потом уходит, бросив на прощание.

– Держись, парень!

Я грустно ухмыляюсь и стараюсь не поддаваться мрачному настроению.

Постепенно зал заполняется людьми почти до отказа, вокруг начинает играть музыка, и зажигаются свечи. Мы с Финником и остальными стоим у сцены, ожидая появления невесты.

Ни Китнисс, ни ее родных нигде нет. Возле самого входа замечаю Гейла, и он, перехватив мой взгляд, самодовольно улыбается.

Наконец, большие деревянные двери распахиваются, и Энни входит в зал. Она потрясающе красива в пышном белом платье, украшенном сине-зелеными лентами. Ее рыжие волосы заплетены в косу и переброшены через плечо. Она смущенно краснеет под взорами десятков людей, но продолжает улыбаться и идти вперед, не сводя взгляда с будущего мужа.

После Энни в зал входит Она.

Я все еще помню, как дышать? На Китнисс нарядное белое платье, чуть прикрывающее колени. Ее привычная коса кажется особенно темной, резко контрастируя с белоснежной лентой, вплетенной в нее.

Она выглядит свежей и цветущей. Вглядываюсь в нее, стараясь запомнить каждую черточку, и изнываю от желания поймать на себе ее взгляд.

Но она, кажется, целиком сосредоточена на том, чтобы не сбиться с шага и не выпустить руки Прим, идущей рядом. Отмечаю про себя, что девочка очаровательна в легком светлом платьице, и опять возвращаю свое внимание к старшей сестре.

Пока процессия движется к сцене, Гейл отделяется от стены и идет следом. Китнисс будто не замечает его и просто двигается вперед, глядя себе под ноги.

Наконец, невеста оказывается рядом со мной и Финником. Он берет ее руку и подносит к губам.

– Я люблю тебя, – шепчет он, и они улыбаются.

Неотрывно слежу за Китнисс. Теперь понимаю, что она специально избегает смотреть вокруг. Видимо, чтобы не увидеть меня. Как бы я ни готовился к этому, а все-таки очень больно.

Чертыхаюсь про себя и отворачиваюсь.

Александр, уроженец Пятого Дистрикта, который сегодня будет вести церемонию, призывает зал к тишине. Торжественным голосом он напоминает о причине, по которой мы все здесь собрались, и начинает обряд.

Свадьба в Тринадцатом – это просто подписание бумаг, после чего пара объявляется супругами, и им выдаются ключи от нового жилища. Но Александру удается добавить несколько штрихов из Четвертого.

Он берет со столика травяное полотно и покрывает им новобрачных, пока они клянутся друг другу в любви и верности. После чего подносит к ним чашу, и они смачивают губы друг друга соленой водой, символизирующей их единение. Наконец, вместе с несколькими помощниками он начинает петь традиционную песню для молодых супругов, которую подхватывают те, кто знает слова.

Лица Финника и Энни светятся от счастья.

Я по-доброму завидую им, сознавая, что обречен так никогда и не узнать, что такое жениться на любимой девушке. Грустно вздыхаю и смотрю на Китнисс.

Мое сердце перестает биться, когда я ловлю на себе ее взгляд.

Она тут же пугается и снова смотрит в пол, но слишком поздно: я уже заметил, что она заинтересована. Неотрывно наблюдаю за ней, и она снова поднимает глаза.

Растерянность, любопытство, страх и тоска…

В ее глазах бушуют океаны сомнений и тревог. Я хочу протянуть к ней руку, но не решаюсь. Позволяю себе только чуть-чуть ободряюще улыбнуться.

Китнисс вспыхивает и отворачивается.

Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))

====== Глава 3-6 ======

POV Пит

Я настолько счастлив в эту минуту, что не могу сдержать улыбки. Моя Китнисс совсем рядом, всего в нескольких шагах. Такая родная и любимая.

Я точно видел в ее глазах страх, но не только его. На долю мгновения на меня снова смотрела настоящая Китнисс. Не бьющийся в клетке загнанный зверь, сведенный с ума ядом, а девочка с косичкой, в которую я влюбился бесконечные двенадцать лет назад. Тепло льется по моему телу, и я отчаянно хочу обнять ее.

Ведущий церемонии объявляет Финника и Энни мужем и женой, после чего молодожены долго целуются под восторженные крики гостей.

Мы по очереди обнимаем новобрачных, желая им долгих и счастливых лет жизни. Я стараюсь протиснуться поближе к Китнисс, но у меня не выходит. Она снова избегает смотреть на меня и только рассеяно улыбается всем, кто узнает ее.

Когда Энни приглашает гостей сесть за столы, я помогаю Александру, убирая на место все атрибуты состоявшейся свадьбы. После того, как мы, наконец, заканчиваем, ищу глазами Китнисс, намереваясь сесть рядом, но обнаруживаю, что все места заняты.

По левую руку от нее сидит Гейл, с другой стороны сестра. Прим рассказывает какую-то шутку, а Китнисс смеется. Разочарованно вздыхаю и устраиваюсь за соседним столом так, чтобы она была в поле моего зрения.

Ужин проходит без происшествий. Гости веселятся: то тут, то там раздается громкий смех. Рядом со мной сидят Хеймитч, Плутарх и Джоанна. Мы беседуем о поездке в Восьмой, о роликах, которые удалось снять там. Ментор травит шутки и щедро вливает в себя выпивку.

Я периодически теряю нить разговора, когда замечаю явный флирт Гейла за соседним столом, и сжимаю кулаки. Мой соперник прекрасно управляется, развлекая всех трех женщин семейства Эвердин. Мама Китнисс пару раз бросала на меня встревоженный взгляд, но я не понял его значение.

Намекает, чтобы не мешал Хоторну обхаживать ее дочь?

Финник поднимается на сцену и объявляет, что сейчас будут танцы. Встаю со своего места, собираясь пригласить Китнисс, но не успеваю. Джоанна берет меня за руку и просит составить ей пару. Не могу придумать ни одной достойной причины, чтобы отказать, поэтому мы просто проходим в центр зала и начинаем танцевать.

С моей больной ногой танцор я не очень. Хуже меня танцует разве что девушка, которая так любит играть с топором. Мы то и дело спотыкаемся, но продолжаем двигаться.

Замечаю Китнисс, обнимающую Гейла за плечи, когда он кружит ее в танце. Он наклоняется к ее уху и что-то шепчет, от чего она заливается смехом.

Я злюсь и совершенно игнорирую Джоанну, которая пытается со мной разговаривать.

Неожиданно для всех в зале загорается яркий свет, и все внимание сосредотачивается на Президенте Койн, которая стоит в дверях. Она величественно проходит к сцене и произносит поздравительную речь от лица жителей Тринадцатого и себя лично. После чего приглашает новобрачных подойти ближе.

Финник и Энни, держась за руки, поднимаются к ней, и Койн смахивает со щеки слезу умиления.

Скорее всего, у меня просто плохое настроение, но мне не верится в ее искренность.

Президент вручает молодоженам ключи от новой квартиры и объявляет их первый танец. Финник и Энни уже спустились со сцены и идут в центр зала, когда Койн добавляет.

– Я надеюсь, новобрачные простят мне эту дерзость, – говорит она, – но я тронута великой честью присутствовать в одном зале с теми, чья любовь вдохновила всех нас на участие в великом деле Революции!

Я беспокойно переминаюсь с ноги на ногу. Что-то мне подсказывает, что это она не о Финнике и Энни.