Текст книги "Шеф с системой. Гамбит повара (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 27

Прошла неделя, за которую короткая эйфория от победы сменилась изматывающим напряжением. Первую весть принес патруль Ярослава, вернувшийся с южной границы. Я как раз был в канцелярии, когда он, мрачный и почерневший лицом, вошел, чтобы доложить управляющему. Я стоял в стороне и слушал.

Отряд вышел к поселку и нашел то, что от него осталось.

Из его короткого доклада перед моими глазами встала страшная картина. Сожженный дотла хутор старого мельника. Черные, дымящиеся головешки вместо дома. Уничтоженный, втоптанный в грязь урожай. Распоротые туши скота, брошенные гнить под осенним дождем. И несколько тел. Старик мельник, его жена, двое их сыновей. Убиты жестоко и показательно. Это был не набег ради добычи, а самый настоящий акт террора.

А затем, в течение следующих нескольких дней, плохие вести посыпались в канцелярию Степана Игнатьевича, где я теперь проводил большую часть времени, работая над своим проектом «Железный Запас».

Первым прибежал бледный, запыхавшийся разведчик из северного дозора.

– Господин управляющий! Отряд Боровичей! Они напали на наших охотников в лесу! Трое убиты, остальных разогнали! Шкуры забрали, остальное попортили!

Через день в крепость прибыл чудом уцелевший возничий из торгового каравана.

– Нас разбили у Старой Гати! – рассказывал он, дрожа. – Люди Морозовых! Они забрали все, что могли, а остальное уничтожили! Всех перебили, я один спрятаться успел! Купцы больше не пойдут по этому тракту, господин!

И, наконец, вчера вечером в кабинет, мрачный, как грозовая туча, вошел сам Ратибор.

– Мы потеряли еще один дозорный отряд, Степан, – сказал он глухо. – Попали в засаду у Черного Ручья. Из десятерых вернулись трое. Они говорят, нападавших было втрое больше, и они знали, где ждать.

Тактика врага работала безупречно. Соколы несли постоянные, болезненные потери. Наши ресурсы таяли, люди гибли, а главный враг оставался неуловимым, нанося удары то тут, то там. Атмосфера в крепости из триумфальной стремительно становилась тревожной и подавленной. Мы выиграли одну битву, но теперь было ясно, что мы начали проигрывать войну на истощение.

На следующий день по крепости пронесся гул – князь Святозар созывал большой военный совет. В главном зале собрались все: воевода, управляющий, все десятники и капитаны, включая «старую гвардию» во главе с братом князя, воеводой Всеволодом. Атмосфера была гнетущей. Новости о постоянных набегах и сожженных поселках уже расползлись по гарнизону, и на лицах у всех читалась тревога.

За час до большого военного совета, когда я был на кухне и контролировал приготовление завтрака, дверь тихо отворилась. Вошел Ярослав. Он был одет для совета, а в его глазах плясали хитрые огоньки.

– Алексей, подойди, – позвал он меня в тихий угол у кладовой. – Сейчас начнется представление.

– Представление? – удивленно переспросил я.

– Идея Степана, – усмехнулся Ярослав. – Он уверен, что наш предатель – кто-то из старых капитанов и сегодня мы будем кормить его небылицами. Совет будет открытым и на нем мы все будем играть свои роли.

Он наклонился ближе, и проговорил шепотом.

– Мы будем говорить только об обороне. О том, как мы боимся, как не хватает сил, как нужно копить запасы, чтобы пережить зиму в осаде. О том, что о нападении мы даже не помышляем. Отец, Ратибор, Степан – все будут играть отчаяние. Твоя задача – поддержать нас. Твой доклад о запасах продуктов… сделай его напряженным. Подыграй нам, хорошо?

Я кивнул, и усмешка появилась и на моем лице. Это был хитрый план.

– Понял, княжич. Представление так представление.

Когда я вошел в зал совета, то уже знал свою роль. Это будет деально разыгранный спектакль, режиссером которого был Степан Игнатьевич.

– Они изматывают нас, – мрачно начал Ратибор, и его слова были частью этой игры. – Их летучие отряды повсюду. Мы несем потери. Наши люди напуганы. Если так пойдет и дальше, к зиме мы останемся без припасов и без сил.

– Мы должны укрепить оборону! – выкрикнул один из старых капитанов. – Собрать все силы в кулак, защитить крепость! Оставить границы!

– Оборона – это хорошо, – вмешался Степан Игнатьевич. – Но обороняться можно лишь тогда, когда есть, что есть. Наш главный враг сейчас – не Морозовы, возможный голод, который наступит скоро, если мы ничего не предпримем и враги продолжат разорять наши земли. Знахарь, тебе слово. Расскажи о запасах.

Я поднялся. Все взгляды были устремлены на меня. Развернул свиток, который приготовил заранее, как только Ярослав сообщил мне о спектакле. Это была не презентация нового проекта, а реальнвй отчет о состоянии наших продовольственных запасов.

Я начал доклад ровным и деловитым голосом.

– На данный момент наши запасы позволят продержаться крепости шесть месяцев. Но…

Я сделал паузу, давая словам набрать вес.

– Это в условиях мира. А сейчас, когда торговые пути с юга перерезаны, а наши охотничьи угодья стали полем боя, ситуация меняется. Мы больше не получаем притока свежего мяса и других припасов, зато все больше становится беженцев из разоренеых деревень. Каждый съеденный сегодня кусок хлеба – это кусок, которого нам будет не хватать зимой.

Я изложил им свой план, но подал его именно под тем соусом, который был нужен для нашего шпиона. Говорил о необходимости немедленно ввести строгие пайки для всего гарнизона. Рассказывал о мерах максимальной экономии, о том, как из одной туши варить не просто похлебку, а густой, но «пустой» бульон, который сможет заменить полноценный прием пищи. Весь мой доклад был посвящен обороне. Выживанию.

Я закончил и сел на свое место. Результат был именно таким, на который мы и рассчитывали. По залу пронесся одобрительный, хоть и мрачный, гул. Идея запереться и копить запасы, затянуть пояса – была понятна и близка «старой гвардии». Они видели в этом мудрую, пусть и пассивную, стратегию.

Когда совет, а потом и суматошный день закончились, и крепость, наконец, погрузилась в сон, меня снова позвали, но не в главный зал, а в небольшую комнату в личных покоях управляющего. Здесь не было никого лишнего. Только Князь Святозар, Степан Игнатьевич, воевода Ратибор и Ярослав.

Атмосфера здесь разительно отличалась от той, что была на открытом совете. Собравшиеся здесь, явно надумали решать, что делать дальше и как нам выкручиваться из сложившейся ситуации.

– Наше представление удалось, – начал Степан. – Думаю врагам уже передали, что мы в панике и готовимся к глухой обороне. Так что они сейчас будут расслаблены. Они думают, что поймали нас в свою ловушку.

– Но это не меняет факта, – хмуро прервал его Ратибор, – что мы действительно в ловушке. Мы проигрываем войну на истощение. Мои патрули несут потери. Торговые пути перерезаны. Деревни горят. Предатель продолжает сообщать обо всем нашим врагам, и каждый наш шаг им известен заранее.

В комнате повисла тяжелая тишина. Все понимали, что старый воевода прав. Мы были в стратегическом тупике.

Князь Святозар, до этого молча слушавший, повернул свою голову ко мне. Его взгляд был усталым, но полным последней надежды.

– Знахарь, – сказал он. – Степан сказал, что ты разработал новые рационы, но сможешь ли ты кормить нас на протяжении долгой войны? Войны, в которой мы будем постоянно терять припасы и земли? Еще и зима на носу…

Я слушал его, и во мне закипала злость. Не на князя, а на саму ситуацию. На нашу беспомощность. На то, что мы, победители, вынуждены были сидеть здесь, как крысы в норе, пока враг хозяйничал на нашей земле.

– Кормить-то я смогу, мой князь, было бы из чего. – ответил я, и сам не узнал своего голоса. Он был резким, злым. – Хоть из сапогов сварю, хоть из мешков льняных, – брови Святозара полезли на лоб. – Мы можем годами сидеть на моих брикетах, пока наши деревни горят. Но какой в этом толк⁈

Я вскочил на ноги, сжав кулаки, сам не ожидая от себя такой ярости.

– Очень жаль, что мы вынуждены сидеть в обороне! Вот бы как врезать одному из них! Так, чтобы хлебало-то набок свернуть! Хотя бы в отместку за Заречье! Аж кулаки чешутся!

В комнате повисла ошеломленная тишина. Все смотрели на меня. Никто не ожидал такого выпада от спокойного и расчетливого знахаря. Первым не выдержал Ратибор – из его груди вырвался короткий смешок, в котором, впрочем, не было веселья. Даже Святозар удивленно приподнял бровь, глядя на мою вспышку гнева.

Но Ярослав не смеялся. Он смотрел на меня, и я видел, как в его глазах, до этого мрачных и уставших, загорается огонь дикого, азартного понимания. Он ухватился за суть моей эмоциональной тирады. Увидел в ней не просто злость, а возможность к действию.

– А ведь он прав! – воскликнул Ярослав, вскакивая на ноги и ударяя ладонью по карте. – Отец, воевода, он прав! Мы пытаемся защитить сто точек, пока они бьют по сто первой. Мы только реагируем на удары. А что, если мы перестанем реагировать и заставим их реагировать? Что, если мы действительно «врежем» по одному, да так, чтобы он подумал стоит ли с нами воевать?

– Ты о чем, княжич? – хмуро спросил Ратибор.

– О Боровичах! – Ярослав ткнул пальцем в самый дальний угол карты. – Морозовы нас ждут. Они знают, что мы жаждем мести и готовы к нашему удару. Богдан же сидит в своем тылу, в своей столице, уверенный, что мы будем до конца времен гоняться за их налетчиками по лесам. Его лучшие воины – здесь, на нашей границе. Его крепость почти беззащитна. Вот по кому надо «врезать»! Ударить по их столице, пока все их войско здесь!

Идея, рожденная из моего гневного выпада, на глазах начала обретать форму настоящего военного плана, но тут же столкнулась с суровой реальностью. Ратибор подошел к карте и провел по ней мозолистым пальцем.

– Это безумие, – пророкотал он. – До их крепости – недели пути по земле. Через их же земли. Нас заметят еще на подходе. Это самоубийство.

– Не по земле, – раздался тихий голос Степана. Все взгляды устремились на управляющего. Он подошел к карте и указал на тонкую синюю нить, уходившую на север.

– Река Угрюмка, – сказал он. – Она берет начало в наших землях, но потом уходит на север, через дикие, незаселенные земли, и делает огромный крюк, выходя в тыл Боровичам, всего в двух днях пути от их столицы. Этой осенью туманы стоят густые. Если идти на легких ладьях, без парусов, на одних веслах, можно пройти незамеченными.

Ратибор вгляделся в карту, и на его лице отразилось медленное, неохотное признание гениальности этого хода.

– Но… – сказал он, и в его голосе прозвучала новая тревога. – Реки скоро встанут из-за льда. У нас есть от силы три недели. Может, меньше.

План рождался у меня на глазах. Рождался в результате совместной работы. Я дал безумную идею. Ярослав нашел для нее идеальную цель, а опытные волки, Ратибор и Степан, проложили к этой цели смертельно опасный, но единственно возможный путь. Теперь это был не просто эмоциональный порыв, а продуманный «Гамбит» – дерзкий, гениальный и смертельно рискованный план.

Вскоре план, рожденный из моего гневного выпада и отточенный военным опытом Ратибора и хитростью Степана, был разработан. Безумный. Дерзкий. И единственно возможный.

В комнате повисла тяжелая тишина. Князь Святозар молчал. Он смотрел на карту, на тонкую синюю нить реки, уходящую в самое сердце вражеских земель. Взвешивал на невидимых весах судьбу своего рода. С одной стороны – верная, но медленная и позорная смерть в войне на истощение. С другой – отчаянный, почти самоубийственный бросок, который мог принести либо великую победу, либо быструю гибель.

Наконец, он медленно поднял голову, посмотрел не на своих старых, проверенных советников. Он посмотрел на нас с Ярославом и на его суровом, обветренном лице появилась жесткая усмешка.

– Готовь свои припасы, знахарь, – сказал Святозар. – Мы покажем этим вепрям, как охотятся соколы.

В следующие дни я не просто готовил «Железный Запас». Этого было мало. Для такой дерзкой, самоубийственной миссии нужны были не только калории, а настоящие чудеса.

Поэтому последние дни моя кухня не спала. Я работал на пределе своего Дара и своих сил, создавая целый арсенал алхимических эликсиров: отвары для бесшумного движения, зелья для обострения ночного зрения, и, конечно, улучшенную версию «Гнева Соколов» для решающего штурма.

Также, я понимал, что все это будет бесполезно без меня. Дозировка, правильный момент применения, синергия разных отваров – проконтролировать это мог только я.

Поэтому в туманную ночь у тайного причала я был не провожающим, а участником похода.

Холодный осенний туман стелился над темной, неподвижной водой, глуша все звуки. В полной тишине элитный отряд в темной одежде грузился на ладьи. Я лично контролировал погрузку своих припасов – бочонков с «Железным Запасом» и, самое главное, драгоценного ящика с запечатанными воском баночками эликсиров.

Я стоял на борту головной ладьи, рядом с Ярославом и Бориславом. Их лица были скрыты тенью капюшонов, но я чувствовал их напряжение и решимость. Моя раненая рука все еще ныла, напоминая о том, что это все не игра.

– Отчаливаем, – раздался тихий приказ Ярослава.

Воины навалились на весла, лодки, как призраки, беззвучно отделились от берега и одна за другой начали растворяться в густом, молочном тумане, уходя вверх по течению, в неизвестность.

Я смотрел не на удаляющийся берег, а вперед, во тьму. Мы ушли в самое сердце вражеской территории, и теперь наша судьба зависела только от доблести этих воинов, хитрости наших командиров и моей готовки, запечатанной в бочках.

Война на истощение, которую нам навязали, закончилась, так и не начавшись.

Мы сделали свой ход и начали Соколиный Гамбит.

Конец

Следующая книга цикла по ссылке: /reader/482807