Текст книги "Шеф с системой. Гамбит повара (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Богдан хмыкнул, его губы скривились в жестокой усмешке.

– То есть, они собираются сидеть за стенами и смотреть, как мы укрепляемся на их земле?

– Именно, – Глеб выпрямился, и на его лице отразилось презрение. – Святозар предсказуем, как смена времен года. Он стар и боится. Он будет собирать ополчение, совещаться, отправлять разведчиков… Пройдет неделя, а то и две, прежде чем он решится на ответный удар. К тому времени здесь будет не село, а наша передовая крепость.

Глеб усмехнулся. Затея с отравлением крепости провалилась, но все равно сыграла ему на руку. Пока они отвлеклись на шпионов внутри, он смог перебросить войско и неожиданно атаковать, да еще и союзника нашел.

Все шло по плану. Они намеренно ударили по самому больному, чтобы посмотреть на реакцию. И реакция, как и предсказывал их «друг» в крепости, была именно такой, какой они ждали – медлительной и нерешительной.

– А что же их щенок, Ярослав? – спросил Богдан. – Он ведь горяч. Неужели стерпит?

– Щенок будет лаять и рваться с цепи, – отмахнулся Глеб. – Но отец не даст ему воли. Он слишком боится потерять единственного наследника в безрассудной атаке. А повар… – он усмехнулся, – повар пусть варит ему успокаивающий отвар. Наш друг подтвердил: старая гвардия взяла верх. Они будут ждать.

Он взял со стола два серебряных кубка, наполнил их вином из кувшина, стоявшего здесь же.

– Так что у нас есть время, союзник. Время, чтобы превратить это место в плацдарм, с которого мы будем разорять их земли всю зиму. К весне мы выпьем из них все соки, и только тогда нанесем решающий удар.

Он протянул один кубок своему союзнику.

– Так выпьем же. Не за быструю победу, а за долгую, мучительную агонию рода Соколов.

– За агонию, – ответил тот, принимая его.

Глава 21

Ярослав вернулся в зал совета так же быстро, как и покинул его. Только зашел он туда уже другим человеком. Если уходил он, будучи раздавленным отказом юнцом, то вернулся – командиром, у которого есть план. Ярость в его глазах сменилась расчетливостью.

Он не ворвался, как раньше, а вошел. Спокойно и уверенно. Прошел в центр зала. Мрачная атмосфера нерешительности, царившая в зале, казалось, ничуть на него не давила.

– Отец, – сказал он, обращаясь к князю, и его голос был тверд, лишен прежних истеричных ноток. – Я прошу слова. Снова.

Святозар тяжело вздохнул, Ратибор нахмурился еще сильнее. Они, очевидно, ждали продолжения утреннего спора, но Ярослав их удивил.

Он начал с того, чего от него не ждал никто, – с согласия.

– Отец, воевода, вы правы, – сказал он, и старые капитаны, стоявшие вдоль стен, удивленно переглянулись. – Бросать все силы в неподготовленную атаку на врага, который ждет нас – это самоубийство. Вы мудрые и опытные воины, и я признаю вашу правоту.

Это был гениальный ход. Он не стал спорить, а обезоружил их, признав их опыт и мудрость. Напряженные плечи Ратибора слегка расслабились. Ярослав завладел их вниманием.

– Но вы правы и в другом, – продолжил он, и его голос набрал силу. – Мы не можем и бездействовать. Пока мы здесь совещаемся, враг укрепляется на нашей земле. Пока мы боимся ловушки, наших людей держат в рабстве. Бездействие – это тоже ловушка. Ловушка позора и медленного поражения.

Он выдержал паузу, обводя взглядом всех присутствующих.

– Поэтому я прошу не карательный поход. Я прошу разрешения на разведку боем.

Слово было произнесено. Оно было другим странным, незнакомым. Это название несло в себе другой смысл, другую тактику, другой уровень риска.

– Дайте мне двести воинов, – продолжил Ярослав, и теперь в его голосе звенел металл. – Не для штурма. Не для освобождения села. Целью будет – нанести стремительный, дерзкий удар. Прощупать их силы, сжечь их припасы, посеять панику и не дать им спокойно укрепляться на нашей земле. А затем – немедленно отступить, имея на руках бесценные сведения об их численности. Это будет дерзкая вылазка. Покажем им язык силы, который Морозовы понимают лучше всего.

Этот ход полностью изменил динамику совета. В глазах Ратибора, старого вояки, вспыхнул огонек. Он понимал и уважал язык дерзких рейдов. Это была тактика, которую он и сам применял в молодости. Степан Игнатьевич, стоявший рядом с князем, едва заметно кивнул. Он оценил всю тонкость и хитрость этого хода – просьба о малом, чтобы получить большее.

Старые капитаны, хоть и продолжали хмуриться, молчали. Они могли возразить против самоубийственного штурма, но возражать против разведки, против того, чтобы «показать врагу зубы», было бы проявлением трусости. Ярослав, используя слова Алексея, загнал их в угол. План, рожденный на кухне, оказался безупречным политическим оружием.

Предложение Ярослава повисло в тишине зала. Это был блестящий ход, сместивший акценты и изменивший саму суть операции. Теперь все взгляды были устремлены на одного человека – на князя Святозара. Решение было за ним.

Настоящая буря бушевала в душе этого могучего, сурового человека. Он сидел, сцепив пальцы в замок на столешнице, и его лицо было непроницаемым, но все чувствовали его внутреннюю борьбу. С одной стороны, на него давил отцовский страх. Отправить своего единственного, едва не погибшего сына в пасть к Морозовым, которые жаждут его крови – эта мысль была для него невыносима.

С другой стороны была железная, безупречная логика, которую он, как правитель, не мог игнорировать. Бездействие – это позор. Разведка боем – это рассчитанный, управляемый риск, который мог принести бесценную информацию и поднять боевой дух. На него давили взгляды его лучших людей: выжидающее спокойствие Степана Игнатьевича, нетерпеливое одобрение воеводы Ратибора, и, самое главное, взгляд его собственного сына.

В этом взгляде Святозар, кажется, видел нечто новое. Он видел не юношеский, безрассудный порыв, а решимость командира, который предлагает не авантюру, а продуманный тактический ход. Он видел, что его «щенок», как презрительно называл его Глеб Морозов, на его глазах превращается в молодого волка.

Князь медленно обвел взглядом всех присутствующих, а затем снова вернулся к сыну. Он принял решение.

– Хорошо, – произнес он, и его голос, низкий и рокочущий, прозвучал в тишине зала, как приговор. – Я дозволяю выполнить разведку боем.

Он поднял руку, пресекая зарождающийся ропот старых капитанов.

– Но на моих условиях, – отчеканил он, глядя прямо на Ярослава. – Двести воинов. Не больше. Тех, которых выберет воевода. Ты, Ярослав, отвечаешь за каждого из них.

Он подался вперед, и его взгляд стал тяжелым.

– Это не поход за славой. Запомни это. Твоя задача – нанести удар, собрать сведения и немедленно вернуться. Если встретишь превосходящие силы – немедленно отступать. Не ввязываться в затяжной бой. Ты меня понял?

– Да, отец, – твердо ответил Ярослав, и в его голосе не было и тени сомнения.

– Тогда действуй, – Святозар откинулся на спинку своего кресла. – Воевода Ратибор, помоги ему с отбором людей. Управляющий, обеспечь всем необходимым.

Он официально назначил Ярослава командиром отряда, окончательно закрепляя его новый статус. Спор окончен. Решение принято. План, рожденный на кухне, только что стал приказом князя, который мог изменить ход этой войны.

* * *

Взгляд Алексея (кухня)

Прошел, кажется, целый час. И вот, когда я уже начал думать о худшем, дверь на кухню снова распахнулась.

На пороге стоял Ярослав.

Я замер, пытаясь прочитать ответ на его лице. Раздавленного, униженного юнца там больше не было. Вместо этого я увидел командира, чьи глаза горели хищным, азартным огнем, а на губах играла победная усмешка.

– У нас получилось, – сказал он, и вся моя команда, затаившая дыхание, облегченно выдохнула. – Твой план сработал идеально!

Он подошел к столу, наливая себе кружку воды, и взахлеб начал рассказывать.

– Я сделал все, как ты сказал. Вошел, признал их правоту. Ты бы видел их лица! А потом я предложил им «разведку боем». И это… это было как новое дыхание. я рассказал им план и старики не смогли возразить – трусостью бы выглядело. Ратибор идею одобрил, сказал, что это «дерзко, но по-нашему». А отец… он долго смотрел на меня, но в итоге дал добро!

Ярослав, окрыленный своей победой, казалось, готов был свернуть горы. Он помчался к Ратибору отбирать воинов. Я же не собирался терять и секунды. Теперь это была не просто кухня, а штаб подготовки к самой важной операции.

– Матвей, Федот, – позвал я, и они тут же подошли. – Работаем быстро. У нас меньше суток.

Я начал не с еды для людей, а с того, о чем не подумал бы ни один повар в этой крепости.

– Княжич погонит отряд на конях. В таком темпе они падут раньше, чем люди. Наша первая задача – создать топливо для них.

Я быстро изложил рецепт, который родился в моей голове еще в зале совета. Мы взяли несколько мешков отборного, плющеного овса, добавили в него раскрошенные медовые соты – не только для быстрой энергии, но и для клейкости. И, конечно, мой секретный ингредиент – порошок из «бодрящего корня». Моя команда, уже привыкшая к моим странным идеям, без вопросов приступила к смешиванию этого сухого, невероятно ароматного корма.

Когда с кормом для лошадей закончили, приступили к созданию еды для людей, которая должна обеспечить переход.

– Итак, – начал я, – Воины, как и их кони, будут идти ускоренным маршем почти без отдыха. Обычная каша или похлебка им не помогут, да и времени ее готовить не будет. Нужна другая еда.

Я замолчал, прокручивая в голове весь свой опыт и вспомнил о «пеммикане» – идеальном топливе для долгого пути. Высушенное до состояния камня мясо, истолченное в порошок и смешанное с жиром и ягодами. Максимум калорий при минимуме веса.

Я взял грифель и начал быстро чертить на дощечке.

– Мясо. У нас есть вяленое, оно подойдет, но оно нужно не кусками, а в порошке. Так пища усвоится быстрее.

– Далее жир. Не просто сало, а топленый нутряной жир. Это чистый и калорийный продукт. Он даст долгую энергию.

– Еще, возможно, ягоды… – я на мгновение задумался. – Вместо ягод лучше мы возьмем мед. Он даст быстрый всплеск сил в самом начале похода и выступит как консервант. Также, жареные орехи, растертые в муку. Это еще больше повысит калорийность.

– И последнее, – я посмотрел на Матвея. – Наш секретный ингредиент. Порошок из «бодрящего корня». Ровно тот же, который мы добавили в корм для лошадей. Небольшая доза, чтобы снять усталость и обострить внимание.

Передо мной на дощечке был рецепт идеального походного рациона. Легкий, компактный, невероятно калорийный и с эффектом стимулятора.

– Вот оно, – сказал я, показывая им результат. – Назовем его… «Паек выносливости».

Определившись с первым блюдом, мы с Матвеем отправились доставать нужные ингредиенты и выкладывать их на стол.

– Я уже готовил подобное блюдо для разведчиков и сейчас покажу вам, что нужно делать, – сказал им я. – Федот, ставь котел на слабый огонь. Нам нужен топленый жир вепря и мед. Растопи их вместе, но не давай кипеть. Нам нужна вязкая, горячая основа.

– Матвей, – позвал я. – Найди свободный десяток и позови воинов к нам на помощь толочь мясо и орехи.

Мой помощник кивнул и умчался. через десять минут на моей кухне стало тесно. Матвей привел десятерых здоровенных дружинников. Это были настоящие медведи, которые смотрели на меня с любопытным уважением.

– В вашем распоряжении, знахарь, – басом проговорил их десятник. – Что делать?

Я указал на мешки с мясом и на самые большие каменные ступки.

– Ваша задача, воины, – сказал я, – растолочь это мясо, пока оно не превратится в сухой порошок. Это самая тяжелая работа, и от нее зависит, насколько питательным будет рацион, который завтра спасет ваши жизни и жизни ваших братьев.

Воины без лишних слов разобрали тяжелые песты, и кухня тут же наполнилась гулким, ритмичным, мощным стуком. Это была музыка нашей подготовки к войне.

– А вы, – я повернулся к своим поварятам, – отвечаете за вторую часть. Нажарьте орехов, которые воины потом разотрут в муку.

Теперь все были на своих местах. Могучие воины занимались грубой силовой работой, а моя команда – более тонкими и сложными задачами. Когда жир и мед в котле превратились в однородную, дымящуюся массу, а воины принесли первые порции мясного и орехового порошка, мы приступили к смешиванию. Через несколько минут перед нами в котле была густая, плотная, невероятно ароматная масса.

– Готово, знахарь! – с гордостью сказал Федот. – Можно прессовать!

– Постойте, – остановил я его. – Самое главное еще впереди.

Я зачерпнул небольшое количество массы и выложил ее на холодное блюдо, стоящее на подоконнике.

– Смотрите.

Мы все склонились над образцом. Буквально через минуту, по мере остывания, на его поверхности, словно пот, начали выступать блестящие капли чистого, прозрачного жира. Смесь на глазах теряла свою однородность.

– Что это, Алексей? – нахмурившись, спросил Федот.

– Это, Федот, простой закон природы, – начал я свой урок. – Жир и вода – враги. Они никогда не смешиваются по-настоящему. А в меде, хоть мы и не видим, всегда есть вода. Пока мы греем и мешаем, они словно кружатся в танце, но стоит им остыть, и они тут же разбегаются. Если мы сейчас спрессуем эту массу, то получим не питательные брикеты, а сухой мясной порошок, плавающий в луже сала.

Я видел на их лицах изумление. Они поняли, что я только что предсказал и предотвратил катастрофу.

– Но если они враги, – продолжил я, – то нам нужен «миротворец». Тот, кто заставит их подружиться.

– Матвей, – сказал я, и мой ученик, который, кажется, уже догадывался, что будет дальше, с улыбкой бросился к кладовой. – Принеси мне мешочек с льняным семенем.

На глазах у изумленной команды я взял горсть маленьких, блестящих семян льна и начал быстро растирать их в яшмовой ступке, пока они не превратились в мелкую, маслянистую муку.

– Запоминайте, – сказал я, обращаясь ко всем. – Это старый секрет. В этом семени скрыта великая сила – сила связи. Оно не любит ни жир, ни воду, но дружит и с тем, и с другим.

Я добавил в льняную муку немного теплой воды и начал размешивать. Через минуту смесь превратилась в густую, вязкую, похожую на кисель массу.

– А теперь, – я взял этот «льняной кисель» и вылил его в большой котел. – Подружим наших приверед.

Я начал медленно, но сильно размешивать содержимое котла и «чудо» произошло на их глазах. Буквально за несколько минут жир перестал отделяться. Масса стала однородной, гладкой, пластичной, как хорошая глина. Она больше не блестела от жира.

– Дух льняного семени, – сказал я, вынимая ложку из густой, идеальной массы, – обнял и жир, и воду, и заставил их стать друзьями.

Я с самого начала знал об этой проблеме и просто ждал нужного момента, чтобы продемонстрировать ее решение.

Ученики смотрели на меня с чем-то совершенно новым во взглядах. В их глазах горел огонь профессионального любопытства.

– Но… как? – осмелился подать голос один. – Как семя… заставило их смешаться? Это… это колдовство?

Я усмехнулся.

– Это не колдовство. Это знание о скрытой силе, что есть в каждой травинке, в каждом семени. Нужно лишь знать, как ее разбудить.

– Можно ли… можно ли так делать с другими маслами? – не унимался он.

Я посмотрел на него с одобрением. Этот мальчик мыслил. Он не просто видел чудо, он пытался понять его принцип.

– Иногда, – ответил я. – Но для каждого отвара, для каждой задачи – свой ключ. Сегодня вы узнали один из них.

Они смотрели на меня как на настоящего Мастера, который только что приоткрыл им дверь в невероятный, новый мир, где еда и лекарство подчиняются одним и тем же законам.

Когда последний брикет «Пайка выносливости» был спрессован и уложен, я отослал всех, кроме Матвея. Могучие дружинники вернулись в казармы, а моя команда отправилась готовить ужин для крепости. Грубая, силовая работа была закончена. Начиналась алхимия.

– А теперь, – сказал я, и мой голос в опустевшей кухне прозвучал гулко, – второе оружие. Самое опасное. Назовем его «Гнев Соколов».

Это был не бульон. Это был тактический стимулятор. Эликсир для решающего удара, который должен превратить уставших воинов в берсерков на те минуты, что решат исход боя. Я взял на себя его приготовление, допустив к помощи лишь Матвея, чья точность и исполнительность были мне необходимы.

Основой стал терпкий, темно-красный сок дикой клюквы. Мы уваривали его на медленном огне, пока он не потерял половину своего объема, а затем добавили мед. Сироп медленно пузырился в котле, источая густой кисло-сладкий аромат.

Затем я приступил к самому опасному. Я достал из своего кисета несколько очищенных янтарных кусочков «Огненного корня». Они, казалось, светились изнутри собственным, сдержанным светом.

– Матвей, смотри и запоминай, – сказал я, и мой ученик подался вперед. – В этом корне – ярость и жизнь, но грань между ними тоньше волоса. Мне не нужна полная нейтрализация яда, как в противоядии. Мне нужна его первобытная, дикая сила, но в строго отмеренной дозе.

Моя новая [Алхимическая Интуиция] работала на пределе. Это было невероятное чувство. Я словно видел невидимые нити, исходящие от сиропа и от корня. Чувствовал их «вес», их «температуру», их взаимное притяжение. Медленно, по крупинке, начал добавлять истолченный корень в горячий сироп. Но простого чутья было мало. Нужна была точность. Я закрыл глаза, погружаясь в интерфейс.

[Прогноз].

Мир исчез. Я больше не стоял на кухне, а оказался в серой, беззвучной пустоте. Передо мной вспыхивали огненные руны. Система показывала мне будущее, но это было не просто видение. Я чувствовал его.

[Прогноз: [Прилив Сил (сильное)], [Боевая Ярость (слабая)], Побочный эффект: [Истощение (среднее)]] – Слишком опасно. Я почувствовал фантомную, тупую боль во всех мышцах, словно я только что пробежал без остановки целый день. Воины после такого всплеска просто рухнут замертво.

Я мысленно добавил еще немного меда, меняя баланс, гася необузданную ярость корня сладкой вязкостью. Новая симуляция.

[Прогноз: [Прилив Сил (сильное)], [Боевая Ярость (слабая)], Побочный эффект: [Истощение (слабое)]] – Уже лучше, но все еще не идеально. Риск оставался.

Каждая симуляция, каждый расчет требовал от меня предельной концентрации, высасывая ментальные силы. Я чувствовал, как в висках начинает стучать.

Закрыл глаза, полностью доверяясь своему новому чутью, и мысленно добавил еще щепотку соли – не для вкуса, а чтобы изменить саму структуру жидкости, помочь ей лучше принять силу корня и еще одну, последнюю каплю меда. Финальный расчет.

И тут почувствовал идеальный баланс. Нити в моем сознании не просто натянулись – они зазвенели, как струны, создав идеальный аккорд. Я нашел идеальную пропорцию.

Резко открыл глаза, и мир вернулся. Я тяжело дышал, опираясь руками о стол.

– Учитель, с вами все в порядке? – испуганно спросил Матвей. – Вы весь бледный.

Я лишь махнул рукой. Мой лоб был покрыт холодной испариной, а руки слегка дрожали. Создание этого «шедевра» было изнурительным трудом, который высасывал из меня силы не меньше, чем многочасовая работа на кухне.

Эликсир готов. Густой, темно-рубиновый, он, казалось, пульсировал в котелке сдерживаемой мощью. Его задача – дать воинам короткий, но чудовищный всплеск энергии и агрессии в решающий момент штурма. И цена за эту мощь была заплачена. Мною.

Когда все приготовленные нами припасы были уложены в седельные сумки, я взял по одному образцу каждого, а также одну запечатанную воском склянку с «Гневом Соколов» и направился в канцелярию управляющего. Подготовка к походу шла полным ходом, и я должен был отчитаться о готовности своего «оружия» и сообщить о своем финальном решении.

Когда я вошел, Ярослав, Ратибор и Степан Игнатьевич склонились над картой. Увидев меня, Ярослав выпрямился, и в его глазах вспыхнул нетерпеливый огонек.

– Готово, – сказал я, кладя на стол брикет и склянку. – «Паек выносливость» позволит отряду совершить форсированный марш и сохранить силы. Корм для лошадей даст им ту же выносливость. Это – топливо для долгого пути. А это, – я указал на склянку, – оружие для решающего удара.

Я рассказал им о свойствах эликсира, о его способности дать воинам короткий, но мощный всплеск сил и агрессии, а затем сообщил о своем решении.

– Я должен пойти с вами.

Степан Игнатьевич, до этого молча слушавший, поднял на меня свой острый, пронзительный взгляд.

– Исключено.

– Господин управляющий, это не прихоть, – твердо сказал я. – Эликсир – мощное, но опасное средство. Малейшая передозировка или принятый не вовремя, он может не усилить воина, а сжечь его изнутри, вызвав полное истощение после боя. Я, как создатель, должен лично контролировать дозировку и время приема эликсира прямо перед атакой. Без этого риск слишком велик. К тому же, я должен лично увидеть, как моя еда будет работать в боевых условиях, чтобы понимать, что нужно улучшить на будущее. Поэтому я должен идти с отрядом.

– Ты в своем уме, повар? – пророкотал Ратибор, делая шаг вперед. – Отправлять тебя в бой – это как топить печь золотыми монетами. Твое место здесь, в безопасности. Мы не можем рисковать головой, которая придумала все это, ради одной вылазки.

Два самых влиятельных человека в крепости после князя были категорически против. Их логика была понятной и разумной. Я был ценным ресурсом, который нужно беречь. Я уже приготовился к долгому и, скорее всего, проигранному спору, но тут раздался голос Ярослава.

– Он едет со мной.

Он сказал это тихо, но в его голосе была такая сталь, что и Ратибор, и Степан удивленно посмотрели на него.

– Алексей – мой советник, – продолжил Ярослав, вставая и расправляя плечи. – Его знания – такое же оружие, как и мечи моих воинов. Это оружие будет со мной в поле, а не в тылу. Он нужен там для победы.

Он посмотрел сначала на Ратибора, затем на управляющего, и его взгляд был твердым и не терпящим возражений.

– Я, как командир этого отряда, принимаю на себя полную ответственность за его жизнь.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Ратибор хмуро смотрел на княжича, но я видел в его глазах не только недовольство, но и удивленное уважение. Ярослав только что продемонстрировал настоящую командирскую волю.

Степан Игнатьевич долго молчал, глядя на меня, затем на Ярослава. Наконец, он едва заметно, почти неохотно, кивнул.

– Как скажешь, командир, – произнес он, и в этом слове было все: и признание нового статуса Ярослава, и смирение с его решением.

Спор был окончен. Я официально стал частью карательного отряда. Подготовка к походу вступала в свою финальную фазу.