Текст книги "Книга власти (СИ)"

Автор книги: Admin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 78 страниц)

   Мне не было страшно, во мне была уверенность великого воина и охотника, я выждал пока лев подойдёт к кабанчику и не начнёт его есть, потом размахнулся, что было сил, и бросил в него дротик. Расстояние было невелико метров двенадцать не больше, и лев вёл себя очень нагло, видимо он уже привык ничего не бояться здесь. Первый же мой дротик вошёл ему точно в бок, и я видел, что весь его яд вошёл льву в кровь. Тот испуганно прыгнул с рыком, бросая кабанчика, а я сразу кинул второй ядовитый дротик, и попал. Я знал, что сам по себе дротик не нанесёт большого вреда, но вот его яд, растекаясь по венам через кровь, наносит ужасную боль и ломоту в тканях, а спустя минуту онемение и неспособность шевельнуться, при большой дозе. Я то знаю, потому что уже много раз пробовал ввести себе небольшое его количество, просто чтобы понять каково это быть отравленным. Поэтому я знаю ощущения врага и каково ему. Вместе с тем, я не знал точно, сколько нужно яда, чтобы убить такого большого зверя. В общих чертах я знал, чем крупнее и сильнее зверь, тем больше надо яда, и одного дротика хватит лишь, чтобы убить человека, но не более, или кабанчика, да и то не сразу, а за пару минут. Точнее, сама смерть наступит минут через тридцать не раньше, а до неё будет просто паралич и неспособность сражаться.

   Но лев, наконец, заметил меня, и с яростным воем прыгнул ко мне, я бросил ему в грудь ещё один третий дротик, и снова попал, и приготовил копьё. Кошка яростно бросилась лезть вверх по дереву, сидел я не слишком уж высоко. Но её ждал неожиданный сюрприз, всё-таки лев довольно тупое создание и не умеет оценивать свою позицию, риски и оружие врага. Я просто нагло, прицельно сверху вниз со всей дури воткнул ему копьё прямо в его широкий нос. Брызнула кровь, и лев от неожиданности просто свалился назад на спину с высоты пару метров. Я знаю, ноздри у кошек очень чувствительны к удару, и льву очень больно, он в бешенстве, но пока тот приходил в себя, я метнул в него ещё один дротик, и тот злобно рыча, уже медленнее полез вверх, снова ко мне. Но я понял, эта медленность не от осторожности, просто из-за воздействия яда силы покидают огромную кошку уже, и ей совсем не легко двигаться. Я ткнул сверху вниз копьём в него ещё несколько раз и сильно, камень на копье сломался, что было ожидаемо при столь сильных ударах, но льву изрядно досталось. Деваться мне было некуда, и я ловко полез дальше вверх, лазить я умел ничуть не хуже чем раненый и умирающий лев. Тот продолжал кряхтя ползти вслед за мной, я ещё раз улучил момент, прицелился и вогнал в него свой предпоследний дротик, прямо в грудь, и я понял, что яд снова попал в кровь. После чего размахнулся, и точно чётко вогнал ему последний дротик. Всё... Больше ядовитых дротиков у меня не было, а лев продолжал лезть вверх ко мне, но уже совсем медленно, злобно рыча, и разевая свои большие клыки. Я уже не боялся, и просто полез вверх, я знал, яду просто нужно время, чтобы подействовать, а большая кошка уже умирает, и чем дальше, тем хуже. Яд действует не мгновенно, я знаю, что иногда отравленные не смертельной дозой кабанчики, выжив в начале, всё равно умирают минут через двадцать. Да, большая доза убивает сразу, если доза не достаточно велика, чтобы убить мгновенно, надо просто подождать, тянуть время.

   Но вот он конец дерева, самая верхушка, выше лезть некуда, и лев совсем рядом. Большая кошка стойко, но медленно лезет вверх ко мне. Я вижу по её движениям, что льву совсем плохо, но пока ещё он не умер, и вот он достанет меня своими лапами с огромными когтями. И льва совсем не смущает то, что ветки здесь очень тонкие, он всё равно меня стряхнёт вниз. Деваться было некуда, я пошёл на решающий финальный шаг, просто взял и спрыгнул ногами вниз прямо на льва, пнул его в морду, и тот не среагировав, и не ожидая от меня такой атаки, просто полетел вниз, упал, а я удержался на дереве. Высота была приличной, лев что-то там прорычал внизу и затих.

   Я ещё минут пять посидел на дереве, потом спустился вниз, огромная кошка лежала на боку в луже собственной крови, что вытекала из носа и порезов на груди, постанывала и подрагивала, полными ненависти мутными глазами смотрела на меня. Но сил подняться и что-то сделать мне у льва не было. В принципе, был бы лев умнее, он может не полез бы на дерево, мог бы отойти в сторону и просто ждать, или просто удрать и поймать меня потом на земле. Но на такое сложное интеллектуальное решение у большой кошки мозгов не было, и лев просто тупо полез за мной, на что я и рассчитывал, это и послужило причиной его конца. Я подошёл к нему, ничего не опасаясь, взял костяной нож, и со всей силы воткнул льву в артерию на шее. Нож был не очень хороший, и артерии у льва защищены толстой кожей, и мне пришлось его сломать, чтобы пробить её. Но из шей льва всё же брызнул фонтан крови, и через минуту лев испустил дух. Люди моего племени, трусливо наблюдавшие за ходом боя из пещеры, стали выходить на поляну, и пошли ко мне навстречу. Примечательно, что я сам почти не пострадал, хотя потерял всё своё оружие, и остался у меня только лишь один нож. Впрочем, я не первый раз ломал своё оружие, и изрядный запас копий топоров и ножей лежал у меня в тайнике, надо было до него дойти, и только.

   -Ты победил.

   -Ты победил!

   -Ты великий воин, ты спас племя.

   Они подошли ко мне, и стали трогать меня. Я даже не ожидал такой реакции, я привык, что племя ненавидит меня. Но в этот раз всё было не так, они стояли вокруг, трогали и радовались. Всё же лев убил многих из них, и этот кошмар позади. А потом члены племени, стали подходить к мёртвому льву, трогать его и смотреть.

   Я сделал несколько шагов и остановился перед вождём, посмотрел на него.

   -Я хочу Агни, ты обещал.

   Я посмотрел на девушку, она была молода, ей около 13 лет, чуть младше меня, самый лучший возраст по меркам племени, где люди умирали от старости в 25. Красивая и очень привлекательная спортивная фигурка без лишнего жира и отложений, хорошая грудь, красивое лицо и ровная шёрстка, достойная жена, самая лучшая в племени. Она меня привлекала и весьма-весьма. Тем более в прошлом я никогда не спал с женщинами, и ни одна не подпускала меня к себе даже близко. Я слишком сильно от них отличался.

   -Я не хочу быть с уродцем, он уродец, – вдруг закричала Агни. – Я не хочу, я не буду.

   -Он великий воин, – недовольно буркнул вождь, – он имеет право, мы обещали.

   Я подошёл к ней, взял её за руку и потащил в пещеру, я знал, сейчас все под впечатлением от убийства льва и мне позволено что угодно, это надо закрепить, пока не поздно. Потом, позже, завтра или после завтра, впечатление от моего геройства может стереться из памяти, и мне уже не позволят. Я снова стану уродом-изгоем, и может быть меня даже прогонят из племени, и уж точно не позволят иметь Агни и дальше.

   Она сопротивлялась, я взял её за руку и потащил вглубь родовой пещеры, туда, где все остальные самцы делают это с другими женщинами. Остальное племя осталось снаружи, никто не хотел на это смотреть, никто не желал слышать, и они побоялись помешать. Агни просто дралась и визжала на всю округу, но я справился и сделал своё дело. Вообще это был мой первый раз в жизни, другим воинам племени моего возраста везло куда больше, и они часто спали то с одной, то с другой женщиной. Так или иначе, а ночь я провёл лучше, чем когда-либо раньше, и мне хотелось ещё, жить так дальше. Впрочем, переспав с Агни несколько раз в течение ночи, до утра я решил не спать, мало ли что... Вдруг кто-то из племени решит ночью пустить мне кровь из горла, пока я сплю, такое возможно. Сейчас они боятся меня, но стоит мне уснуть и стать беззащитным, всё может измениться, я не мог понять, как они ко мне относятся сейчас. Это страх, или же они полюбили меня и испытывают благодарность. Я дождался утра, вместе с племенем, они вернулись в пещеру, как только стихли крики Агни. И я просто сидел с ними, но в стороне, они все тоже не спали. И лишь несколько охотников носили в пещеру мясо убитого льва, племя хотело есть, из-за страха последних недель воины почти не охотились, еды добывалось мало, отходить от стойбища никто не хотел, опасаясь льва, а в убитом хищнике всем мяса на неделю, точнее пока не протухнет.

   Один из охотников подошёл ко мне, и положил передо мной большой кусок мяса прямо из лапы, самое вкусное. Я взял его дар и стал есть. Это было хорошо, что он так поступил, значит, они не прогонят меня сразу, а быть может, не прогонят и потом.

   Наступило утро, и я уже собирался уйти, как вдруг ко мне подошёл вождь, у него в руках была деревянная плашка, в ней был какой-то белый порошок, сейчас думаю, это была известь либо белый мел, а может и каменная пыль, но тогда я не знал что это такое.

   -Дай руку. – Сказал мне вождь.

   Я дал ему, он взял мои пальцы и дотронулся моими пальцами до порошка, а потом до стены, и на ней осталось белое пятно. И тут я увидел то, чего не видел никогда в жизни, потому что меня с раннего детства не пускали в пещеру, и тем более в её глубь. Оказывается, все ровные части скалы были покрыты какими-то рисунками. Здесь очень неумело, палочками было нарисовано всё что угодно, вся жизнь племени. Я прошёл вдоль всей пещеры и в предрассветном свете осмотрел все рисунки, да это было очень необычно, и моя душа тянулась к ним. Мне хотелось смотреть на них и остаться тут, я и не знал, что у людей есть такое.

   Вождь стёр какой-то старый рисунок, что был на камне, и начал рисовать порошком новый. Он рисовал плохо и очень неумело, но когда он начал это делать, мне вдруг страшно захотелось сделать также, порисовать. А меж тем, вождь нарисовал меня с копьём, и рядом льва, а потом второй рисунок, я стою над убитым львом. Он нарисовал это плохо и недостоверно, и я мало отличался от других картинок. Тут не было дерева, на котором протекал весь основной бой, но видимо нарисовать дерево, было слишком сложно. И всё же...

   -Это ты. – Сказал вождь. – Ты нас спас, можешь приходить ещё, а Агни потерпит, мы благодарны.

   -Хорошо спасибо, а сейчас я хочу ненадолго уйти... Мне нужно взять новое оружие.

   Я покинул племя с тёплыми чувствами на сердце, они, наконец, приняли меня, и не собираются прогонять, возможно, это ненадолго, но всё же, теперь мои отношения с племенем никогда не станут такими дикими как раньше. Теперь они считают меня великим воином, уважают, ценят и боятся.

   Мне очень хотелось порисовать... Я переплыл ручей, направился к скалам, нашёл тайник, взял оружие, и пошёл искать подходящие для этого камни. Вскоре, я нашёл кусок камня которым можно было карябать оставляя белый след, нашёл подходящую поверхность, и впервые в жизни начал рисовать...

   Глава 2: Племя.

   Мои дальнейшие отношения с племенем развивались очень хорошо, я появлялся в племени каждый день, приносил им еду, мясо, корешки, орешки, и приносил намного больше еды, чем наши обычные охотники, которые в отличие от меня не всегда были удачливы на охоте. Дальше было больше, я научил их сажать корешки, и многие жители племени, в начале не понимая моей инициативы, потом глубоко осознали всю пользу. На этом мои внедрения не закончились, и я занялся шитьём, научил охотников делать иголку и нитку из жил убитых кошек. Это позволило шить нашу первую одежду, у остальных членов племени одёжка получалась похуже моей, но всё равно, это резко снизило потери на охоте и раны. Толстая шкура в несколько слоёв хорошо защищала от зубов и когтей. Да и в медицине я сотворил настоящую революцию, если говорить точно, в прошлом медицины в племени не было просто совсем, рану в лучшем случае зажимали, пока не перестанет течь кровь, и на этом вся медицина заканчивалась. Дальше, если здоровый, не помрёшь, если слабый, что ж, значит не судьба. В общем, пренебрежения ранами на самом деле не было, и все понимали, что рана это серьёзно, просто трогать рану больно, никто не знал что делать и зачем, в итоге раненый отказывался лечиться. Я заставил и научил. Теперь, каждый, получив рану на охоте или где-либо ещё, промывал её водой из реки, а потом накладывал особые листья, которые как я заметил, помогают от загноения. Вообще, в прошлом охотники бывало умирали от ран, потому что они начинали гноиться и их не чистили. Я научился чистить раны, ещё когда жил один, и понимал, что иначе не выжить. Эта нехитрая медицина по обработке ран в общем-то спасла много жизней в последующие годы.

   Спустя чуть более полу года после убийства горного льва, моя жена Агни родила ребёнка. Я думаю, это был не мой ребёнок, он в отличие от меня был волосатым и обычным. Многие члены племени понимали, что он не мой. Но у нас не было сильно развитого понятия крови, как будет позже у людей, любой ребёнок, если он нормальный, дитя племени. Ведь в племени господствовали полигамные отношения. Жён и мужей не было, хотя иногда сильные самцы отгоняли от своих самок других самцов, но такие отношения длились недолго. Только вот именно я спал с Агни и больше ни с кем, другие женщины до сих пор избегали меня, полагая, что я уродец. Хотя они ели мою еду, и носили мою одежду, но они не хотели со мной спать, слишком я был уродлив, и только Агни была моей. Но вот у Агни кроме меня было всё остальное племя, как не стыдно это осознавать. Со временем меня стало это задевать, и я тогда крепко понял, что женщина должна принадлежать одному мужчине, и не должна ему изменять. Я пытался с этим бороться, воины боялись спать с Агни при мне, но я не всегда был при ней. Убивать же за измену было не принято.

   Тем не менее, в те времена наступило счастливое для меня время, я был сыт, одет, доволен и в тепле. Женщины племени не спали со мной, но при этом больше никто не считал меня изгоем. Я часто бывал в племени, постоянно занимался делами, мне нравилось делать что-то для других, для племени, и я видел, как налаживается жизнь. Я изобрёл много полезного, позже я даже придумал деревянные тарелки-кувшины. Изготавливать их было сложно, но часто делать было нечего, и посуда у нас появилась. В таких тарелках я стал хранить припасы, корешки, зёрна и орешки. Обычно они хранились в дальней части пещеры. Правда, острой потребности уметь хранить припасы у нас тогда не было. Как правило, цель хранения еды была ночью покушать, не выходя на улицу, и только. Племя жило в довольно тёплом регионе планеты, хотя позже, занимаясь археологией, я и узнал, что в то время была середина ледникового периода, самый пик, и всё же там где я жил зимы в современном понятии со снегом и бескормицей не наблюдалось, но и не сказать, чтобы климат был жарким. Смена зимы и лета была, но зимой не было снега и мороза, просто было несколько прохладнее, чем летом, но и летом по настоящему жарко бывало достаточно редко.

   Хранить в тарелках воду в те времена также не особо требовалось, потому что рядом всегда была река, но ночью опасно ходить пить воду, и иногда её надо носить тяжелораненым. Мне не сложно было сделать на всё племя несколько кожаных бурдюков, они были не очень герметичны, и вода в первых из них плохо воняла, имела неприятный гнилостный привкус, но в них можно было носить воду и запасать на ночь. Позже я научился замачивать кожу и чистить её, и вода в бурдюках стала намного чище.

   Это было золотое время, и ещё через год Агни родила странного ребёнка, он не был похож на меня полностью, но я сразу понял, что это мой сын. Он был покрыт шерстью как и другие, но его шкурка стала чуть тоньше, кожа чуть белее, и у него был более крупный чем у других младенцев череп, мозг. Агни очень любила его и всё остальное племя первое время тоже, мой сын уже не был изгоем, как я. Он отличался от меня и от остального племени, но стал серединой между мной и племенем. И, тем не менее, племя не считало его таким же уродом, как меня, он был куда более похож на остальное племя.

   Родить третьего ребёнка во время замужества за мной, Агни было не суждено. Как-то весной она пошла к реке попить воды, это был самый обычный день, и она даже не отходила далеко от нашего стойбища, ничего не предвещало беды, её укусила ядовитая змея, не знаю, я не видел какая. Когда я вернулся в племя с охоты, меня позвали в пещеру. Она лежала стоная, в бреду, и почти без сознания, что-то кричала, бредила про себя, "уродец, ненавижу", мне не понравился её бред, но я осмотрел её. Нога Агни была чёрной, и чернота дошла до таза, а красное тянулось к талии. Я не знал как это лечить. Меня кусали змеи пару раз, но их яд действовал на меня слабее и обычно я не умирал, вовремя отсосав часть отравы, я просто болел пару дней, и потом всё всегда проходило, но с Агни и другими членами племени всё часто было совсем не так. Тем не менее, я взял нож, нашёл место укуса, вскрыл его и промыл водой. Увы, это не помогло, и спустя минут десять Агни умерла. Возможно, если бы я вернулся раньше, и удалил бы яд быстрее, она выжила бы, но не судьба. Я сделал всё что мог, на следующий день мы оттащили её тело подальше в лес, и бросили там. Мы всегда так поступали с мёртвыми. В моём племени было не принято есть трупы сородичей, даже в голодные времена их просто выкидывали подальше от стойбища. Мы не знали что такое огонь, и не умели закапывать трупы, мы просто тащили их подальше от родной пещеры и потом забывали о них.

   Другие женщины после смерти Агни не подпускали меня к себе. Насиловать я никого не стал, хотя, наверное, мог бы, и никто бы меня за это не наказал, в принципе, мне никогда не нравилось такое насилие, хотя изнасилования в нашем племени были обычным делом. В прошлом, первые разы я насиловал Агни, но только потому что таков был уговор, она моя, за то что я убил льва, это договор между мной и племенем. Это не изнасилование, я просто брал то, что принадлежало мне по совместному согласию между мной и всем племенем, а Агни часть племени. Другие воины племени, особенно молодые, и те, что посильнее и повлиятельнее, себе в удовольствии не отказывали никогда. Но мне больше это было особо не надо. Я сосредоточился на воспитании сына, я просто жил и был счастлив. Мой авторитет в племени со временем поубавился, но больше я не был изгоем, и меня всё устраивало. Старенький вождь ценил меня, и следил за тем, чтобы никто не ворчал из-за того, что рядом с ними живёт уродец.

   И кстати, я подрос, в этом плане моё взросление было необычным. В начале, когда я был маленьким, я рос намного медленнее своих сородичей, и когда мне исполнилось 12, я был куда меньше и слабее любого другого воина племени. Но они после 13-14 лет перестали расти все, а я рос дальше, и когда мне исполнилось двадцать лет, я стал высок и силён. Я был на голову с лишним выше любого другого самого рослого воина племени. Моё белое и нежное тело лишённое шкуры, было очень сильным, и ни один другой воин племени не мог сравниться со мной ни ростом ни силой. Я легко убивал тех хищников, ходить на которых другие охотники просто не осмеливались даже.

   Годам к двадцати я перестал расти, стал рослым и сильным, уничтожил всех крупных и опасных хищников в окрестностях племени, добыл много еды, и спас много жизней. Я всё ещё был уродцем, но теперь я был самым лучшим и сильным воином племени, меня боялись и уважали. Неженка и заморыш вырос в настоящего титана.

   За эти годы я многому научился, мне всегда нравилось работать, а не только охотиться. Я сделал для себя и своего сына невероятное снаряжение, какого не было ни у кого в моём племени. Теперь на мне была добротная кожаная одежда, на ногах самые настоящие кожаные сапоги с подошвой из коры дерева, вымоченной для прочности в воде. Кора быстро сносилась, и её приходилось часто менять, но это было не сложно. У меня были иглы самого разного размера, нитки, и баклажка с водой. Разного рода ножи и наконечники, копья и топоры, конечно, всё из камня и кости. Но всё это было очень искусным. Я любил рисовать...

   Мой сын, как и я, первые годы рос крайне медленно, но это меня не смущало, и даже наоборот, я гордился тем, что он явно мой сын, а не чей-то ещё.

   Однажды я очень далеко ушёл от стойбища племени на охоте, я хотел посмотреть, что там дальше, и шёл целый день, и наткнулся на других людей, они тоже охотились, были голыми, и не имели одежды, из оружия только острые палки. Эти люди были очень похожи на людей моего племени. Я столкнулся с ними, постоял напротив них и убежал. Потом ночью прокрался по их лесу, и нашёл стойбище, оно было таким же как наше, они тоже жили в пещере. Только их пещера была намного меньше и хуже нашей, они едва в ней помещались. Я понаблюдал за ними и вернулся в племя. С тех пор я понял, что мы не единственные люди на свете. Я никому не рассказал про свои приключения, да и незачем, но я знал, кроме нас есть и другие люди.

   Как-то ночью на нас напали волки, пара девочек лет семи, вышла ночью попить... Да даже не ночью в принципе, а поздним вечером, волки просто пробежали через стойбище, и взрослые были далеко. Девочек просто никто не успел их спасти. Мы убили двух волков, остальные убежали и долго и злобно выли где-то там за лесом, но детей было не спасти. И снова я нашёл выход, я подумал... А чем чёрт не шутит... Ведь была бы преграда между пещерой поляной и лесом, и мы могли бы не опасаться неожиданной атаки оттуда. Я попытался объяснить племени, что придумал, но никто особо не поддержал меня с этой новой идеей, мне пришлось всё делать самому как всегда. На самом деле, племя очень банально и примитивно относилось ко мне и моим выдумкам. То есть, я очень много делал для племени, но все мои технологии воспринимались по принципу "А нафига это надо, уродец дурачок опять очередную глупость учудил". Это притом, что они уже все ходили в моей одежде, выращивали корешки, которые я научил их сажать, хранили еду и коренья в моих деревянных тарелках, пользовались моей примитивной медициной, что спасла много жизней, и снова же носили мою одежду, а это огромный шаг от голого тела к одежде. И даже каменное оружие изготавливали по моим задумкам, не считая зачатков медицины и новых методов охоты с использованием ядов и ловушек, главной моей задумкой в области ловушек была приманка.

   Так вот, несмотря на всё это, племя относилось к моим идеям по принципу "а что опять наш дурачок учудил". Ни капли не стесняясь перенимать мои идеи, использовать их и ещё за всё на меня попёрдывать. Так что я один стал копать ямы, и закапывать в них длинные и толстые палки, что рубил с соседних деревьев. В общем, идея изначально, как я это представлял себе, заключалась в том, чтобы построить современную оборонительную роботизированную хай теч стену вокруг нашей поляны, с видеокамерами защиты периметра, лазерами и колючей проволокой под напряжением. Но на практике у меня получилась ограда из палок толщиной максимум в три пальца, по сути, из веток. Высота ограды составляла метра полтора не больше, и толщина палок минимальна. Что втройне хуже, верхняя часть ограды была представлена вообще тонкими ветками, которые легко могло сломать любое не очень крупное животное. Но попробуйте сами нарубить каменным топором подходящих веток, а потом вырыть ямы без лопаты, тупо палкой копалкой. И это притом, что поляна не столь уж мала, да и веток в округе подходящих не так много. А ещё надо под них ямы копать. Ну, в идеале, это конечно должен был быть первый в истории человечества забор из жердей, для защиты от хищников. На деле я просто не смог построить то, что задумал, однако, ограда герметично закрыла почти всю поляну, оставив три нешироких прохода, которые легко можно было на ночь тоже заложить ветками.

   В начале племя весьма скептически относилось к моей ограде, да и мне самому не особо хотелось её дорабатывать, слишком много я угробил на неё сил. Но вот чудо. С того момента как у нас появилась ограда, дикие животные вообще прекратили заходить на территорию нашей поляны, это было особенно важно ночью, и дети часто под вечер игрались в защищённой зоне, ничего не опасаясь. И хотя защита была фикцией, и моя ограда не могла бы остановить ни крупную кошку, ни волка, ни медведя, все животные избегали её. К тому же ограда не позволяла животным видеть людей на поляне, или мешала видеть, и те не могли сидеть в засаде. И очень скоро племя оценило ценность ограды, и на следующий год мы все вместе, но по моей инициативе, взяли и построили новую ограду вокруг поляны намного лучше прежней. Теперь ветки были толстыми, закапывались глубоко и надёжно, и мы создали надёжный периметр вокруг поляны и входа в пещеру, площадью никак не меньше 1000 квадратных метров. Также как и у первой ограды, мы сделали три закрывающихся двери, теперь на поляну не могло ступить ни одно животное, даже ночью. Люди быстро потеряли страх, и стали ночью выходить на поляну и иногда летом спать под открытым небом, потому что в пещере душно тесно и плохо пахнет. Чего раньше никогда не было. Я тогда впервые оценил нашу маленькую цивилизацию и то, насколько лично мне стало лучше и интереснее жить. Просто, до ограды и одежды, мы жили так убого и в такой нищете, а теперь жилось так хорошо и спокойно, вам не понять.

   И самое главное, люди стали умирать намного реже, чем раньше, и племя стало расти численно, у нас завелось очень много детей, которых раньше не было, потому что дети в прошлом часто умирали насильственной смертью и от голода. Теперь мы выращивали еду, и иногда охотились, нам было, где жить, было что есть, и новые рты уже не были вечно голодными как раньше.

   * * *

   Тем временем стал подрастать мой сын, он был уже почти взрослый, был немного похож на меня, но больше на маму, и у него были явные проблемы с другими парнями его возраста. Как и меня, племя не принимало моего сына, после того как он подрос. Он был не так уродлив как я, но всё равно был другим, выглядел иначе и был уродом. Меня боялись из-за силы, а его нет, он начал повторять мою судьбу. Я не позволял племени издеваться над ним, и понимал, что это мой сын, другие не понимали. Они не били его и не кидались камнями, как в меня в детстве, потому что я не позволял, но они плохо общались с ним, из-за чего мой сын рос в изоляции, частенько конфликтовали.

   Когда моему сыну исполнилось около одиннадцати лет, впервые состоялась крупная драка, принять участие в которой мне не довелось. Молодые воины нашего племени собрались группой и жестоко побили его, я не знал за что конкретно, но скрытая причина была очевидна, мой сын всё равно отличался от них и был уродом, и у моего сына не было такого же авторитета и силы как у меня. А быть непохожим на быдло, и не иметь на него авторитета, это крайне плохо во все времена. Тупые животные всегда нападают на тех, кто не похож на них, и не имеет силы дать сдачи, что и произошло.

   Я вернулся с охоты с несколькими убитыми кроликами в сумке и увидел сына, тот сидел около реки и зализывал раны, я подошёл к нему, и внимательно осмотрел, у него было много небольших ран от сильных ударов на спине, на лице и ободраны руки. Царапины не были глубокими, но ушибы были сильными.

   -Кто почему? – Спросил я.

   -Это Киви и его шайка, они напали вчетвером.

   -Почему?

   -Я сидел и не трогал их, они сказали, что я урод, потом стали галтеть, что я урод и сын урода, которого ни одна женщина не примет никогда. Я взял палку и попытался их побить, у меня не получилось.

   Я сел рядом, и вдруг невольно подумал, что несмотря ни на что, хотя я и кормил племя много лет, и защищал их от невзгод, был добр к ним, они до сих пор называли меня уродом, то есть "год". Правда я привык к этому и воспринимал просто как имя, не думая даже, что за этим именем скрывается не просто имя, а то, как они меня воспринимают, несмотря на заслуги. Просто сейчас уже племя воспринимало мою доброту, и ту еду, что я приносил им, как данность и мою обязанность, и они не умели быть благодарными за то, что я их кормил. Наоборот, они снисходительно попёрдывали на меня свысока, и никто меня не уважал, наоборот, они считали, что я должен быть им благодарен, что они меня терпят.

   -Я разберусь с ними.

   Я поднялся, и пошёл навстречу к Киви, они сидели на камнях втроём с друзьями и просто ничего не делали, нежась на солнце. Впрочем, почти все члены племени большую часть своего времени ничего не делали, вместо того чтобы поработать руками, как я или мой сын, и попробовать что-то сделать для себя и других. И уж точно никому кроме меня и в голову не приходило пойти добыть еды для других членов племени или подарить кому-то нужную и полезную вещь сделанную своими руками. Только я дурачок так поступал. Я бросил копьё и оружие на землю, подошёл к Киви, размахнулся и двинул ему кулаком по лицу, тот немного испугался в начале, и потому не оказал сопротивления, тем более, я был гораздо крупнее и сильнее, чем обычные члены племени. Он упал, я стал его пинать, чем в прошлом никогда не занимался, подлетели его друзья, но я легко разбросал их и продолжил избиение. На драку стало собираться всё племя, я прекратил. Они все агрессивно и с ненавистью смотрели на меня, и да, они не воспринимали меня как героя.

   -Значит так, племя, я не позволю, чтобы вы впредь обижали меня и моего сына, всем ясно? Я хочу услышать ответ.

   -Ты великий воин уродец, но ты один. Порычал новый молодой полу вождь нашего племени. Если ты...

   -Если я то что? Скажи, договаривай, и если мне не понравятся твои слова, я вырежу тебе язык.

   Это была достаточно суровая угроза, учитывая тот факт, что новый молодой полу вождь был лидером шайки других агрессивных самцов, куда входил и Киви. Но в этот раз полу вождь струсил, потому что он вырос при мне, и с детства знал меня как великого воина, и хотя я был уродцем, меня всё же если не уважали, то боялись. Собственно, почему он был полу вождём, а не вождём? Да просто пока я был здесь в племени, и давил своей силой и авторитетом, я сам был полу вождём, и не отдавал ему свою власть и влияние, и как я говорил, так и делали. А он просто был силой, запугивал, объединял вокруг себя других молодых самцов, но не обладал властью полноценного вождя, из-за меня же. К счастью он был слишком туп, чтобы понять, что именно я его основная и единственная преграда на пути к абсолютной власти над племенем.

   -Ничего... – Трусливо промычал молодой полу вождь. И да, этим он подтвердил, что именно меня он боится.

   -Значит так, я и мой сын не имеем женщин, то не правильно, в прошлом я не придавал этому значения, но пора племени заплатить за ту еду, что я ему приношу каждый день, мне нравится Вира, а сыну Йоти. Теперь эти две женщины наши, всем ясно? Я не слышу ответа!