Текст книги "Книга власти (СИ)"

Автор книги: Admin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 78 страниц)

   * * *

   Несколько лет подряд, очень длительный период времени я потратил на изучение племён неандертальцев. Я осознал, что я недостаточно знаю о них, а находить и тратить день на их изучение гораздо проще и безопаснее, чем истреблять в бою целые племена. Я исходил значительную часть мира, где неандертальцы встречались наиболее часто, и изучил несколько сотен их племён. И всё равно, я понял, что глубина моей географической деятельности недостаточна. И я не узнал и не смог узнать всего что хотел. Я лишь набрал самую общую статистику общего характера, этого было конечно мало. Правда теперь это была более полная статистика, чем раньше. И всё же, меня больше интересовали особо крупные племена неандертальцев, или огненных людей, как я стал называть их про себя за то, что у многих был огонь.

   Поэтому в финале я прошёл старым изученным и проторенным путём познания. Я нашёл самое большое из их племён, что насчитывало около 330 человек, и более всех привлекало меня своей структурой. И я выбрал женщину и поймал её, и вроде бы это была дочь вождя. Я оттащил её в дальнюю пещеру, кормил её, дарил ей ценные вещички и учил говорить. Она быстро научилась, потому что я имел богатый опыт обучения языку, и я завоевал её расположение, и даже, наверное, понравился ей. Она богато и подробно рассказала мне всё о своём племени, как они жили, как охотились и уважали вождя. Я понял, что ключевое отличие её особо крупного племени от остальных заключалось в том, что часть детей была закреплена за конкретными взрослыми самцами. То есть, женщина, похищенная мной, была как бы дочерью вождя. И в этом был успех демографического роста племени. Вождь и несколько самых сильных воинов, выбирали себе самок, которые были как бы только их и более ничьими жёнами. И заботились об их детях. Меньшее пренебрежение взрослых детской жизнью, понятие отец и мать, привели к тому, что дети стали чаще выживать, и племя стало более крупным. Чего не было в семьях обычных людей, где дети часто были ничьими, являлись частью племени, и питались с общего стола по остаточному принципу, а стол не всегда был изобилен. Здесь же в крупных племенах неандертальцев, не за всеми, но за некоторыми из детей следили их родители. Считая их своими сыновьями и дочерьми. Хотя последнее не всегда было достоверно известно, так как измены тоже были. Но родитель следил за своим ребёнком, не давал ему умереть и голодать, а потом ещё и обучал его, передавая свои навыки будущему поколению. Так поступали не все самцы племени, но хотя бы часть. Что ж, это важное заключение, которым я пренебрегал в прошлом. Даже в моих великих городах этого социального завоевания не было. Да я уделял внимание своим детям, потому что они физически отличались от простых людей, и их сразу можно было увидеть. Я воспитывал их, снабжал едой и обучал. При этом, не слишком следя за самими самками, кто с кем и от кого, оценивая лишь итоговый результат. Конечно, не имея явных физических отличий детей, сложно оценить чьи они, свои или чужие. И всё же, самое главное, обычные люди, с которыми я строил свои города, даже если и имели понятие материнство, то не более, чем до четырёх лет. После чего ребёнок предоставлялся сам себе и заботе всего племени. Понятия отцовства также практически никогда не было, и лишь иногда в отдельных случаях, самцы признавали детей своими, и как-то не слишком старательно их воспитывали. Впрочем, этот фактор, раскрыл тайну успеха больших племён неандертальцев, но это мало говорило мне как с ними бороться. Поскольку, в результате своих наблюдений, я пришёл к выводу, что видимо, численность неандертальцев всё же растёт, а они физически сильнее и умнее, чем моё родное племя. Значит, постепенно, их род будет распространяться по всей земле, вытесняя тех, кто не сможет с ними конкурировать, и эта тенденция началась и идёт последние сотни лет. А значит, у меня есть не так много времени, чтобы что-то изменить. Тем более, даже знание о том, почему неандертальцы стали плодиться быстрее и лучше, чем раньше, принесло мне мало пользы. Во-первых, я не знал, как заставить всех простых людей перенять их манеры, да и вряд ли это было бы возможно. Во-вторых, это не обеспечило бы равной конкуренции всё равно, потому что при прочих равных условиях неандертальцы сильнее простых людей в бою. Конечно, если простые люди оснащены моим оружием и обучены мной, они легко победят, но приходится сравнивать не те семьи, что обучены мной, а тех, кто живёт в среднем везде и всюду, не имея влияния моей культуры совсем. Наиболее опасен сам факт того, что неандертальцы стали постепенно наращивать численность, расползаться по миру, расширяя свой ареал заселения. То есть их давление на простых людей неизбежно само по себе. Рано или поздно и очень скоро неандертальцы заселят весь мир и равномерно распределятся по нему, вытеснив всех людей. Повести же в бой против неандертальцев все племена людей, или хотя бы обучить всех, я просто не могу, потому что большинство племён простых людей в мире не знают меня и считают уродом. Они не будут слушать меня, не станут учиться, потому что я не авторитет и вообще чужой. И если я приближусь к ним, сразу нападут. Исключение составляют лишь те семьи, что пошли от поселенцев трёх городов. Да и то я думаю, не все семьи городов и не всегда послушаются меня во всём.

   Узнав всё, что нужно от неандертальской женщины, я быстро, хладнокровно и безболезненно убил её. Только отметил ужас и удивление на её лице, когда та умирала от моего удара. Она уже несколько месяцев воспринимала меня как друга и защитника, но всё оказалось совсем не так. Я не стал снабжать её вещами, и обеспечивать всем необходимым. Наоборот, я подумал, что будет лучше, если ничему её не научу. Было бы неправильно передавать неандертальцам хотя бы часть моих технологий, даже частично, вдруг они научатся чему-то, и тогда положение простых людей станет ещё хуже. Потому что я должен всеми силами учить всему простых людей, и деградировать неандертальцев, и только так.

   Закончив свои дела в землях неандертальцев, я всё ещё не знал, что делать с людьми и как бороться с новой угрозой. Хотя теперь я значительно лучше понимал природу сложившейся ситуации, чем раньше. Я отправился в земли людей, в тот район, где когда-то стоял третий город. Первым делом, я решил проверить те, столь желанные мною места. Я нашёл третий город, и походил по тому месту, где тот был раньше. Найти его было несложно, потому что я уже имел опыт его поисков раньше и знал верные географические ориентиры. Следов от города почти не осталось, жерди заборов сгнили, само поле заросло невысокими и пока молодыми деревьями. И лишь от землянок и туалетных ям, остались небольшие полу размытые ямы. Также мне удалось найти достаточно много костей людей, теперь уже фрагментно. Трупы прогнили, и тёплый влажный климат сделал своё дело, но местечко, усеянное костями, всё ещё осталось. И конечно никуда не делась пещера, которая простояла тут века, если не тысячелетия, и думаю, простоит ещё столько же. И да, здесь никого не было.

   Мне нужно было кой что узнать, я нашёл одно из племён людей, что жило неподалёку. Они с трудом, но всё же узнали меня. Кстати, племя было большим, около сотни человек, только большая часть из них дети. И всё равно прогресс. Я объяснил им, что мне нужен один человек, чтобы поверить, действует ли проклятие на проклятом месте. Они дрожали, боялись и отказывались. Но после угроз убийства и проклятия в их адрес от лица меня, великого белого демона. Я всё же заставил их выделить мне одного недобровольца, который пошёл со мной на проклятое место, и провёл там пять дней и ночей. В начале девушка недоброволец боялась и дрожала, но на третий день, видя, что не заболела, обрадовалась, и стала даже заигрывать со мной. Помня о том, что я в прошлом был великим царём великого города, потому что я могучий белый демон, персонаж из сказок о величии прошлого. А каждая женщина подсознательно всегда хочет чего-то особенного и тянется к власти на уровне инстинкта, то есть к самому сильному самцу, потому что самый сильный самец это сосредоточие власти.

   Тем не менее, проведя все опыты, я вернул девушку племени, и она была здорова. Заодно, я объявил её племени, что проклятье пропало с проклятого места, и теперь оно не проклято. Конечно, меня на самом деле мало волновало, проклят город или нет. Мест в мире для создания новых городов великое множество. Меня волновал другой чисто научно медицинский вопрос. Как долго действует та зараза, что уничтожила мой город, она навсегда, или она пропадает? Теперь я знал, зараза это временно и не навсегда. И в будущем, если подобное повториться, я теперь буду знать, что пройдёт несколько лет, и ранее заражённое место снова станет безопасным. Столь большой интерес к таким не важным на первый взгляд фактам был у меня не спроста. Поскольку я понял, что эпидемия это страшно, и если ты не готов, она может в мгновение ока слизать с земли целое государство. И даже скажу более, в моём понятии тогда, не было ни одной другой более сильной угрозы городу или крупному поселению людей, чем такая эпидемия. Я не до конца понимал природу этого явления, и мне всё это было очень важно, чтобы понять, почему так происходит и как избежать этого в прошлом. Но в целом, общее представление о болезни я получил. Хотя я и не имел знаний о современной медицине и биологии, бактериях и вирусах. Некоторое близкое к истине мнение я составил. Как я понимал это тогда. Видимо болезнь представляла из себя какой-то вид особо мелких червячков или паучков, что жили в дыхательных путях и в носу у людей. Я не мог их увидеть, потому что эти паучки, наверное, были слишком мелкими, но при этом паучки не могут жить вне людей долгое время и в обычных условиях погибают. А заражение людей паучками происходит через кашель других заражённых людей, либо как-то иначе. Видимо паучки размножаются очень быстро, и не важно как мало их было изначально, один больной может заразить сколько угодно людей рядом, если всех их обкашляет, и это крайне опасно. Тем не менее, общее объяснение и понимание этого явления я чисто для себя дал, и это важно. Поскольку теперь я имел представление о том, как вообще противостоять угрозе. Причина случившейся трагедии не мистика, не проклятье, и не действие высших сил, а вполне обычное, приземлённое хоть и очень опасное паразитическое насекомое. А такие бывают, это я точно знаю, поскольку раньше иногда находил мелких червячков, что жили у животных в кишечнике или других частях тела, но такое бывало крайне редко. Также я знаю, что в принципе, насекомые могут быть невероятно мелкими, такими мелкими, что и глазом почти не увидишь, а зрение у меня хорошее. Другое дело, как с ними бороться? Этого я пока не знаю, но очевидно, что если расселить людей так, чтобы они не могли заразиться все сразу, и если вовремя предупреждать все заражения, то, наверное, предотвратить эпидемию можно. Если бы я тогда вовремя изолировал больных, либо не пустил бы их в город вовсе, всё было бы нормально. Другое дело, что в моём третьем городе люди жили очень плотно, а заражённых притащили в самый центр города и держали там несколько дней, заражая всех подряд, и никто не знал, что это вообще может быть опасно, и что с ними делать. А к тому моменту, когда я вообще понял, что это заразно, наверное, все почти уже были заражены. Конечно, если бы лекари знали, чем это грозит, они бы даже не пустили бы больных в город. Никто не дал бы больным кашлять на здоровых, и никто почти не погиб бы. Всё-таки, те охотники, что остались снаружи успешно избежали заражения, просто не подпуская к себе больных. Так что это не мистика и не гнев небес, а вполне земная напасть, с которой можно бороться, и думаю, что эта болезнь не единственная в своём классе. Следовательно, надо просто быть осторожнее и всё будет нормально.

   Тем не менее, сейчас на мне висит угроза менее страшная свиду, но гораздо более опасная по своей сути. Нашествие неандертальцев, которое надо суметь отразить, а чтобы победить, надо изменить себя и суть людей в массе везде, что намного сложнее. И чтобы это сделать, мне надо изучить все изменения в семьях, что были созданы мной и третьим городом. Поэтому я снова отправился в путь. И следующие пол года потратил на то, чтобы обойти всю территорию в радиусе трёхсот километров от города и проверить каждую семью, и поговорить, узнать как дела. Семей я нашёл много, более полу сотни, и многие помнили меня, и я смог полноценно с ними поговорить, потому что у всех семей был один язык. Также, кроме своих людских семей, я нашёл на нашей территории шесть племён неандертальцев, это слишком много, и я даже не решился их все уничтожать лично. Но видимо, раковая метастаза неандертальского происхождения добралась уже и сюда.

   Тем не менее, одно из неандертальских племён я всё же уничтожил, а потом допросил в течение двух недель женщину, что была взята мной в плен. Мне с большим трудом и в рекордно короткий срок удалось выяснить у неё, что она пришла сюда со своим племенем недавно, года три назад или чуть больше, потому что они бежали от другого злого племени неандертальцев. Придя сюда, они наткнулись тут на небольшую семью людей, слабую и глупую, и успешно уничтожили её. Что ж... Времени осталось совсем мало, и план действий в голове у меня так и не созрел. Я не знал что делать, думал построить четвёртый город, но потом отказался от идеи, поняв, что это не остановит демографический натиск неандертальцев всё равно. Потому что новые семьи поселенцев созданные мной, всё равно не смогут противостоять врагу, потому что люди тупо слабее.

   Глава 10: Великое переселение.

   Откровенно говоря, я не знал, что делать дальше, и тупо жил какое-то время. Даже я бы сказал, что я тупо и бесцельно жил лет двадцать или тридцать, то есть срок достаточно долгий. Всё это время я думал что делать, и внимательно изучал поведение семей покинувших город. Мне было особенно важно наблюдать их изменения в течение поколений. Чтобы спрогнозировать, какие навыки сохраняются, а какие нет, и как надо обучать людей, чтобы мои знания не пропали впустую спустя пару поколений. Я должен был знать, насколько быстро они теряют приобретённые мной навыки, и что они сохраняют. А заодно я напоминал этим семьям о себе, чтобы они не начали воспринимать меня как врага и помнили обо мне. Но я уже ничему не учил их, просто приходил иногда в племя, сидел вечер у огня, болтал, и потом уходил прочь. Плохо было то, что семьи быстро теряли приобретённые мной навыки, даже самые полезные и ходовые, если только не было каких-то серьёзных постоянно действующих стимулов, чтобы их сохранить. Взять тоже земледелие, лишь небольшая часть племён сохранила этот навык и растила злаки на совсем крошечных участках земли, хотя я всех как бы этому учил. У них не было потребности в труде, и все предпочитали идти лёгким путём, охотиться и собирать еду в лесу, никто не хотел работать, и поэтому земледелие быстро атрофировалось. Хотя очевидно, что земледелие это эффективный способ прокормить большое число людей без опасных методов добычи пищи, как охота и походы в лес. Лишь некоторые племена, иногда, частично выращивали злаки на крошечных полянках. Единственный навык, что полностью сохранили люди на много лет, это огонь. Поскольку огонь это очень здорово и он нужен, все люди помнили о нём. Таким образом, я сделал простые и очень важные для себя выводы. Люди всегда сохраняют то, что им нужно в данный момент, и забывают то, что неудобно. Причём, люди далеко не всегда способны правильно оценить, что им на самом деле нужно. Ну, например, людям нужна хорошая защитная одежда, та помогает выжить в бою с хищниками среднего размера, типа лесных кошек. Однако, люди этого не понимают, и передают в поколение лишь умение выделки шкур как накидки. Потому что от шкуры накидки тепло и удобно, а главное их просто сделать, в то время как от сложного кожаного защитного костюма пользы мало до того момента пока тебя не попытаются съесть. Хотя в бою с крупной кошкой, костюм из толстой кожи очень эффективно защищает от когтей и даже зубов, в сравнении с голой кожей. Поэтому костюм на самом деле нужен, и даже больше, чем кажется, но люди этого не понимают, потому что кошки нападают на людей не каждый день, и чаще встречи с ними удаётся избежать. В итоге сохраняются те навыки, которые сами люди в силу своей глупости считают как наиболее полезные и нужные. И успешно теряются и быстро забываются те навыки, без которых можно обойтись. Что в итоге? В итоге люди сохранили навыки: огонь, простая одежда в виде накидок из шкур, простое костяное и каменное оружие. Благополучно забыты следующие навыки: сложная одежда, сложное оружие, глиноделие, туалетная яма, закапывание трупов на кладбище. На грани утери, но не до конца забыты навыки: ограда, земледелие. Да, ограда и земледелие иногда использовались, но не так как у меня. Те племена, которые огораживали свои полянки, тем не менее, делали это криво, косо и неправильно, и ограда не давала надёжной защиты. Земледелием часто пользовались те, кто не мог охотиться, и кому не хватало еды. Но что хуже всего в плане земледелия, очень часто, выращивал злаки один член племени, например женщина, а ел какой-нибудь голодный охотник, когда не удалось поймать добычу. Из-за чего, в общем-то, многие и бросали заниматься выращиванием еды. Одно дело, когда тебе не хватает еды, ты выращиваешь для себя и ешь сам. Совсем другое, когда ты выращиваешь что-то, а это потом съедает кто-то другой раз за разом. То есть причина свёртывания земледелия в племенах это банальный грабёж земледельцев. Так кстати, вообще очень часто происходило во все времена, причиной свёртывания полезной активности и труда многих, очень часто был банальный грабёж, из-за которого трудяга не получал ничего от своего труда. Смысл работать и что-то делать, если всё равно отнимут либо украдут? Это важнейший психологический фактор, от которого зависит развитие целого общества и даже цивилизаций, если правитель обеспечил трудягам защиту и право хотя бы на часть собственного труда, всё ОК. Если трудяг грабят под метёлку, как это происходило много где, во все времена, то никто больше не работает. А грабитель крайне редко задумывается о будущем, в чистую разоряя жертву. Не понимая, что если так будет происходить раз за разом, то в какой-то момент, просто некого будет грабить, и нечего будет есть. И тут не важно как именно грабят трудовую прослойку, хитро через банки, либо примитивно ударом дубины по башке, результат и первопричина идентичны. В связи с чем, развития и наибольшего успеха достигают те государства, где работающий на себя человек, производитель, получает прибыль от своего труда. В противном случае, не важно как его грабят, официально через государственные структуры, банки или чиновников и прочие поборы, либо палкой по башке. Грабёж в любом виде является грабежом, если грабитель, отнимающий что-либо у трудяги, ничего не даёт ему взамен, то трудяга неизбежно бросит свой труд, и возможно, даже сам станет грабителем, и государство войдёт в полосу кризиса и погибнет. Потому что для развития общества необходимо, чтобы кто-то что-то производил, и чем больше всего производится, тем лучше живёт общество. Все прочие структуры потребители, это не более чем система, чтобы обеспечить возможность труда производителя. Если снижается производство, общество беднеет, чем больше людей занимаются делёжкой чужого труда, тем меньше тех, кто производит, меньше самого труда, товара. А если нет или мало результата труда, то дели не дели, всё равно всем всего будет мало. Так было много где, и грабёж был в разной форме, иногда им занимался криминал, иногда само государство, а иногда полу официально по закону, такими разводами занимались "юридические" частные структуры. Но если человека грабят, и есть возможность грабить, не важно как, и каким способом, если он производя товар несёт убытки и ничего не получает взамен, в какой-то момент он перестанет производить товар, и производителя, и товара, не будет, и делить будет нечего. И не важна форма грабежа, открыто или по закону, хитростью, грабёж остаётся грабежом и результат у него один. И если все в массе перестанут производить товар, государство и система сначала обеднеет, а потом загнётся. Так происходит не только сегодня, так было уже тогда, на простом примере, когда какая-нибудь женщина, которой не хватало еды начинала выращивать себе небогатый урожай, а другие нагло и по хамски съедали плоды её труда, и она потратив много усилий на выращивание урожая не получала ничего. Хотя если бы её не грабили, она была бы сыта и счастлива и выращивала бы дальше, а так прекращала. В связи с чем, вывод прост, если ты хочешь, чтобы государство развивалось, надо обеспечить защиту производителю. Надо создать такую систему, где максимальное количество людей было бы занято максимально производительным трудом, и минимальное количество людей за минимальную плату обеспечивали бы их правильные и справедливые взаимоотношения между собой. Увы, грабить часто выгоднее, чем работать самому, что является анти фактором развития любого общества во все времена. И очень часто, такие грабители грабят не только примитивно палкой по голове, а юридически вполне законно строят самые разные, часто бюрократические, препятствия для развития общества и системы в угоду собственным интересам. Если за право заниматься полезной для государства деятельностью надо платить и много, оформлять кучу бумажек и разрешений, или если произведённый товар любого рода, могут бесплатно украсть, горе такому государству, и систему неизбежно ждёт падение. Потому что никто и никогда не будет заниматься полезными для общества делами, если его грабят или строят кучу препятствий на пути деятельности. Племени нужно, чтобы выращивали зерно, это эффективный способ поесть, когда не удалась охота, но никто этим не занимается, потому что тот, кто производит зерно, нужное всем, тот полный лох. Увы, и в те времена, и даже в 21ом веке, мозгов у правителя, чтобы осознать это как не было, так и нет, и думаю, что и не будет. Если бы вождь семьи взял бы под защиту тех кто выращивает зерно и их труд, у племени была бы еда, а так... Все просто бросали заниматься сельским хозяйством, и жили по принципу, урвал выпросил, поохотился, под ногами что попало подобрал тем и сыт. И уже тогда, мелкое воровство и нарушение прав собственности на труд, стало сильнейшим барьером на пути развития ранних человеческих племён. Когда я строил свой город, я заступался и делил, никому не давал обирать государственное поле, и все работали, и результат был, я не давал грабить и делил между всеми еду, стоило поселенцам уйти прочь, и защищать трудяг стало некому, и никто больше не трудился, хотя я и учил их этому. Навыки терялись.

   Но больше всего меня мучила проблема неандертальцев, а не трудовые взаимоотношений внутри социума, хотя среди них всё и начиналось. И да именно форма трудовых отношений первопричина всему. И всё же, спустя лет двадцать или тридцать, я нашёл решение, я вспомнил, что к северо-востоку лежат земли, которые я исследовал достаточно плохо и поверхностно, потому что там холодно. И это единственная часть мира, где есть неизведанная до конца для меня суша, помимо ядовитой воды океана. И я подумал, неандертальцы не пользуются одеждой практически совсем, они даже не пользуются накидками, да и накидки из шкуры, наверное, для северных земель мало. Потому что мёрзнут руки и ноги, голова и другие неприкрытые части тела. А значит, неандертальцы не смогут жить там, где холодно никак и никогда. И их экспансия закончится в той части северо-востока, где начинается холодная зима и выпадает снег, и это однозначно. То есть на северо-востоке есть земли, и довольно большие и обширные, что однозначно не попадут под колонизацию неандертальцами ещё очень долго, пока не произойдёт ещё одного качественно сдвига в их социуме, который может и не произойдёт никогда. Если же я переселю туда людей и научу их пользоваться одеждой, достаточно большое количество семей. То люди смогут жить там, охотиться, несмотря на зиму. И люди не утратят навык создания простой одежды, потому что там холодно, а то, что востребовано, люди никогда не забывают. Итак, спустя лет тридцать, наверное, после начала поиска решения. Я его нашёл, хотя для этого пришлось основательно потупить, и пожить, побродить по миру. А самое главное изучить людей, их психологию, и общие законы развития племён. То есть, самое главное для меня, это знание об общих законах развития всех племён людей. Потому что мне надо было внедрять изменения в их быт, так чтобы они закрепились без моего участия в дальнейшем, что было куда сложнее, чем просто накормить и разово научить, как я поступал раньше. Для этого надо глубоко понимать причинно следственную связь взаимоотношений внутри племени, семьи, в долговременной перспективе, на сложных примерах и психологию. Сам быт людей вроде бы прост, но попробуй, поменяй его так, чтобы закрепилось навсегда.

   Тем не менее, я подумал, что если переселить людей туда, где холодно, то те в силу своей инертности, вряд ли решатся в массе далеко уйти с насиженных мест. А шить себе одежду люди в принципе умеют, был бы стимул. Шитьё одежды потянет за собой и другие сферы труда, создание игл, инструмента. Если я научу их шить нормальную одежду, и они попадут туда, где регулярно бывает холодно, им придётся сохранить этот навык, и я думаю, они его сохранят. Таким образом, я могу переселить их туда, где холодно, в массе и навсегда, и неандертальцы за нами не пойдут. Правда, есть ещё одна сложность, которую также придётся решить, это дети, они не смогут сшить себе одежду сразу сами, придётся учиться внедрять за племенем ответственность о собственных детях, чтобы хотя бы небольшой процент выживал. Возможно, я постараюсь украсть опыт неандертальцев, понятия "мой сын" и "моя дочь", чего сейчас для детей старше трёх пяти лет почти нет.

   Однако, сразу приступать к переселению не стоило. Я понимал, время ещё есть, и неандертальцы ещё не скоро вытеснят всех людей. Поэтому, надо сходить на север, изучить те края, и попытаться пожить там самому лет десять, пережить зиму. Сходить на север летом как можно дальше, посмотреть что там. То есть, надо совершить новое великое путешествие, что займёт несколько лет. И я, не долго думая, подготовил инвентарь и отправился в путь. Путешествовать я теперь умел, и даже любил. Надо сказать, что расстояние до начала холодных земель было весьма большим, и мне пришлось преодолеть больше чем пол мира пешком. Так что, путь туда занял у меня примерно пол года, даже, несмотря на то, что я хожу по меркам простых людей достаточно быстро. Потому что я силён и вынослив и могу идти, не останавливаясь, почти целый день.

   И я добрался до северных земель, но мне не повезло, сейчас как раз была осень. В итоге, я нашёл себе пещерку почище, и решил перезимовать, не двигаясь дальше на север. Я развёл костёр, и стал регулярно охотиться. Здесь жили совсем не такие животные, как на моей родине. Мне было очень необычно изучать местный климат. Также я понял, что в здешних краях невозможно, наверное, вырастить злаки, либо придётся успевать растить их за лето, а на зиму собирать, потому что зимой кустики погибнут однозначно.

   Ближе к середине зимы даже здесь, выпал сильный снег, и начались морозы, одна неделя была особенно холодной, мне было холодно даже в своей одежде. И только огонь спасал от замерзания. Огонь в холодном климате вообще истинное спасение, честное слово, я не преувеличиваю. Когда снаружи ночь и -20С, костёр в пещере это настоящее спасение. Думаю, без огня здесь простые люди даже в одежде просто не смогли бы выжить. И помня мой прошлый поход, когда я кутался в толстую тёплую шкуру всё время, теперь с огнём было гораздо легче.

   Наступила весна, и я двинулся в путь на север. Я шёл быстро, и уже спустя месяц сильно углубился на север, наткнулся на горы, и мне пришлось их обойти по узкой полоске побережья. Здесь рядом с горами, ночью было холодно, и с утра даже была изморозь, а днём тепло. И я заметил, что хотя уже достаточно далеко углубился на север, и прошёл горы, лето на севере на самом деле достаточно тёплое. Летом тут полно зелёных деревьев, цветут цветы, и растёт трава, также как в тех землях, где живут люди. Зато гораздо меньше ядовитых гадов и кусачих насекомых. Но я продолжал идти на север, и вскоре упёрся в море, но климат и зона здесь были райскими. Здесь море было не таким как в других местах. Течение было сильным, как в реке, и самое странное, я залез на высокое дерево, и посмотрел вдаль, и увидел вдали землю. Сейчас я думаю, это был пролив Босфор, который в наши дни имеет ширину около 700 метров, но в те времена он был пошире, думаю, километров пять не меньше, или я был где-то в другом месте быть может, не знаю точно. Но главное, я мог бы потенциально двинуться на север дальше, если бы переплыл пролив с сильным течением, но я не рискнул тогда. Я пошёл вдоль моря, и шёл ещё месяц, постепенно море заставило свернуть меня на юг, и в итоге я снова упёрся в горы. У меня была возможность идти дальше по горам и снова свернуть на север, но я не рискнул, поскольку уже была середина лета, и мне надо было вернуться назад. Я понимал, зима тут суровая и зимовать не хотелось. В связи с чем, я взял курс на юго-запад.

   Кстати я подумал о том, что в прошлый раз я преодолел это море и даже не заметил, и думаю, ходил километров на 600 севернее, чем в этот раз летом. Просто в прошлый раз я преодолевал его зимой, тогда было минус двадцать, а то и минус тридцать, и пролив был замёрзшим. Это сейчас лето, и тут вода, а зимой его можно просто перейти по льду и не заметишь даже. Но пора назад, половина лета позади, и мне совсем не хочется тут мёрзнуть, а главное я узнал. Здесь летом вполне можно жить, и самое главное, тут огромная территория, сотни и тысячи километров во все стороны, где вполне можно жить. И здесь нет ни одного племени неандертальцев или простых людей, просто ни одного. А значит, здесь люди смогут создать сотни племён и более и жить счастливо в безопасности от неандертальцев, и пока у тех не появится одежда, а она не появится ещё долго, в этом я уверен, никакой угрозы не будет.

   И да я нашёл подходящую территорию для заселения, но есть ещё неисследованные мной участки суши, я понял это, потому что, потенциально был путь на восток, вглубь континента, которым я не ходил. И я вернулся за оставшуюся половину лета, туда, откуда начал свой путь на север, снова перезимовал. И потом следующей весной двинулся на восток, потом свернул южнее, и скоро упёрся в море, и какое-то время шёл сначала на север, потом снова на восток и на юг вдоль моря. Здесь было много климатических зон, которые мне очень понравились, я потратил всё лето, чтобы хотя бы поверхностно изучить их. Территории были огромные, и никем не заселены, и я понял, что здесь зимой гораздо теплее, чем на севере, а значит, сюда когда-нибудь могут придти неандертальцы. Я продолжал идти на юг и на восток. Климат здесь был очень влажным и мокрым, и начались джунгли. Путь сюда был очень дальним и занял у меня более полу года, в этот раз сама дистанция была намного больше. И началась зима, но её начала я даже не заметил, тут всё также было тепло, как и на моей родине, даже зимой. И здесь было много диковинных животных, которых я не видел никогда. Но больше всего меня раздражало огромное количество кровососущих насекомых и ядовитых гадов. Тем не менее, я понял, оказывается, тут находится ещё целый континент, что по размеру не меньше моего родного. И здесь сейчас не ступала нога человека никогда. Здесь было тепло и обитало множество животных, но не было людей, вообще никаких. Зато я встретил тут много обезьян, самых разных и необычных. Я понял, территория манит, и требует исследований, и она огромна, и во мне проснулся дух первооткрывателя, я шёл очень далеко на восток, потом на юго-восток, потом на северо-восток, потом были горы. И я всё шёл вдоль океана на север, поражаясь тому, сколь огромные территории открылись перед моими глазами. И я всё шёл и не мог остановиться, осознавая, сколь огромен мир, пока спустя три года пути не уткнулся на севере в новую ледниковую шапку. После чего я двинул вдоль ледника на запад, здесь зимой было очень холодно, но деревья и дичь имелись. И да, здесь зимой было просто очень холодно, очень, я с трудом выживал, было очень тяжело, но спасала тёплая специально сшитая одежда из меха и огонь, который я время от времени разводил. Хотя развести огонь в ледяном лесу задача не простая. Мне приходилось идти на хитрость и таскать с собой специальные сухие ветки для разведения, а сам огонь разводить на дне снежных ям, прокопанных до самой земли, потому что влажно. Снег таит, превращается в воду и тушит пламя. Иногда мне удавалось найти камни, тогда было проще.