Автор книги: Abacus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 155 (всего у книги 242 страниц)
Ко мне прививали культуру и любовь к искусству. Я побывал в бесконечном количестве музеев всего мира, не спорю, большее из них мне забылось, но я прекрасно знал: столкнусь с этим еще раз – моментально вспомню что это и откуда. Многочисленные постановки, мировые премьеры, на которые покупались дорогостоящие билеты за полгода. Я всегда приезжал на них в сопровождении красивой, ухоженной женщины, крепко держащей меня за руку, затем под руку, не перестающей любоваться мной. Сначала наклоняясь, чтобы потрепать за ухо, затем поражающейся, как я выровнялся с ней по росту еще в средней школе, затем охающей от того, что я не остаюсь незамеченным, куда бы не пошел, что на меня бросают взгляды все, всегда и везде.
Все это время я лишь изредка видел отца, постоянно заседающем в через чур высоком, на мой взгляд, здании, слишком громко орущего в телефон, если ему приходилось решать проблемы дома, слишком резко отвечающему матери, когда у него что-то не получалось.
Я пугался и бежал к себе в комнату.
Мою любимую комнату. Большую, занимающую почти целый этаж в нашем особняке.
Там все было по-моему. До восемнадцати, до того, как я получил права, это помещение было моим единственным миром, местом, где я мог не бояться проблем, куда я мог всегда прибежать и спрятаться от всего.
За то время, пока я прятался в одеяле, отец признавал свою вину и вот уже они вместе с мамой поднимались ко мне. Мать всегда шла на попятный. Она любила, любит и будет любить его. Вечно. Я был в этом уверен. И он ее тоже любил. Своей особой любовью. В свое время ему пришлось сильно постараться, чтобы заполучить себе подобный бриллиант. Это я узнал от нее самой, как-то, когда мы немного выпив лишнего, праздновали успех Московского театра на одной из мировых сцен.
Стоило отцу начать вмешиваться в мою жизнь, а это произошло тогда, когда я переступил черту восемнадцатилетия, когда я уже мог отвечать за себя и вести дела, моя жизнь стала терпеть изменения.
Это очень сильно радовало меня, ведь я был наконец-таки в центре внимания отца, который не терял не единой возможности, сжав мое плечо своей рукой, знакомить меня с теми, кто после становились нашими деловыми партнерами, либо же с теми, кого мне после приходилось топить. Этим я ставил под удар не одну семью, лишенную обеспечения.
В начале я всячески пытался оправдать отца, бизнес – есть бизнес. Тут не может быть совсем честной игры, да и слово «совсем» здесь, наверное, лишнее.
Но чем больше я погружался в его законы, тем хуже становились отношения между нами.
Грубо и кратко говоря, отец проводил многомиллонные махинации, от которых наше дело резко шло вверх, завоевывая самые высокие места, медленно, но верно захватывая рынок Российской Федерации. Его империя поглощала в себя всех конкурентов, порой весьма не честными путями заставляя их либо присоединяться к нам, либо терпеть поражения и исчезать с лица земли. Мне всегда становилось не по себе от очередного подобного «слияния», при котором так или иначе происходила зачистка. Отец не боялся ставить под удар обычных рабочих, трудящихся на него людей, если появлялась хотя бы малая возможность выгодно провернуть сделку, при этом увеличить свой доход.
Опираясь на мою непоколебимость, на моментально проснувшуюся во мне деловую хватку, он часто поручал именно мне разбираться с последствиями грохнувшего среди ясного неба грома, после которого ошарашенные люди не знали, что им делать. Мне надо было оповестить их о том, что больше в нашей компании им нет места.
Наверное, именно в этом он и просчитался.
Во мне. И в том, с чем поручил мне бороться.
Из месяца в месяц с безэмоциональным лицом объявляя сотням ожидающим от меня снисхождения мужчин и женщин, что им придется в срочном порядке искать себе новое место работы, я все больше переставал понимать отца.
После он объяснял взявшуюся во мне подобную слабость генами матери, однако, на мой взгляд, дело обстояло ясней – я просто не был создан для столь масштабной лжи и столь частого лицемерия. Дело было не в генах, дело было в совести и в осознании, что я беру на свои руки ответственность за то, что уволенные мной семьи, у которых в свою очередь были свои проблемы, были свои мечты, были дети, было много чего, оставались ни с чем.
Я знал, что многим из них придется приложить максимум усилий, чтобы устроиться на новую работу, которая не будет подобного уровня, с такой же зарплатой. Большинству приходилось, уходя в сторону вгонять себя в рамки, которые устанавливал им я, своими уничтожениями по приказу отца, многим просто-напросто не удавалось длительное время найти работу, и по-моему мнению, в этом была и моя вина.
- С возрастом пройдет,- комментировал это отец.- Потом ты погрубеешь. Тебе всегда придется принимать решения в пользу своей компании, порой жертвуя какой-то бесполезной частью, чтобы ухватить больший куш. Не обращая внимания. Каждый живет своей жизнью. Ты обязан думать о своей семье. Я всегда думал о тебе. О вас с мамой.
- Эти люди тоже думают о своих семьях.
- Им просто с самого начала нужно было думать лучше, чтобы обеспечить себя тем, что у них бы не отняли.
На этом меня пробивало разрядом тока.
Отец относился с уважением лишь к тем, кто занимал посты подобно его. Он тянулся к тем, кто был выше и старался залезть на самую высокую ступень.
Нет, он не подавал вида, когда с улыбкой на лице встречался с теми, кто работал на его громадину, он щедро награждал тех, кто тянул его вверх, но так же без колебаний пережевывал на обед тех, кто ему был ненужным.
Шло время, но его предсказание не сбывалось.
В конечном итоге это переросло в раковую опухоль между нами.
Он тянул меня к себе своими чудовищными клешнями, а я, хватаясь за последние выступы, сопротивлялся. Доходило до смешного, не смотря на то, что время лишь прибавляло года, я умудрялся перечить ему даже в самых немыслимых просьбах.
Он просил меня поторопиться на встречу - я выбирал путь по всем пробкам, он просил привести ему лишний набор для гольфа - я приезжал с мячами для тенниса, при этом делая удивленное лицо и переспрашивая, зачем ему на поле для гольфа теннисный мяч?
Заметив, что после очередного отдыха, я вернулся с отросшими волосами, он как-то подметил, что это отвратительно и мне стоит подстричься. И понеслось. Если бы не Берг.
Почему-то именно в этой борьбе, борьбе с отцом я терял всю свою серьезность, забывая, что уже не ребенок.
Только этим я мог объяснить себе, почему веду себя столь странным образом.
Стоит ли напоминать о том, что в период, когда в моей жизни появилась Полина, когда я уже жил второй, гоночной, жизнью, наши отношения с отцом подходили к некой черте, переступив через которую, мы, подобно неупругой деформации, не смогли бы вернуться в первоначальные, родственные отношение сына с отцом?
Отец был на грани, он не желал отпускать меня, как бы я не сопротивлялся. Заставляя меня работать с ним, он пророчил мне великое будущее, если я возьмусь за голову.
А я думал лишь о том, как же мне и в эту ночь приехать первым. Как побыстрее смотаться из офиса и стать свободным. Стать Штормом, а не Павлом Мятежным.
Он лез в мою жизнь, перерезая мне все пути отступления.
А я лишь волновался о том, чтобы он не дай Бог не узнал о том, что я все-таки живу, что я выживу даже если он вовсе откажется от меня, потому что есть то, что гораздо важнее для меня, нежели эти запыленные семейные отношения.
Запутавшись во всем, я старался спасти себя от отца, в тоже время желал расквитаться за Егора, мечтал о том, что Берг, поддержав меня, станет моим солнцем в темной вселенной.
Все. Больше ни слова об этом. Достало. Это действительно было в прошлом. Уже в прошлом.
Я не мог знать, что думал и чувствовал отец, когда его огорошили моей смертью, зато я знал, что чувствует моя мать. Мне было больно из-за того, что я поступил с ней так, но иначе было нельзя. Ведь это был мой шанс покончить со всем. В конце концов, не только с клубом, но и с тем, кто так или иначе подавил бы меня, вырвав из меня все, вставив в грудь ни на что не реагирующий процессор, готовый преступая через всех, захватывать не только Российский, но и Европейский рынок. Я не хотел им стать. Не хотел. Не хотел быть похожим на своего отца. Я хотел и хочу одного – свободы.
А для этого мне нужно было, чтобы от меня все отстали. Прекратили наступать мне на пятки. Моя совесть должна была быть чиста, а пока я не отомстил за Егора, этого не вышло бы.
- Вы можете подъезжать.- раздался голос Франка.- Уже многие зашли. В толпе как-то безопасней. Кстати, в основном люди без водителей.
- Говорил же тебе,- ответил я ему, заводя машину.- Большинство так или иначе предпочитают ездить самостоятельно.
Повернувшись к своей пассажирке, я приободряющее подмигнул ей.
Кажется, она не оценила моего поступка. По тому, как скривилось ее личико, все стало очевидным.
- Не забудь одеть маску.
- Не переживай, сам не забудь.
Мы проехали по улице и притормозили за двести метров от входа, как и было обговорено заранее.
Наталья тот час принялась прикрывать лицо красивой, отделанной черными перьями маской.
Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
- Давай! Помогу, безрукий!
Противная маска на самом деле, выскальзывала из пальцев. Протянув ее ей, я отвернулся, чтобы дать Нате возможность хорошо закрепить ее у меня в волосах.
- Отлично!- осталась довольной Рудковская.
Убедившись, что наушники не повредились, проверив связь, мы вновь переглянулись.
- Ну что?- поинтересовалась она.
- С Богом!- раздался голос Полины.
- Так, ребят, без напряга!- подхватил Франк.- У нас все отлично! Сами понимаете, все пройдет гладко, цивильное общество, ничего грандиозного, это вам не пригород Рио. Заходим, осматриваемся, влезаем в необходимый кабинет, качаем инфу и валим. Все проще некуда.
- А ну, да,- усмехнулась Рудковская.- На раз-два! Особенно, если твоя шкура на безопасном расстоянии.
- Так!- прервал я их дебаты.- Закончили! Пошли,- повернулся я к Рудковской.- Не будем оттягивать.
- Удачи!- раздался голос Полины.- Мы поведем вас как только вы войдете в помещение.
- Все получится,- добавила после этого Настя.
Выбравшись наружу, я обогнул машину, которая не относилась к нам никаким образом, поэтому я не переживал, что она попадет в зону видимости.
Признаюсь, меня не много смущал мой внешний вид, но выбирать не приходилось, тем более, из того, что я видел на приехавших раньше нас участников, все было не так уж плохо.
Сабля Зорро немного мешала, но зато чехол к ней был удобным местом для хранения средства самозащиты, которые должны были перекочевать к нам из цветочной клумбы, стоящей в одном из угловых помещений.
Развивающийся за моей спиной плащ, торчащий из-под короткого черного, любимого мной пальто, наверняка добавлял мне калорита, к подобному заключению я пришел, услышав мерзкие смешки Димы с Андреем.
- Дима, заткнись!- захрюкала мне в ухо Берг, думая, что я не пойму, что она еле себя сдерживает.
- Ебааать. Ха-ха-ха! Чувак, ты охуенный! Ха-ха-ха!
- Франк!- проскрежетал я шепотом.- Заткнись!
Раскрыв дверь с противоположной стороны, я отошел на пару шагов, чтоб дать возможность моей спутнице выйти наружу.
Не смотря на свинцовое небо, зонт я оставил в машине.
Хлопнув дверью, Рудковская поравнялась со мной.
Без слов подождал, пока она взяла меня под руку. Быстрым шагом, учитывая то, что она была на сногшибательных каблуках, мы направились ко входу, где нас уже ожидало двое специально поставленных работников гостиницы, внимательных и заботливых портье.
- Здравствуйте! Прошу Вас!- обратился к нам один из них.
Второй распахнул широкие, дубовые двери.
Они не задали ни одного лишнего вопроса. И правильно. Это было, выражаясь на молодежном сленге моего общества, «по теме». Вначале тебя должны были пропустить в здание, чтобы ты не намок, не простудился, не замерз, потому что поиск необходимых имен мог занять довольно много времени. Я сомневался, что на приеме столь огромного масштаба, как Юнити, всех прибывающих узнают по походке, учитывая, что лица гостей порой были скрыты более, чем на пятьдесят процентов.
Не прошло и полминуты, как к нам вновь подошли двое среднего возраста мужчин, в отличие от тех, кто работал на улице, на них уже были тематические наряды. Правда минимальные. Лица были скрыты масками мимов, а так черные костюмы. Ничего интересного.
Узнав название нашей «организации», затем сверив имена, один из них удовлетворенно кивнул, а второй предложил пройти к гардеробу, где так же трудилась пара рабочих. Все по парам. Забавно.
Стоило нам с Натой сдать верхнюю одежду: мое черное пальто и ее кремовое, украшенное красивой вышивкой и безумно приятное на ощупь, как к нам тот час подскочил официант-мальчишка.
Не выдержав, я еле-еле заметно поморщился. Как не крути, но опыта участия в подобных мероприятиях у меня было предостаточно, и оценивать по достоинству даже таких мелких рыбешек как официантов, я умел. Этот мальчишка, я понял это даже не обращая внимания на скрытое лицо, был совсем «нулевым»: поднос отвратительно трясся, он даже не подумал, преподнести его сначала даме, а после сопровождающему ее мужчине. Затем не сообразил, что его первую оплошность можно обыграть иначе, просто позволив мне самому поухаживать за своим прекрасным сопровождением. Однако, стоило мне потянуться за бокалом, предназначенным для Натали, мальчонка, трясущимися руками передвинул поднос в ее сторону. Причем в прямом смысле передвинул, учитывая, что сей предмет, должен был «летать» с помощью его пальцев.
Молча кивнув, Рудковская взяла бокал с шампанским и не торопясь повернулась в мою сторону.
Пригубив спиртное, был вынужден признать, что с этим они не лоханулись.
- Слышь??? Вы там! Не особо бухайте!- тот час раздалось в моем ухе.- Слышь? Красавчики, повернитесь чуть правее.
Переглянувшись с Натой, стараясь выглядеть как можно более спокойными, мы последовали его совету.
- Взгляд вверх,- продолжил Франк.
- Смотри, какое красивое освещение,- проговорила Ната, взмахнув рукой.- Правда потрясающие люстры?
Это позволило нам с ней оглянуться, при этом осмотреть в несколько секунд потолок.
- Ха-ха-ха! А теперь помашите папке лапками! Ха-ха-ха!- подобное привело Франка в восторг.
- Закрой рот!- посоветовал я ему, обращаясь к Наталье, чтобы не выглядеть странным.
- Ха-ха-ха!- продолжал веселиться Дима.- Ты распоясался и угрожаешь бабе Яге?
- Франк, ты идиот!- тот час отозвалась Наталья.
- Дима, перестань!- голос Полины перемешался с моими мыслями.- Мы вас видим. Вы заметили камеры?
- Нет,- покачала головой Ната.- Они так спрятаны, что от балды их никогда не заметишь.- Отпив еще чуть-чуть, она едва заметно улыбнулась.- Ну что скажешь?
Скорее всего, это было не мне.
Продолжая пить дорогой напиток, я прислушился к речи Берг, куда более адекватной, нежели глупым смешкам Франка.
- Что я вижу? Ты хочешь знать все?- поинтересовалась Полина.
- Да, все. Целиком и полностью.
- Окееей,- протянула Берг.- Красивый зал, обставленный в классическом русском стиле. Богатая мебель, расставленная по всем именно нужным местам, грандиозные картины, впечатляющие своей красотой, захватывающие величием люстры, переливающиеся своими хрустальными украшениями. Все это заставляет завидовать тем, кому удалось попасть в этот шедевр.
Здесь все пахнет деньгами и бесконечным достатком. Именно этот сладкий привкус кажется всем, кто смотрит на сие волшебство.
Наталья удовлетворенно кивнула, еще раз осмотревшись по сторонам.
- Пойдем?- предложил ей я свой локоть.
- Пожалуй, стоит пройти в торжественный зал.
Кивнув, я жестом указал ей правильное направление.
- Сложно описать, насколько красивы костюмы людей, присутствующих здесь,- приятный шепот Анастасии возник в моей голове.- Все они - герои легенд, сказок, истории, науки. Они все потрясающие. Все заслуживающие аплодисментов. Бесподобные платья дам, поражающие сознание, не могут позволить остаться равнодушными. Если же это костюмы, то они так же прекрасны и, конечно же, запоминаются надолго. Кавалеры, нисколько не уступают своим половинкам. Бесстрашные рыцари, отважные воины, герои литературных страниц, телевизионных экранов.
Мы с Рудковской вошли во второй зал. По плану это помещение было оснащено аж шестью камерами, не оставляющих мертвых зон. По всему пространству были расставлены небольшие столы, на одном из них должны были быть написаны наши с ней имена.
Так же в зале была установлена небольшая сцена. Видимо, именно здесь будут выступать те, у кого заявлены доклады.
Возле каждой из стен стояли небольшого размера столы, возле которых кружили официанты, которые быстро разливали по хрустальным бокалам разнообразный алкоголь, после чего принимались кружить вокруг столов, дабы удовлетворить желания всех присутствующих.
Над сценой висел впечатляющий плакат с названием организации проводимой данный прием. Слово «Юнити», было окольцовано флагами стран, участвующих в этой компании.
Спустя пять минут я отыскал наши имена, наш стол был почти в середине.
- А смысл одевать маски, если они все равно пишут имена?- поинтересовался Андрей.
- Да, кстати?- поддержал его Франк.
- Естественно праздничные костюмы лишь декорация, на самом деле так или иначе у мероприятия есть отчетность и все это понимают. Все эти маски, это ерунда, просто украшение, по факту, тут многие настолько плотно знают друг друга, что узнают и под прикрытием.
- Не скажи. Позади тебя человек паук! Ха-ха-ха!- рассмеялся Франк.
Я через чур резко оглянулся.
- Ой, простите,- выдавил из себя.
