Текст книги "Солёный ветер (СИ)"

Автор книги: _YamYam_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Благодарю, – кидает она, вмиг преисполняясь уверенностью. – Моё имя вам известно, а вот ваше мне – нет. Не представитесь?

Мужчина тут же смеётся, и выглядит это даже почти искренне. Но Инён вмиг жалеет о том, что раскрыла рот, когда тот подходит к ней и, вцепившись мозолистыми пальцами в подбородок, поворачивает её голову из стороны в сторону.

– И ведь ни одной слезинки, – тянет он, опускаясь перед ней на корточки. – Так привыкли к подобным вещам, Со Инён?

– Не понимаю, о чём вы, – морщится она, не с первого раза высвобождаясь от неприятной хватки.

– Чхве Сыльмин, – представляется он, и на его впалых щеках очень показательно двигаются желваки. – Но не думаю, что это имя о чём-то вам, милая леди, скажет.

Инён хмурится, невольно вцепляясь ногтями в подлокотники стула, и мысленно с мужчиной соглашается – оно и правда совсем ни о чём ей не говорит.

– Знаете, почему вы здесь?

– Вам известно моё имя, значит, должно быть известно и всё остальное. У моей семьи нет лишних денег, вам следовало похитить кого-то другого.

Чхве Сыльмин снова смеётся, и его улыбка будто бы скрадывает настоящий возраст. Инён уверена, что ему не меньше сорока пяти, но с трудом даёт и тридцать шесть, стоит ему улыбнуться. А ещё она уверена в том, что на её театр он не купился совсем.

– Зачем же вы так, госпожа Со, – тянет мужчина, успокаиваясь. – Давайте уважительно относиться ко времени друг друга. Я говорю о том, что вас связывает с одним нашим общим знакомым.

– Не думаю, что у нас есть общие знакомые, господин Чхве, – в тон ему отвечает Инён, растягивая губы в улыбке.

– Чон Чонгук.

– Впервые слышу.

Мужчина вздыхает так тяжело, будто раздумывает уже над тем, как можно было бы её разговорить, применяя методы куда менее гуманные.

– Предположим, что это так, – кивает он. – Однако вы помогли ему несколько дней назад, когда он ввалился в вашу клинику.

– Тот парень! – притворно-шокированно выдыхает Инён и едва сдерживает улыбку, когда видит на лице мужчины удивление напополам с сомнением. – Я даже не знала, как его зовут!

– И всё же оказали ему помощь, – замечает Чхве Сыльмин. – Вы же ветеринар.

– А он – то ещё животное, – бурчит Инён, напуская на себя самый обиженный вид, и, видя ошарашенный взгляд мужчины, добавляет: – Это не мои слова.

Он хмыкает, поднимаясь на ноги, и какое-то время смотрит в окно, хмуря брови.

– Что же, это вполне в его духе.

Со Инён поджимает губы, ведь отчего-то совсем в этом не сомневается, и уже даже видит, как долгожданная свобода мелькает на горизонте. Здесь она – жертва, несчастная девушка, волей злого рока втянутая во что-то очень и очень неприятное. Для полной картины ей не хватает только заплакать, но Инён осознает, как странно это будет выглядеть, а потому себя сдерживает, жалея, впрочем, что не избрала подобный образ с самого начала.

– Он угрожал вам? – интересуется вдруг мужчина, снова поворачиваясь к ней лицом.

Инён тут же напускает на себя самый жалкий вид, сводит брови домиком и тянет:

– Конечно! Мне было так страшно, – она даже кусает губы, чтобы показаться максимально правдоподобной. – Так размахивал своей пушкой, что у меня сердце чуть не остановилось.

– Чем?

Инён совсем не нравится, как заинтересованно вдруг щурится Чхве Сыльмин, и как переглядываются между собой мужчины за его спиной. Но она всё же решает идти до конца и поясняет – уже не так уверенно, как до этого:

– У него было оружие. Не знаю, что именно, я совсем в этом не разбираюсь, – врёт она. – Наверное, пистолет.

Мужчина довольно усмехается и снова опускается перед ней, сверкая искрами насмешки в глазах. А Инён понимает, что, кажется, очень сильно всё испортила. Чхве Сыльмин запускает руку под пиджак и извлекает из-под него пистолет, тут же обхватывая его за дуло. Инён судорожно сглатывает, не веря, что всё и вправду может так закончиться.

– А я ведь почти вам поверил, милая госпожа, – усмехается он, медленно потрясая пистолетом. – Вы же знаете, что это? И кому принадлежит, не так ли?

Инён поджимает губы и отвечает без капли лжи:

– Впервые вижу.

– Не удивительно, – ухмыляется он, – ведь Чон Чонгуку пришлось расстаться с ним буквально за полчаса до того, как он оказался в вашей клинике.

– У меня богатая фантазия, господин Чхве, – улыбается она. – В детстве я мечтала стать режиссёром, поэтому и упомянула оружие. Для красоты.

– Удивлён, что не актрисой, – усмехается Чхве Сыльмин, а потом едва оборачивается, кидая одному из мужчин: – Звони ему, – и вновь смотрит прямо в её глаза, – у нас есть для него сюрприз.

Со Инён сглатывает, вмиг теряя свою уверенность, и смотрит в ответ, понимая, что прямо сейчас её могут потопить. И будет хорошо, если это произойдёт не в луже её собственной крови.

Сердце, вопреки всему, бьётся подозрительно медленно – словно бы в такт гудков, что издаёт телефон, звонок на котором поставлен на громкую связь.

– Какие люди, – слышит она вполне узнаваемый голос, даже несмотря на некоторое его искажение, – уже оплатил все больничные счета своих ребят, дружище?

Чхве Сыльмин усмехается и протягивает руку, хотя глаз с неё всё равно не сводит. Мужчина послушно вкладывает в его ладонь смартфон, и тот приближает его ближе к своему лицу, отвечая в самый динамик:

– Люблю, когда ты беспокоишься обо мне, – щурится он. – Но на этот раз я позабочусь о тебе.

– Правда? – весело тянет Чонгук по другую сторону. – Ты сдохнешь?

Мужчина смеётся, а у Инён по телу мурашки бегут. Но вовсе не от его взгляда, а от голоса Чон Чонгука, что говорит подобные вещи, явно забавляясь. Ей это кажется по-настоящему жутким.

– На самом деле у меня для тебя сюрприз, – отвечает он. – Тебе обязательно понравится.

– Не стоило, хённим. До моего дня рождения ещё целый год. Хотя, – хмыкает он, – я буду только счастлив, если это твоя башка, перевязанная розовой лентой. Запомнил? Обязательно розовой, никаких жёлтых и синих.

Чхве Сыльмин морщится, отводя, наконец, от неё взгляд, а Инён хочет улыбнуться, несмотря на всю абсурдность ситуации.

– Кое-что получше, – отвечает мужчина, поднимаясь на ноги. – У меня тут Со Инён. Лентой она, конечно, не перевязана, но верёвки идут ей куда больше.

Она невольно задерживает дыхание и напрягается всем телом, вновь ловя на себе испытующий взгляд мужчины. Ей совсем не нравится пауза, которая повисает на той стороне, а вот Чхве Сыльмину, судя по улыбке, она приходится по вкусу.

– Со Инён? – переспрашивает Чонгук будто бы севшим голосом. Мужчина уже празднует победу, а она мысленно роет себе могилу. Но всё это длится совсем недолго, потому что Чон Чонгук снова веселится, уточняя: – А это кто?

Инён едва не прыскает, потому что лицо Чхве Сыльмина в этот момент определённо заслуживает гранта. Однако она уговаривает себя сдерживаться, внимательно смотрит на мужчину в ответ и поднимает брови, будто бы замечая: «Я же говорила!»

– Не пойми неправильно, – продолжает Чонгук, не дождавшись никакого ответа, – я ведь не обязан знать всех знакомых девушек по именам?

– Убеждён, что её ты запомнил, – цедит сквозь зубы Чхве Сыльмин и вдруг хватает её за челюсть, сильно сжимая щеки и заставляя поднять голову. – Уж очень очаровательный ветеринар.

В трубке опять повисает многозначительная тишина, но на этот раз прекращается она куда быстрее, и обрадоваться Чхве Сыльмин не успевает.

– О, – коротко замечает Чонгук, – та милая доктор, которая мне помогла. Она сейчас с тобой?

– И прекрасно тебя слышит, – усмехается мужчина.

– Как замечательно, – вновь веселится парень, чем явно выводит из себя Чхве Сыльмина. – Привет, доктор Со, рад, что выдалась возможность передать, что ты отлично штопаешь. Ходила на курсы кройки и шитья?

– Чон Чонгук, – шипит мужчина, оставляя, наконец, в покое её лицо. – Ты меня знаешь – я могу сделать ей больно.

Инён сильно сомневается, что он и правда пойдёт на это – по крайней мере, лично. Но вот те двое, что до сих пор стоят у него за спиной, доверия не вызывают никакого.

– Как же жаль тебя разочаровывать, – всхлипывает Чонгук, – сердце кровью обливается каждый раз. Но мне плевать, Сыльмин. Если хочешь меня задеть, найди Ким Нуби – я весь мир к её ногам положу.

– Только что придумал? – злится мужчина, всё сильнее сжимая в руке телефон.

– Ты обижаешь чувства моей воображаемой девушки, – смеётся Чонгук. – Мы встречаемся уже две недели, она – всё для меня. Если ты закончил, я должен идти, – хмыкает он, – Нуби так привлекательна в полицейской форме. Счастливо оставаться, – и кладёт трубку.

Со Инён тяжело сглатывает, а сердце её начинает, наконец, сходить с ума, словно бы пытаясь совершить суицид, выпрыгнув из её грудной клетки. Она правда не знает, чего ожидать, и вздрагивает, когда Чхве Сыльмин резко протягивает руку, вручая телефон вовремя подоспевшему мужчине. У него в другой руке всё ещё покоится пистолет, принадлежащий, кажется, Чонгуку. Однако это пугает её меньше того, что мужчина привычно уже опускается перед ней на корточки и, положив руку на голову, медленно ведёт её вниз и, останавливаясь у самого уха, почти сочувствующе похлопывает. Девушка чувствует, как резко начинают дрожать её колени, потому что понимает, что Чонгук мужчину довёл. И сделал это до того состояния, когда тормоза у него почти сорваны.

– Ну и что же мне с тобой делать, Со Инён?

– Я ведь говорила, что не знаю его, – еле шевелит она губами, сжимая в кулаки ладони.

– А ещё пыталась врать, – усмехается Чхве Сыльмин. – Но ведь никто не любит маленьких врунишек.

Инён вздрагивает, когда слышит вдруг звук вибрации, что раздаётся слишком громко в пустом помещении.

– Ну что там ещё? – нетерпеливо оборачивается Сыльмин.

– Это Чонгук, господин Чхве, – тут же отчитывается мужчина, смотря на телефон так, будто он сейчас взорвётся.

Сыльмин снова поворачивается к ней, и Инён просто не успевает среагировать и привести в порядок собственное лицо. А потому смотрит на мужчину широко открытыми глазами, осознавая, что только что допустила фатальную ошибку.

– Чего ты ждёшь?! – внезапно срывается он на крик, продолжая удерживать её за голову. – Отвечай!

Инён отводит взгляд, вмиг растеряв все силы на то, чтобы бесстрашно смотреть в его глаза, и готовится к худшему.

И оно себя ждать не заставляет.

– А теперь слушай сюда, придурок, – слышит она серьёзный голос Чонгука, – только попробуешь ей навредить, умирать будешь в страшных муках.

Инён тошно становится от того, какая улыбка расплывается по лицу Чхве Сыльмина.

– А ты, доктор Анальный зонд, – добавляет он так же без капли улыбки или смеха, – сиди тихо и не рыпайся. Я скоро буду. Диктуй адрес, Чхве Сыльмин.

========== Chapter 4 ==========

У мужчины на лице такая по-довольному гаденькая ухмылочка, что Инён едва сдерживает в себе раздражение, мечтая проехаться по его лицу кулаком. Не раз, и даже не два – много больше. Драться она, конечно, совсем не умеет, и почти наверняка сделает больнее только себе, зато чувство морального удовлетворения надолго поселится в её душе.

– Это действительно так необходимо? – спрашивает она, переводя взгляд на стоящего рядом Чхве Сыльмина.

Тот ухмыляется не хуже своего подчинённого, но выглядит при этом настолько омерзительно, что у Инён в горле встаёт комок отвращения.

– У вас есть какие-то возражения, госпожа?

– Их слишком много, – хмурится девушка в ответ. – С какого начать?

Сыльмин подходит к ней ближе и, останавливаясь буквально в шаге от неё, протягивает руку, не переставая при этом сверкать довольной ухмылкой.

– Дай-ка мне её сюда, – обращается он к мужчине за своей спиной, и тот сразу же вручает ему уже знакомую Инён верёвку. – Вам её совершенно точно не хватает.

Девушка невольно ведёт плечами и тут же морщится – ведь те болят просто ужасно. Около часа назад ей настолько плотно связывают за спиной руки, обматывая совсем тонкие запястья полутораметровым шпагатом, что её лопатки почти касаются друг друга, причиняя кошмарное неудобство.

– Неужели нельзя обойтись скотчем? – Инён злится, ведь страх, сковавший её тело, едва Чонгук положил трубку, покидает её тогда же, когда он звонит вновь. – Или, быть может, моим обещанием молчать?

Чхве Сыльмин склоняет голову набок и снова касается её волос, проходясь по ним рукой почти нежно. Инён только и мечтает о большой пенной ванне, где с остервенением будет отмываться долгие часы, избавляясь от ощущения отвратных прикосновений.

– Вы должны понимать, – улыбается он. – Тому, кто солгал хотя бы единожды, веры нет никакой.

И прежде, чем она успевает сказать в ответ хоть слово, между её губ оказывается верёвка, а нос утыкается в плечо Чхве Сыльмина, что вяжет наверняка лучшие узлы на её затылке. Он вдруг сильнее затягивает её, и та впивается в уголки её рта, вызывая резкую и неприятную боль – вплоть до выступивших на глазах слёз.

– Не могу понять, – произносит мужчина, отодвигаясь и беря её лицо в жёсткие ладони, – нравится ли мне этот твой взгляд или раздражает.

Инён смотрит на него в ответ, не имея никакой возможности сказать хоть что-то, и мысленно прокручивает в голове все возможные варианты развития происходящего, если она прямо сейчас наступит ему на ногу, а потом заедет лбом в переносицу. Выводы получаются неутешительными, а Инён свою жизнь слишком любит и ценит, чтобы вот так просто её разбазаривать, а потому стоически терпит, позволяя себе лишь взглядом нецензурно выражать всё то, что она думает.

– Господин Чхве, – врывается в помещение ещё один его человек, – он здесь.

– Надо же, – тянет в ответ мужчина, всё также вертя её голову из стороны в сторону, – как вовремя. Идём, – он неожиданно сильно отталкивает её от себя, и девушка не валится на пол лишь за счёт груди одного из «чёрных смокингов», что ловит её за локоть, а затем тащит в сторону выхода.

Со Инён чувствует себя вещью, а ещё – политической заключённой, совершившей самое тяжкое преступление. Ей больно, неприятно и до одури обидно, и она из последних сил гонит эти чувства из души, прекрасно зная, что они смежены со слезами, которые сейчас просто недопустимы.

Инён совершенно невольно запоминает путь, которым её ведут – прямо, затем налево, потом дважды направо, – и вздрагивает от холодного пронизывающего ветра, едва они оказываются на улице. Тот, если верить утреннему прогнозу, дует с запада, и потому её волосы вмиг прилипают к лицу, закрывая весь обзор. И всё же его силуэт она видит.

Чон Чонгук стоит перед шестерыми мужчинами, вальяжно засунув руки в карманы длинного пальто, а Инён панически оглядывается по сторонам, не замечая больше никого и ничего, кроме одинокого автомобиля за его спиной. Парень переводит свой взгляд на неё, и девушка видит, как враз он напрягается всем телом, а ей только и хочется закричать: «С ума сошёл?! Почему ты один?!» Инён страшно надеется на то, что в машине смиренно ожидают кульминации другие люди, а ещё большее их число расположились по всему периметру этой местности, дожидаясь его отмашки. Только вот она знает, что это не кино, и подобного чуда ей ждать не стоит.

Со Инён чувствует себя по-настоящему жалкой, стоя перед ним со связанными руками и заткнутым ртом, удерживаемая за локоть неприятным типом и продуваемая всеми семи ветрами сразу. И она его мысленно благодарит, когда он свой взгляд отводит, и в глазах его загораются насмешливые огоньки.

– Давно не виделись, хённим, – бросает Чонгук, – а ты не молодеешь.

Чхве Сыльмин тут же фыркает и, хватая её под другую руку, дёргает на себя, заставляя встать рядом.

– Я бы сказал, что рад встрече, – отвечает мужчина, – но мы оба знаем, что это не так.

– В самое сердце, – саркастично замечает Чонгук и опускает голову, хлопая по груди ладонью. А потом вдруг снова кидает на неё серьёзный взгляд и, протягивая руку, зовёт, едва шевеля пальцами: – Иди сюда.

Инён делает шаг в его сторону в тот же миг, да вот только спиной врезается в грудь удерживающего её мужчины, едва он тянет её назад.

– Для начала верни то, что принадлежит мне, – усмехается Сыльмин.

– Вот в чём проблема, – поджимает Чонгук губы, но руку всё же опускает, – у меня ничего подобного нет. А вот у тебя, – вновь переводит он на неё взгляд, – есть кое-что моё.

Инён не успевает понять, что происходит. Но, падая на колени и сдирая с них кожу о твёрдый асфальт, едва успевает сгруппироваться, поворачиваясь, прежде чем утыкается лбом в землю. Но прийти в себя ей не дают, снова дёргая за руку и разворачивая к Чонгуку боком. Она видит краем глаза, как преграждают ему дорогу все и сразу, едва он только делает шаг в их сторону, и вдруг начинает бояться, замечая в его глазах проблески опасения.

– Раз уж ты так любишь играться, – тянет Чхве Сыльмин, извлекая из-под пиджака уже знакомый Инён пистолет, – я сыграю с тобой тоже.

Девушка отшатывается, замечая, как в другой руке у него мелькает небольшой складной нож, но тут же затылком упирается в чью-то ладонь. Однако и подняться на ноги ей не дают тоже, опуская тяжёлую руку на плечо.

– Убери руки, – слышит она голос Чонгука словно бы сквозь толстую-толстую стену, а потом – куда громче: – Ты чего удумал, подонок?!

Инён испытывает отвратительное дежавю, когда холодное лезвие ножа касается её щеки, перерезая верёвку, но почему-то никакой радости от этого не ощущает.

– Я ведь уже объяснил, Чонгука, – елейным тоном тянет мужчина, одновременно с этим сжимая её щеки с такой силой, что девушка едва удерживается от недостойных стонов, полных боли. – Хочу с тобой сыграть. И ставкой у нас с тобой, – он давит все сильнее, заставляя прочувствовать собственные зубы и раскрыть рот, – будет жизнь этой милой леди.

Со Инён зажмуривается и чувствует, как по щеке начинает скользить слеза. Она вновь отшатывается, едва только ощущает между губ дуло пистолета, но ладонь на её затылке лишь толкает её вперёд. Инён чувствует себя не только жалко, но и унизительно. Настолько – впервые в жизни. Но распахивает глаза в тот же миг, как слышит насмешливые аплодисменты вместе с громким свистом.

– В-а-ау! – восклицает Чонгук, не переставая хлопать. – Вот это представление ты устроил, хённим! Я в восторге! Да вот только, – хмыкает он, резко разъединяя руки, – мы оба знаем, что ты ни за что не запачкаешь свои руки.

Чхве Сыльмин переводит взгляд на девушку и улыбается почти искренне, снимая оружие с предохранителя.

– Милая леди думает так же? – Инён лишь хмурится в ответ, неожиданно набираясь уверенности рядом с переставшим паниковать Чонгуком, и мужчина поворачивает голову в его сторону. – Ты ведь узнаёшь то, что находится в моих руках?

– Ещё бы, – улыбается Чонгук. – Ещё одна вещь, по праву принадлежащая мне. Должен признать, такие виды чертовски возбуждают, – доверительно делится он, дёргая бровями, – но не могли бы вы все свалить? Мешаете концентрации.

– Щенок! – цедит сквозь зубы Чхве Сыльмин, резко одёргивая пистолет от Инён, и девушка тут же поджимает освободившиеся губы, не без благодарности смотря на Чонгука, отвечающего ей коротким взглядом.

– Этот щенок, – весело усмехается он, вновь всё внимания концентрируя на оппоненте, – уже хорошенько цапнул тебя за палец. Жаждешь, когда оттяпает всю руку?

– Мне нужен «Сапфир», – кривится мужчина, искоса поглядывая на Инён, щеки которой болят просто ужасно, а на них – она почти уверена – уже выступили красные пятна.

– А мне – тот очаровательный ветеринар и та не менее очаровательная игрушка, которую ты держишь в руках, – улыбается Чонгук. – Устроим обмен?

– Что?

Чхве Сыльмин оказывается столь удивлён, что поражается сама Инён. Она замечает ещё и то, как шокировано переглядываются между собой остальные, и перестаёт понимать происходящее. Разве не именно это было их изначальным желанием? Почему же они реагируют столь неожиданным и нелепым образом?

– Я отдам тебе «Сапфир», – повторяет Чонгук, вновь теряя весь ореол насмешливости. – Но и ты отдай мне пистолет и Со Инён.

Мужчина усмехается, явно только приходя в себя, и внимательным взглядом окидывает девушку, которой подняться с колен всё ещё мешают руки на плече и голове.

– И все же не просто «очаровательный ветеринар», – кривится он. – Выходит, Чонгука, я нашёл твой собственный сапфир?

– Второй раз в жизни её вижу, – подмигивает он мужчине. – Но герой во мне очень любит спасать красивых девушек, попавших в беду.

Инён едва не прыскает и ловит себя на мысли, что вновь ощущает себя настолько спокойно – даже со связанными за спиной руками, – что считает возможным посмеяться над складывающейся ситуацией.

– Я должен поверить твоим словам? – хмурится Чхве Сыльмин, а Чонгук тяжело вздыхает, извлекая из кармана пальто телефон.

Он какое-то время явно слушает гудки, приложив смартфон к уху, а потом бросает сухо:

– Освобождай «Сапфир», он больше не наш. Прямо сейчас.

Инён видит, как за собственный телефон тут же хватается и Сыльмин, едва не шепча что-то в динамик, а затем, буквально спустя полминуты, оборачивается в её сторону и кивает. Девушку тут же хватают за руку, заставляя подняться на ноги, и толкают вновь. Но в этот раз она успевает сделать несколько шагов, прежде чем упасть на грудь вовремя подхватившего её Чонгука.

– Прости, – тут же выдыхает она ему в плечо.

– Не тебе следует извиняться, – отвечает он, а затем добавляет куда громче: – Ты забыл ещё кое-что, хённим!

Инён в это время выпрямляется во весь рост, не отходя, правда, от Чонгука ни на шаг, и оборачивается, всё также ощущая его руку за своей спиной. И ловит себя на мысли, что в данный конкретный момент вряд ли на всей планете есть место более надёжное, чем здесь.

Чхве Сыльмин хмыкает, но, вопреки ожиданиям девушки, не кидает пистолет через всё расстояние, что их разделяет, а вручает его в руки одного из своих людей. Тот, в свою очередь, сделав несколько больших шагов, протягивает оружие Чонгуку, и парень, выхватив то безо всякой нежности, тут же прячет его за пояс джинсов.

– Мы в расчёте, – кидает ему мужчина.

– Ошибаешься, Сыльмин, – отвечает Чонгук, открывая дверь машины и усаживая Инён на переднее пассажирское сидение, – моё предупреждение ты проигнорировал.

– Ты о чём? – кривится тот.

Но Чон Чонгук в ответ только ухмыляется. Правда, впервые на памяти Инён делая это без привычного веселья и насмешки.

И выглядит это по-настоящему жутко.

Комментарий к Chapter 4

Всё пошло не совсем так, как я планировала~~

Хотя, честно говоря, всё пошло СОВСЕМ НЕ ТАК, как я планировала.

Однако всё равно выставляю новую главу. И делаю это в большой надежде на то, что сильно вас не разочарую :3

========== Chapter 5 ==========

Комментарий к Chapter 5

А спонсор сегодняшней главы – сплошные диалоги.

Сплошные диалоги – слей главу полностью.

Приятного прочтения :3

Инён осторожно закатывает рукава бомбера, кривясь от трения, которое вызывают узкие манжеты, скользя по пострадавшим рукам. На них словно бы ни одного живого места вплоть до самых локтей – сплошное покраснение напополам с посинением и отвратительный орнамент от толстых верёвок, что ещё несколько секунд назад впивались в её запястья и предплечья. Она осторожно касается пальцами левой руки и понимает, что чувствительность почти полностью потеряна, и неизвестно, когда она вернётся. У неё, помимо всего прочего, порваны джинсы и подчистую стерты колени, и неприятно это настолько, что даже шевелиться некомфортно.

Инён поджимает губы и поворачивает голову, тут же взглядом натыкаясь на едва улыбающегося одним уголком губ Чонгука, лицо которого находится буквально в двадцати сантиметрах от её. Он рукой, согнутой в локте, опирается на спинку её сидения, и смотрит внимательно, не понимая, кажется, как угрожающе выглядит, поигрывая ножом в пальцах прямо перед ней.

– Не хочешь его убрать? – кивает она на оружие в его руках.

Чонгук дважды моргает, будто возвращается в реальность, не заметив, как ушёл в свои мысли, и переводит взгляд на лезвие, которое совсем недавно избавило девушку от пут.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает он, наклоняясь ещё ближе, чтобы, открыв бардачок, закинуть туда нож. – Не сильно испугалась?

Инён хмыкает, откидывая голову на спинку сидения, и прикрывает веки. И хотя она этого не видит, зато отлично ощущает, как парень возвращается в изначальное положение, вновь устраивая локоть рядом с её лицом. А потому глаза открывает и, едва повернув голову, ловит его взгляд.

– Немного, – признаётся она и не сдерживает кислой улыбки, когда Чонгук усмехается. – У меня слишком большой опыт, чтобы пугаться подобных вещей.

– Это точно, – тянет парень, слегка хмурясь. – Сколько раз нас с тобой похищали?

– Вместе или по отдельности?

– Вместе всегда было веселее.

– В этом и была наша разница, – вспоминает Инён, опуская взгляд. – Ты вечно воспринимал всё несерьёзно.

– Для этого была ты, – хмыкает он. – К тому же, развеселить тебя – было единственной возможностью спасти от слёз. Такая плакса.

Инён морщится, отворачиваясь от него, и прячет ладони между коленями. Ей стыдно становилось каждый раз, стоило вспомнить о таком, а теперь ещё и неловко, потому что на этот раз она ударяется в воспоминания, сидя рядом с тем, кто был самой важной и главной их частью.

– Зачем напоминаешь о таком? – тихо спрашивает она. – Именно я была старшей, но в итоге ситуацию всегда спасал ты. Так нелепо.

Чонгук хмыкает и, легко коснувшись мизинцем её подбородка, снова поворачивает её лицо к себе.

– Я же мужчина, – наигранно возмущается он и, едва только Инён скептично поднимает бровь, касается края её губ указательным пальцем. – Сильно болит?

– Приятного мало, – отвечает она, ловя себя на мысли, что не может перестать смотреть в его глаза, что голос её слишком тихий, и что в груди селится чувство дрожащей холодной невесомости.

Со Инён Чонгуку страшно благодарна и понятия не имеет, как расплачиваться с ним собирается, хотя та её часть, что ответственна за разум, безжалостно хлещет её по щекам, заставляя опомниться и вспомнить, что именно Чон Чонгук – первопричина всему. Но в этот раз девушка с ней не согласна, ведь, не упомяни она тот злосчастный пистолет, её почти наверняка бы отпустили восвояси. Но несмотря на то, что парня она благодарит всем сердцем, всё равно отстраняется, едва он взглядом соскальзывает на её губы и подаётся вперёд. Инён боится увязнуть во всём этом слишком сильно, чтобы позволить Чонгуку подобное. И себе – тем более.

Парень опускает руку с её подбородка и коротко усмехается, вновь сталкиваясь взглядом с её глазами.

– Понял, – поджимает он губы и, одним протяжным движением вернувшись на своё место, вцепляется в руль рукой. – И всё же я прав: нуна такая холодная.

Инён стискивает между собой пальцы, всё так же грея их между коленями, и отворачивается к окну, не считая нужным продолжать этот разговор. Она слышит шум гальки под колёсами автомобиля и искренне радуется тому, что они вновь продолжают путь. Чонгук остановил машину, свернув с трассы, едва минуло пятнадцать минут с тех пор, как они выехали с того злополучного склада. И хотя Инён едва терпела боль, сковывающую всё тело, и чувство собственного растоптанного достоинства, сжимающего всё внутри, она стоически дожидалась момента, который Чонгук посчитает достаточно подходящим для того, чтобы помочь ей освободиться. Ведь заниматься подобным, находясь на территории весьма враждебной, было бы верхом легкомыслия.

– Почему ты приехал один?

Инён разрывает тишину спустя примерно пять минут молчания, потому что темнота, мелькающая за окном, и свет фар машин, что встречаются им по пути, её совсем не увлекают. А вот парень, сидящий по левую от неё руку, весьма.

– Это был не тот случай, когда нужны были другие люди, – отвечает он, кидая на неё короткий взгляд. – Мне бы и увидеть тебя не позволили, будь я не один.

Инён кусает губы, продолжая терзать собственные пальцы и ощущать давящую на плечи вину, а потому, сглотнув, решается на короткое:

– Спасибо, что приехал.

– Не хочу слышать от тебя ни извинения, ни благодарности, – неожиданно хмуро отзывается Чонгук, продолжая следить за дорогой. – Ты не виновата.

– Это не так, – не соглашается Инён, хмурясь в ответ. – Если бы я не прогнала твоих людей, всего этого могло и не быть. И если бы промолчала про пистолет – тоже.

– О чём ты?

– Я сказала им, что знать тебя не знаю, но мне не верили. Поэтому пришлось соврать, что ты мне угрожал.

– Чего? – неожиданно смеётся Чонгук, снова бросая на неё взгляд. – Угрожал тебе?

– А ещё размахивал пистолетом, – кивает Инён, полностью свою вину признавая.

– Да у меня и оружия с собой не было.

– Откуда мне было знать, что они в курсе этого?

Чонгук вдруг запускает руку под пальто и, извлекая заправленный под ремень джинсов пистолет, протягивает его ей. Он всё ещё не сводит взгляда с дороги, а потому Инён на некоторое время теряется, не понимая, как должна поступить. Но потом всё же берёт его в руки и тут же взглядом натыкается на едва заметные инициалы, выгравированные на нём. И делает это лишь по той причине, что перед этим ощущает их пальцами.

– Это же… – потрясённо выдыхает она, рассматривая оружие со всех сторон.

– Да, – тут же кивает Чонгук. – Отцовский.

– Но почему он у тебя? – хмурится Инён.

А потом, видя, как сжимает челюсть Чонгук, и как многозначительно двигается кадык на его шее, вдруг понимает и без того очевидное.

– Быть не может…

– Утешишь меня, нуна? – снова веселится он, и Инён поднимает на него неверящий взгляд.

– Почему ты улыбаешься?

– Мне плакать? – хмыкает Чонгук, переводя на неё взгляд. – Шесть лет прошло. Уж прости, что разочаровываю, но выплакал всё возможное я ещё лет пять назад.

– Шесть лет, – эхом повторяет за ним девушка и, чувствуя, как в глазах собираются слёзы, опускает голову и пальцами скользит по инициалам. – Папа даже ничего не сказал.

– Не злись на него, – просит Чонгук, а потом вдруг хмыкает, и Инён вздрагивает от неожиданности, когда её скулы касаются его пальцы. – Столько лет прошло, а я всё ещё ненавижу, когда ты плачешь. Так что прекращай.

– Извини, – нелепо смеётся девушка и швыркает носом, растирая по щекам неожиданные слёзы.

– Просил ведь не извиняться, – морщится Чонгук. – Нуна ещё и глупая.

– Эй!

Парень смеётся, бросая на неё короткие взгляды, и на четвёртый из них Инён улыбается и сама, неожиданно вдруг ощущая всё то, что не ощущала уже долгих тринадцать лет. То чувство неподдельного уюта, лёгкости, а ещё тайны – той самой, о которой знают только двое. И Со Инён это откровенно пугает.

– Куда мы едем?

– Тебе нельзя возвращаться домой.

– Я понимаю это лучше, чем ты думаешь, – отвечает она, пряча руки в карманы короткой куртки. – Именно поэтому и спрашиваю.

– Мы едем туда, где тебе понравится, – усмехается парень.

А спустя ещё полчаса, вылезая из машины и опуская обутые в кроссовки ноги на песок, Инён понимает, что Чонгук не соврал. Она морщится от липнущих к лицу волос и старательно отводит их в сторону, смотря на чёрное море, что расположилось буквально в нескольких шагах от них, и не без удовольствия делает глубокий вдох.