Текст книги "Человек без прошлого (СИ)"

Автор книги: _Silentium_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Не спишь? – шепот брата заставил меня вздрогнуть. В темноте я еле-еле разглядел его силуэт, который стоял на пороге моей комнаты и ждал ответа. Я отрицательно помотал головой и снова уставился в окно, взглянув мельком на электронные часы у прикроватной тумбы, которые красными цифрами высвечивали время 03:45.

Брат тихими шагами подошел ко мне и тоже сел на подоконник напротив.

– Тоже бессонница? Сегодня луна такая…

– Я не сплю в полнолуние.

– Что, вообще?

– Никогда.

– Странный. – Том хмыкнул и обнял свои ноги в мешковатых домашних тренниках, поставив босые ступни на гладь подоконника. Захотелось докоснуться до его руки, ведь при лунном свете брат так завораживающе выглядит. – Ты весь вечер какой-то грустный. Тебя что-то тревожит?

Парень заглянул мне в глаза, а я смотрел на него из-под прикрытых пушистыми ресницами век, обиженно надув губы..

– Нет, ничего.

– Да брось! – Том экспрессивно взмахнул руками, хлопая меня по коленке. – Ты же хотел, чтобы мы стали настоящими братьями. А братья всегда всем должны делиться. Помогать друг другу. Не давать грустить.

– А ты разве не хотел, чтобы мы были братьями? – я еще больше надул губы и уже, выпрямившись, мог в полную меру смотреть грустными глазами на брата. Тот явно опешил от такого вопроса, но явно нашел что сказать, чуть улыбнувшись:

– Ну, ты чего?? Конечно…. Конечно хотел бы, это даже не обсуждается.

– Просто, – я замялся. – Когда мы отходили, Клаус сказал мне, что скоро, скорее всего, им троим, да не только, всем выпускникам приюта придется оказаться на улице, потому что к ним поступят воспитанники из дрезденского детдома, а приют не в состоянии всех незапланированно обеспечить.

Том ненадолго задумался, и казалось, он смотрел сквозь меня, а лицо толком ничего не выражало. Ожидание длилось вечность, но тут тяжелый вздох разрезал тишину.

– Поэтому он был так задумчив сегодня?

Я кивнул.

– Много курил, – добавил я.

– Билл, я не обещаю, но мы постараемся что-нибудь сделать с этим.

– Это было бы очень здорово! Ты думаешь, у нас и правда все получится? – я встрепенулся и привстал на коленях, а Том с растерянностью глядел по сторонам.

– Думаю, да.… Да, у нас все должно получиться. Мама и папа всегда занимались благотворительностью и участвовали в помощи другим людям, так что… думаю, все будет хорошо.

Я захлопал в ладоши, хлопая ресницами, и хотел обнять Тома, что я и сделал. Просто накинулся и сжал его в объятиях, пока он ничего не мог сделать, пребывая в легком шоке. Но потом я почувствовал его сильные руки на своей спине, которые, в отличие от моих, сначала робко, но затем уверенно сцепились в замок, а потом и вовсе гладили широкими ладонями. Я с жадностью вдыхал запах тела Тома и таял в беспамятстве от происходящего. Я хотел запомнить, как он пахнет. Хотел запомнить его объятия, чтобы потом долго вспоминать… Но как бы я долго не висел у брата на шее, он взял меня на руки и переместив на кровать, накрыл одеялом. И не тяжело же?

– Том, я ведь не засну, – я взволнованно посмотрел ему в след, когда тот собирался уходить. Том обернулся.

– Ну, если хочешь, то я могу с тобой остаться, тем более, мне тоже не спится, – брат пожал плечами и почесал шею.

– Было бы не плохо.

Слава Богу, что в темноте не было видно моего смущения. Том подошел к кровати.

– Ну что, двигайся, – он кивнул на место, которое хотел занять, а я разом опешил, растерянно посмотрев на него.

– Чего ты замялся? Дежавю да? – он хихикнул. – Да не буду я тебя насиловать. Двигайся к стенке. Я послушно подвинулся, скрыв половину лица под одеялом, а Том плюхнулся рядом, поверх всего, закинув руки за голову.

– Не напоминай, а. Мне и так стыдно за сегодняшнее, я просто не могу совладать никак с этой штукой.

– Ничего, все нормально, у тебя давно никого не было?

Том посмотрел на меня, играясь языком с сережкой во рту, а я будто застыл, но вовремя оклемался.

– Том, ну я же просил! – возмутился я и, хотел было, перевернуться на другой бок, как его рука остановила меня.

–Да ладно-ладно, я же шучу, – засмеялся брат, а я устроился поудобнее, наблюдая за его чертами лица – благо глаза к темноте привыкли.

– Раз уж тебе не спится, хочешь сказку расскажу?

– Не страшную?

– Не страшную. Про маленькую принцессу, которая умиляла всех своей неземной красотой и робостью и принца, который был невыносимой врединой и, несмотря на то, что его все всегда не устраивало, он полюбил эту принцессу?

– Хочу, – я чувствовал себя таким маленьким. И мне действительно хотелось услышать эту сказку, ведь мне в детстве никто их не читал, не рассказывал.

– Ну, слушай… Жила-была маленькая принцесса. У нее были шикарные черные волосы!

– И глаза! – вставил я.

– И глаза, да, – Том ухмыльнулся, смотря в потолок. – Так вот, у нее не было родителей, они умерли в бою.

– В бою? Каком бою? – я нахмурил брови.

– Билл, не перебивай! Земли отвоевывать отправились, там отца порубили, а мать…

– Том, из тебя хреновый сказочник, ну что за жестокость! – я снова хотел отвернуться, но брат снова не дал мне этого сделать.

– Прости, в игры компьютерные переиграл. Значит, росла принцесса среди птиц и растений и однажды, ее великолепный замок посетил принц.

– А принц красивый?

– Очень красивый! Прям, как я.

– И у него были такие же косички??

– Да! И косички, и корона, и пирсинг, и тоннели в ушах, и меч лазерный и мотоцикл и мотня между ног и в мотне не бедно кабачками…

– Кажется, тебя уже несет… – изрек я факт и приподнял бровь.

– Бывает. Дальше, принц, собирался жениться на прекрасной принцессе, которая с первого взгляда пленила его холодное сердце. Но злая колдунья заколдовала его, и он обижал принцессу, доводя бедняжку до слез, однако, доброе сердце принцессы оказалось настолько горячим, а любовь настолько сильна, что смогла противостоять чарам злой колдуньи и спасти принца, но недолго они радовались…

Я чувствовал, как мои веки начали тяжелеть и постепенно объятия сна окутывали меня своими руками. Пусть я не дослушал сказку Тома, я обязательно спрошу его о конце потом, а сейчас мне было приятно засыпать под хриплый тембр его юношеского голоса.

Проснувшись утром, я обнаружил, что Том, забравшись ко мне под одеяло, спал, крепко обнимая меня за талию, а я даже не мог понять, сон ли это? В его объятиях так тепло и даже не хотелось вставать. Если даже это и сон, то пусть он не кончается, пока я не наслажусь им сполна. Поняв, что больше не засну, я просто лежал и наблюдал за спящим братом. Вот бы так было всегда! Все-таки такое утро устраивает меня куда больше, чем предыдущие остальные…

Глава 11.

Pov Tom.

Приятное поглаживание по руке заставило меня улыбнуться сквозь сон. Сегодня мне как раз, впервые за многое время приснилось что-то хорошее. Я не помню, что было в моем сне, но я точно помню, что мне снился очаровательный сон. Наверное, потому что вчера, когда Билл заснул, я долго смотрел на него и любовался. Когда он спал, то казался совсем маленьким, таким пушистым, беззащитным. Его плавные, по-детски мягкие, но слишком женственные черты лица создавали иллюзию юной девушки. Слишком хрупким он был. Это заставило меня слегка умильнуться, но от соблазна прикоснуться к нему, к сожалению, меня удержать было некому. Такое странное чувство. Будто все переворачивается внутри при каком-то малейшем касании. Хорошо, что он спал и ничего не видел. Возможно не чувствовал, а то придется объясняться и что я отвечу? «Прости, Билл, но я так хотел тебя потрогать, сам не знаю почему?» или «Билл, а что плохого в том, что я тебя потрогал? Тебе неприятна братская любовь?». Дааа, Билл подумает, что я маньяк.

Разлепить с утра глаза – неподвластная сила для Тома Каулитца! Но как бы мне не хотелось валяться в кровати, я должен вставать. Наверняка, старина Бертольд уже проголодался и опять держит в страхе холодильник. Еще хуже, если он снова доберется до морковки, что лежит в этажерке для овощей в пакете. Тогда мне придется снова собирать «рыжую» по всей кухне. Хотя, сегодня должна была прийти Габриэль. А делать грязную работу – ее деятельность.

Я уставился на черное чудо передо мной, которое мило улыбалось мне с утра своей заразительной улыбкой. Но я не мог ведь не улыбнуться в ответ, не так ли? А что я, он, собственно, тут делает? В моей кровати. Или не в моей. Я открыл глаза пошире и одни стены уж точно не с родными обоями подсказывали мне, что комната далеко не моя. Вот черт. Я уснул у Билла. Кажется, объяснений мне не избежать. Потому что как еще оправдать себя, что я осмелился заснуть в комнате брата, в его кровати и… с ним в обнимку. О Боже. Все эти телячьи нежности до добра не доведут, а перспектива вставать с кровати, да еще и убрать руки, когда так тепло, на данное время меня не устраивала. Черт. Я конкретно палюсь, только в чем палюсь, я не знаю. Я же не гей, да и за инцест могут посадить. Тем более Билл несовершеннолетний. Хотя, брюнет даже не думает меня спихивать. Казалось, его все устраивает. Да и меня тоже. Почему бы вот так по-братски не полежать в обнимку? Для этого есть особая причина, чтобы так вести себя. Я и Билл получали не слишком много ласки и внимания от родителей. У него-то вообще их не было. Может, поэтому мы так странно себя ведем? И как долго в таких отношениях мы будем прикрываться словом «по-братски»?

– Доброе утро, – шепчешь ты, так искренне и тепло, смотря мне в глаза. Знаешь, Билл, глядя в твои омуты, мои страхи становятся равны нулю. Но появляется новый страх – потерять тебя. За эту неделю я будто и впрямь почувствовал себя старшим братом. Я чувствую большую ответственность за Билла. Я сломаю тому челюсть, если его кто-нибудь обидит.

– Доброе….

Все-таки убираю руки и замечаю, что Билл…. Расстроился?

– Прости, я, наверное, уснул вчера здесь.

– Ничего, – Билл скинул с себя одеяло и, перелезая через меня, он слез с кровати. Задержавшись на полу на корточках, брюнет затих. Только перевернувшись на бок, я заметил причину тишины: Билл сидел рядом с Бертольтодом, который, наверное, спал возле кровати и гладил его по белокурой шерстке. Пес благодарно вскинул свою голову вверх, позволяя чесать лохматую грудь.

– Негодник, везде меня найдет, – я опустил руку с кровати и принялся гладить своего любимца по спине, слегка хлопая по ней. – Я думал, ты уже давно на кухне дежуришь.

– Так и было, – отозвался брат. – Я вставал его покормить, потому что вой, который доносился с кухни, был невыносим – не хотелось мучить животное.

Билл посмотрел на меня и невинно улыбнулся. Да это маленький черт в обличие ангела! Оказывается он уже вставал, чтобы накормить пса и пришел обратно под бок. Вот теперь я сам в шоке, но задавать лишние вопросы я не стал, не хотелось сейчас об этом говорить.

Билл поднялся с пола и вышел из комнаты, виляя бедрами. Я невольно пустил слюну на его длинные стройные ноги. Вот если бы он был девушкой… так, Томми, тихо, это сказывается отсутствие секса. Давно ли ты встречался с девушкой? А? Месяц? Два? Полгода? Разве тебя устраивают одно дневные отношения без обязательств, коими ты доволен последние полгода? Да, меня все устраивает. По крайней мере, ты ничего не должен, она тебе ничего не должна, никто не ревет тебе в грудь, никто не задалбывает вечными звонками и громкими ссорами. Ты не должен думать, какие цветы подарить своей пассии, приходя на свидание. Ты не должен корчиться перед родителями, изображая культурного кавалера, обещая в будущем пышную свадьбу.

Меня все устраивает. Меня устраивает завалиться в клуб. Меня устраивает угостить девушку напитком, а дальше она уже сама ведет тебя в чилл-аут. Страстный секс, после него пара улыбок на прощание и ты ничего не должен. НИ–ЧЕ-ГО.

Протерев глаза после такого потока мыслей, я со вздохом решил, что хватит валяться.

Обмотав полотенце вокруг бедер, я вышел из ванной комнаты и по инерции заглянул в комнату брата. Что-то он снова притих. Его дверь, как всегда, была чуть приоткрыта. Я видел не все. Лишь часть. Билл стоял перед большим зеркалом, полностью обнаженный. Влажные после душа волосы спадали на хрупкие узкие плечики. Он осматривал свое тело. Любовался. Трогал себя. Должен признать, оно и вправду было великолепное… для девушки. Глаза очерчивали плавные изгибы, но взгляд зацепился за нечто привлекательное. Сбоку, над поясницей была маленькая татуировка в виде звездочки. И почему я заметил ее только сейчас? Пожалуй, нужно будет узнать у Билла про нее, но это потом. Странный он все-таки. Такой ритуал для него, видимо, не вновь? Хотя, я не против полюбоваться этой картиной, но меня настораживало поведение брата. Отогнав от себя плохие мысли, я поспешил ретироваться в свою комнату, пока меня не застукали за подсматриванием. Тогда мне будет ой как неудобно перед братом. Я и так чуть со стыда потом не умер, когда подр*чил ему.

После завтрака, Билл отправился в свою комнату, как он сказал, учить уроки. Ну ладно. Поставив тарелки в посудомоечную машину, я вышел из кухни. Выпустил Бертольда во двор – пускай порезвится, погода сегодня, на удивление, хорошая. Затем я отправил Смс маме. Спросил, как они там? Ответ пришел не скоро. Видимо, родители очень заняты. Пишет, что все хорошо, в четверг уже будут дома. Бла-бла-бла… Очень скучает по нас с Биллом. Спросила, как мы тут одни. Не ссоримся ли? Да нет, мам, все как ни странно хорошо. Передавала привет от отца. Ох, и все-таки, их не хватает. Отправив последнюю Смс маме, я засунул телефон обратно в карман и улыбнулся своим мыслям. Габриэль давно пришла и по моим подсчетам, она должна была убирать мою комнату. Поднявшись наверх, я в стопятидесятый раз был прав. Габи ловко орудовала своей радужной щеточкой. Казалось, ее юбка с каждым разом становилась все короче. Она уже знала, что я стою в дверях, и она знает, зачем я пришел, иначе, не стала бы так заводящее крутить задом. А она хороша. Я бы закрутил с ней, но для нее важен возраст, а для меня свобода. Хотя, эта девушка не настырна, не требует к себе повышенного внимания, готовит отменно и не забивает голову всякой чепухой. Просто идеал для меня! В постели, кстати, тоже на пятерочку по четырех бальной шкале.

Долго уламывать служанку не пришлось: на этот раз она сама проявила инициативу. Врет же, когда говорит, что не скучает, вон как изголодалась. Как же я соскучился по ее мелодичным стонам. Когда я был полностью наготове, я усадил Габи на стол, опрокинув на лопатки. Ее темные глаза так и кричали «Давай же! Возьми меня!». Коричневые соски торчали в разные стороны. Грудная клетка быстро вздымалась и опускалась. Шумное и горячее дыхание обожгло мою шею, когда я наклонился, чтобы поцеловать ее ключицы. Но тут случайно поймал себя на мысли: интересно, какой на вкус Билл? Его кожа так же солоновата, как и кожа Габриэль? Знаю, что девушка пахнет жасмином, а Билл… чем-то неизведанным, непонятным мне запахом, сегодня я вдоволь нанюхался, пока лежал с ним. Но не о том я сейчас думаю. Передо мной лежит сексуальная девушка, которая просто жаждет удовлетворения, да и мой изнывающий друг уже изрядно истосковался по женскому вниманию. Провожу руками по ее обнаженному телу, расставляя ее ноги в стороны, удобно располагаюсь между ними. Целую живот, срывая с ее губ тихий стон. Это послужило сигналом и я, приспустив джинсы и боксеры, провел несколько раз по сочащемуся смазкой члену, размазав по нему немного природной жидкости. Приставив головку к входу, я пару раз провел ею и незамедлительно вошел. Двигаясь медленно, я прикрыл глаза, ловя от этого кайф. Подхватив девушку под коленями, я ускорил темп. Она тихонько постанывала подо мной, сладостно скулила, извиваясь всем телом, я не видел ее, но прекрасно чувствовал. Чувствовал, что ей хорошо.

Внезапно в голове возник образ Билла. Его худое тело так же, как и Габи лежало на столе, а я входил в него все снова и снова. Он награждал меня дикими стонами из полуприкрытых пухлых губ. Что за черт? Даже, оставшись наедине с женщиной, я не могу не думать о брате. Я слишком часто стал о нем думать. Почему этот женственный брюнет постоянно забирается в мою голову, даже тогда, когда сам того не хочу? Может, он поселился там и не собирается оттуда выползать? Я очень надеюсь, что это пройдет, но, черт возьми, сама мысль заставила меня разозлиться. Я будто озверел. Я вцепился больно пальцами в бедра горничной и стал бешено двигаться, рыча при каждом толчке. Девушка со стонов перешла на крик, что еще больше распалило меня. Пара резких толчков и я почувствовал, как Габриэль с криком кончила, затрясшись всем телом. Благо я успел выйти раньше и выплеснуть семя на ее бронзовый животик. Я размазал жидкость по поверхности, пока она, расслабленная, приходила в себя. Ноги девушки вяло опустились на пол, издавая приглушенный цок каблуком. Руками она обвила мою шею и притянуть к себе, чтобы получить долгожданный поцелуй.

– Ты сегодня превзошел самого себя. Ррррр, – выдыхает мне в губы и ослабляет хватку. Чмокнув напоследок в скулу, я шлепаю ее по попке:

– Уберешь тут все? – смотрю в ее глаза. Карие, но не те.

Коротко кивает, облизывая губы. Привстаю, одеваю обратно боксеры, джинсы. Поднимаю с пола футболку и надеваю поверх голого торса. С задумчивым видом, совсем тихо выхожу из комнаты, оставив девушку приходить в сознание. Что-то Бертольд загулялся. Пора бы привести его домой. Только я открыл дверь, как пес внесся с какой-то палкой в зубах в дом и прямым ходом на кухню, к лучшему другу – к холодильнику. Усмехнувшись про себя, я пошел кормить любимца.

Вечером, когда уже все стихло, мы сидели с Биллом на кухне и уничтожали приготовленный им ужин. Он сам приготовил! Впервые! И как же это было вкусно, несмотря на недожаренную картошку. Я не стал ему об этом говорить, но я съел все без остатка, показательно, со стуком положив вилку на пустую тарелку. Билл ел медленнее меня, тщательно прожевывая, поэтому его тарелка была наполовину полная.

– Спасибо, так вкусно было!

Парень посмотрел на меня. Что-то с ним не так. Что-то изменилось:

– Может, ты хочешь добавки? – тот лучезарно улыбнулся.

– Нет, я наелся, – улыбаюсь, хлопая себя по животу. Смотрю на него и никак не могу понять, что же в нем не так? Волосы уложил по-другому? Да нет, вроде так же. Цепочка? Она всегда висела на его шее. Что же тогда? Я прищурился. От его глаз не укрылось то, что я так пристально разглядываю брюнета и Билл, смущенно улыбнувшись, принялся тыкать вилкой по тарелке.

– Нравится? – снова взгляд в мою сторону. Да он же накрашен! И как я мог не заметить. Что с ним происходит сегодня?

– Зачем ты накрасился??

– Так тебе нравится? Это же красиво…

– Билл, ты ведь и так на девушку похож, зачем тебе лишний грим? Ты и без него красивый. – Я нахмурился, но продолжил разглядывать его лицо. Он отставил тарелку в сторону.

– Хочешь сказать, что без косметики я нравлюсь тебе больше?

– Причем здесь это?

– Притом, что Габи красивая, когда накрашена, а я слышал как упоительно вы трах*лись у тебя в комнате! Почему я не могу быть красивым? Я парень, и поэтому не имею права краситься да? Да пошел ты! – Брат встал из-за стола и убежал к себе в комнату, оставив меня пребывать в шоке. Да, я должен был догнать, должен был потребовать объяснения, но и я сам хорош, проявлял какую-то непонятную мне нежность. Мне стало ясно, что с нами обоими что-то творится. Таких вопросов я не ожидал услышать. Тем более от Билла. Я первый раз видел его в таком состоянии. Он очень неожиданно вспылил. Да, брюнет слишком красивый для парня. Даже с косметикой его можно было бы принять за девушку. Но я не хочу с ним ссориться. Не хочу враждовать, как раньше. Пускай он успокоится, и потом мы поговорим.

Но Билл до ночи просидел в своей комнате. Просто лежал на кровати и слушал музыку в наушниках. Я проходил мимо и иногда заглядывал в проем приоткрытой двери, чтобы удостовериться, что он на эмоциях не сбежал или ничего с собой не сделал. Но все же, как мне не спокойно было на душе, я все же разобрал кровать и лег спать, заведя будильник. Завтра в школу. Не знаю, сколько я спал, но истошный крик вернул меня из царства Морфея

– Мааааааааамааааааа!!!!!!!!!!!!!

Подрываюсь, бегу в комнату Билла, чуть не поскользнувшись в коридоре. Распахиваю дверь. Брат ворочается по кровати, казалось, его тело сковало судорогами. Его трясет. Две черные дорожки пересекли его детские щечки. Гримаса муки застыла на лице, а меня трясет не меньше его. Подлетаю к кровати, трясу Билла, чтобы тот очнулся. Не получается. Тогда я запрыгиваю на кровать, нависаю над Биллом и начинаю слегка похлопывать его по щекам.

Он с ужасом открывает глаза и смотрит на меня, а у меня будто камень с плеч. Невзирая на вечернюю перепалку, я хватаю его и прижимаю к себе, крепко обняв. Глажу по спине, по волосам, чуть потеребив их кончики в своей ладони.

– Том…. Том… Мне так страшно.… Так страшно!

– Тс-с-с, я с тобой, братишка..

Сейчас я старался подобрать самые ласковые слова, чтоб хоть как то успокоить Брюнета. Он весь трясся, отходя от приступа. Хрупкие плечики слегка подрагивали. Билл вцепился в мои руки:

– Останься… прошу…

– Я не уйду…

Чувствую, как Билл постепенно расслабляется, вот уже я опустил его на подушку, сам лег рядом, укрыв нас одеялом. Похоже, эту ночь я снова проведу не в своей постели. Биллу нужна поддержка и я готов быть с ним, сколько потребуется. Я ведь хотел заботиться о нем.

Чувствую прикосновение холодных ладоней к своему телу. Тоненькие ручки обняли меня за торс, а лохматая макушка уместилась у меня на груди. Забавно, наверное, смотрелось со стороны. Билл, словно маленький, жался ко мне всем телом, немного подрагивая, казалось, вскоре вовсе заснул, сменив всхлипывания на ровное дыхание. Я гладил его по спине. Мне должно было быть сейчас неловко лежать с ним. Если представить, что между нами никакой кровственной связи, то, по сути, я лежу в обнимку с совсем чужим мне человеком. Но Билл казался таким родным. Все-таки, я очень привык к нему. Некоторые поступки заставляют по-настоящему ценить других людей. Даже если они не родные. Одинокие люди слишком быстро привязываются к тем, кто проявил к ним чуть больше внимания, чем остальные или же шарахаются, потеряв доверие к внешнему миру. К миру людей. Несмотря на это, Билл продолжает жить. Он любит жизнь. Он спас меня от самого себя и не дал закрыться полностью. Что же я чувствую к этому чуду, остается только думать. Интересно, что движело моим разумом, когда я, кончая, произносил шепотом его имя…

Глава 12

Pov Bill

Снова этот сон и эта женщина так фальшиво выдающая себя за мою мать. Этот мужчина, что пытается всячески унизить ее. Если мои родители погибли в автокатастрофе то, какое отношение ко мне имеют эти люди? Вот уже несколько лет я просыпаюсь по ночам в холодном поту. Я просыпаюсь в страхе, но в следующее мгновение я благодарю жизнь за облегчение, что это не реальность.

Я хотел бы узнать все ответы на свои вопросы, да кто меня услышит? Кто поможет? Кто? Я беззвучно кричу на весь мир, но меня даже не пытаются понять или обратить внимание. Но если я попал в дом к этим отзывчивым людям, к заботливому брату, то, можно сказать, что Бог и вправду существует?

Брат… Том... Томас.… Всего какие-то три буквы. Это так мало, но с другой стороны, сколько смысла таится в них. Тихий… Очаровательный…Мягкий…Особенно мягкий. Несмотря на все мои загоны, он остается таковым. Он мягок по отношению ко мне, а я настоящий дурак!

Мне уже стыдно за вчерашний день. За ту сцену. Только я идиот мог стоять перед зеркалом и искать изъяны в себе – я захотел вдруг оказаться идеальным для Тома. Только я мог пробраться в спальню к родителям и стащить из маминой косметички черный карандаш и тушь. Во мне проснулось желание понравиться Тому. Зачем?

Я даже приревновал Тома к нашей горничной. Не раз мне с замиранием сердца приходилось слышать импровизированные звуки любовных утех, что доносились из спальни брата. Звукоизоляция тут напрочь отсутствует. Вместо того чтобы заняться уроками, как я пообещал, я заперся в ванной, сел в нее саму, занавесив широкой ширмой обзор, и плакал. Плакал и пугался одновременно. Наверное, это не правильно? Это аморально? А эти сны? А фантазии? Я ведь ни о чем и ни о ком так думать не могу, как о Томе. Я даже загадку своего прошлого отложил на последнюю полку. Я плакал… почему? Потому что я мальчик? Многие говорили мне, что я женственен для парня. Моя внешность, походка, манера поведения, даже жесты противоречат природе. А что, если я не тот, кто я есть? Я боюсь самого себя, я боюсь, что во мне что-то происходит. Да, в приюте мы баловались с Клаусом: когда наступала ночь, мы забирались под стол и целовались. Нет, нам не казалось, что это неправильно, мы просто учились таким способом целоваться, чтобы потом не облажаться перед девчонками. Но что-то перестроилось во мне. Будто надавили на рычаг, что-то кликнуло. Я успокоился, когда это помутнение прошло и я винил во всем гормоны, но когда это повторилось вновь, я просто не могу не обращать на все это внимания.

Так странно… я подумал, чем я хуже Габи? Пойду-ка, накрашусь. Тому ведь нравятся размалеванные, а я что, не человек что ли? Но как оказалось, я красился зря. Том сказал что я и так красивый. Я вспыхнул от ярости. Все мои труды пошли насмарку. Меня не оценили. Ладно, хоть картошку доел. Для первого раза, думаю, сойдет, я ведь ни разу не готовил.

Я лежал на кровати, и мне хотелось от всего смеяться, от этой ситуации, я выглядел кретином, но чувство гордости не давало мне прийти в комнату к брату и хотя бы просто заговорить с ним, а уж об извинениях и речи быть не может.

Когда это во мне проснулась моя гордость? Ведь раньше я наоборот избегал ссор и всячески старался обходить преграды стороной, но мой разум отказывался унижаться в этот раз. Тогда что это было после очередного приступа? Это ли не унижение? А все, потому что я жалок до безобразия. Том не смог отказать остаться, потому что ему стало меня жаль.

Не потому ли я наивный, что такой доверчивый? Я привязался к Тому, наверное, как не привязывался ни к кому. Я верю в то, что мы важны друг другу. Даже если это не так, не давай моим фантазиям рушиться, Томас. Не давай. Пусть хоть там я буду счастлив. Я не могу смириться с тем, что одинок…

На часах натикало 10:24 и я, то ли с детским восторгом, то ли удовлетворением понимаю, что в школу мы давно проспали. Да и пусть. Я не сплю уже с тех пор, как в твоей комнате проиграл будильник с мелодичной балладой Guns N' Roses «Dont you cry» . Я узнал ее по первым аккордам и полюбил еще тогда, когда она оказалась в моем плеере. Не такой уж ты заядлый рэполюб.

Солнечные лучи давно гуляют по подоконнику, иногда залезая на подушки. Они стараются защекотать нос, постучаться в глаза, как будто требуют проснуться, напоминая, что уже давно, как утро. Что пора вставать. Дурацкая привычка не зашторивать окна – сегодня не тот случай. Если бы они знали, как тепло в желанных объятиях. Я не всегда могу понаблюдать за моим братом, как он спит, но это такое наслаждение! Я боюсь даже пошевелиться, боюсь сделать лишний вдох, боюсь существовать рядом с ним, пока Морфей не разрушил свои чары.

Но, по ходу дела, злобный дядька не собирался долго его задерживать и в следующую секунду карие глаза уставились на меня. Хоть бы не ушел, хоть бы не ушел. Я попытался закрыть глаза. Спрятаться сейчас. Почему то стало стыдно или даже неудобно лежать с парнем в одной кровати. Не вовремя смущение закралось под кожу. Я буквально чувствую, как кровь прилипает к щекам, они начинают гореть. Но, несмотря на это я продолжаю лежать и не двигаться. Слушаю его дыхание, участившееся биение сердца перебивает стук моего. Барабан такой… там-там называется… что-то похожее с тем, что отбивает ритм у меня в висках еще и тишина давит. Скажи же что-нибудь, но только не уходи, я не позволю.

– Билл, ты меня задушишь… – тяжелый вздох. Прикосновение руки к моему затылку. Вот длинные пальцы вольно рассекают водопад моих волос, мягко перебирают их. Я чувствую, как прядь за прядью падает на спину. А я так боялся, что он уйдет.

– Прости, – я ослабил хватку и расслабил руку. Просто уткнулся носом в грудь Тома и стараюсь вдохнуть ставший родным запах его тела.

– Не нужно…

– И за вчерашнее прости… Я не должен был закатывать истерики… – Будто не слышав его, продолжил я.

– Ничего…

Нам обоим не хотелось вспоминать это. Я чувствовал с его стороны тоже самое.

– Том? – Я поднял взгляд и увидел, что брат валяется с закрытыми глазами, но не спит.

–М? – Отмечаю, что его голос слегка хрипит по утрам. Не знаю, почему я это вспомнил, но мне не хотелось молчать:

– А что дальше было в той сказке… Ну…Про принцессу и принца. Я уснул тогда и забыл спросить…

С минуту Том помолчал, будто думал о чем то. Взглядом он уперся в стенку, сосредоточив его на абстрактном узоре. Потом снова прикосновение пальцев на лохматой макушке:

– Принц полюбил принцессу….

– Ну, нет, ты остановился на колдунье.

– Ах, колдунья….– Усмешка. – Так вот… Она стерла память принцессе…. – снова запинка. – И… она не помнила ни принца, ни того, что они вместе пережили… лишь кусочки прошлого и то не целые. Тогда принц пообещал себе сделать все, чтобы принцесса вспомнила то, чего утратила в памяти…

Я потупил взгляд. Как-то это все слишком похоже. И память и принцесса и принц. Стало тоскливо на душе. Наверное, потому что у принцессы был принц. А у Билла – никого.

– И как? Вернулась память принцессе? – Я снова посмотрел на Тома. Теперь уже прямо в глаза. В эти теплые, полные света глаза.

– Конечно! Принц поцеловал принцессу, когда уже вовсе отчаялся. Колдунья растворилась на сотню маленьких мыльных пузырей. Ведь их любовь стала еще сильнее. Ее хватило на то, чтобы уничтожить зло

– Наверное, поцелуй был просто переполнен любовью?

– Принц вложил в него всю свою любовь!

– А как? Как он поцеловал свою принцессу?

– Вот так.

В следующее мгновение я почувствовал, как Том сильнее прижал меня к себе, придерживая ладонью за спину. Мягкие пухлые губы накрыли мои, и я чуть не задохнулся от дикого трепета, что пьянил мою голову. Казалось, сердце устроило дискотеку, а разум собрал вещи и отправился на курорт, оставив этот безбашенный орган присмотреть за мной. Нам понравилось править баллом вместе, и я потихоньку начал понимать все свои причуды. Наверное, так выглядит любовь?

Глава 13.

Pov Tom

Что я делаю? Это не правильно. Я сам взял и поцеловал брата. Я! СЕЙЧАС! ЗДЕСЬ! В ЭТОЙ КОМНАТЕ! В ЕГО КРОВАТИ! Целую. Собственного. Брата. С ума сойти. Но мне так нравится. Казалось, что ни с одной девушкой у меня не будет такого ощущения эйфории, как с ним. Я не знаю, как Билл умеет так притягивать. Его образ хрупкого женственного мальчика переворачивает во мне всю наружность. Его пухлые, слегка розовые губы так и просят поцеловать, от чего я не смею отказаться. Слегка неумелый поцелуй заставляет меня податься навстречу и преподать мастер-класс. Какой же он все-таки непорочный, так и не хочется портить девственное тело.