Текст книги "Человек без прошлого (СИ)"

Автор книги: _Silentium_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Сегодня второй выходной, но уже завтра первый день в новой школе. Но это будет завтра, а пока я наслажусь последним днем уходящей недели. Нельзя терять ни минуты. Интересно, сколько сейчас времени? Я привстал, чтобы посмотреть на электронных часах время. 10.23. Ого. Нельзя столько спать. Так можно и целую жизнь проспать. Я перевел взгляд и, испугавшись, охнул. Рядом с кроватью сидел Том и смотрел на меня в ожидании. Пришел поязвить? Интересно, сколько он уже сидит тут? Нельзя же так пугать.

Его взгляд опустился на мое тело. Я тут же прикрылся одеялом. Чего-чего, но своей худобы я всегда стеснялся. Мне стыдно за то, что он на меня так смотрит. Ведь его тело будет получше моего.

– Мама с папой уехали час назад. Без них на работе – сплошной беспредел. Как себя чувствуешь?

Я кивнул головой, подтверждая, что все хорошо, не смея оторвать глаза от его кофейных.

– Спускайся, завтрак на кухне. – Улыбнувшись, Том покинул мою комнату, поглаживая на ходу светлого лабрадора, коего я сначала не заметил, и вышел из комнаты, оставив меня недоуменно пялиться в стенку. Вскоре и я расплылся в идиотской улыбке, как только вспомнил, что было пару минут назад. И что это со мной?

Глава 5.

Pov Tom.

После истерики Билла я отправил родителей спать. Все-таки время раннее, а они отдыхают не так часто. Но я заверил их, что останусь с брюнетом, на случай, если снова случится приступ. Что такое с этим парнем? Неужто настолько все плохо было в его прошлом? Он был так напуган. И даже сейчас, казалось, спокойно спал, но веки все-таки подрагивали. Свет из окна желтыми бликами падал на его бледное лицо. Черные ресницы подрагивали вместе с веками. Надеюсь, что больше его не потревожат ночные кошмары.

Я провел по его руке своей рукой. Не знаю почему, но мне очень захотелось это сделать. Рука такая холодная. Не замерз ли? Я накрыл его получше одеялом. Не мерзни, малыш Билли.

Странно, со стороны я чувствую себя заботливым старшим братцем, но с другой Билл будоражит во мне какие-то иные чувства. Почему-то именно сейчас хочется заботиться о нем, но днем он опять начнет меня бесить, тем, что появился в моем доме.

Тяжелый вздох нарушил тишину. Все-таки мне необходимо было подремать. Если Билл снова начнет кричать – я услышу. Я сел в удобное компьютерное кресло рядом с кроватью, откинулся на его мягкую спинку и закрыл глаза. Задремал я довольно быстро.

Проснулся от того, что моя рука обволакивалась снова и снова во что-то липкое и мокрое. А потом и вовсе начало щекотать, на что я захихикал. Открыв глаза, я увидел, как Бертольд лизал мою ладонь. Я протер свободной рукой веки, и вскоре белая пелена ушла от меня так же, как и сон.

– Заскучал, дружище? – Я не мог улыбнуться лабрадору и почесать за ушком. Он так любит, когда его чешут именно там. Если бы он был котом, то давно бы заурчал от удовольствия, это понятно по его довольной морде. Однако пес быстро соориентировался и уже через минуту тащил меня за штанину на первый этаж. Но перед этим я успел бросить взгляд на Билла. Парень спокойно спал. В доме, как и на улице уже было светло. Интересно, сколько же сейчас времени? Все тело затекло от долгого сидения в кресле, не навернуться бы на лестнице, ведь мой любимец так и тащил меня вниз.

На кухне уже давно кипела жизнь. Мама и папа сидели в костюмах за чашкой кофе. Аромат этого напитка стоял такой, что можно было почувствовать и наверху. Наверное, спросонья я мало чего понимаю или рецепторы еще сами спали, но резкий запах разбудил меня окончательно.

– Том, дорогой, почему ты не спишь? – Мама обратила на меня внимание, когда моя помятая физиономия высунулась из-за угла. – Как там Билл?

– Бертольд разбудил. Наверное, проголодался. Билл спит. Вы куда-то уезжаете?

Я прошел к холодильнику и открыл дверцу, достал заранее размороженное мясо из контейнера, что лежал внутри на полке. Отправил пару кусков на разделочную доску, потянулся за ножом.

– Да, у наших сотрудников руки в одном месте. Опять что-то натворили, сам же понимаешь.

– Понимаю, – кивнул и отправил порезанные кусочки мяса в миску. Пес сразу приник к лакомству. Вскоре чавканье раздалось на всю кухню.

– Сын, мы уезжаем, с Биллом не ругайтесь. Кредитку я оставил на тумбе в гостиной, сходите куда-нибудь. Нас, наверное, не будет до самого вечера.

– Хорошо, пап, все будет нормально. Вот увидишь, дом будет цел.

Я улыбнулся отцу, тот, похлопав меня по плечу, улыбнулся и, захватив ключи от машины, покинул дом вместе с мамой.

Поняв, что сон ушел вовсе, я решил принять ванную и приготовить завтрак. Скоро проснется Билл, а он, наверное, не любитель кулинарничать. Во всяком случае, все равно придется что-нибудь сварганить, я еще не готов умирать с голоду.

Когда завтрак был готов, я облизал пальцы, что перепачкал джемом и, составив горячий чайник с плиты, отправился наверх, к Биллу, взяв с собой пса. Брюнет все так же спал, но уже спокойно. Веки и ресницы не подрагивали во сне, а одеяло снова чуть слетело, оголяя его грудь. Такой тощий. Казалось, подуй на него и он улетит. Что ж, будем откармливать. А может, худоба, наоборот, его фетиш? Ведь он так грациозен и в то же время неуклюж. Слишком застенчив для парня. Женственен. Пожалуй, если бы ты, Билл, был девушкой, возможно, я замутил бы с тобой.

Ты шелохнулся, а я, кажется, задержал дыхание и вообще перестал дышать, когда ты приподнялся в кровати, чтобы посмотреть на время, хмуря брови от яркого света. А потом перевел свой сонный взгляд на меня и охнул. Перепугался. Ну да, немного неожиданно, не считая того, что я просидел с ним почти всю ночь.

Мой взгляд невольно опустился на его тело. На грудь, что вздымалась при каждом вздохе, темные маленькие соски. Кажется, Томми, долгое отсутствие секса сказывается на тебе. Сегодня воскресение, должна прийти симпатичная горничная Габриэль, за которой я пару раз пытался ухлестывать. Последняя попытка увенчалась успехом, и после этого я не видел ее месяц. Однако отец сделал выговор неотёсанной служанке и, девушка пообещала, что такого больше не повторится.

Брюнет приподнял одеяло на свое тело. Какие мы стеснительные. Но дабы не смущать неземное существо, я заговорил, к слову, разрядить обстановку:

– Мама с папой уехали час назад. Без них на работе – сплошной беспредел. Как себя чувствуешь?

«Брат» кивнул, показав всем видом, что просто все шикарно, но продолжал смотреть на меня своими огромными испуганными глазами.

– Спускайся, завтрак на кухне. -Я улыбнулся, чтобы Билл не чувствовал страха. Мало ли уже подумал, что я пришел его насиловать. Я же милый Том. Добрый братик. Однако оставаться мне было ни к чему, поэтому, погладив Бертольда, который все это время сидел у моих ног, я заставил его встать и выйти со мной из комнаты.

Насладившись вдоволь вкусным завтраком, я посмотрел на Билла, который сидел напротив меня и с упоением поглощал тосты с малиновым джемом, а после по порядку облизнув все пальцы, которые, кстати, тоже перепачкал, и запил сладкое вкусным зеленым чаем с жасмином. Оказывается, у нас одинаковая привычка! «Случайно» вымазать пальцы в чем-нибудь вкусном и липком, чтобы потом удовлетворенно их облизать.

Я невольно улыбнулся своим мыслям, но их прервал глухой шум из прихожей. И я улыбнулся еще больше. Пришла моя обожаемая Габриэль. Да, мы выделили ключи нашей горничной, на случай, если никого не будет дома, когда она придет. Семья полностью доверяла этой девушке, но видимо последние ее прогулы хорошенько подпортили репутацию.

Девушка переоделась в униформу и начала хозяйничать по дому. Загляну-ка через полтора часика в свою комнату, думаю, именно тогда она приступит убирать ее. И я не ошибся. Пока Билл отлучился в ванную, я же, удостоверившись, что он застрял там надолго, проскользнул в свою комнату. Габриэль протирала на полках пыль своей разноцветной веселой и пушистой чудо-палочкой. Короткая юбка задралась, когда девушка потянулась рукой, чтобы достать мешающийся предмет, оголив при этом стройные загорелые ножки.

Облизнувшись, я тихо прошел и, встав за спиной горничной, обнял одной рукой за талию, а другой шлепнул по аппетитной попке.

– Скучала, моя сладкая? – Я впился губами в ее шею, от чего девушка, испугавшись, подпрыгнула.

– Ты дурак, Каулитц?? Прекрати немедленно! Меня могут из-за тебя уволить!

– Да тихо ты! Предков до вечера дома не будет. А на «брата» не обращай внимания, он как мышонок, его не видно и неслышно будет, пока мы тут с тобой немного поразвлекаемся.

Девушка пыталась высвободиться, но я намертво заключил ее в объятия.

– Какой еще брат? – Насторожилась она.

– Да родители усыновили. Ну не отвлекайся ты! Неужели все эти дни ты ни разу обо мне не вспомнила?

– Я сказала, убери свои руки, избалованный малолетка!

– Думаешь, если ты старше меня на 6 лет, то ты вся такая взрослая, и я должен тебя, как старшую, почитать, то ты ошибаешься…

Медленным движением руки я провел ею по белоснежному фартучку, задрал края черной юбки и спустился под трусики. Поняв, как там влажно, я куснул Габриэль за шею, предварительно, убрав мешающиеся каштановые волнистые волосы, и, облизнул укушенное место. Горничная судорожно выдохнула.

– Тебе не стыдно, чертовка? Не стыдно грубить и хотеть меня одновременно? Я должен тебя наказать, знаешь об этом?

Тем временем я уже давно мучил клитор девушки, чуть надавив, я круговыми движениями тискал пальцем. Она чуть ли не стонала мне на ухо.

– Что ты со мной делаешь, глупый мальчишка? – завороженная Габриэль поддалась ласкам и уже через минуту была готова отдаться мне, да и в штанах стало намного тесно, но назойливое существо, которого, кстати, не научили стучаться, прервало нашу идиллию:

– Том, а у тебя…

Я повернулся, чтобы посмотреть этому нахалу в глаза, но рефлекторно, взял то, что первым попалось под руку – дезодорант и кинул в уже закрывающуюся дверь с криком:

– Вон отсюда, сукин ты сын!!

Глава 6.

Pov Bill.

Сегодня первый день в новой школе. Сентябрьское солнце второй день подряд встречало меня яркими лучами. Мне даже не снились кошмары, чему я был бескрайне рад. Это помогло мне наконец-то выспаться и, приняв ванную, спуститься в хорошем настроении вниз, на кухню, где члены семьи восседали за столом. Кроме одного.

Вчера приятное пробуждение, вскоре сменилось глубокой обидой и разочарованием. До сих пор не пойму, что Том делал в моей комнате, когда я спал? Улыбчивый и заботливый парень вмиг превратился в гнусного грубияна. Хотя, по большей части виноват я сам. Заходить в комнату без стука – мой казус. Но на этот раз, я все же не пожалел, что зашел в комнату Тома. Он открылся мне с другой стороны. Зашел бы я на 15 минут позже, и парочка начала бы совокупляться на столе, к которому Том прижал бедную горничную.

Хотя, какая она бедная? Девушки не должны себя так вести! Это же не правильно! Так ведут себя проститутки. Как так можно не уважать себя, чтобы позволять какому-то наглому мальчишке трогать себя, где только можно? Куда глядели Симона и Гордон, когда нанимали девушку на работу? Это же ужас!

Но рассказывать о вчерашнем инциденте родителям я ничего не стал. Том и так на меня косо смотрит. Казалось, невидимый кулак так и летит к моему носу, приговаривая: «Расскажешь – убью». Мне хватило разочароваться в брате, но портить и так напряженные отношения мне не хотелось. Не хотелось расстраивать маму и папу. Я не конфликтный человек, но чем раньше мы подружимся с Томасом, тем же лучше будет для всех. По крайней мере, я чувствую себя не в своей тарелке, когда кто-то меня презирает. Ведь я не могу сказать ему в ответ колких слов. Я не умею, да и не имею права. Я не имею права противостоять ничему. Ведь здесь я – никто.

–Доброе утро мама и папа, – я улыбнулся и сел за стол. Родители, посмотрев на меня, улыбнулись. Казалось, Симона никогда не снимала с лица улыбку. Она, словно аккумулятор, который заряжал хорошим настроением на целый день. Хватало только одного ее взгляда, чтобы почувствовать, что тебя любят. Что ты нужен кому-то. Не то, что Гордон. Наверное, его сдержанная улыбка – признак его серьезности. Ведь он статный и влиятельный мужчина. Но я чувствовал, как за пределами его строгости, где-то в глубине души, скрывается мягкий и отзывчивый человек. Я знал таких. Ведь обратная сторона силы – нежность.

– Доброе утро, мой хороший! Как тебе спалось??

– Спасибо, мам, не плохо. – Я улыбнулся и, отодвинув стул, сел за стол.

– Так, я не наблюдаю еще одного сына за столом. Билл, ты не видел брата? Может, он в ванной?

–Не думаю, может быть, он до сих пор спит? – Предположил я и столкнулся с нахмурившимся взглядом Симоны.

– Как спит? О чем он думает?? Ему в школу через полчаса, а он? Ох, противный мальчишка, как можно быть таким безответственным? 19 лет, а ума нет! Это же выпускной класс! – Затараторила женщина и, поставив на стол блюдце со сливочным маслом и пошла, наверное, будить своего несносного сына. – Надо нанять кухарку, ничего не успеваю!

Папа, усмехнувшись, покачал головой, откладывая в сторону газету, которую читал каждое утро. Мужчина сложил в замок руки и сочувствующе посмотрел на меня:

– Наша Сборная по футболу проиграла Швейцарии, представляешь? – поделился он со мной. Я хоть и не интересуюсь футболом, но поддержать был обязан.

– Неужели? Наверное, напряженная игра была?

– В газетах пишут, что играли не на жизнь, а на смерть, – усмешка. –Любишь футбол?

– Скажем так, не интересовался никогда, – я отрицательно покачал головой и, встав со стула, стал разливать ароматный чай по чашкам. Мне жалко маму, надо помочь, чем смогу.

– В пятницу они играют на стадионе в Берлине с Нидерландами. Я хочу съездить всей семьей туда, хочешь посмотреть?

–Оу! Это хорошая идея!! Я бы с удовольствием посмотрел футбол, я думаю, это интересно. – Воодушевился я и поставил чашку с чаем перед отцом.

– Спасибо Билл. – Поблагодарил Гордон и отпил из чашки. – Это уже как традиция. Я, Симона и Том постоянно ездим на матч. Я буду рад, что в этом году мы поедем вчетвером! Надеюсь, наша команда не подведет.

– Но мы же будем за них болеть!

– Будем, – Гордон кивнул.

На кухню пришла мама.

– Этот безобразник действительно спал. Мне еле удалось его разбудить. Пусть только попробует закончить мне школу с плохими оценками! – Симона засуетилась, глядя на разлитые чашки и разложенные тосты. – Так, а где? Билл, чувствую, ты похозяйничал?

Я скромно улыбнулся и сел на место.

– Не закончит он плохо, я тебе гарантирую. – Вмешался Гордон.

– Почему ты так уверен? Ты снова за свое, шантажер?

– Приходится, – мужчина повел плечами. Интересно, что за шантаж такой? Томас настолько плох, что приходится воспитывать такими методами? – Как видишь, прогресс на лицо!

Вскоре, на кухню заявился главный соня, но уже собранный. Действительно прогресс.

– Всем доброе утро, – брат уселся рядом со мной, с шумом плюхая свою пятую точку на стул.

– Еще одно опоздание и ты не получишь того, что хотел. – Пригрозил ему отец.

– Пап, я забыл завести будильник.

– А я забуду потом о том, что обещал.

– Ладно, больше такого не повториться. –Брат опустил голову, как обиженный ребенок. Хотя, почему как? Сейчас он и являлся таковым.

– В школу будете добираться сегодня сами, мы с мамой и так опаздываем. А у тебя машина есть.

Родители наспех закидали в себя тосты, запивая попутно чаем.

– Лучше уж пешком, чем на этой развалюхе, – Том подпирал руками надутые щеки. Со стороны он выглядел комично: совсем, как хомячок.

– Так, договоришься мне! И Билла с собой захвати, сегодня будь с ним, пока он не привыкнет и ни на шаг, понял?

– Угу…

Видно было, что Томас не желал везде таскаться со мной, да и мне бы не хотелось чувствовать на себе его презренный взгляд. Но я,правда, не знал, где находится теперь моя школа.

– Так, все, мы пошли, не опаздывайте! – Мама надела папе пиджаки вскоре раздался глухой шлепок дверью, оповещающий о том, что родители ушли. Я, допив свой чай, поставил чашку в посудомоечную машину.

– Бери свой рюкзак и пошли что ли, – бросил мне Том и сам скрылся за дверью – заводить машину. Когда я оказался в гараже, Том уже сидел за рулем и ждал меня. И эту машину он называет развалюхой? Я не разбираюсь в авто, но вот этот красавец не показался мне развалиной.

– Назад, – Том кивнул мне на заднее сидение, когда я открыл дверь. – Мне нужно заехать за кое-кем.

Я послушно сел назад. Не буду раздражать брата, да еще не хватало, чтобы орали на меня с самого утра.

Наконец, машина тронулась, и, выехав из гаража, мы поехали по улицам сонного Лейпцига. Люди с утра с большой неохотой шагали на работу. Будто спали на ходу. Некоторые вообще имели наглость зевать во весь рот, от чего я пару раз усмехнулся, пока смотрел в окно.

Мы остановились напротив милого домика. Том пару раз просигналил. Виновник сего торжества не заставил себя долго ждать и уже через 5 минут на сидение плюхнулся парень, насколько я понял, друг Томаса. Дружеское рукопожатие. Улыбки. И вот мы снова тронулись.

– Идиотские выходные! – начал шатен. Я окинул его взглядом. Смуглая кожа, каштановые короткие волосы. Пара ямочек на щеке, что придавали парню какую-то милость и слащавость, несмотря на греческий нос. На удивление, синие глаза. Он был одет почти так же, как и Том, но только джинсы были слегка уже.

– С чего бы?

– Дома сидел. Ничего не делал. Младшая достала. То косичку ей заплети, то в куклы поиграй, то «пойдем печь пирожки»!

Так получилось, что меня и Тома это рассмешило и мы вместе легко засмеялись, хотя я старался вести себя тихо. Но друг Тома заметил меня и тихо, чтобы я не услышал, шепотом обратился к Тому:

– А там, на сидении, это кто?

– Кстати, Нильс, познакомься, это мой брат Билл.

Нильс снова посмотрел на меня, будто сканировал взглядом, от чего я неловко себя почувствовал.

– Что-то не припомню, чтобы у тебя брат был, Том. – Парень лукаво посмотрел на брата.

– Я тоже, – они засмеялись, а мое настроение быстро упало. Когда чувствуешь себя чужим – это ужасно.

– Я Нильс, – шатен протянул мне руку, доброжелательно улыбаясь. От чего-то я тоже улыбнулся и протянул руку для приветствия. Он крепко сжал ее.

– Билл.

– Том, какой у тебя милый брат! Такое нежное создание!

– Милый, пока зубами к стенке спит, – прошипел Том.

– И все же, я должен обидится на тебя за то, что не показывал мне его.

– Угомони свои гомосячьи наклонности, а то все расскажу Патрицио!

– Ох, Патрицио! Мой итальянский Бог!

Нильс явно иронизировал, на что мы дружно рассмеялись.

Подъехав к школе, я ничуть не удивился. Такая же типичная, как была и у меня. Множество молодых людей спешило на занятия, потому что мы приехали впритык. До звонка оставалось 5 минут. Когда мы зашли в фойе, нам попался парнишка, азиатского происхождения.

– Эй, Ли, какой у вас урок? – спросил Том у этого паренька, догоняя его, а за ними и я.

– География!

– Возьми товарища, Фрау Гросс в курсе. Все, я побежал!

– Вау, ты новенький? – поинтересовался азиат.

– Вроде как, – я, улыбнувшись, пожал плечами.

– Я Ли.

–Билл.

Мы пожали руки, потом поднялись по лестнице и вот, кабинет географии. За парту мы сели вместе. В течение всего дня мне приходилось знакомиться не только с учениками, но и учителями. Первый день показался мне тяжеловатым. Столько информации! Придурковатый китаец(как выяснилось в процессе разговора, семья Ли Чанга переехала из Гонг-Конга) рассказал мне все обо всем и даже устроил маленькую экскурсию по трем этажам за время большой перемены. На одном из этажей я встретился с Томом. Тот наказал, что после уроков встречаемся в фойе, что я и сделал. В одной из компаний, которая стояла возле окна, я разглядел Тома и Нильса. Без задней мысли я подошел к ним. Они что-то бурно обсуждали.

– Том, ты идешь сегодня?

– Думаю, сегодня не смогу, отец рвет и мечет, а если узнает, что я…

– Да брось, не узнает. Мы же на пару часиков.

Видно было, что у Тома в голове происходил большой выбор. Неизвестно, на что подталкивал его белобрысый, но мне стало не по себе.

– Тогда придется брать с собой Билла.

Парни – большие сплетники. Не удивительно, что все, без исключения, в компании брата уже знали про меня.

– Ну и что? Он ведь не расскажет, если мы немного побалуемся?

Том посмотрел на меня.

– Не расскажет, – твердо сообщил он. – Пошли Билл!

Глава 7.

Pov Tom.

Мне стоило огромных усилий, чтобы сказать эти слова Биллу. Чтобы он пошел за нами. Это ведь баловство чистой воды, в котором я не раз участвовал. Не хотелось бы ввязывать брюнета в эти грязные дела. Я бы и ушел, но что подумают друзья? Что я струсил? Что я потакаю запретам родителей? Мне не страшно, если меня засмеют, но потерять репутацию мне хотелось бы меньше всего. Дошло до того, что здоровяк Дирк начал меня брать на «мужик или не мужик». Знал бы ты, Дирк, что не в мужике-то дело. Ты не мог себе представить, какой опасности я подвергаю Билла. Хоть я до сих пор не простил ему тот поступок с дверью, и, можно сказать, недолюбливал за вездесущий нос, но не хотел бы, чтобы случилось чего не то. Он ведь такой изнеженный, чуток наивен и по-детски непосредственен. К таким, как он, я всегда проявлял жалость.

– Кто на этот раз? – Нильс посмотрел на затейника Дирка.

– Помнишь, герра Кохшнапфа? С этим скупердяем нужно быть осторожно, он палит из ружья.

– Что он вам плохого сделал? – Влез в разговор мой брат. А мне захотелось закрыть его рот кляпом, чтобы не открывал до конца нашей «прогулки».

– Не твое дело, малец, главное, держись в стороне.

Как же меня разрывало на куски. Это была плохая идея пойти с друзьями, я дурак, да, и пожалел уже сотню раз, но обратного выхода не было. Бежать было бы глупо, но плохое предчувствие не покидало меня.

Вот тот дворик. Мы быстрым шагом преодолели дорогу, но усталости я не чувствовал. Страх заглушил все чувства. Страх скорее не за себя, а за Билла. Просто бывали случаи, когда наше хулиганство увенчивалось громким провалом. Вроде взрослые парни, а занимаемся фигней.

Свою старенькую Chevrolet Impala, старик берег, как зеницу ока. Не мудрено, что такая малышка привлекала глаза зевак, ведь в Германии таких машин единицы. Жалко было бы портить такую красоту. Интересно, что им сделал пожилой человек?

Хотя, украсть магнитолу – это не сильная порча имущества, но прибыльная. Слыхал, на таких и за антиквариат сойдет.

– Ты линейку то взял? – обратился Дирк к Крису.

– Да взял я, взял.

– Железную?

–Железную. Нам повезло, что пердун не загнал свой драндулет за свой ветхий забор, а то бы задница давным-давно горела бы солью.

– Это ты точно подметил, Крис. Интересно, сигнализация там стоит? А то мы жестоко лоханемся, если машина завизжит.

Я подошел к машине и начал осматривать ее.

– По-моему, Герр Кохшнапф вообще только что приехал домой. Следы свежие. – Выдал я свой вердикт.

– Значит, будем действовать аккуратно. Нильс, ты проверил – сигнализация стоит? – спросил друга Дирк, в то время, когда шатен пытался вглядеться в окно.

– Нет, у старика, похоже, старческий склероз. Ты лобзик-то взял?

– Нет, зато пилку от него стащил, – самодовольно произнес здоровяк.

– Тогда, открываем?

Нужно было видеть глаза Билла в этот момент. Казалось, всем своим видом он хотел сказать: «Остановитесь! Что же вы творите?», но он молчал. Он боялся сказать что либо. Он просто знал, что его не послушают, что его грубо заткнут.

– Том, стой на шухере! – Крикнул Нильс.

Я чувствовал себя тупой куклой, которая повиновалась прихотям хозяев. Я встал у калитки, но так, чтобы меня не было видно. Пока Дирк вскрывал машину, доставая бедную магнитолу, будь она неладна, Крис с Нильсом пилили эмблемы. Билл стоял в стороне, нервно теребил пальцами край черной рубашки.

Стоило мне только отвлечься, как я услышал звук открывающейся скрипучей двери от дома. Старик, кашляя, обувал на террасе свои галоши, держа подмышкой нехилое ружье.

– А ну, пошли вон, паршивцы! – Орал старик. Парни встрепенулись. А я не знал, как себя вести.

– Черт, Том, что ты не сказал, что этот пердун идет??? Черт! Черт!

Дирк бегал глазами и искал, куда спрятать выдернутую магнитолу. По идее нужно было бежать, но как-то все медлили. Старик запутался в своих галошах и в спешке никак не мог совладать с ружьем.

– Бежим! – Крикнул я и ринулся, подгоняя за собой ребят, только я не заметил, как Дирк в последний момент впихнул Биллу электронную вещь и побежал следом за остальными, побросав «инструменты».

Только мы забежали за угол, чтобы отдышаться. Я оперся рукой о забор, чтобы хоть как-то перевести дыхание. Сердце стучало в висках. Я почти не слышал, что происходило вокруг.

Надо бросать курить. Дыхалка стала ни к черту, так и запороть можно. Я обернулся. Все ребята на месте, но кого-то не хватало.

– Черт, где Билл? – Рыкнул я не в силах больше скрывать свою раздраженность.

– С нами бежал, Том, – начал оправдываться Дирк.

Я заглянул за угол. Сердце сжалось. Герр держал братца, как нашкодившего котенка, за шкирку. Брюнет стоял с магнитолой в руках и, зажмурив глаза, выслушивал все замечания от старого мужчины. Я понимал, что так все мимо это не пройдет и что я влип по самые помидоры. И что во всем виноват только я один. Так не честно: участвовали вместе, а взяли невиновного…

Глава 8.

Pov Bill.

Глубокая обида саднила горло, а злость на самого себя разрывала меня на части. Я виноват. Виноват в том, что пошел за шпаной, виноват, что оказался там, виноват, что ничего не предпринял. Если бы не я, сейчас бы мне не было так страшно за Тома, потому что нам предстоял серьезный разговор с родителями. А ведь его они так ругают. Вспомнить только об их уговоре с отцом, о котором я так ничего и не знаю. Да и не мое это дело, знать то, что мне недозволенно. Не имею права. Я никто.

Я знаю, что такое, когда тебя отчитывают за глупости, которых, казалось, ты совершишь еще и не раз. Но, к счастью, или, к сожалению, такие глупости называются барьерами, которые периодически расставляет на твоем пути жестокая штука по имени жизнь. С каждым барьером – приобретенный опыт. Пусть он будет малый, но очень ценный.

А у меня? А что у меня? Был путь до барьера, пока попытка перепрыгнуть его не оказалась пропастью во лжи. Я погряз в эту яму, но когда выбрался из нее и продолжил путь, мне казалось, что я свернул не туда, раз барьеры стоят на каждом шагу … Куда бы я ни пошел.

Мои родители ведь умерли в автокатастрофе, а я чудом остался жив. Мне повезло. Но почему тогда на протяжении 7 лет мне снится один и тот же ужасный сон? Будоражит мое сознание и встречает с новой порцией страха и ненависти? Ненависти на тех людей, на себя. Складывалось ощущение, что я неспроста попал в дом Каулитцев. У нас в приюте говорили, если человеку выпадает уникальный шанс, значит, так распорядилась судьба. Жизнь никого не бросает просто так по сторонам. Всегда есть на это ответ, только люди не всегда над этим задумываются, они предпочитают плыть по течению.

Сегодня меня отчитывали, как маленького ребенка, держа за воротник. Мне только оставалось сжаться и смириться с происходящим. Каких только угроз я не услышал в свой адрес. Вплоть до той, чтобы заявить на меня в полицию, ведь я хулиган, решил стащить у скупого старика последнюю ценную вещь. Да какая там… так, развалюха. И что нашел в этой электронной коробке приятель Тома, Дирк? За такую и поганого евро не дадут. Только старика расстроили.

Но все обошлось. Мужчина имел наглость отобрать у меня телефон и додумался позвонить отцу. Конечно, он знал, кто такие Каулитцы и без проблем нажаловался, приукрасив некоторые моменты, на что отец сквозь зубы процедил лишь: «Спасибо, я обязательно с ними поговорю».

До машины, которую Том оставил на школьном дворе, мы шли молча. Каждый разбирался со своими тараканами в голове, по-своему анализируя недавнюю ситуацию, которая скопилась осадком в виде воспоминания. Не давая ни о чем думать, она, словно паутина, занимала все мысли на протяжении всей дороги до дома.

Подъехав к дому, я первый вышел из машины и направился к входной двери, не проронив ни единого слова. Я готов был принять все удары на себя, потому что знал, что родители наверняка уже дожидаются нас в гостиной.

Почему Том не пришел, когда старик начал морально гробить мою психику? Мы же братья. Мы должны быть друг за друга. Должны помогать друг другу. У нас в приюте так было. Хотя, кого я обманываю? Все 3 дня, пока я жил с этой семьей, Том ни разу не сделал ничего хорошего, не говорил ничего хорошего в мой адрес, не считая того утра, когда я обнаружил парня у себя в комнате.

Но я не обижался не за подколки, ни за то, что случилось минуемым часом ранее. Может, Том подумал, что я бежал вместе с ними? Конечно, я себе все напридумал, иначе бы он не высунулся тогда из-за забора.

Подойдя к дому, я услышал характерный звук захлопнувшейся двери от автомобиля. Значит, Том уже идет следом. Войдя в прихожую, я пытался тихо проскочить мимо гостиной на второй этаж, но моим желаниям не суждено было сбыться и меня окликнул грубый мужской голос, когда я уже был одной ногой на финише:

– Не смей, Билл, спускайся, есть разговор, – кинул мне отец, заставив этим меня замереть. Пригнув голову меж плеч, сгорбившись, как виноватый маленький мальчик, я по ступенькам,не спеша, спускался вниз, смотря провинившимся взглядом из-под длинной черной челки на строгого мужчину. Брови его были сдвинуты к переносице – это означало, что Гордон был не в духе. Понятно почему.

Парадная дверь открылась и из-за нее появилась фигура Тома, которая завидев нас с отцом, собралась так же, как и я, минуту назад, незаметно на цыпочках проскочить наверх, но отец, который на тот момент стоял к двери спиной, оказался быстрее:

– Томас, тебя это тоже касается.

Устроившись на удобном коричневом диване, мы принялись выслушивать злостную тираду в исполнении Гордона.

– Ну и что это было сегодня? – Мужчина смотрел на нас так, как будто мы взорвали банк, а мы всего лишь…похулиганили. Том и я молчали, повесив носы. Единственным спасением не смотреть на отца, был пол. Но и под этим тяжелым натиском первый не выдержал Том. – Я вас спрашиваю.

– Виноваты, пап.

– Виноваты? Это еще мягко сказано! Почему сегодня мне звонит Герр Кохшнапф и говорит, что мои сыновья хотели обокрасть его машину? Том, с твоей стороны это 10 случай, но ты, Билл? Я от тебя такого не ожидал!

Мне действительно стало стыдно за все: какими глазами смотрел на меня Гордон, что говорил мне, за то, что я сделал – это было глупой ошибкой. Как же хотелось переписать весь день заново, но жестокая реальность в сотый раз напоминает мне, что личная жизнь – не листы обыкновенной тетради.

– Простите меня… Это я во всем виноват, Том тут не причем…