Текст книги "Река Имен (СИ)"

Автор книги: _Michelle_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

–Эээ... Нет... – в голове парня происходил активный мысленный процесс, – Теперь у меня еще больше вопросов. Зачем было стирать такой огромный кусок жизни человечества и заменять ее на ее жалкое подобие?

–Я не один раз задавался этим вопросом, и теперь у меня есть несколько гипотез. Я думаю, что это своего рода профилактика. История наглядно показывает, что до войны все было хорошо, а потом вдруг война, миллионы погибших, кризисы, нищета и полный крах всех держав. Официально, война началась из-за непринятия закона о утилизации ядерного оружия. И тут же первая не состыковка: откуда в таком идеальном мире ядерное оружие? И вообще, как в столь доброжелательном мире, не смогли все решить миром? Ведь две тысячи лет у них это получалось. И таких не состыковок очень много, поэтому когда я только начал обдумывать этот вариант, мне самому он казался в высшей степени абсурдным, но со временем, все больше и больше обдумывая все это, я начал более-менее понимать механизм за счет чего это работает.

–И за счет чего же? – парня чуть ли не трясло от интереса.

–Человеческий фактор. Люди были измотаны морально и физически, им просто не хотелось, да и по сей день не хочется, забивать себе голову подобными вещами. Я не могу и не буду их за это судить, потому что то, что они пережили не идет ни в малейшее сравнение с какими-то учебниками истории.

–То есть, они просто воспользовались моментом, чтобы подмять все под себя... – Нео говорил тихо и задумчиво, скорее для самого себя, – Это же, как минимум, подло... Взять и стереть огромный кусок жизни, тысячи людей как будто и не жили никогда. И всем на это пофиг...

–Не принимай так близко к сердцу, этим ты все равно никак не поможешь, только себе навредишь.

Нео меня уже не слышал, и вообще не обращал на меня никакого внимания. Он погрузился в свои мысли, уставился в одну точку и застыл, впал в своего рода ступор. Вывел его из этого состояния пронзительный свист чайника. Я на автомате поднялся и направился в сторону того, что я называю кухней. На самом деле это все та же комната, отгороженная стойкой, с плитой, раковиной и холодильником, но мне и так не плохо.

–Чай или кофе? – поймав, все еще задумчивый взгляд парня, спросил я, доставая кружки.

–Кофе. Не то я до дома не дойду, засну прямо по дороге.

Я только сейчас обратил внимание, что он действительно выглядит неважно. Так обычно выглядят люди, страдающие хроническим недосыпом или тяжелой формой переутомления. Глаза тусклые, обрамлённые темными тенями, где-то даже проглядывают сине-фиолетовые нити вен, кожа совсем прозрачная. На минуту я задумался: почему я не обращал внимания на это раньше? Но тут же сам себе дал ответ. Я не видел этого, как не вижу и много другого, ранее меня это не сильно заботило, но сейчас почему-то стало как-то не по себе. Он ведь так выглядит с самого первого дня, а если покопаться в памяти, то сразу всплывает картина, как он дремлет в кресле во время обеда. Да он даже, когда меня на станции ждал дремал. Сейчас все это стало столь явно, что мне все больше становится не по себе.

Мы сидели, пили кофе в полной тишине, но она не была давящей. Каждый думал о своем, целиком и полностью погрузившись в свои мысли. Он долгое время смотрел в никуда, довольно тяжелым взглядом, время от времени его зрачки немного подрагивали, после чего он крепко зажмуривался и иногда встряхивал головой. На меня он не обращал никогда внимания, поэтому я без зазрения совести рассматривал его. Но в один момент его взгляд смягчился и он посмотрел на меня таким же изучающим взглядом, как и я смотрел на него и очень легко произнес:

–Уже поздно, мне пора уходить.

–Мы так и не позанимались историей, – я даже улыбнулся.

–Не страшно, ты рассказал мне много интересного, дал пищу для ума, тут определенно есть о чем задуматься. Спасибо, – он тоже улыбнулся, но более мягко, что ли.

–Не понимаю за что ты говоришь “спасибо”, я же тебе ничем не помог, только загрузил, – он реально странно себя ведет.

–За то, что глаза открыл, можно сказать, – продолжая улыбаться он начал поднимается, закидывая лямку сумки на плечо и поднимая ворот выше, – К тому же, ты сам сказал, что учить не так много, а времени предостаточно, так что успеем.

–Главное, чтобы ты этого захотел. Без твоего желания я все равно ничего не добьюсь. – пожав плечами, я тоже поднимаюсь.

–Значит, главное мое желания? – с лисьей мордой сказал он впрыгивая в кеды, – Ну, спасибо. Завтра увидимся.

И вновь не дождавшись от меня никакой реакции, все так же хитро улыбаясь, скрылся за дверью.

Мда... Теперь я вообще не понимаю, кто он такой и вообще, с какой планеты. Он так сильно поддается эмоциям, так быстро переходит от одного настроения к другому. Вот он сидит с крайне задумчивым видом и переваривает информацию, и вот уже хитро улыбается и по лисьи щурит глаза. По моему, таких людей я еще не встречал. Уж на сколько эмоционален Крис, но даже он не открывается до такой степени при мало знакомых людях. А Нео, все на показ. Он знает меня меньше недели, хотя как знает, на работе пару раз пересекались и даже не говорили до вчерашнего дня, а уже до такой степени открывается. Мне этого не понять. Интересно, он со всеми так? Или это просто от усталости? Если быть до конца честным хотя бы с собой, то стоит признаться, что я явно лишнего думаю о моем новом знакомом, я о Крисе с его кучей проблем даже не задумывался, хотя стоило бы, а вот о Нео не могу никак забыть. При чем, эти мысли настолько легкие и естественные, что кажется текут сами собой, не оставляя после себя тяжелый осадок. Мне не хочется прекращать думать о нем.

Я только сейчас заметил, что все еще стою в прихожей, вцепившись в дверную ручку. В квартире все еще чувствуется его запах, он немного изменился, меньше природного, больше чего-то химического, похожего на лак или краску, но это его совершенно не портит.

Кажется меня снова клинит, при чем конкретно так клинит. Надо проветрить квартиру и завалиться спать. Завтра надо будет еще с Крисом связаться и по шее ему надавать, ну и помочь при возможности. Хотя в подобных вещах я плохо шарю, но друг есть друг. Так что все лишнее в сторону.

Завтра будет сложный день.

====== 7.Разрезанная душа ======

Стандартное начало дня; кофе, поезд, недовольное лицо Рейна и далее по списку. Ничего нового. Ничего, кроме мыслей.

Я очень долго не мог заснуть этой ночью. В голову то и дело лезли мысли о прошедшем дне. О странном поведении парня, да и о моем тоже. О том, как легко Сел повесил это все на меня, о том, что это наверняка месть за выходные. И в итоге мои мысли вышли на Криса с его проблемами, которые, видимо, придется решать мне. Точнее не так, мне придется подпинывать Криса к ее решению, если не он сам, никто не сможет ее решить.

В итоге: большая часть рабочего дня прошла мимо меня. Мое сознание погрузилась в мысли о проблемах друга. Точный план так и не нарисовался, хотя я к этому особо и не стремился. Это же Крис, с ним всегда все идет не по сценарию, поэтому и тратить время не стоит.

Но и так же ясно, что все было не так гладко, как я описал. Я даже не верю, что все так, как я это описал. Конечно же, было “но”. Причем конкретное такое “НО”.

Если быть до конца честным, то и утро не было таким уж обыденным. А все дело в этом гребаном запахе! Стоило мне только показать нос из прекрасных пут царства Морфея, как я тут же ощутил, что меня плотно обволок запах Нео. Да как это вообще возможно? Полночи окно было открыто, практически нараспашку, потом осталась только форточка, но все ровно этот запах остался господствовать на моей территории. Когда я это понял, даже утробно зарычал. Каково вообще...

В общем, весь день я представлял собой не что иное, как чувствительный часовой механизм готовой взорваться о любого лишнего движения бомбы. И, по моему, не одному мне это казалось.

Во время обеда я решил, что вид рож моих коллег явно не поспособствует возвращению моих мыслей в нужное русло, и это в лучшем случае, а в худшем я даже думать не хочу. Почему, сам того не понимая я на автомате пошел на крышу.

Там было все так же тихо и спокойно, никаких лишних запахов. Идеально. Мысли замедлили свой бег, в первый раз за весь день, давая вздохнуть спокойно.

Я было потянулся за пачкой сигарет, но что-то меня остановило. Сам не понимая себя, я скрестил руки на груди и, слегка вздернув плечами, пошел вперед, к краю. С крыши открывался прекрасный вид на округу. Благо в этой части города нет зданий выше десяти-пятнадцати этажей и здание госпиталя чуть ли не самое высокое. Еще один положительный момент жизни на окраине, это наличие парков и, не поверите, леса. Правда до него полдня ехать нужно и это немного незаконно, он находится на границе нашего государства и шаг влево шаг вправо расстрел. Но достаточно долгое время меня это совсем не пугало. Правда последние полтора года я там ни разу не был, хотя Саша меня за это и ругает.

Снег уже совсем растаял, и на улице значительно потеплело, но все еще дует не по-весеннему холодный ветер. От неприязни я поежился, сейчас бы мой шарф сюда, он бы мне не помешал.

В голове все еще мелькали мысли о предстоящем разговоре. Воображение рисовало различные вариации развития событий, некоторые были довольно неплохими, другие же уходили совсем в крайность. Но что такое мысли? Все равно не угадаешь, как все будет, и не рассчитаешь все до мелочей. Так что, узнать, как все будет я смогу только вечером. Кстати о вечере.

Быстрым движением достаю из внутреннего кармана телефон и нахожу в базе данных нужный мне номер.

–Да... – Крис подал голос после нескольких гудков.

–Ты спишь? – ну голос у него именно такой, как будто он прямо сейчас с телефоном у уха вырубиться.

–Эээ... Да.. – все так же тихо и хрипло, подал он голос немного туповато отвечая на вопрос.

–Второй час на дворе, тебя это не смущает?

–Нет... – все в той же манере ответил он и немного помолчав, добавил, – А это, извините, кто?

Это рыжее чудовище, наверное, неисправимо. Хотя, чему я удивляюсь? За годы, что он работает в баре, он привык спать в сутки либо час-два, либо весь день.

–Я человек, которого вы сударь, давеча накачали крепкими горячительными напитками, после чего посягались на мою целомудренную персону, вследствие чего загадили мне всю футболку фиолетовой помадой, – да, я немного злюсь. Чуть-чуть на события пятничного вечера, чуть-чуть на то, что эта падла посмела меня не узнать.

–Ой... – только и сказал он, как-то по детски, правда.

–Ой?

–Ой! – о, сразу голос стал живее и по шуршанию понятно, что он наконец то отлепил морду от подушки, -Итан, любовь моя, это ты. А я вот не узнал тебя спросонья, – в голосе чувствуется улыбка. Точно проснулся.

–Ууу, я смотрю, кто-то опять не спал всю ночь.

–Да, я в последнее время усиленно навалился на работу. Дома бываю не больше семи-восьми часов. Работаю в основном ночью, все остальные свалили, кто куда, а я отдувайся, – голос действительно усталый. Только вот, что-то мне подсказывает, что не просто так он так себя насилует и, кажется, я знаю настоящую причину.

–Какой ты у меня работящий! Но, я надеюсь, ты найдешь время для меня, – говорить с ним серьезным тоном не имеет смысла, ещё спугну.

–Для тебя я всегда время найду, – и снова улыбка, – Когда?

–Сегодня.

–Оу, в бар придешь?

–Нет, не хочу шума. Может, лучше у тебя посидим?

–У меня...? – задумчиво протянул Крис, – Хорошо, но к полуночи мне надо будет уйти на работу. Нормально?

–Конечно. Тогда я приду к тебе после работы?

–Договорились, – в трубке раздался громкий зевок, – А теперь, вали работать, а я спать...

И тут же гудки. Видимо ему очень хочется спать, а это фигово. Значит, он изводит, выматывает себя.

–Ты снова здесь, – тихий голос, раздавшейся у меня за спиной, вывел меня из моих раздумий, – Тебе так нравится эта крыша?

–Здесь мне нравится больше, чем в ординаторской, – я ответил не оборачиваясь.

–Я на счет сегодня.

–Вечер. Подготовка, – тихо сказал я сам себе и повернулся к Нео в пол-оборота, – Нет, сегодня не получится. У меня есть кое-какие планы. Лучше завтра.

–Планы... – тоже тихо повторил он, – Конечно, никаких проблем. Для меня все равно нет разницы когда.

Говорил он уверенно, но меня же не обманешь, я чувствую в его голосе нотки разных чувств. Да и лоб он морщит явно не от ветра. И плечи напряжены далеко не от холода.

–У тебя еще что-то? – пауза явно затянулась, впервые за время нашего знакомства его присутствие давило на меня, благо ветер дул в сторону парня и я практически не чувствовал его запаха.

–Нет, ничего, – быстро проговорил он и уже через мгновение скрылся за дверью, вновь оставляя меня наедине с собой.

Вторая половина рабочего дня прошла так же, как и первая. А может и еще хуже. За все это время Рейн подошел ко мне всего раз, после чего исчез, как будто и не было никогда. Я даже не знаю, что я такого сделал то? Вроде не рычал, не кричал, вообще ничего особо пугающего не делал! Или я один так думаю?

Ни Села, ни Нео я больше не видел, только иногда улавливал тонкий аромат парня. Это одновременно бодрило, придавало сил, с другой стороны немного бесило. Какого хрена я вообще чувствую его запах? Какого он выбивается из общего потока запахов, почему других я не чувствую, если сам не захочу, а этого я ощущаю даже сейчас, собираясь уходить. Взгляд, то и дело, останавливается на том самом ящике, от которого и исходит запах. Встряхиваю головой и быстро выхожу из ординаторской, направляюсь к выходу.

До Криса пойду пешком, так что сильнее кутаюсь в шарф и вперед. Благо из-за холода, который сковывает мои пальцы, я не думаю ни о чем лишнем. И почему снова так похолодало? Может ли быть...

В голову лезли резные глупые мысли, сейчас даже я сама не вспомню какие. Наверное, со всеми такое бывает время от времени, это не плохой способ скоротать время, бесполезно, конечно, но прикольно.

В итоге я сам не заметил, как добрался до пункта назначения и уже стучал в дверь. Я стучу – мне не открывают. Еще раз стучу – в квартире не слышно вообще никаких признаков жизни. Херачу ногой в дверь и, о боги, мне наконец-таки открывают.

Причина, по которой мне не открыли, сразу же стала ясна; в дверном проёме показалось лохматое, заспанное существо в одних лишь черных боксерах и в одном носке со здоровенной дыркой на большом пальце. И у меня была нормальная реакция – я заржал.

–Ну ты, придурок, сначала чуть ли не выбиваешь мне входную дверь, а потом еще и ржешь, как конь, на весь подъезд! – он состроил несчастную мордашку, ну это он умеет, и подался на сквозняке, – Заходи давай, холодно!

Стоило мне переступить порог, как я тут же почувствовал нечто гнетущее, не живое. Квартира у него была еще меньше моей, дальше одной единственной комнаты шли подобие кухни и спальня, из мебели только кровать, которая занимала почти полкомнаты, ниша под шкаф, пара шкафчиков не кухне, раковина и прочая кухонная фигня, стол, который столом то не назовешь, один стул, вот собственно и все. Не густо, но жалоб никогда не было. “А мне разве нужно что-то еще?” вечно слышишь от него в ответ. В его словах определенно есть смысл. В целом квартира у него всегда была удобной и уютной, в свое время я мог здесь неделями жить, благо есть шикарный подоконник, на котором всегда можно завалиться спать. А сейчас, что-то изменилось, все как-то давило. Отчасти в этом был виноват бардак, который царил во всем помещении, но это было явно не главная причина.

–Ну и срач ты тут развел... – оглядываясь по сторонам, ища, куда можно кинуть кости, проговорил я.

–Рад, что ты заметил, – Крис стащив с меня шарф и сняв с плеча сумку, повесил их на вешалку, – Давай на чистоту, ты же сюда не потому, что соскучился, пришел, так?

–Так.

–Сел послал? – легкое раздражение.

–Ты так говоришь, будто меня твоя судьба вообще не волнует. Хотя и Сел приложил к этому участие, но ты же знаешь меня, если я сам не захочу, то хоть убейся, я ни хрена делать не буду.

–Извини. Я последнее время говорю не думая, а думаю я всякую чушь, – он стоял спиной ко мне, сперва стянув носок, запульнул его точно в урну, и натянул узкие черные джинсы, – Я вообще лишнее думаю.

–И о чем думаешь? – я опустился на такой родной подоконник, усаживаясь по-турецки.

–А ты не знаешь? – он повернулся ко мне в пол-оборота и грустно улыбнувшись, отправился к чайнику.

–Все так плохо? – пауза затянулась. Крис стоял ко мне спиной, услышав меня, он вздрогнул, а мышцы напряглись.

–Я... Не знаю.

–Мне не хочется вытаскивать из тебя все под угрозой смертной казни. Захочешь сам расскажешь. Просто, ты должен нам верить, мы же тебе, как семья, мы тебе не враги, – он немного расслабился, но лишь немного.

–Я это знаю. – глубокий вдох, – Но я не могу признаться тебе в том, в чем не могу признаться себе. – он повернулся ко мне, опираясь пятой точкой о шкаф, – Я все думаю, но это ни к чему не приводит. Я как о стену головой бьюсь, никогда результата, а состояние все хуже и хуже.

–Хм... Ты признаешь, что проблема есть – это радует. А стены для того и строят, чтобы рано или поздно их рушить.

Крис снова попытался улыбнуться, получается плохо, в глазах читалось все та же боль. Хотя, не так уж это и плохо. Лучше боль, чем совсем ничего. Но он идет на контакт, с этим можно работать.

Он налил кофе и сел на стол напротив меня, протягивая мне одну кружку.

–Я не силен во всей этой психологии, ты это знаешь. Так что, может ты, просто выльешь на меня поток всего того, что вертится у тебя в голове, а я выловлю из него то, что нужно?

–Знаешь, – как-то очень задумчиво начал он, – Мне кажется, что это будет слишком долго, да и не нужно, к тому же у меня тоже есть к тебе вопросы, – он хитро сощурил глаза, – И у меня есть идея, как нам объединить наши интересы.

–Предупреждаю сразу, интим не предлагать, – я должен был это сказать.

–Эх, а так хотелось. – Крис всегда остается Крисом, это хороший знак.

–Так, что за вопросы у тебя ко мне и что за план?

–Вопросы у меня на счет тебя и твоего мальчика-зайчика, – поиграл бровями.

–Кого моего?

–Ну маленький, беленький мальчик, о котором вы с Селом мне рассказали.

–Ты про Нео?

–Имя не помню, с памятью у меня точно такие же проблемы, как и у тебя, – он усмехнулся, – Но то, что ты запомнил его имя говорит о многом.

–Так, стоп! А с какого перепугу он вдруг стал моим?

–Вот тут мы и переходим ко второму вопросу. План такой: ты задаешь вопрос – я отвечаю, я задаю вопрос – ты отвечаешь. Все честно, не так ли? – ну вот какого он до меня докопался, хотя в его словах явно есть резон.

–Я до конца не уверен, что это мне нужно, и точно знаю, что потом буду жалеть, но я согласен.

–Тогда приступим? – коронная ухмылка.

–Только есть условие.

–Какое?

–От вопросов не уходить, отвечать честно, Окей? Со своей стороны обещаю то же самое.

–Я то согласен, но ты сам это сказал, так что на меня потом не клевещи, мол, это все я начал.

–Я же сказал, что пожалею, так что я готов, – правда, я сам не знаю к чему я готов, но готов.

Взгляд Криса застыли, его в один момент поглотили мысли и, судя по напряженным плечам, они были не особо приятными. У него вообще как-то слишком быстро меняется настроение, или он просто снимает маску и становится самим собой, вот таким вот зомби. Я это еще в пятницу заметил, но сейчас это стало более очевидно.

–Какое-то давящее молчание, давай начнем. Чур, я первый! – нарушил тишину друг.

–Валяй.

–Так... Что у тебя с этим мальчиком-зайчиком? – и вновь лукавый взгляд.

–Ничего.

–Мы же решили, что отвечаем правду! – он значительно повысил голос и даже немного, приподнялся. Слишком много эмоций, а ведь это только начало.

–Так это и есть правда! – в таком же тоне ответил я.

–Да как...

–Моя очередь задавать вопрос! – оборвав его на полуслове, напомнил я.

–Да. Прости, – от моего тона он сразу же осел и немного успокоился, отведя взгляд в сторону, он добавил, – Спрашивай.

–Что с тобой происходит?

–Ничего.

–Крис!

–Что?!

Вдох-выдох, вдох-выдох, хоть кто-нибудь из нас должен сохранить самообладание. Должен быть спокоен уравновешен, на столько, на сколько это вообще возможно. Должен, мать твою!

–Так мы далеко не уйдем, – я посмотрел на него.

–Это я уже тоже понял... – он обратил свой взгляд ко мне, – Кажется, это была не лучшая моя идея...

–Можно еще вопрос?

–Ха... Давай, – он снова отвел взгляд.

–Чем ты занимаешься последнее время? – его взор снова обратился на меня, в нем читалось непонимание и легкая заинтересованность.

–В смысле “чем”?

–В прямом, чем ты занимаешься? Что делаешь? Только честно и поподробнее, хорошо?

–Ладно... – он откинул голову назад, он всегда так делает, когда думает, – Последнее время я рано встаю, рано это в пять-шесть утра, не знаю зачем, встаю и все, я даже просто лежать не могу, в голову сразу же лезет всякая хрень... – последнее он сказал значительно тише.

–Поэтому ты и загружаешь себя работой, – кивок, – Как это началось?

–Не знаю, – он посмотрел на меня, – Я честно не знаю. Наверное, я обратил на это внимание, только когда было уже поздно... Не люблю я разводить сопли-слюни, да еще и при близких мне людях.

–Вот не надо тут из себя строить. Продолжай, – он сощурился и прикусил губу, что-то для себя решая.

–Знаешь, когда я узнал о смерти мамы, было не так. Было хреново, очень хреново, но не так. Может это потому, что я стал старше, может потому, что тогда были другие обстоятельства. Хотя нет, это вообще две абсолютно разные ситуации и общее в них только то, что и тогда и сейчас мне херово. Тогда было ощущение, будто меня скоростной поезд сбил, переломал все кости, превратил внутренности в фарш, но я почему то был все еще жив, я чувствовал, что я жив. Со временем кости срослись, организм восстановился и жизнь продолжилась, как будто этого и не было. А сейчас... Сейчас с телом все нормально, нет ощущения, будто на меня что-то давит, впечатывает в землю. И это было бы хорошо, если бы я чувствовал, что жив. Сейчас я ничего не чувствую, даже спать не хочу, если перед этим часов двадцать не прокручусь как юла и пока тело само не скажет; “Все, хватит”. Вот тогда я приползаю домой и заваливаюсь спать. Но как бы я не был измотан, нормально сплю я всего часа два, а потом просто лежу с закрытыми глазами и думаю, думаю о всякой хрени. Вспоминая плохое и хорошее, чаще плохое, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции, чтобы почувствовать себя живым, – он откинул голову назад и тихо истерично засмеялся, – Господи, как это все хреново звучит, чувствую себя девочкой-восьмиклассницей с разбитым сердцем. Прости, что тебе приходится слушать весь этот бред.

–Продолжай, – нервный смех стих, он снова посмотрел на меня, всего мгновение и отвернулся к стене.

–Иногда бывает, что я улыбаюсь, но я не чувствую, что я улыбаюсь. Иногда, во время разговора я могу забыть, о чем мы говорим. Иногда, когда на работе передо мной кто-то выворачивает душу, а я просто стою и киваю, стою и киваю. Ни хрена не чувствую.

–Ты думаешь, это из-за него?

–Не знаю, – он продолжал буравить взглядом стену, Такого раньше никогда не было. Так что, я не знаю.

–Это началось после того, как вы расстались?

–Наверное. Я же говорю, когда я начал осознавать, было уже поздно, – он снова замолчал и перевел взгляд на пол. – Меня это сжигает, я даже сейчас чувствую, как оно меня душит, как змея обвивает мое естество и каждый раз, когда кажется, что все, вот он конец, она ослабляет хватку, дает возможность вздохнуть, но никогда не отпускает, а стоит мне расслабится или попробовать выбраться из ее оков, как она жалит, впрыскивая яд, достаточно чтобы убить все хорошее, что есть в человеке, но при этом не убить его.

–Бывают моменты, когда это, хотя бы на минуту, проходит?

–Да, когда я сильно устаю, меня немного отпускает, – он покрутил кружку в руках и оставил от себя. Она была почти полная.

–Ты пытался с этим бороться?

–Нет, когда я понял, что со мной что-то не то, было уже слишком поздно.

–И ты так просто сдашься? – Крис снова посмотрел на меня, потом прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

–Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, – он открыл глаза, – Я не уверен, что мне это действительно нужно. Только не перебивай, дай мне сказать. Я не один раз думал, что надо бороться, что надо выбираться, а в один прекрасный момент я понял; мне это ничего не даст. Чего я этим добьюсь? Что изменится? Ведь если подумать, то кто я вообще? Мне двадцать три года, я работаю барменом в старом никому не нужном баре, сплю с кем попало, живу в жопе мира и никому, кроме вас, не нужен. Так себе биография не думаешь? И когда в моей жизни, наконец, появилось что-то светлое, мне пришлось от него отказаться, чтобы сохранить.

В комнате воцарилась тишина. Каждое произнесенное им словом резало ему душу, причиняя все новую и новую боль. Крис смотрел куда-то в пол немигающим взглядом, он был весь скован. Воображение рисовало мне картину того, как его обвивает зелено-черная змея, метра два длиной, со светящимися желтыми глазами и обнаженными клыками, врывающимися в и без того напряженную, ткань мышц, впрыскивая нечеловеческую дозу яда. Яд проникает в тело окрашивает кровь в черный цвет, наполняется иголками, лезвиями и разрезает, разрывает душу.

От этой картины мне сдавило горло, стало тяжело дышать. Я отчаянно замотал головой из стороны в сторону. Видение развеялось, но дышать я все еще не мог.

–...блядь, Итан! Да какого хрена с тобой творится, – я сфокусировал взгляд, меня за плечи тряс взволнованный Крис. Глаза были широко распахнуты, в них плескалось беспокойство, в них была искра жизни. Не все еще потеряно.

–Я задумался, прости. – Я вновь встряхнул головой, Крис кивнул и, убрав руку, вернулся на свое место, – Ты же сам сказал; у тебя есть мы; я, Саша, Сел, Кассандра. Это то, что у тебя никто не сможет отнять.

–Я знаю это. Но еще я знаю, что всему, рано или поздно, приходит конец, всегда, – он закусил губу, – Я помню, был такой момент, когда меня окружали близкие мне люди, как вы сейчас. Я был счастлив. Если я, по каким-то причинам, перестал общаться с одним, всегда был другой, я никогда не оставался один. Я думал, что всегда смогу положиться на них, что уж они-то не предадут, не исчезнут в пустоту. Мне не свойственно привязываться к людям, мне всегда было комфортней одному, но всегда находились люди, находящие щели в моей броне и проникающие мне в душу. Так же было и с вами, – горькая усмешка, – Первые несколько раз, когда меня покидали люди, больно не было. Наверное, я изначально знал, что так будет, – встряхнул головой, – Хотя нет, я всегда знаю, что так будет. Но люди все время проникают в мою жизнь, пускают корни, а потом выдирают их вместе с частицей меня. И с каждым разом это все больнее и больнее, моя броня все тоньше, с каждым разом все больше трещин. А сейчас я нанес последней удар, – тихий истеричный смех вызвал у меня мурашки, – Я ведь сам впустил Ника а свою душу, сам позволил пустить корни так глубоко, как никому раньше не позволял, а потом сам, своими руками, вырвал...

–Я совру, если скажу, что понимаю тебя. Мне никогда не приходилось любить кого-то, в этом смысле...

–А тот мальчик-зайчик? – Крис немного приподнял голову, исподлобья смотря на меня.

–Я не знаю, почему вы думаете, что я к нему что-то испытываю. Он хороший парень, я не чувствую в нем ничего такого, что бы мне не нравилось. Но это не значит, что он какой-то особенный для меня, – я говорил спокойно, это тема уже не казалась такой неприятной, как полчаса назад, – Я с опаской отношусь к людям, тем более к таким как он. Он не такой, как окружающие нас куклы, он сам думает, сам решает, он ведет себя необычно и странно, у него быстро меняется настроение и что самое страшное, он не поддается моему осмыслению. В этом он схож с вами, именно это меня в нем и привлекает, это делает его особенным и выделяет на общем фоне. Но это скорее похоже на мое отношение к вам, чем на что-либо другое, – содержимое кружки давно остыло, я отправил ее от себя и посмотрел на Криса, он о чем-то размышлял смотря себе на ноги, – Извини, что я вдруг начал, я ,наверное, вообще не в кассу со всем этим.

–Нет. Мне немного лучше, когда говоришь ты. Меня это успокаивает, отвлекает, – он снова улыбнулся, так улыбаются люди находящиеся при смерти; горько, больно, через силу, но в их глазах есть какая-то щенячья радость за тебя, что ты живой, что ты есть. Им больно, что они умирают, но радостно, что ты жив.

–Странный у нас, какой-то разговор. Петляем от одной теме к другой. Я говорю об одном, ты о другом. А с места мы так и не сдвинулись, – я откинулся назад, упираясь лопатками в холодное стекло, – мы просидели больше двух часов, а результата ноль.

–Я так не считаю, – он все так же улыбался, – Мне стало немного легче. Да и про мальчика-зайчика я кое-что узнал, – улыбка стала свободнее, теплее.

–Поведаешь мне об открывшихся тебе глубинах моей бренной души? – я поймал его настроение.

–Я не буду утверждать, что ты влюбился, но посуди сам; ты не сближаешься с людьми вот так вот просто, тем более так быстро. Ты обычно первое время сторонишься, наблюдаешь, и только когда ты полностью прочувствуешь человека, ты разрешаешь ему приблизиться к себе хотя бы на метр. Ты от меня с Селом, наверное, только год назад перестал ограждаться. Да и твоя реакция на его запах немного странновата, не находишь? – он говорил тихо спокойно, похоже ему действительно стало лучше.

Он продолжал говорить, я слушал его в пол уха, потому что я что-то чувствовал в себе. Это было что-то странное и не приятное, как – будто, что-то скреблось в грудной клетке пытаясь вырваться наружу. Это ощущение становилось все сильнее, мне было не комфортно я начал ерзать на месте. Ощущения стало более острым, и тут я почувствовал, как тонкой вибрацией по моему телу проходит животный рык. О, черт...

Глаза начало затягивать черной пеленой, вместо всех окружающих меня звуков появился неприятный гул. Меня выключило.

====== 8.Осколки ======

По спине бежит неприятный холодок, двигаю правой кистью, вмазываюсь во что-то холодное и противное, морщусь, понимаю, что и вся левая щека у меня в этой дряни, еще через полминуты до меня доходит, что лежу я не в чем ином, как в собственных слюнях. Судя по тому, что подо мной что-то ровное, холодное и жесткое, готов поспорить на что угодно, это пол. Дергаю задними конечностями: мышцы болят, кости ломит. Единственное, что радует – это то, что они вообще на месте. Со спиной и руками та же херня, что и с ногами – все жутко болит. Головой двигать почему-то не хочется, есть в этом что-то зловещее. Но холод берет свое, я пытаюсь подняться. И сразу об этом жалею.