Текст книги "Река Имен (СИ)"

Автор книги: _Michelle_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)

–И что ты увидел? – она всегда понимала меня с полуслова.

–Я увидел ее, Птицу. Она была чем-то вроде фармацевта в Центре. Она прописывала мне завышенные дозы препаратов, чтобы я не сорвался и не обратился, – я должен спросить ее об этом сейчас, – Скажи... У Птицы были дети?

–Дети? – женщина удивленно распахнула глаза, – Она очень хорошо относилась к детям в госпитале и помогала мне с моей девочкой, она ей очень нравилась, но в основном для нее тема детей была закрыта, так же как и тема прошлого, – она откинулась в кресле, и достала откуда-то из ящиков лист бумаги и положила его на стол. Портрет Птицы, написанный Лето.

–Ну, хоть что-то, – я оперся локтями о столешницу, нависая над портретом, – Может быть, она упоминала хоть что-то. Мне важна любая мелочь.

–Итан, мальчик мой, я даже представить себе не могу, что сейчас с вами происходит. И я хочу помочь, но не могу, – она гладит меня по голове, как часто делала, когда я был младше, – Поверь, с того момента, как Нео пришел ко мне, с этим самым портретом в руках и попросил рассказать о Птице, я роюсь в своей памяти беспрестанно и могу без тени сомнения сказать, что я не помню, чтобы она говорила о детях. Я могу сказать только то, что сказала. Она очень любит детей и они – ее больная мозоль, – женщина мягко подняла мое лицо, заглядывая в глаза, – Что случилось? Что заставила тебя задавать такие вопросы?

Я прильнул щекой к ее ладони, накрывая ее своей. Не помню, когда мы в последний раз вот так сидели и разговаривали. Не помню, когда она в последний раз называла меня “милый” или “мой мальчик” и гладила по голове, как маленького. Теперь у меня ощущение, что время убежало не вперед, а назад, в детство.

–А в твоих воспоминаниях не присутствует Ян, беловолосый мужчина, лет тридцати. Он военный или что-то с этим связанное, или тоже врач... – с надеждой посмотрел на нее я.

–Белые волосы говоришь... – женщина прищурилась, запуская руку мне в волосы, – Совсем, как твои. И черные глаза, – я резко выпрямился, а она улыбнулась, – Его звали Себастьян и он был начальником нашей службы безопасности. Он следил за всем, что нам ввозят и часто сам ездил за новыми препаратами и медикаментами. Только Птица называла его “Ян”.

–Они были близки?

–Они пришли к нам в разное время и ушли тоже, но кажется, они были знакомы раньше. Сложно сказать точно, у нас тогда было много работы и еще больше проблем, так что я не могу говорить об этом с уверенностью.

–А у него были дети?

–Кажется, да, – Кассандра откидывается на спинку кресла, – Он как-то говорил, что его сын ненавидит уколы и готов прогладить хоть сотню капсул препарата, только бы не делали уколы, – она улыбается и закрывает глаза, погружаясь в воспоминания, – Ты скажешь мне, что случилось или нет?

Я передернулся, смотря перед собой, но ничего не видя. Я даже про себя это принести не могу, не то, чтобы еще кого-то в это посвящать.

–Там, в моем видении, мне вдруг показалось, что эти двое, Птица и Ян, мои родители, – на выдохе, спокойно сказал я.

Я вернулся в многоэтажку ближе к ночи. Мы еще долго общались с Кассандрой, обсуждали мою теорию и строили догадки. Большего нам не светило с самого начала, слишком мало информации. Потом, я проводил ее домой и поплелся к стеклянно-бетонным коробкам.

И вот, я уже пару часов сижу на ступенях, где-то на двадцатом-тридцатом этаже. Не знаю почему, но меня, словно, что-то не пускает поднялся выше. Я каждые десять минут ловлю себя на мысли: “Пора идти. Лето ждет меня”. Думаю. И продолжаю сидеть на месте. Зачем? Не знаю. Просто сижу и смотрю на стену.

–Вам нужна помощь? – раздается вежливый, но все же немного раздраженный, мужской голос сзади.

–Нет. Спасибо. Я просто задумался, – не поворачиваясь, ответил я.

–Вы потеряли ключ-карту? Спуститесь вниз...

–Я ничего не терял, – перебил я, – Просто, задумался.

Мужчина спустился ниже, так, что я смог его увидеть. На вид он на пару-тройку лет старше меня, высокий с каштановыми волосами, и очень недовольное миром лицо. Он чуть щурится, беззастенчиво рассматривая меня.

–Вы Итан? – неожиданно спросил он.

–Допустим, – я тоже начинаю щуриться. Он начинает меня бесить.

–Я учился вместе с Мишель, – чуть подумав, сказал он, – Вы брат Саши и... Эм... Общаетесь с Нео. Так?

–Допустим, – киваю я. Зачем он все это говорит? К чему ведет?

–Не подумайте ничего такого. Просто, Саша много о вас рассказывала, – отвечает на мои немые вопросы он, – Вы пришли к Нео?

–Возможно, – я медленно скольжу по нему взглядом. Я не чувствую от него опасности, да и вообще ничего подозрительного, вообще ничего, – Вам что-то нужно? Вы хотите что-то спросить?

–Я наверное лезу не в свое дело, – чуть помолчав начал он, – Я уже говорил, я много о вас слышал, и теперь, увидев вас я понял, что все это было чистой правдой.

–Боюсь спросить, что вы обо мне слышали, – усмехаюсь я, доставая помятую пачку сигарет, благо, пачка водонепроницаемая. Парадокс, единственное во мне, что не промочил дождь, это сигареты. Мда, жизнь, как всегда, радует.

–Удивительные вещи, – он принял от меня сигарету, что удивительно. Я думал, этот интеллигент не курит, тем более в подъезде, это же, все-таки, противозаконно, – Но, сейчас, я подошел к вам не по этому.

–И что же заставило вас подойти ко мне?

–Вы напомнили мне одного человека, – он сделал глубокую затяжку, прикрывая глаза, – Он спас меня и брата во время войны.

–Без обид, но, я думаю, у меня достаточно проблем в жизни, чтобы не слушать, нечто... Подобное, – какого хрена происходит?

–Мне так не кажется, – он спокойно поднимает правый край футболки, обнажая бок. На нем была метка, метка иного. Круг, обрамленный витиеватыми линиями, в центре которого было что-то похожее на руны, складывающиеся в подобие трикселя.

–Что ты можешь? – хоть кто-то из моих новых знакомых может являться просто человеком?

–Чувствовать таких, как я, – он жмет плечами, – И чувствую опасность. Только это и помогло нам с братом выжить во время войны.

–Что случилось? Кого я тебя напомнил? – не знаю почему, но он меня теперь роднее стал, что ли. Не могу общаться с ним на “вы”.

–Военного, – он скидывает окурок в лестничный проем, – За мной пришли. Я этого не почувствовал, мы не успели уйти. Тот солдат, появился из ниоткуда и зашвырнул нас в подвал, сказал сидеть тихо, – он чуть морщиться, – Мы четыре дня там сидели, боясь лишний раз пошевелиться. И только тогда, на пятые сутки, чувство опасности отпустило меня.

–Этот военный, что ты о нем помнишь? – неужели это тот о ком я думаю? Нет. Таких совпадений не бывает.

–Ничего, кроме того, что я уже сказал. Он просто помог нам выжить, и я его запомнил, – он полез в задний карман джинс, – Я здесь, чтобы отдать тебе это, – он протянул мне небольшой конверт, – Я нашел ее, когда мы с братом выбрались из подвала. И, сам не знаю зачем, хранил ее все эти годы. Не знал, до сегодняшнего дня, – он кивнул мне и начал подниматься вверх по лестнице, скрываясь из моего поля зрения, – Надеюсь, это вам чем-то поможет. И возвращайтесь в квартиру, он вас ждет.

Тихие шаги с каждой секундой становились все тише, а я все так же сижу на ступенях и не понимаю, что все это значит. Откуда он появился и кто он? Чертовщина какая-то.

Мой взгляд падает на небольшой конверт, что я все еще кручу в руках. Не знаю почему, но он вызывает во мне странную смесь эмоций. Мне немного не по себе от всего этого.

Этого парня спас Ян. В этом я уверен. Сейчас, думая об этом, я понимаю, что мы с ним действительно похожу. А Птица... Разве что, цветом глаз.

Это все сведет меня с ума...

Открываю конверт. В нем лежит военный жетон, без каких либо знаков и старая, потрёпанная фотография. На ней семья... Птица, с грудным ребенком, закутанным в покрывало на руках и Ян, на колене у которого сидит маленький аловолосый мальчик, года два-три, не больше. Они все улыбаются и смотрят на малыша. Они здесь совсем молодые, совсем не такие, какими я видел их сегодня во сне, и Птица не такая, какой ее рисует Лето. Словно, люди из разных жизней... Вот что с ними сделал Центр. Он убил в них людей.

“Мы не можем быть человечными. Мы должны быть сильными.”

====== 29.Затишье перед бурей ======

29 глава

–У тебя ее глаза, – Лето лежит у меня на груди, перебирая мои волосы и время от времени кусает меня за ключицу.

–Думаешь?

–Знаю, – он улыбается, – Кажется, именно эти глаза связывают мое настоящее и прошлое.

–Это звучит чересчур слащаво, – усмехаюсь я, скрещивая запястья на его пояснице.

–Как есть, – он чуть склоняет голову на бок, – Только, у тебя, темно-синяя окантовка радужки, а у Птицы темно-серая, графитовая.

После того, как я рассказал Лето о моих подозрениях на счет моего близкого родства с Птицей, он начал смотреть на все, что с нами происходит все это время, совершенно иначе. Вчера он весь день занимался упорядочением своих видений и воспоминаний, переведенных на бумагу. В итоге, теперь его квартира больше похожа на логово психопата. В зале находятся визуализация его видений, все там выглядит странно и если сюда попадет, кто-то неподготовленный, он либо сдаст нас в психушку, либо попадет туда сам. А в комнате все стены завешены образами прошлого. С этим возникло достаточно много проблем. Если образы видений нужно было просто собрать и развестись по стенам, так, чтобы все было видно, то прошлое, нужно было упорядочить, понять, что за чем шло. Многие фрагменты сливались в единые события, а некоторые останавливались на середине, у других был только конец или начало, с ними было сложнее всего.

Мы закончили только поздно вечером, и только тогда, Лето рассказал мне о видении с Вороном. Он видел его пару лет назад. Он сказал, что мои догадки, скорее всего верны, что его внутренние мироощущение не противится этой мысли, а это значит, что, скорее всего, так и есть.

Мироощущение – одна из вновь открывшихся граней в парне. Теперь, он вновь чувствует все, как в детстве. Он чувствует все куда острее и четче, чем любой человек. Именно это умение помогало ему в прошлом искать иных. Поэтому, когда я рассказал ему о Сонни, его соседе, он совсем не удивился, что-то внутри него уже давно это знало.

Вообще, в нем много чего поменялось за эти два дня, иногда, кажется, что я его совсем не знаю, будто, передо мной другой, совершенно не знакомый мне человек. Хотя, так и есть. Вернувшаяся память изменила его, или сделала самим собой, не знаю. Сейчас, Эрик – мальчик, который работал на Центр и дружил с девочкой по имени Анель, и Нео – парень, который видит странные видения, рисует странные картины и не знает, кто он – слились воедино. И появился Лето. То, чем он и должен был быть.

Лето – отличается от всего того, чем он был раньше, но все его сущности так похожи, что заметить это сможет только тот, кто знает куда смотреть.

Вместе с воспоминаниями к нему вернулись и уснувшие способности, и теперь его поведение чем-то напоминало... зверя. Дикого зверя, загнанного в человеческую квартиру. Его теперь раздражают шумы и запахи, которые окружали его все девять лет с момента его побега из Центра. Я знаю, что это такое. Я тоже так живу девять лет, весь этот шум, от которого болит голова и душащие запахи... Город – непригодное для жизни место. Кажется, внутри Лето тоже живет зверь, может быть, не такой явный, как во мне, но тоже, вполне себе дикий.

–Меня что-то тревожит. Не могу понять что, – он сполз с меня, ложась на спину рядом, – И это связано с Эннки. И со всеми нами. Ты тоже это чувствуешь?

–С того самого момента, как она ушла, – невесело усмехаюсь я. Не прошло и трех дней, а мне все сложнее сдерживать это чувство.

–Мы должны что-то сделать. Я это знаю, – он сел, осматривая противоположную стену. На ней была вся его “память”, – Знаю. А сделать ничего не могу, – он повернулся ко мне и уверенно посмотрел мне прямо в глаз, – А ты можешь.

Я долго смотрю на него. Какого хрена он сейчас сказал? Что это значит? Я тоже сажусь, чтобы заглянуть ему в глаза, и нет, он не шутит. Он это на полном серьёзе.

–Ок, – киваю я в конце концов, – Сейчас я достану свои супер геройские лосины и полечу спасать мир, – я говорю спокойно. Если несешь бред – неси его достойно, так всегда говорила Сахи. А парень лишь закатывает глаза и встает.

–Не паясничай, – он кривит губы и снимает со стены один из образов, – Они спасли не только меня. Сейчас я это понимаю. И Эннки и ты, бежали только благодаря им. Вчера, я весь день думал об этом. Все сложилось слишком гладко, чтобы списать все на случайность. Себастьян и Птица думали как нас спасти с того самого момента, как мы попали в Центр. Каждый их шаг был вымерен. Но они все же люди, они давали слабину. То, как Птица вела себя со мной, она поддавалась эмоциям. Это мешало ей. Мешало всему. Но все же, все получилось.

–К чему ты клонишь? – я забрал у него лист. Маленький Эрик сидит на кушетке перед внедрением “призрака”. Саму операцию он так и не вспомнил.

–Кто-то их направлял, – он провел кончиками пальцев по стене, по рисункам, – И этот кто-то – иной. И сами они иные.

–Откуда ты знаешь? Ты еще что-то вспомнил? – я вернул лист на стену, и обнял парня со спины. Он тут же прильнул спиной к моей груди и расслабился.

–Не сказать, что вспомнил. Скорее, просто понял, – он глубоко вдыхает, откидывая голову мне на плечо.

–То есть, всем этим, управляют иные?

–Нет. Они просто пытаются это остановить, – он отстранился от меня, выпутываясь из моих объятий и идя в сторону другой комнаты, – С самого начала. Они пытались все это остановить с самого начала. Только, это не так просто, как кажется. Любое их действие, могло все нарушить. Поэтому все затянулось так надолго.

–И сколько это уже длится? – я оперся о косяк, смотря, как он наливает чай.

–Пару-тройку веков. Как минимум, – он жмет плечами так, будто, это ничего не значит, и резко переводит взгляд на меня, – И теперь, все, наконец, сложилось так, что мы можем это остановить. Ты можешь.

Повисло молчание. Лето молча пьет чай уставившись в стену, а я просто стою и не понимаю, что вообще происходит. У меня нет причин не верить ему, все, что он видел и чувствовал раньше – всегда подтверждалось. Но как поверить, когда тебе говорят, что ты должен кого-то там спасти. Остановить то, что длится уже триста с лишним лет. Хотя, может быть, я его просто не так понял... Надеюсь.

Я опустился на диван, рассматривая стену с видениями. Странные, сюрреалистичные образы, сочетались с чем-то совсем простым и обыденным. Большую часть из них Лето видел, когда только очнулся, и это полная жесть... Образы прошлого, кровавые убийства и пытки. Все люди, на рисунках, были так или иначе связанны с Центром. Врачи, военные, учителя, родители несчастных детей и многие другие. Это жутко. Когда мы думаем об убийстве – мы думаем, что это ужасно, но все это далеко, а сейчас, когда сморишь на сотни кровавых образов, весь этот ужас буквально проходит через тебя. Наверное, именно так чувствуют себя пережившие войну. Мне уже второй день не по себе и я не могу точно сказать из-за чего именно. Слишком много херни, за такой незначительный отрезок времени.

Неудивительно, что Лето был таким зашуганным, когда мы только познакомились. Каково должно быть человеку, который не помнит большую часть своей жизни, и все что у тебя есть это кровавые картинки у тебя в голове. Я бы тогда тоже не спал неделями, изводя себя до полного опустошения, лишь бы заглушить это. Любой бы сошел с ума... Но Лето справился. Он выдержал все это и сумел сохранить себя. Невероятно!

Возможно, его спасало его искусство. Всегда, когда я его спрашивал, он говорил, что рисует просто, для того, чтобы себя чем-то занять. Но разве одно мешает другому? Может быть, это защитная функция психики. Это многое бы объяснило.

Но сейчас это не важно. Сейчас – нет.

–Мне одному кажется, что все как-то... – Лето бесшумно зашел в комнату, проходя сразу на балкон, – Слишком тихо. Не в смысле звуков, а в смысле, – он быстро закурил, делая медленную затяжку.

–У такого явления, есть название, – усмехнулся я, забирая у парня сигарету, – Затишье перед бурей.

–Думаешь, что-то будет?

–Думаю, что-то уже есть. Просто, оно еще не дошло до нас, – я обнимаю его со спины. Не знаю, у меня уже третий день такое чувство, что я могу его потерять... До меня только вчера дошло и с того самого момента, у меня появился еще один повод для нервозов, – Ты ничего не видишь? Не чувствуешь?

Парень мягко, но совершенно невесело, засмеялся, бросая окурок на пол и поворачиваясь ко мне лицом. Он смотрит на меня, как на ребенка, задающего глупые вопросы.

–Мой Волк, – теперь его губы искажаются в слабой, но нежной и искренней улыбке, – Будущее – это не такая однозначная субстанция, как прошлое. И даже не такое, более-менее устойчивое, как настоящее. Оно туманно и эфемерно, и даже если я что-то и вижу, нет никаких гарантий, что все будет именно так, – он гладит меня по голове, будто старается успокоить, но мы оба, и он и я, знаем, что тот, кого сейчас нужно успокаивать – это совсем не я. Но я продолжаю просто обнимать его и слушать, – случайностей не бывает. Но и определенного сценария, тоже нет. Просто, у судьбы на нас слишком много планов. Поэтому, мы так часто “ошибаемся”. Мы просто запутывается во всем том, что нам уготовано и, разумеется, что-то упускаем, или наоборот, наступаем на одни и те же “грабли” по нескольку раз. Так что, нет. Я ничего не вижу. Но предчувствие... Ты тоже это чувствуешь. Так что, не спрашивай меня об этом.

Последнюю фразу он говорит, уткнувшись носом мне между ключицами. Его тело напряжено, каждая мышца натянута, как струна, кажется, одно движение и они задрожат, зазвучат почище любой, даже самой хорошо настроенной, скрипки. Правда, ноты были бы слишком высокими и минорными, чтобы заставить себя сделать хоть одно, даже самое незначительное движение. Даже, дышать страшно.

Если честно, я не помню, когда я так боялся. Нет, страх был всегда. С начала – война, тогда страх – был чем-то обыденным, с ним мы ложились спать и с ним мы открывали глаза по утрам. Потом я стал тем, кем являюсь сейчас. Волком. Пришли новые страхи. С Центром все иначе. Там не было страха. Я был убежден, что я умру. Не сегодня, так завтра. Это место было пространно страдания и смертью. Я видел чертежи здания, где меня держали. Эннки добыла их много. Моя камера находилась прямо над задами для “переработки”. Прямо подо мной, несколько лет подряд... Тошнота подступает к горлу. 431 отдел, находится далеко к востоку. То есть, я бежал больше суток, пока не отключился от усталости в своем родном Лесу.

Лето тоже был в 431, но не все время. Судя по бумагам, он был в руках Центра чуть ли не с рождения, и первые годы жизни он провел в 984 отделе. Это на западе. Потом, когда ему было года три, его перевезли в другой отдел, потом еще и еще. За два года его перевозили раз десять и только потом оставили в 431. Именно там его познакомили с Эннки. В бумагах об этом ничего нет, но и так понятно, что они хотели управлять ими через взаимопривязанность. И у них это даже получалось, какое-то время. Но они слишком сильны, чтобы ими кто-либо мог управлять.

Я утягиваю парня в комнату, потому что он до сих пор в одних боксерах, а на улице всего пять градусов. Он легко поддается всем моим манипуляциям, послушно садясь на диван. То, что за всеми своими изменениями, он так и не утратил свое доверие ко мне, приятно грет душу. Можно сказать, он стал мне доверять даже больше обычного.

–Надо уйти отсюда, – сильнее кутаясь в плед, без эмоционально смотря на стену, завешенную рисунками, сказал он, так, что сразу появилось желание одеться и бежать отсюда, – Это место слишком давит.

–Слишком шумно? – понимающе улыбнулся я, отдавая ему, еще теплую одежду, только что снятую с сушилки.

–Да, – он недовольно морщится, как маленький и нехотя вылезает из кокона-пледа и начинает одеваться, – Ты же все время это слышишь и чувствуешь, так?

–Да.

–И как ты это выносишь? Это же ужасно!

–К этому нужно привыкнуть. Научится с этим жить. Когда я стал волком, все мои органы чувств начали работать совсем по-другому, но я был маленьким, поэтому мне было многим легче, чем тебе сейчас. В детстве все куда легче.

Лето опять недовольно морщится и принимается собирать вещи, так ничего и не ответив. Да, в обостренных чувствах, не так уж и много плюсов, особенно, когда ты живешь в городе.

–Ты привыкнешь, – я подхожу к нему в плотную, поддерживаю за подбородок, вынуждая смотреть на меня, – Эта способность покорится тебе.

–Откуда ты знаешь? – он морщится и становится похож на маленького ребенка, который думает, что его обманывают, но в глазах видна расстроенность и страх.

–Посмотри на это, – я поворачиваю его лицом к стене с рисунками, – Человека, которого не смогло сломать это, точно сможет справиться с обычным шумом и запахом.

–С этим было проще, – он выкручивается из моих рук и хитро улыбается, – Я же псих. Забыл?

–С твоими-то перепадами настроения? Об этом мог бы забыть только другой психически больной, – не могу сдержать улыбку, когда он вот так вот, искренне улыбается.

Может быть, всего на минуту, но его состояние стало лучше. Да и мое тоже.

Апола рассказывала много историй о странной девушке с белыми волосами, но запомнилась мне совсем непримечательная история о том, как Корин остановила самолет, летящий на лес. Она вынула стрелу из реки и выстрелила в первый раз. Стрела попала в правое крыло, пробивая двигатель. Железная птица наклонилась. Вторая стрела попала точно в левое крыло и вывела из строя оставшийся двигатель. Груда железа начала стремительно снижаться, но так и не задела ни одного дерева. Корин бежала за ним.

Железная птица рухнула в одно из озёр. Темная вода погребла под собой целый самолет, несколько тонн металла и пластика.

Тогда я спросил Аполу, зачем она это сделала? Ведь Лес скрыт от всех чужих. Зачем было сбивать самолет?

“-Она сделала это не для тех, кто в лесу, – улыбнулась Апола, смотря на черную гладь озера, – А ради тех, кому не посчастливилось остаться снаружи, во время войны.”

Девушка загадочно улыбалась, рассматривая что-то под непроницаемой плёнкой воды. Тогда я подумал, что нет, этого не может быть. Обычными стрелами нельзя пробить двигатели самолета и он не мог рухнуть в озеро ничего не задев. Это просто одна из легенд леса, красивая сказка, каких много. Слишком много “но”. И не смотря на это, я все еще старался разглядеть что-то под толщей темной воды. И разум усиленно твердил, что все это сказки, что такого быть не может, но что-то внутри безоговорочно верило во все это...

Девушка, сбившая самолет стрелами.

Лето не захотел идти на чердак. Сказал, что там, скорее всего, сыро и холодно. Дело, конечно же, совсем не в сырости и холоде, но разве это важно?

У меня в квартире он тоже так себя вел. После леса, все здесь кажется еще более чужим. Если бы не запах, было бы совсем жутко. Никогда не думал, что буду так радоваться тому, что живу в старой пятиэтажке, без хорошей системы вентиляции и автоматической дезинфекции.

Стоило нам покинуть злополучную многоэтажку, как напряжение резко спало. Конечно, вся эта херня не перестала существовать, просто, все стало легче что ли. Будто, все, что нас держало, осталось там, в стеклянной коробке, на стенах с рисунками. Лето теперь не выглядит, как зомби, его лицо стало более подвижным, правда, большая часть эмоций это смесь раздражения и брезгливости. И пахнет он намного лучше. После леса его природный запах отчистился, только от волос можно уловить запах краски и химии.

–Ты мне не веришь, – переодевшись и растянувшись на диване, неожиданно сказал он, – Не веришь, что тем, кто все это закончит должен быть ты.

Я выглянул из кухни смотря на вытянутую на диване тушку. Кажется, вот только вчера, я первый раз привел его сюда, и он, точно в такой же позе, заснул на этом самом диване.

–Только, знаешь, я не понимаю почему, – он свешивает голову с дивана так, что скорее всего видит меня вверх ногами, – Ты доверяешь мне. И ты уверен в себе. Я уже всю голову себе сломал, но так и не пойму, в чем дело.

Он хмурится, щуря глаза, блуждая по мне взглядом.

Хотелось бы мне ему ответить, только, я сам не знаю. Не знаю, что отвечать. Не знаю, что вообще об этом думать. Это все еще звучит как абсурд, о котором даже думать странно. Но он прав, я ему верю, и даже этому супергеройскому бреду, насколько это возможно, разумеется.

–Могу сказать даже больше, – я ставлю на журнальный столик его кружку с чаем, – Я тоже не знаю в чем дело.

Он как-то неестественно выворачивается, переворачивается на живот и подтягиваясь на руках полностью заползает на диван, садясь по-турецки и с головой кутаясь в одеяло. И этот человек пару часов назад было похож на безжизненное, без эмоциональное тело, чей разум старше своих лет на пару сотню лет...

–Я понимаю твою растерянность, – кивает парень, грея руки о кружку, – Если бы мне, кто-нибудь сказал что-то подобное, я бы его поспал куда подальше. Но ты должен мне поверить. Я знаю, звучит как полный бред, но понимаешь, все это планировалось очень давно. Тот, кто это спланировал, знал, что делает.

–Ты же говорил, что никто не может знать, что будет дальше.

–Это так. Никто не может знать, что будет в будущем, тем более, в таком далеком. А еще я говорил, что будущее – это не одна дорога, а распутье. Все зависит от нашего выбора. И вот на это уже можно влиять. Влияя на наши решения – можно управлять нашим будущим.

–Это, как игра в шахматы.

–Да. И мы в этой игре далеко не пешки.

–То есть, кто-то поставил меня на место “спасителя”? – я скривился от одной этой мысли.

–Да. Скорее всего, это так.

–И откуда нам знать, что это правильный путь? Кто нами управляет?

–Я не знаю, – Лето просто жмет плечами и плотно сжимает губы, – Ты чувствуешь, что нас пытаются загнать в тупик?

Он смотрит на меня в ожидании ответа, а мне, в который раз, нечего сказать. Я чувствую тревогу, но не знаю почему. Откуда исходит угроза? Сейчас я не могу быть ни в чем уверен.

–Я не знаю, – я растягиваюсь на кровати, накрывая глаза рукой, – Я уже вообще ничего не знаю. И не понимаю я ничего. Я даже не знаю, чего я хочу.

–Знакомое чувство, – горькая усмешка, – Когда в моей голове произошел этот взрыв, я думал, что это все, конец. Я думал, что сошел с ума. Я уже ничего не знал, ничего не хотел. Кроме одного. Я знал, что скоро умру, и я хотел этого, – он тяжело замолкает, а мне становится страшно. Он думал, что умирает, а я этого даже не заметил... – И знаешь, я действительно умер, – уверенным голосом выдает он, а я рывком сажусь, – Я умер и родился заново, – наши взгляды встретились и я увидел, как в его глазах сияет непоколебимая уверенность, – Вот, что тебе нужно сейчас. Ты должен умереть и родится заново.

–Что ты имеешь в виду? – я конечно догадываюсь о чем он говорит, но все же...

–Ты должен обратиться, – подтвердил он мои мысли, – Я видел, как ты это делаешь. Ты умер прямо у меня на глазах и, спустя секунду, родилось нечто иное.

–Когда ты это видел? – я, наверное, думаю не о том, но у меня мозг через ухо вытечет, если я буду думать обо всем этом сейчас...

–Когда Эннки ушла, – он смотрит в кружку у себя в руках так, будто видит на ее дне что-то, что он по-настоящему любит, – Я шел через лес и увидел тебя... Это было потрясающе. А потом, у стеклянного замка. Там, ты превратился обратно... Я видел, как ты умер и родился заново. Несколько кругов реинкарнации, суженные до получаса... Хотя, это всего лишь время. Ведь так?

Он так тепло и мягко мне улыбнулся... Разве, он и раньше умел так улыбаться или это еще одна сторона его нового “я”? Я поднялся и быстро приблизившись к нему, поцеловал его. Он ждал этого, сразу же обнял меня за шею, жарко отвечая на поцелуй. Это что-то жаркое, жгучее, непохожее ни на что ощущение заполняет нас полностью, заставляет кровь кипеть.

Лето одной рукой забирается мне под футболку, с напором гладя по спине, чуть царапая кожу. И тут...

Да. Стук в дверь. Вовремя.

Я отрываюсь от губ парня. Он тяжело дышит, зрачки расширены, на висках и скулах выступили красные пятна. Глаза искрили озорством, а губы были искажены в пошлой усмешке. Его рука все еще гладила меня по спине. Он будто бы ничего не слышал.

Стук повторился. Только, еще более настойчиво.

Я отпустил плечо Лето и встал. Что за сукой нужно быть, чтобы так поздно долбиться в дверь? Если, это окажутся соседи или еще какая-нибудь тварь – спущу по лестнице.

–Ну, блядь, наконец-то! – Крис раздраженно зыркнул на меня, проходя в квартиру.

За ним, насквозь мокрые, зашли Селф, Азель и какой-то брюнет, на вид младше меня лет на пять.

–Мы вас по всему городу искали, – Сел скинул мокрую толстовку и скрестив руки на груди смотрел на меня так, будто я кого-то убил, – Какого хрена у вас обоих отключены телефоны? Мы полгорода облазили, чтобы вас найти.

–Ну, мы, вроде как, не прятались, – пытаюсь шутить я, но... Какого хрена происходит?

–Мы звонили Кассандре, она сказала, что вы на квартире у Нео, в новостройках, но вас там не было! – давно я не видел Криса таким взвинченным, – Зато, там мы встретили его, – он указал на неизвестного парня, – И он, предположил, что вы у Нео на чердаке! Но вас и там не было!

–Успокойся, – Лето мягко кладет ладонь ему на локоть, привлекая внимание. Он дает ему полотенце и давит на плечо вынуждая сесть. Крис, как не удивительно, сразу успокаивается, выполняя все молчаливы просьбы, – Все успокойтесь и сядьте.

Повисло молчание, но вскоре, все действительно расселись и принялись вытираться. Творится какая-то хрень... Лето поставил чайник и сел на высокий стул у стойки, разглядывая нашу неожиданную компанию.

–Что случилось? – нарушил я тишину, – Зачем вы нас искали?

Все снова оживились, будто вспомнили, для чего они здесь. Напряжение в комнате усилилось.

–То чувство, – начала Азель, сильнее кутаясь в одеяло, – Чувство тревоги. Оно усилилось. Настолько, что животные в лесу стали вести себя странно... – она потупила взгляд.

–Что это значит? – задал вопрос за нас двоих блондин.

–Это значит, что даже животные уже чувствую, в какой мы все жопе, – недовольно фыркнул Крис, теребя алые волосы полотенцем.

–Позавчера, я слышала, как Апола говорила, что в прошлый раз так было, во время войны... Семнадцать лет назад, – девушка закусила губу. Странно видеть ее такой... Хрупкой. Я привык видеть ее сильной и дерзкой, а сейчас... – И мы не знаем, что делать.

–Происходит, что-то совсем ненормальное, вы это тоже чувствуете ведь так? – Сел тоже был очень взволнован, его чуть ли не трясло. Я еще никогда его таким не видел.