Текст книги "Измена. Бей на поражение (СИ)"

Автор книги: Зоя Астэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

48

– Довезите меня, пожалуйста, до города, – прошу я, подбежав к остановившейся машине.

Водитель замечает бегущего за мной Гроднева, и у него округляются глаза.

– Платон Богданович? – спрашивает он удивлённо.

– Привет, Роман Юрьевич, как дела? – слышу я за спиной голос Платона. – Чего так поздно тут торчишь?

– Так это, заехал двух новеньких на посту проверить, – мужчина из остановившейся машины выходит на улицу и протягивает Гродневу ладонь для рукопожатия. – Недавно ребят на работу взяли, решил проконтролировать, как у них дела…

– Хреново у них дела, – Платон пожимает протянутую руку и усмехается. – Вот невеста у меня сбегает, а они её испугались и задержать не смогли.

Мужчина косится на меня с недоверием.

– Грозная она у вас, должно быть… с виду и не скажешь…

– А то! – Платон снова усмехается, подходит ещё ближе и обнимает меня за плечи. – Настоящий дракон, сам боюсь!

Скриплю зубами от досады. Кажется, мой побег провалился.

– Так может, я вашего дракона всё-таки до города-то довезу? – предлагает мужчина. – А то драконы в дурном настроении могут и замок спалить…

Вскрикиваю от неожиданности, когда Гроднев подхватывает меня на руки.

– Ничего, – отвечает он мужчине, – мы сейчас этого дракона в башне запрём на всякий случай, пускай до утра посидит и подумает над своим поведением. Пока, Ром.

– Пока… – растерянно отвечает мужчина.

А Гроднев уже идёт со мной на руках обратно в сторону замка. То есть особняка.

Что-то эти сказки про драконов мне совсем голову вскружили.

Ну или это на меня опять так действует близость Платона. В его руках очень даже хорошо. Обхватываю крепкую мужскую шею руками исключительно для того, чтобы не бояться упасть. Запускаю ладонь в волосы Гроднева.

А что такого? У меня пальцы замёрзли.

– Ну и куда это ты собралась с моим начальником службы безопасности? – грозно спрашивает Гроднев.

– В город…

Прижимаюсь к груди Платона. Он почему-то тёплый, даже горячий, а я озябла.

– На дворе ночь! – отчитывает меня Гроднев. – И у тебя волосы мокрые!

– Ну и что?

– Ты можешь заболеть! – строго говорит Платон. – Нет, это безобразие! Ну что за женщина? Дракон и есть! Сейчас запру тебя в высокой башне, будешь знать, как по улице с мокрой головой бегать…

– Ты всё перепутал… – я зеваю в голос, прижимаясь щекой к мужской груди, – В башнях запирают принцесс, а не драконов…

– Вот и будешь сидеть взаперти, пока обратно в принцессу не превратишься! – ворчит Платон. – Уф! Всё, слезай, дальше пойдёшь ногами.

Платон спускает меня на землю и тут же берёт за руку. Мы снова вошли на территорию его особняка, но до крыльца ещё топать и топать.

– Потяжелела ты что-то… – замечает Платон и тянет меня за руку к дому.

– Так и скажи, что не тянешь такую женщину, как я, – говорю я, шагая следом за мужчиной.

– Куда уж мне? – ухмыляется Платон.

Меня передёргивает от холода.

– Замёрзла? – Платон останавливается и оборачивается, почувствовав мою дрожь.

Пожимаю плечами.

Тогда Гроднев стягивает через голову футболку, в которой был, и протягивает мне.

А сам остаётся голым по пояс, между прочим.

– Чем мне поможет твоя маечка, я же и так в свитере? – я отвожу глаза.

Щёки начинают гореть от смущения. Крепкая обнажённая грудь Платона очень даже приковывает взгляд. Но я заставляю себя не смотреть.

– Мокрые волосы обмотай, – Платон тут же сам скручивает мне тюрбан на голове из своей футболки.

Снова хватает меня за руку и тащит дальше в дом.

– А где у тебя башня для драконов и принцесс? – спрашиваю я, когда мы заходим в дом.

– Сейчас увидишь, – отвечает Гроднев и хитро мне подмигивает.

Мы поднимаемся на второй этаж. Молча идём по тёмному коридору.

А затем Гроднев останавливается возле одной из дверей и распахивает её, жестом приглашая меня пройти внутрь.

– Это же твоя спальня! – возмущаюсь я.

– Угу, – Гроднев затаскивает меня внутрь и закрывает дверь.

– Платон, это не лучшая идея… – я смотрю на него неуверенно.

Когда мы вместе, я всегда чувствую что-то вроде волшебства. Так не хочется его разрушать сейчас… но лучше думать головой, а не тем, на чём сидят…

– Это просто отличная идея! – с чувством заявляет Гроднев. – Давно нужно было притащить тебя сюда, а не играть в брачные игры, наматывая круги вокруг да около.

Платон тянет меня за руку к кровати, но я упираюсь ногами в ковёр.

– У меня вообще есть право голоса?! – шиплю я возмущённо.

– Есть! – Платон кивает, а потом всё-таки утягивает меня на кровать.

Снимает с моих ног кеды, а потом тянется к молнии на джинсах.

Шлёпаю его по руке. Тогда Гроднев пожимает плечами и прямо в одежде заворачивает меня в одеяло. Натягивает край до самого подбородка.

– Грейся давай! – велит он.

Прячусь под одеяло с головой, когда Платон начинает снимать брюки.

Черт! Хорошо это не закончится…

Кровать рядом со мной прогибается, край одеяла приподнимается, и сильные мужские руки притягивают меня к горячему телу Гроднева.

Ой-ой-ой…

Кажется, я забыла, как дышать.

Ладонь Платона ныряет под кофту и скользит по влажному купальнику вверх к груди.

Губы Гроднева касаются шеи, и из меня вырывается приглушённый писк.

Все разумные мысли давно вылетели из головы. Тело плавится в руках этого мужчины.

– Нельзя спать в мокром… – шепчет Платон мне на ухо.

Его губы задевают мочку уха, а потом этот наглец и вовсе проходится по тому месту языком.

Прикусываю губу, чтобы не стонать. Ни одного внятного слова из меня сейчас точно не выдавить.

Я с ужасом осознаю, что несусь прямиком к тому, чего пыталась избежать.

С энтузиазмом несусь. С восторгом. Всё тело трясётся от предвкушения.

– Давай снимем с тебя влажное, хорошо? – хрипло шепчет Гроднев.

Его голос такой ласковый и нежный, что я окончательно забываю, что боялась чего-то там.

Его боялась, между прочим.

Гроднев стягивает с меня свитер, а затем и джинсы.

Одеяло теперь откинуто в сторону, а Платон нависает надо мной.

Обнажённой кожи касается воздух, и по телу проносится дрожь.

Мне не холодно. Просто очень хочется Гроднева. До умопомрачения.

Платон хватается за лямки купальника на моих плечах, а затем стягивает их. Плотная ткань с трудом сползает вниз. Но вот на свободе оказывается грудь и руки. Зажмуриваюсь, понимая, что дальше откроется живот. Моя тайна, которую я так старалась скрыть.

Платон медленно тянет ткань вниз к бёдрам. Затем оставляет ненадолго купальник в покое, чтобы обхватить располневшую талию ладонями и поцеловать низ живота.

Жар между бёдрами моментально усиливается, и лёгкое головокружение превращается в пьяный туман удовольствия.

Хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу.

– Знаешь, – хрипло и как-то с надрывом произносит Платон, – я правда хотел просто уложить тебя в постель, чтобы ты никуда не сбежала… я знаю, нам надо поговорить, прежде чем заниматься сексом… но я не могу больше ждать, прости…

Гроднев подцепляет скомканную ткань купальника на моих бёдрах и тянет вниз.

49

Когда Гроднев стягивает с моих ног купальник, я остаюсь лежать на кровати совершенно обнажённой. По телу прокатывается озноб.

Сердце раздирают сомнения.

Что я сейчас делаю? Что позволяю делать с собой?

Платон смотрит на моё тело жадным, голодным взглядом. Ему не терпится заняться тем, ради чего он раздел меня.

Однако стоит нашим взглядам встретиться, как в глазах Гроднева появляется нежность.

Эта нежность как призыв. И моя душа с готовностью отзывается.

Я очень хочу любить этого мужчину. Да что там, я уже люблю его, хоть и боюсь себе в этом признаться.

И я больше не хочу никуда бежать.

Глупые страхи тут же испаряются, когда Платон ласково мне улыбается.

– Я великий приручитель драконов! – заявляет он со смехом. – Дерзкая девчонка, которая плеснула мне в лицо газировкой, превратилась в сладкую кошечку…

Гроднев наклоняется к моим губам и зависает в паре сантиметров от них.

– Не расслабляйся, – советую я, – а то узнаешь, что и у кошек есть острые когти.

– Угу, – усмехается Платон, – а ещё набор острых иголок и булавок, которые можно вогнать врагу под ногти.

– Лучше тебе не становиться моим врагом, – киваю я.

– Боже упаси, – мягкий взгляд Платона ласкает не хуже пальцев.

Но вот Гроднев медленно наклоняется ещё ниже к моим губам. Сначала чувствую на коже его дыхание, а затем осторожное прикосновение тёплых губ.

Платон никуда не торопится. Скользит своими губами по моим, заставляя трепетать от предвкушения.

– Ты моя… – шепчет он, не отстраняясь, – я тебя давно искал… Сам не понимал, но искал именно тебя…

Обвиваю руками шею Платона.

– Просто ты искал среди принцесс, а надо было среди драконов, – шепчу я.

Платон усмехается и прислоняется своим лбом к моему.

– Теперь не сбежишь, – хрипло шепчет он.

А в следующую секунду губы Гроднева прижимаются к моим уже не легко и осторожно, а властно и требовательно.

Я забываю обо всём. Вообще, будто перестаю существовать, как отдельный человек.

Позволяю Платону раскрыть мои губы, чтобы углубить поцелуй. Позволяю спуститься поцелуями к груди.

Тело трепещет от восторга. Кожа горит огнём желания. Я хватаю ртом воздух и выгибаюсь в руках любимого.

Гроднев целует меня везде. Уделяет особое внимание груди, а затем спускается к животу.

Я не думаю сейчас ни о каких секретах. Мне так хорошо в его руках.

Платон вдруг сползает по кровати к моим ногам. Обхватывает ладонью мою ступню и целует по очереди каждый пальчик.

Он делает это так трепетно и нежно, словно я драгоценное сокровище. Затем Гроднев сгибает мою ногу в коленке и поднимается поцелуями выше.

Не могу сдержать стон, когда чувствую его губы на внутренней стороне бедра. Мне уже так жарко, что давно нечем дышать. Дрожу от каждого прикосновения к своему телу.

Платон медленно разводит мои ноги в стороны и устраивается между ними. Снова целует низ моего живота и прикасается пальцами между бёдер.

Хнычу от острого желания и комкаю пальцами простыню. Этого слишком мало. Недостаточно. Я хочу почувствовать Платона в себе.

– Пожалуйста, я не могу больше ждать… – стону я.

Слышу хриплый смешок.

– Какая нетерпеливая! Подожди, я ещё собирался сначала в воспитательных целях отшлёпать тебя по заднице, чтобы не вздумала больше бегать по холодной улице с мокрой головой…

Из моей груди вырывается полустон – полухрип, когда пальцы Гроднева обводят по кругу одну очень чувствительную точку.

– Ладно уж, – милостиво заявляет Платон, – на этот раз будем воспитывать лаской…

Рука Платона исчезает, а её место между моих бёдер занимают губы мужчины.

Как только я чувствую прикосновение его языка, окончательно теряю связь с реальностью.

Слышу со стороны свой дикий вой. Трясусь от удовольствия и уже через считаные секунды взрываюсь оргазмом.

Платон тут же подаётся вверх и входит на всю длину, продлевая мой кайф.

Он двигается сразу резко и быстро. Его голод не меньше моего, и Гроднев берёт моё тело с уверенностью хозяина.

Мне снова нечем дышать. Хватаю Платона за плечи и царапаю его ногтями, но он не замечает. Слишком сосредоточен на быстрых и ритмичных толчках, несущих нас обоих к удовольствию.

Когда движения Платона становятся почти грубыми, а из его горла доносится звериный рык, я второй раз взрываюсь удовольствием. Трясусь всем телом и чувствую, как замирает во мне Платон, доходя до своего пика.

Мы оба дышим, как марафонцы после дистанции, и хватаемся друг за друга, как утопающие.

Он всё ещё во мне, и это удивительно приятно.

Платон валится набок, разъединяя наши тела, но тут же притягивает к себе за плечи. Обнимает, фиксируя на месте.

– Ты всё поняла? – спрашивает он, целуя меня в висок.

Понятия не имею, о чём он, но это и не важно сейчас.

– Поняла, – говорю я не задумываясь.

Я сейчас всё что угодно готова сказать.

– Я чертовски хорош в объяснениях, – хвалит сам себя Гроднев.

– И не только в объяснениях, – ухмыляюсь я, прижимаясь к мужскому телу теснее.

Зеваю во весь рот с усталым стоном.

Напряжение отпустило, и теперь навалилась блаженная слабость удовлетворения.

– Спи, Поля, – Платон снова целует меня в висок. – Завтра поговорим.

Прижимаюсь щекой к груди Гроднева, втягиваю носом терпкий запах мужского тела после секса и проваливаюсь в сладкий сон.

А утром меня накрывает паника.

Она просыпается раньше меня. Красной лампочкой мигает в мозгу, заставляя резко очнуться.

Это похоже на приступ.

Платон безмятежно спит рядом, и я пугаюсь того, что мы сделали.

Как теперь быть? Он не отстанет. Будет соблазнять меня снова и снова.

Мне придётся признаться…

От одной только мысли об этом к горлу подкатывает тошнота.

Нет, я не могу! Какая же я идиотка! Как это будет выглядеть?

«Доброе утро, Платон, как спал? Кстати, я уже несколько месяцев беременна от тебя. Прости, забыла сказать…»

Бред! Он либо разозлится, либо не поверит.

Я трушу и не могу совладать с собой. Мне кажется, что как только Платон проснётся, наступит конец света.

Плохо соображая, что делаю, я выскальзываю из тёплой постели, нахожу разбросанные по комнате вещи и натягиваю на себя одежду.

Должно быть, ещё раннее утро. За окном только –только начало светать.

Платон не просыпается, когда я тихонько приоткрываю дверь и выскальзываю в коридор. Мне стыдно за то, что я сбегаю, но остаться и встретиться с реакцией Гроднева на беременность лицом к лицу кажется мне самоубийством.

Я просто не могу.

Мой телефон почти сел, но заряда хватает, чтобы вызвать такси.

Выскальзываю из дома Платона бесшумным призраком.

Когда сажусь в подъехавшее такси и прошу отвезти меня в город, уговариваю собственную совесть не грызть так уж сильно.

Мне просто нужна маленькая передышка.

50. Платон

Просыпаюсь в одиночестве и неожиданно для себя чувствую разочарование. Куда успел деться мой прирученный дракон?

Больше всего на свете хочется сейчас обнять Полину и пообещать ей все сокровища мира за улыбку.

Протяжно зеваю и иду искать мою беременную невесту. Ушла, наверно, в ту комнату, где я её поселил, чтобы привести себя в порядок.

Про свадьбу я ляпнул, конечно, экспромтом. Действительно хотел, чтобы мама забыла про Луизу.

А потом понял, что всё правильно. Так и надо. Беременна Полина или нет – не принципиально. Я хочу видеть её своей женой.

Вот только Полина всё воспринимает в штыки. Не доверяет. В этом я, кончено, сам виноват. Вёл себя, как мудак, вот и результат.

Сумка с вещами Полины лежит в гостевой комнате, а вот самой девушки там нет. Спускаюсь на первый этаж. Может, она решила позавтракать?

Через двадцать минут безрезультатных шатаний по дому начинаю злиться. Куда делась эта упрямая женщина? Нужно было всё-таки вчера отшлёпать её по заднице. Некоторые не понимают хорошего обращения!

Охрана сообщает, что моя ненаглядная смылась в город на такси три часа назад.

Ору на дежурящих у ворот парней. Какого чёрта они её выпустили?

Зря я, конечно, их отчитываю. В моём доме отродясь никого не удерживали силой. Кого здесь удерживать? Кроме меня, здесь никто не живёт. Да и сам я приезжаю ночевать через раз, часто предпочитая городскую квартиру.

Злой как чёрт возвращаюсь в дом. Ну зачем Полина смылась? Да ещё непонятно с кем.

В такси можно встретить не самых приятных людей. Некоторые из них могут обидеть беззащитную женщину.

Тревога за Полину ноет, как натёртая мозоль. Если с ней что-то случилось по дороге…

Безопасность моей женщины – моя ответственность. Вот только как её обеспечить, если у этой самой женщины вздорный характер?

Сказал же – поговорим утром. Мне теперь по всему городу за ней бегать, чтобы в любви признаться?

– Ты чего такой мрачный? – спрашивает мама, спустившаяся к завтраку.

– Полина уехала, – нехотя признаюсь я.

– Поссорились? – участливо интересуется мама.

Пожимаю плечами.

– Я, вообще-то, думал, что помирились.

– Значит, неправильно думал, – выносит мама свой вердикт. – Вторая невеста от тебя сбегает, Платон. Я не одобряю!

– Невесту или побег? – уточняю я с улыбкой.

– Твою неспособность дотащить девушку до ЗАГСа! – мама отвешивает мне шутливый подзатыльник. – Что-то я упустила в твоём воспитании. Смотри, Платон, не вернёшь Полину – заберу тебя на перевоспитание. Прослушаешь курс лекций об основах семейной жизни.

– Значит, Полина тебе понравилась? – спрашиваю я.

Мама кивает.

– Хорошая девушка. И вкус у неё отличный.

Быстро обнимаю маму.

– Тогда не надо лекций, – прошу я. – Верну тебе эту невестку.

Вот прямо сейчас поеду и поговорю с Полиной.

– Кольцо купи, горе-жених, и цветов, – кричит мне вдогонку мама. – А то невеста и без кольца на пальце… я бы тоже сбежала…

Через полтора часа стою перед подъездом, в котором Поля снимает квартиру. В руках – букет красных роз. В кармане – коробочка с кольцом.

С размером, конечно, мог и ошибиться, но это не проблема. Поменяем потом на нужный.

А сейчас главное – окольцевать этого свободолюбивого дракона.

Моя сбежавшая невеста не торопится открывать дверь. Стою у подъезда, как дурак, пока дверь не открывает кто-то из соседей, возвращающихся домой. Внаглую захожу вместе с незнакомой женщиной и поднимаюсь на нужный мне этаж.

Адресом меня снабдила Галя. Как и информацией о том, что Полину следует сейчас искать именно здесь.

Жму на дверной звонок битый час до тех пор, пока не слышу щелчок открываемого замка.

Полина открывает дверь, не спрашивая кто там. Жестом приглашает войти. Боевой настрой куда-то девается, когда я вижу, что лицо моей малышки заплакано.

Глаза на мокром месте. И взгляд какой-то затравленный.

Тут же забываю, что собирался дарить цветы и толкать речи. Кидаю букет на тумбу, стоящую у входа, подлетаю к Полине и прижимаю её к себе.

– Что случилось? – спрашиваю я, зарываясь носом в волосы моей девочки.

От Полины пахнет счастьем и солнечным днём.

– Ты случился! – сквозь всхлипы выдаёт моё сокровище.

Целую её в макушку.

– Разве это так уж плохо? – спрашиваю я.

– Я не знаю… – шепчет Полина, – просто я боюсь…

– Меня?

Обхватываю её лицо ладонями и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Не знаю, – еле слышно произносит Полина. На её ресницах дрожат слёзы, и это так чертовски красиво и трогательно, что сердце сжимается от любви к этой девчонке.

Полина вдруг зажмуривается и признаётся:

– Платон, я соврала тебе. Я беременна.

Ну вот и отлично.

Целую эту трусишку в лоб.

– Я знаю, – шепчу ей на ушко.

Специально задеваю кожу губами, чтобы страх сменился на что-то более приятное.

Прекрасные зелёные глаза удивлённо распахиваются.

– Как знаешь? – поражённо спрашивает Полина. – Давно?

– Ну я же не слепой, – усмехаюсь и снова целую свою малышку в лоб. – К тому же твоя Галя немного помогла мне открыть глаза.

– Галя слишком много болтает, – мрачно произносит Полина.

– Согласен, – говорю я. – Не позовём её на свадьбу.

Полина вскидывает на меня пристальный взгляд.

Прочищаю горло и тянусь за розами. Сую их Полине в руки.

– Зачем это? – спрашивает она.

А сама уже с блаженным выражением на лице нюхает цветы.

– Что за вопросы? – я изображаю возмущение. – Тебе что, в любви никогда не признавались? Это положено делать с цветами.

Полина приподнимает бровь.

– Если это и было твоё признание, то оно так себе, – надменно произносит она.

Вот же наглая девчонка!

Подхватываю малышку на руки и иду искать, где в этом доме кровать.

Полина что-то возмущённо ворчит и ёрзает у меня на руках.

Букет чуть не падает из её рук.

Опускаю Полину на диван, и сам сажусь рядом. Беру её за руку.

– Платон, прошу, не надо... – бормочет Полина.

– На этот раз сначала разговоры, потом секс, – уверенно обещаю я.

Полина замирает, как испуганный заяц.

– Я тебя люблю, и мы поженимся, – говорю я, глядя ей в глаза.

– Вообще-то, это должен быть вопрос, – робко возражает Полина.

Качаю головой.

– Это не вопрос, – сжимаю тонкие пальчики в своей руке. – Радость моя, я готов стоять под твоим окном и петь серенады, если ты этого хочешь. Готов таскаться за тобой следом. Ухаживать, как ты скажешь. Но потом мы поженимся. Тебе пора узнать, что такое ответственность.

Полина даже рот открывает от растерянности.

– Ты считаешь меня безответственной? – спрашивает она.

Усилием воли запрещаю себе смеяться.

– А как, по-твоему, это выглядит? – возмущённо спрашиваю я. – Ты уже два раза переспала со мной и нагло сбежала. Сделала меня папашей, а от замужества отлыниваешь? Что за женщины пошли? На секс соглашаются, беременеют, а потом замуж не идут. Бегай потом за ними и уговаривай…

Полина опускает глаза.

– Платон, это ведь не шутки, – тихо произносит она.

– И я не шучу, – притягиваю Полину к себе. – Наша свадьба состоится не позже чем через месяц.

Полина поднимает голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Она всё ещё напряжена.

– Ты правда этого хочешь? – спрашивает она недоверчиво.

Вздыхаю. Лезу в карман за коробочкой. Хватаю мою упрямую девочку за безымянный палец и натягиваю на него золотой ободок с бриллиантом.

Чуть-чуть велик. Придётся всё-таки поменять или уменьшить.

– Я тебя люблю, – повторяю я. – И даже если ты меня нет, то потом полюбишь, обещаю.

Полина прикусывает губу и качает головой.

– Я тоже тебя люблю, – со слезами на глазах шепчет она.

Снова притягиваю её к себе, чтобы обнять.

Можно ли чувствовать себя более счастливым, чем в данную минуту? Не думаю.

Усаживаю Полину к себе на колени и целую в губы. Долго и с чувством. До тех пор, пока все её страхи не забываются.

Затем спускаюсь к её животу, задираю надетую на Полине футболку вверх, и целую кожу чуть ниже пупка.

– Полин, ты точно беременна? – уточняю я, наглаживая слегка округлившийся живот.

Моя девочка фыркает и складывает руки в замок на груди.

– Нет, Платон, пирожков объелась, – язвительным тоном говорит она.

– Точно пирожков? – спрашиваю я. – Просто у тебя живот тикает. Может, ты пару будильников слопала?

Прикладываю ухо к пупку Полины. Где-то здесь определённо что-то тикает.

Полина засовывает руку в карман своих штанов и вытаскивает оттуда мои наручные часы, случайно украденные из отеля вместе с пиджаком.

А я давно забыл про них.

– Галя привезла час назад, – объясняет Полина.

Забираю протянутые мне часы и вглядываюсь в циферблат.

– Не сбились? – спрашивает Полина. – Сколько на них сейчас времени?

Не глядя кидаю часы на диван и притягиваю Полину к себе.

– Самое время любить, – говорю я, прежде чем нежно поцеловать свою будущую жену.