Текст книги "Измена. Бей на поражение (СИ)"

Автор книги: Зоя Астэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

38

– П-предложение? – переспрашиваю я заикаясь.

– Да, – кивает Гроднев, продолжая удерживать меня за талию. – Деловое.

Смотрю на Платона вопросительно.

– Я хочу нанять тебя на работу, Полина, – продолжает он.

– О нет-нет, это плохая идея, – моментально реагирую я, дёргаясь в его руках.

Бесполезно. Гроднев держит меня крепко, а все остальные уже ушли далеко вперёд.

– Даже не выслушаешь моё предложение? – настаивает Платон.

Его глаза смеются, будто происходит что-то забавное.

– Ну какое ещё предложение? – я с мольбой гляжу на него.

От улыбки Платона сжимается сердце.

– Мне очень нужны твои профессиональные услуги, – выдаёт Гроднев.

– Ты хочешь, чтобы я сшила для тебя платье? – поднимаю вверх одну бровь.

– Зачем платье? – Платон морщится. – Мне просто нужно обновить дома текстиль.

– Ты хочешь, чтобы я нашила для тебя половичков?

Я хочу всё! – заявляет Платон. – Занавески, половички, покрывала, постельное бельё и что там ещё бывает…

– Платон Богданович, я, вообще-то, свадебные платья шью, – замечаю я.

– Ну и что? – Гроднев не видит проблемы. – Значить со скатертями и портьерами точно справишься.

Я даже чувствую себя немного оскорблённой.

– Вы хоть в курсе, сколько стоит моё рабочее время?

– Наверняка очень дорого, – Гроднев улыбается. – Платья у тебя выходят красивые.

– Новые занавески обойдутся вам в целое состояние, – я качаю головой. – Лучше просто обратитесь к дизайнеру. Он подберёт то, что нужно.

– А я хочу, чтобы сделала ты, – пальцы на моей талии сжимаются чуть сильнее.

– Не стоит, да и времени у меня на это нет, – продолжаю спорить я. – В ателье и так много заказов, так что…

– Пятьсот тысяч, – перебивает меня Гроднев.

– Что пятьсот тысяч? – не понимаю я.

– Это гонорар, который я тебе предлагаю, – поясняет Платон. – Разумеется, стоимость тканей в эту сумму не входит.

– Вы хотите заплатить мне пятьсот тысяч за пошив занавесок и постельного белья? – не могу поверить я.

Уж слишком внушительная сумма. Там работы-то для опытного человека не больше чем на неделю, и то если не торопиться.

В ателье я заработаю такую сумму не меньше чем за три месяца, а то и за четыре.

– Пятьсот тысяч за пошив всего текстиля, плюс деньги на материалы, – уточняет Платон.

– Это неразумно, – заявляю я.

Гроднев пожимает плечами.

– Уверен, ты сделаешь лучше, чем другие. И готов платить за эксклюзив.

Я качаю головой.

Нельзя соглашаться на его предложение. Нельзя на него работать. Это очень плохая идея.

Я же должна отделаться от Гордеева, если хочу сохранить беременность в тайне. Каждая встреча – это риск.

И вообще, я чувствую подвох.

– Если вы думаете, что таким оригинальным образом снова затащите меня в постель, то можете прямо сейчас забыть об этой идее! – я тычу ему пальцем в грудь.

Гроднев, наконец, отпускает мою талию и поднимает вверх руки.

– И в мыслях не было, Полина Сергеевна, – смеясь заявляет он.

– Я не шучу, – строго добавляю я.

– И я, – Платон вздыхает, будто устал объяснять что-то ребёнку. – Соглашайся, Полина Сергеевна, никакого обмана. Реальная работа.

В голове я уже посчитала, что на эту сумму можно почти год оплачивать аренду квартиры. Или позволить себе платные роды, если захочу. Ну или просто отложить на случай непредвиденных обстоятельств. А ещё можно снизить нагрузку на работе, не брать так много клиенток и не работать до самых родов. Это наверняка хорошо скажется на течении беременности.

Внутренний голос, кричащий о том, что от Гордеева нужно держаться подальше, становится всё тише и тише.

Да я управлюсь за неделю, максимум две! И с Платоном при этом необходимо пообщаться только на замерах и когда всё будет готово. Остальные вопросы легко решаются по телефону.

Если он сейчас ничего не заметил, то и потом не заметит.

– Сможешь приступить завтра? – спрашивает Платон, будто я уже согласилась.

Качаю головой.

– У меня несколько встреч с клиентками на понедельник назначено.

– Отлично, – не теряется Платон. – У меня тоже дела в городе. Утром я отвезу тебя в ателье, а вечером после работы заберу и поедем обговаривать фронт работ и делать замеры.

– Ладно, – растерянно отзываюсь я.

Я что, согласилась? Реально пошла на это? И завтра Гроднев повезёт меня в город, а потом к себе на квартиру?

Я же должна была держаться от него подальше! Весь оставшийся день я чувствую себя потерянной. Во что я ввязалась?

Но пятьсот тысяч на дороге не валяются…

Попрошу у Гроднева аванс в обязательном порядке, чтоб не вздумал потом руки распускать, шантажируя невыплатой гонорара.

Меня кидает от уверенности, что всё пройдёт гладко, до паники. Возможно, я сама добровольно ловлю себя в ловушку. Гроднев наверняка очень разозлится, если поймёт, что я его обманула.

Галя после ужина вытягивает из меня подробности делового предложения Платона.

– Отличная подработка, молодец, что согласилась, – говорит она.

Конечно, она не видит рисков, ведь я так и не призналась ей, что беременна.

На следующее утро сразу после завтрака Платон заявляет, что идёт ждать меня в машину.

Я чуть чаем не подавилась. Забыла, что он обещал отвезти меня в ателье. Сразу как-то и ладошки вспотели, и сердце нервно задёргалось в груди. Спускаюсь с вещами с крыльца, а Гроднев уже открывает передо мной пассажирскую дверь.

Когда сажусь на сидение, он сразу тянется к ремню безопасности. Хочет застегнуть его на мне.

– Я сама! – вскрикиваю озабоченно и перехватываю металлическую застёжку.

Выходит жутко неловко, но не хочется, чтобы Платон лишний раз подходил близко к моему животу.

– Ладно, недотрога, давай сама, – не настаивает Гроднев.

Он садится на место водителя и заводит машину.

По дороге Платон расспрашивает меня о том и о сём. Как идут дела в ателье? Где я научилась так хорошо шить? Давно ли дружу с Галей?

У меня тоже возникает желание узнать о нём побольше, но осторожность мешает свободно спросить о чём-нибудь личном. Интуиция предупреждает, что если я узнаю этого человека лучше, то привяжусь к нему ещё сильнее.

А что, если тогда, мне не хватит моральных сил отказаться от унизительных предложений стать любовницей за фиксированную таксу?

Платон, как и обещал, довозит меня до ателье и уезжает по своим делам.

И я спокойно принимаюсь за работу. Сначала приходит невеста на подгонку. Потом ещё две новые. Одна с нарисованным эскизом платья своей мечты, а другая с фотографией зарубежной модели в белой ночной сорочке.

Ладно, ещё и не такое видели. Сделаем ей всё по высшему разряду, останется довольна. Платья в бельевом стиле давно никого не шокируют.

Платон приезжает вечером, когда все клиентки уже ушли. И даже Галя, заглянувшая всего на пару часиков, давно сбежала с рабочего места.

– Ой, – спохватываюсь я. – Тебе придётся подождать. Я голодная, и не смогу работать, если не поем.

Чистая правда. В последнее время, если вовремя не поём, у меня начинает кружиться голова.

– Это ты так тонко намекаешь на то, чтобы я тебя покормил? – усмехается Гроднев.

Окидываю его надменным взглядом.

– Я, между прочим, тебя с собой не приглашала.

– Вот как? – Платон поднимает и вешает на плечо сумку, с которой я приехала от Гали. – Пошли, Полина Сергеевна, ужин будет ждать тебя на рабочем месте.

Платон идёт к двери с моими вещами.

– Подожди, – прошу я, догнав Гроднева. – А что у тебя на ужин? Всякие пиццы и суши я не ем. Бургеры тоже.

– Надо же, – усмехается Платон, даже не думая останавливаться. – Она не только недотрога, но ещё и привереда.

Мне приходится буквально бежать за ним по ступенькам вниз.

– Как насчёт утиного магре с брусничным соусом? – спрашивает Гроднев, открывая для меня дверь своей машины.

– Котлетки с пюрешкой было бы достаточно, – отзываюсь я.

Весь день мечтала о картофельном пюре. Беременный организм сводит меня с ума. То и дело хочется какой-то конкретной еды и пока её не съем, думать о чём-то другом не получается.

– Опять не угодил, ну что за дела? – шутливо сокрушается Платон, сев на сидение водителя.

Он выруливает с парковки перед ателье и выезжает на проспект.

– Ладно, – я устало зеваю, откидываясь на своём сидении, – сойдёт и утка, если её уже запекли.

– Нет, блин, Полина Сергеевна, – ехидничает Гроднев, – носится наш ужин по паркету и крякает. Сейчас приедем, будем забивать.

Глаза начинают слипаться.

– Я умею убивать куриц, – на полном серьёзе заявляю я, прикрыв глаза, – но ощипываешь и потрошишь чур ты…

– Ты меня пугаешь, – усмехается Гроднев.

– А ты думал, что я белоручка?

Мне не удаётся подавить мощный зевок.

– Поспи, – советует Платон.

– Угу… – отзываюсь я, уже проваливаясь в сон.

До квартиры Платона ехать совсем недолго – минут пятнадцать-двадцать. Может, мне хватит этого времени, чтобы слегка перезагрузиться?

Просыпаюсь от лёгкой тряски. Кажется, что успела неплохо отдохнуть. Странно – за окном какие-то ёлки и кусты. Дорога не асфальтированная.

– Куда ты меня везёшь? – спрашиваю я испугавшись.

– Как это куда? – Платон отвлекается от дороги и переводит на меня растерянный взгляд. – Ты что, забыла, что согласилась поработать на меня?

– Платон, не пудри мне мозги! – сержусь я. – Мы же договорились, что поедем к тебе в квартиру, чтобы снять замеры!

– Я и словом не обмолвился о квартире, – заявляет Гроднев. – У меня есть загородный дом, и текстиль я планирую поменять именно в нём.

39

Автомобиль Гроднева останавливается перед огромным дорогим домом. Мы только что проехали через пост охраны с настоящим шлагбаумом. А навстречу нам вышел мужчина, которого хочется назвать дворецким.

Я вылезаю из машины и смотрю на трёхэтажный особняк с открытым ртом. Несчётное количество окон отражают алые лучи заката. И ведь портьер здесь никак не меньше, чем окон…

Вот же блин!

Платон кладёт руку мне на плечо.

– Пойдём? – зовет он.

Киваю неуверенно.

Мужчина, которого я мысленно назвала дворецким, обгоняет нас на крыльце и распахивает дверь, пропуская нас внутрь.

В огромном холле высотой в два этажа я в ужасе гляжу на окна во всю стену, оформленные бархатными портьерами.

– Кажется, я продешевила, – вслух заявляю я.

Гроднев ухмыляется.

– Уже начала торговаться? Это правильно, – хвалит Платон. – Но давай после ужина. Я голодный.

– Сколько же здесь квадратов? – с придыханием спрашиваю я.

Три этажа, два крыла, миллион дверей…

Да здесь сотня комнат, не меньше! Я застряну с этими занавесками и покрывалами на месяц… и вряд ли осилю такой объём в одиночку…

– Ты про площадь? – Гроднев аккуратно подталкивает меня вперёд, если я глазею по сторонам слишком долго. – Точно не помню, где-то пятьсот. Скромно, но куда мне больше?

– Наверняка есть комнаты, куда ты не заходил больше одного раза, – предполагаю я.

– Наверно, ты права, – ничуть не смущается Платон. – В кладовки за кухней и большую часть гостевых я заходил, только когда была закончена их отделка. Мне кажется, что есть пара гостевых, где я вообще не был.

Ещё совсем недавно меня впечатлил дом Валеры и Гали, но по сравнению с домом Гроднева, он кажется совсем небольшим и скромным.

И снова нас нагоняет «дворецкий». Это худой мужчина с совершенно седой головой и прямой осанкой. Он одет в чопорный деловой костюм. На лице до комичности строгое выражение.

– Познакомься, Рим, – говорит Гроднев, – это Полина Сергеевна. Она превосходная швея, и я нанял её для замены текстиля.

Мужчина смиряет меня недоверчивым взглядом.

– Хватит ли у мадемуазель опыта? – с сомнением произносит он.

Вот нахал!

– Опыта у мадемуазель больше, чем вы в состоянии оценить, – отвечаю я, скопировав надменное выражение лица мужчины.

Гроднев довольно посмеивается.

– И я, вообще-то, ещё не согласилась, – предупреждаю я Гроднева.

– Хорошо, – примирительно произносит он, – но, пожалуйста, сначала ужин, потом всё остальное.

– Согласна, – киваю я под громкое урчание своего желудка.

Мы проходим в большую светлую столовую, где нас уже ждёт ужин.

Оказывается, Платон не пошутил насчёт утки.

Ароматные кусочки мяса сложены друг на друга небольшой башенкой, как делают в ресторанах. Рядом целая картина из брусничного соуса.

Даже есть жалко. Такая красота…

– Не нравится? – спрашивает Платон, глядя, как я кручу в руках тарелку. – Если хочешь, я вызову повара и попрошу его приготовить для тебя пюре с котлеткой.

– Не стоит, – я криво улыбаюсь Гродневу и накалываю на вилку нежный кусочек утятины.

Он оказывается невероятно вкусным. Просто тает во рту.

– Это божественно… – произношу я, отправляя в рот ещё кусочек.

Платон кивает.

– Мой повар – талантливый человек, – говорит он. – Я сразу таких вижу и стремлюсь включить в свою команду.

Принюхиваюсь ко второму блюду из овощей и понимаю, что оно точно окажется не менее вкусным.

– И ты тоже талантливый человек, – говорит Платон.

Краснею от неожиданного комплимента и опускаю глаза в тарелку.

– Я просто опытная швея, – я качаю головой.

– Нет, – не соглашается Платон. – Опыт даёт многое, но не волшебство, которое является следствием таланта. Я видел, как женщины выглядят в твоих платьях. Твоя работа преображает невест. Они не зря стоят к тебе в очередь.

– И после таких дифирамб ты ждёшь, что я соглашусь на каких-то жалких пятьсот тысяч? – шучу я. – Вот заломлю тебе цену в миллион, будешь знать, как болтать.

– Согласен на миллион, – не моргнув глазом говорит Гроднев.

– Я пошутила, – объясняю я.

Гроднев качает головой.

– Обсудим после ужина.

Пожимаю плечами и сосредотачиваю своё внимание на ужине.

Не успеваем мы доесть, как двери в столовую распахиваются и в помещение стрелой влетает что-то большое и лохматое.

– Бальтазар! – раздражённо кричит бегущий следом Рим. – А ну, стоять, немытое чудище! Отправим тебя на ферму к коровам, непослушный ты пёс!

Большое и лохматое несётся прямо к Платону, оставляя за собой на паркете грязные следы.

Светлый хвостик крючком мечется из стороны в сторону. Мелькает розовый нос и такой же розовый мокрый язык.

– Привет, Балу, – Платон со смехом откладывает вилку и принимается чесать подбежавшего пса за ухом.

– Это что, лабрадор? – не веря своим глазам, спрашиваю я.

40. Платон

Впервые в жизни не знаю, что делать с женщиной. Полина – загадка. А временами ещё и катастрофа.

Наверно, сближаться с ней было глупостью.

Сразу ведь видел, что она не из тех, с кем можно договориться, как я привык.

Вру. Когда увидел её в первый раз, то захотел в ту же секунду. Обманулся откровенным нарядом и подкатил по привычной схеме.

Вообще-то, Луизе я не изменял, и подходя в ночном клубе к Полине, я не думал о том, что делаю. То есть, разумеется, я думал о сексе.

Чёрт. Хоть себе-то не нужно лгать – я захотел Полину, и мне плевать было, что есть Луиза.

Это было первым плохим звоночком. Тогда я впервые задумался о том, зачем мне брак, если случайная девчонка в короткой юбке, может заставить забыть о невесте.

До этого казалось, что всё делаю правильно. Невеста из правильного круга. Я знаю Луизу с детства – наши родители дружат.

Вот только холеная невеста, сделавшая из своей красоты профессию, не вызывала и сотой доли тех эмоций, что бурлили во мне при виде непутёвой Полины.

Ей не нужны дорогие тряпки и тонна косметики, чтобы выглядеть сногсшибательно. Такую фигуру, хоть в мешок из-под картошки запихни – выйдет сексуально. Ножки у Полины просто отпад, а про задницу и говорить нечего.

Беда в том, что человек она хороший. Вот прям по-настоящему. Добрая и отзывчивая. Таких не снимают на одну ночь.

Пока таскались по всему городу в поисках платья Луизы, проникся я этой девчонкой. Наивная она местами, как ребёнок. С ней забавно.

Вроде серьёзным делом были заняты – проблемы решали, а мне было весело. Словно мне снова двадцать. Такая она лёгкая.

Рядом с Полиной душа отдохнула. Нет, не так – выдохнула. Отвлеклась от мира бизнеса и сделок, где никто никому не друг.

Муженёк у неё конченный, конечно. И как она за такого замуж вышла? Впрочем, по молодости всякое бывает. Не разглядела, видимо.

Когда увидел Полину полуголой в номере на дне рождения сестры, обрадовался до неприличия. Решил, что она ко мне за сексом приехала. Ага, раскатал губу.

Прижал её немного, поцеловал, а малышка от меня сбежала. Свинтила, и я понял, что просто так не хочу её отпускать.

С Луизой мы разошлись, и отчасти потому, что одну зеленоглазую бестию мне хотелось сильно больше, чем бывшую невесту.

Так что, когда спас её от пьяного бывшего, то и думать не стал – сразу потащил к себе.

Думал, будет хорошо, но не угадал. Было охрененно. Полина оказалась настолько горячей штучкой, что я тут же понял, что вляпался по самые уши.

Испугался, что не контролирую происходящее, и попытался засунуть её в рамки любовницы на содержании. С одной стороны, не вижу в этом ничего плохого – я всегда содержал своих женщин. Почему нет? С другой стороны, я ведь знал, что делаю что-то не то. Что она ждёт другого. Знал, и всё равно сказал то, что сказал.

Думал, что защищаю свои личные границы. Когда Полина меня отшила, даже почувствовал облегчение.

Ну зачем мне это эмоциональное безобразие? Зачем эта слабость? Не хочу зависеть от женщины.

Думал, вернусь к прежней жизни и буду вспоминать о Полине, как о захватывающем приключении.

Ага, сейчас!

Через неделю я понял, что слишком часто вспоминаю о ней. А через месяц обнаружил, что сравниваю с зеленоглазой ведьмой всех встречных женщин.

Я продержался два месяца. Уговаривал себя, что просто нужно переболеть, как гриппом. Пытался поверить в то, что меня просто задел её отказ.

Ничего подобного. Просто без этой красивой девчонки жизнь снова стала одной сплошной хладнокровной сделкой.

Ожившее рядом с Полиной сердце стало ныть по вечерам, как старая рана.

Я сдался, потащился к ней налаживать мосты и получил отворот поворот. Не ожидал, что она так категорично меня пошлёт. Видимо, я всё-таки сильно её обидел.

Ну не мог же я наутро после секса предложить ей руку и сердце? Или мог?

Меня страшно бесит, что я пытаюсь действовать с Полиной логично, а потом всегда жалею о сказанном и сделанном. Это какая-то неизведанная и непонятная мне территория.

Забыть о длинноногой красотке всё равно не выходило, и я с радостью принял предложение Валеры, когда услышал, что Полина тоже поедет.

Конечно, я планировал её соблазнить. Купить не получилось. Но вот соблазнить уже один раз вышло. Значит, пойдём проверенной дорогой.

Но выходные в доме друга принесли мне совсем не то, что я ждал.

И чему я, собственно, удивляюсь? Когда речь идёт о Полине, можно быть уверенным, что всё пойдёт не по плану.

Во-первых, меня опять жёстко отшили. Обидно и позорно.

Во-вторых, появились подозрения, что кое-кто кое-что от меня зачем-то скрывает.

Чувствую себя глупо, присматриваясь к талии Полины. Ну бред же? Если бы она забеременела, то сразу побежала бы ко мне качать права… или нет?

Утром в воскресенье меня прижала к стенке подруга Полины. Галя улучила момент, когда Валера был в душе, и стала внаглую наезжать на меня.

– Это ты запугал её! – обвинила меня блондинка. – Очевидно же, что Полина беременна. Но зачем ей скрывать это? Только из-за тебя! Что ты ей сказал? Пригрозил чем-то?

– Почему это очевидно? – не согласился я. – Если бы Полина была беременна, то у неё должен был быть живот, как у тебя.

Мы оба посмотрели на кругленький живот девушки.

– Кхм, – Галя поправила футболку, – Понимаете, Платон Богданович, у нас с Полиной немного разные комплекции… живот у всех растёт по-разному… и у неё он появился! Маленькой, но появился! А раньше всегда плоский был! Даже когда мы в институте чем попало питались…

– М-да… – я почесал затылок.

Некстати вспомнился этот самый плоский животик, который я успел очень тщательно обслюнявить в тот самый раз…

– Она ест только здоровую еду с упорством фанатика, каблуки не носит и прячет фигуру в мешковатой одежде! – Галя загибает пальцы. – И я ещё раз повторяю свой вопрос: чем ты её так запугал?

– Да никого я не пугал! – отмахиваюсь от назойливой девушки, а у самого в душе поднимает голову червячок сомнения.

Чего я там успел наговорить?

– Я просто сказал, что помогу с абортом, если нужно, – вспомнил я. – А, и предупредил, чтоб не рассчитывала шантажировать меня рождённым ребёнком.

Галино лицо вытянулось.

– Ну ты и сволочь… – девушка поджала губы, отошла от меня на шаг и смерила таким взглядом, будто перед ней дурно пахнущие помои.

– А что я должен был сказать?! – возмутился я. – Как я рад, что ты случайно залетела?!

Галя аж рот открыла от возмущения, покраснела как помидор и даже отвернулась в другую сторону.

– Ты её соблазнил, не наоборот! – заявила невеста Валеры, прижав руку к своему беременному животу. – Думать надо было! Полина не обманом от тебя залетела. Могу поспорить, что защитой ты по своей инициативе не пользовался, и куда будешь кончать, её не спрашивал!

Я немного охренел от такой грубой прямоты, но поспорить не мог. Галя права, так всё и было.

– Тебя Полина послала? – спросил я.

Вдруг у девчонок какой-то хитрый план, а я тут уши развесил?

– Дурак ты, Гроднев, – Галя поморщилась, – вроде умный мужик, а всё равно дурак… не сказала она мне ничего, ясно? Догадываюсь тут вместе с тобой, что происходит и почему…

– Так, может, ты ошиблась, и Полина не беременна? – предположил я.

Галя посмотрела на меня, как на полного идиота.

– Значит, ты уверена? – ещё раз уточнил я.

– Уверена, – Галя сложила руки на груди в замок.

– И чего она тогда скрывается?

– Видимо, боится, – Галя пожала плечами.

– Чего? – не понял я.

– Не чего, а кого, – пояснила Галя. – Тебя она боится, больше некого…

– А чего меня бояться? – я пожал плечами, – вроде нестрашный, вполне хорош собой, девушкам нравлюсь…

Я подмигнул сердитой Гале. Надо же было как-то разрядить обстановку. А то объясняйся потом с Валерой, почему его беременная невеста распереживалась.

Галя недовольно закатила глаза.

– Если ты будешь ей угрожать, – заявила Галя, – то не думай, что за неё некому заступиться! Я на тебя управу найду! Во все новостные каналы и жёлтые телешоу отнесу горячую новость, что Платон Гроднев со свету сживает мать своего будущего ребёнка!

Галя была похожа на смешного сердитого ёжика. Я очень старался не улыбаться в ответ на этот её гневный выпад.

– К чему такие страшные угрозы? – я поднял вверх обе руки, сдаваясь, – Я всё понял: этот район держит ваша беременная банда, и к вам следует обращаться с уважением…

– Ребёнок – это не шутки! – Галя осталась всё такой же сердитой. – Ты хоть представляешь, какого сейчас Полине? Вряд ли она счастлива скрывать свою беременность… а знаешь, сколько она работает? За все заказы берётся. До позднего вечера в ателье торчит. Думаешь, это смешно? Она там до седьмого пота пашет, чтобы твоего будущего ребёнка обеспечить, а ты тут шутки шутишь!

Наконец, пришёл Валера и забрал своего злого беременного ежа. Гале не оставалось ничего, кроме как сердито пыхтеть и бросать в мою сторону недовольные взгляды.

М-да… вляпался я похоже…

Вот только на душе почему-то совсем не паршиво. Хорошо даже как-то. Если Галя права, то никуда от меня Полина Сергеевна теперь не денется.

Нужно выяснить, беременна ли она. Но осторожно. Без резких движений.