Текст книги "Львиный мальчик"

Автор книги: Зизу Кордер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Это был мужчина – не такой высокий, как майор Тибодэ, и не такой мощный, как силач Геракл. Обычный темнокожий мужчина лет сорока или, может, даже пятидесяти. Он был довольно хорошо сложен и поразительно, необыкновенно спокоен. Если к нему ненароком подкатывала волна суеты, она тут же пропадала. Спокойствие темнокожего человека попросту поглощало ее. Тишина словно свила вокруг него невидимый кокон. Когда мужчина вошел, шумные итальянцы замолчали и уткнулись в тарелки, мадам Барбю оборвала речь на полуслове.

Чарли глядел на вошедшего и не мог оторваться. Тот медленно повернул голову и пристально посмотрел на мальчика. Глаза человека напоминали два бездонных колодца, наполненных темнотой. Где-то в этой темноте жил свет – отблеск глаз зверя, хищника. Человек так же медленно отвернулся.

– Кто это? – прошептал мальчик, пододвигаясь чуть ближе к мадам Барбю.

– Это Маккомо, – ответила она, и Чарли поразился ее спокойствию. – Он укротитель. Впрочем, он не любит этого слова. Предпочитает, чтобы о нем говорили так: «Маккомо дрессирует львов». Так вот, он дрессирует львов. Кстати, он – африканец, как и ты.

Может, и африканец… В одном мальчик был уверен: тишина, которая окружала «дрессировщика», вызвана не покоем. Она вызвана страхом.

Укротитель! Да уж! Не известно, как львов, а циркачей он уже укротил.

Чарли взглянул на Пируэт. Девушка сосредоточенно поглощала ужин, не поднимая головы от тарелки.

Маккомо, признаться, испортил мальчику аппетит, так что до конца трапезы он только прислушивался к журчанию беседы. Один из итальянцев упрашивал остальных принести ему мандолину. Он хотел что-то сыграть и убеждал товарищей, что музыка полезна для пищеварения. Вдруг вошел толстый лысый мужчина весьма внушительного вида.

– Кто это? – повторил Чарли в сотый раз.

На этот раз мадам Барбю только шикнула на него.

Мальчик перевел взгляд на дверь и увидел в проеме высокого бледного человека с поразительно длинными кистями рук. Вокруг него вилась стайка мальчишек-арабов.

Чарли бросил на бородатую женщину умоляющий взгляд.

– Это Воздушный Дьявол, фунамбулист.

Мальчик разочарованно покачал головой. Он не понял ни слова. Сначала трапеционист-вольтижер, теперь еще фунамбулист какой-то. Впору словарь заводить.

Чарли еще раз оглядел комнату и пришел к выводу, что циркачи походят на членов одной очень большой семьи. Ему здесь начинало нравиться.

После ужина к мальчику подошли близнецы.

– Привет, – сказали они хором. – Ты кто?

– Чарли. Я присматриваю за обезьянами.

Девочки многозначительно переглянулись.

– Майор Тиб всегда определяет новичков к обезьянам. – Они говорили почти одновременно. – Не волнуйся, тебе скоро подыщут другое место. У тебя есть шоколад?

Как они угадывают, о чем говорить дальше? Ну и фокусы! Хоть на представлении показывай!

– Есть, – признался мальчик. – Хотите?

– Да, – ответили близнецы с улыбкой.

Чарли пожелал спокойной ночи мадам Барбю и Пируэт. Девушка распустила тугой пучок на голове и стала выглядеть намного симпатичнее. В глубине души мальчик хотел, чтобы Пируэт остановила его, но та и глазом не моргнула, когда Чарли ушел с двумя девчонками.

Мальчик плохо помнил дорогу к обезьяньему загону. А ведь там он оставил все свои вещи! Сара и Тара (так звали близнецов) помогли ему сориентироваться. Когда они вошли в комнату, оказалось, что за время ужина негодные обезьяны успели распотрошить рюкзак и слопать все, включая шоколад.

– Жалко! – сказали девочки.

Может быть, это вообще один человек, просто у него два тела? Да нет! Что за чушь?!

Сара и Тара тем временем сказали (снова хором), что шоколад есть у них в комнате. Чарли последовал за ними на нос корабля. Они шли вперед и вперед, а когда показалось, что дальше палуба попросту заканчивается, куда-то исчезли. Раз – и нету!

– Ау! – крикнул мальчик. – Где вы? Куда делись?

– Мы здесь! – последовал ответ хором. Девочки выглядывали из-за переборки, соединяющей корабль с носовой фигурой. – Тут мы и живем.

Комната находилась прямо в носовой фигуре. Она была треугольная и очень тесная. В ней даже иллюминаторов не было. Зато оттуда по шаткой лестнице можно было подняться в голову фигуры и в прорези глаз наблюдать за происходящим снаружи. Сейчас, конечно, мало что можно было разглядеть – так, пару звезд и туман, но днем, наверное, открывался необыкновенный вид. Мог ли Чарли догадаться, что в носовой фигуре есть комната и там живут две девочки, которые к тому же говорят хором?

– Потрясающе! – выдохнул мальчик. – Потрясающе!

Девочки разложили кровать и уселись на нее. Чарли присел рядом. Небольшой диванчик занимал всю комнату, однако особых неудобств это не создавало. Близняшки вытащили плитку шоколада, и пиршество началось.

Внезапно раздался стук в дверь. От неожиданности мальчик чуть не поперхнулся.

– Пароль! – крикнули Сара и Тара.

– Ведро! – отозвался тонкий голос.

Дверь открылась, и вошел кудрявый мальчик – тот, что ужинал вместе с клоунами.

– Так вот он где! – с порога воскликнул гость. – Идите сюда! Он здесь!

Снаружи послышались шуршание и топот. Из-за плеча кудрявого высунулся еще один мальчик, весь в чем-то испачканный, а минутой позже появились пятеро маленьких итальянцев. Все они попытались втиснуться в комнату, но близнецы закричали, что места совсем нет (и это было чистой правдой).

За стеной послышался громкий воркующий звук.

– Ну вот! – рассердились девочки. – Вы разбудили голубей!

Кончилось происшествие тем, что всех мальчишек, включая Чарли, выдворили из комнатушки на палубу.

– Где ты ночуешь? – спросил кудрявый.

– Не знаю… – с сомнением ответил Чарли. – Я должен спать в обезьяньем загоне, но эти милые животные распотрошили мой рюкзак, так что теперь и не знаю.

– Приходи к нам в подсобку! – пригласил мальчишка. – Она прямо над камбузом, поэтому у нас всегда тепло. Мы живем рядом со львами…

Рядом со львами! Чарли не слушал дальше. Кудрявый говорил что-то про то, как нужен обогрев африканским животным, но Чарли было все равно. Рядом со львами! Значит, на корабле есть львы и он будет жить рядом с ними!

Глава восьмая

Оказалось, что кудрявого мальчика зовут Джулиус, а клоун – его отец. Мальчика с грязной мордашкой звали Ганс. Он присматривал за ученым поросенком, поэтому и ходил вечно с перемазанной физиономией. Поросенок, впрочем, тоже чистотой не отличался. Разница заключалась лишь в том, что мальчик был грязным из-за поросенка, а не наоборот. На самом деле, если бы не Ганс, поросенок наверняка бы выглядел намного грязнее.

Ганс с Джулиусом спали на ворохе старых веревок в одной из подсобок. Каждому принадлежала своя собственная полочка, на которой вполне умещался худенький мальчик. Человеку покрупнее не удалось бы там удобно устроиться. Чарли же расположился вместе с новыми друзьями. Джулиус спал на самом верху, Ганс – внизу, а Чарли посередине.

– Здесь уже есть спальник, – удивленно сказал новичок, когда его привели в «спальню». – Здесь кто-то спит?

Ганс нервно хихикнул. Джулиус кинул на приятеля яростный взгляд.

– В чем дело? – настороженно спросил Чарли.

– Да, был тут еще один мальчик, – ответил наконец кудрявый. – Помогал со львами.

– Понятно, – сказал Ашанти. – А куда он делся?

– Майор Тиб выкинул его за борт, – равнодушно сообщил Джулиус.

Чарли невольно отшатнулся.

– Почему? – прошептал он.

Джулиус покачал головой и загадочно пожал плечами.

Чарли с сомнением посмотрел на спальный мешок.

«Я не верю в плохие приметы, – попытался мальчик убедить самого себя. – Это все ерунда. Мама тоже в них не верит. Она говорит, что все это – самовнушение».

Да, мама и впрямь частенько так говорила. Правда, на это Анеба обычно отвечал:

– Не забывай, Магдалина, самовнушение – великая сила.

Наконец Чарли решил на время забыть обо всех плохих приметах на свете.

– Я не верю в приметы, – прошептал он в последний раз и отважно поднял глаза на своих новых соседей.

– Остаешься? – ехидно осведомился Джулиус. – Или испугался?

– Ни капельки, – улыбнулся Чарли. – Конечно, остаюсь.

– Ну что ж, тогда обращайся, если захочешь о чем-нибудь спросить. Всегда рад помочь. Я тут все про всех знаю, – неожиданно радушно предложил Джулиус.

Чарли решил, что если уж представилась возможность, то надо брать быка за рога. К тому же кудрявый и веснушчатый Джулиус ему нравился.

– Что такое фунамбулист, что такое трапеционист-вольтижер? А еще почему всех обезьян начинают звать Денди Джек, как только они влезают на пони? – выпалил мальчик.

– Канатоходец и акробат, который работает на трапециях. А обезьян так зовут в честь Джека Даунинга. Он был очень известным дрессировщиком лошадей, – ответил Джулиус так же быстро.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил Чарли.

– Де нада, – неожиданно сказал кудрявый.

– Что это значит? – удивился Ашанти.

– «Не за что», по-испански, – рассеянно отозвался Джулиус. – В смысле, не ни за что, а не за что. Так говорят в ответ на благодарность. Не за что.

– Да, я понял. Не за что. Так и впрямь отвечают на благодарность, – с самым серьезным видом согласился Чарли.

И они дружно рассмеялись.

Хотя на цирковом корабле было невероятно интересно, Чарли ни на минуту не забывал о своих родителях.

Следовало немедленно проверить телефоны. Может быть, пришло какое-нибудь сообщение? Правда, возникала небольшая трудность. На таком интересном корабле очень трудно остаться в одиночестве хоть на минуту, особенно если живешь в подсобке с двумя такими же мальчишками. Чарли поднялся на палубу, надеясь, что хоть тут никого не встретит. Яркая луна стояла уже высоко в темно-синем небе. Над палубой повис густой сизый туман. С воды дул неприятный холодный ветер. Впрочем, мальчику это оказалось только на руку. Вряд ли кто-нибудь решит прогуляться в такую погоду. Чарли поежился и поплотнее закутался в куртку. Сначала он проверил мамин телефон. Потом – свой.

На мамином не оказалось ни одного сообщения. Что ж, неудивительно. Все знакомые Магдалины, скорее всего, пишут ей по электронной почте.

Чарли вздохнул и подключился к своей голосовой почте.

В трубке послышался голос.

– Слушай меня, ты, придурок, – оглушительно орал Рафи, – никак не пойму, как это твои родители не утопили тебя, как вшивого котенка, сразу после рождения? Ты меня порядком достал. Так слушай, подлец, – я знаю, где ты! Я знаю, что ты делаешь! Я уже в пути! Я скоро приду! За тобой!

В трубке зазвучали мерные гудки.

Мальчик тупо уставился на экран мобильника. Его трясло мелкой дрожью. Никогда еще Чарли не слышал такого голоса… Маленький Ашанти жил на свете отнюдь не первый день. Он жил в огромном городе, видел драки, дрался сам… Он слышал брань, ругал своих недругов… Но никогда ни у кого не слышал он в голосе такой ненависти.

Чарли удалил сообщение.

Через минуту он пожалел об этом. Сообщение Рафи могло бы послужить уликой. А он его зачем-то стер… Впрочем, еще раз такое мальчик все равно бы не стал слушать.

Он и так знал, от кого сообщение. Он знал, о чем оно. Так что еще надо?

Нет, Чарли не надеялся, что Рафи оставит его в покое. Просто…

Мальчик даже не подозревал, что соседский парень может оказаться настолько жестоким. Маленький беглец не мог окончательно поверить, что Рафи, подросток, решился похитить взрослых. Нет, это определенно не план самого Сэдлера. Чарли прекрасно помнил, как Рафи играл в футбол у фонтана… В тот самый день…

Точно! А еще Сэдлер поговорил тогда с кем-то по телефону и впервые в жизни обратил внимание на мелюзгу Ашанти!

Значит, тут замешан кто-то еще. Кто-то наверняка заплатил Рафи за похищение!

Этим вечером Чарли долго не мог заснуть. Когда остальные мальчишки улеглись, Ашанти неслышно извлек из сумки игрушечного тигра и тайком прижал его к себе. Ганс на нижней полке громко чесался, Джулиус на верхней что-то выкрикивал во сне. Чарли стало нестерпимо грустно оттого, что мама не может пожелать ему спокойной ночи и проверить, выпил ли сын лекарство (конечно, он его выпил), а папа не посидит рядом.

– Боги, все, какие только есть, пожалуйста, присмотрите за моими родителями. Пожалуйста… – скороговоркой прошептал мальчик.

Он не был религиозен и знал, что люди поклоняются сотням различных богов. Поэтому и решил, что заручиться поддержкой не одного бога, а всех сразу, было бы весьма кстати.

– О, боги, все вы, как бы вас ни звали, прошу, помогите маме с папой…

Чарли лежал на своей полке и чувствовал себя таким одиноким… Покоя не было ни его душе, ни маленькому телу.

Внезапно мальчику пришло в голову посмотреть номер телефона, с которого пришел звонок. Экран телефона высветил в темноте зеленоватые цифры.

Чарли мрачно усмехнулся. Как же озаглавить этот номер? Написать «Рафи» было бы слишком просто. Рафи ему не друг, чтобы так просто заносить его в список. Забавно, а ведь раньше Чарли так хотелось стать другом этого парня… Наконец-то! Мальчик удовлетворенно вздохнул и записал: «Склизкий червяк». Пусть это выглядело немного по-детски, но все же успокаивало.

Вот он наберется смелости и позвонит Рафи. Посмотрим, как такое понравится Сэдлеру.

К сожалению, боги не присматривали за родителями Чарли. За ними присматривал лишь до безобразия костлявый Сид, который сейчас был в замешательстве.

Уиннер строго-настрого запретил отдавать негру телефон и пригрозил нажаловаться Рафи, если костлявый ослушается. Толстяк не терял надежды получить в напарники человека хотя бы с двумя извилинами и словарным запасом, состоящим не только из одного слова. Уиннеру хватило того, что его нанял какой-то мальчишка. А тут еще и напарничек подобрался… Хуже некуда.

Анеба по-прежнему пристально смотрел на тощего охранника и что-то бормотал.

Сид же никак не мог решить, что хуже – ослушаться напарника или заполучить в подарок проклятие от страшного африканского колдуна.

– Схожу на палубу, – сказал Уиннер. – Следи за ними.

Да-да, у подводных лодок тоже есть палуба, они ведь иногда всплывают на поверхность. Сейчас, кстати сказать, это и произошло.

– Ага, – отозвался Сид.

Шаги толстяка затихли где-то наверху. Анеба приоткрыл глаза и встал с койки, сделал пару шагов для разминки и снова сел рядом с женой.

Сид с ужасом услышал, как темнокожий великан опять начал что-то ритмично бормотать – наверняка проклятие!

– Сид, ах, Сид, – напевал Анеба. – Ах ты, тощая палка от швабры, отдай мой телефон!

Бормотание складывалось в некое подобие белого стиха:

 
Отдай мне телефон, ты, тощий недоумок,
Отдай мне телефон, жалкий сын обезьяны.
Отдай мой телефон и ответь на вопрос,
Отдай же телефон и ответь на вопрос…
 

На ганском наречии это и впрямь звучало несколько угрожающе. К тому же Анеба не забывал время от времени повторять имя Сида, чтобы тот точно знал, о ком идет речь. В довершение спектакля «колдун» принялся очерчивать на полу широкий круг.

Продолжать так Анеба мог часами. Хотя в данном случае особая настойчивость ему не понадобилась. Гигант поглядел сквозь зеркало – прямо в глаза Сиду и сказал по-английски:

– Теперь ты отдашь мне телефон? Так ведь, Сид?

– Ага, – промямлил тот.

Вот так Анеба заполучил телефон. Вот так родители Чарли услышали сообщение сына… Вот потому-то Магдалина и расплакалась…

Потом вернулся Уиннер, увидел, что произошло, отобрал у пленников телефон и выбросил его за борт.

Именно в этот момент пятнистая кошка и решила, что пора действовать.

Чарли полагал, что следующий день будет относительно спокойным. В самом деле, ну чем циркачи могут заняться в открытом море? Как же он ошибался…

С утра мальчик пошел к мадам Барбю, надеясь позавтракать вместе с ней. По дороге он наткнулся на акробатов – на тех самых маленьких итальянцев, которых он встретил за ужином. Итальянцы репетировали. Самый старший – видимо, отец – был одет в изрядно потертое трико и в данный момент висел, ухватившись мощными руками за трапецию. Мужчина слегка покачивался, совсем как свежевыстиранная простыня, которую вывесила рачительная хозяйка. Вдруг акробат принялся раскачиваться сильнее. И еще сильнее! И еще! Чарли не успел ничего сообразить, как итальянец уже крутил на трапеции стремительное «солнышко». То он внизу, то снова наверху… Уследить за столь быстрыми перемещениями было решительно невозможно. Мальчик стоял, разинув рот. Но вот вращение снова замедлилось, и через десяток секунд акробат опять висел на трапеции, мерно покачиваясь, как влажная простыня. Чарли не удержался и громко зааплодировал.

Итальянец посмотрел на Чарли и оглушительно рассмеялся.

– Понравилось? – спросил он.

Мальчик быстро закивал. Акробат удовлетворенно усмехнулся и сделал какое-то неуловимое движение. Один миг – и он уже стоял на той же самой трапеции, победно скрестив руки на груди.

– Та-ра! – гордо возвестил итальянец.

– Как вы это сделали? – изумился Чарли.

Он тоже был не промах по части всяких прыжков и кульбитов, но такое видел впервые.

– Как вы это сделали? – повторил мальчик.

– Ну, это фамильная тайна, – ответил итальянец. – Меня научил мой отец, его – мой дед, а того – его отец, мой прадед. И так далее. Я учу этому трюку своих сыновей. Если хочешь научиться прыгать так же, можешь вступить в нашу семью, прилежно учиться… Тогда лет через десять ты все узнаешь. Если, конечно, у тебя будет получаться…

– Вы могли бы учить меня? – робко спросил Чарли.

Самый простой вопрос вдруг обрел в его глазах невероятное значение.

Акробат ловко спрыгнул с трапеции – а она висела достаточно высоко – и окинул мальчика оценивающим взглядом.

– Если захочу, – ответил он наконец.

Чарли стоял молча.

– Ладно, – согласился итальянец через некоторое время, – приходи каждый день. Я буду тебя учить.

Мужчина внезапно сбросил маску сурового наставника и хранителя семейных секретов.

– Меня зовут Сигизмондо Лючиди, – представился он. – Я из семьи Лючиди. Можешь звать меня просто Сиги.

Остальные члены семьи так и не прервали тренировку.

– Вы тут занимаетесь? – удивился Чарли.

– Каждый день! – с жаром подтвердил глава семейства. – Только так можно оставаться в форме. Нам ведь надо быть сильными и гибкими!

Сигизмондо поднял правую ногу наверх – так, будто решил сесть на шпагат прямо в воздухе. Туловище акробат наклонил вбок и принялся вращаться на левой ноге.

– А теперь наоборот, – прокомментировал итальянец и поменял ноги. – Попробуй теперь ты, – приказал он Чарли, закончив упражнение.

Мальчик честно попробовал. Он очень старался. Но у него все равно почти ничего не вышло.

– Да, вы очень гибкий! – потрясенно сказал Чарли.

– Ты когда-нибудь видел Гибкого Бена, гуттаперчевого мальчика? – поинтересовался Сиги.

Чарли покачал головой.

– Он может в узел завязаться! – поведал итальянец. – Иногда завяжется, а развязаться не может! У него даже номер такой был: выходит силач и завязывает Бена в узел. Потом пробует развязать – ан, ничего не выходит. Тогда силач достает нож и говорит, что разрежет Бена, раз уж нет другого выхода…

– Ничего себе… – только и смог сказать Чарли.

– Извини, мне пора, – оборвал рассказ Сиги. – Приходи завтра в шесть. Не ешь перед тренировкой! – крикнул он уже с трапеции.

После завтрака Чарли поймал себя на том, что каждые пять минут нервно поглядывает на экранчик телефона. Со вчерашнего дня телефон был выключен. Теперь мальчику хотелось включить его снова. Правда, он боялся наткнуться на очередное нелицеприятное послание от Рафи.

Все же Чарли включил телефон. На экранчике высветился маленький конвертик. Это означало, что пришло голосовое сообщение. Чарли нерешительно потер лоб, но потом все-таки прослушал его.

Звонил Рафи. Сначала его голос звучал вполне интеллигентно:

– Чарли, привет, это Рафи Сэдлер. Прости за вчерашнее. Я вел себя не слишком вежливо. Немного погорячился. Но не бойся… – Голос подростка приобрел несвойственную ему слащавость. – Не бойся, крысиный выкормыш! Я уже иду за тобой! А когда я доберусь до тебя, то ты пожалеешь, что вообще появился на свет…

Мальчик не стал слушать дальше. Он положил трубку на стол и безжалостно стер сообщение. Больше он ничего не хотел слышать. Чарли и так полночи не спал. Зачем портить такой хороший день?

Мальчик вытянул вперед правую руку и пристально посмотрел на ладонь, пытаясь унять дрожь в тонких пальцах.

Ладно, в следующий раз он и слушать не станет. И так все ясно.

Чарли даже обрадовался, когда нашлось какое-то занятие. Бикабай приказал ему вычистить обезьянью клетку. Работа грязная, хоть и не особенно сложная. Мальчик налил в миски воды. Насыпал орехи в лоток и дал каждой обезьяне по банану. За работой утреннее потрясение стало постепенно забываться.

Чарли решил как следует осмотреть корабль. Правильно! Он пойдет поглядит на ученого поросенка, на белоснежных голубей, полосатых зебр и, конечно же, на львов. К тому же так будет проще отвлечься от мыслей о Рафи.

Мальчик прекрасно знал историю про то, как он начал говорить по-кошачьи. Родители рассказали ему все от начала до конца – и про змею, и про детеныша леопарда, и про то, как смешалась кровь Чарли и маленького хищника. Иногда мальчик пытался уверить себя в том, что он тоже помнит этот день. Чарли порой казалось, что он и впрямь помнит, как на яркой шерстке леопарда выступила капелька крови, а детеныш от испуга поцарапал Чарли. Кстати, на предплечье у мальчика до сих пор осталась тоненькая полоска шрама. В тот день Чарли впервые заговорил с животным, а животное – с ним. Нет, они не вели светскую беседу. Они ведь оба были еще очень маленькие. Это был просто лепет, детский лепет.

Чарли уяснил, что дар пришел к нему вместе с чужой кровью. Да, он понимал кошачий язык. Но не понимал самих кошек. Скорее всего, понять львов окажется еще труднее. Мальчик немного волновался. Львы – это ведь львы! Львы – гордые, величественные животные. У каждого свой, особый характер. Никто не знает, что взбредет в голову льву. Лев – царь зверей, повелитель джунглей.

Маккомо был под стать своим питомцам. Ледяной. Невозмутимый. Чарли откровенно побаивался укротителя львов. Ну, или дрессировщика, если вам удобнее. Путь к другим отсекам лежал мимо львиного загона. Мальчик с трепетом приблизился к прочной двери.

С запоздалым удивлением Чарли понял, что один из львов, совсем молодой самец, находится возле загона, а не внутри. Лев спокойно стоял у борта корабля, топорща длинные усы и глядя вдаль с невыразимой тоской. Но ведь львы должны быть заперты! Не мог же дрессировщик выпустить хищников на палубу?

Недолго думая, Чарли подошел к самцу и вежливо поздоровался.

– Привет, – сказал он по-кошачьи.

Лев моментально обернулся и уставился на мальчика с непередаваемой смесью удивления, возмущения и страха. Да-да, страх тоже мелькнул во взгляде свирепого хищника.

Только как лев мог испугаться ребенка, пусть и очень храброго?

– Что? – тихо переспросил лев.

– Я просто поздоровался, – смутился Чарли.

– Я понял, – отозвался лев. – Но ты поздоровался на нашем языке.

– Я знаю, – подтвердил мальчик.

– Люди не говорят на нашем языке, – настаивал самец.

С такой позицией Чарли еще не сталкивался. Конечно, он привык молчать о своем даре среди людей. И все же ему и в голову не приходило, что такое простое умение приведет в замешательство льва. Ведь все кошки в округе Лондона давно знали, что мальчик отлично владеет кошачьим, и, совершенно не смущаясь, болтали с человеческим детенышем.

– Извините, я не хотел вас напугать, – сказал Чарли. – Я и впрямь умею говорить с кошками.

Столь дружелюбные слова произвели прямо противоположный эффект. Лев склонил лохматую голову и, казалось, приготовился расплакаться.

– Ой, извините меня, пожалуйста, – пробормотал мальчик. – Я совсем не хотел… Я не хотел…

Чарли опустился на колени рядом с хищником и принялся гладить того по золотистой гриве, шепча извинения и успокаивающие слова.

– Это ты меня извини, – вымолвил наконец лев. – Со мной так давно никто не говорил на этом языке. Нет, только не это! – воскликнул он и отчего-то начал громко рычать.

Чарли оглянулся и понял, что на них изумленно глазеет половина команды и несколько циркачей.

Не переставая рычать, лев угрожающе поскреб палубу когтистой лапой. Мальчику подумалось, что невольные зрители и так порядком напуганы.

– Я же вышел только на минутку, – торопливо зашептал лев. – И совсем не собирался стоять тут так долго. Теперь они думают, что я сбежал и хочу всех их съесть.

– Что же делать? – тихонько спросил Чарли.

– Не знаю. – Лев растерялся. – Надо продолжать рычать. А то они подумают, что я тряпка, а не свирепый лев. Рррррр!

– Вот что, – начал мальчик, заметив, что сквозь толпу пробирается сам майор Тибодэ, – я тебя успокою. Мы зайдем в загон, и я как будто что-нибудь тебе скажу. А ты сделаешь вид, что я тебя укротил. Конечно, если не хочешь…

Лев издал еще один кровожадный рык и обернулся к маленькому собеседнику.

– Ладно, – согласился он. – Сейчас.

Лев двинулся к публике, а люди в ужасе отшатнулись. Затем хищник обернулся к мальчику, припал к палубе и отчетливо замурлыкал. Было в этом ритмичном звуке что-то успокаивающее, убаюкивающее, гипнотизирующее. На минуту Чарли позабыл, где он и что должен делать. Мальчику хотелось стоять и ощущать приятную вибрацию во всем теле. Но надо было действовать, причем немедленно. Чарли поднял руку и положил ее льву на гриву.

– Пошли, – тихо приказал мальчик на кошачьем языке. – Заходи внутрь. Пошли. Пошли.

Собравшиеся были потрясены. Маккомо побледнел от изумления. Майор Тибодэ просто онемел и стоял, беззвучно шевеля губами.

Мадам Барбю охнула и упала в обморок. Вездесущая Пируэт перехватила у Ганса ведро воды и вылила его на бородатую товарку.

Маленькие акробаты шумно зааплодировали, но только после того, как лев был успешно водворен в клетку.

Маккомо наконец пришел в себя и бросился в загон вслед за Чарли. Как только лев очутился внутри, укротитель захлопнул дверь, запер ее на замок и стремительно обернулся к мальчику.

– Объясни! – яростно прохрипел он.

Чарли настолько потрясло случившееся, что он не смог выдавить из себя ничего более или менее подходящего.

– Э-э-э… – промямлил мальчик.

– Неправильный ответ! – рявкнул Маккомо. – Почему мой лев тебя послушался?

Его лев? Как интересно…

– Нет, сэр, вы все неправильно поняли. Я просто увидел льва на палубе. Мне показалось, что его нужно загнать в клетку. И я… я сделал это, – неуверенно сказал мальчик.

Чарли попытался изобразить некое подобие улыбки, но у него ничего не вышло.

Маккомо грозно смотрел на мальчишку, не удостаивая наглеца ответом. Он отступил к клетке и повернулся к молодому льву. В руках Маккомо угрожающе подрагивал гибкий хлыст. Лев прижался к полу и втянул голову в мощные плечи, издав при этом странный мяукающий звук.

Такое поведение было весьма необычным для льва. Самец вел себя так, будто он смертельно напуган. Чарли немало общался с кошками и успел уяснить, что у каждой даже самой захудалой кошки обязательно есть огромное чувство собственного достоинства. Взять, к примеру, заурядного домашнего кота – толстого, жадного, неуклюжего. Да, этот кот сам все прекрасно понимает: что он и толстый, и жадный, и чудовищно неуклюжий. Но он любит себя таким, какой он есть. Лев же, очевидно, стыдился собственной силы.

Маккомо звонко цокнул языком и опять повернулся к мальчику.

– Откуда ты? – спросил он.

– Из Лондона, – ответил Чарли.

– Врешь! – холодно заметил укротитель. – В Лондоне живут белые.

Мальчик слышал подобное заявление далеко не в первый раз. Он давно понял, что так говорят лишь весьма недалекие люди. Может, Маккомо просто никогда не бывал в Лондоне?

– В Лондоне живут люди всех цветов, – терпеливо пояснил Чарли. – Раньше к нам приезжало много иностранцев, так что теперь на улице можно встретить кого угодно.

– А почему ты такой темнокожий? – поинтересовался дрессировщик.

Мальчику понадобилось собрать всю свою выдержку, чтобы не сорваться на откровенное хамство.

– Дело в том, что у моего отца темная кожа, – терпеливо ответил Чарли. – Он – африканец.

– Назови имя отца и страну, в которой он родился, – потребовал Маккомо.

Может, Чарли не ответил из-за грубости укротителя. Может, он не ответил из природной осторожности. Как бы там ни было, именно в этот момент в разговор вмешался майор Тибодэ.

– Что скажешь, Маккомо? – поинтересовался майор. – В парне что-то есть, правда? Никогда ничего подобного не видел, а ведь я повидал и Ван Амберга, и даже самого Купера. У мальчишки определенно есть талант. Ты должен его взять.

Дрессировщик перевел взгляд на Чарли.

– Я возьму его, – сказал Маккомо абсолютно ледяным тоном. – Обязательно.

– Ну вот и отлично, – улыбнулся майор. – Гордись, Чарли! Отныне ты не будешь чистить обезьяньи клетки! Теперь ты – львиный мальчик!