Текст книги "Львиный мальчик"

Автор книги: Зизу Кордер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава третья

На улице стоял длинный серебристый автомобиль. Признаться, Чарли удивился. Когда его родители были совсем молодыми, а его самого еще и на свете не было, все имели машины. Тогда никому бы не пришло в голову их запрещать. Кому какое дело до того, что выхлопы загрязняют атмосферу, а нефть, из которой делают бензин, рано или поздно закончится? В итоге это и случилось – скорее рано, чем поздно.

Пятнадцать лет назад разразилась эпидемия астмы. Дети кашляли, чихали, задыхались. Почти все школы пришлось закрыть. Тогда-то правительство наконец опомнилось и запретило ездить на машинах в жилых кварталах. Империя пыталась спорить – в Империи ведь все так любили свои машины. Вину хотели свалить на кошек (тогда у многих началась аллергия на кошек), но правительство было непреклонно. Никто не хотел отравлять своих детей. Теперь люди ездили на электромобилях – юрких скутерах или громоздких фургонах, работающих от солнечных батарей. Запасы нефти на Земле почти истощились. Самолеты летать не могли, ведь для них не было топлива, да и машин, работающих на бензине, осталось совсем мало, и владели ими только очень богатые люди.

Но у крыльца дома Чарли стояла самая настоящая машина – прекрасная машина. Длинная, хищная, словно припавший к земле леопард, она пахла тонкой дорогой кожей, блестела и лоснилась в свете фонарей. Машина притягивала и отталкивала одновременно. Ведь Чарли знал, что от машины исходит запах, который порой сжимает железными клещами его грудь, и тогда он кашляет, пытаясь наполнить легкие и кровь кислородом.

Мальчик сел на заднее сиденье, Рафи – за руль, и они поехали. Рядом с Чарли тяжело дышал Трой. Машина стремительно мчалась по дороге – легкая и быстроходная. Чарли пришло в голову, что, наверное, здорово управлять такой штукой. Может, и ему как-нибудь доведется.

– Откуда у тебя машина? – наконец решился спросить мальчик.

– Сделал кое-кому одолжение, – ответил Рафи.. – Вот он и дал мне поводить.

Фары отражались в лужах, оставшихся от недавнего дождя, и казалось, что машина плывет по желтоватому морю огней. Чарли уставился в окно, пытаясь отвлечься от тягостных мыслей.

Машина выехала на окраину, подъехала к многоэтажному дому и остановилась. Нужная им квартира оказалась на одиннадцатом этаже. Занавесок на окнах не было.

– Извини, что не слишком уютно! – Рафи явно развлекался.

Чарли огляделся. Действительно, уютом тут и не пахло. На стенах болтались обрывки скотча – когда-то здесь висели плакаты. В квартире были две крошечные спальни, полупустая гостиная и небольшая кухня с абсолютно пустым холодильником и грязноватым столом.

Марты дома не оказалось. Было очевидно, что ее тут никогда и не было. Вряд ли тут вообще кто-нибудь жил.

– Ужин. – Рафи ткнул пальцем в упаковку ссохшихся крабовых палочек.

Но Чарли не интересовала еда. Куда интереснее было другое – замки!

– Это моя комната, твоя – там. – Рафи небрежно махнул рукой в сторону второй спальни. – Мама скоро придет.

Было совершенно ясно, что Рафи с Мартой никогда тут не жили. Интересно, Рафи его за дурака держит? Конечно, Сэдлер никогда не обращал на него внимания, но чтобы настолько… С другой стороны, если Рафи не воспринимает мальчишку всерьез, то он не запрет двери и окна как следует, а значит, Чарли будет легче сбежать.

– Отлично, – сказал мальчик вслух.

Он изо всех сил старался казаться вежливым и немного смущенным.

Тем временем в голове Чарли уже оформился план. Он сделает вид, что пошел спать, а когда наступит глубокая ночь, просто встанет и уйдет. До утра его вряд ли хватятся.

– Не могу поверить, что я это допустила, – всхлипывала Магдалина. – Не могу поверить! Какая же я дура!

Анеба устало посмотрел на жену.

– Успокойся, – сказал он. – Ты не виновата.

– Я должна была предвидеть!

– Нет, – сказал Анеба.

– Да! – вскрикнула Магдалина. – Дура!

– Нет, – повторил ее муж.

Родители Чарли сидели в крошечной каюте на одной из двух жестких коек. Между койками втиснулся железный стол, а в углу виднелся железный унитаз без сиденья. Каюта походила скорее на камеру. Пахло солью и влажным металлом. Окон не было, дверь заперта – не выбраться.

Одну из стен каюты занимало странное зеркало. По другую сторону зеркала располагалась чуть более уютная каюта, в которой сидели двое мужчин. Один – большой и толстый, другой – худой, с лицом хлюпика и плаксы. С их стороны зеркало «превращалось» в прозрачное стекло. Мужчины наблюдали за узниками.

– Я думал, они вроде как умные будут, – протянул толстый.

– Да уж, – согласился худой.

– Так почему она канючит и обзывает себя дурой? – снова подал голос толстый.

– Да уж, – не к месту ответил худой.

К слову, толстяка звали Уиннер, а его напарника – Сид.

Мужчины снова уставились на пленников.

– Если я не дура, – продолжала Магдалина, – то почему же я села в машину к этому типу – Рафи Сэдлеру?

– Потому что он сказал, будто Чарли ранен, – ответил Анеба. – Любой бы поступил так на твоем месте.

– Почему я выпила этот коктейль, который дал мне Рафи? Ну почему? – шептала женщина. – Говорила ведь мне мама – не садись в машину к незнакомым и не пей, если тебе предлагают!

– Но мы знаем Рафи, – возразил Анеба. – И покажи мне мать, которая не села бы в машину к соседям, если бы ей сказали, что ее сына сбила машина. Тем более, – добавил он, – Марта обдурила меня точно так же. Ты же не считаешь, что я – идиот?

– Ладно, – сказала его жена, – согласна. Но как таким глупцам удалось обвести нас вокруг пальца?

Уиннер и Сид переглянулись.

– Она назвала мистера Рафи глупцом? – переспросил Уиннер.

– Да, – подтвердил Сид.

Уиннер как-то странно рассмеялся. Сид невольно поежился.

Отсмеявшись, толстяк спросил:

– А нас она тоже назвала глупцами?

Сид покраснел от напряжения. Он пытался думать. Видно было, что ему это дается с трудом.

– Да, – сказал он несколько неуверенно.

Уиннер поскреб щетину на подбородке и выругался. Ему не нравилось, когда его обзывали, хоть и обзывали его редко. Сиду же было все равно. Обзывали его часто, и чаще всего – сам Уиннер.

– Ничего не поделаешь. Теперь мы здесь, – подвел итог Анеба. – Да, мы попались. Впредь стоит быть чуть поумнее.

– Какой прок от ума, если мы тут заперты. И даже не знаем, куда нас везут, – горько ответила Магдалина.

– Ты же понимаешь, о чем я.

– Да, – легко согласилась женщина.

Оба думали об одном и том же – о сыне. Где он? Как он там без них? Надо быстрее выбираться – ради Чарли, ради самого дорогого, что у них есть.

Мужчина взял жену за руку.

– Как мило, – усмехнулся Уиннер по другую сторону зеркала.

– Да, – подтвердил Сид.

– Держись, – прошептал Анеба.

– Я в порядке, – успокоила его Магдалина. – Держаться тут все равно не за что. – За шуткой она пыталась скрыть беспокойство и страх.

– Не надо, – попросил Анеба.

– Извини, – прошептала женщина, – вырвалось…

– Ничего.

– Анеба, – начала она, – зачем это Марте и Рафи? Кто эти люди? Где мы?

– Я пока понял, чем это место не является, – сказал мужчина. – Теперь как раз начал думать, чем оно является. И зачем это Марте с Рафи.

– Не понимаю, – прошептала Магдалина.

Мама Чарли была ученым. Она привыкла все знать, понимать, открывать, исследовать. Магдалина не могла признать поражение.

– Это может быть только… – Она думала вслух. – Кажется… Но почему? Почему сейчас? И кто?

– Думаю, мы на подводной лодке, – перебил жену Анеба.

– Где?! – воскликнула женщина.

Супруги переглянулись. Мужчина яростно стиснул кулаки.

– А еще… – начал он, и тут его взгляд упал на мутноватое зеркало.

Анеба подошел к стеклу, потом отступил на шаг назад и внезапно высунул язык. С той стороны послышалось приглушенное ругательство.

Магдалина улыбнулась.

– Вот как? – Похоже, ситуация чем-то ее насмешила.

Женщина подошла к мужу и показала невидимым наблюдателям большой нос. Супруги дружно захихикали.

Только им это не очень помогло.

Глава четвертая

Около трех часов ночи, когда спят даже ночные хищники и завзятые полуночники, Чарли встал и на цыпочках подошел к двери спальни.

Сколько же времени он потерял?

В квартире царила тишина. Дверь была заперта, но только на крючок. Мальчик усмехнулся, вытащил из кармана идентификационную карточку, просунул в щель и откинул крючок. Этому фокусу его научил Джейк – еще много лет назад. Ловкое движение руки, и готово.

Дверь бесшумно отворилась. В коридоре было темно. Из соседней спальни доносилось тяжелое дыхание, изредка прерываемое коротким посапыванием пса.

«Спите спокойно, ребята», – мысленно напутствовал их Чарли.

Мальчик взял свою сумку и подкрался к входной двери. Так, две задвижки – без проблем. И замок. Где же ключи?

Чарли пристально вгляделся в предрассветную мглу. А вот и ключ – на полке рядом с дверью. Рафи явно недооценил противника. Что же, так ему и надо.

Беглец вышел за дверь и оказался на лестничной площадке. Лифт Чарли вызывать не стал – слишком много шума. Он прошел через стеклянные двери и что было духу помчался по лестнице – вниз, вниз, вниз. Через несколько пролетов мальчик остановился. Сердце скакало в груди, в ушах шумело. Немного отдышавшись, он продолжил путь. Сквозь оконные стекла было видно, что звезды бледнеют, а на горизонте занимается рассвет.

Когда Чарли выскочил во двор, небосвод уже исчертили алые полосы, а ночная тьма почти скрылась на западе. На востоке голубело ясное небо. Мальчик задрал голову и вдохнул воздух, напоенный запахом реки. Этот запах выведет его к реке, а потом и к морю.

Голодный и порядком уставший, Чарли наконец вышел к набережной Темзы. Набережная оказалась одной из тех, где вечером сверкают и переливаются огнями соблазнительные аттракционы, карусели и тиры. Сейчас набережная спала. Спали и люди. Лишь некоторые ранние пташки жарили бекон на завтрак. Запах съестного безжалостно терзал нежный нос беглеца.

– Сэндвич с беконом… – мечтательно пробормотал мальчик.

Чарли миновал аттракционы, испытывая гордость за самого себя. Раньше он бы непременно закричал:

– Хочу покататься! Хочу!

Теперь все было по-другому.

Мальчик шел вдоль покачивающихся на воде разноцветных барж. Заспанные люди выглядывали из кают, выходили на палубы и махали ему рукой. Но Чарли шел мимо. Он боялся, что кто-нибудь может его запомнить. А ведь Рафи скоро проснется и пустится по следу… К тому же у «людей», о которых говорила Петра, могли быть сообщники. Мальчик нагнул голову пониже и ускорил шаг.

Всего через полчаса Чарли вышел на родную набережную. Впереди виднелись развалины. Они остались от тех времен, когда здесь еще жили тысячи людей, дымили трубы заводов и шумели десятки магистралей. По реке скользили рыбацкие лодки. Откуда-то доносился запах свежей рыбы, жареной картошки и запах того, что никогда ни с чем не спутаешь: жареного угря, завтрака всякого рыбака. Чарли ловко перемахнул через забор, приземлился в мелкую лужицу и направился в рыбацкую забегаловку.

Человека, который жарил рыбу, мальчик узнал сразу. Это был мистер Убсворт, отец Стива. Мистер Убсворт и сам несколько напоминал рыбу – высокий, худой и очень костлявый. Позади него высилась серебристая гора ночного улова. Мистер Убсворт ловко чистил угря. Чешуя и внутренности летели в корзину на полу. Возле корзины крутилась тощая рыжая кошка.

Мужчина на мгновение оторвался от работы и заметил Чарли. Мальчик вздохнул. Теперь отступать было некуда.

– Доброе утро, сэр! – бодро поприветствовал он повара.

– Привет, малыш, – отозвался тот. – Ты сегодня рано.

Чарли кивнул.

– Есть хочешь? – спросил Убсворт.

Мальчик снова кивнул.

Через пару минут Чарли уже ел потрясающий сэндвич с угрем, политый маслом и лимонным соком. Ничего вкуснее он сроду не пробовал. Угри были большими – чуть ли не шесть футов в длину, а мясо их по вкусу походило скорее на курицу, чем на рыбу. Однажды кто-то из ребят сказал, что мясо угря похоже на змеиное, но змей Чарли никогда не ел.

– Африканцы не едят змей, – сказал как-то Анеба. – Так же, как англичане не едят улиток.

Вот так и вышло, что мама Чарли не раз ела змей, его отец – улиток, а сам Чарли ни того, ни другого не пробовал. Иногда ему хотелось последовать примеру родителей, но, когда доходило до завтрака, обеда или ужина, мальчик всегда предпочитал жареного угря.

Мистер Убсворт принес чай.

– Куда идешь, малыш? – спросил он.

– На занятия, – соврал Чарли.

– Ясно, – сказал повар и вернулся к делам.

Мальчик протянул ему дирхем.

– Ну, я пошел, – попрощался Чарли. – Спасибо.

– Не за что, – ответил мистер Убсворт.

Рафи проснулся от поскуливания Троя. Пес поставил передние лапы на постель и лизнул хозяина в нос. Сэдлер нехотя оторвал голову от подушки и прислушался. Тихо. Тогда он встал и пошел в спальню Чарли.

Сначала Рафи просто удивился. Ему и в голову не могло прийти, что мальчишка посмеет сбежать. Потом он разозлился, отвернулся от пустой кровати и пнул подбежавшего пса.

– Ты что, залаять не мог, мешок с костями? – прошипел Рафи. – Не мог? Для тебя это слишком сложно?

Трой взвизгнул и отскочил. Впрочем, к манерам хозяина ему было не привыкать.

Рафи схватил телефон и начал набирать номер. Ему хотелось выговориться. Однако, не закончив набор, парень отложил трубку в сторону. Нельзя говорить своим, что он упустил Чарли, – это ему с рук не сойдет. Даже если все делаешь без единой ошибки, не так-то просто быть несовершеннолетним преступником. А уж если ты допустил промах, тогда – держись. На кону стояла репутация Рафи. Проиграть он просто не имел права. Он же не хотел, чтобы его обзывали глупым мальчишкой!

Ох уж этот Чарли, будь он неладен!

Сэдлер призадумался. Потом принялся обзванивать всех знакомых Анебы и Магдалины. Но в последнее время Чарли никто не видел. Все считали, что мальчик уехал с родителями в Африку – в район недавних наводнений. С телефоном там плохо, почта тоже нечасто доходит… В семье было двое ученых, так что их отъезду никто не удивился. Знакомые думали так, потому что накануне Рафи сам потратил немало времени на то, чтобы разослать несколько десятков писем с компьютера Магдалины. Он справился. Пожалуй, даже слишком хорошо.

Сида и Уиннера на поиски Чарли послать нельзя. Они заняты на подлодке. Так что же – в полицию звонить? Сэдлер рассмеялся, а потом подумал: почему бы, собственно, и нет?

Правда, делать этого он все же не стал.

– Ну, Трой, – сказал Рафи псу, – прокатимся?

Беглец не мог далеко уйти. Трой найдет его по следу.

Чарли закинул рюкзак на плечо и уже приготовился двинуться в путь, когда где-то сбоку мелькнул рыжеватый хвост. Мальчик обернулся. Хвост мелькнул снова – на этот раз ближе к выходу. Чарли торопливо распрощался с мистером Убсвортом, перепрыгнул через забор и увидел рыжую кошку. Кошка задрала хвост вверх, словно флаг, и бежала вниз к реке. Естественно, мальчик последовал за своей странной провожатой.

За ближайшим кустом кошка остановилась и обернулась. Чарли видел ее впервые.

– Как думаешь плыть по реке? – спросила кошка.

Мальчик уже давно привык, что эти грациозные животные говорят очень быстро, коротко и не всегда вежливо. Впрочем, грубыми он их отнюдь не считал.

– Сяду на корабль, – ответил беглец.

– Странное время ты выбрал, – задумчиво мяукнула кошка. – Пошли.

Чарли последовал за рыжим комочком. Скоро они вышли к причалу. На воде покачивались прекрасные яхты. Мальчик потупил глаза. Ах, как бы ему хотелось сесть на такую красавицу, выйти в море, а там… Есть мороженое, нырять с палубы, искать перламутровые раковины… Кошка прошла мимо яхт и остановилась у грязноватой пристани судов полиции. У причала колыхался небольшой полицейский катер. Страж порядка доблестно спал у руля.

– Иди туда, – прошептала кошка, – свернись калачиком за якорной цепью. Он должен плыть в Гринвич. Когда проснется, увидит, что опаздывает, и тут же отчалит. Вчера человек напился. Поэтому в Гринвиче он снова пойдет в паб. А ты прыгай на землю, беги и прячься на большом корабле. Поплывешь через пролив. Во Францию.

– Во Францию! – воскликнул Чарли.

Во Францию! Такое ему даже в голову не приходило. Франция…

– Быстрей! – поторопила кошка. – Нет времени.

Чтобы пробраться на корму, Чарли надо было перешагнуть через полицейского. Для кошки это проще простого, они ведь ходят и прыгают совершенно бесшумно. А вот перед мальчиком стояла непростая задача.

Чарли глубоко вздохнул и… сделал шаг! Перепрыгнув через храпящего мужчину, он на цыпочках прокрался к лестнице и спустился в машинное отделение. А уж оттуда перебрался на корму.

– Тсс! – прошипела кошка.

Чарли услышал недовольное кряхтение, скрип и кашель. Наверное, полицейский проснулся. А проснулся он, надо сказать, не в самом уютном месте. Холодно, жестко – брр! Мальчик лег на палубу и прислонился к кольцам цепи. Пахло бензином, скипидаром и мокрой парусиной. Якорная цепь холодила бок, но Чарли не обращал на это внимания. Как и предсказывала кошка, полицейский принялся заводить мотор. Как только мотор заурчал, перекрывая остальные звуки, мальчик сел поближе к борту и выглянул в щель, из которой свешивался якорь.

Чарли думал о своем похитителе. Рафи его не догнал! Не сумел догнать! Интересно, он очень старался?

Мальчик никак не мог понять, зачем он понадобился Сэдлеру. Еще он не мог себе представить, каким образом Рафи впутался в похищение его родителей. Сэдлер – всего лишь соседский мальчишка. Да, старше, да, он строит из себя крутого, но Рафи всего лишь ребенок. Ну, или почти ребенок. Подросток.

Наверняка Рафи страшно разозлился, когда понял, что мелюзга обхитрила его. Мысли о злом Рафи не радовали.

– Но я ведь тоже разозлился, – прошептал Чарли и улыбнулся.

– Кто вы такие и зачем мы вам? – спросил Анеба.

Он повторял это уже в семнадцатый раз. И в семнадцатый раз Уиннер мерзко улыбался в ответ.

– Зачем тебе это знать, солнышко? Не надо тебе этого знать, – говорил толстяк.

Мысли Анебы беспорядочно метались. Похитили! Жену! Сына! Сына! Жену!

Ему просто необходимо выяснить, что происходит! Тогда можно будет хоть что-нибудь предпринять.

Анеба сел на койку, закрыл глаза и задумался. Если хорошенько подумать, может, ситуация несколько прояснится.

Глава пятая

Поверьте, есть способы и получше провести день, чем прятаться на полицейском катере, скорчившись в три погибели у якорной цепи. Чарли порядком устал тем утром, поэтому он съел яблоко из своих запасов и прикорнул на ворохе грязных парусов. И так случилось, что мальчик спал, когда катер встал на якорь в Гринвичском порту, а полицейский ушел завтракать. И Чарли все еще спал, когда полицейский вернулся, завел мотор и отчалил.

Мальчик проснулся от шума мотора и холодка якорной цепи, скользнувшей по ногам.

– Ох! – воскликнул Чарли, резко садясь.

Беглец огляделся, тщетно пытаясь сообразить, почему пол качается. Наконец он вспомнил, где находится.

– Ох! – снова вскрикнул мальчик, протирая глаза.

Чарли снова лег на палубу и собрался с мыслями.

Мимо пробежала крупная серая крыса, окинув мальчика презрительным взглядом крошечных глазок. Солнце клонилось к западу. Чарли понял, что обеденное время давно миновало.

– Только не это… – прошептал он. – Крыска, крысочка, что же мне делать?

Крыса обернулась. В ее взгляде явственно читалось: «А я-то тут при чем?» Она фыркнула и скрылась в потаенной щели.

Чарли откинулся на холодный моток якорной цепи. Так… Что же теперь делать?

Что ж… Катер все еще плывет на восток, то есть к морю, а кошки сказали, что туда увезли маму с папой, так что все в порядке. С другой стороны, он не сошел в Гринвиче, а значит, упустил возможность выяснить, что слышали о родителях местные кошки. Может, стоит прыгнуть в воду и плыть к берегу? А может, лучше выкинуть за борт полицейского и повернуть назад в Гринвич? Идиотизм. Надо сохранять благоразумие!

Вся беда в том, что чем больше думаешь, тем более странные мысли приходят в голову. В какой-то момент мальчику даже показалось, что не стоило убегать от Рафи, слушать кошку, спать весь день. Да и вообще – зачем он поплыл на этом катере к морю? Море огромное. Как он отыщет родителей? Кошка сказала, что их везут во Францию. Франция – тоже огромная. Сколько городов на побережье? Сколько портов? Зачем он только убежал?

Чарли был из тех, кто не ждет милости от судьбы, а действует. Немедленно. Но сейчас на него накатила волна беспросветного отчаяния. Потом раздался какой-то звук.

Это была музыка. Громкая, прекрасная музыка. Дикая музыка – в ней перемежались ритмичные удары барабанов, переливы скрипок. Звук рос, множился и приближался, хотя Чарли и не мог дать ему название. Звук сливался в чудесную единую мелодию. Она манила, звала, обещала. В этой мелодии было все: приключения, встречи, необычные люди, дальние страны, в ней звучала история, настоящее и будущее.

Мелодия на корабле "Кирка"

Сердце мальчишки забилось чаще. Он встал, поднялся по шаткой лестнице и очутился в рубке – прямо за спиной у полицейского. Но он Чарли волновал меньше всего.

Впрочем, полицейский не обратил на Чарли ни малейшего внимания. Он был занят. В руке полицейский держал жестяной рупор.

– Вы нарушили правила. Вы устраиваете беспорядок. В соответствии с морским законодательством запрещено играть на музыкальных инструментах на палубе без наличия лицензии. Если у вас отсутствует требуемый документ, я буду вынужден остановить ваше судно и прекратить беспорядок. Вы предупреждены. Вы нарушили правила…

Чарли не слышал выкриков полицейского. Он увлеченно разглядывал корабль-нарушитель.

Это был огромный корабль: старый, крепко сработанный пароход с бортами ярко-алого цвета – цвета заходящего солнца, только что разрезанного граната и свежей крови. По алому фону струился золотой узор. Золотом блестели волосы зеленоглазой носовой фигуры с аристократическим профилем, золото сверкало на ободках иллюминаторов, золото переливалось на искусной резьбе. О, это было чудесное судно! Три мачты величаво высились над палубой, пушки угрожающе скалились с бортов, шлюпки свисали на крепких смоленых канатах. Сзади виднелись две трубы: из них вырывались темные облачка дыма – и тут же таяли в вечернем небе. На мачтах плясали разноцветные флаги. Корабль шел в открытое море, повинуясь воле отлива. Паруса еще были спущены, но уже скоро взовьются огромные полотнища, ловя попутный ветер…

Музыка доносилась с этого самого корабля. И, казалось, никому на этом невероятном судне нет дела до полицейского. Однако тот продолжал выкрикивать предупреждения и угрозы. Корабль несся вниз по течению.

Вдруг на алой палубе показался человек. Он подошел к борту, прислушался, вроде бы понял, чего добивается страж порядка, отошел обратно в каюту, а потом вернулся на палубу и спустил веревочную лестницу. Корабль замер на зыбких волнах. Полицейский подвел катер прямо к алой громадине, встал на якорь и принялся взбираться по лестнице.

Чарли ни минуты не сомневался. Он знал, что делать. Как только полицейский отвлечется, он тут же вскарабкается на судно – такое красивое и манящее. Кто там, на корабле? Что за люди? Чем они занимаются? Чарли раньше не видел ничего подобного.

На палубе что-то происходило, но мальчик не видел, что именно. Крошечный катер немилосердно било о борт корабля. Маленький беглец услышал голоса, какой-то шум, а затем – всплеск!

Чарли огляделся, чтобы понять, что случилось.

В реке бултыхался полицейский. Он отчаянно молотил по воде руками и ногами, кричал и отплевывался, пытаясь удержаться на плаву (а это не так-то просто, когда ты одет, да еще и обут).

– Извини, приятель! – раздался хриплый голос с палубы.

Корабль резко набрал скорость, музыка оборвалась, и судно проплыло вдаль, словно огромный лебедь. Полицейского обдало кильватерной волной. Пришвартованный катер тянулся за кораблем, казалось, о нем все забыли. Возможно, так оно и было.

Чарли съежился в крошечной каюте. Он стремительно уносился в неизвестность и не мог вымолвить и слова.

Продвигаясь выше по реке, Рафи с Троем наконец добрались до закусочной мистера Убсворта. Трой норовил прилечь и отдохнуть. Он бежал по следу всю дорогу, и теперь его мокрый розовый язык тяжело свисал из мохнатой пасти. Рафи ехал за псом в серебристой машине. Он ничуть не устал, зато порядком нанервничался. Лицо подростка побледнело от напряжения.

– Ты, мешок мохнатый! – рявкнул хозяин на пса. – Идиот! Это же рыбная лавка, а не мальчишка! Ты что, не мог его вчера обнюхать? За что я тебя только кормлю? Поверь уж, не за красивые глаза! За чуткий нос – вот за что! А ты? Куда ты меня притащил? Туда, где вкусно пахнет? Где мальчишка, ты! А ну ищи! Давай!

Трой нехотя поднялся, подбежал к кромке воды, понюхал речной ил и неуверенно тявкнул.

Мистер Убсворт молча наблюдал за происходящим.

– Вы тут все утро были? – спросил его Рафи.

– Да, – откликнулся мужчина.

– Вы не видели мальчика? Мулата с бритой головой, пониже меня ростом? У него еще с собой здоровый рюкзак…

Мистер Убсворт поглядел Сэдлеру прямо в глаза.

– Нет, – спокойно ответил он. – Ты – первый мальчик, которого я сегодня вижу.

Рафи покраснел. Он терпеть не мог, когда его называли «мальчиком».

– Если он тут появится… – начал Рафи.

Мистер Убсворт невозмутимо чистил рыбу.

– Хочешь жареного угря? – предложил он.

– Нет, конечно! – возмутился Сэдлер. – Если он тут появится…

– Не было тут никакого мальчика, – повторил мужчина.

Рафи опустил голову. Он был вне себя от ярости. Затем он стремительно развернулся, сел в машину и поехал домой. Трой потрусил следом, поджав хвост. Ведь до дома так далеко…

Не прекращая чистить рыбу, мистер Убсворт улыбнулся. Ему не нравились мальчишки с плохими манерами.