Текст книги "Бесстыжая нечисть (СИ)"
Автор книги: Зинаида Гаврик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Как только тварь исчезла, Проша поспешил вернуться домой, чтобы не вызвать подозрений. Чуть позже туда явилась и Стелла. Она выглядела так, словно пребывала в состоянии наркотического опьянения: смеялась, пела, рассказывала коловертышу о том, как прекрасен мир…
На следующий день Стелла с блеском выдержала одно из испытаний Совета ведьм и вошла в число претендентов на пост старейшины. И казалось, цель почти достигнута, но…
Возможно, не так страшно потерять один крошечный кусочек души. Страшно другое. После первой дозы практически невозможно устоять и не воспользоваться вновь услугами темных сущностей. Рано или поздно искушение становится непреодолимым. Вскоре ведьма заключила новую сделку. И снова расплатилась кусочком души. С этого момента она уже не принадлежала себе, но еще не догадывалась об этом. Ведь ловушка так приятна, так восхитительно сладка… Ну а потом по накатанной: сделка следовала за сделкой, и вскоре от души ничего не осталось. К сожалению, ведьма не заметила, что опасный рубеж пройден. Ей казалось, что до точки невозврата еще далеко. Как и заядлый наркоман, она до последнего пребывала в иллюзии, что прекрасно контролирует ситуацию. Когда Проша пробовал ее вразумить, она злилась и срывала на нем ярость. Чем больше времени проходило с ее последнего похода на холм, тем более злобной и раздражительной она становилась. Ей уже было плевать и на Совет, и на старейшин. Все, что она хотела, – это получать новые и новые дозы силы, ведь только это могло заполнить внутреннюю пустоту и вернуть ей хорошее расположение духа. Поэтому она продолжала влезать в долги, не подозревая, что расплачиваться уже давно нечем.
Прозрение наступило резко и неожиданно. Однажды у ведьмы случился приступ. Она вдруг ни с того ни с сего упала на пол прямо посреди обеда и начала биться в конвульсиях. Глаза закатились, изо рта пошла пена. Проша испугался, что хозяйка умирает, и бросился откачивать. К счастью, она пришла с себя.
– Я стану еретицей.
Это было первое, что она сказала. И с этого момента все изменилось. Больше походов на холм не было. Она с огромным трудом пережила очередную ломку, а потом вышла из своей комнаты похудевшая и бледная до синевы и заявила:
– Надо готовиться.
– К чему? – робко уточнил Проша.
Она мазнула его невидящим взглядом и ответила:
– Скоро тело без души начнет гнить и разрушаться. А потом… все.
– Смерть? – с ужасом уточнил Проша.
Она истерически расхохоталась.
– Нет! Смерть меня не пугает, пушистик! Хуже всего то, что после смерти я восстану и буду бродить по земле, пока не сделаю достаточно зла, чтобы расплатиться с темными сущностями по долгам! Если сумею расплатиться – получу назад свою душу и смогу обрести покой! А если нет… если меня уничтожат раньше, чем я закрою долг… мучиться предстоит вечно! Вечно!
Последнее слово она прокричала во весь голос, а потом вдруг снова затухла. И, немного помолчав, еле слышно добавила:
– Поэтому сразу после смерти мне надо будет сделать какое-нибудь масштабное злодеяние, чтобы разом закрыть все долги. И придумать, какое именно, следует как можно скорее. М-да. Пожалуй, одна не справлюсь. Надо найти сильного помощника…
На этом моменте я прервала рассказ Проши и завопила:
– Так помощник все же был!!! И кто это?! О, пожалуйста, скажи, что ты знаешь!
Он печально покачал головой.
– Нет… буквально через пару дней после этого разговора она покинула город.
– Жаль… – протянула я разочарованно. – Тогда расскажи, что она делала перед тем, как уйти. Куда ходила, с кем общалась…
– По правде говоря, я ее почти и не видел. Она уходила утром и возвращалась домой глубоко за ночь. Я пробовал за ней следить, но она словно подозревала об этом и мастерски запутывала следы. Лишь однажды она взяла меня с собой. Перед самым своим исчезновением. В тот вечер она вернулась возбужденная и сказала, что проблема решена.
– Я нашла того, кто хочет разрушить город! – выпалила она, едва переступив порог. – Я помогу ему. Этого хватит, чтобы расплатиться по всем долгам.
– Наш город?! – переспросил я.
– Да. Поэтому после моего ухода тебе лучше тоже здесь не задерживаться. Впрочем, как знаешь… А сейчас я уйду. Я пришла только для того, чтобы попрощаться. Ведь вряд ли мы с тобой увидимся снова. Впрочем, я уверена – ты не пропадешь. Ну что, проводишь свою хозяйку в последний раз?
Я согласился. Мы покинули город и вышли за барьер. Она немного постояла, глядя вдаль, а потом сказала:
– За мной пришли. Прощай. А теперь беги назад и не оборачивайся.
– Но ведь ты обернулся?! – не утерпев, снова вклинилась я в Прошин рассказ.
– Да, – грустно кивнул он. – Я увидел, как она идет к деревьям. На плече у нее сидел черный ворон. Кажется, она что-то ему говорила… не уверен.
Он замолчал. Вспышка молнии осветила его лицо. Последовавший за ней гром, казалось, расколол небеса надвое, причем, судя по интенсивности звука, прямо над нашими головами. Стекла жалобно задребезжали. Коловертыш даже не вздрогнул. В отличие от меня.
– И ты ее больше не видел… – пробормотала я, размышляя.
– Видел. Один раз, – как-то неохотно признался вдруг Проша. – Правда, это была уже не совсем она…
Я встрепенулась.
– Ого! Расскажи!
И он рассказал.
После ухода хозяйки коловертыш не покинул город. Он просто вернулся домой. Расположение ловушек он знал, да и привратник его не трогал, так как считал за своего. Еще бы! Ведь при организации защиты ведьма не могла не включить в расчеты единственного слугу. Шли недели и месяцы. Постепенно Проша привык жить один. Он даже стал подумывать, что неплохо бы сделать ремонт и избавиться от большинства хозяйкиных вещей, когда случилось это.
Однажды он проснулся от странной тревоги. Ему почудилось, будто в отдалении скрипнула дверь. Он некоторое время лежал на хозяйкиной кровати (которую присвоил после ее ухода) и напряженно прислушивался. Ничего необычного, разве что в печной трубе иногда привычно завывал ветер. Постепенно Проша успокоился и совсем было собрался уснуть, но тут в глубине дома что-то глухо стукнуло. Мохнатому Проше вдруг стало холодно. Он сел на кровати и уставился в стену, размышляя, как ему следует поступить. По-хорошему, надо бы сходить и проверить, есть ли там кто-нибудь. Но… а вдруг есть? Появление незваных гостей в доме с такой охраной пугает до невозможности! Да здесь даже мыши не водятся! Слепой ужас гонит их прочь! Нет-нет, наверняка там никого нет. Просто что-то случайно состукало… Проша уже почти убедил себя сходить и проверить, как вдруг раздались отчетливые шаги.
– Пушисти-и-ик…
Звук знакомого голоса заставил коловертыша застыть. Нет, он почувствовал не радость. Наоборот. Внутреннее чутье подсказывало ему – надо бежать! И как можно быстрее! Не возникло даже мысли, вроде: «А может, она просто вернулась? Может, все наладилось?»
Шаги приближались. Все, на что хватило Прошиного самообладания, – это за секунду до того, как повернулась ручка двери, шмыгнуть за шкаф и тонким слоем размазаться по стене. Впоследствии он только диву давался, как ему удалось так удачно подобрать убежище. Ведь если бы он спрятался внутрь шкафа или под кровать… Впрочем, не буду забегать вперед.
– Пушисти-и-ик…
И вроде голос был ее, но что-то все же изменилось. Вот только до смерти напуганный Проша никак не мог понять, что именно.
Дверь открылась. Вошла она. Коловертыш хорошо видел ее из своего убежища. Она изменилась. Уходила юная особа лет восемнадцати на вид, а вернулась пожилая женщина. Что с ней произошло?
– Я знаю, ты где-то здесь… – протянула она, цепко оглядывая комнату. Ее взгляд остановился на разложенной постели. – Ну, выходи же… поприветствуй хозяйку… я очень-очень соскучилась…
Проша молчал.
Не дождавшись ответа, ведьма начала деловито обшаривать комнату. Сначала она заглянула под кровать, затем последовательно обыскала все места, где хотя бы теоретически мог скрываться Проша. В последнюю очередь проверила шкаф. Коловертыша она так и не нашла. В этот момент он подумал о том, что прежняя Стелла наверняка догадалась бы заглянуть в его убежище. Да что там! В прежние времена она могла притянуть его к себе с помощью магии! Но не сейчас. Что же изменилось?
Ответ он получил спустя пару минут.
Не обнаружив коловертыша, ведьма, видимо, решила, что он все же успел сбежать. Она подошла к своему любимому креслу у окна и тяжело опустилась в него, а затем… Проша с ужасом увидел, как меняется ее лицо. Кожа выцвела и начала расползаться. В ноздри ударил сильный запах разложения.
И хоть Проша спокойно воспринимал того же мясистого привратника, эта метаморфоза его подкосила. Он вдруг понял, что должен оказаться как можно дальше отсюда и больше никогда сюда не возвращаться. Ведь хозяйка наверняка искала его не для того, чтобы попросить о какой-то услуге. Скорее всего, она хотела уничтожить опасного свидетеля, чтобы никто не узнал о ее дурно пахнущем секретике, пока город еще не разрушен. Даже если до смерти она питала к нему какие-то чувства, то сейчас от них наверняка не осталось и следа. Ведь еретица – это воплощение чистого разрушения!
Конечно, разумнее было подождать, пока ведьма куда-нибудь уйдет, но Проша вдруг начал задыхаться. Ужас выворачивал его изнутри. От зловония кружилась голова. Он понял, что больше не выдержит. А вдруг хозяйка собирается остаться здесь на несколько дней, а то и недель? Ведь ей не нужен сон, не нужна еда… Кто знает, когда она решит покинуть комнату?
Дверь была чуть приоткрыта. Можно попытаться тихонько выскользнуть наружу. Проша кинул взгляд на хозяйку. Она сидела неподвижно и выглядела так, словно несколько месяцев назад преставилась в этом кресле и так и сидит с тех пор, никем не обнаруженная. Ее застывшие глаза смотрели в пустоту. Очень трудно было поверить, что совсем недавно она шевелилась и даже ходила по комнате. Выждав еще некоторое время, коловертыш решил рискнуть.
Он медленно стек на пол, затем вытянулся в тонкую ленту и змеей пополз к выходу, стараясь держаться вдоль стены. Еле слышный шорох, который он издавал, казался ему невероятно громким, поэтому он то и дело останавливался. Однако ведьма не подавала признаков жизни. Если бы не открытые глаза, он бы решил, что она спит. Когда до выхода оставалось всего полметра, еретица вдруг шевельнулась. Нервы Проши не выдержали: он решил, что она его заметила, и стремительно рванул вперед. Зря. Он больно ударился о дверь и взвизгнул. Дверь захлопнулась, но, к счастью, отскочила и приоткрылась вновь.
– Пуш-ш-ш-шистик, – прошипели позади.
Проша неловко протиснулся в щель, сдирая бока, и кинулся прочь. Коловертыши могут перемещаться очень быстро. В нормальном состоянии он шутя ушел бы от погони, но паника сыграла с ним злую шутку. Он несколько раз врезался в углы и не сразу сообразил, что выбрал неправильное направление. В какой-то момент он, действуя на одних инстинктах, распластался на полу, и в то же мгновение над ним пронеслась ведьма. Он снова вскочил и, не помня себя, метнулся в первый попавшийся проем. К его счастью, это оказалась подсобка, из которой наружу вел потайной ход. Проша с трудом отодвинул упирающуюся дверь на пару сантиметров. За долю секунды до того, как он нырнул в темноту, в подсобку ворвалась ведьма… Очнулся он уже на улице и с удивлением понял, что на время сумел оторваться от погони. Однако мешкать было нельзя. Ведьма в любой момент могла вылететь следом. О, еще никогда Проша не бегал так быстро! Он пронзал заросли, как пушечное ядро. За считанные мгновения коловертыш достиг ближайших многоэтажек и шмыгнул в открытое подвальное окно. С этого дня и началась его бродячая жизнь. Ведьму он больше не видел.
– Погоди-ка, – опомнилась я, завороженная его повествованием. – В дом Стеллы можно попасть через потайной ход? Минуя привратника?
– Угу, – кивнул Проша, вновь запуская ложку в варенье. Выговорившись, он заметно повеселел. – В доме любой ведьмы есть потайной ход. А у нас их целых два! И это не считая двери в задний двор, которая ведет прямо в палисадник.
Он сказал это так гордо, словно лично строил дом и прокладывал входы-выходы.
– То есть чисто теоретически ты мог бы провести меня внутрь?
– Мог бы, – неохотно признал Проша и передернул мохнатыми плечами. – Только, если честно, мне не хотелось бы туда возвращаться без крайней нужды.
Я кивнула и погрузилась в раздумья. Полученную информацию требовалось переварить. Да уж, нелегкие испытания выпали бедному Проше. Но надо признать, ведьма сама виновата во всем, что с ней произошло. Правда, кое-что мне все же понятно не до конца. Вот, к примеру, она стала одной из кандидаток на роль старейшины… почему же Совет ведьм не спохватился, когда она исчезла? Хотя Стелла наверняка позаботилась об этом перед отъездом и что-нибудь им наплела. Но есть другой вопрос, который не дает мне покоя. Почему ведьма не умерла сразу, как только темные сущности забрали у нее последний кусочек души? Ведь она этого поначалу даже не заметила! Разве может тело без души полноценно мыслить и полноценно существовать столько времени? Ну вот чисто технически? Конечно, я не специалист в данном вопросе и все же… Может, какая-то часть души все-таки осталась? Очень крохотная. Или темные сущности специально последнюю часть забрали не сразу, чтобы долг успел подрасти? Не знаю и не уверена, хочу ли когда-нибудь это узнать…
Сквозь сон я почувствовала, как на мою талию по-хозяйски легла чья-то рука. Один рывок, и я оказалась спиной прижата к горячему мужскому телу. Как я поняла, что тело мужское? Все очень просто. Во-первых, рука была крепкая и сильная. Во-вторых (и это главное), мужчина меня хотел. Я ощущала это очень отчетливо.
«Какой удивительный эротический сон, – подумала я не без удовольствия. – Жаль, что я вот-вот проснусь».
Что интересно, по мере пробуждения наглая рука никуда не исчезла. И ее обладатель, разумеется, тоже. Наоборот, он прижал меня покрепче и шепнул в ухо:
– Ну сколько можно спать? Ты так все самое интересное проспишь!
Я распахнула глаза и попыталась вскочить с кровати. Влас с обидной легкостью уложил меня обратно. Ну нет! Я без борьбы не сдамся! К сожалению, бороться с лешим – дело заведомо проигрышное. В мгновение ока он подмял меня под себя и с удобством устроился сверху, без труда удерживая руки. К счастью, он грамотно распределил свой вес, правильно выбрав точки опоры, иначе расплющенная я вряд ли смогла бы нормально дышать.
– Какого хрена? – вежливо справилась я после нескольких неудачных попыток вырваться. Хорошо хоть легла спать в майке и трусиках! После происшествия с крыской мне почему-то не хотелось ложиться абсолютно обнаженной, словно крыска из подворотни могла запачкать постель. По правде говоря, я и в душе теперь мылась вдвое дольше, яростно растирая кожу мочалкой.
– Не особенно четкая претензия, – насмешливо заметил Влас. К слову, он снова был в брюках, но без верха. – Формулировка явно хромает.
Нет, он еще и издевается! Я повернула голову и убедилась, что мы находимся в моей комнате. На подоконнике мирно спал Хан. Странно, что он не проснулся во время нашей короткой схватки.
Я собралась с мыслями и сформулировала претензию более четко.
– Как ты, блин, вошел? Я тебя не приглашала! Но самое главное – как преодолел защиту?
– А я тебе говорил, что есть разные способы, – хмыкнул леший, с каким-то пугающе-плотоядным выражением разглядывая поверженную меня.
– Неужели во время последнего приступа я все-таки пересекла городской барьер?! – внезапно осенило меня. – Стоп. Но тогда почему ты сразу не воспользовался ситуацией? Для чего был этот спектакль на кухне?..
Влас почему-то не спешил хвастаться победой. Странно. Вряд ли вредный леший упустил бы такую шикарную возможность позлорадствовать. Вместо того чтобы подробно объяснить, в чем конкретно я прокололась, он, наоборот, резко сменил тему.
– Так что ты там говорила насчет того, что совершенно не жалеешь о своем побеге? Думаю, сейчас самое время это обсудить.
От его пристального взгляда я едва не задымилась. Все вопросы тут же вылетели из головы. Внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Нет-нет-нет!
– Не согласна! – как-то пискляво сообщила я, глядя на него снизу вверх. – Вряд ли это можно назвать беседой на равных! Между прочим, ты не имеешь никакого права удерживать меня силой! Я – свободная женщина! Требую… аааай!
Этот гад меня укусил! Самым наглым образом! Резко подался вперед и чувствительно цапнул за обнаженное плечо! Эх, ну почему я не легла спать в балахонистой фланелевой ночнушке с длинным рукавом?!
Справедливости ради, больно не было. Наоборот. Тело отреагировало на укус странным образом: я покрылась мурашками с ног до головы.
– Будут еще возражения? Требования? Ультиматумы? – мягко уточнил он, глядя на меня с каким-то особенно хищным выражением лица.
– Н-не сейчас, – признала временное поражение я. – Но может, ты все же ответишь, как оказался в…
Влас задумчиво посмотрел на мою шею с таким видом, будто примеряется для очередного укуса, и я заткнулась. Судя по всему, он категорически не желал обсуждать свое неожиданное возникновение в моей спальне. Но почему? Может, Хан в курсе? Может, это Влас наслал на него сон, когда явился? Думаю, леший вполне на такое способен. Это бы объяснило, почему мой котенок так упорно дрыхнет, невзирая на шум. Но самое главное – это бы значило, что Хан мог видеть, как именно леший проник в дом!
– Хан! – мысленно позвала я. Он не откликнулся.
Влас начал медленно угрожающе наклоняться, и я поняла, что должна отвлечь его любым способом! Иначе попросту не выдержу! Самообладание и так висит на волоске. Если он меня еще хоть разок укусит или сделает еще что-то в этом роде, я пошлю к черту гордость на пару с чувством собственного достоинства и начну вслух умолять его овладеть мной прямо сейчас! О, он сможет сполна отомстить мне за все обиды, если просто останется в той же позе и будет наблюдать, как я медленно поджариваюсь изнутри на огне собственного желания. Я представила себе эту картину и содрогнулась. Нет-нет! Надо срочно что-то делать! Разыгрывать партию нет времени, поэтому сразу пойдем с козырей.
– Я должна кое в чем тебе признаться. Перед тем как меня похитила Огнеслава, я всерьез собиралась пожить какое-то время в твоей избушке. С тобой.
Между прочим, я не соврала. И Влас это наверняка почувствовал. Да, наживка сработала! Да еще как! Он замер и с острым интересом уставился на меня.
– И знаешь еще что?..
Пока он ждал ответа, я мысленно потянулась к нашей с Ханом связи и дернула за нее. Если уж это не разбудит моего котенка, то…
– Эй! Что происходит? – раздался писклявый голосок Хана. Мы с Власом синхронно повернули головы. Котенок сидел на тумбочке и с любопытством озирался по сторонам. И при этом он же продолжал дрыхнуть на подоконнике! Я перевела взгляд на Власа. Тот выглядел немного раздосадованным.
– Ого! Тут совсем как в реальности! – восторженно заявил Хан. Все мгновенно встало на свои места.
– Так я все еще сплю! – завопила я так, что Влас поморщился. – Ты явился ко мне в сон! Значит, защита все еще действует!
– Умный ход с Ханом, – хмыкнув, признал Влас, устраиваясь поудобнее (мои руки он так и не выпустил). Комната тут же смазалась. Все предметы стали зыбкими и размытыми, словно в настоящем сне. Котенок исчез. – Да, мы в твоем сне. Ты меня раскусила. И что планируешь предпринять?
Теперь, когда ему не нужно было поддерживать концентрацию и тратить силы на то, чтобы удерживать четкое изображение комнаты, он заметно расслабился. Правда, к сожалению, побежденным не выглядел. Позже стало понятно почему.
– Что я планирую делать? Проснуться!
Я крепко зажмурилась. Раньше это помогало мне выйти даже из самого глубокого сна. Но не сейчас. Влас начал издевательски насвистывать песенку. Это раздражало. Бросив бесплодные потуги, я распахнула глаза и сердито уставилась на него.
– Выпусти!
– И не подумаю.
– Как ты вообще проник в мой сон? – с досадой спросила я. – И почему, если уж на то пошло, не убрал с подоконника спящего Хана? Ты ведь не мог не понимать, что это будет выглядеть подозрительно!
Влас царственно проигнорировал первый вопрос (еще бы, станет он открывать свои секреты!) и ответил только на второй.
– Я тут ни при чем. Очевидно, Хана добавило твое подсознание, как подсказку для тебя.
Ага! Значит, теоретически я могу как-то менять свой сон! Надо только понять как!
– Раз уж мы так удачно оказались вместе в твоем сне, предлагаю этим воспользоваться, – вполне себе серьезно предложил этот отвратительный тип таким тоном, словно сам не имеет никакого отношения к данной ситуации, и все это лишь результат случайного стечения обстоятельств. – Ты ведь должна знать, от чего отказываешься, когда отталкиваешь меня в реальности.
– О чем это ты? – голос прозвучал неожиданно хрипло. Ведь на самом-то деле я прекрасно поняла, что именно он имеет в виду.
– Я хочу тебя, – с убийственной прямотой сказал леший. – Сейчас.
– Это… это же настоящее изнасилование! – пискнула я, напряженно выискивая способы улизнуть. Как назло, ничего путного в голову не приходило.
– Давай заключим сделку, – его глаза опасно сверкнули. – Когда к девушке прикасается нежеланный мужчина, она напрягается, ведь так? Я просто начну делать то, что очень давно мечтал с тобой сделать. Но если ты не ответишь мне, если я почувствую, что твое тело напряжено и не реагирует на мои ласки, если я увижу, что ты остаешься холодной и равнодушной, я в тот же миг тебя отпущу. Идет?
Ох, только не это! Такого испытания я не выдержу! Как можно остаться холодной и равнодушной, если кожа уже горит огнем? Причем давно! С того самого момента, как этот обольстительный гад оказался в моей постели. И ведь так красиво обозвал это преступное деяние – сделка! Ведь ясно же: даже если я не соглашусь, он все равно не остановится. Но на всякий случай я решила попытаться. Вдруг произойдет чудо?
– Не согласна! – Вместо уверенного заявления изо рта вырвался полузадушенный писк.
Он слегка двинул бедрами, и я невольно (честное слово, не представляю, как это так получилось!) выгнулась, не сумев сдержать стон.
– Сдается мне, ты забыла обсудить этот вопрос со своим телом, – насмешливо сказал Влас. – Твои губы утверждают одно, а тело – другое. Что ж, будем считать, мы договорились…
Я поняла, что проиграла. И даже обрадовалась этому. В самом деле, если я не могу ничего сделать, то почему бы не насладиться моментом? Однако что-то внутри меня упрямо не желало соглашаться. Какая-то маленькая и гордая часть моего разума настырно зудела, что если я сейчас поддамся искушению, то никогда не смогу доходчиво и с полной убежденностью объяснить Власу, почему мое право на собственную жизнь – это только мое право, и никто, даже такой привлекательный мужчина, как он, не может на это право посягать. Ведь за все время он не сделал ни одной попытки нормально со мной поговорить! И вряд ли сделает! Очень трудно донести аргументы до того, кто способен удерживать тебя силой. Посмотрела бы я на него, если бы все было наоборот! Ему-то наверняка бы не понравилось находиться в моей власти! Ох, я бы заставила его тогда выслушать все, что хочу сказать…
Я еще раз, почти без надежды на успех, постаралась проснуться. Зажмурилась. Воззвала к своей лешачьей силе. Перед внутренним взором внезапно вспыхнул знакомый лес. Мой лес. И случилось чудо.
Внутри разлилось такое теплое-теплое чувство, словно я оказалась Дома. Не просто в своей квартире или в гостях у родителей, а Дома. Там, где мне хорошо. В полной безопасности. Руки и ноги защекотали травинки.
– Я уже говорил, что ты умеешь уходить от… хм… разговора? – с восхищенной досадой спросил Влас.
Я открыла глаза и обнаружила, что мы с ним лежим в той же позе на лесной поляне.
– Где мы? – спросила я. Не знаю зачем. Ведь на самом деле я прекрасно поняла, где мы. Это то место, которое я видела, когда училась принимать свою внутреннюю чертовку.
– В твоем лесу, – ответил он.
– А не мог бы ты… – я не успела договорить. Какая-то неведомая сила мягко приподняла Власа и аккуратно положила его на траву. Он не стал возражать. Наоборот, перекатился на бок, оперся на локоть и проникновенно уставился на меня. Я села и попыталась собраться с мыслями.
– Но у меня ведь нет своего леса…
– Есть. У каждого лешего есть свой лес. Просто ты свой еще не вырастила. Пока он существует только внутри тебя.
– А тогда что здесь делаешь ты?
– Меня бесцеремонно втащила сюда хозяйка леса, – насмешливо отозвался Влас.
– Стоп! – Я вытаращилась на него. – Так это что, получается… ты в моей власти?
– Получается, так, – покладисто согласился леший. – Но я бы на твоем месте особенно не радовался. Как только ты проснешься, я освобожусь.
– В моей власти… – медленно и с наслаждением повторила я. А мечты-то сбываются! Теперь я могу высказать ему все, что только захочу! И ему придется меня выслушать! Да что там! Я могу отомстить за то, что он удерживал меня силой!
Стоило мне только подумать об этом, как из земли выстрелили корешки и перехлестнули запястья Власа и ступни. Он в мгновение ока оказался распятым на траве. Я хихикнула.
– Ты же понимаешь, что, когда сон закончится, я обязательно припомню этот момент? – поинтересовался он. Несмотря на то что его голос звучал спокойно, я почувствовала скрытое напряжение. Власу не нравилось ощущать себя беспомощным.
– Неприятно, когда кто-то решает за тебя, где тебе находиться, да? – мило осведомилась я. Сильно наглеть, однако, не стала. Подержала его так пару минут и выпустила. Корешки ушли в землю, и Влас сел, потирая запястья.
– Довольна? – проворчал он. Я ответила ему широкой улыбкой.
– Кстати, Влас… Помнишь, я говорила насчет того, что совершенно не жалею о своем побеге? Думаю, вот сейчас самое время это обсудить.
Он хмыкнул и покачал головой, глядя на меня с большим интересом. Кажется, я не переставала его удивлять.
– Я весь внимание, – заверил он, устраиваясь на траве поудобнее.
– Отлично, – я встала и прокашлялась, ощущая себя учительницей перед маленьким (очень маленьким, состоящим из одного ученика) классом. – Давай представим, что ты понравился какой-то могущественной ведьме и у нее достаточно сил, чтобы забрать тебя из твоего леса и принудить жить в городе.
– Это невозможно, – вставил Влас.
– Тихо! Сейчас говорю я! Допустим, такое возможно. И вот эта ведьма каким-то страшным заклятием вырывает тебя из того места, где тебе нравится находиться, и перемещает к себе в хоромы. Чтобы скрасить твое пребывание вне дома, она тебе выделяет комнату, где на обоях изображен лес, в воздухе витает запах хвойного освежителя, а на окнах стоят горшки с цветами. По ее мнению, этого вполне достаточно, чтобы унять твою тоску по дому. Улавливаешь, к чему я клоню? Кроме того, ведьма весьма миловидная, да еще и… эммм… затейница в постели. Она ежедневно варит зелье, которое вызывает влечение, и подливает его тебе… ну, допустим, в компот. Поэтому вы практически не вылезаете из постели. Так что чисто физиологически ты должен быть счастлив! По крайней мере, так рассуждает она. Как тебе история?
– Жутковатая, – признал Влас.
– Вот именно! – победно заключила я. – Ведь тебя лишили самого главного – свободы выбора! Так вот, эта ведьма – ты!
– Я – ведьма? – с потешным лицом переспросил леший. Мне захотелось его стукнуть. Прекрасно ведь понял, что я имею в виду! – Ну, допустим. Следуя твоей логике, я силой забираю тебя из того места, где тебе нравится находиться, и помещаю в то место, где тебе находиться не хочется, ограничивая тем самым твою свободу. Вот только кое-чего в твоих рассуждениях не хватает. К примеру, ты забыла, что лес – естественное место обитания леших и там они чувствуют себя лучше, чем где либо. А ты – лешачиха.
– Наполовину! Наполовину лешачиха, Влас! Ты постоянно забываешь об этом! – Я так увлеклась, что говорила все громче и громче, дополняя свою горячую речь активной жестикуляцией. – Ты настолько не выносишь людей, что отрицаешь мою человеческую часть! А ведь я, блин, полукровка! Несмотря на свои новые способности, я все равно ощущаю себя человеком.
Большую часть жизни я прожила в городе. Мне нравится здесь! Я не могу вычеркнуть из памяти все предыдущие годы жизни и начать все сначала, с чистого листа. А если бы и могла, захотел бы ты такую девушку? Ведь тебе понравилась я, такая, какая есть, сформировавшаяся личность со своими привычками, пристрастиями, достоинствами и недостатками, со своим взглядом на мир. Разве ты не понимаешь, что поступаешь так же, как и те люди, что, видя красивого лесного хищника, думают: «Ого, какой красивый! Поймаю его, заберу домой и посажу в клетку».
– Я не такой! – припечатал Влас. Кажется, сравнение его покоробило.
– Такой! Ты встретил интересную горожаночку, которую вначале хотел использовать. Потом она чем-то тебе приглянулась и ты подумал: «Вот бы мне такую к себе в лес на постоянное место жительства». И оправдание отличное имеется – у этой горожаночки есть лешачья кровь! А то, что у нее, помимо лешачьей крови, есть собственное мнение и свобода выбора – это уже не так важно. Так в чем, скажи на милость, разница?!
– Хищник не испытывает влечения к своему тюремщику, – невинно заметил Влас. Я покраснела. Отрицать очевидное было глупо.
– В том-то и дело, что, если бы не твое желание просто присвоить меня, как вещь, у нас бы что-то могло получиться, – отвернувшись, проворчала я. – Ты требуешь от меня пожертвовать всем, но сам не планируешь поступать так же. О, нет. Если бы ты сказал: «Я терпеть не могу город, но ради тебя готов хоть завтра заключить помолвку и переехать сюда на постоянное место жительства», я бы тебя отговорила. Даже нет, не так. Я бы тебе запретила! Потому что я не могу допустить, чтобы ты – дитя свободы – заточил себя в месте, которое считаешь бетонной тюрьмой. Но ты так и не скажешь. Ты не способен на такие жертвы. Только поэтому у нас ничего не получится. Хочешь, чтобы я чем-то пожертвовала? Покажи пример!
Вообще, я не собиралась говорить ему всего этого, но своим замечанием про влечение он выбил меня из колеи. Когда я репетировала наш разговор в своей голове, все было совсем по-другому. В моем воображении придавленный аргументами Влас должен был глубоко задуматься над своим поведением. Но раз уж все пошло не по сценарию – поздно останавливаться. Я кинула взгляд на Власа. Он совсем не выглядел раскаявшимся грешником. Он выглядел утомленным родителем, который слушает глупые претензии от своей несовершеннолетней дочери. Это меня разозлило.
– Для сравнения: все, что требовал от меня Денис – быть с ним честной. Ах да, еще он хотел, чтобы я брала трубку, когда он звонит. Или на крайний случай перезванивала. Он хотел чувствовать, что я всегда рада его слышать. И все! Понимаешь? Все! Больше никаких требований, претензий, ультиматумов. Он позволял мне быть такой, какой я хотела быть.
