Текст книги "Бесстыжая нечисть (СИ)"
Автор книги: Зинаида Гаврик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Я дала им имена. Не знаю зачем. Просто захотелось. Фиалку назвала Лина, алоэ – Шурша, а кактус – Валечка. Цветы именам обрадовались. Как мне показалось, собственные имена дали им понять, что каждый из них для меня – личность. В общем-то, так оно и было.
Всех троих я пристроила в кухне на окне. Там было достаточно света, и в последнее время мы очень часто там заседали все вместе – я, Проша и Хан.
Однако радостное упоение от собственной гениальности очень быстро сошло на нет, когда фиалка Лина деликатно поинтересовалась, почему я не знакомлю их с еще одним обитателем квартиры.
– Еще один? – Я поежилась.
– Да. Он очень одинок, бедняжка. Жалуется, что его здесь не любят и с ним не хотят разговаривать.
– Ась? – Теперь мне точно не по себе. У нас что, живет призрак прежнего владельца квартиры? Летает тут, пытается общаться с обитателями… бррр.
Однако, как оказалось, Лина имеет в виду денежное дерево!
– Это я с ним не хочу общаться?! – возмутилась я, как только поняла, о ком идет речь. – Это он изображает из себя буку! Вы-то небось сразу же со мной заговорили!
– Это потому, что ты нас согрела своим теплом, – невнятно объяснила Лина.
Согрела теплом? Что это значит?
– Мы тебе нравимся, – растолковала фиалка. – Ты наполняешь нас теплом! Понимаешь теперь?
До меня дошло. Бог ты мой! Неужели все НАСТОЛЬКО просто? Лешие общаются и взаимодействуют через… любовь? Может, поэтому я никак не могла совладать с крыской на своем теле! Я пыталась избавиться от нее, она мне не нравилась! Но когда я почувствовала искреннюю благодарность, она откликнулась, и через нее сигнал пошел остальным. А насчет денежного дерева… Кажется, я только и делала, что требовала от него послушания. Даже шантажировала, что не буду поливать. Мне бы не понравилось, если бы так обходились со мной.
Я тут же пошла в комнату, твердо вознамерившись исправить ситуацию.
– Прости меня, – сказала, привычно обхватив ствол. – Ты неоднократно помогало мне, несмотря на то что я ни разу тебя не поблагодарила.
Мне вдруг стало так стыдно и так жалко бедное дерево, что я едва не прослезилась.
– Ничего, – внезапно ответили мне. Голос у дерева был замечательный – низкий и бархатистый, с едва заметной хрипотцой. – Я думал, что я тебе просто не нравлюсь.
– А я то же самое думала про тебя…
Мы еще немного пообщались. Дерево сначала говорило тихо, словно через силу. Но постепенно голос набирал мощь. Под конец уже не приходилось напрягаться, чтобы разбирать слова. Я спрашивала, нравится ли ему горшок, достаточно ли я его поливаю и тому подобное. Потом уточнила, есть ли вообще какие-то пожелания. Мне очень хотелось как-то реабилитироваться после всего произошедшего. Дерево немного помолчало, а потом очень застенчиво попросило… дать ему имя.
– Савелий, – предложила я. – Нравится?
Дереву нравилось. Я с облегчением выдохнула.
– Ты собиралась заглянуть в прошлое? – вдруг спросил Савелий. Неожиданно. После всего, что произошло, мне меньше всего хотелось его о чем-то просить.
– Да, но…
– Я помогу. Только лучше бы тебе сначала плотно поесть. Сил потребуется много.
Не желая обижать дерево отказом, я согласилась. Но перед этим занесла новых обитателей квартиры – Лину, Шуршу и Валечку – и церемонно представила их Савелию. Когда все формальности были соблюдены, я плотно пообедала и вернулась в комнату уже одна, предвкушая новый интересный опыт.
– Я могу показать тебе только то, что видел сам, – предупредил Савелий.
– То есть чисто теоретически подсоединиться к общему полю городских растений и посмотреть их прошлое прямо из дома не получится?
– Прости, но нет. Твой знакомый леший мог бы такое провернуть, но ты полукровка, а это слишком трудоемкий процесс. Придется с каждым растением общаться лично.
– Жаль.
– Так что ты хочешь увидеть?
– Ну… к примеру, покажи мне тот миг, когда здесь в первый раз появился Влас.
А дальше начали происходить чудеса. Признаться, ощущения были ни на что не похожие. Сначала мне показалось, будто дерево стало продолжением меня. А потом мы с ним словно поменялись местами. На какой-то миг я даже почувствовала прикосновение собственной ладони. Голова закружилась, появилась легкая тошнота, и, спустя целую вечность, перед глазами начала проявляться размытая картинка, постепенно обретающая четкость.
Комната. Я смотрю на нее с подоконника, через тюлевую штору. Чувствую себя очень маленькой. Ну, все правильно, ведь тогда денежное дерево еще не вымахало до таких размеров. Ковер в комнате сдвинут в угол, на полу большой меловой круг. Внезапно чувствую страх. Не свой. За окном появляется еретица. От нее буквально веет разрушением. Я отчетливо понимаю, что даже одно прикосновение окажется для меня смертельным. Точнее, не для меня, а для маленького денежного дерева, коим я являлась в тот момент. Еретица просто висит в воздухе, драная роба развивается на ветру. В комнату заходит Влас. Он проводит там не более секунды. Осматривается и тут же выходит. Заметил ли он еретицу? Неизвестно. Все произошло очень быстро. Наверное, нет. Иначе ведь как-нибудь бы отреагировал?
На этом все закончилось. Картина потускнела и расплылась, а я с хрипом свалилась на ковер. Первое путешествие далось мне тяжело. То ли с непривычки, то ли из-за того, что я отчасти человек. Не знаю. Чтобы отдышаться, потребовалось время. Потом я от души поблагодарила дерево и тяжело утопала на кухню – мне требовался крепкий чай с сахаром.
Ну что ж, можно подвести итоги: я поняла, как нужно взаимодействовать с растениями и животными и научилась заглядывать в прошлое отдельного дерева. А еще узнала, что, когда Влас впервые появился в квартире, еретица носилась прямо за окнами. Впрочем, то, что она чуть ли не постоянно была поблизости, я знала и так.
На кухне меня ждало чудесное зрелище. Проша сидел за столом, не выпуская из рук свою личную кружку, которую я ему купила в магазине. Ту самую, размером с маленькое ведро. Кстати, когда я ее вручила, он так ей обрадовался, что мне аж стало неловко. Словно ему никогда и ничего не дарили. А Хан… Хан сидел на подоконнике, положив лапку на кактус. И судя по всему, больно ему не было.
– Ты что там делаешь? – строго спросила я.
– Не мешай, я с Валькой разговариваю, – отмахнулся мелкий. – Как раз рассказывал ему о наших деревенских приключениях. Ну, помнишь, как я Рекса приручил?
– Ты… разговариваешь? – опешила я. Кстати, я пока никому не говорила имена своих новоприобретенных друзей. – Ты разве можешь?
Он снисходительно хмыкнул, и до меня дошло: ведь я отдала Хану часть своей души и часть своей силы! А значит, он тоже вполне может взаимодействовать с растениями!
– Ну ты спросила! Кстати, Шурша просил его полить…
Чуть позже, когда мои силы окончательно восстановились, я поняла, что меня прямо-таки распирает от нездорового энтузиазма. Пока Влас занят поимкой огненного змея или еще чем-то в этом роде, я должна использовать это время по максимуму. Не уверена, что потом представится такой шанс. Судя по всему, леший настроен очень решительно, а защиты у меня больше нет.
– Проша, – аккуратно позвала я. – Слушай… я пойму, если ты откажешься, но… мне бы хотелось побывать в доме твоей бывшей хозяйки. Сразу предупреждаю: если ты категорически против – только скажи. Я не буду обижаться! Просто мне очень нужно как можно быстрее отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Я все еще не теряю надежды получить желание от Совета ведьм.
Он помолчал. Потом спросил:
– По-прежнему планируешь стать человеком? – От тоски, прозвучавшей в его голосе, мне стало не по себе. Кажется, он искренне считал, что если я стану человеком, то он потеряет очередную хозяйку.
– Скорее всего, нет, – успокоила я его. – По правде говоря, я постепенно начинаю получать удовольствие от своих способностей и понемногу разбираюсь, как ими пользоваться. Но какой-нибудь амулет, защищающий меня от Власа, не помешал бы. Штука в хозяйстве не лишняя. А то сейчас я чувствую себя на редкость беззащитной. Мне постоянно кажется, что если я его ненароком разозлю, то он схватит меня и утащит в лес.
– Хорошо. Я проведу тебя, – со вздохом согласился Проша. – Когда ты хочешь туда пойти?
– Сейчас. Лучше времени не найти: Влас занят, а на улице светит яркое солнце. В потемках идти в ваше бывшее жилище мне совсем не хочется. Ты ведь умеешь накладывать отвод глаз?
– Разумеется, – кивнул он.
– А чего я тогда отправляла тебя отнести деньги в магазин вечером? – озадачилась я. – Можно было и днем.
– Не знаю, – пожал мохнатыми плечами коловертыш. – Ты велела, а я решил не переспрашивать.
До дома ведьмы мы добирались разными путями. Я дошла по изнанке, а Проша доскакал напрямик. С его скоростью и умением преодолевать любые препятствия особого труда это не составило. В этот раз я вышагнула прямо за заброшенным детским садом. Проша подоспел буквально через пятнадцать минут.
– Запасной вход расположен с противоположной стороны, в овраге, – пояснил он, завороженно глядя на дом. – Там заросший люк. Сейчас мы обойдем…
Договорить он не успел.
– Вы чего тут забыли? – Влас возник будто из неоткуда и заступил нам дорогу. От злости его глаза светились. Мы с Прошей невольно попятились.
– Здесь опасно! Неужели в прошлый раз тебе не хватило приключений? – теперь он обращался только ко мне. Коловертыш еле заметно выдохнул. – Снова захотела порезвиться с привратником?
Я невольно передернула плечами, вспомнив «милого» местного стража.
– Я уж молчу про охранные заклинания! Вряд ли привратник – это единственное, чего тут следует опасаться! Так на кой черт вы туда собрались? Ищете способ пышно самоубиться?
Мне не хотелось раскрывать карты, но Проша не смог вынести психологического давления и признался:
– Я тут раньше жил. Я знаю, как обойти ловушки.
– Правда? – невероятно заинтересовался Влас. – Интересно…
– Теперь ты понимаешь, что мы вовсе не собирались безрассудно соваться в пасть привратнику? Мы просто войдем в дом через черный вход! – торопливо добавила я. – Если хочешь, можешь составить нам компанию.
– Нет. Вы никуда не идете.
Я с удивлением уставилась на Власа. На секунду мне показалось, что он по какой-то причине не хочет, чтобы мы вошли в дом и что-то там нашли.
– С какой это стати? – нахмурилась я.
– Ты, – Влас посмотрел на коловертыша. – Почему ты сбежал отсюда?
– Потому что хозяйка вернулась. Только она была уже… другой.
– Вот именно. А теперь скажи, как ты считаешь, зачем она вернулась именно сюда? Ведь ей явно не нужен был ночлег.
– Чтобы… разделаться со мной…
– Допустим. И последний вопрос: если у нее не получилось с тобой разделаться, то что она оставила внутри дома на случай твоего возвращения?
– Ловушки… – окончательно понурился Проша и кинул на меня виноватый взгляд. – Он прав…
Я кивнула. Ну да, логично. И как мне самой не пришло это в голову? Ясно же, что идти в дом еретицы после того, как она преследовала Прошу, – безумие чистой воды. Черт, мало того, что выставила себя полнейшей дурищей перед Власом и выдала ему, что все еще веду расследование для ведьм, так еще и лишилась последней зацепки по делу еретицы.
Всю обратную дорогу Влас молчал. Это было ужасно. Лучше бы ругался. А так поди пойми, что пришло ему в голову. Прошу я отправила вперед, решив не подвергать его этому испытанию. Он и так боялся лешего до безумия. Коловертыш дунул с такой скоростью, что стало ясно: я приняла правильное решение. Бедняга. Еще, небось, виноватым себя чувствует.
Мы с Власом шли, разумеется, пешком. Общественный транспорт он игнорировал, а насчет изнанки высказал свое мнение еще в прошлый раз. Я могла бы возразить, но опасалась разозлить его еще больше.
Перед подъездом Влас развернулся и сурово уставился на меня. Хотелось бы сказать, что я мужественно выдержала его взгляд, но…
– Ну, сходили и сходили! – затараторила я. – Ничего же не случилось, в конце концов! А может, и нет там никаких ловушек!
– Тихо, – лениво велел Влас и приложил палец к моим губам. Я моментально заткнулась. Его прикосновения будили во мне что-то, что лучше бы оставалось спящим. Надо было возразить, оттолкнуть его руку, сказать, что моя жизнь – это вообще не его дело, но я не смогла. Захотела разозлиться и с ужасом поняла – не получается!
Только сейчас я со всей полнотой осознала, что совершенно не могу сопротивляться ему! И испугалась по-настоящему. Если что-то пойдет не так (как это случилось в деревне), если хоть что-то основательно выбьет его из душевного равновесия, теперь я не смогу сбежать. Никогда не чувствовала себя более беззащитной.
Эта смесь обреченности и желания сводила с ума. Взгляд Власа стал острым и обжигающим. Черт, кажется, я проиграла. Теперь я больше никогда не смогу распоряжаться собой в полной мере. Не смогу отгородиться от него. Это буквально убивает меня. Но смерть так болезненно-сладка, что остановиться просто невозможно.
Внезапно кусты зашевелились. Оттуда высунулась Прошина голова. Видимо, он устыдился, что оставил меня наедине с Власом и решил исправиться, несмотря на то что это стоило ему невероятных усилий.
– Все в порядке? – спросил коловертыш, снова одним махом разрубая момент.
Глаза Власа как-то опасно сверкнули.
– Проша! – воскликнула я не своим голосом.
Коловертыш ахнул и поспешно нырнул обратно в кусты.
– Прости его, он не нарочно, – быстро сказала я. – Только не нервничай, пожалуйста.
Вместо того чтобы милостиво кивнуть, Влас стал еще более пугающим.
– Ты что это… боишься меня? – вдруг спросил он.
Я старательно замотала головой.
– Тогда что происходит? Думаешь, я могу обидеть твоего питомца?
Вот сейчас надо быть очень аккуратной с формулировками.
– Я знаю, что ты никого не обижаешь без причины, – нашлась я.
– Так. Давай-ка проясним кое-что, – Влас снова говорил своим угрожающе-мягким голосом. Я невольно поежилась. От этого его настроение, естественно, не улучшилось. – Помнишь, тогда, в лесу, я сказал, что вижу твои эмоции, и там нет страха?
Я кивнула.
– Так вот, тогда ты играла в страх. А сейчас страх настоящий. Я ощущаю его, несмотря на то, что город почти полностью перекрыл мою способность к сверхвосприятиям. Чего ты боишься?
Я молчала.
Влас наклонился очень близко к моему лицу и спросил еще раз, гипнотизируя меня своими необычными глазами:
– Чего. Ты. Боишься? Говори!
Короткий приказ прошил меня насквозь. Я вздрогнула и выпалила:
– Я боюсь сделать что-то неправильно и вызвать твой гнев.
И тут же зажала себе рот. Теперь-то он точно разозлится. Так и произошло.
– Боишься вызвать мой гнев? – медленно повторил Влас. В его голосе проскользнуло змеиное шипение.
Что ж, кажется, терять уже нечего.
– Да. Теперь мне некуда от тебя спрятаться в случае чего. Ты как всегда победил.
Влас выглядел так, словно я только что плюнула ему в лицо.
– Чувствуешь этот гадкий запах? – наконец, спросил он. Я втянула воздух и нахмурилась. Что он имеет в виду? – Так воняет обреченность. Это что же получается? Даже если сегодня ты будешь кричать от наслаждения в моих руках, то когда все закончится, ты назовешь меня злодеем, который принудил тебя к близости? Ведь ты, такая вся ранимая и беззащитная, никак не могла сопротивляться моему напору и согласилась только для того, чтобы страшный леший не уволок тебя в свою избушку? Ну уж нет. Это не победа, а я, как ты правильно заметила, всегда побеждаю.
– Тогда что для тебя победа? – еле слышно спросила я, боясь услышать ответ.
Он наклонился и очень ласково сказал:
– Я хочу заполучить не только это тело. Оно уже мое, хоть ты это и отрицаешь. Мне нужна твоя душа.
– А? – звучало так зловеще, что я даже не нашлась, что сказать. Дьявол, блин, лесной.
– Для начала ты должна сама, по доброй воле, попросить меня остаться на ночь и сделать с тобой все, что я только захочу. И ты попросишь. Очень скоро. Я тебе это обещаю.
Я вылупилась на него так, что стало больно глазам. Страх моментально сменился гневом. Позже я думала, что именно этого он и добивался. Он хотел, чтобы я злилась, а не чувствовала себя беспомощной.
– Ах ты, самоуверенный гад! Не дождешься, понял?! – завопила я на всю улицу, как только обрела дар речи, утраченный от подобной наглости.
– Дождусь. И кстати, долго ждать не придется. Спорим?
Он наклонился к моим губам. Я затихла от неожиданности. Поцелуя не последовало. В какой-то момент я, не выдержав, сама потянулась к нему, чтобы прекратить эту пытку. Он отошел на шаг назад и сказал, мастерски изображая возмущение:
– Эй, ты что это делаешь? Ну, уж нет. Я не такой! Я честный леший и не позволяю всяким распущенным особам домогаться меня без обязательств. Сначала докажи серьезность своих намерений, а там уже посмотрим, стоишь ли ты моего внимания.
Я заглянула в его наглые смеющиеся глаза и поняла, что сейчас попросту придушу гада голыми руками. В горле опять глухо и угрожающе заклокотало. Разумеется, в отличие от того же ректорского сына, Влас даже бровью не повел. Он игриво закатил глаза и добавил:
– Конечно, тебе трудно держать себя в руках рядом со мной, но я против мимолетных связей. Так что, пока!
И, насвистывая, пошел прочь по улице! Я осталась стоять перед дверями подъезда, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. В голове не было ни одной цензурной мысли.
Домой я в таком состоянии идти не хотела. Мне требовалось выговориться! Я достала из кармана телефон и набрала подруг.
– Ну не гад ли? – в который раз вопрошала я, так злобно жестикулируя, что подруги отсели от меня подальше. – Да чтобы я, сама, добровольно, попросила его… тьфу! Вот что я вам скажу! Этот гад хочет не заполучить мою душу! Он хочет отыметь мою душу! Это принципиально разные вещи! По правде говоря, я чувствую себя так, словно он уже начал! Кукловод, манипулятор хренов!
Мы расположились в гостиной у Лары, и я активно выливала на подруг свое негодование по поводу слов и действий одного наглого лешего. Подруги проникаться не желали. Они… ржали! К моему негодованию, вся эта возмутительнейшая ситуация показалась им страшно смешной.
Чуть позже, немного успокоившись и выпив чаю с вкуснейшей Лариной выпечкой, я поведала им и об остальных приключениях, которые произошли со мной за последнее время. Лара слушала меня так, будто я рассказывала увлекательную сказочку, а вот Маня… как мне показалось, она мне завидует. Еще бы только понять, чему тут можно завидовать.
– Так что, получается, твое расследование так ничем и не закончилось? – спросила она, как только я замолчала. – Может, оно и к лучшему? Вдруг ты не выдержишь искушения и все-таки захочешь стать человеком?
Мы с Ларой удивленно уставились на подругу. Она отвела глаза.
– А ты согласилась бы оказаться на моем месте? – осторожно уточнила я.
– Не отказалась бы, – помолчав, призналась Маня.
– Да что ты такое говоришь-то? Хотя, постой. Это… о, вот я дурында! Это из-за Литиуса, да? Ты его по-настоящему любишь?
Она мрачно кивнула.
– Слушай, а почему он не может приходить к тебе в реальности? – подключилась Лара.
– В городе ему доступна только та форма, в которой его призвали, – Маня отозвалась без раздумий. Стало ясно: они неоднократно обсуждали с Литиусом этот вопрос. – Поменять форму он может только за городом. Но если мы выйдем за барьер, и я приглашу его заново в человеческом виде, он не протянет и пары дней. Город будет выкачивать из него силы быстрее, чем он сможет восстанавливаться.
– Ясно, – посочувствовали мы.
– А вот интересно, кстати, – подумала я вслух, – почему пригласить волокиту так легко, а для приглашения лешего нужно столько заморочек?
– Ну, это просто, – пожала плечами Маня. – Я спрашивала. Литиус сказал, что чем опаснее нечистик, тем труднее ему проникнуть в город. Для сравнения: даже если прибудет сотня волокит, город останется стоять. При этом один единственный леший, как ты помнишь, не так давно едва не сровнял его с землей. По крайней мере, намерение такое имел. Вообще, есть подозрение, что изначально барьеры именно от леших и возводили. Но это так, на уровне слухов все.
Я призадумалась. Похоже на правду. После всего, что я увидела за последнее время, более чем логично, что для леших в городе намного больше запретов, чем для остальных нечистиков.
– Кстати, насчет лешего, – вмешалась Лара. – Он поймал этого огненного змея?
– Не знаю пока, – неохотно призналась я. – Наша последняя встреча как-то не располагала к светским беседам.
Подруги переглянулись и вновь залились смехом, вредины.
Возвращаясь домой, я перебирала в голове все возможные и невозможные варианты хоть как-то выйти на союзника еретицы. Сдаваться решительно не хотелось. Вот если бы я могла поехать в деревню и поговорить с банником насчет его туманных намеков… хотя погодите-ка. Я ведь могу. Раньше мне мешала мысль о том, что, как только я покину город, защита от лешего падет. Но сейчас-то чего опасаться? Защита уже пала, а леший пока никуда меня не тащит. Значит, я вполне могу навестить бабулю. Если, конечно, она уже вернулась от тети Светы. А если нет, то так даже лучше. Заодно и Васю со Славиком расколдую, если они все еще находятся под действием чар. И увижу милашку Лаврентия. Я успела по нему соскучиться. Кстати говоря, можно попытаться покинуть город тайком от Власа! Вряд ли, конечно, получится, ну а вдруг? Было бы забавно.
Как выяснилось, бабушка еще гостила у тети Светы, домой она собиралась только через три дня. Ну и хорошо. Мне хватит времени, чтобы пообщаться с банником. Надеюсь, красноглазый дед не будет вредничать и поделится информацией.
Так как от подруг я вернулась поздно, ехать решила утром. С вечера собрала вещи, сообщила о своих планах всем домочадцам, и на общем совете мы решили, что дома останется Проша. Он будет приглядывать за хозяйством и поливать цветы. Учитывая, что ехать в деревню ему совсем и не хотелось, вопрос решился быстро.
Утром я благополучно добралась до вокзала и загрузилась в электричку. Влас так и не объявился. Хотя я успела так себя накрутить, что, когда ко мне обратился с каким-то вопросом мужик на вокзале, вздрогнула всем телом.
Народ в электричке был, но не так чтобы много. Я заняла место у окна и поставила рядом рюкзак с Ханом. М-да. Вроде ведь совсем-совсем недавно возвращалась из деревни, уверенная, что очень нескоро поеду туда вновь. Прошло всего несколько дней. Но за эти дни произошло так много событий, что казалось, будто в деревне я не была как минимум пару месяцев. Хотя у меня все лето такое, насыщенное.
Рассеянно глядя в окно, я не заметила, что на мое купе претендует еще один пассажир.
– Доброе утро, – сказал Влас, невозмутимо присаживаясь на лавку напротив.
Я всхрюкнула от неожиданности и уставилась на него во все глаза. Чувства были самые смешанные.
Вскоре город за окном сменился полем. Признаться, как только мы миновали барьер, я немного напряглась. А ну как Влас все-таки решит утащить меня в избушку? Вдруг расхохочется сейчас и скажет, что я больше не вернусь в город?
Но, как оказалось, он и не думал никуда меня тащить. Он выглядел… счастливым! На лице расплылась улыбка – настоящая, искренняя. Я невольно улыбнулась в ответ самым краешком губ.
– Гора с плеч, – сказал он и потянулся до хруста в суставах. Я в который раз подумала, что он просто невероятно, завораживающе красив. И тут же привычно спрятала эту мысль от самой себя. Да, красив. Но это смертоносная красота кобры: любоваться ею лучше издалека, иначе все может кончиться очень плачевно. – Давно не испытывал такого облегчения.
Я не знала, что на это ответить. Какой-то нормальный ответ, вроде «Еще бы, конечно» или «Рада за тебя» будет выглядеть как согласие продолжать разговор. Я этого согласия давать не планировала, поэтому промямлила неопределенное «ммм» и снова отвернулась к окну. На самом-то деле мне хотелось злиться на него, но, видимо, я вчера очень качественно выпустила пар в гостях у Лары и теперь никак не могла настроить себя на нужную волну.
– Не хочешь разговаривать? – Его вкрадчивый голос прозвучал будто бы над самым ухом. Я резко обернулась, но обнаружила Власа на прежнем месте. Что, блин, за фокусы? – Жаль. А я-то хотел тебе рассказать, как именно Вика наняла огненного змея. Ну, нет так нет.
И замолчал! Ууу, гад. Разумеется, мне было ужасно интересно услышать этот рассказ! Что за запретные приемы, а?
Меня хватило на десять минут. Потом я обернулась к нему и яростно потребовала:
– Рассказывай!
– Как грубо, – покачал головой гадкий Влас и снова замолчал.
– Расскажи мне, пожалуйста, – процедила я сквозь зубы.
– Вот видишь, ты уже почти научилась вежливо просить. Еще немного, и мы дойдем до той просьбы, о которой я вчера говорил тебе у подъезда, – самодовольно заметил зеленоглазый гад. Я едва не кинулась на него с кулаками. – Так вот, слушай. Из-за ритуалов у Вики начал сбиваться график. Она стала поздно ложиться и поздно вставать. А также полюбила ночные прогулки, так как чувство страха у нее сильно притупилось. Во время одной из таких прогулок к ней и пристал огненный змей. Так как она очень ослаблена и энергетически истощена, ее энергии ему хватило бы всего на пару раз. Но он решил не брезговать подарком судьбы – бредущей в ночи одинокой девушкой – и подошел к ней. Для начала изобразил сочувствие. Мол, такой красотке негоже ходить одной и все такое прочее. Она не реагировала. Отмахивалась и шла дальше. Тогда змей решил ее припугнуть и заставить отдаться ему силой. Он продемонстрировал ей свои змеиные глаза, и тут, к его большому удивлению, девушка оживилась! Она начала расспрашивать у него, кто он, к какому виду нечисти принадлежит, и обронила между делом, что близко знакома с лешим. Разумеется, после этого пользоваться ею он передумал, а также на всякий случай ответил на все вопросы, намечая пути для бегства. Однако девушка, к его удивлению, вдруг предложила ему сделку. Не так давно, в надежде научиться соблазнять мужчину, она от отчаяния пошла на какой-то женский тренинг. Там было множество потенциальных жертв огненного змея! Одиноких, потерянных, отчаянно мечтающих о несуществующем идеальном мужчине или страдающих от неразделенной любви. Вика приобрела на тренинге новых знакомых и сказала змею, что готова сдать их с потрохами, даже может сама познакомить его с ними, чтобы ему совсем уж не пришлось напрягаться. А взамен он должен разделаться с одной полукровкой, которая как раз сейчас находится далеко не в лучшей форме и не умеет пока пользоваться своими силами. Он охотно согласился.
– Кошмар, – возмутилась я. Все мое негодование переключилось на Вику. – Как спокойно она распоряжается чужими жизнями!
– Ритуалы высасывают из нее человечность. Она даже сама не замечает, насколько сильно изменилась. Ну ничего, я постараюсь все исправить.
– Как именно? – подалась вперед я.
– Скоро я заберу ее с собой в лес. Сделаю что-то вроде временного домика, огорожу какую-нибудь полянку и запру ее там до тех пор, пока она не восстановится. Уйти не сможет, все тропинки будут приводить ее обратно. Обильное витаминное питание и свежий воздух постепенно поставят доходягу на ноги. А когда человечность вернется, и Вика в полной мере осознает, что сделала с собой и с другими, выпущу.
– Думаешь, осознает?
– Надеюсь на это. В любом случае это моя вина, что я показал ей ритуал. Если никакого раскаяния не будет, я просто сотру ей память, начиная с того момента, как мы впервые встретились. К сожалению, она натворила уже столько всего неправильного, что воздействовать на нее очень легко. И в крайнем случае я этим воспользуюсь. Правда, выборочно я удалить воспоминания не смогу, так что из ее памяти просто исчезнет кусок жизни.
– Угу, – внезапно до меня дошло, что мы делаем как раз то, чего я хотела избежать, – ведем светскую беседу. Однако прекратить прямо сейчас я не могла. Был еще вопрос, который очень меня интересовал. – Ты догнал огненного змея в Манином дворе?
– Нет. Когда я пришел, его уже не было. Я пообщался с растениями в окрестностях, но гад знал, с кем имеет дело, поэтому сумел скрыть свои следы. А я был слишком ослаблен для качественных масштабных поисков. Ну, ничего. Сейчас поднаберусь сил и попробую снова.
Я кивнула и замолчала, не зная, как вести себя дальше. Заявить: «Все, не разговаривай больше со мной, ведь я, вообще-то, на тебя сердита!» было бы слишком по-детски. А я хочу, чтобы Влас уже начал, наконец, воспринимать меня всерьез.
– Зачем ты едешь в деревню? – вклинился в мои мысли вопрос лешего. Я вздрогнула. Тему расследования поднимать не хотелось. Ведь Влас в любом случае не заинтересован в положительном результате. А если он будет утверждать обратное, я только укреплюсь во мнении, что он нагло врет.
– Не скажу, – глупо буркнула я, так и не придумав, что ответить. В присутствии Власа голова полноценно работать отказывалась.
– Значит, это имеет какое-то отношение к твоему расследованию для ведьм, – спокойно подытожил он. – Ты собираешься попросить Совет снова сделать тебя человеком?
А вот мы и подошли к самому важному.
– Не обязательно, – проворчала я.
– Получается, у тебя есть еще какой-то вариант. Хорошо.
– Угу.
– Судя по всему, твое расследование зашло в тупик, раз ты пошла на такие отчаянные меры, как посещение дома еретицы. Я могу помочь, если ты дашь слово, что не станешь человеком.
– Я не могу дать такого слова. А если дам, то совру.
Влас немного помолчал. Теперь он разговаривал со мной осторожно, тщательно подбирая формулировки. Это было приятно, что и говорить. Но не мог же он, в самом деле, рассчитывать, что я так легко соглашусь на его условия? Даже интересно, что он предложит следующим? Поклянется, что будет вести себя хорошо? Пообещает больше никогда не принуждать меня к переезду в лес? Однако я слишком плохо знала Власа.
– Ты думаешь, до сих пор я мешал тебе вести расследование? – вдруг спросил он. Я нахмурилась. Какой-то странный вопрос.
– Бывало…
– Так вот, я и не начинал тебе мешать по-настоящему. Но могу начать. Как считаешь, насколько эффективен я буду в этом деле? – В его голосе скользнули какие-то незнакомые нотки.
Я вздрогнула и выпучилась на него.
– Правильно, – кивнул Влас, хотя я не произнесла ни звука. Наверное, он прочитал ответ в моих глазах. – Чертовски эффективен. И совесть меня никогда не мучает. А еще я очень изобретательный. Согласна?
Еще бы не согласиться, блин! На самом деле, я прекрасно понимала, что если Влас всерьез решит воспрепятствовать моему расследованию, то у меня не будет ни единого шанса против него. Вот просто ни единого.
– Это угроза? – спросила я. Голос дрогнул.
– Пока нет. Хочу предложить тебе сделку. Довольно выгодную для тебя, надо заметить. Я буду находиться рядом, пока ты ведешь свое расследование. Помогать не собираюсь, но и мешать тоже. Я хочу иметь шанс за то время, пока ты ищешь союзника еретицы, доказать тебе, что быть такой, какой ты стала, намного лучше, чем обычным человеком. Но предупреждаю: если ты откажешься или будешь скрытничать, убегать, прятаться и вести расследование за моей спиной, то тогда я начну мешать. Без шуток. Поблажек не жди. Я планирую весь отдаться этому процессу. Ну, что скажешь?
