Текст книги "Пересечение вселенных. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Как знать, как знать, – продолжал посмеиваться Александр Петрович. – Может, раздвоившийся юный телепат "Ю" вместе с жестокой "О" сотрёт и меня?

Алик лишь окатил его холодным взглядом.

Знал бы он, что в этот момент видит Александра Петровича в последний раз, может, не так бы замораживался, спрятавшись за свой Нептун.

Глава 12. Итта-Протея-Земля

Чуть опередив сигнал зуммера, досточтимый профессор Натэн вошёл в аудиторию – опоздавшие тут же уселись по местам, делящиеся новостями замолкли на полуфразе. Наступила тишина.

– Приветствую вас на пути к знаниям! – сказал профессор. И выслушав ответные пожелания, объявил: – Тема нашей лекции: "Освоение дальних пределов космоса".

Как вы знаете, процесс познания мира, как и освоения космоса, не имеет пределов. Он ограничен лишь рамками нашего сознания и техническими возможностями. Вот об этих изученных пределах мы сегодня и поговорим. Надеюсь, вы мне в этом активно поможете – в пределах тех границах, которые были достигнуты вами в местном библио-архиве. А в конце лекции, как я и обещал, в рамках особого проекта "Итта-Протея-Земля", мы продолжим изучать последствия досрочного приёма цивилизаций в КС.

Итак, приступим… – сказал он.

И аудитория включила все свои сенсоры и резервы памяти. Процесс изучения новой информации развернул перед ними все свои флаги – подробные виды планет и созвездий на окраине дальних галактик, сводки, графики и таблицы, характеризующие состояние обнаруженных там цивилизаций и их перспективы. Аномалии и особенности, ловушки и нормы…

Кто-то пыхтел, не поднимая головы. Иным периодически требовалась передышка и они, поднявшись, прохаживались по аудитории туда-сюда вдоль окон. Или же, вылетев наружу, делали там небольшую зарядку. Сэмэл, как всегда, отдыхал, переключая своё внимание и, ныряя в видео-библ, искал там что-то понятное и интересное только ему. Танита – та ещё зубрилка, лишь иногда отвлекалась, заглядывая ему через плечо. Лана и Мэла пару раз вылетали в буфет – за подкрепляющими коктейлями. И слушая лекцию онлайн. Казалось, даже вода в аудитория повысила свой градус, напитавшись огромным количеством информации.

– Фух! – сказала Мэла, снова садясь после очередной прогулки на своё место. – Ещё немного и я останусь в буфете насовсем. Лучше уж потом ночь в библио-архиве посижу и послушаю всё это медленно и вдумчиво. Я уже не помню некоторые даты и цифры!

– Ничего! Ты потом чудесным образом всё это вспомнишь, со мной так всегда бывает, – возразила Лана. – А ночью надо спать. Мозг требует настоящего отдыха! А не этих компенсирующих и бодрящих микстур-коктейлей, которыми ты увлекаешься по утрам, начитавшись в кубе романов.

– Я жилистая! Я всё могу! Лучше, уж, и правда, почитаю вечером романы, – заявила неунывающая Мэла. – Всё нормально! – приободрила себя она. – Ещё пара сравнительных графиков и мы перейдём к дебатам. И к этой славной Протее. Её таблицы и сводки, надеюсь, не доконают меня окончательно. Ведь это дополнительный материал, а, значит – он должен быть лёгонький.

Как будто услышав её слова, профессор Натэн, сказал:

– На сегодня, думаю, достаточно.

Теперь поговорим о Протее. "Истории и перспективы развития цивилизаций на планете Протея" – так звучит следующая тема.

– Вот как? Цивилизаций? Там их что, несколько? – удивилась Мэла. Ей не улыбалась перспектива изучать их все. На горизонте опять замаячила ночь в библио-архиве и полное отсутствие доступа к романам и космическим сагам.

– Что это ещё за Протея? – спросил кто-то. – Почему вы ей уделяете такое внимание? При этом в архиве даже доступ к информации о ней закрыт.

– Где это – Протея? Я и не слышал о такой. И я! – отозвалась аудитория.

– А я слышала! Правда, случайно. Сейчас эта Протея почему-то называется Земля, – сказала Мэла, – и недавно на заседании Совета Итты обсуждался вопрос о подготовке и отправке туда научной экспедиции. Почему ей такая честь, досточтимый профессор? Ведь, насколько я поняла, эта цивилизация даже не входит в КС.

– Мэла, похоже, перед тобой уже наш Совет отчитывается? – поддел её Сэмэл. – Так ты теперь – чтимая? Или как вас теперь называть?

– Отстань! – отмахнулась Мэла. – Чтимая это моя мама – член Совета Итты. Она говорила мне – в шутку, конечно – что не хотела бы, чтобы я отправилась на Землю, когда стану стажёром. Говорит, что эта планета слишком далека от нас.

– Если уж экспедиция к Протее удостоилась обсуждения на Совете Итты, то почему бы ей не стать и темой нашей лекции? – улыбнулся профессор.

– А, так это и есть Земля! – обрадовался кто-то. – О ней недавно говорил нам доктор Донэл! Именно там поселился Странник Моэма – Сфинкс!

– Итак, отчасти Протея, а ныне – Земля знакома вам, – заметил Натэн, – но её судьба и история достойна более пристального внимания. Она действительно находится очень далеко от нашей галактики – на расстоянии около ста тысяч световых лет. И расположена в звёздной системе жёлтого карлика по имени Солнце в рукаве Ориона галактики Млечный Путь. Названия и термины, как всегда, я привожу те, что приняты там.

– Млечный Путь? Какое красивое название, – отозвался кто-то. – Путь, залитый белым молоком звёзд… – И этот кто-то был, конечно, неисправимый романтик Лана.

– А теперь ознакомимся со сводками и таблицами, характеризующими это место во вселенной и данную планету, – предупредил Натэн.

И вновь перед взором студентов замелькал информационный калейдоскоп: карт, таблиц, графиков и цифр, отображающих параметры галактики, звёздной системы, планеты, а также – состав её атмосферы, воды и тверди, период обращения, полевые значения и прочие-прочие премудрости. Мэла только охнула от очередного натиска знаний, свалившихся на неё, но стоически восприняла и этот поток информации. Тут же пошли ещё и сводки о ныне существующих формах жизни, получивших на Земле развитие – органическая, углеводородная – с демонстрацией многообразных Видов.

– Богатая планетка, – заметил кто-то. – Да это ж целая природная лаборатория! Неужели там столько… всего?

– На Земле в настоящий момент обитает более восьми миллионов Видов, – почему-то с гордостью заметил Натэн.

– Именно это многообразие и заинтересовало наших учёных, досточтимый профессор? – спросила Танита. – Поэтому туда летит наша экспедиция?

– И не только поэтому, – ответил тот.

– А причём тут Протея? И что там за цивилизации? Их несколько? А кого тогда досрочно приняли? Ведь земляне не входят в КС?

– Не входят. И вряд ли скоро войдут, – сказал профессор.

– Тогда почему к этой планете такое внимание? Кого приняли?

– Кто был принят, тех уже нет. Давайте-ка заглянем в прошлое этой планеты, и вы поймёте – почему иттянам приходится помнить о Протее уже шестьсот тысяч витков.

– А я о ней не помню! – сказала Мэла.

– Так ты и не иттянка! – тихо хихикнул Сэмэл. Мэла в ответ показала ему кулак.

– Можно подумать – ты иттянин! – мстительно шепнула она. – В отличие от меня, ты о Протее даже и не слышал, хотя и первый студент курса! – съязвила она, разглядывая очередные виды планеты. – Ох, ничего себе! Красота-то какая! А вот и моря-океаны! Вдали от суши всё выглядит почти как на Итте! Только вместо белого неба и голубого Фоона на голубом небе светит их жёлтое… как его? А, Солнце!

– Но если нам, иттянам, так надо помнить о Протее, тогда почему же информация о ней закрыта? Это не логично! – обиженно спросил Сэмэл. Кажется, слова Мэлы задели его гордость отличника.

– Доступ к информации о Протее-Земле ограничен узким кругом специалистов, – ответил профессор. – Это лишь те, кто ведёт работу с этой планетой – учёные, занятые её проблемами, Космические Службы, осуществляющие туда рейсы, а также руководство Итты и КСЦ, контролирующие выполнение программы "Итта-Протея-Земля". Почему так сложилось? Чтобы понять это, давайте заглянем немного назад, во времена, когда эта планета ещё называлась Протеей. Вот такой она была около шестисот тысяч витков назад, – сказал он, демонстрируя новые виды, таблицы и графики.

Мэла даже не охнула, упорно запоминая всё увиденное. Чего не сделаешь, ради того, чтобы открыть перед сном новый роман?

– Протея тогда была покрыта единым Океаном, – пояснял профессор Натэн, – который населяли гидробионты: планктон, нектон, бентос. То есть, если проще – моллюски, скаты, рыбы, ракообразные, планктон и так далее. Под водой произрастали гидрофиты – микроорганизмы и водоросли. Лишь кое-где имелись небольшие островки суши, являясь приютом для небольшого числа амфибий и птиц, которые особой роли в формировании биосферы Протеи не играли.

– Но кто же её называл Протеей? – спросила Танита.

– Это протейцы, представители очень развитой цивилизации, основанной разумным Видом осьминогов, – ответил Натэн, показывая некие подводные сооружения, очень похожие на иттянские. И моллюсков, тысячи моллюсков…

– Они такие, как мы? – удивилась Мэла

– Да, протейцы были очень похожи на нас. Они были представлены двумя расами, это панинцы – большие серые моллюски, и коричневые танинцы – гораздо меньшие по размеру. Цивилизация, соответственно, делилось на два государства – Панину и Танину.

– Какие они милые! – отозвался кто-то.

– Этот, вертлявый – прям копия моей сестры! – приостановил кто-то кадр.

– А тот, серый – похож на моего школьного учителя! Такой же брудастый и суровый, – весело заметил кто-то.

– Будто наши родственнички! – загомонили все. – Протейцы – это звучит гордо! Почти как – иттейцы!

– Звучало, – поправил их Сэмэл. – Судя по всему, с Протеей тоже случилась беда и Земля – это уже не их угодье.

– Увы! – развёл руками профессор.

А Лана сидела не жива, не мертва, не веря своим глазам. Она видела… множество Серых Гигантов. И один из них – или кто-то очень похожий – учил её в Ночь Полнотуния древнему Танцу Силы! Неужели он был панинцем с Протеи? Она видела привидение?

– Да, это очень редкий случай идентичности Видов, – заметил Натэн, – существующих в далёких уголках вселенной.

– Да уж! – отозвался кто-то. – С нами лишь отдалённо схожи моллюски с Буниаэлы.

– Но их руки расположены на теле отдельно от ног, которых всего четыре. И помимо того буниаэльцы – позвоночные, – возразил другой. – Они больше похожи на гоминидов, чем на моллюсков, хоть и обитают в воде.

– Есть и ещё моллюски: госики – медузоны. И разумные актинии с Пуэнты.

– Да-да, но они тоже лишь отдалённо похожи на нас, – проговорила Танита. – Не то, что протейцы…

– Это нас и подвело, – вздохнул Натэн, демонстрируя протейские города расположенные как на дне океана – танинские, так и под поверхностью почвы – панинские. А также – высокоразвитую промышленность, транспорт, энергетику, космические корабли и порты. – Взгляните – насколько высоко была развита их цивилизация.

– Почему – нас? – удивился Сэмэл.

– Я бы там пожила! – заявила Мэла. – Жаль, что слегка опоздала.

– Причём, вполне сошла бы за свою, – отозвался кто-то из рядов. – Даже мулляжирование не потребовалось бы.

– Кроме, конечно, расцветки, – возразил другой. – Мэла любит лиловое и голубое. А они – явные консерваторы и ортодоксы. Только серые все или коричневые. Скукота!

– Однообразные расцветки были протейцев вызваны почитанием признаков только своей расы, – пояснил профессор. – Что должно было насторожить. Однако ускользнуло от внимания.

– Опять – были? – грустно вздохнула Лана. – Протейцы погибли как юкайцы и свэмцы?

– Да. Это случилось вскоре после того, как они были приняты в КСЦ. Но планета, к счастью, уцелела.

– Но почему? Что произошло? – спросила Танита. – Они не соответствовали Нормам? Их БВЛ страдал дефицитом?

– К сожалению, да. Нельзя было доверить СЗ и торопить развитие, это погубило протейцев. – И Натэн показал кадры, на которых планета озарилась яркой вспышкой, погрузившись затем в облако пепла.

– О, нет! – вскричала Лана, вообразив, как в этом огне пылает её друг – мудрый Серый Гигант. – Этого не может быть!

Все удивлённо обернулись в её сторону? А Мэла – которую, из-за опасения быть высмеянной, Лана так и не посвятила в историю о Сером Гиганте – даже толкнула её в плечо. Мол, хватит, подруга, привлекать к себе внимание! Все и так знают, какая ты у нас сердобольная.

– Но это случилось! И в результате этой катастрофы погибло около девяноста восьми процентов существ, населяющих планету. Как видите – досрочный приём в КСЦ – это недопустимо. И как гласит основное Правило СНиПа: "Лучше не принять совершенного, чем, приняв недостойного, погубить его".

– Согласен, что либеральничать с недозрелыми цивилизациями недопустимо. Теперь мне это ясно, как день. Но, досточтимый профессор, объясните – почему же мы, иттяне, должны особо помнить эту трагедию?

– Потому что именно мы ходатайствовали о досрочном приёме протейцев и даже поручились за них перед Советом КСЦ, – пояснил профессор. – Следовательно, это мы и виноваты в их гибели. Может быть они, если б мы не вмешались, сами постепенно избавились от своих недостатков. И вступили бы в КС позже, избежав, таким образом, гибели.

– Как это – мы? – зашумела аудитория. – Ведь иттяне выше волн океана превозносят все эти Заповеди и СНиПы! А "Шлем Морифея" считают лучшим мировым достижением!

– Потому что очень поумнели с тех пор, – вздохнул профессор. – К тому же, соблюдение всех требований СНиПа и ЭСЗ при приёме кандидатов в те времена не всегда соблюдались и Комиссией и членами Совета. Ведь совершенных цивилизаций было так мало! Но нас, иттян, это совершенно не оправдывает! Понимание того, что при приёме цивилизаций нельзя поддаваться симпатиям, пришло только после трагедий с такими, как Юкая, Протея и Свэми. Сверх Знания это ведь не только благо, но и испытание. И даже наказание – за беспечность. Для протейцев оно оказалось смертельным.

Дорогие мои! – Оглядел аудиторию Натэн. – Не сочтите меня за ретрограда. Но здесь мы с вами ещё можем спорить. Сомневаться. Искать другие пути. Пытаться что-то покритиковать или изменить. Это тренирует мозг и умение выстраивать доводы. А также это – свойство молодых и неравнодушных: стремиться к переменам и бороться с консерватизмом. Но это допустимо лишь в стенах учебного заведения. Здесь мы пока не ошибаемся, здесь мы учимся. И не беда, если иногда слишком увлекаемся слегка утопическими идеями. Ведь наша задача – понять свою ответственность за принятые решения. И что в некоторых вопросах надо полагаться не на эмоции, а на опыт предыдущих поколений. Тех КаЭСовцев, которые уже шли по этому пути до вас, и поняли, как горько принимать поспешные решения и совершать непоправимые ошибки. Ощутите эту горечь в своих сердцах! О протейцах, их утраченном совершенстве, о несбывшемся, о непоправимом. И, выйдя за стены университета, будьте мудры! Не повторяйте этих ошибок! Последствия их ужасают и не поддаются никакой оценке!

– Да, досточтимый профессор! – грустно отозвалась Лана. – Мы всё поняли: Кодекс, ЗоН, Заповеди и СниП – основа основ. Они не подлежат пересмотру, ни при каких обстоятельствах!

– Я уже так полюбила протейцев! – чуть не плача, сказала Мэла. – И буду всегда о них помнить!

– Мы скорбим о безвременно ушедших наших братьях! – отозвались в рядах.

– Я рад, что вы меня поняли, – удовлетворённо кивнул профессор. – А сейчас, друзья, давайте отдохнём, – предложил он, как всегда опередив сигнал зуммера. И сошёл с кафедры.

***

Через некоторое время аудитория почти вся опустела – народ побежал в буфет или выбрался на балкон – освежиться. Казалось, всех угнетала сама атмосфера аудитории, насыщенная трагедией Протеи. Лишь несколько моллюсков, в том числе и Лана с Мэлой, остались сидеть на местах. Да Сэмэл поодаль всё ещё упорно листал свой библ.

– Ойё-моё! – сердито воскликнула Мэла, оборачиваясь к подруге. – Мне ещё никогда не было так грустно! Бедные протейцы! И чего им не хватало? Зачем они зафинтили свою планету в облака?

– Твой вопрос не имеет смысла, – пожала плечами Лана. – Не зачем, а – почему. Потому что при дефиците Любви конфликты всегда выливаются в хорошую драку. ИСВ только так умеет решать спорные вопросы. И предпочитает, чтобы противник улетел в облака. Он не признаёт полумер.

– Ну, наконец-то, я слышу слова разумной особи, а не романтические бре…гм, извини – мечтания! – заметил Сэмэл, отрываясь от библа. – Жаль протейцев, конечно. Но я думаю, что случившееся с ними было предопределено. Тем, хотя бы, что условия приёма в КСЦ были ещё чётко не сформированы и допускались послабления. Будь иначе, никакие ходатайства за собратьев не помогли бы.

– Что бы мы ни говорили, это уже ничего не меняет, – вздохнула Лана. – Надо намотать на ус и действительно свято чтить Заповеди и СниП. Только вот… – задумалась она.

– Что? – спросил Сэмэл.

– Ты веришь в привидения? – шепнула ему на ухо Лана.

– А я всё равно слышала! – усмехнулась Мэла. – Неужели к тебе явился дух протейца? И приказал тебе закрыть все ШкоСи пока не поздно?

– Типа того, – вздохнула Лана. Она так и знала, что Мэла поднимет её на смех.

– В привидения? – задумался Сэмэл. – Есть разные теории на этот счёт. Например – что это энергетический отпечаток астрального тела умершего…

– И оно может с тобой говорить? – спросила Лана.

– Да что случилось? – не выдержала Мэла. – Мне кажется, тебя уже пора отвести к психиатру. Ты переутомилась.

– Смотря, что оно тебе говорит, – задумался неисправимый теоретик Сэмэл. – Ведь это может быть и твоё подсознание.

– Ага, проявился твой таинственный ИСВ в маске! – хихикнула Мэла. – Надеюсь, он не подговаривал тебя устроить из нашего Океана небольшой костерок с фейерверком?

– Да ну вас! – отмахнулась Лана.

И даже отсела от них подальше – чтобы не мешали думать. О Сером Гиганте, вдруг вновь явившемся к ней уже в образе протейца. Бред какой-то! Но как Лана не пыталась, она не могла собрать эту странную головоломку воедино. Если это был погибший панинец, то, как его астральное тело достигло Итты? Или для астрального тела нет расстояний? То, что его, кроме неё, никто не видел, делало эту версию наиболее жизнеспособной. Хотя – ха! – как же может быть жизнеспособным привидение? Но откуда астральный протеец, живший сотни тысяч лет назад, знает правила иттянского Танца? Может это и правда была лишь шутка её подсознания, вдруг неожиданно напомнившего то, что она когда-то слышала? Но почему оно приняло именно форму серого панинца? Причём в точности повторив все его параметры. Ведь Лана никогда раньше не видела протейцев, даже во сне. А наяву – информация о Протее была строго засекречена. Что ещё? Нет, больше ничего толкового ей в голову не приходило. Хотя и то, что уже пришло, толковым назвать сложно.

Тут прозвучал сигнал зуммера, который слегка опередил профессор Натэн, и аудитория заполнилась слушателями. Лекция продолжилась.

– Досточтимый профессор! А что именно случилось на Протее? – сходу спросила его Танита.

– И что за недочёты были у протейцев? – спросила Лана.

– О том, как и почему случилась сама трагедия, нам почти ничего не известно, – развёл руками профессор. – Ведь на Протее погибли все, в том числе и наши представители, помогающие осуществлять реформы. Известен лишь примерный эквивалент энергии взрыва – он идентичен той сверх энергии, которой в тот момент обладала вся цивилизация. Есть лишь предположения.

Впрочем, давайте я вкратце расскажу вам, как развивались события на Протее. А выводы делайте сами.

Около шестисот тысяч витков назад у корабля КоСлИс – Космических Служб Исследований, произошёл сбой навигационной системы и в результате он оказался в весьма отдалённой галактике Млечный Путь. Тогда из-за несовершенства космического оборудования подобные казусы случались нередко. Корабль, для ремонта, причалил к небольшому спутнику, который кружил вокруг планетки класса А – ну, все параметры Протеи вы уже знаете. И экипаж вскоре обнаружил на ней высокоразвитую цивилизацию головоногих моллюсков. Ну и закрутилось.

Была приглашена Комиссия. Протейцы прошли тестирование почти идеально. За исключением пары недочётов. Например – небольшое несоответствие одиннадцатой Заповеди. Кто её напомнит? – обратился Натэн к аудитории.

– Я могу! – вызвалась Танита и процитировала: "Счастлив тот, кто посвятил жизнь свою совершенствованию Духа, а не запросам тела. Поскольку стремится к совершенству Творца и совершенство Творца живёт в нём. Творец Вселенных превыше всего".

– Ну и ещё нелады с тринадцатой Заповедью, – заметил Натэн, взглянув на Лану. – О чём она, Лаонэла?

– "Счастлив достигнувший мирности Духа, и мир Творца будет с ним. Творец Вселенных превыше всего", – ответила она.

– Не понимаю, досточтимый Натэн. Судя по всему, с другими Видами эко сферы, как и между самими танинцами и панинцами, там была полная идиллия, – заметил Сэмэл. – Так в чём же заключались нарушения тринадцатой Заповеди?

– Во-первых, это само существование на планете двух государств, – ответил профессор. – Единому Виду, избавившемуся от влияния ИСВ и проповедующему БВЛ, не нужны разделяющие границы.

– Ну да, сложно назвать миром лишь отсутствие войны, если при этом границы на замке. А что было не так с одиннадцатой Заповедью? – спросил Сэмэл. – Они слишком любили себя и не чтили Творца?

– с этим всё в порядке. Дело опять, казалось бы, в мелочи. Протейцы всё ещё увлекались пропагандой идеального тела, что характерно лишь для идущих по пути Эволюции Вида. Они с пафосом и гордостью проводили конкурсы красоты и спортивные состязания. Но всегда отдельно – панинские и танинские.

– Но что в этом плохого? – удивился кто-то.

– Хотя бы то, что эталоны красоты и параметры идеального тела у панинцев и танинцев заметно отличались. А это благоприятная почва для… ревности и насмешек, – говорил профессор, демонстрируя аудитории протейские шоу и состязания. – Это не сочетается с БВЛ. Да и вообще – неэтично создавать у других комплекс неполноценности, соревнуясь в размере клюва или форме щупалец, навязывая недостижимые стандарты. Ведь если цель Эволюции – совершенный Дух, а не форма тела. О чём это говорит? – спросил профессор.

– О задержке в ЭВ.

– Именно! Ведь что дала нам Природа, то дал и Творец. Мы знаем, что у входящих в КСЦ Видов внешность весьма и весьма разнообразна. И кто должен стать их культовой моделью? Гоминид? Членистоногое? А может – перепончатокрылое? Мы все дети Творца, создавшего нас такими разными, но объединёнными Его Любовью. А внешность важна лишь для идущих по пути ЭВ.

– Но, досточтимый профессор! – обратилась Мэла. – У нас тоже часто проводятся конкурсы – математиков, физиков и так далее. А также – соискателей на преподавательские должности и ответственные посты в администрациях. Это тоже основание для конкуренции и зависти. И нарушение каких-то там Заповедей?

– О, нет! – улыбнулся Натэн. – Цель интеллектуальных конкурсов – не возвеличивание победителей, хотя и это не возбраняется, а стремление к совершенствованию своих знаний. А также – к отбору достойного наставника и руководителя. То есть – они способствуют прогрессу и максимальной пользе обществу. А если победителю кто-то и завидует – что ж, пусть развивает свой интеллект. Общество от этого только выиграет. А какая польза обществу от многочасовых выматывающих тренировок спортсменов или многократных операций по совершенствованию внешнего вида участниц конкурсов красоты? Ведь их тела со временем увядают, а жизнь проходит зря. Телом надо заниматься с целью сохранения его здоровья и способности без помех вести по пути Эволюции к совершенству Духа. Молодая цивилизация, конечно, может ещё играть в эти детские игрушки, важные для ИСВ и Видового отбора, но для развитых цивилизаций важны совсем другие ориентиры и приоритеты.

– Верно, – кивнула Мэла. – Внешняя красота, как и физическая сила, приятна для глаз и привлекательна для противоположного пола, срабатывая на уровне инстинкта. Но для совершенной Души стандарты совсем другие – духовные, основанные не на внешних параметрах.

– И во все времена достойна восхищения красота Природы, существующей в рамках физической вселенной. По замыслу Творца, её цель – учить совершенству, идущих по пути Эволюции Вида и Духа, – заметила Танита.

– А для тех, кто идёт по пути ЭД, главное – достичь БВЛ. Она превыше всего. Как и Творец Вселенных, – сказала Мэла. – И неважно – в каком теле эта Любовь обитает.

– Ну, Мэла, не ожидал! Уважуха! Махрово! – похлопал ей Сэмэл.

– Комиссия была в сомнении. Ну, два государства ещё можно слить в одно. Учитывая многовитковое сотрудничество панинцев и танинцев в области космоса, экологии, совместные проекты по освоению близлежащих планет, это не вызвало бы осложнений. Но конкурсы и состязания… "Шлема Морифея" у нас в то время ещё не изобрели, но, судя по ним, и так было ясно, что с ИСВ протейцы ещё не расстались. И он мог сыграть с ними нехорошую шутку. И, видно, так и случилось. Комиссия склонялась к решению – дать протейцам отсрочку. Но тут не вовремя вмешались мы. Совет Итты обратился в Совет КСЦ и поручился, что иттяне окажут протейцам помощь в исправлении недочётов. И ходатайствовал о досрочном приёме.

– Почему они так поступили? – спросила Мэла.

– Их, как и вас, впечатлило наше сходство с протейцами, – ответил Натэн. – Нас охватило чувство – обратите внимание на это слово – чувство – солидарности с родственным Видом. Ох уж эта внешность! Опять шалости ИСВ? – покачал головой профессор. – Действительно во Вселенной очень мало цивилизаций, основанных разумными головоногими. И иттяне хотели обрести… друзей. Вопрос – зачем? В Сообществе все друзья – и моллюски, и рептилии, и членистоногие, и чешуекрылые, и паукообразные. В общем, на нашу беду, Совет КС уступил нам и незрелая протейская цивилизация вошла в состав Сообщества. Ей был открыт доступ к СЗ. Далее вы знаете.

– И вскоре Протея погибла?

– Нет, какое-то время мы, иттяне, совместно с протейцами проводили реформы. Правительства Панины и Танины преобразовали в ЕПП – Единое Правительство Паниты, так теперь называлось государство протейцев. Куда отбирали согласно конкурсу и строгому тестированию. Пограничные и военные ведомства Панины и Танины перепрофилировали в КосСлПан – Космические Службы Паниты. В школах и вузах Паниты ввели дисциплины, способствующие скорейшему усвоению Сверх Знаний и равное обучение обеим языкам, – рассказывал Натэн, демонстрируя аудитории эти преобразования. – С нашей помощью был создан КоФлПан – современный космический флот Паниты, способный совершать сверхдальние перелёты, возведены станции, сублимирующие сверх-энергии. Ну и так далее. Конечно, всё это было непросто. Общество перестраивалось, стереотипы рушились, рамки раздвигались. И на этом фоне, очевидно, проявился дефицит БВЛ, спровоцировав некий конфликт. Возможно – из-за расовых трений, недовольства высших чинов, получивших отставку. Причиной могло стать что угодно.

В общем, в результате применения сверх энергий, мантия планеты сдвинулась, повсеместно проснулись вулканы, океан взлетел в стратосферу, возникли гигантские цунами. Почти всё живое на Протее погибло. Когда всё стихло, там наступила планетарная зима.

И аудитория увидела то, что осталось от некогда прекрасной планеты и супер-развитой цивилизации – тьма, холод, бескрайние ледники и безжизненная снежная пустыня…

– Для Сообщества, а особенно для иттян, это стало полной неожиданностью и трагедией. Совет Итты обратился к Иерархам КСЦ с просьбой – назначить их кураторами, ответственными за дальнейшую судьбу Протеи. Однако, во избежание негативного воздействия на дух нашей цивилизации и учитывая впечатлительную и мнительную натуру моллюсков, информацию о происшедшем решили оставить в тайне. И уже несколько сотен тысяч витков эту миссию несут только те, кто непосредственно участвует в проекте "Итта-Протея-Земля". И с тех пор нет более строгих членов Приёмной Комиссии и Исследователей Космоса, открывающих новых миров, чем мы, иттяне.

Слушая этот рассказ, Лана всё ниже опускала голову. Если б она знала о Протее раньше… Но ей и вправду казалось, что отстающих можно подтянуть и всему ускоренно научить. Может и можно, но не всех. Да и незачем. Пусть всё идёт, как идёт, и пусть будет, что будет. ИСВ, который помогает выжить Виду на ранних этапах Эволюции, иногда проникает и далее, в почти совершенное сознание, заставляя совершать аморальные поступки. Нельзя давать ему играть в смертельные игры со Сверх Знаниями.

– Что это значит – быть ответственными за судьбу Протеи? – спросила Танита. – А как же ЗоН?

– ЗоН соблюдается нами неукоснительно, – ответил Натэн. – Мы лишь Наблюдатели, хотя это дело СНС – Специальных Наблюдательных Служб. Они контролируют открытые цивилизации, периодически тестируя их, и кое в чём подправляя. Но ЗоН касается лишь судеб цивилизаций. А мы очень долгое время посещали почти мёртвую планету, лишь помогая ей выжить. Например – восстановили стабильность мантии и полюсов, очистили на Протее атмосферу, создав условия для восстановления благоприятного для биологической жизни климата. Но это процесс не быстрый. Однако через сотню тысяч витков мы с радостью обнаружили, что на планете активно начала возрождаться жизнь. Практически там произошёл полный абиогенез – зарождение её заново.

Далее было ещё несколько цивилизаций, но, по разным причинам они тоже погибли. Но сейчас не о них речь. Сегодня на планете, после протейской, существует уже пятая цивилизация. И она пока стабильна, хотя и далека от совершенства.

– Пятая? Но как же случилось, что и им мы не помогли? – Натэн выразительно и молча посмотрел на неё. – Впрочем, извините, я всё понимаю. ЗоН. И пусть всё идёт, как идёт?

– Именно так.

– У нас есть на этой планете наблюдательные базы? – спросила Мэла.

– Есть. Но с некоторых пор, по причине секретности нашей миссии, базы на Земле законсервированы. Теперь мы посещаем их лишь иногда, по особой необходимости, доверив надзор автоматике. А основные наблюдательные пункты перенесены на спутник – Луну. Там построен и подземный город – Луноон, в котором наши экспедиции бывают через каждые восемь витков или четыреста земных лет. В промежутках наблюдение за Землёй ведёт автоматика, периодически отсылающая на Итту отчёты. С их помощью составляются прогнозы и разрабатываются проекты – помощи, координации и прочие.

– Для чего всё это? – удивился кто-то. – Ведь вмешиваться в дела цивилизаций на Земле мы не можем.

– Зато, в рамках программы: "Итта-Протея-Земля" и по согласованию с Советом КСЦ, мы периодически корректируем природные процессы на планете и корректируем экологические сбои.

– А что там теперь за цивилизация? – поинтересовалась Мэла.

– Гоминиды! – заявил Сэмэл. – Помнишь, доктор Донэл показывал нам Сфинкса и рассказывал об обитателях земли – двуногих позвоночных гоминидов, устроивших вокруг него мемориал?