Текст книги "Пересечение вселенных. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Я тоже считал, что радоваться – не так уж важно, – заметил Сэмэл. – Что это слишком по-детски – просто веселиться. Пока не узнал о судьбе свэмцев. Творец никого не зовёт к Себе против воли. Об этом нам прямо говорит четырнадцатая Заповедь: "Счастливы ищущие путь ко Творцу, поскольку и Он идёт к ним навстречу. Творец Вселенных превыше всего", – процитировал он. – Свэмцы ошибались, что их принуждают идти по пути Эволюции. Так сложилось только лишь благодаря их воле. И причинно-следственной связи событий. По-другому было бы, если б они были другие. Теперь они другие, но связь с собой – итогом Эволюции, они утеряли.

– Может быть, найдут и всё исправят. Ведь Творец не выходит навстречу, если ты сам не идёшь к нему. Есть такие цивилизации, которые считают, что Творец оставил их голыми и нищими, но при этом пренебрегают Его мудростью. То есть – не идут к Нему за помощью.

– Я после таких событий боюсь и спрашивать – что же натворили жители Юкаи и Протеи, – задумчиво проговорила Мэла. – Они тоже погибли?

– Поэтому в следующий раз готовься, пожалуйста, к лекции! Да. Цивилизаций на Юкае больше нет, – ответил Сэмэл. – Но сама планета уцелела.

– Ты меня порадовал, Сэмэл! – вздохнула Мэла. – Что за напасть с этими недозрелыми цивилизациями?

– Напасть называется: ранний доступ к СЗ, а также – дефицит БВЛ у тех, кто получил доступ к СЗ и СЭ – Сверх Энергиям, – ответил профессор Натэн. – Как видите, подтягивание отстающих некоторыми реформаторами, – покосился он в сторону Ланы, – преподносят иногда неприятные сюрпризы.

– Я готова пересмотреть некоторые пункты своих предложений! – отозвалась Лана. – За исключением создания Школ Сознательности. Разве это плохо – учить представителей цивилизации космическим законам? Глядишь, таких сюрпризов, как со Свэми, станет меньше. Их можно даже обучать во сне. Ведь у нас есть замечательный "Шлем Морифея". Надо сделать так, чтобы его размерчик подходил для населения целой планеты, и потихоньку перевоспитывать их во сне. Это вполне в духе КС и ЗоНа – тихо и не привлекая внимание.

– Ну, что ж, это уже прогресс! – улыбнулся профессор. – Остановимся пока на ШкоСи и обучающих снах. Так сказать – искусственных тепличках для недозрелых кандидатов, где они будут доходить до кондиции. А пока вернёмся к теме нашей лекции. Есть желающие поведать о судьбе планеты Юкая?

– Разрешите мне, досточтимый профессор Натэн! – вызвалась Лана.

– Да. Прошу!

– Думаю, судьба Юкаи сложилась бы намного удачнее, если бы там…

– Были ШкоСи! – съязвил кто-то.

– … почитали десятую Заповедь, – не обращая внимания, продолжила Лана, – которая гласит: "Не простирай свои помыслы на то малое, что достигнуто другими. Это обкрадывает Дух твой". Юкайцы, как и свэмцы, считали что судьба – то есть Творец – слишком сурово с ними обошлась. И условия на их планете не так уж хороши, как им хотелось бы. Да и сами они не так красивы, как им мечталось. То есть, по сути, все эти претензии предъявлялись к Творцу, который, как им казалось, не так распорядился их судьбами. Но, несмотря на это, Комиссия приняла юкайцев в КС. Но с условием – пересмотреть отношение к… Ну, проще говоря – избавиться от недовольства собой и окружающим.

Перед взором присутствующих возникла планета с довольно пустынным ландшафтом. Населяли её очень странные существа – то ли энергетические шары, то ли носимые ветром растения, питающиеся элементами почвы, воздуха и солнечным светом. Они были удивительно красивы – переливающиеся всполохами света сгустки энергии и интеллекта. Это была, скорее, энергетическая цивилизация, чем физическая. И в этом была её неповторимость. Достижения юкайцев относились, скорее, к световой, волновой и магнитной научной сфере, позволяя без космических кораблей и технических приспособлений – на волнах определённой пульсации – осваивать космос и проникать вглубь своей планеты, меняя её пульсации так, что условия для цивилизации были комфортными, несмотря на высокие температуры воздуха и почвы. Юкая не могла похвастаться особыми красотами ландшафта, но зато там были прекрасные восходы и закаты, сияющие всеми красками, и часто происходили загадочные явления, похожие на миражи, созданные раскалённым маревом.

– Как красиво! – восхитилась аудитория. – А какие необычные миражи! И восходы! Лучше всякой светомузыки! Какая необычная цивилизация!

– Но юкайцам всё это казалось слишком скучным и привычным, – сказал Лана. – Они хотели кардинальных перемен. Получив доступ к СЗ и познакомившись с мирами, входящими в Сообщество, юкайцы решили изменить всё – и себя, и планету. Они окончательно убедились, что Творец обошёл вниманием их планету, создав её такой скучной, а их самих – не удачным экспериментом Эволюции, так сказать. К тому же СЗ Сообщества могли позволить им любые генетические и энергетические эксперименты. Учёные Юкаи, активно используя их, принялись экспериментировать над пульсациями и ритмами своей планетой и над генотипом юкайцев – одно добавляя, другое убавляя, а что-то улучшая. В результате какие-то преобразующие реакции у них пошли не так. На возмущённой планете проснулось множество вулканов. Атмосфера Юкаи наполнилась пеплом, газом и избытком хаотического электричества. В результате энергия, поступающая от светила – источник жизни юкайцев, из-за выбросов в атмосферу резко снизилась. Тонко организованная энергетическая структура юкайцев, проходящих в тот момент очередной этап адаптации Вида к новым физическим формам, не выдержала, и все представители цивилизации мгновенно погибли, – заключил она.

– Сейчас генетики Сообщества пытаются восстановить этот Вид, – заметил Сэмэл. – Ведь юкайцы действительно были уникальны. С чего это они возомнили, что это не особенность, а дефект? Юкайцы так увлеклись экспериментированием над собой, что первоначального генома не осталось. И учёные говорят, что восстановить этот Вид едва ли удастся.

– Вот вам и простенькая десятая Заповедь: "Не простирай свои помыслы на то малое, что достигнуто другими. Это обкрадывает Дух твой". Выходит – не только Дух, но и тело, да и саму жизнь, – заключила Лана.

– Досточтимый профессор! Из этого списка, очевидно, выпала ещё одна цивилизация! – заявила Танита. – Вы, наверное, забыли о цивилизации летающих ящеров с планеты Зунон? Они даже были исключены из Сообщества.

– Об этой истории даже снят фильм – "Зунянское иго", – сказал Сэмэл. – Я, копая информацию по данной теме, тоже вышел и на них.

– Рад это слышать! – отозвался Натэн. – Кто-нибудь ещё "откопал" зунян? – спросил он.

Аудитория не отозвалась. Только Танита нерешительно проговорила:

– Я не сама "откопала" эту информацию. Сэмэл поделился со мной.

– Прекрасно! – улыбнулся Натэн. – Сэмэлу Сиуни по этой теме самозачёт – за любознательность. Но давайте послушаем, что же он такое откопал?

– Суть этой истории такова, – просияв, начал свой рассказ Сэмэл, – полмиллиона витков назад цивилизацию зунян приняли в КС с небольшим недочётом, который посчитали несущественным – они проявляли некоторое высокомерие к другим Видам. В основном к тем, что в дикой природе являлись их естественными врагами. Зуняне клялись, что исправятся и даже добровольно взяли под свою опеку три молодые цивилизации, пообещав следить за их экологией. В КС это восприняли с одобрением. О зунянах забыли. Но, как выяснилось через пять тысяч витков – зуняне нарушили все Правила КС, захватив власть над этими мирами и превратив их в своих рабов.

– О, я тоже смотрела этот фильм! – воскликнула Танита. – Ими были порабощены цивилизации планет Монтея, Алокот и Смуник. На Монтее и Алокоте проживали теплокровные существа – еносы и кураи, едва освоившие примитивные технологии и энергии. Им досталось больше всего. А жители Смуника, такие же ящеры, как и зуняне, только не летающие, были х использованы, как воины и охранники при создании диктатур зунян на Монтее и Алокоте. Они использовали мулляжирование, приняв личину небесных богов. И те тысячи витков слушались каждого их слова.

– Да. Тот ещё цирк, хотя и не смешной, – кивнул Сэмэл. – Цивилизацию зунян исключили из КС и поместили в карантин. Несчастным жителям Монтеи, Алокота и Смуника пришлось стереть память о временах рабства. Все технические новшества зунян на этих планетах были уничтожены, а цивилизации начали свой путь сначала, потеряв пять тысячелетий. На всё это, было потрачено немало ресурсов, которые были отняты от более важных задач Сообщества. Естественно нам не удалось уничтожить на этих планетах все артефакты, относящиеся к эпохе диктатуры зунян. Да и вероятность прорыва из подсознания еносов и кураи памяти о временах рабства, невозможно было полностью исключить. Поэтому на Монтее, Алокоте и Смунике периодически проводились акции по выявлению рецидивов и стиранию памяти. Ведь некоторые считали, что сходят с ума. Как и по уничтожению обнаруженных там странных артефактов. И все эти печальные события и суета – из-за досрочного приёма зунян в КС.

– Хочу отметить – зуняне в этой истории тоже пострадали, – заметил профессор. – Досрочный приём в КСЦ дал им доступ к знаниям и технологиям, способствующих успешному захвату чужих планет. И нарушению хода развития самой этой цивилизации. Они деградировали, а ведь могли пойти по пути ЭД. Они также потеряли пять тысяч витков и даже более. Ведь был ещё многовитковый карантин, отодвинувший их в развитии.

– Они просто монстры! – возразила Танита. – На Дисциплинарном Заседании Совета зуняне нагло утверждали, что действовали только в рамках закона. И что получили согласие вождей этих планет на их колонизацию. И даже предъявили таблички с оттисками печатей вождей. Уверяли, что несли этим цивилизациям благо, дав им новые знания и ускорив техническую революцию. Проще говоря – они изменили направление их Эволюции. И нарушили все Нормы КС?

– Грубо нарушив ЗоН, – заметил профессор Натэн. – Никто и никогда, даже ради самых благих целей, не может вмешиваться в ход чужой Эволюции! Таблички и печати не были подделкой, но ведь они считали их богами. Зуняне присвоили себе роль Творца! А что принесли этим цивилизациям? Они использовали их. Монтейцы, алокоты и смуникане доложны были идти своим собственным путём. И, возможно, достигли бы иного совершенства. Есть ведь немало других ключей к материи – с помощью внутренних энергий, например. Я уже не говорю о Духовном Эволюционном пути, который не требует особого технического совершенства в цивилизации.

– Как-то Сообществу всегда не везёт с этими рептилоидами, – заметила Мэла. – То саанунцы, реформаторы Кодекса, то зуняне…

– Ты ошибаешься! – ответил профессор. – Загляните в статистику. – И перед аудиторией замелькали сравнительные сводки и таблицы. – Рептилоидов в Сообществе сотни. И это лучшие из лучших.

– Да, не повезло цивилизациям, порабощённым зунянами, – заметила Лана. – Возможно, не надо было стирать их память? Они ведь действительно получили немало знаний.

– Согласно Кодексу, никто не имеет права перекраивать чужую Эволюцию. Так задумал Творец, – ответил профессор. – Поэтому Совет дал возможность этим цивилизациям вновь пойти по их собственному пути.

Увы, есть один факт, который исправить невозможно. Даже нашим учёным. Это память планеты и её деформация на уровне тонких планетарных энергий. Она навсегда отложилась в Информационном Поле планеты. В нём возникли так называемые Осколки, частицы энергии, укутанные в блокирующие внешний доступ волны. Что иногда негативно сказывается на дальнейших причинно-следственных связях при развитии Видов. Но это уже совсем другая история.

Впрочем, подробнее об Осколках вы узнаете на соответствующих лекциях.

Я же лишь повторю – главное правило, которое необходимо соблюдать всем – и исследователям космоса, и членам КСЦ: "Не навреди!" Помните – каждая цивилизация и каждый индивид имеют право на свой собственный выбор. Вмешательство – даже во благо – недопустимо.

– Но разве члены КСЦ – кстати, согласно все тому же праву – не имеют право на ошибку? – спросила Лана.

– Имеют. Но только если она неумышленная. И причины нарушений Кодекса, Норм и Правил КСЦ в любом случае строго исследуются, виновные наказываются, а последствия таковых исправляются. Если это ещё возможно, – ответил профессор Натэн. – И ещё раз напоминаю: основное правило СНиПа: "Лучше не принять совершенную цивилизацию, чем, приняв незрелую, погубить её". Этот пункт особо важно помнить особо упрямым реформаторам!

– Лучше быть перестраховщиком? – прищурилась Лана.

– Лучше. Чтобы потом по твоей вине кто-то не погиб. Цивилизация – итог длительной Эволюции и не надо играть с нею в богов, – сказал профессор.

– Я согласна с вами, досточтимый профессор! – кивнула Лана. – Извините меня. Я слишком увлеклась полемикой. Зунон, Свэми и Юкая, – вздохнув, перечислила Лана. – Я буду помнить о них всегда.

– И ещё Протея. О ней мы поговорим на следующей лекции, – добавил профессор. – Четыре погибших цивилизации. Много это или мало для правильных выводов?

– Очень много, – вздохнула Лана. – Ведь это миллионы погибших существ, которые стремились к совершенству, но так его и не достигли.

– Это так. Сообщество, дорогие мои, это не клуб развлечений, куда можно пригласить из симпатии. Это величайшее доверие! И ответственность. За тех, кто получает доступ к Сверх Знаниям, наработанным сотнями тысяч цивилизаций. Этого достойны только те, кто стремится не к собственным благам, а к самоотверженной работе ради тех, с кем пересекаются наши пути на просторах вселенной. БВЛ выражается не только в Любви ко всему сущему, но и в умении проявить к ним твёрдость. Ради блага тех, кого мы любим.

Аудитория внимательно слушала. Ни один из этих задиристых реформаторов и всезнаек не возразил ему. Это радовало.

– И ещё, – оглядев их, сказал профессор Натэн. – Уважаемые друзья! Придёт время, когда вы станете славными представителями Навигационных и Исследовательских Служб Сообщества, открывая цивилизации и решая их судьбы. Это великое доверие и большая ответственность! Будьте мудрыми и дальновидными! Помните, что желание помочь иногда приводит к обратным результатам. А жёсткость помогает уберечь от ошибок! Соблюдайте ЗоН, СНиП и Кодекс! – съехал он опять к привычной уже фразе.

– О, да! Мы вас услышали! – отозвалась аудитория. – Всё на якоре! Мы вас не подведём, досточтимый профессор Натэн! Не замутим!

Натэн удовлетворённо осмотрелся и отметил кивок Ланы. Не зря клешни ломал, так сказать.

– Прекрасно! – сказал он. – А теперь – желаю вам успехов на пути к знанию! Наши занятия окончены! – И под звук зуммера направился в преподавательскую.

– Добрых вам мыслей, досточтимый профессор Натэн! Света разума и любви! Совершенства! Благодарим вас за лекцию, досточтимый профессор! – вразнобой отозвалась аудитория.

Все устремились к окнам. Только Лана осталась сидеть на месте.

– Ты же не будешь ждать здесь завтрашнюю лекцию о Протее? – ехидно спросила Мэла, стоя возле неё. – Может, всё же, сходим домой?

– Послушай, неужели всё так ужасно? И ничего нельзя сделать? – устало проговорила Лана.

– По ком теперь твоя скорбь? – хмыкнула Мэла, снова садясь рядом с ней.

– По себе! Я мечтала о… Да много о чем! Всем хотела помогать! Проталкивать их в прекрасное будущее. Думала вокруг одни ретрограды и консерваторы. А выходит – что? Нельзя торопить отстающих! И моя задача – при малейшем подозрении упорно отпихивать их на дозревание? Жалко мне себя.

– А Юкаю, например, не жалко? – спросила Мэла. – Я и сама в растерянности, – призналась она. – Скучно это как-то. И занудно. ЗоН, СниП и прочие рогатки всю жизнь! Выходит мы не вершители судеб, а всего лишь равнодушные регистраторы и наблюдатели.

– Вот и я о том же, – вздохнула Лана.

– И что? Домой больше не поплывём? – хмыкнула Мэла. – Будем тут пузыри пускать?

– Поплывём, – вздохнула Лана, поднимаясь. – Пузыри я уже выпустила.

И, взявшись за руки, подруги направились по опустевшей аудитории к окну.

Глава 11. Объект "пятьдесят восемь"

Александр Петрович был сосредоточен и невероятно спокоен.

Голову терять нельзя – Машку надо выручать. Жене Наташе он сказал, что администрация области отправляет его в длительную командировку – на север, по сверхважному уголовному делу. Намекнул, что в нём затронуты высшие круги – чтобы сидела тихо и не искала его, если что. И, мол, звонить туда нельзя – секретный объект и не менее секретное дело. Наташа была мудрая женщина – раз муж говорит, значит так и есть. Собрала ему чемодан, чмокнула на прощание в щёку и сказала, что всё будет хорошо. А что тут ещё скажешь? У Александра Петровича за их почти тридцатилетнюю супружескую жизнь не было ни одной длительной командировки. Тем более – на север. Что там своих консультантов нет? Впрочем, муж лучше знает, что и как.

В Москве Александра Петровича встретил Матвей – его фиктивное имя он ему сразу обкорнал. Много ему чести именовать его ещё и фиктивным отчеством. Тот, усадив его в машину, проинструктировал во время поездки: мол, сейчас они сразу едут на объект "пятьдесят восемь" – в квартиру, откуда он будет вести наблюдение за пятьдесят восьмой квартирой в доме напротив. Чёткой задачи пока ему не ставят. Сказал, что пока надо просто понаблюдать и присмотреться. Никаких действий не предпринимать. Остальные инструкции он получит позже.

Более бестолкового задания Александр Петрович ещё не получал. И именно для этого его сорвали с заслуженного пенсионерства и держат в заложниках Машку? Хотелось сразу сказать этому старому придурку всё, что он думал о нём и его Конторе. Желательно – нецензурно, хотя Александр Петрович и не жаловал нетрадиционную лексику. Но он лишь скучно зевнул в ответ. Сказал:

– Извини, не выспался. Спешил, переживал – справлюсь ли с таким сложным заданием? Боюсь – туго мне придётся, а? Выжить бы. Любимой печёнкой чувствую – там, в этом "объекте", в маленькой душной квартирке, живёт злобный маньяк-людоед.

Матвей лишь, молча, поёжился в ответ и отвернулся.

Собственная квартирка оказалась весьма просторной и располагалась напротив дома, где, на пятом этаже проживала семья Громовых – объект наблюдения.

С ним в команде находились ещё двое – Вадим, технарь, отвечающий за состояние видеокамер и компьютеров и, заодно, доставляющий продукты из магазина. По совместительству – для любопытных соседей – он был его сыном, недавно снявшим эту квартиру. А Александр Петрович, типа – папа, приехал погостить к нему из другого города. У Александра Петровича, конечно, была теперь и "жена", приехавшая к "сыну" чуть раньше – дама бальзаковского возраста с внешностью учительницы начальных классов. Звали её соответственно – Анна Ивановна. Он её сразу так по-школярски и прозвал – Анна-Ванна. Тон с ней взял шутливый, свойский. Мог даже приобнять эту строгую даму за талию, намекнув ей о супружеском долге. Она очень мило смущалась, не обижалась, в лад отшучивалась. Мол, Анна-Ванна и водопроводчик Петрович – сладкая парочка. По опыту он знал, что такой тон в отношениях наилучший – быстрее сближал, ломал рамки, позволяя чувствовать себя в дружеской компании.

Но Анна Ивановна была та ещё штучка – врач-психиатр, кандидат наук и не менее того. В её задачу входило подтверждение или опротестование диагноза молодого человека из пятьдесят восьмой квартиры, Юрия Громова. По документам: объект "Ю". Диагноз, как она считала, был верным. Юноша постоянно жил на какой-то своей волне и с миром почти не взаимодействовал. Александр Петрович за пару дней досконально изучил характер, привычки, особенности и пристрастия каждого из членов семьи Громовых. Когда человек думает, что он находится в собственной крепости, не подозревая о камерах наблюдения, то с него моментально слетают маски и социальная шелуха. Ведь все разговоры в этой квартире записывались, а в каждой комнате и даже на лестничной площадке, как, впрочем, и у подъезда, работали многочисленные видеокамеры.

С ума сойти! Объект "пятьдесят восемь"! Ради чего вся эта буча? Наблюдение – как за английским посольством во время обострения отношений с королевой и её парламентом. Такую б технику да во времена его молодости! Половина нудной агентской работы отпала бы. Да и вообще… Александр Петрович не мог понять – что или кто мог заинтересовать Контору в этой семейке из объекта "пятьдесят восемь"? Что там за ерунду говорил Матвей при знакомстве? "Очень сложное задание? Другие не справились?" У них там, в Конторе, совсем, что ли, обезлюдели и с ума посходили? Обычные люди, семья как семья. Если, конечно, считать обычным, что мальчик с детства страдает аутизмом. А это что теперь – зона государственного интереса? Секретное сверхоружие против НАТО? Зачем его сюда выдернули, лекции отменили, Машку похитили? И, заполонив всё тут супер техникой, держат его тут как сверхэффективное оружие против банды террористов. Бред!

И так. Что мы имеем? Александр Петрович открыл досье, заведённое на каждого:

***

Первая папка: глава семейства, Громов Илья Степанович, объект "И".

Славный представитель русской вымирающей интеллигенции. Всерьёз вымирающей, кстати. Во времена СССР Илья Степанович – сын тех-то и внук таких-то, интеллигент в бог-весть каком поколения и потомок обедневших дворян, не имеет, не был, не привлекался – окончил технологический институт, семнадцать лет проработал инженером на кондитерской фабрике. Во времена перестройки, из-за порушенных поставок сырья и общего бардака в стране, эта прославленная кондитерка канула в небытие. И Илья Степанович – как и все потомственные интеллигенты – поначалу пытался подыскать себе на оскудевшем рынке труда работу в интеллектуальной сфере. Полгода прокантовался инженером за пять копеек в квёлой фирмочке, пекущей на списанном оборудовании вафли и ещё что-то такое же малосъедобное. Да и эти копейки ему платили через раз – когда удавалось реализовать продукцию. Ну, или – ешь эти вафли сам. И приходилось. Когда дефолт разорил и эту фирмочку, Илья Степанович с год помыкался учителем химии в школе. Но и там ему почти не платили. Съехавшее со всех катушек государство очевидно полагало, что и система образования должна встать на капиталистические рельсы. И научиться продавать свой продукт, то есть знания, школьникам. Желательно – за доллары. Кое-кто научился, но не Илья Степанович – голубая кровь не позволяла ему сдирать деньги за то, что государство должно было давать ученикам бесплатно. Семейный бюджет Громовых без ежемесячных вливаний отца-кормильца почти усох, скудно подпитываясь лишь редкими заработками жены. Впору грядки под окнами девятиэтажки разбивать, как в войну, и картошку с морковью в буйно разросшейся сирени сажать. Но пока ещё того урожая дождёшься, а есть-то хочется каждый день. И не только несъедобные вафли, которыми они на два года вперёд запаслись. И тогда Илье Степановичу, как всякому порядочному человеку времён перестройки, пришлось пуститься во все тяжкие. Где он только не подрабатывал – и расклейщиком объявлений, и маляром на стройке, и охранником на левой авто стоянке. Даже пытался торговать чем попало, устроившись реализатором на Черкизовский рынок. Но там ему, по традиции тех времён, тоже почти не платили – то штраф наложат за подпорченный невесть кем товар, то обворуют – и хозяин, и покупатели – как последнего лоха. Но вот, наконец-то, Илья Степанович нашёл свою нишу в этом обезумевшем мире – по совету соседа стал таксовать на своей старенькой Ладе. Москва это ведь большой вокзал, через который постоянно вся страна куда-то едет и не может остановиться. Пассажиры имелись в достатке всегда и круглосуточно – только знай, крути баранку. И Илья Степанович крутил её день и ночь. Поседевший, потрёпанный жизнью, как и его видавшая лучшие времена машина, он, бывший интеллигент, услужливо распахивал все дверцы своей шестёрки и был рад каждой копейке, брошенной каким-нибудь молокососом за сервис. В том числе и за бутылку водки или блок сигарет, предоставленный среди ночи. Домой он приходил не столько есть, сколько спать. Вернее – отсыпаться. А иногда и крепко выпить. Вместе с распадом СССР тихо распадалась и его интеллигентная личность. Илья Степанович – превосходный инженер, некогда получавший на кондитерке премии и похвальные грамоты за рацпредложения и отличную работу – потух, сдулся как лопнувший шарик. Не стало любимого дела, не стало и смысла в жизни. Остались только обязательства перед семьёй.

Так, вторая папка. Объект "О" – Ольга Владимировна Громова.

Бывший преподаватель английского языка, давно перебивающаяся подработкой и переводами на дому. После рождения сына, признанного аутистом, она ушла из вуза, где до этого преподавала, на вольные хлеба, поскольку ему требовался особый уход и внимание. Когда-то Ольга Владимировна была очень интересной женщиной, но сейчас запустила себя: небрежный пучок на затылке, какие-то вылинявшие тряпки – старенькие джинсы, растянутые свитера и футболки. А впрочем, при таких-то доходах… Если б её привести в порядок и одеть в приличные шмотки, она б была очень даже ничего. Но и Ольга Владимировна, зациклившись на сыне, не видела вокруг себя ничего. Даже любимого мужа Илюшу. Да и нагрянувшую перестройку, и обвал империи она едва ли заметила. Все её мысли были сосредоточены на сыне. Диагноз Юрия она восприняла как свой личный провал и превратилась в его глаза, руки и разум. Так, по крайней мере, она считала. То, что не додала ему природа, она старалась компенсировать собой.

И, наконец, третья папка. Младший Громов – объект "Ю".

Юрий Ильич Громов – так значилось в досье – семнадцать лет, образование среднее, адрес проживания. Надо же, мальчишка даже в школу ходил – при таком-то диагнозе.

Матвей наплёл ему что-то насчёт того, что с мальчишкой не справились агенты? С чего бы это? Это ведь всего-навсего юный недотёпа, кое-как окончивший спецшколу. Пятёрки этого заведения, конечно же, никто всерьёз не воспринимает. Ребёнок признан аутистом и с детства живёт в своём иллюзорном мире. Ему, наверное, из жалости и для поощрения ставили в этой школе, рассчитанной на инвалидов и дебилов, хорошие оценки. Хотя всем же ясно, что с аттестатом такого заведения, даже отличным, Юрия не возьмут ни учиться, ни работать. И тогда тем более странно – зачем он взят в разработку Конторы?

Или, всё же, его родители? Ещё чуднее.

Александр Петрович, задав вопросы, внимательно выслушал все объяснения Анны-Ванны об аутизме и его причинах. И понял – Юрий нужен только своим несчастным родителям. Пока, конечно, они способны о нём заботиться. Дальше – спецбольница или дом инвалидов. А сейчас он пока, изображая из себя индийского йога, большую часть времени просиживал в своей комнате на коврике в позе лотоса. То ли спал, то ли грезил. Очевидно, Юрий увидел какую-то передачу о йогах по телевизору и впечатлился. Теперь именно в этой позе он и погружается в свой иллюзорный мир. Аутист, одним словом, что с него спросишь? Бедняга.

Так Александр Петрович считал до того момента, когда случайно вступил с объектом "Ю" в близкий контакт. Произошло это на третий день наблюдений.

Александр Петрович, благодаря прослушке знал, что "И" и "О" ушли трудиться на благо семьи. "Ю", оставшись дома один, тут же погрузился в нирвану. Объект "пятьдесят восемь" надолго затих, как считал Александр Петрович. Вскоре ему надоело любоваться на доморощенного йога и он, от скуки, решил сам сходить в магазин – за молоком к кофе. Заодно прогуляться и косточки размять – ему явно не хватало дачных грядок. А возвращаясь, он неожиданно столкнулся во дворе с "Ю", вывернувшимся из-за угла дома. Они тогда всего лишь соприкоснулись локтями…

И тут Александра Петровича будто током шарахнуло. Он своим шестым чувством мгновенно понял, что перед ним… отнюдь не дефективный юноша. Этот его талант – чувствовать людей при контакте – у Александра Петровича был всегда и он его часто выручал. Какой же Юрий аутист? Ему впору быть… чемпионом мира по шахматам. Александр Петрович мгновенно представил его сидящим в позе лотоса перед доской, расчерченной на чёрно-белые квадратики, и решающего некие сверхсложные… задачи, теории, вопросы. И видящего очень далеко, на много ходов вперёд… Большего он пока понять не смог.

А Юрий вдруг приостановился и так странно взглянул на Александра Петровича, что у того мороз по коже прошёл. Будто из-за дымовой завесы проявилось… нечто иное… Явно – не мальчик с комплексами и пожизненным диагнозом.

Александр Петрович вяло извинился перед ним. Он талантливо изображал в этот момент трясущегося подагрика с палочкой в одной руке и с собачкой породы чихуа на поводке – в другой. Кстати – питомицы Анны-Ванны.

– Пойдём, пойдём, Жуленька! – пробормотал он, таща упирающуюся собачонку к своему подъезду. Вернее – временно своему.

А Юрий, отвернувшись, быстро ушёл от него по улице. И Александру Петровичу от этого почему-то стало легче. Как доложил потом наружный агент, дежуривший во дворе и изображающий отвязного рэпера, в наушниках и на мопеде – Юрий ушёл в парк. Сидел там, на лавочке, битый час и смотрел на облака. Мол, совсем не в себе этот "Ю".

Анне-Ванне, а уж тем более – Матвею, звонившему по пять раз на дню, Александр Петрович ничего не сказал. Решил получше присмотреться к парню. И подумать. Хотя и сам не знал – о чём? Обычно решения он принимал мгновенно.

М-да, мальчик далеко не прост, как оказалось. И он совсем не аутист. И что же из этого следует? Узнав об этом, Анна-Ванна отменит свой диагноз? Ну и что с того? Нынче даже мальчики без диагноза и с наилучшими дипломами никому не нужны – ни стране, ни, тем более – Конторе. Или ложные аутисты, всё же, нужны? Но зачем он им? Что-то тут явно не так. В более глупой и мутной ситуации Александру Петровичу ещё не приходилось бывать. За кого его здесь держат – как говорят блатные? Что он должен сделать? Чего Контора хочет от семьи Громовых?

Он ещё раз перелистал досье.

Теоретически Илья Степанович, как бывший инженер, мог знать чьи-то военные секреты.

"Как, например, забросать нашими соевыми батончиками "Рот-Фронт" Америку? И этим нанести урон их кондитерскому престижу? – усмехнулся Александр Петрович. – Или же он поневоле мог участвовать в чьей-то агентурной работе, перевозя на своей потрёпанной Ладе залётного агента или секретную информацию? Но зачем тогда устанавливать наблюдение за его квартирой? Да ещё такое плотное. Зачем весь этот сыр бор с камерами и агентами?

Ольга Владимировна… Она могла переводить чей-то нехороший текст и стать опасным свидетелем. Ну и что? Контора таких просто убирает со сцены, а не заморачивается со слежкой. Весьма недешёвой, кстати. И потом – сказано было, что какие-то агенты уже не справились с заданием. Уж не замочила ли их эта дамочка маникюрными ножницами? И потом в лимонной кислоте растворила? Водевиль какой-то.