Текст книги "Люсьена (др. перевод)"

Автор книги: Жюль Ромэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Она смотрит в сторону, словно хочет бежать. Потом смотрит мне в лицо двумя большими черными дырами вместо глаз, и ее губы шевелятся движением, которое бледный свет сверху делает необычайным.

– Оставьте меня. Мне ничего не нужно от вас.

– Сесиль, я вас умоляю. Вернитесь со мной… и обещайте мне… но сперва вернитесь.

– Нет.

– Что с вами?

– Ничего. Оставьте меня. Мне ничего ни от кого не нужно.

– Я вас умоляю, милая Сесиль!

– Зачем вы меня преследуете даже здесь? Вам нет дела до меня. Вы получили, что вам надо? Чего же еще?

– Как я получила, что мне надо?

– Я вам больше не нужна теперь? Так что вам за дело, если я делаю, что хочу?

– Вы сами не знаете, что говорите, Сесиль. Пойдемте со мной.

– Я отлично знаю, что говорю. Я не сумасшедшая. Никто не может мне помешать сделать то, что я решила. Впрочем, кому это мешает?

– О! А ваши родители? А мы все?

– Ха! Мне пора подумать о себе.

– Сесиль, милая Сесиль!

– Скажите мне… Мне бы хотелось знать одно… Я не даю себе хорошенько отчета. Как вы думаете, Март очень страдает?

– Очень страдает?

– Да, из-за всей этой истории?

– Но…

– Маленькая дрянь! Она способна найти увертки, чтобы не страдать. Вы видите, я становлюсь грубой. Ага! Вы не знали меня такой.

– Вы меня пугаете, Сесиль.

– Во всяком случае, вы не можете пожаловаться на меня. Конечно, вы не выказывали мне чрезмерной симпатии. Но меня не любят. Это известно.

– Откуда вы это взяли, Сесиль? Я вас очень люблю.

– Правда, вы побежали за мной, чтобы узнать, что со мной стало. Это уже чего-нибудь да стоит. Все-таки вы одна подумали об этом. А? Маленькая дрянь и с места не двинулась. Она смакует свой кофе. А ваш Пьер Февр? Ха, ха!

– Замолчите! Вам не стыдно так говорить?

– Это верно. Замолчим… Вот и мой поезд. Уходите прочь! У вас нет охоты очутиться под ним вместе со мной? Ну, так уходите прочь! Уходите прочь, говорю вам!

Я видела, как в конце линии возник огонь, совсем еще маленький, но который только благодаря тому, что двигался, становился огромнее всех стоящих фонарей – как снаряд, пущенный прямо на нас нижним краем неба.

И шум, сопровождавший его, едва уловимый ухом, казался разуму не менее грозным, чем непрерывный гром, отягощающий августовские ночи.

Тогда я вцепилась в Сесиль, я оттянула ее назад, мне удалось прижать ее к фонарю. И, не разбирая, режет ли ей спину угол столба или нет, я ухватилась руками за две железных полосы, раздавливая тело Сесиль между своей грудью и столбом.

Она выбивалась, она силилась отстранить мою грудь обеими руками, а серо-зеленые глаза с какой-то отчаянной быстротой метали в меня ненавистью.

Поезд грохотал. Так как я стояла к нему спиной, то не могла представить себе, что он мчится не на нас, прямо на нас. Я не могла поверить, что ему удастся остаться на рельсах, что маленького выступа рельс достаточно, чтобы отклонить на полметра его страшную массу. Я чувствовала, как он ломает мне хребет, как вырывает с корнем нас и нашу слабую опору, словно травинку. Но в этой телесной панике мои пальцы только яростнее сжимались вокруг полос.

Потом, в бурном дыхании, в бурном содрогании земли, паровоз, словно дом, багровый свет очага, огни, громыхание вагонов – и мысль, что каждая дверца именно та, которая нас снесет.

Сесиль плюнула мне в лицо.

Наконец, прошел багажный вагон, волоча за собой красный огонь; и шум поезда вдруг превратился в завывание, печальное, как смерть, но убегающее и безвредное.

Я отпустила Сесиль. Я стерла плевок с лица. Я заплакала. Сесиль взяла меня за руки, сжала их, поднесла к своим губам. Мои руки болели.

Сесиль выпустила их.

– О, это не из благодарности! – сказала она мне.

Я, в свою очередь, взяла ее за руки.

– Вы должны мне обещать, что больше не повторите этого.

Она посмотрела на мои глаза, мокрые от слез.

– Хорошо. Обещаю.

– Обещаете? Наверно?

– Да… Обещаю, наверно.

Потом я сказала ей:

– Что это был за поезд? Я такого не знаю.

– Да, потому что вы никогда здесь не проходили в это время. Это – 14-й. Это только ускоренный. Но он хорошо идет.

– Ну, теперь вернемся, и живо. Что думают там?

Мы начали переход через пути. Сесиль осторожно вела меня.

Она сказала мне:

– Мы тихонько подымемся ко мне в комнату. Вы немного помочите себе глаза. Мне, пожалуй, тоже надо поправить прическу.

Мы с большими предосторожностями вошли в дом, поднялись по лестнице, стараясь, чтобы ступени не скрипели. Раза два мои башмаки хрустнули, и Сесиль посмотрела на меня с улыбкой.

Ее комната была очень похожа на комнату Март.

Пока мы приводили себя в порядок, Сесиль сказала мне:

– Вам не кажется, что после этого можно стать немного друзьями?

Ее лицо никогда еще не казалось мне таким молодым, таким лишенным жесткости.

– Дайте я вас все-таки поцелую, Сесиль.

Она охотно подчинилась этому. Она сказала мне на ухо:

– Теперь мы квиты, не правда ли?

* * *

Мы вернулись к остальным, которые уже встали из-за стола и собирались перейти в гостиную.

– А, вот и вы! – сказал папаша Барбленэ. – Мы уже начали беспокоиться. Ничего серьезного?

– Мадмуазель Люсьена почувствовала себя не совсем хорошо, – сказала Сесиль. – Я повела ее подышать свежим воздухом вокруг дома. Потом она на минутку прилегла у меня в комнате.

Пьер смотрел на нас с тем же выражением, которое было у него в вечер нашей встречи с Сесиль, когда он читал название улицы Сен-Блэз.

Г-жа Барбленэ тоже посмотрела на нас, но с видом, который говорил, что она хоть и не верит нам, но не вмешивается в наши маленькие секреты. А Март, мне кажется, восприняла только то, что я гуляла с Сесиль и сопровождала ее в ее комнату, и это укололо ее в сердце.

Сесиль продолжала:

– Отец, вам не кажется, что перед тем, как перейти в гостиную и ввиду «событий», – она не могла удержаться, чтобы не подчеркнуть этого слова тенью усмешки, – вам бы следовало откупорить бутылку шампанского, того, что вы выписали в прошлом году?

– Это великолепная мысль, – сказал папаша Барбленэ, всегда готовый похвастать запасами своего погреба. – Надо послать служанку.

– Но, папа, пошлите лучше Март. Служанка и без того занята, ей надо подавать кофе в гостиную. Март отлично сумеет найти. И потом, это доставит ей удовольствие. Не правда ли, Март?

Март не возражала, но, вставая, посмотрела на меня с легким упреком, как будто я соучаствовала в словах ее сестры.

Прежде чем она вышла за дверь, Сесиль еще успела сказать:

– Март будет так приятно самой принести шампанское, которое мы будем пить… в честь скорой помолвки мадмуазель Люсьены и нашего кузена Пьера… Ведь это как будто так, не правда ли?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.