Текст книги "Самые таинственные и невероятные истории (сборник)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 110 страниц)

– А разве не может вода уходить через дно озера и стекать в море по подземному руслу? – спросил Герберт.

– Конечно, может, – ответил инженер, – и если это так, то вскоре нам придется самим строить себе дом, поскольку природа не пожелала помочь нам, выступив в роли каменщика.

Колонисты уже собирались пересечь плато, чтобы возвратиться к Трущобам, так как было пять часов вечера, как вдруг Топ снова забеспокоился. Он неистово залаял и, прежде чем хозяин успел его удержать, вторично бросился в озеро.

Все подбежали к берегу. Собака уже отплыла от него футов на двадцать, и Сайрес Смит громко звал ее. Вдруг из воды высунулась огромная голова какого-то животного; озеро оказалось тут неглубоким.

Герберт сразу узнал, к какому роду земноводных принадлежит это безобразное чудовище с конической мордой, глазами навыкате и длинными шелковистыми усами.

– Ламантин! – воскликнул он.

Но это был не ламантин, а другой представитель водных млекопитающих, который носит название «дюгонь», ноздри расположены у него в верхней части морды. Чудовище ринулось к собаке. Напрасно Топ хотел увернуться и доплыть до берега. Хозяин ничего не мог сделать, чтобы спасти бедного пса. Не успели Гедеон Спилет и Герберт нацелиться и пустить в страшилище стрелы, как дюгонь схватил собаку и исчез с нею под водой.

Крепко сжав в руке окованную железом палицу, Наб хотел уже броситься на помощь собаке и сразиться со свирепым животным даже в воде, его стихии.

– Нет, Наб, не пущу, – воскликнул инженер, схватив смельчака за руку.

Однако под водой происходила борьба, казалось бы необъяснимая, – ведь собака не могла в таких условиях оказывать зверю сопротивление, борьба отчаянная, ибо поверхность озера буквально кипела, борьба безнадежная, ибо исходом ее могла быть лишь гибель несчастного пса! И вдруг среди пенистого круга из воды вынырнул Топ. Подброшенный в воздух какой-то неведомой силой, он взлетел над озером на десять футов, снова упал в бурлящие волны, потом поплыл, стремительно работая лапами, и вскоре выбрался из воды, спасенный каким-то чудом и даже не получив ни одной серьезной раны.

Сайрес Смит и его товарищи остолбенели от изумления. Но затем их ошеломило обстоятельство еще более загадочное – под водой как будто продолжалась борьба. Должно быть, на дюгоня напал какой-то могучий противник, и чудовище, выпустив собаку, теперь защищало свою собственную жизнь.

Но схватка была недолгой. Вода обагрилась кровью, и на поверхности озера, чернея средь расплывающихся алых кругов, выплыло недвижимое тело дюгоня, а волна выбросила его на узкую песчаную отмель в южном конце озера.

Колонисты побежали туда. Дюгонь был мертв. Он оказался действительно огромным – футов пятнадцати-шестнадцати в длину и весил, вероятно, три или четыре тысячи фунтов. На шее у него зияла рана, словно, нанесенная острым лезвием.

Какое же земноводное животное уничтожило грозного дюгоня, нанеся ему такую страшную рану? Никто из колонистов не мог разрешить эту загадку, и, возвращаясь в свое убежище, все были озадачены необыкновенным происшествием.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Исследование озера. – Течение указывает. – План Сайреса Смита. – Жир дюгоня. – Применение серного колчедана. – Сернистое железо. – Как делается глицерин. – Мыло. – Селитра. – Серная кислота. – Азотная кислота. – Рождение водопада.

На следующий день, 7 мая, Сайрес Смит и Гедеон Спилет, оставив Наба дома готовить обед, поднялись на плато Кругозора, а Герберт с Пенкрофом отправились вверх по течению реки за дровами.

Сайрес Смит и журналист быстро дошли до той песчаной отмели у южного края озера, на которую волны выбросили дюгоня. На его мясистую тушу уже слетелись стаи птиц. Пришлось разогнать их камнями, так как инженер хотел сохранить жир убитого чудовища для нужд колонии. Мясо дюгоня, не только съедобное, но очень вкусное, прекрасно могло пойти в пищу, – недаром в некоторых областях Малайи его подают лишь к столу туземных царьков. Но такими делами ведал Наб. Сайрес Смит был поглощен другими мыслями. У него из головы не выходило вчерашнее приключение. Ему хотелось разгадать тайну подводной схватки и узнать, какой сородич мастодонтов или морских чудовищ нанес дюгоню такую удивительную рану.

Инженер молча стоял на берегу и пристально смотрел на озеро, но ничего не было видно в спокойных, прозрачных водах, блестевших серебром под первыми лучами солнца.

У песчаной полоски берега, где лежал труп дюгоня, было довольно мелко, но постепенно глубина увеличивалась, и на середине озера было, вероятно, очень глубоко. Котловина озера казалась большой каменной чашей, которую Красный ручей наполнил водой.

– Ну, что вы смотрите, Сайрес? – спросил журналист. – По-моему, в этом озере нет ничего подозрительного.

– Ничего подозрительного, дорогой мой, – подтвердил инженер. – Но я, право, не знаю, как объяснить то, что случилось вчера!

– Признаться, и я удивлен, – сказал журналист. – Рана у этого зверя по меньшей мере странная. А как объяснить, что Топа с такой силой вышвырнуло из воды? Ей-богу можно подумать, что его подбросила чья-то сильная рука и эта же рука, вооруженная кинжалом, нанесла дюгоню смертельную рану.

– Да, – задумчиво протянул Сайрес Смит. – Тут есть что-то непонятное. А скажите, дорогой Спилет, вы понимаете, каким образом я был спасен из пучины океана? Кто перенес меня в дюны? Не понимаете, правда? И вот я чувствую, что здесь кроется какая-то тайна. Но мы с вами, конечно, когда-нибудь ее раскроем. Будем наблюдать, внимательно наблюдать, но пока не станем говорить при товарищах об этих необыкновенных приключениях. Давайте хранить наблюдения про себя и делать свое дело.

Как читателям уже известно, Сайрес Смит все еще не мог установить, где именно вытекает из озера избыточная вода, но так как не было ни малейших признаков, что оно когда-либо выходило из берегов, то, значит, где-то с шествовал водосток. И тут вдруг Сайрес Смит с некоторым удивлением приметил, что в том месте, у которого он стоит, проходит довольно сильное течение. Он бросил в воду несколько веточек и увидел, как они поплыли к южному краю озера. Тогда он пошел берегом вниз по течению, и оно привело его к южной оконечности озера. А там уровень воды сразу понизился, как будто она внезапно уходила в какую-то трещину.

Сайрес Смит лег на берег ничком, внимательно прислушался, чуть не прильнув ухом к воде, и явственно различил шум потока, низвергавшегося куда-то под землю.

– Вот оно что! – воскликнул он, поднимаясь на ноги. – Вон куда уходит из озера вода. Она проложила себе дорогу сквозь гранитный кряж и вытекает в море, пробегая через какую-нибудь пещеру. А мы ее перехитрим и сами воспользуемся этой пещерой! Ну-ка, проверим!

Сайрес Смит срезал длинную ветку, ободрал с нее листья, погрузил в воду в том месте, где два берега озера сходились под углом, и установил, что там действительно есть широкое отверстие, на глубине всего лишь одного фута от поверхности воды. Подземный сток, который Сайрес Смит тщетно искал до сих пор, нашелся. Сила течения, устремлявшегося в него, была так велика, что ветку вырвало из рук инженера и мгновенно унесло.

– Ну, теперь уж сомневаться нечего, – сказал Сайрес Смит, – тут под водой отверстие стока. Я обнажу его.

– Каким образом? – спросил Гедеон Спилет.

– Опущу уровень воды в озере на три фута.

– А как вы это сделаете?

– Открою воде другой выход, шире этого.

– Где, Сайрес?

– Там, где озеро ближе всего подходит к краю плато Кругозора.

– Но ведь там гранитная стена, – заметил журналист.

– Так что ж, – ответил Сайрес Смит, – я взорву гранитную стену, вода ринется в пролом, уровень ее в озере спадет, и отверстие стока обнажится…

– А на берег океана будет низвергаться водопад, – добавил журналист.

– Да, водопад! – подтвердил Сайрес. – И мы воспользуемся его силой. Идемте, идемте скорей!

И инженер быстрым шагом двинулся в обратный путь, увлекая за собой своего друга. Тот так верил в Сайреса Смита, что ни на минуту не усомнился в успехе его замыслов. Однако ж намерения эти были крайне дерзкими. Как проломить гранитный вал? Как без пороха, с жалкими самодельными инструментами раздвинуть несокрушимые скалы? Не затевал ли инженер Смит непосильное дело?

Когда Сайрес Смит и журналист вернулись в Трущобы, Герберт и Пенкроф разгружали плот, на котором они привезли дрова.

– Сейчас дровосеки свое дело кончат, мистер Сайрес, – смеясь, сказал моряк, – и если вам понадобятся каменщики…

– Каменщики не понадобятся, а вот химики требуются, – ответил инженер.

– Да, да, – подхватил Гедеон Спилет. – Хотим остров взорвать…

– Взорвать остров? – изумленно воскликнул Пенкроф.

– Во всяком случае, часть острова! – внес поправку Гедеон Спилет.

– Вот слушайте, друзья мои, – начал инженер.

Он рассказал товарищам о сделанном открытии. По его мнению, внутри гранитного кряжа, на котором находится плато Кругозора, должна быть более или менее обширная пещера, и Сайрес Смит намеревался проникнуть в нее. Для этого следует, говорил он, понизить уровень воды в озере и обнажить отверстие стока, по которому выливается избыточная вода. Как же это сделать? Очень просто: дать воде другой, более широкий выход. Итак, необходимо приготовить взрывчатое вещество и, пустив его в ход, сделать озеру изрядное «кровопускание» в другом месте берега. И вот он, Сайрес Смит, попробует составить сильную взрывчатую смесь из тех материалов, какие природа предоставила в его распоряжение.

Нечего и говорить, что все, и особенно Пенкроф, с восторгом встретили этот план. Употребить героические меры, взорвать гранит, создать водопад – моряку это пришлось по душе! И раз инженеру Смиту понадобились химики, Пенкроф способен был выступить в роли химика с таким же успехом, как в роли каменщика или сапожника. Он готов был делать все что угодно, даже обратиться в учителя танцев и хороших манер, если сие понадобится, говорил он Набу.

В первую очередь Набу и Пенкрофу было поручено освежевать убитого дюгоня, срезать с туши весь жир, а мясо сохранить впрок. Посланцы немедленно направились к озеру, даже не попросив более подробных разъяснений. Их вера в Сайреса Смита не знала сомнений.

Несколько минут спустя тронулись в путь и три остальных колониста – Сайрес Смит, Герберт и Гедеон Спилет; волоча за собой большую плетенку, они шли вверх по течению реки к месторождению каменного угля, где было также очень много серного колчедана, который встречается в переходных формациях сравнительно недавнего происхождения. Сайрес Смит уже приносил образцы этого минерала.

Весь день трое геологов перетаскивали в Трущобы груды пирита, к вечеру его скопилось там несколько тонн.

В понедельник, на следующее утро, 8 мая, инженер приступил к своим опытам. Пиритоносные сланцы в основном состоят из углерода, кремнезема, окиси алюминия и сернистого соединения железа – его как раз там больше всего; нужно было выделить сернистое железо и как можно скорее превратить его в железный купорос, а получив железный купорос, добыть из него серную кислоту.

Такую задачу и поставил перед собой Сайрес Смит. Серная кислота нашла широкое применение во всем мире; ее потребление для нужд производства является показателем промышленного развития любой страны. В дальнейшем серная кислота оказалась очень полезной колонистам при изготовлении ими свечей, дублении кож и т. д. Но сейчас инженер хотел добыть ее для других целей.

Выбрав позади Трущоб площадку, колонисты тщательно ее выровняли, сложили там костер из хвороста и дров, на него положили куски железного колчедана, так, чтоб между ними проходил воздух, а сверху засыпали тонким слоем серного колчедана, раздробленного на мелкие кусочки, величиной с орех.

Сложив все это, зажгли костер; накалившиеся сланцы воспламенились, потому что содержали в себе углерод и серу. Тогда сверху положили еще несколько слоев дробленого колчедана, и всю эту огромную кучу прикрыли сверху землей и дерном, оставив лишь несколько отверстий, как это делается, когда складывают груду дров, пережигая их на уголь.

Горящую под спудом груду минералов и топлива, в которой происходили химические превращения, оставили в покое – нужно было не меньше десяти – двенадцати дней для того, чтобы колчедан превратился в сернистое железо и далее в железный купорос, а окись алюминия – в сернокислый алюминий, то есть в одинаково растворимые соединения, тогда как кремнезем и углерод, перешедшие в золу, нерастворимы.

Пока происходили эти химические процессы, колонисты под руководством Сайреса Смита занялись другой работой и делали ее не только усердно, но с каким-то неистовым рвением.

Наб и Пенкроф срезали весь жир с туши дюгоня и сложили его в большие глиняные корчаги. Из этого жира нужно было выделить одну из составных его частей – глицерин. Для этого достаточно было обработать его содой, или известью. И в том и в другом случае получилось бы мыло и выделился необходимый Сайресу Смиту глицерин. Как мы знаем, извести у колонистов имелось достаточно, но обработка жира известью дает нерастворимое и, следовательно, бесполезное мыло, тогда как при обработке содой получилось бы растворимое мыло, которое могло пригодиться колонистам в их домашнем быту… Как человек практический, Сайрес Смит решил обработав жир содой. Добыть соду оказалось не так уж трудно. Море выбрасывало на берег очень много водорослей – кремнистые, фукоиды, морской мох и другие. И вот колонисты собрали целые груды водорослей, сначала их высушили, а потом сожгли в открытых ямах. Сгорание длилось несколько дней, и температура поднялась так высоко, что зола расплавилась; в результате пережигания получилась сплошная сероватая масса, давно известная под названием натуральной соды.

Теперь Сайрес Смит имел возможность обработать жир содой, получив таким образом растворимое мыло и нейтральное вещество – глицерин.

Но этого еще было недостаточно. Для будущих работ Сайресу Смиту нужна еще была азотнокислая соль, более известная под названием селитры. Сайрес Смит мог бы получить ее, обработав азотной кислотой углекислую соль поташа, которую легко извлечь из золы растений. Но азотной кислоты у него не имелось, – как раз ее-то он и хотел получить. Словом, тут был порочный круг; казалось, выхода не найти. К счастью, сама природа предоставила инженеру Смиту селитру – пришлось только потрудиться, чтобы ее собрать. Герберт открыл целые залежи селитры в северной части острова, у подножия горы Франклина; оставалось только очистить эту азотнокислую соль.

Все эти разнообразные работы заняли с неделю; закончились они прежде, чем произошло превращение сернистого железа в железный купорос. Колонисты еще успели до тех пор изготовить глиняные огнеупорные сосуды и сложить кирпичную печь особого устройства для предстоящей перегонки железного купороса. Все было закончено 18 мая и в тот же день почти завершились происходившие химические процессы. Гедеон Спилет, Герберт, Наб и Пенкроф под руководством инженера стали превосходными рабочими. Впрочем, необходимость – лучший учитель, и ее больше всех слушаются.

Когда всю груду колчедана пережгли, в результате химических превращений получился железный купорос, сернокислый алюминий, кремнезем, остаточный уголь и зола. Все это положили в корчагу, наполненную водой, разболтали в ней, дали отстояться, и когда жидкость стала прозрачной, ее слили – она представляла собой раствор железного купороса и сернокислого алюминия, все остальные вещества остались на дне корчаги в виде нерастворимого осадка. Жидкость частично выпарили, при этом отложились кристаллы железного купороса, а невыпаренную воду, содержавшую в себе купорос алюминия, оставили без употребления.

Теперь в распоряжении Сайреса Смита было изрядное количество кристаллов железного купороса; предстояло получить из него серную кислоту.

В промышленной практике для производства серной кислоты требуется дорогостоящая установка. Тут нужны и заводы и лаборатории, специально оборудованные платиновой посудой, свинцовые камеры, в которых происходят химические реакции (свинец не поддается действию кислоты) и т. д. Конечно, у Сайреса Смита и в помине не было такого оборудования, но он знал, что в некоторых странах, например в Богемии, серную кислоту производят более простым способом и при этом даже достигают лучших результатов – получают кислоту более сильной концентрации. В частности, этим способом вырабатывается так называемая кислота Нордхаузена.

Для получения серной кислоты Сайресу Смиту оставалось произвести сухую перегонку: прокалить в закрытом сосуде кристаллы железного купороса для того, чтобы серная кислота выделилась в виде паров, а затем, конденсируясь, эти пары превратились бы в жидкую серную кислоту.

Для перегонки послужили приготовленные огнеупорные глиняные сосуды, в которые положили кристаллы железного купороса, и специально сложенная печь. Перегонку и конденсацию провели превосходно, и 20 мая, через двенадцать дней после начала всего процесса, в распоряжении Сайреса Смита был сильнейший реактив, который он рассчитывал употреблять позднее для самых разнообразных целей.

Для чего же ему нужна была серная кислота в первую очередь? Да просто для получения азотной кислоты; получить ее оказалось нетрудно: обработав серной кислотой селитру, он путем дистилляции добился выделения азотной кислоты.

Но зачем понадобилась Сайресу Смиту азотная кислота? Этого сотоварищи инженера пока еще не знали – он не посвятил их в конечную цель своих работ.

Однако инженер уже приближался к своей цели, и последние его опыты дали, наконец, то вещество, для получения которого понадобилось столько трудов.

Добыв азотную кислоту, Сайрес Смит подлил к ней глицерина, предварительно сгустив его путем выпаривания в водяной бане, и получил (даже без добавления охлаждающей смеси) несколько пинт желтоватой маслянистой жидкости.

Составление смеси Сайрес Смит произвел один и поодаль от Трущоб, так как это соединение являлось опасным и могло привести к взрыву; а когда он принес своим товарищам сосуд с полученной жидкостью, то коротко сказал:

– Вот нитроглицерин!

Действительно, он добыл это ужасное взрывчатое вещество, пожалуй, в десять раз превосходящее по силе действия порох и уже вызвавшее столько несчастных случаев. Правда, применение нитроглицерина стало более безопасным с тех пор, как химики нашли способ превращать его в динамит, смешивая с такими веществами, как сахар или глина, которые могут впитывать в себя эту опасную жидкость. Но в то время когда колонисты очутились на острове Линкольна, динамит еще не был известен.

– И вот этой самой жидкостью вы хотите взорвать здешние скалы? – недоверчиво спросил Пенкроф.

– Да, друг мой, – ответил инженер. – Нитроглицерин произведет свое действие, и тем более сильное, что гранит, как исключительно твердая горная порода, не так-то легко поддается взрыву.

– А когда мы это увидим, мистер Смит?

Завтра, как только выроем яму и заложим мину, – ответил инженер.

На следующий день, 21 мая, минеры на рассвете направились к заливчику, образованному озером Гранта, всего лишь в пятистах шагах от побережья океана. В этом месте край плато Кругозора был ниже уровня озера, и воды его сдерживала лишь гранитная круча высокого берега. Было совершенно ясно, что, если удастся пробить эту каменную ограду, вода вырвется из озера через этот выход, польется по наклонной плоскости горного плато и водопадом низвергнется на берег океана. В результате уровень озера понизится и отверстие прежнего водостока обнажится, чего и хотел добиться Сайрес Смит.

Итак, колонистам предстояло проломить гранитную ограду озера. Под руководством инженера Пенкроф, вооружившись киркой, принялся ловкими и сильными ударами выдалбливать углубление в камне. Гранит начал долбить у горизонтальной основы берега и вели выемке наискось, с таким расчетом, чтобы дно ее оказалось ниже уровня воды в озере. Сила взрыва, раздробив скалу должна была дать воде широкий выход и заметно понизить ее уровень.

Работа шла долго, так как инженер хотел произвести взрыв чудовищной силы, употребив для этого не менее десяти литров нитроглицерина. Но Пенкроф и Наб, сменяя друг друга, работали с таким рвением, что к четырем часам дня яма для закладки мины уже была готова.

Осталось разрешить вопрос, как воспламенить взрывчатую смесь. Обычно для нитроглицерина это делается при помощи запальных патронов из гремучей ртути. Для того чтобы произошел взрыв, нужен толчок, а если просто зажечь нитроглицерин, он будет спокойно гореть и не взорвется.

Для Сайреса Смита, конечно, не представляло особого труда сделать запальные патроны. Гремучей ртути у него не было, но он мог получить вещество, подобное хлопчатобумажному пороху, так как уже имел в своем распоряжении азотную кислоту. А достаточно было опустить в нитроглицерин патрон, набитый таким порохом, и поджечь его при помощи фитиля, как он, вспыхнув, вызвал бы взрыв.

Но Сайрес Смит поступил проще, зная, что нитроглицерин обладает свойством взрываться от удара. Он решил воспользоваться этим его свойством, а в случае неудачи применить иной способ.

Действительно, стоило налить несколько капель нитроглицерина на камень и ударить по камню в этом месте молотком, как произошел бы взрыв. Однако тот, кто произвел бы такой опыт, оказался бы его жертвой. И вот Сайрес Смит придумал способ избегнуть опасности. Он решил установить над ямой с нитроглицерином козлы и подвесить к ним железный брусок весом в несколько фунтов, прикрепив его веревкой, сплетенной из лиан. От середины этой веревки отходила другая, пропитанная серой, веревка, которую он протянул по земле; свободный ее конец находился в нескольких футах от ямы. Стоило поджечь эту веревку – и огонь побежал бы по ней, достиг с бы первой веревки, поддерживавшей железный брусок, она перегорела бы, и тяжелая кувалда с силой ударила бы по нитроглицерину.

Установили это приспособление, потом инженер велел товарищам отойти подальше от опасного места и, наполнив яму до краев нитроглицерином, пролил несколько капель своей взрывчатой смеси на камень как раз под железным бруском.

Сделав все это, Сайрес Смит зажег свободный конец веревки, пропитанной серой, и присоединился к своим товарищам, ожидавшим его в Трущобах.

По его расчетам, лиана должна была гореть минут двадцать пять; и действительно через двадцать пять минут раздался взрыв неописуемой силы. Казалось, дрогнул весь остров до самых своих недр. В воздух фонтаном взлетели камни, словно при извержении вулкана. От сотрясения земли и воздуха зашатались каменные глыбы, громоздившиеся друг на друга в Трущобах. Колонистов, хотя они находились в двух милях от места взрыва, швырнуло на землю.

Они вскочили, выбежали из своего убежища и, взобравшись на плато Кругозора, помчались к тому берегу озера, где произошел взрыв…

А лишь только они добежали, то от восторга трижды прокричали «ура». В гранитном береге озера зияла широкая пробоина! Бурля и пенясь, вырывался из нее на плато быстрый поток и, достигнув края плоскогорья, с высоты трехсот футов низвергался на берег моря!