Текст книги "Первокурсница (СИ)"
Автор книги: Жасмин Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Глава 27. Влад
Когда увидел Светкины сообщения, в ужас пришел. Они, как контрольный выстрел в голову. Оттуда, откуда не ждешь.
Новый год вместе с ней? Да я про нее и думать забыл! И уж тем более не собирался с ней праздник встречать.
Стыдно. Пользуюсь людьми. Бросаю слова на ветер. Забываю об обещаниях. Теперь придется платить по счетам. Развязывать запутанные узлы, раз долбаный бумеранг прилетел. Вот почему еду туда, куда не собирался.
Пока такси везет меня по заснеженным улицам, вспоминаю глаза моей малышки. Испуганные, растерянные, печальные. От этой картины на душе еще паршивее становится.
Подъезжаю к Светке. Расплатившись с водилой, выхожу из машины. План мой прост. Объясню, что у меня есть девушка, с которой теперь живу вместе. Извинюсь, что не смогу с ней остаться и отпраздновать. И все. Недомолвок больше не останется, как и ложных надежд. Страницу переверну и вернусь к моей Мире.
Звоню в домофон. Он новый, еще блестит ярким, металлическим блеском. Светка в шикарной новостройке живет в центральной части города. Видать, хорошо ей платят в банке, раз осилила кредит на квартиру в таком районе!
Вскоре слышу жужжание, дергаю за ручку двери и захожу внутрь. Ждать лифт неохота. Предстоящий разговор заранее напрягает, бодрит. Нервы щекочет. Понижаю уровень адреналина, бегом взбираясь на седьмой этаж.
Стучусь. На секунду дверной зрачок темнеет и тут же щелкает задвижка. Вижу Светку. Она все так же хороша. Пахнет умопомрачительно: чем-то тонким, нежным и еле уловимым. Белый кружевной наряд невесомым облаком струится по загорелому телу. Каштановые локоны, длинные, аж до пояса, при каждом ее движении упруго скользят. Искушают свой блестящий шелк потрогать. Она многозначительно манит пальцем, зовет зайти. Приглашает в свой фильм 18+.
Шагаю в квартиру, внутренне собравшись. Как в западню. В волчий капкан. Здесь красиво, стильно, уютно. Стол накрыт на двоих. Закупоренное вино на столе, бутеры с икрой, салаты. Повсюду откровенные намеки на интим. Лепестки роз на полу валяются, свечи зажженные горят. А главный намек стоит передо мной, прозрачно одетый. Давит на похоть еле прикрытой грудью и призывом в глазах.
Раз она весь свой арсенал задействовала, цацкаться с ней не стану. Придется рубить с плеча. Сразу перехожу к делу.
– С наступающими! Извини, что не смогу остаться. Меня дома девушка ждет.
Она непринужденно улыбается:
– Пусть еще немного подождет! Ты же не разочаруешь хозяйку, которая ради тебя всю эту красоту пол дня готовила?
– Я не собираюсь свою хозяйку подводить, а до других мне фиолетово. Давай по чесноку! Я люблю другую. Прости, что рушу твои ожидания, но я не останусь.
Грубостью не ее, себя на место ставлю. Светка приближается вплотную. Слишком близко. Ее доступность и близость мозги поджаривают. Крышу сносят. Снизу вверх смотрит прямо в глаза, томно густыми ресницами хлопает. Неторопливо наматывает локон на палец и чувственно мурлыкает:
– Ну хоть вино открой! Сама я уже сноровку потеряла.
– Хочешь вернуться к вину – твое право. Но помогать тебе в этом не стану. Удачи!
Развернувшись, распахиваю дверь и шагаю на лестничную площадку. Снаружи – самоуверенная непоколебимость, а внутри – бегу, поджав хвост, от диких соблазнов.
Какой-то парень, лет двадцати пяти, одетый в темную парку, нажимает на кнопку вызова лифта. Нахмурившись, пялится в стенку, думает о чем-то своем. Нервно позвякивает ключами, надетыми на палец.
Света выбегает за мной на площадку как есть, в своем кружеве и кричит, отчаянно взмахнув руками:
– Не хочешь меня – так зачем мне тогда звонил, в ресторан водил? Я тебя забыла почти! Думала, что заново научилась жить без тебя! А ты, как с игрушкой со мной! Придурок! Медведь толстокожий! Чурбан бесчувственный! Идиот!
Понимаю, что ей надо пар выпустить. Развернувшись к ней, молча слушаю поток ругательств. Не возражаю, не спорю. Пусть кричит. Парень, ожидая лифт, косится то на Светку, то на меня. И вдруг предлагает:
– Слушай, соседка, у нас походу одна беда. Меня тоже одна няха только что кинула. Вот сейчас за вискарем иду, чтоб нажраться. Хочешь, вместе свои душевные раны заполируем?
Света с вызовом на меня смотрит, злорадно улыбается и заявляет новоявленному гостю:
– Знаешь что? А почему бы и нет! Свято место пусто не бывает! Сходи в магазин и вместо вискаря тащи минералку, фруктов и презики! Жду!
И, соблазнительно ему улыбнувшись, тут же гневно охаживает меня взглядом и закрывает дверь.
С облегчением вздыхаю. Все прошло куда лучше, чем я надеялся. Хочу вызвать такси, лезу в карман за телефоном, и понимаю, что его нет. То ли в машине выпал, то ли дома забыл. Вот засада! Как я теперь домой к полуночи успею?
Прошу незнакомца, с которым спускаемся в лифте:
– Слушай, будь другом! Я телефон где-то выронил, сможешь мне такси вызвать?
Он хитро ухмыляется:
– Да на здоровье! Кому скажу – не поверит! Ты мне потрясную телочку подогнал, я тебе такси. Классный бартер, бро!
Глава 28. Макс
Ненавижу ее! Эту грязную, похотливую сучку, живущую с другим! Столько разбитых надежд! Столько растоптанных желаний! Всю мою душу наизнанку вывернула. Искромсала на части и выплюнула на помойку. Тварь!
Хожу по квартире. В приступах дикой, неудержимой ярости расколотил вчера стулья и шкафы. Вокруг теперь руины. Щепки, бруски, покореженный металл повсюду.
Приходила соседка. Интересовалась, почему столько шума. Еле сдержался, чтоб ее не послать. Не прибить. Не придушить. Сам не знаю, как смог извиниться. Неестественным голосом прохрипел, что у меня умерла любимая девушка. Эта дура сочувственно на меня посмотрела и сгинула.
Хватаю чудом нетронутый стул и швыряю об стену. Он рассыпается на части. Белым фонтаном с места удара брызгает штукатурка.
Падаю на колени. Ору. Крик переходит в глухой рев.
Раздается громкий стук. Опять соседка. Теперь не одна. Говорит с кем-то за дверью. Бросаю взгляд на кухонный стол. Там в беспорядке разбросаны ножи. Один из них огромный. Остро заточенный. Рука сама к нему тянется. Если стучать не прекратят, если не оставит меня в покое, я за себя не ручаюсь! Как будто услышав мои мысли, соседки уходят.
Я пытался Анечку вернуть. Изо всех сил. Но она ушла во второй раз. Предала меня. Бросила. Если в первый раз от нее только могилка осталась, то теперь она жива и здорова. Каждый день со своим выродком милуется. Смеется надо мной. Дразнит. Издевается. Одним фактом своего существования.
Хочу ее мучить, истязать так же, как она меня. Хочу терзать ее каждый день так, чтоб молила о пощаде. Умоляла униженно в слезах, в ногах у меня валяясь. Чтоб признала меня своим хозяином и покорилась. Но пока с ней этот гад рядом, ничего не выйдет.
Заплатить бы снова Вовану, моему однокашнику! Чтобы он решил проблему, избавил от этой скотины. Но ему до сих пор худо. Лежит в больнице с переломом ребер. Когда его проведал на днях, он скаламбурил: "Стекла им бил до тех пор, пока самого не побили." Придется своими силами справляться.
За окном свистят и выстреливают россыпью искр первые салюты. Бросаю взгляд на часы. Уже одиннадцать. Многие русские таллинцы празднуют Новый год по московскому времени. На час раньше положенного.
Лихорадочно вышагиваю по полу, усыпанному мусором. При мысли о том, что они сейчас вдвоем, что им хорошо, выть хочется.
Подбегаю к столу, хватаю нож. Это единственный выход.
Всего лишь пара ударов, а там, как карты лягут. Либо реанимация и месяцы в больнице. Либо новая могила на кладбище. Если придется, угощу ножевым и ее хахаля.
Прижимая к телу острую сталь, прячу ее под пальто. Спускаюсь к машине. Нажимаю на брелок сигнализации, сажусь в салон. Мороз пробирает до костей. Но я трясусь не от холода. От нервов. От предвкушения. От горечи своих обид и сладости предстоящей мести.
Еду осторожно, медленно. Аккуратно выруливаю на поворотах, уступаю, как положено, справа едущим на равнозначных дорогах. Я на взводе, но должен добраться до Миры без происшествий. Чтобы довести начатое до конца.
Она говорила, что очень любит фейерверки. Значит, надо успеть до полуночи. В двенадцать, после бокала шампанского она выйдет на улицу. Любоваться разноцветными вспышками в ночном небе. Умереть под салюты. Торжественно и драматично.
Подъезжаю к их дому. Родителям Мира не сказала, где теперь живет. С трудом ее адрес нашел. Пришлось задействовать старого знакомого в полиции. Подкинул ему деньжат в размере месячного оклада и тот, как миленький, все разузнал.
Натаптываю у входа круги. Благо люди вокруг снуют с бутылками в руках. Орут радостно «С Новым Годом!» Сильно не выделяюсь.
Нервно поглядываю на часы. Без пяти двенадцать. Скоро свершится правосудие. Продолжаю прятать нож за пазухой. Жду. Достаю флягу из кармана пальто. Выпиваю весь коньяк до капли.
Снова свист. Россыпи искр и света в небе. Дверь подъезда открывается и оттуда выбегают жильцы. Первые ласточки, летящие на салюты. Теперь на улице у дома много зевак, потенциальных свидетелей. Задрав головы, любуются зрелищной картиной. Незаметно захожу внутрь подъезда, прячусь в углу, где почтовые ящики. Здесь тусклый свет, и мне это на руку. Тяжелее меня разглядеть. Присматриваюсь, с какой стороны живет Мира. В тот же миг дверь открывается. Слышен ее голос.
– Секунду! Сейчас ключи найду только и пойдем! Ура! Салюты!
Раздаются шаги. Легкая поступь. Стройный, девичий силуэт. Темные, длинные волосы, ее черты. Выскакиваю из своего укрытия и замахиваюсь ножом. Она неожиданно резко и быстро бьет меня по руке. Нож бы вывалился, если бы не многолетние тренировки. Крепче сжав рукоятку, молниеносно вонзаю клинок в ее плечо. Вскрик боли сладостной музыкой раздается в ушах. Еще замах, но она ловко ускользает от лезвия, пригнувшись. Топот ног на лестнице, возгласы. Но кто идет, не успеваю увидеть. Разбираюсь с амазонкой, сильной и вертлявой, как демон. Внезапно получаю удар в пах. Каждая клетка тела взрывается болью. Сгибаюсь в три погибели. Не чуя ног, плетусь на выход. Это проигрыш. Разгром. Унижение. Но не от Миры. Это другая – ее двойник. Неужели Анечка вернулась? Неужели это возможно? Уйти не успеваю. Получаю мощный удар по голове. Свет гаснет, и я валюсь с ног. Прежде, чем вырубиться, вижу в тумане нежную Анину улыбку. Ее насмешливый шепот приговором звучит в голове. "Попался! Мой хитрый, злобный мальчик! Как же долго я этого ждала!"
Глава 29. Мира
Мы так и сидим втроем за столом. Как могу, гостей развлекаю. Расспрашиваю об их планах. Когда свадьба? Трудно ли будет Сэму постоянный вид на жительство получить? Но сама вполуха ответы слушаю.
Думаю, где сейчас Влад. То и дело перед глазами мелькает картинка красотки-искусительницы из его телефона. Загорелая, гладкая кожа на фоне ослепительно белых кружев. Пухлые губы, пышная грудь. Четвертый размер, не меньше! Чем они сейчас занимаются? Стараюсь об этом не думать, но не получается. Никогда не ревновала, но сейчас места себе не нахожу.
Десять сорок. Влада нет. Сэм просит карты и показывает карточный фокус. Находит загаданную мной карту. Натянуто смеюсь и хлопаю в ладоши. В горле пересохло. Отпиваю глоток сока.
Быстрый взгляд на часы. Десять сорок семь. От тревоги щемит в груди. Движение секундной стрелки на настенных часах тугими, пульсирующими щипцами сжимает виски. Марика перехватывает мой взгляд и спрашивает:
– Эй, подруга! Признавайся! Нам Влада ждать или как? Вы же еще вместе? Не расстались?
В ответ нахожу силы улыбнуться и мотаю головой. Жалкая, кривая ухмылка выходит, наверно.
Марика сочувственно пожимает мне руку и принимается болтать о себе. Кажется, хочет отвлечь от печальных мыслей. Рассказывает про то, как на последних соревнованиях по фри файту завалила всех парней в своей весовой категории. У судей там чуть глаза из орбит не повылезали. Не говоря уже о самих спортсменах. Городские снежинки! А попробовали бы они на себе много лет мешки с картошкой на хуторе таскать! Или куриц, убегающих от супа, ловить. Или быка на ручную случку вести. Или на лошади скакать. Тогда бы их нипочем не завалить было после трех лет занятий!
В одиннадцать тринадцать в прихожей щелкает замок. Это Влад, больше некому! Волна облегчения накрывает с головой, смывая подступавшую тесным кольцом панику. Вскакиваю из-за стола, несусь к нему. Алчно вглядываюсь в его родные глаза. Пытаюсь по ним прочитать: было или не было? От сомнений нутро разрывает на части.
Влад подходит вплотную. От него веет морозом и свежестью. Еще нежностью, силой, надежностью. Обхватывает меня рукой, своими губами к моим прижимается. Жадно, настойчиво, по-хозяйски целует. Последние сомнения в пепел сжигает. Так никто не целует, только-только с другой утолив свой голод.
Успокоившись, отстраняюсь. Спрашиваю:
– Где ты был?
– Закрывал долг. В Новый год не хотелось старые недоделки тащить. Это все, что тебе надо знать, – отвечает он. И я ему верю.
Садимся за стол. Суечусь вокруг любимого. Подкладываю в его тарелку горы салатов, мясо, овощные нарезки. С удовольствием, наблюдаю, с каким аппетитом он ест. Наконец, напряжение спадает и атмосфера наполняется праздником. Ровно в полночь мы вчетвером торжественно поднимаем бокалы. Влад произносит:
– Пусть в Новом году наша и ваша (быстрый взгляд на Сэма и Марику) любовь расцветет полным цветом. А все старое и отжившее останется в прошлом!
На его словах ощущаю небольшой укол тревоги. Я-то Макса давно в прошлом оставила. Но оставил ли он меня, нас? Нехорошее предчувствие нарастает. Злюсь на себя. Расслабься, дурочка! Не порти себе праздник дурными мыслями!
Слышатся выстрелы фейерверков. Одеваемся, чтобы бежать на улицу, любоваться россыпью огней. Марика собирается первой, по-армейски быстро. Сэм очень некстати отправляется в туалет. Влад теперь со скоростью черепахи одевается. Неудобно, когда одной рукой все приходится делать. А помогать себе он позволяет редко. Этот вывих – единственная неприятность, которую он с собой из старого в новый год прихватил.
Одевшись, залезаю в сумочку, но ключей найти не могу. Вспоминаю, что я сегодня мусор выносила и где-то на кухне их оставила. Ношусь между столов, шкафы открываю, повсюду пропажу ищу. Кричу:
– Секунду! Сейчас ключи найду только и пойдем! Ура! Салюты!
Слышу, как щелкает дверной замок. Это Марика устала ждать, наверно. Жарко здесь стоять, решила нас на улице подождать. Через минуту нахожу потерявшуюся связку в кухонном ящике с вилками и ложками. Как они там оказались? Хватаю их в кулак и бегу на выход.
Вижу два силуэта внизу, у подножья лестницы. Марика стоит, склонившись над каким-то парнем в темном пальто. Подхожу поближе и в груди холодеет. Это Макс! Рядом с его пальцами на бетоне валяется окровавленный нож. Сам он на меня жутким, безумным взглядом таращится. Шепчет: «Анечка!» и закрывает глаза.
Марика взахлеб начинает объяснять, что случилось. Она в шоке, но держится умничкой для той, кого только что чуть не убили.
Бедняжка осторожно снимает куртку, закатывает рукав блузки. В плече глубокий порез, из которого обильно сочится кровь. Девушка морщится и просит перекись. Бросившись за аптечкой, замечаю краем глаза, как только что вышедший Влад достает из кармана телефон и вызывает полицию. Пока обрабатываю Марике рану, Сэм спускается к Максу. Приседает и основательно, неторопливо осматривает ему голову.
Мы разбираемся с полицейскими на лестнице. Мимо нас то и дело шныряют соседи. Вверх-вниз, вниз-вверх. В десятый раз интересуются, что случилось. Марика опять пересказывает молодому, внимательному парню в форме, как все происходило.
Добавляю к ее показаниям, что Макс мой знакомый. Что я была раньше его девушкой. И живу в этой квартире я, не Марика. Макс планировал напасть на меня, а не на мою гостью. Только я бы, в отличие от нее, за себя постоять не сумела. Лежала бы уже хладным трупом в морге. Счастливый случай свел нас сегодня всех вместе. Мне просто повезло.
Сэм обнимает Марику, которую уже перевязали фельдшеры в оперативно приехавшей скорой. На этих моих словах он несогласно качает головой. Пальцами многозначительно стучит себя по груди. В точности по тому же месту, где у меня весит его кулончик. «Это не так», – говорит его взгляд. «Случайностей не бывает!»
Глава 30. Мира
Прошло чуть больше трех недель. Нападение Макса привело его на скамью подсудимых. На слушании дела он сидит невинной овечкой. Широко открытыми, честными глазами смотрит на судью, уверяя, что исправится. Что он пережил временное, одноразовое помутнение рассудка. Его адвокат, холеный дядька с проницательным прищуром, в дорогущей одежде толкает душераздирающую речь про смерть любимой жены. Про личную драму подсудимого. Про все его предыдущие заслуги и образцово-показательную жизнь.
Я надеюсь, что за содеянное его запрут за решеткой. Но не тут-то было! Его отец, являясь признанным юристом, дергает за нужные нити, и Макса подозрительно быстро выпускают из камеры. Присуждают условный срок, принудительные визиты к психиатру, штраф и общественные работы. Мне до сих пор не верится, что этот псих на свободе! Надеюсь, ему достанутся для отмывки самые грязные унитазы!
Как-то раз, находясь у Сэма в гостях, мы с Марикой отправляем его в магазин за кофе и ненадолго остаемся одни. Она вдруг принимает таинственный вид и шепчет:
– Я тебе сейчас покажу кое-что. Но только пусть это останется между нами!
Вынимает из шкафа Сэма какую-то примитивную куклу. Из тряпок и, кажется, веток. Такие куклы, наверно, делали несколько сотен лет назад маленькие дети.
– Короче, прикинь! Сэм своровал у Макса прядь волос, пока тот был в отключке. И сделал из них куклу вуду. Он теперь у Сэма под колпаком.
Под ложечкой противно сосет. Так ведь нельзя! Хотя скептицизм к колдовству никуда из меня не делся, но я верю, что мысли способны влиять на окружающих. На душе становится неуютно. Спрашиваю:
– И что это значит?
– Это значит, что Макс теперь для тебя безопасен. Он больше не сможет тебе причинить вреда. Понимаешь?
В этот миг становится по-настоящему его жалко. Если Сэм хоть чуть-чуть умеет влиять на людей, то я Максу не завидую. Никому не пожелаю такой участи!
Теперь мы с Марикой часто ходим друг к другу в гости. Вместе пережитые трудности сближают гораздо крепче, чем радости.
Через неделю после нападения она бодрячком отправляется в клуб заниматься. Но тренер, узрев под ее рашгардом повязку и узнав о ранении, посылает ее домой. Велит раньше, чем через месяц не возвращаться. Сейчас ей ужасно не хватает своих ежедневных тренировок.
Она вдруг по доброте душевной решает, что просто обязана научить меня самообороне. На наших домашних встречах теперь пытается то меня придушить, то повалить на пол, то скрутить. Сильно стараться ей не приходится. Я как тонкий податливый прутик – согнуть легко, а уж сломать и того проще. Но мою новую подругу это нисколечко не смущает! При каждой возможности устраивает потасовки и я вынуждена это терпеть. Я ведь ей жизнью обязана, а долги полагается отдавать. Пусть даже в такой странной, футуристической форме.
И все же мне ужасно надоело ходить побитой, покрытой уродливыми, разноцветными синяками по всему телу. Теперь дома даже в соблазнительных шортиках и открытых топах не пройдешься! Прячусь от Влада под длинными штанами и рукавами.
Вскоре после случившегося я звоню маме. Рассказываю обо всем, ничего не утаивая. Она своим ушам не верит! Как такое возможно? Приличный, обстоятельный молодой человек набросился с ножом на беззащитную девочку! Требует, чтобы я тут же пришла домой и повторила то же самое отцу. Мне не хочется видеть человека, из-за которого началась вся эта заварушка с Максом. Но он мой отец. Моя кровь. Во мне его ДНК, его гены. Я продолжение его истории, а он начало моей. Просто так эту связь не выкинуть. В итоге, соглашаюсь на встречу.
Отец слушает меня, уставившись на стол. На словах о том, что Марика сумела отбиться от нападения Макса, он интересуется:
– Может, это не Макс, а твоя подружка на парня напала?
Мне кажется, я ослышалась. Переспрашиваю и слышу то же самое. Несколько секунд молчу. Раздумываю: может, мне сразу уйти, если отец мне не верит? Какой толк что-то доказывать, если его собственные концепции о людях важнее ему, чем жизнь дочери?
Но тут я ловлю на себе умоляющий мамин взгляд. «Пожалуйста, прости его! Не уходи!»
Я собираю волю в кулак, вздыхаю поглубже и отвечаю:
– Тогда почему только отпечатки пальцев Макса остались на окровавленном ноже? И почему его нож вошел в девушку, ужасно похожую на меня? В том самом подъезде, где живу я?
Отец хмуро на меня взглянув, пожимает плечами. В последнее время он сильно сдал. Морщины на лбу, еще пару месяцев назад почти не заметные, сейчас бороздятся глубокими впадинами. В глазах угас былой огонек, появилось усталое равнодушие. Он молчит недолго и произносит:
– Не стоило вас знакомить. Уверен был, что он тебе отличная партия.
Наверно, в глубине души я надеюсь на теплые слова. На извинение, сочувствие, удивление. На хоть какие-то живые эмоции, черт побери! Но вместо этого получаю скупое «не стоило вас знакомить». Видимо, для отца это потолок раскаяния, его крыша. Сижу ради мамы еще пол часика, а потом направляюсь в прихожую, на выход. На прощание отец просит:
– Заходи к нам почаще. Хоть птичек своих проведаешь. Они по тебе скучают.
Он даже признаться не может, что сам скучает! На птичек стрелку переводит! И все же меня так трогают эти слова, что разворачиваюсь и кидаюсь отцу на шею, утирая набежавшие слезы. По дороге домой, в общагу, чувствую, что это шаг вперед. И для меня, и для папы.
Сессия почти закончена. Большая часть экзаменов сданы на отлично. Осталась еще парочка не слишком сложных зачетов – и можно выдохнуть!
На радостях, предвкушая скорую свободу, рассылаю резюме в несколько фирм. В основном, в рестораны и в кафе. В тот же день приходит ответ от управляющего уютным кафе неподалеку от нас. Им требуется повар. Назначают собеседование на следующую неделю.
Вчерашний день стал особенным. Врач разрешил Владу снять шину, и от счастья мне хочется петь! Плечо еще, конечно, нужно восстанавливать. Бассейн, реабилитация, нагрузка по нарастающей. Но в целом любимый из однорукого пирата перевоплотился обратно в двурукого парня. Невероятно привлекательного и желанного.
Вот только как же мои синяки, опустившие ниже плинтуса самооценку? Наши поединки с Марикой продолжатся еще две недели, пока не возобновятся ее тренировки в клубе. Она уговаривает потом в свой клуб записаться. Хочет меня в такую же воительницу превратить, как и она сама. Я совершенно не против. Но планирую сделать небольшой перерыв. Синяки сойдут и тогда устрою Владу горячий сюрприз.
Вспомнив в очередной раз про Свету из телефона, захожу в магазин и накупаю себе кружевного белья. Хочется уже из соседки по комнате превратиться, наконец, в настоящую, любимую и днем, и ночью, девушку. Хочется переехать в его кровать и больше оттуда не выезжать.
Слышу, как щелкает задвижка двери в прихожей. Бросаюсь туда и с восторгом встречаю Влада. До сих пор непривычно, что вместо одного рукава у него теперь заняты оба. Он только что с экзамена. Довольно улыбается, хватает меня в объятия и говорит:
– Опять отлично! Это надо отпраздновать!
Я радостно пищу:
– Поздравляю! Ты просто нереальный гений! Хочешь, в честь твоих успехов испеку сегодня торт?
Влад смотрит мне в глаза, и я вижу в них неутоленное желание. Слышу его шепот:
– Я хочу по-другому отпраздновать. Мы и так силишком долго ждали. Больше я тянуть не собираюсь.
И прижимается к моим губам. Успевает мелькнуть малодушная мысль про уродливые синяки. Про белье, припрятанное в шкафу. Но тут же про все забываю. Есть только он и я. И мы так долго этого ждали!
Больше книг на сайте – www.litlib.net
