Текст книги "Роман с призраком"

Автор книги: Жаклин Митчард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Тим взглядом заставил жену замолчать.

– Как я уже сказал, у него четверо или пятеро детей… если не больше, – повторил он. – Кажется, младшему столько же лет, сколько Адаму, старшие уже учатся в колледже. И он назвал одного из детей в честь младшего брата.

– Они все приехали? Я имею в виду детей, – уточнила Мэллори.

Она знала, что вот-вот к дому подрулит Дрю, чтобы отвезти ее на игру, и спешила выудить из Тима как можно больше информации. Она уже хотела отправить приятелю сообщение с просьбой немного повременить. Но тут все они услышали астматический сигнал Зеленого Чудовища на подъездной дорожке.

Кэмпбелл встала из-за стола и начала собирать тарелки.

– Скажи Дрю, что он может войти.

– Мам? – удивилась Мэлли. – Что случилось?

Проследив, чтобы Адам накрыл блюдо с баклажанами полиэтиленовой пленкой, Кэмпбелл обернулась к Мэллори.

– Меня раздражают эти его сигналы. Пока я не сдалась и не позволила тебе встречаться с ним на год раньше, чем положено встречаться с кем бы то ни было, он оставался милым и пушистым. А теперь сигналит, будто ты его прислуга.

– Адам, помоешь посуду, – распорядилась Мэллори. – Пока, мам. Пока, пап.

Она попыталась выскочить за дверь, но в это мгновение зазвонил телефон и Кэмпбелл постучала костяшками пальцев по столу, привлекая внимание дочери. Мэлли закатила глаза, шагнула в прихожую и затворила за собой дверь.

– Не спешите так! – громко заявила Кэмпбелл. – Еще надо привезти Карлу Квинн. У нее не заводится машина. Так что первым делом вам придется съездить за ней. Хорошо? А потом поедете на игру.

– Мама! – взмолилась Мэллори.

– Пропустите первые пятнадцать минут. Ничего страшного, – не допускающим возражений тоном произнесла Кэмпбелл. – Я за ней не поеду. Мне еще надо одеваться. Меня без белого халата уже никто не узнает.

Домик Большой Карлы был маленьким и зеленым, как синильная кислота [19]19
  На самом деле синильная кислота бесцветна.


[Закрыть]. Мэллори понятия не имела, что такое синильная кислота, но, когда Дрю произнес эти слова, ей понравилось, как они звучат. Во дворе лежала полузасохшая рождественская елка, с которой свисали початки кукурузы, ягоды клюквы и кусочки сала.

– Это для птиц, – сообщил Мэллори Дрю.

– А для кого же еще, – откликнулась она.

– Я о елке! Старые рождественские елки используются для кормления птиц, бестолковка!

– О боже! Заткнись, Дрю, – вздохнула Мэллори.

Она подошла к двери и осторожно постучала.

Дверь открыла девочка по имени Карла Квинн, которую тем не менее все называли Маленькой Карлой. Мэлли уже видела ее в магазине отца, куда приходила за футбольными бутсами. Девочка улыбнулась ей.

– Ты сестра Адама, – произнесла она.

– Да, я Мэлли.

– Он симпатичный, – снова улыбнулась синеглазая рыжеволосая девчушка.

Впрочем, маленькой она была только по возрасту. Что касается роста, Маленькая Карла на пару дюймов возвышалась как над Мэллори, так и над Адамом. Мэлли стоило большого труда не расхохотаться. Она никогда не думала, что ее брат стал таким взрослым, что девочки считают его «симпатичным». Но ведь, елки-палки, он уже в седьмом классе! Мередит «встречалась» с Уиллом Брентом еще в шестом.

Целых шесть дней.

– Я приехала, чтобы забрать твою маму и отвезти ее к нам. Она пообещала присмотреть за Оуэном, – сообщила девочке Мэллори.

– Входи, пожалуйста, – пригласила ее Карла. – Она сейчас выйдет из душа. А за мной должен заехать папа подружки. Мы едем на игру. Твоя сестра самый лучший чирлидер! Я надеюсь, что когда-нибудь тоже смогу этим заниматься. Я все время тренируюсь. Мамочка… мама говорит, что я смогу брать уроки акробатики, когда она окончит учебу и у нас появится больше денег. Мне ведь еще не поздно, как ты думаешь?

– А как это может быть поздно?

– Твоя сестра начала заниматься, когда ей было шесть лет. Так говорит Адам.

Они шли по длинному узкому коридору. Такие дома, как у Карлы Квинн, дедушка Арнесс, отец Кэмпбелл, называл домами-дробовиками. Стоя у входной двери, можно было прострелить дверь заднюю. Все комнаты выходили в этот единственный коридор.

– Кухня и гостиная в конце коридора, – пояснила Карла. – Входи и располагайся.

– Знаешь что, Карла? – неожиданно для себя самой выпалила Мэллори. – У чирлидеров есть специальная программа для младших сестер. Они приводят на занятия своих сестренок, чтобы те тренировались вместе с командой. Одновременно они начинают их учить.

– Правда? – выдохнула Карла.

«Теперь да, – подумала Мэллори. – Во всяком случае, это касается одного чирлидера».

– Давай посидим в швейной комнате, – предложила Карла. – Она также служит нам чем-то вроде библиотеки. Мама много читает. – Девочка покосилась на Мэлли. – Ты спешишь? Мама уже вышла из душа и через минуту будет готова. Пожалуйста, присядь. Мне очень неловко, что она опаздывает.

– Швейная комната, говоришь? – повторила Мэлли.

Помещение было завалено полуготовыми изделиями и рулонами ткани. Со швейной машины свешивались какие-то коричневые штаны, похоже, капри. Вдоль стен стояли книжные полки самых разных размеров. И еще здесь были детская лошадка-качалка и огромный плюшевый медведь. Фриз под потолком привлекал внимание цирковыми мотивами.

Карла опустила голову и уставилась на носки туфель.

– Это была комната моего братика, Эллиотта. Элли умер два года назад. Папа был не виноват. В них врезался пьяный водитель.

– Мне так жаль! Ты, наверное, очень по нему скучаешь. Мой братишка недавно болел, так что я тебя хорошо понимаю.

– Это случилось, когда мы только переехали сюда из Нью-Джерси. Папа светился от счастья. Это был его первый дом с садом. Я люблю вспоминать папочку счастливым… То есть я хочу сказать, папу. Моему братику было всего девять месяцев. Это случилось давно. Но, конечно, мне его не хватает. Я его никогда не забуду. Иногда, перед тем как проснуться, я чувствую, что он все еще здесь. Но я рада, что мама постепенно приходит в себя. Просто она пока не решается расстаться с этими игрушками.

«Бедная Большая Карла, – подумала Мэллори. – Как она может с ними расстаться?»Может, этот сон был о ней? Что, если женщина, которая спорила с мужчиной и не хотела раздавать чьи-то детские игрушки, была Большой Карлой? Но у Карлы теперь нет мужа. И, судя по голосам, те люди были гораздо старше. А Большая Карла младше матери Мэллори. И с кем она могла беседовать? С дедушкой Маленькой Карлы? То есть со своим отцом? А Хелен? Кто такая Хелен? Но даже если все это так, если Мэллори правильно все запомнила, это еще не произошло.

Внезапно в комнату ворвалась Большая Карла.

– Мэллори, я возилась с летними штанами, которые решила сшить для Карлы, и совсем забыла о времени. Милая, вот тебе пять долларов и еще один телефон, – обернулась она к дочери. – Можешь им воспользоваться в крайнем случае. Не забудь, папа Микки должен привезти тебя обратно не позже десяти часов. Мистер Бринн пообещал вернуться домой к половине десятого, потому что занят только переучетом. Так что, скорее всего, я буду дома раньше тебя. Будь умницей.

– Я расспрошу сестру о той программе, – сказала девочке Мэллори. – И передам Адаму, что он тебе нравится.

– О нет! – воскликнула девчушка. – То есть насчет программы – да. Но, пожалуйста, ничего не говори Адаму. Я умру от стыда.

Большая Карла вслед за Мэллори выбежала на улицу, и Дрю в рекордное время домчал их до дома Бриннов. Карла выскочила из машины, хлопнув дверцей и не удосужившись даже поблагодарить Мэлли и Дрю за помощь. Парень только плечами пожал.

– Как тебе ее дочка? – поинтересовался он.

– Просто прелесть, – улыбнулась Мэлли.

– Хм-м-м-м, – протянул Дрю. – Может, Карла и безвредная, но такая беспардонная!

Скорее домой

К тому времени как Дрю и Мэллори вошли в зал, уже подходил к концу второй период. Риджлайн вел с отрывом в восемь очков. Атмосфера зала была насыщена запахом влажной одежды, попкорна и волнения. Здесь, похоже, присутствовал весь город. Даже такие прагматики, как дедушка Бринн, сидели, спрятав лицо в ладонях и спрашивая себя, когда же наступит провал.

– Это зрелище вызывает жалость, – заметил Дрю.

Фанаты Риджлайна уже так свыклись с неудачами, что, даже когда Майк Корриган забросил трехочковый мяч, радовались робко и нерешительно.

Мэлли и Дрю отыскали свои места. Не успели они расположиться, свернув куртки и в качестве подушек сунув их себе за спины, как прибыли родители близнецов. С ними были дядя Кевин и еще какой-то незнакомый мужчина. Они все нашли места на трибуне, неподалеку от бабушки и дедушки Бриннов.

Мередит стояла на коленях на самой кромке поля и изо всех сил колотила пол помпонами.

«Риджлайн чемпион, остальные выйдут вон! Риджлайн чемпион! Риджлайн чемпион!» – скандировали девчонки.

После двух периодов Риджлайн был впереди уже на одиннадцать очков, а люди на трибунах вели себя так, будто снова наступил Новый год.

Чирлидеры выбежали на площадку. Это выступление называлось «Жар».

У нас есть сердце, и в нем есть жар, У нас есть ритм… Победы! У нас есть цель, у нас есть душа, И мы шагаем к… Победе!

Мередит балансировала на верхушке пирамиды, как вдруг, глянув на публику, заметила Бена.

Она не разволновалась, нет! Это могло закончиться сломанным позвоночником. Она сымитировала поцелуй. Движение губ было настолько легким, что его не заметил никто, кроме Мэллори. И Бена. Тот улыбнулся. А когда Мередит и Нили спрыгнули на пол и мимо них бело-зеленым вихрем пронеслась Саша, Мерри прошептала:

– Десятый ряд снизу, двенадцатое место слева. Это он! Это он!

– Ты о своем парне? – спросила Нили.

Но тут вся команда под аплодисменты зрителей убежала с площадки.

– Какой парень? – навострила уши Ким. – А, тот парень! Где?

– Да вот он, прямо перед вами! – вспылила Мерри. – Парень в белой футболке и потертой кожаной куртке.

Она украдкой помахала Бену, который в ответ поднял руку.

За ее спиной Ким и Нили переглянулись.

Двенадцатое место слева в десятом ряду снизу было свободным.

В этом ряду вообще сидели только пожилые люди. Сексапильных мальчиков там не было.

Увидев пристальный взгляд сестры, Мэллори тоже обернулась и проследила за его направлением. На мгновение ей показалось, что она что-то видит. Воздух над сиденьем, куда смотрела Мерри, как будто дрожал и колебался. Но потом все исчезло. Мэлли уронила голову на грудь и прислонилась к плечу Дрю.

Чьи-то руки держали Оуэна над раковиной. Он давился и захлебывался. Потом руки умыли его и помогли ему прополоскать рот. Малыш попытался улыбнуться. Это было не так, как в прошлый раз. Если бы не рвота, можно было предположить, что он полностью здоров. Ребенок прильнул к рукам, которые осторожно начали снимать с него ползунки.

– Мы должны ехать домой, – толкнула Дрю Мэллори. – Оуэну снова будет плохо.

Они бросились к выходу, и Дрю поставил рекорд скорости в езде по боковым улочкам, спеша поскорее вернуться на Дорогу Пилигримов.

Когда они вошли в кухню, Большая Карла как раз вынимала Оуэна из сиденьица высокого стульчика. В эту же секунду у него начались позывы на рвоту. Увидев ворвавшихся в дом Мэллори и Дрю, испуганная Карла попыталась заслонить от них Оуэна.

– Это не то, что вы думаете, – заявила она.

– Мы вообще ничего не думаем, – ответила Мэллори. – Почему ты это сказала?

– Я хочу сказать, – замялась Карла, заливаясь краской стыда, – что я не собиралась просто смотреть, как он будет мучиться. Я ни за что не оставила бы его без помощи.

Мэллори не ответила. Карла с мальчиком подошла к раковине и ласково вытерла его губы полотняной салфеткой. Совсем как в видении Мэлли. Затем она выпрямилась во весь рост и накинулась на девочку.

– Что смотришь? Почему вы вообще сюда явились? Вы за мной следите? Вы вбежали сюда с таким видом, будто ожидали увидеть, как я колю его булавками. Но я не виновата. И я ничего не могу поделать с тем, что его так часто тошнит!

Она посадила Оуэна в манеж, и он тут же начал плакать. Карла сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Ее лицо переменилось, и Мэллори уловила в нем черты любящей матери и той молодой женщины, которой она была до трагедии.

– Мне кажется, что с ним все в порядке, – произнесла Карла. – Обезвоживания у него точно нет. И вообще, кроме этого эпизода, рвоты у него не было. Я все расскажу вашей маме, но уверена, что опасность ему не грозит. Простите, что я на вас накричала. Наверное, я испугалась. Ну, ну, мой мальчик! Какой хороший мальчик!

Карла села в кресло, прижала Оуэна к груди и начала осторожно покачивать его взад-вперед, одновременно поглаживая по голове. Вначале малыш был очень напряжен и все пытался вырваться из ее объятий, но постепенно расслабился. Карла прижала его к себе еще крепче. Во взгляде, устремленном на Мэллори, читалась глубокая грусть.

Мэлли подумала, что, наверное, Оуэн напоминает ей о собственном ребенке.

Поздно вечером Мэллори прошептала, обращаясь к сестре:

– Меня ужасно расстраивает то, что я не вижу, чьи руки держат Оуэна, когда у него начинается рвота. Я вижу его. Я вижу руки. И все! Хорошо, что на этот раз все обошлось. Быть может, у него аллергия на что-то в нашем доме.

– Это было бы слишком ужасно, – зевнув, ответила Мерри.

– Почему ты не осталась ночевать у Нили? – поинтересовалась Мэлли.

– Я устала, – отозвалась Мерри.

– Почему ты не надела ночную сорочку?

– Слишком устала.

– Кому ты там посылала поцелуи?

Мередит не ответила.

– Нам надо пойти завтра на эти похороны.

Мерри промолчала.

– Папа мне целую лекцию о Вьетнаме прочитал. О том, как оба брата ушли на войну. То есть оба сына мистера и миссис Хайленд. И один из них погиб. – Она помолчала, дожидаясь реакции Мередит, и, не дождавшись, продолжала: – В одном ты оказалась права. Старший брат назвал одного из своих детишек в честь младшего. – Мэллори снова помолчала. – Мерри! Ответь мне! Не игнорируй меня.

– Я тебя не игнорирую.

– Ты мне ничего не говоришь.

«Неспроста она не поехала сегодня к Нили, – думала Мэллори. – И то, что завтра нам в школу, здесь ни при чем». Пару раз в месяц Мередит ночевала у Нили и приезжала в школу на лимузине. Это было не похоже на Мерри – что-то скрывать от сестры. Она никогда и ничего от нее не скрывала. Просто не умела этого делать. А сейчас Мэлли пыталась прочитать мысли сестренки, но у нее ничего не выходило. В голове Мерри царил преднамеренно созданный там хаос из таблицы умножения и каких-то поэтических отрывков. Однако из этого совершенно четко следовало, что Мерри действительно есть что скрывать.

Внезапно Мэл абсолютно ясно услышала мысли сестры, так, как она слышала их в раннем детстве. С тех пор как близнецы пережили пожар, это случилось впервые.

И Мэллори поняла, что скрывает от нее Мередит.

Быть или не быть?

– Сегодня вечером ты встречаешься с Беном, – произнесла Мэллори. Та не стала ни подтверждать, ни опровергать это заявление. – Ты хочешь тайком выбраться из дома! Мер, будь осторожна.

– Мне нечего осторожничать. Мы всего лишь идем в кино. Я делаю это тайком только потому, что мы идем на одиннадцатичасовой сеанс. И заметь – у нас культпоход в «Белль-Арт».

Мэллори невольно улыбнулась.

– Только не наделай глупостей.

– Я не собираюсь делать глупости, – тихо произнесла Мерри.

– Ты знаешь, о чем я.

– Я знаю, о чем ты. Что бы мы ни делали, это не будут глупости.

– Послушай, ты знаешь, что я думаю о Бене, – произнесла Мэлли. – Мы все узнаем завтра.

– Меня волнует только то, что я о нем уже знаю, Мэл, – вздохнула Мерри. – И завтрашний день ничего не сможет изменить.

– Я не засну, пока ты не вернешься, – пообещала Мэллори. – Имей это в виду.

Она и сама поняла, что говорит мамиными словами. Как только Мерри ушла, Мэлли мгновенно уснула.

Мэллори снилась Саша. Ее волосы были стянуты назад, заколоты в тугой пучок и спрятаны под старомодным чепцом медсестры. Она была одета в накрахмаленный белый халат. Таких уже не носили даже обучавшие Кэмпбелл пожилые профессора. Подобную униформу можно было увидеть разве что в витрине музея. Саша разливала какую-то жидкость по маленьким стаканчикам. В последний она впрыснула что-то из шприца, который извлекла из кармана. «Оуэн!» – промелькнуло в голове у Мэллори. Но Саша опустилась на колени и подала все три стаканчика пожилой леди с милым, совершенно не морщинистым лицом. Женщина выпила лекарства и, прежде чем отвернуться к стене, улыбнулась Саше. Это была та самая леди, которую Мэллори видела в саду одетой в потертые джинсы. Только тогда она была намного моложе. Хотя теперь ее белокурые волосы почти полностью поседели, женщина по-прежнему была очень красива. В оплетенной вздувшимися венами руке она держала какую-то книгу. Вдруг томик выскользнул из ее пальцев и упал сначала на одеяло, а затем на пол. Саша подняла книгу и, быстро собрав пластиковые стаканчики, сложила их в стопку. Она потянулась к пожилой леди и коснулась ее шеи. Затем указательным и средним пальцами закрыла ей глаза. Тут в комнату вошел парнишка в коричневой кожаной куртке, в котором Мэллори узнала Бена. Он закричал на Сашу, повернувшуюся к нему спиной. Бен опустился на колени у кровати и прижал одеяло к лицу. Он плакал. Но, хотя парень крепко стискивал пальцами шелковистую ткань, на покрывале не было ни единой морщинки. Туго подоткнутое под край матраса одеяло оставалось девственно гладким.

Мэллори проснулась, ощущая одновременно тошноту и сильный голод.

На полу между кроватями, подобно огромной монете, лежало круглое пятно лунного света.

Она медленно встала, чтобы спуститься вниз и чего-нибудь поесть. Стараясь не разбудить сестру, Мэл на цыпочках двинулась к двери.

Но кровать Мередит все еще была пуста.

Мэллори схватила телефон и не раздумывая набрала сообщение.

– Я не детектив, – заявил Дрю. Волосы торчком стояли у него на голове, и, хотя он не хотел в этом признаваться, сообщение Мэллори пробудило парня от глубокого сна. – И не хочу им быть. Я просто счастлив, что тебе захотелось прокатиться со мной к роще возле кладбища.

– Мы не для этого туда едем! И мне нет дела до того, чем и с кем ты там занимался. Я просто хочу кое-что узнать. Гуляя со своими дружками, ты видел, как Саша выходит из какого-то дома. Это был дом Хайлендов? Ты видел, чтобы она туда вернулась?

– Нет. Она села в чью-то машину.

– Сойера Браунли?

– Я не видел, кто там был за рулем. Но это был грузовик. Большой новый черный грузовик.

– А теперь помолчи. Нам надо найти место для парковки, с которого мы будем видеть все, при этом оставаясь незамеченными.

– Почему я должен молчать? Сейчас зима. То есть март. Ты думаешь, у всех окна нараспашку? Давай заедем на строительную площадку. Позади этого дома, который тебя так интересует.

– Давай, – кивнула Мэлли.

Они проехали мимо видавшего виды Сашиного «Малибу». Машина стояла перед домом Хайлендов. Мэлли не сомневалась в том, что это их дом. Она не понимала, зачем все это понадобилось ей именно сейчас. Завтра она могла бы обо всем расспросить родителей. Кроме всего прочего, было ужасно холодно.

– Мы еще долго будем здесь сидеть? – шепотом поинтересовался Дрю. Они стояли в двухстах метрах от дома. – Может, чуть-чуть согреемся? – Он потянулся к Мэллори. – Раз уж мы не можем включить двигатель.

– Ответ на вопрос номер два – нет. Ответ на вопрос номер один – я не знаю, – прошипела Мэлли. – Но не думаю, что очень долго. Надо признать, это одна из самых идиотских моих идей. Зато теперь мы знаем, где она живет. Я просто хочу понаблюдать. Я не знаю, зачем мне это нужно. В моей голове это перемешалось с чем-то еще. Не сердись.

В это мгновение из дома вышла Саша, одетая… в униформу медсестры, включающую белые колготки и такие же белые башмаки, которые Мэллори уже видела во сне. В руке девушка несла коричневую сумку. Она забралась в свою машину, но тут же выскочила наружу и достала из кармана телефон. Не обращая внимания на протесты Дрю, Мэллори опустила окно и сделала ему знак помолчать.

– Милый, я тебя почти не слышу! – говорила в телефон Саша. – Потерпи немного, я скоро буду. Просто завтра эти чертовы похороны, и у нее совсем крышу сносит. Они уже два раза их откладывали, потому что она была к этому «не готова». Ага. Бедная старушенция. Я ей кое-что дала, и она наконец-то заснула. Очень крепко заснула. – Саша прислонилась к капоту автомобиля, изучая свои ногти. Она, похоже, вслушивалась в длинный монолог на другом конце линии. Время от времени она откидывала голову назад и смеялась. На мгновение в салоне машины вспыхнул свет. Это Саша открыла дверцу и достала из сумки банку пива. – Только одно пиво, милый. Не ворчи, как старая бабка. Мне этого и здесь хватает. – Она снова рассмеялась и сделала большой глоток. – Для этого силы у меня есть всегда, – заявила девица и щелчком закрыла телефон.

Напевая какую-то старую песенку, она прикончила пиво, раздавила банку каблуком и пинком отправила ее на обочину опоясывающей кладбище дороги.

Дрю первым подал голос, когда габаритные огни Сашиной машины исчезли за поворотом.

– Это было очень не похоже на Сашу.

– Может быть, как раз очень похоже, – отозвалась Мэллори. – Просто мы, наверное, плохо ее знаем. Но почему она вырядилась в эту старомодную униформу?

– Почему я посреди ночи шпионю за девушкой, которая всего лишь хочет помочь больной старушке? Только потому, что у моей подруги паранойя? Что с того, что она выпила пива? Что с того, что она намусорила? Скорее всего, Саша носит старинную форму медсестры только потому, что миссис Хайленд так спокойнее. Она предпочитает считать Сашу Авери настоящей медсестрой, а не девчонкой-старшеклассницей. У всех есть свои пунктики. Что в этом плохого?

– Что, если она выдает себя за настоящую медсестру? Это же неправда!

– А тебе какое дело? Если это устраивает миссис Хайленд? Слушай, обычно я иду у тебя на поводу исключительно из любви к тебе. Но сегодня ты явно перебрала. Это чересчур даже для Мэллори Бринн.

– Отлично, Дрю. Можешь оставаться при своем мнении. Но сначала давай подъедем вон к тому почтовому ящику и убедимся, что там действительно написано имя Хайлендов.

На ящике виднелось именно это имя.

Всю дорогу домой ребята молчали.

Когда Мэлли на цыпочках вошла в свою спальню, Мерри там все еще не было.

Когда же она снова открыла глаза, сестренка лежала на кровати прямо поверх одеяла, одетая в свою самую лучшую темную юбку и свитер. Она спала. Но солнце уже встало, и из кухни доносились знакомые звуки. Мама готовила завтрак.

Когда Мерри вернулась домой?