Текст книги "Джаг"

Автор книги: Зеб Шилликот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 69 страниц)

Глава 11

Джаг осторожно дотронулся до лба и понял, что рана, полученная при падении самолета, вновь открылась. Вытирая кровь рукавом, он огляделся по сторонам. Вокруг никого не было. Волки в страхе разбежались, а камнеголов в агонии куда-то уполз и забился в кусты.

Джаг осторожно встал на ноги и, поиграв мышцами, проверил, нет ли переломов. Все было нормально, за исключением правого плеча, которое пронзила резкая боль.

Джаг уже мысленно порадовался, что легко отделался, как вдруг земля зашаталась под его ногами, и, чтобы не упасть, он ухватился за высохшее дерево. Слишком тяжелыми оказались эти последние часы. Две травмы головы и возбудитель старика Гарри сделали свое черное дело. Джаг чувствовал себя слабым, как новорожденный ребенок. Он открыл глаза и замер от ужаса. Гора показалась ему огромной и неприступной. Ощутив свое бессилие, он понял, что не сможет подняться на вершину.

Однако образ Энджела вновь возник в его сознании, отогнав прочь все сомнения. Джаг, как сомнамбула, начал подниматься вверх по извилистой тропинке.

Каждый шаг давался с огромным трудом. Дыхание становилось прерывистым, ноги наливались свинцом, и Джаг вынужден был сделать передышку, затем еще одну. Как только он садился, на него наваливались усталость и безразличие. Несмотря на все его усилия, веки закрывались сами собой. Жутко хотелось спать, и голова безвольно опускалась на грудь. Собрав последние остатки сил, Джаг выругался и принялся с остервенением карабкаться наверх, кляня себя за то, что сделал остановку. Он понимал, что следующая передышка может оказаться для него роковой.

Притаившись в верхней части тропы, Джага поджидала безволосая пантера. Это был редчайший экземпляр животного мира, чудом уцелевший после катастрофы, вызванной падением гигантского астероида. Никто не знал причин появления этого редкого вида кошачьих с совершенно голой розовой шеей и плотным черным мехом, покрывавшим тело зверя.

Время диссертаций по зоологии давно уже кануло в лету, и сейчас все знали лишь то, что данный вид кошачьих никогда не нападал на человека. А если кто-то и имел несчастье встретить агрессивную пантеру, он неизбежно погибал в результате молниеносной и жестокой атаки.

Несмотря на страшную усталость и заторможенность всех рефлексов, Джаг все же учуял близкое присутствие хищника. Он понял, что за ним наблюдают, хотел было выхватить кинжал, но ножны оказались пусты – Джаг потерял нож во время борьбы с камнеголовом. Это являлось лишним подтверждением его безмерной усталости. В обычной ситуации он никогда бы не тронулся в путь, не убедившись в наличии оружия.

Оказавшись безоружным, Джаг заволновался, не зная, на что решиться. Снизу поднимался плотный туман, и вечерние сумерки медленно окрашивали горы в однообразный серый цвет. В этих местах ночь опускалась на землю постепенно, а не резко, как в пустыне.

Джаг понимал, что ему следует двигаться наверх, но в то же время он знал, что нельзя пренебрегать нависшей над ним опасностью.

После недолгих раздумий он решил во что бы то ни стало двигаться только вперед. Его друзья обитали на верху, а единственным средством защиты были голые руки.

Легкая дрожь пробежала по мускулистому телу пантеры. Ее жертва остановилась. Расстояние было слишком большим, чтобы преодолеть его одним прыжком, поэтому пантера начала медленно выходить из укрытия. Глухое рычание, вырвавшееся из пасти огромной кошки, насторожило Джага. Увидев, как длинный черный силуэт оторвался от скалы и бросился в его сторону, Джаг метнулся в сторону и скатился в овраг.

Пантере достался лишь лоскут кожи с бедра Джага, и она взвыла от ярости. Стараясь не закричать от боли, Джаг сжал зубы. Он катился вниз, хватаясь за корни деревьев, которые обрывались, не выдерживая его веса.

Буквально в двух метрах от края пропасти Джаг сумел ухватиться руками за древовидный плющ и повис над бездной.

Сверху медленно подходила пантера…

* * *

В лагере остались лишь два человека: облаченный в белый халат химик с длинными грязными волосами, а также один из охотников, который накануне вывихнул лодыжку и поэтому не смог принять участие в погоне за Джагом.

В первую очередь Кавендиш проверил прочность пут, которыми был связан. Ни тонкий металлический трос, ни толстые и прочные корни ивы не оставляли ему никаких шансов на побег. Кавендиш был реалистом и прекрасно понял, что охотники ничем не рисковали, оставив его одного, без охраны.

Оставшемуся в лагере охотнику было наплевать на Кавендиша. Он даже ни разу не взглянул в сторону пленника. Присев у костра, охотник лениво подбрасывал в огонь ветки, то и дело отрезая ножом куски мяса от задней ляжки дикого кабана.

Кавендиш окликнул его.

– Чего надо? – проворчал охотник, обратив к нему измазанное жиром лицо.

– Я голоден! Вот уже несколько дней у меня во рту не было ни крошки!

– А кто тебе мешал поесть? – засмеялся охотник.

– Слушай, хватит шутить, дай хоть кусочек…

Хромой пожал плечами.

– Тебе будет легче умереть с набитым желудком? – усмехнулся он.

– Бочок кабанчика, сдобренный стаканом водки, только облегчит мне переход в мир иной, – парировал Кавендиш.

Охотник на мгновение задумался. В конце концов, он не имел ничего против Кавендиша. Ему даже понравилось, как ловко тот обработал нахального Кривого, который слишком много о себе мнил. Но с другой стороны, вроде бы не полагалось вступать в контакт с пленником, который посягнул на интересы всего лагеря.

Но что, собственно, просит, этот пленник? Ничего, кроме как набить свое брюхо…

Охотник отрезал кусок мяса, поднялся и, превозмогая боль в ноге, заковылял в сторону попрошайки. Увидев, что руки пленника связаны, он в нерешительности остановился.

– Мне нужна хотя бы одна свободная рука, я справлюсь, – попросил Кавендиш.

– Я видел, как ты завалил Кривого, – ответил охотник, присаживаясь рядом на корточки. – Тебе вполне хватит и одной руки, чтобы разделаться со мной.

– И это говоришь ты? – вздохнул Кавендиш, с трудом сдерживая отчаяние.

Он откусил от куска, протянутого ему охотником.

– Что ты так смотришь на меня? – удивленно спросил Кавендиш, прожевав мясо.

– Хочу задать тебе один вопрос.

– Да? Пожалуйста, спрашивай.

– Я хочу знать, как и зачем ты собираешься защищать крылатых людей? Ты их видел вблизи? У них нет глаз, а у большинства из тех, которых я лично сбил, нет ни рук ни ног! Но все-таки они отличаются друг от друга!

– Это мутанты, – ответил Кавендиш. – Они находятся в стадии эволюционного развития.

– Ты говоришь об эволюции! Но ведь они не умеют даже говорить! А защищаться – тем более! Кстати, тебе бы понравилось, если бы твоя жена легла в постель с подобным мутантом? – рассмеялся охотник.

– У меня нет жены.

– У меня тем более, но это так, к слову пришлось. Лично я за то, чтобы уничтожить их всех до одного, пока они не завоевали нас и не пришли в наши дома!

– Я придерживаюсь точно такой же точки зрения, – кивнув, согласился Кавендиш.

Охотник озадаченно нахмурил брови.

– Не понял!

– Я могу продолжать есть? – спросил Кавендиш.

– Ты согласен, что их следует убить, а сам их охраняешь? – удивился он, протянув Кавендишу мясо.

Кавендиш тщательно прожевал очередной кусок и ответил:

– Мое мнение ничего не значит. Мне платят за то, чтобы я их охранял. Мои интересы не совпадают с моими убеждениями, но они для меня важнее.

В глазах охотника появился странный блеск.

– Дай выпить, – попросил Кавендиш, заметив, что охотник погрузился в какие-то размышления.

– И больше ты ни о чем не попросишь, да? – хмыкнул охотник, снимая с пояса металлическую фляжку.

Кавендиш сделал несколько больших глотков и откинулся на спину, притворившись, что захмелел.

– И много? – спросил охотник.

– Что много? – приподнялся Кавендиш.

– Тебе много платят за охрану икаров?

– Значительно больше того, что получишь ты, продав все свои запасы кораллового масла.

Охотник замолчал, застыв с полуоткрытым ртом. Его глаза вновь заблестели, и стало ясно, что он в уме начал подсчитывать свои будущие доходы.

– А кто тебе платит такие деньги?

– Я не из тех, кто называет имена своих покровителей. Каждому свое. Ну что, карты раскрыты, не так ли?

– Ты блефуешь! Ты хочешь меня обмануть!

– Зачем мне пудрить тебе мозги? Твои друзья поймают сейчас моего друга, крылатые люди будут, естественно, уничтожены. Кривой убьет меня, даже не моргнув своим единственным глазом. К чему мне водить тебя за нос? В любом случае двадцать мешков золота не достанутся никому.

– Двадцать мешков золота?! Ты получишь двадцать мешков в случае успеха?

– Я уже получил первые двадцать мешков золота. В качестве задатка…

Заметив, что его собеседник накален до предела, Кавендиш как бы между прочим добавил:

– Глупо, если такие ценности пропадут. За то, что ты меня накормил и напоил, я, пожалуй, сделаю тебе подарок. В самолете ты найдешь две полные седельные сумки с золотом и карабин. Это мой подарок тебе. Сходи туда, и ты убедишься, что я не лгу.

Потрясенный услышанным, охотник заколебался, взвешивая все «за» и «против». А через минуту он уже ковылял по тропинке, которая вела к обломкам «юнкерса».

Кавендиш только улыбнулся, наблюдая за ним.

Ночь медленно опускалась на землю. В почерневшем небе начали зажигаться звезды. В этот момент Кавендиш отдал бы все на свете за одну сигару-медианитос.

* * *

Пантера мягко подошла к краю пропасти, наблюдая за своей жертвой. Затем она легла и, как резвящийся котенок, попыталась достать Джага лапой. К счастью, ей удалось лишь слегка поцарапать руку Джага. Несмотря на всю драматичность создавшейся ситуации, он облегченно вздохнул, поняв, что пантере не удастся достать его, не свалившись при этом в пропасть.

Вскоре пантера сама поняла, что ее усилия напрасны и, сменив тактику, начала бить лапой по дереву, чтобы заставить своего противника сменить позицию. Однако ей удалось сбить лишь несколько листьев, сам же ствол не поддавался.

Наконец пантера прекратила свои маневры и принялась облизывать лапы, очищая их от грязи.

Джаг глянул вниз и ужаснулся. Под ним была глубокая пропасть, и спастись он мог, лишь поднявшись вверх по склону.

Терпение пантеры казалось беспредельным, и очень скоро Джаг почувствовал, что силы его иссякают. Начали болеть мышцы плеч и рук.

Он попытался спугнуть пантеру громким криком. Все было напрасно. Она не сдвинулась с места и, видимо, настроилась провести всю ночь на краю пропасти, оставив Джагу только один выход – вниз. Такой вариант никак не устраивал Джага, но его мышцы слабели с каждой минутой и отказывались повиноваться ему…

Глава 12

Видимо, золото оказалось прекрасным лекарством, поскольку охотник вернулся в лагерь, почти не хромая. Его воспаленные глаза горели отраженным светом драгоценного металла.

Он подошел к Кавендишу, глядя на него с нескрываемым уважением.

– Ты сказал правду, я нашел в самолете две сумки и карабин, а также скорчившегося мертвого старика.

– Мы вылетели втроем, – ответил Кавендиш.

– Сначала я подумал, что ты дурачишь меня. Я еще никогда не видел золото в таком виде.

– Дареному коню в зубы не смотрят! – усмехнулся Кавендиш. – В любом случае все идет к лучшему. Ты заслужил его.

У охотника расширились зрачки. За такую плату он готов был круглые сутки подавать пленнику кабанину и вонючую водку.

– А остальные? – не удержавшись, спросил охотник.

– Кто остальные?

– Ну, остальные мешки с золотом! Что с ними будет? Кому они достанутся?

– Не знаю. Возможно, моему другу, если ему повезет, конечно.

– Это исключено! Он не выберется оттуда живым! В ущелье полным-полно хищников. А ночью вообще никто не сможет добраться до подножия горы! У твоего приятеля нет ни одного шанса! Мои компаньоны отправились за ним на конях, и в любом случае они его скоро поймают.

– Значит, золото достанется тому, кто его найдет. Или же оно навечно останется там, где я его спрятал…

Охотник аж скривился от отчаяния. Он прекрасно знал, что после финальной охоты ему заплатят лишь так называемые «больничные» из-за вывиха ноги. Что привезет он из экспедиции?

– Это далеко отсюда? – спросил он и, увидев, что Кавендиш не понимает вопроса, пояснил: – Я говорю о месте, где зарыто это богатство.

– Примерно в трех днях хода отсюда. На севере.

Хромой колебался лишь пару мгновений. Ему казалось, что под ногами у него раскаленные угли. Оглянувшись по сторонам, он хрипло спросил:

– Если я освобожу тебя, мы поделим все золото?

– Хм… Что ж, лучше иметь половину, чем ничего. Но твои дружки кинутся за нами в погоню!

– Если мы уйдем прямо сейчас, они за нами не пойдут. Штурм горы назначен на завтрашнее утро, а потом они сразу уйдут в Нижние города. Это к югу отсюда. Там их ждет большая работа. Да и зачем им преследовать нас? Это же бессмысленно, они ничего не знают о золоте!

– В таком случае теперь мы в одной связке, – улыбнулся Кавендиш.

Охотник торопливо распутал тонкий металлический трос, связывающий Кавендиша. Сам удивленный тем, что так быстро перешел на сторону противника, он, тем не менее, оставался настороже и постоянно поглядывал на дверь лаборатории.

Но беда приходит оттуда, откуда ждешь ее меньше всего. Кавендиш нанес охотнику мощный удар сапогом в подбородок. Охнув, тот закачался и упал, а Кавендиш еще пнул его как следует в висок.

– Я никогда ни с кем не делюсь, разве что в самой критической ситуации! А с такими типами, как ты, – вообще ни при каких условиях!

Он наклонился над охотником, достал из его пояса флакон с наркотиком, разжал алчному подонку зубы и вылил в рот содержимое флакона.

Кавендишу хватило одной капли, чтобы стать обладателем всей вселенной, а здесь…

– Теперь весь мир принадлежит тебе. Мечтай, дерьмо!

* * *

Звуки ружейных выстрелов вывели Джага из полуобморочного состояния.

Пантера тоже насторожилась. Поднявшись, она принялась ходить взад-вперед по краю пропасти, обеспокоенно рыча.

Джаг прислушался и определил, что в отряде примерно пятнадцать всадников. Несомненно, это были охотники. Поскольку штурм плато был назначен на утро, выходило, что сейчас охотники бросились в погоню за беглецом. Исчезновение Джага не осталось незамеченным, и преследователи были уже рядом.

Встревоженная шумом пантера нагнулась над краем пропасти, окинула Джага разъяренным взглядом и, громко рыкнув, в три прыжка исчезла в горах.

Подтянувшись на онемевших руках, Джаг взобрался на край обрыва и с облегчением убедился, что пантера действительно ушла. Не имея времени даже на краткую передышку, он бросился вперед по еле заметной тропке, которая петляла между кустами обрывистого склона.

Подъем становился все круче и круче, и Джаг был вынужден замедлить темп.

Хотя охотники ехали на лошадях, в горах они не могли воспользоваться этим преимуществом. Опьяненный новой надеждой, Джаг, забыв про боль и усталость, рванулся вперед с удвоенной энергией.

Вскоре он увидел плато, которое показывала Сибилла. По одному из карнизов туда вполне можно было добраться. Джаг с облегчением перевел дух. В этом месте охотникам придется спешиться. Более того, карниз был совершенно открыт. Тот, кто на него выйдет, окажется отличной мишенью для снайпера.

Джаг пожалел, что не прихватил с собой из лагеря винтовку. Он хотел уйти незамеченным и не рискнул украсть оружие. Теперь уже было поздно сожалеть о неиспользованной возможности.

По мере подъема в гору Джаг все больше начинал понимать, почему крылатые люди, которых охотники называли икарами, выбрали именно это место, чтобы укрыться от людей. Здесь было очень легко организовать оборону. Пробраться же сюда незамеченным было практически невозможно.

Может, он вообще зря ушел из лагеря? Сейчас он ясно видел, что охотники не могли застать икаров врасплох. Стоило только первому убийце выйти на карниз, как Энджел и его собратья могли запросто перелететь на другие вершины или даже на соседнюю горную гряду.

Внизу послышалось жалобное ржание лошади. Джаг улыбнулся – подъем становился трудным даже для лошадей. Кроме того, близилась ночь, сумерки все более сгущались, и, следовательно, охотникам будет очень непросто передвигаться по карнизу в кромешной тьме.

Часто дыша, Джаг, наконец, поднялся на плато и замер.

Прямо перед собой он увидел в скальной стене три совершенно одинаковые двери.

На плато стояла мертвая тишина.

Джаг покрутил головой и не обнаружил ни единой живой души. Плато, будто очищенное мощным порывом ветра, было пустынным и безлюдным. Не было также и тех, кто наблюдал бы за карнизом.

Удивившись такой беспечности крылатых людей, Джаг задрал голову и посмотрел вверх. В конце концов, он имел дело не с обычными людьми, и, возможно, в аналогичных ситуациях они привыкли поступать как-то иначе, руководствуясь своей логикой.

Но в небе, как и на вершинах гор, никого не было видно.

Недоумевая, Джаг двинулся вперед. Подойдя к дверям, он остановился. Из вентиляционных отверстий тянуло холодом и с каким-то незнакомым запахом.

Легкая дрожь пробежала по телу Джага, когда он приоткрыл центральную дверь и увидел длинный туннель, освещенный неестественным зеленоватым светом.

Переступив через порог, Джаг на мгновение замер, а потом медленно двинулся в глубь влажного туннеля, освещенного фонарями необычной формы и флюоресцентной дымкой желто-зеленого цвета. По обеим сторонам туннеля прямо в стенах были выдолблены ниши, в которых лежали мумифицированные трупы, застывшие в самых различных позах. С первого взгляда можно было подумать, что это деревянные статуи, изъеденные червями. Но это были люди. Все они держались за голову, словно защищались от какой-то угрозы.

Джаг машинально ускорил шаг, и вскоре его глазам предстала совершенно невообразимая картина.

* * *

Химик, выполнявший для охотников определенную работу, был человеком совсем иного склада, нежели его соседи по лагерю. При одном виде наведенного на него карабина он прижался к стене, стараясь не шевелиться.

Кавендиш, совершенно сраженный увиденным, поначалу даже опешил. Зрелище, представшее его глазам, было жутковатым и казалось нереальным.

Лаборатория была битком набита всевозможным оборудованием, предназначенным, очевидно, для переработки кораллов. От большого сосуда с дубильным веществом распространялся тошнотворный запах. На больших матрацах корчились от боли два икара-подростка. К их телам были подсоединены многочисленные прозрачные трубки, по которым подавались какие-то разноцветные жидкости.

Икары были истощены до такой степени, что сквозь прозрачную кожу, за хрупкими ребрами, можно было наблюдать биение их сердец.

К горлу Кавендиша подкатил комок.

– Что вы здесь делаете? – хрипло выкрикнул он. – Что это за крематорий?

– Здесь приготавливается коралловое масло, – торопливо пояснил химик.

– Это мне известно. А что вы делаете с ними? – указал разведчик на маленьких икаров. – Почему они здесь? Что за игры вы затеяли?

Он вдруг вспомнил о своем брате, которого долго держали в специализированном борделе, где несчастный подвергался садистским извращениям богатых клиентов. Совершенно обезумев от ярости, Кавендиш приставил дуло карабина ко лбу химика.

– Что вы делаете с ними? – процедил он.

– Мы… Мы пытались вновь оживить их, точнее, обеспечить их выживание.

– Ах, выживание! – зашипел Кавендиш. – Ты еще смеешь издеваться надо мной!

– Нет, нет, заверяю вас! Испытания идут полным ходом, это правда! Мы пытаемся понять, почему они умирают в первые же дни плена. Очень важно знать, как работает их организм!

– Важно для кого? Я полагаю, для них?

– Если все же…

– Я еще раз спрашиваю, для кого это важно?

– Для нас. Но это не моя вина, заверяю вас. Эти вопросы решаю не я!

– Конечно, не ты! Значит, ты здесь не при чем? Решаешь не ты, но именно ты принимаешь участие в экспериментах! Значит, отвечаешь точно так же, как и остальные! Ты понял меня?

– Да, конечно.

– А теперь говори правду.

– Опыты проводятся для выращивания подобных существ.

Мороз пробежал по коже Кавендиша. Он вспомнил брата, которого довели до скотского состояния такие же люди без стыда и совести, как этот химик. Воспоминания буквально всколыхнули Кавендиша. С перекошенным от ярости лицом он отступил на шаг и резким ударом ствола разбил химику нос. Затем, прижав приклад карабина к животу, Кавендиш открыл беспорядочную стрельбу, разнося вдребезги оборудование лаборатории. Потом он сорвал со стены деревянный брус, служивший вешалкой для одежды, и начал крушить им все, что попадало под руку.

Когда Кавендиш приблизился к ряду бутылок, наполненных коралловым маслом, химик попытался остановить его.

– Только не это! – умоляюще прохрипел он. – Только не это! Здесь целое состояние! Они убьют меня! Они и вас убьют!

Но Кавендиш только рассмеялся в ответ. На секунду остановившись, он глянул химику прямо в глаза, поднял брус и одним ударом очистил всю полку. Бесценная жидкость растеклась и моментально впиталась в сухую землю.

– Вы подписали себе смертный приговор! Они будут преследовать вас даже в аду!

– Побеспокойся лучше о собственной судьбе! У меня нет к тебе ни малейшей жалости!

– Но что я вам сделал плохого?

– Ты существуешь на этом свете. А это уже много. А теперь освободи их! – указал Кавендиш на малышей.

– Это ничего не даст, – забормотал химик дрожащим голосом. – Им перерезали мышцы крыльев. Они не смогут больше ни летать, ни ходить…

Кавендиш с горечью и отчаянием взглянул на подростков. Сейчас он совсем не гордился тем, что принадлежит к роду человеческому.

– Что представляют собой кораллы, которые вы извлекаете из их голов?

– Они выполняют функцию коры головного мозга и органа зрения, – поспешно ответил химик, стараясь быть услужливым. – У них он находится прямо над зрительными буграми. А у нас с вами аналогичный орган располагается в затылочной части мозга за эмисферами. Кроме того, у них он имеет более насыщенную консистенцию.

– Они слышат нас? – кивнул Кавендиш на икаров.

– Это очень трудно определить, – промямлил химик, ощупывая разбитый нос. – Мы еще слишком мало о них знаем.

– Думаю, что они нас слышат, – сказал Кавендиш.

– Почему вы так считаете?

– Надеюсь, им понравится твоя смерть!

Он направил на химика карабин и тут же выстрелил.

– Легкая смерть! – воскликнул Кавендиш. – Может быть, слишком быстрая и безболезненная, но я не сторонник длительной возни!

Он повернулся к изнемогающим от боли пленникам и подошел к ним.

– Я не знаю, как вам помочь, – зашептал он. – Может быть, когда-нибудь и будут созданы тюрьмы для ученых и охотников, но пока что рассчитывайте на меня: я займусь этой сворой! Прощайте!

Смахнув, навернувшиеся на глаза слезы, разведчик передернул затвор карабина и в одно мгновение освободил их от страданий.

После этого Кавендиш выбежал из лаборатории и ринулся к конюшне. Но там остались только три лошади с разбитыми ногами.

Кавендишу ничего не оставалось, как выбрать ту, чьи бока были изодраны ударами шпор. Видимо, хозяин мало о ней заботился.

– Нам с тобой предстоит долгий путь, – прошептал он, и лошадь в ответ мягко толкнула его головой в плечо.

Он быстро накинул на нее уздечку, пристроил седельные сумки и прочее снаряжение, вскочил в седло и галопом погнал лошадь прочь, оставляя горы за спиной.

Через несколько минут Кавендиш остановился и нежно потрепал гриву лошади – этот его машинальный жест свидетельствовал о принятии какого-то важного решения.

Кавендиш крепко выругался, развернул кобылу и погнал ее назад к ущелью.